Я понятно объясняю?

—Я з-замёрз… М-можно с т-т-тобой л-лечь…? —Эээммм… Ну… Елисей.. —Добрыня…. У Богатыря аж сердце сжалось. Такой маленький, красивый… Сразу много чувств воедино, сразу всё, жалость, похоть, любовь? В полумраке почти не было ничего видно, лишь васильковые глаза Елисея как будто бы светились в темноте. Добрыня почувствовал что его слюна начала густеть. Он сглотнул слюну с трудом, в горле как будто бы ком, и так же продолжал безмолвно смотреть на Гонца. Через несколько секунд он пару раз моргнул, чтобы удостовериться что это не сон, и наконец произнес. —Ложись… -Добрыня отодвинулся немного, дабы Гонец мог лечь. Но Елисей проигнорировал это, и полез в глубь двухспальной кровати, ближе к стенке и лицом к Добрыне. Елисей пододвинулся к Добрыне и прикрыл глазки. Одну руку он протянул к груди Богатыря, уложив ее на неё. Гонец почувствовал как быстро бьется сердце богатыря, Елисей поднял бездонные глаза на Добрыню, в полумраке это выглядело на столько… возбуждающе… Но Добрыня не мог. Одно дело с девицей забавляться, второе с Настасьей, а тут совсем иное… —Добрыня, когда ты рядом — я чувствую себя в безопасности.. -Шепотом сказал Гонец, его длинные и пышные ресницы подрагивали, а бездонные голубые глаза как будто бы освещали всю комнату. У Добрыни сердце билось с бешеной скоростью, как же ему хотелось прижать мальца к себе, но нельзя… —Добрыня, ты такой сильный… -Рука Елисея с груди начала медленно спускаться к паху. —Елисей, ты чего удумал?! --Взволнованно спросил Добрыня перехватывая запястье Гонца. —Значит так, Гонец. Спать! —Добрынюшка… —Я сказал спать! Я понятно объясняю? —Понятно…. -Елисей пододвинулся к Добрыне, всем телом прижавшись к нему. —Прости… -напоследок прошептал Елисей уткнувшись носом в широкую грудь Богатыря. Спустя пару минут Елисей уже во всю спал, а Добрыне все не спалось, он даже не знал как расценивать то, что произошло пару минут назад, можно было считать что это своеобразное признание в чувствах? Добрыня не то что не ведал, он даже не знал что думать. «Утро вечера — мудренее…» - подумал Добрыня, да и стал медленно проваливаться в сон, в объятьях юркого Гонца. *** Вот и солнце подниматься, а с ним и Добрыня с тёплого ложа. Богатырь потянулся, да повернул голову, на удивление Елисей был на месте, и спал как убитый. Диву дался Добрыня, приподнял бровь, да оглядел пещеру Горыныча, все по старому, никто в пещеру не заходил. Добрыня вновь повернулся на спящего Елисея, честно сказать, вид — заглядение. Пару локонов золотистых волос упали на нежное личико, руки запрокинуты над головой, а одеяло было спущено, и ним было прикрыто только ниже пояса. Торс был голый, а из под одеяла выглядывала одна ножка. «Он что, голый?!» - подумал Добрыня, да приспустил немного одеяло, его догадки были подтверждены, Елисей — голый. Глаза Добрыни в прямом смысле полезли на лоб, он ожидал всякого, но не такого. Только от одной мысли что около него всю ночь, лежал, спал и приставал Гонец полностью в неглиже, становиться тесно в штанах, а сердце билось с небывалой скоростью. Добрыня провёл тыльной стороной ладони по спящему телу Гонца, оно было такое… Тёплое, такое… Горячее.. Рука Богатыря медленно начала спускаться к паху, но Добрыня вовремя ее одёрнул, не дав себе надругаться руками над таким маленьким, и спящим мальчиком. Добрыня протер глаза, что бы убедиться что это не страшный сон, но это было наяву, и только от этого вновь тело кидало в дрожь, а член в штанах болезненно ныл и наливался кровью. Но будить Гонца то нужно. Богатырь вновь дотронулся рукой к спящему телу, уже больше настойчиво, на что получил тихий, сонный недо-стон. Рука пошла к золотистым волосам поглаживая их, и убирая за ушко, потом рука перескакнула на стройные ноги, оглаживая бёдра под тихие постанывание нижнего. «Святой Господь, что я делаю…» -думал Добрыня продолжая поглаживать ноги Гонца. Богатырская рука двинулась к паху мальца, но трогать саму плоть Добрыня не осмелился, рука Богатыря прошлась по лобку через ткань покрывала, как тут… : —Аххх…~ Д-добрыня, пожалуйста… Член мальца приподнялся, Добрыня ошарашено отдёрнул руку от тела Гонца, «Господи, что же я делаю…» -вновь карал себя Богатырь. Но Елисей глаза не открывал, «Не проснулся?» -поднял брови Добрыня, тихо наклонился к уху Гонца и так же тихо прошептал: —Елисей, пора вставать, солнце взошло… Елисей открыл сонные глазки, оглядывая Добрыню нависшим сверху. —Ммммххх…. Добрыня…? -Сонно молвил Гонец вздрагивая ресницами. —Утро доброе, вставай, на службу пора. —Д-да… Встаю… Добрыня отклонился от Елисея опираясь об спинку кровати. Гонец приподнялся, потягиваясь, было бы хотел вставать, но резко остановился. Он покраснел в щеках и опустил глаза, прикрывая руками выпирающий член. —Что такое, Гонец? -Улыбнулся Добрыня. —Ничего… -Сглотнул Елисей зