An air for Dike

"Прошу, приди, рассвет сознания, Принеси лучи иной веры в жизнь" Yozoh - Forgotten sorrow

Баам стоял, будто старательно созданное каменное изваяние, один из великолепных шедевров Буонарроти, реалистичное, неподвижное. В глазах солнечного, переливающегося медовым цвета отражался Риверский университет, один из самых дорогостоящих и престижных по словам отца. Выполненный в готическом стиле, он возвышался словно загадочная тёмная гора, имеющая в своих секретах множество леденящих душу легенд: изящные шпили, уходящие вверх, стрельчатые окна Трансильванского замка Дракулы, или, скорее, зданий площади Унрии, преисполненных современности, пинакли, переливающиеся на ,приятно согревающем кожу, солнце черепицей цвета мокрого асфальта. Пасмурная погода посреди солнечного дня, зловещие, увитые плющом здания, огороженные высоким, кирпичным, темным забором посреди ярких и приветливых парков, увлекающих своей зеленью и узкими тропами. Университет не давил, скорее восхищал своей совершенной отчуждённостью, возвышенностью без явных признаков эгоизма. Темнота - лучшая подруга Баама, успокоительное, что действует лучше любых антидепрессантов и Ю Хан-Сунг это знал, он упорно подыскивал вместе с новоиспеченным, совершенно в этом вопросе не разбирающимся, студентом место, которое будет лучшим прибежищем, скрывающегося в тенях или в промозглых ливнях. Погода в Род-Айленде была переменчивой, ветра подгоняли густые, нависающие над городом будто пух, облака. Они скрывали солнце, в жаркие дни являясь благословением для каждого находящего себя на улице прохожего, сменялись тучами, долгое время льющими горькие слёзы, которые высохнут спустя час или два, стоит настроению неба снова перемениться. Это непостоянство, частая непогода были для Баама едва ли не лучшим климатом, а устоявшееся с годами спокойствие и стойкость учебного заведения поставили жирную точку. Парню совершенно всё равно насколько престижен этот университет, плевать на то, какие люди здесь могут учиться (а Ю Хан-Сунг настойчиво повторял, что "в таких заведениях слишком много зажравшихся козлов, но ты не такой, конечно нет, но будь осторожен") если от одного лишь взгляда, от застывшего на подозрительно долгое время тела так и веяло восторгом. Αρχιτεκτονική ιδιοφυΐα¹. Воплощение трудной и тонкой работы и умелой руки, старательная финансовая и строительная поддержка, созданная с 1956 года и державшая свою планку на протяжении десятков лет. Из оцепенения вывело неловкое столкновение, подлый и низкий удар со спины, ожидать который было совершено невозможно. Баама повело вперёд и он, неуклюже и глупо переставляя ногами, пытался удержать хрупкое равновесие как физическое, так и психологическое. Он нахмурился, оборачиваясь, дабы взглянуть в наглые глаза обидчика, но встретился лишь с опешившими и растерянными серыми радужками. По шуршанию бумаги Баам определил, что неудавшийся преступник растерял документы, которые, по видимому, пытался запихнуть в чёрную папку, сейчас приютившуюся у груди. - Прости, - пробурчал недовольно парень, ероша седые волосы и наклоняясь за бумагами. - Ничего, - пожал плечами Баам, решившись помочь. Только после того, как он взял в руки листы он обратил внимание, что это совершенно не документы, а рисунки. Картинка собралась очень быстро: криво заколотая невидимками светлая челка, узорчатый кулончик в правом ухе, мятые толстовка с белыми джинсами, заляпанными красными и синими пятнами, черная папка и потерянный вид, сотканный из глубоких синяков под глазами, терпкого запаха кофе и фенола. Приносящий ничтоже сумняшеся хаос и веяние прекрасного - художник. Олицетворение драматизма и тоски. Беспокойный призрак своих фантазий. - У тебя здорово получается, - Баам улыбнулся, передавая собранные работы в принадлежащие им руки, изящные и опрятные, хрупкие и в своей элегантности смутно напоминающие женские, с выпирающими костяшками и выкрашенными в чёрный ногтями. Чёрный. Как же парень любил чёрный. - Спасибо, - серьёзно кивнули в ответ, на этот раз убирая всё в злосчастную папку на месте, будто задерживаясь для продолжения диалога. - Ты новенький? - Поинтересовался Баам, оправив черную худи. - Типа того, а ты? - Разобравшись со своей проблемой собеседник снова протянул ладонь - Я Хокни. - Баам, - чужая рука была тёплой и сухой, с несколько облезающей кожей, оставляющей мелкие рубцы на почти идеальных пальцах - я здесь впервые. - Ох, эм, я тут потерялся в первый раз, так что... Административный корпус вон там, - Хокни махнул рукой, указывая на узкую тропинку, уходящую за высокие стены, скрывающуюся за углом, словно насмешка над не особо просвещенными студентами, которые бы метались в поиске администрации до вечера, а после вздохнули и легли спать на одной из местных ажурных скамеек, выкрашенных в тёмный грязноватый цвет и тем не менее сочетающихся с готическим великолепием окружающих зданий. - Я бы не понял, - честно признался Баам, пытаясь разглядеть запрятанную позади дверь, но в поле зрения попадали лишь сама тропа и гротескный узорчатый забор. - На то и расчёт, - подтвердил догадку Хокни, пожимая плечами - меня тоже направил один парень, объяснив такое идиотское расположение тем, что директор решил, будто скрыв от глаз юридическую часть университета сможет создать более домашнюю атмосферу. - Домашнюю атмосферу, - повторил он, многозначительно глядя на средневековый помпезный замок и сразу же придирчиво осмотрел Баама, насмешливо ухмыльнувшись - ты точно впишешься. - В каком смысле? - Парень непонимающе нахмурился, в глазах напротив промелькнуло веселье. - Ты весь чёрный, словно на похороны собрался, - Хокни вытянул свою папку вперёд и примерил её на образ собеседника, делая оценивающий вид - не мне конечно такое говорить. Тебе идёт. Хочешь покрасим тебе ногти в чёрный? - Эм, я подумаю, спасибо, - Баам, словно защищаясь от неминуемой опасной бури, отступил на несколько шагов, натянуто улыбнувшись, - ну, мне пора. - Увидимся, - светловолосый обогнул парня, направляясь дальше по выложенной гранитной брусчатке к ровному ряду однотипных построек, являвшие собой, не без помощи дедукции, общежития для студентов. - Увидимся, - приглушённо повторил Баам, растерянно глядя новому знакомому вслед, запоминая его хрупкий и невесомый профиль. Тропинка, укрытая за восходящими черными стенами, криво и неохотно вела к застеклённым дверям. По двум сторонам витиеватыми фресками увивался тонкими змеями дикий плющ, будто бы стыдясь того, что находится за ним. Баама удивляла столь острая тяга к сокрытию формальной стороны обучения, создавалось ощущение, будто его всего лишь пригласили в гости, но ответственным хозяевам неловко за то, что пришедшим приходится подписывать бесполезный документ у входа, потому что так запросила их далёкая родственница. Юноша поспешил скрыться внутри. В здании оказалось не хуже, чем снаружи, разве что цветовая палитра сменилась с тёмной на более нейтральную. Стойка администрации бордово-шоколадной расцветки располагалась строго по направлению от двери и скрывала за собой работника. Высокие окна за спиной выходили на ту же самую улицу, с которой Баам ушёл секунду назад, а перед ногами раскинулся мягким и чистым покровом красный ковёр, на который наступать своими черными уличными кроссовками было едва ли не стыдно. Хотелось бы обойти его с другой стороны, но парень посчитал, что будет выглядеть странно для... кого бы то ни было. Как раз по углам фризового полотна расставили махагоновые радиусные диваны, заваленные темными подушками и картинно накинутым пледом. Стены и пол черным мрамором отражали свет с улицы на золотую итальянскую люстру девятнадцатого века, бросающей игривые блики на зелёные листья всевозможных миниатюрных деревьев, кустов и цветов. Маленький сад раскинулся по всем краям, округляя комнату. Черные кондиционеры слились с потолком и работали почти бесшумно. От окружающей педантичности и помпезности хотелось как можно быстрее уйти. - Здравствуйте, - Баам подошёл ближе к стойке администратора. Девушка с каштановыми кудрями удачно сливалась с обстановкой, хотя, может так и было задумано. Она хитро прищурила глаза и уткнулась в компьютер перед лицом. - Ноовенький? - Бейджик сообщал, что перед ним Зоя, которой пришлось неуверенно кивнуть. Тревога и неловкость набирали обороты, но парень просто старался дышать - Ммм, имя, фамилия? - Хендо Баам, - юноша вцепился в портфель, нервно прикусывая губу и блуждая взглядом по окружающей обстановке, пока девушка что-то искала. - Хмм, ты тут числишься, не переживай так, - Зоя солнечно улыбнулась и действительно стало легче - таак, подожди, я должна записать тебя в общежитие, а так же дать основные наставления. Дай-ка свой паспорт. С университетом тебе придётся ознакомиться самому, тут могу только пожелать удачи и дать тебе вооот этот буклет, ещё, когда войдёшь в основное здание, там будет всё равно висеть карта пожарной безопасности, с горем пополам она может помочь. Предметы, схему обучения и всё остальное тебе должны объяснить преподаватели. Распишись, пожалуйста, вот здесь, агааа. Это подтверждение на общежитие, а вот это, да, это, документ, доказывающий, что наш университет не в ответе за тебя как только ты выходишь за пределы основного здания и административного корпуса. Это нужно, чтобы студенты чувствовали себя свободнее, а учительский состав дышал полной грудью. Итак, держи твой ключик, комната триста двадцать пять, это общежитие под номером два. У каждой общаги свой собственный комендант, как правило кто-то из старших студентов, если что - он должен тебе помочь с мелкими вопросами. Вроооде всё. Топай. - Эээ... спасибо, - парень, после затянувшегося молчания, убрал все копии документов и паспорт обратно в портфель и Зоя потеряла к нему всякий интерес, снова щёлкая компьютерной мышью и нашёптывая что-то под нос. Баам решил больше её не дергать, да и, кажется, объяснять сугубо всё она не собиралась. Он направился тенью уже по знакомому пути, шмыгнул мимо общежития номером один далее по дороге, обогнул парковую зону, сокрытую тяжёлыми сенями деревьев, и оказался напротив нужного здания, ничем не отличного от других трёх, находящихся ещё дальше. Широта территории поражала. Внутри оказалось ненавязчиво мрачно. Тяжёлые, пурпурно-синие, тёмные портьеры закрывали все окна помещения, с первого неловкого шага напоминавшего логово вампиров из небезызвестных книжек или дом с привидениями, шмыгающих и шарящих по углам, подальше от названного гостя, будто крысы, испугавшиеся впервые попавшего сюда дневного света. В полумраке фойе, с широким зеркалом, поделённом на асимметричные квадратики, частично каждый отражающий смятённое выражение лица напротив, Баам сомневался, что пришёл правильно туда, куда ему надо. Общежитие представлялось ему как нечто шумное, вечно живой организм с его незнающими куда деть свою энергию подростками, охраняющими хаос стенами и глупыми происшествиями. Реальность же встретила юношу тихим перестукиванием неведомо чего на верхних этажах, пылью и холодом, словно кто-то выкрутил температуру охлаждения кондиционера на максимум. Баама пробрало мурашками от резкой перемены с осеннего ещё не ушедшего тепла до промозглого зимнего мороза. Он решил ничего не трогать, пока не узнает причину такого негостеприимства. Сразу же вспоминались слова Хокни о крепко устоявшейся привычке руководства создать максимальную схожесть с домом. Что-то Баам не замечал в своём жилище такой темноты и недружелюбия. Решив для себя, что в комнате уже сделает всё, как захочет, парень поднялся на пустующий второй этаж, где отсчёт дверей начинался с двести пятьдесят первой комнаты и коридорные окна также наглухо занавесили тёмные шторы. Фантазия ярко подрисовывала жуткую скалящую острые клыки тень, выглядывающую из очередного лестничного пролёта кривыми очертаниями, размытостью контура и горящими синим глазами. Баам был уверен, что его комната находится на этом этаже, отдающим лёгкой угрозой. Прищуриваясь, он смотрел на номера дверей до тех пор, пока не встретился лицом к лицу с серебряной надписью "триста двадцать пять" и дёрнул за ручку. Закрыто. Достав из кармана чёрных джинс ключ, юноша провернул его два раза, потянув на себя. С тихим скрипом махагонового цвета дверь открылась, пропуская в обитель редкого солнца от которого легче почему-то совершенно не стало. Комната, рассчитанная на двух человек утопала в светлых лучах. Градиентная бело-черная тюль была отодвинута в сторону, зацеплена за край подоконника и смиренно ждала разрешение сомкнуться, скрыть нечто живое даже отсюда, но перед ней, затягивая любой просвет, висели чёрные шторы. Черный кожаный диван стоял ровно напротив входа с аккуратно сложенным на нём пледом и белыми подушками. По разным сторонам у нейтрально, пастельно-коричневых, тёмных стен расставлены кровати, осторожно заправленные и дающие понять, что Баам здесь оказался первым. Цвет линолеума, сочетающийся с диваном, казался на пару тонов ярче из-за попадающих в комнату лучей и сиял своей чистотой. Пахло порошком и мылом. Первым делом новый жилец открыл окно, впуская теплый свежий воздух, уносящий запах удушливой чистоты. Вид из комнаты выходил на спортивную, широкую, баскетбольную площадку и морально парень готовился проводить вечера под крики игроков. Все скудные вещи, что у него были, он педантично разложил по полкам и тумбочке над изголовьем кровати, но большое помещение всё равно казалось нежилым. Баам не увлекался музыкальными группами, не следил за выходом серий очередного сериала и знал от силы двух актёров, так что постеры благополучно не имел, а сейчас, стоя посреди уже заселённой, но такой же пустой комнаты он понял, что здесь очень не хватает чьей-то восторженной руки. И вообще, ощущения того, что он обыкновенный студент тоже не хватает. Баам казался себе пустой оболочкой, лишённой всего, что имеют другие и, смешно, частью этого дома с призраками, чья жуткость казалась теперь как само собой разумеющееся. Интересно, другие общежития такие же тёмные, неприветливые и тихие? Он надеялся найти в далёком университете, где солнце не достигает черных крыш, а закаты пьянят свежим бризом новое, открыть часть того, чего у него нет, понять, что он такое и кем хочет стать. Злостная память его часто подводила, забирала важное, жестоко отрывала с корнями-щупальцами всё то, что было необходимо, оставляя наедине с растерянностью и злостью. Врачи сказали пройдёт, врачи говорили это психологическое и при должном обращении вернёт ему утерянное, но воспоминания не возвращались, только покрывались гноем, чернилами, нечаянно опрокинутыми на карту времени и безвозвратно разъедающими года. Баам боялся в один день проснуться и не понять кто он и что с ним было раньше. Старался всеми силами найти осколки сам и собрать их окровавленными руками и выбирая университет он полагался на место, где сможет собраться с мыслями. И нашёл, в надежде что тут зеркало сможет собраться воедино. ××××××××××××××× Он решил не задерживаться, определяя для себя, что чем раньше разберётся со всеми интересующими его делами, тем быстрее будет спокойно спать по ночам. После тупого стояния под тёплым душем и приведения себя в порядок, Баам набрался смелости пойти в учебный корпус и найти директора, дабы получить все возможные указания для дальнейшего обучения. Занятия официально начинались только через неделю, что оправдывало одинокую пустоту территории, но Зоя в администрации сказала, что преподаватели должны ему всё объяснить. Парень закрыл дверь и резво пошёл на спуск, попадая снова в ледяное фойе, морщась от неприятных, до скрежета зубов, ощущений. Кому приспичило превратить здание в морозильник? На удивление, он оказался здесь не один, пересекаясь с задорным веснушчатым парнем, обнимающим самого себя в попытке согреться. Его яркий фиолетовый спортивный костюм и короткая армейская стрижка бросались в глаза, вызывая интерес, напоминая мальчишек со двора, день и ночь играющих во всевозможные редко повторяющиеся игры и влезающих в глупые передряги. Чужой внешний вид был беззаботным и располагающим к себе. Заприметив Баама человек замер, широко заулыбавшись и, кажется, в фойе стало светлее и чуточку тепло. - Йо! Не видел тебя раньше, новенький? - Один и тот же вопрос в который раз очень смутил юношу. Создавалось впечатление, будто новые студенты в этом месте явление необычное, хотя как известно, он считается одним из лучших и не иметь кучу учеников совсем не может. Наверное, что-то такое отразилось на лице Баама, что собеседник понимающе хохотнул, почесав неловко затылок. - У нас правда не очень много новичков. В Риверском университете ограничение на пятьдесят новых человек в год и пофиг на какую ты профессию учиться пришёл, - парень развел руками, горделиво улыбаясь самому себе и радуясь, что попал в это скудное число в прошлом году. А может позапрошлом. В любом случае намного старше Баама он не выглядел. - Я не знал, - задумчиво отозвался юноша, пробегая глазами по потолку - а почему здесь так холодно? И окна завешаны? - Ммм? А, это. Ха, не повезло тебе. Как и мне. В этом общежитии комната одного странного типа из-за которого вот это всё и есть, - собеседник подошёл ближе, протягивая ладонь - я Шип Ли Су, а ты? - Баам, - парень пожал холодную руку в ответ, отступая с лестницы и пропуская уже закоченевшего знакомого наверх - из-за одного? И почему только из-за него все морозятся? - Пф, ну ты сморозил, - Шип Ли Су улыбнулся своей шутке ещё шире, хотя казалось, больше нельзя - он тут как... Ну, не знаю как объяснить, но к нему все прислушиваются. В общем, его слово не последним стоит. Потом узнаешь. А ты куда сейчас? - В учебный корпус,. - пояснил Баам, уже оборачиваясь себе за спину, так как новый знакомый начал подъём - мне нужно разобраться что где и на курсы записаться. - А, ну тогда ты зря идёшь, - Шип Ли Су задумчиво провёл рукой по лицу, честно глядя в глаза - главное здание открывают только с началом занятий, а это через неделю. Но ты не ссы, ты можешь выбирать на что записаться хоть месяц, тут никто торопить не будет. Главное, если записался, то ходи - Баам уже был готов шипеть от проблематичности университета, который будто бы собрал здесь студентов просто для того, чтобы они были как пополнение муравьиной фермы. - Ладно тебе, я как раз хотел прогуляться, подожди меня зде... на улице в смысле, - Шип Ли Су показал себе за спину и темноволосый, успокоившийся за счёт нашедшегося занятия, кивнул, выходя за дверь. Послеобеденное солнце постепенно скрывалось за ночным замком, сгущая тени и пряча лучи за облаками. Всё ещё было тепло, хотя время, когда можно было ходить в черной футболке уже проходило и Баам пожалел, что не захватил кофту, согреваясь в теплом ласкающем ветре. Он вспомнил, что забыл закрыть окно в комнате и по возвращении там будет также, как в фойе. Недовольно фыркнув, парень спрятал руки в карманы. - Я тут, - Шип Ли Су вывалился на улицу мешком, набитым чем-то тяжёлым до отказа, неловко восстанавливая равновесие и после маленькой победы, кивнул - пошли. Новый знакомый провёл по территории, рассказывая о часто пустующих закромах или местах досуга и по интересам, уверовав Баама, что здесь каждый найдёт себе свой уголок. После пятого, последнего общежития, Шип Ли Су заговорщески кивнул вперёд, словно дальше было что-то, о чём никто знать не должен, и вприпрыжку отправился по выложенной тёмным кирпичом дороге. Скрываясь со всех сторон, среди высоких пышных клёнов, уже начинающих менять цвета листьев и постепенно опадать, восхищая своим видом, скромно стояло двухэтажное здание и по сравнению со всеми остальными оно оказалось самым маленьким, тем не менее, рассматривая его отдельно от остальных, было похоже на многоквартирный дом и совершенно не выпадало из общего вида, созданное в готическо-античном стиле, с римскими колоннадами и плоской крышей. - Надеюсь, тебе здесь понравится, - Шип Ли Су, доведя их обоих до двери, как воспитанный парень открыл дверь в приглашающем жесте. - Что это? - С сомнением спросил Баам - этого не было на сайте. - А это, друг мой, то самое, о чём я говорил! - Парень задрал нос, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Энергия в нём била ключом - Давай уже! Темноволосый осторожно вошёл, осматриваясь и принюхиваясь как дикий зверёк. В уши сразу ударили те самые голоса и болтовня, какие он ожидал услышать ещё в общежитие, сливаясь в единый гомон. Дверь сзади захлопнулась, а новый знакомый пробежал мимо, заглядывая в ближайший открытый проход, вместивший в себя бы сразу двоих, и теряясь в нём. - Анак! Хатсу! Я так и знал, что найду вас здесь! - Послышалось из проёма и Баам чуть увереннее прошёл вперёд, с интересом заглядывая внутрь. Перед глазами открылся большой актовый зал, с единственным горящим светом на сцене. Театральный занавес находился за спинами находящихся на ней людьми, что теперь отвлечённо смотрели в их с Шип Ли Су сторону. К слову, второй уже пробирался между сидениями по темноте ближе к друзьям. - Конечно, у тебя чутьё как у собаки, - саркастично произнесла девушка с каре на сцене. Черноволосый парень рядом весело хмыкнул, подходя к краю, чтобы подать руку товарищу, идущему напролом. Так называемая Анак стояла в длинном белом платье, украшенном цветочной тесьмой и золотистой цепочкой, со скрещёнными руками на груди и весь её образ выражал превосходство. Хатсу показался чуть более спокойным, в грубом плаще, рубашке и брюках он напоминал странника, случайно сюда пришедшего и неожиданно надолго задержавшимся. - Анак, не вредничай, я знаю ты у нас душка, - Шип Ли Су обменялся рукопожатием с парнем, а после раскрыл руки для объятий перед девушкой. Она закатила глаза, поморщилась так, словно совершенно точно никогда не ответит на столь широкий жест и все равно развела руки, на что знакомый в спортивном костюме хмыкнул. - Кто это? - Некий блондинистый парень, плохо скрытый капюшоном, махнул в сторону подходящего ближе Баама головой, на что тут нахмурился, осматриваясь тщательнее по сторонам, напрягаясь в незнакомом месте. Но он хотя бы понял, что это здание представляет из себя то самое "убежище для хобби". Если здесь театр, значит в других наверняка будет художественный класс, танцевальный зал и что-нибудь ещё, о чём пока Баам не знал. - Представляешь, новенький! - Восторженно произнёс Шип Ли Су без тени сарказма - Ребят, это Баам, Баам, это Анак, Хатсу, Бета, Майк, Принц и где-то они потеряли Ха Юру. Увидишь девчонку с длинными голубыми волосами и наклейками со звёздами на щеках - это Ха Юра. - Привет, Баам, - кивнул светловолосый Майк, оправив напоминающую военную форму. - Что играете? - спросил парень, смотря снизу вверх на худо-бедно напоминавшие декорации детали. Заметив цепкий взгляд, Анак глянула за спину на то, что привлекло внимание новичка и поджала губы. - Они потом получше будут, художники ещё не закончили, - пояснила как бы оправдываясь девушка, сдунув челку с лица, но потерпев поражение. Волосы ей убрал за ухо Хатсу, ненадолго задержав взгляд, а после отворачиваясь. - Гамлет, - страдальчески выдохнул Бета, снимая с себя мантию. Баам понимающе кивнул. - Эээ, ты на Гамлета не кати, классный парень, - Принц (стоит после узнать у Шип Ли Су почему его так зовут) по-дружески толкнул Бету, на что тот, не сдвинувшись с места, закатил глаза. - А кто у вас его играет? - Продолжил допрос Баам. Ребята переглянулись, будто кто-то из них должен это знать, посмотрели по сторонам и Майкл выдохнул также страдальчески, как пару секунд назад Бета. - Мы опять потеряли Рана, - констатировала факт Анак, видимо, только что об этом человеке вспомнив. - Или он нас, - развел руками Бета и многозначительная тишина была ему ответом. Шип Ли Су, почувствовав приближение бури быстренько ретировался за спину Баама, хватая того за плечи и очень настойчиво отводя подальше. - Ну, мы пойдём, я должен ещё познакомить новичка с остальными, - он жизнерадостно улыбнулся махая рукой. Хатсу странно посмотрел на них двоих, переглянувшись с Майклом и тихо произнёс: - Потише на втором этаже, - будто его фраза значила намного больше, чем казалось. Шип Ли Су посерьёзнел, кивнул и утащил Баама дальше по коридору. - У нас обычно все здесь околачиваются, если не своими делами занимаются, то закатывают движуху, как раз на втором этаже если завалы разгрести много места для всех, - как ни в чём не бывало пояснил Шип Ли Су, резво заводя парня в другую дверь. Это оказался танцевальный зал, как, в принципе, Баам и подумал изначально. - А что наверху? - Юноша пытливо посмотрел на лицо собеседника на что тот стушевался. - Ну, понимаешь: художники, шахматисты, музыканты, люди творческие, шума не любят, - Шип Ли Су пробубнил это тихо, а после ухмыльнулся - мы и до туда дойдём. - Как музыканты уживаются вместе с танцорами? - Баам нахмурился, садясь у стены. Почему-то танцевальный зал пока пустовал. Знакомый лениво стёк следом, блаженно вздыхая. - В каком смысле? - Спросил он, опираясь головой на поверхность. - Ну, у музыкантов своя атмосфера и музыка, а танцоры... Они шумные, - неуверенно пожал плечами Баам. - Мы просто музыку громко не включаем или в хорошую погоду занимаемся на улице, - хмыкнул Шип Ли Су - а для бальных танцев наоборот зовут кого-нибудь, чтобы сыграли. - Они таскают с собой пианино? - С сомнением протянул темноволосый, осматривая хорошо освещённую площадь на наличие инструмента. Сидящий рядом покачал головой. - Видишь верёвка торчит? - Кивнул Шип Ли Су на тонкий канат в виде виселицы, только стула не хватало. Он был у самой дальней стены и не слишком бросался в глаза - Это нам местные механики придумали, они тут подальше, самый последний кабинет, хотя там сейчас наверняка пусто. Тянешь за неё как шторку, а сцена с пианино спускается вниз, прикольно смотрится. Да ладно, что уж, сам увидишь когда-нибудь. - А сейчас нельзя? - Ты такой любопытный, - фыркнул собеседник - не, если без предупреждения, то они злятся. А скрипкой по голове получу я, а не ты. Баам понимающе кивнул, вставая и отряхиваясь. Его начинал охватывать интерес. - Пошли? - Он протянул руку парню. Тот помощь принял и без лишних вопросов направился дальше. - У нас тут все взаимосвязанно. В большинстве своём с театралами, они постоянно вокруг себя всех собирают. Художников рисовать запрягут, музыкантов им аккомпанировать, механиков смастерить чего, а иногда и танцоров наших зовут. - А что ты танцуешь? - Баам прошел быстрее уже сам, дёргая за золотую ручку последнюю на этом этаже дверь, но та не поддалась. Парень разочарованно вздохнул. - Эх, скрытные, задницы, - так же расстроено протянул Шип Ли Су - уличные танцы, так, всего понемногу. У нас классный препод и не такому научит. Ладно, я обещал, так что тихо и быстро пошли наверх. Повторять не нужно было, двое уже прошли к лестнице и чем выше поднимались, тем холоднее становилось. Баам начал смутно понимать, почему Хатсу дал последние наставления и кто тут сейчас находится. - Опять морозильник устроил, пора ломать кондиционеры, - парень завистливо посмотрел на Шип Ли Су, тот хотя бы был в спортивной кофте, а Баам из-за своей лени даже не позаботился о какой-никакой толстовке и если на улице и в актовом зале было ещё тепло, то тут начиналась Антарктида. Ни разу не видев человека, который так любит пингвинов и белых мишек, темноволосый парень думал об этом эгоисте с лёгким раздражением и всё ещё не понимал почему все относятся к этому как к вынужденному лишению, с которым ничего нельзя сделать. Самая первая дверь по правую сторону была убежищем художников и это стало ясно, как только из широко прохода вылетел масляный красный тюбик, ударяясь о стену напротив. Шип Ли Су с каменным лицом повернул в нутрь, сразу нагибаясь и вовремя, ведь мимо его головы пролетел ещё один тюбик. Повернувшись к Бааму, парень жестом показал сесть на корточки рядом с ним. Ничтоже сумняшеся, юноша последовал примеру и прошёл внутрь. Стены без обоев были выкрашенны в разные цвета, одна из них во весь свой размер оказалась холстом для "Звёздной ночи" Ван Гога, другие три изрисованы фигурами, портретами и даже чем-то, напоминающим университет. Полы заляпаны краской и раскинутой по сторонам гуашью, по мелочи карандашами и кистями. Шкафы по углам заставлены миниатюрными холстами, наградами и грамотами, вперемешку со своеобразными ручными поделками. В центре творческого беспорядка находились трое и их рабочие поверхности. Двое спокойно доделывали свои работы, стоя перед мольбертами, а Хокни, нервно перебирая ящик с тюбиками, видимо, пытался закончить большую картину, высотой как двое его самого. И, честно говоря, пока непонятно что это должно быть. - Хокни, - произнёс переминаясь с ноги на ногу Баам, а Шип Ли Су удивлённо вытаращил глаза. Беловолосый раздражённо обернулся, блеснув красным кулоном в ухе, а заприметив говорящего растерял весь пыл. - Баам, - он улыбнулся, махнув изящной рукой и подошёл ближе. - Хэй, я думал мне, как старшему, надо тебя со всеми познакомить, но по видимому это тебе придётся меня знакомить, - Шип Ли Су задумчиво оглядел беловолосого. - Это Хокни, мы с ним у ворот познакомились, - утвердительно кивнул Баам и художник протянул руку для знакомства. - А я Шип Ли Су, - веснушчатый парень подарил в очередной раз улыбку Хокни и они пожали друг другу ладонь - ты тоже новичок? - Ага, я тут просто подольше, неделю уже как, - пожал плечами художник, кивая на будущую работу - никто не скажет почему такой дубак? У меня зуб на зуб не попадает. - Привыкай, - Шип Ли Су понимающе положил ладонь на плечо Хокни и вздохнул, на что беловолосый вопросительно вскинулся и посмотрел на Баама. Тот в свою очередь пожал плечами, мол, я не при делах. - Окей, ну я пойду, вы случайно не видели красный цвет? - С надеждой спросил художник и Шип Ли Су непонимающе моргнул, ткнув пальцем ему в ухо. - Вот он, - веснушчатый парень посмотрел на Хокни так, как будто тот спросил какой сегодня век и тот понял, что умной мысли не добьется от этого "старшего". Баам махнул на тюбик, что вылетел из комнаты самым первым. - Ты про этот? - Художник взглянул туда, куда указали и удовлетворённо кивнул, подбирая находку. - Спасибо, - темноволосый решил не уточнять, что краску выкинул сам Хокни, но они с Шип Ли Су уже вышли. Следующий проход был по левую сторону, но почему-то знакомый повёл Баама мимо, сразу подводя к последней двери. Он даже сказать ничего не успел, как попал в музыкальный класс, оказавшийся пустым. - Ха, а вот это уже странно, обычно они всегда на своём месте, - Шип Ли Су почесал затылок, удивлённо смотря на убранные инструменты. - Не приехали ещё может? - Подал идею новенький, смотря в окно. Пока они гуляли и знакомились с местными жителями солнце начало клониться к закату, окрашивая небо в амарантово-огненный цвет. - Да быть не может. Обычно их сюда как пчёл на мёд тянет, - Шип Ли Су развернулся - ладно, тогда нечего нам тут делать. Я думал попрошу кого-нибудь сыграть, а тут никого. - Почему мы пропустили вторую комнату? - Баам медленно вышел, кидая прощальный взгляд на пианино. - Там шахматисты, они не любят когда их отвлекают, - пояснил товарищ, идя прямо - не надо, не лезь ты туда. Ему бы стоило знать, что когда человеку говорят "не делай" хочется сделать с точностью да наоборот, как и поступил парень, заинтересованно замедляя шаг. Он был уверен, любитель северного сияния и мишек должен быть тут, а врага, который хочет заморозить людей насмерть, надо знать в лицо. Хотя Баам легко мог себе признаться, что двигал им интерес совершенно не на "Жертву Ласкера"² посмотреть, всё равно было неприятно признавать, что кто-то привлёк его внимание. Оставалось надеяться, что этот порыв долго не продлиться, очень не хотелось такому человеку показать, что его замечают. Мысленно Баам его уже окрестил одним из самовлюблённых богатых подростков, считающих, что весь мир лежит у их ног. Он остановился перед проходом, а Шип Ли Су, услышав, что за ним больше не идут обернулся и страдальчески возвёл глаза к нему. Решив не прятаться, словно чего-то боится ( а напряжение охватывало с каждой секундой всё больше), новичок прошёл вперёд и заинтересованно посмотрел по сторонам. Тут оказалось много шахматных столов, но занят был только один. Два человека сидели друг напротив друга, сосредоточенно глядя на доску, но отвлеклись, стоило Бааму оказаться в комнате. Девушка с огненными волнистыми волосами безэмоционально застыла. Необычные красные глаза смотрели строго, как смотрят учителя, окончательно доведённые до своего предела и переходящие к новым мерам. Аккуратно выглаженная форма, накрахмаленная рубашка и черный сарафан до колен. Она бы напоминала скучную отличницу, которая найдётся в каждой школе, если бы не странная повязка на глазу. Вслед за ней нарочито медленно повернулся второй игрок и этот взгляд, почему-то, не понравился Бааму больше, чем первый. По представшему перед ним человеком сразу было видно, что Кай нашёлся и нашёлся быстро. Голубые волосы, уложенные в каре, нисколько не сделали его женственнее, скорее добавили особенности, белая рубашка расстёгнута на две пуговицы, а галстук вальяжно развязан и просто накинут на плечи. Голубые глаза холодны как лёд, как глубоководный айсберг, о такие разбиваются корабли, везущие на своём борту мечты и надежду. Разбивают душу на многочисленные осколки с рекурсивной пустотой и вырывают сердце, словно ненужный кусок, замораживая и неохотно кидая в морозилку. И веселая ухмылка с в действительности отсутствующими эмоциями окрасило белоснежное лицо. Он - снег, самое жестокое воплощение зимы, напоминающую холода во время войны без капли тепла. Весь живой интерес окрасился в бледно-голубой и скрылся на подкорке сознания, оставляя пустоту. - Ты потерялся? - Голос звучал шутливо-обеспокоенно, пока говорящий менял позу и положил руку на спинку стула, а подбородок на сгиб локтя, не теряя ехидной улыбки. - Агеро, - Шип Ли Су вошёл следом, натянуто улыбаясь и снова хватая Баама за плечи, намекая, что пора идти. Тот в свою очередь застыл неподвижно, смотря на двоих перед собой - он у нас новенький, не знает пока ничего, я тут рассказываю потихоньку. - Нет, вроде не терялся, - хмуро ответил Баам, не понимая связи всего этого - сюда же можно заходить? Я зашёл. - Ага, зашёл, - в голубых колючих глазах что-то блеснуло и скрылось в пропасти, а за плечи начало тянуть сильнее - посмотрел. А теперь топай. - Почему? - Темноволосый осмотрел пустые столы. Отводить взгляд легче, чем смотреть прямо перед собой. - Потому что ты мешаешь, - Агеро прищурил глаза и заинтересованно повернулся - или ты хочешь сыграть? Баам с сомнением посмотрел на шахматную доску. - Я не умею, - честно признался парень. - Тогда что ты вообще тут забыл? - Почему-то Агеро чистосердечное признание развеселило. - Хотел посмотреть из-за кого подхвачу простуду в ближайшее время, - ответил Баам и за плечи резко перестали тянуть. Красноволосая девушка многозначительно фыркнула, а выражение лица Агеро нисколько не изменилось. - Ну так не мои проблемы, - он пожал плечами - ты подхватишь, не я. - Да, Баам, ты сейчас устанешь и точно подхватишь чего, пошли уже, - голос Шип Ли Су звучал тревожно, а Баама начало бесить собственное незнание всего. Он не знал почему знакомый так сильно отговаривал от общения с этим Агеро, не знал почему тот делает что вздумается, но парень пытался дышать и считать. Спокойствие. Ладно, эти кондиционеры, работающие во всю свою холодную силу - это неважно. Стоит забыть. Неуверенно кивнув, Баам направился в след за другом, задумчиво хмурясь. Уже на выходе его настиг голос: - Баам, - Агеро подхватил фигурку королевы с доски и провернул её в руках. Юноша вопросительно взглянул в ответ. Почему-то собственное имя прозвучало из чужих уст убаюкивающе и заговорщески - а не хочешь научиться? Темноволосый застыл в нерешительности, раздумывая над ответом. Не хотелось этого Агеро воспринимать как кого-то особенного, такой же человек как и все, да и что, что эгоизма не занимать и вместо глаз ледник. Шахматы - это то, чего Баам не пробовал и может, станется, это интересно? Может поможет найти недостающий пазл собственной головоломки? Найти в себе что-то живое, что есть в каждом человеке, найти путь, который предназначен и к которому лежит душа? - Хочу, - Баам встал полубоком, ожидая, что на это ответит собеседник, засмеёт ли, усмехнётся? - Тогда встретимся завтра в пять, - Агеро расслаблено откинулся на спинку стула, съедая королевой черную ладью, на что красноволосая раздражённо закатила глаза. Баам кивнул и скрылся в проходе, встречаясь взглядом с нахмуренным Шип Ли Су.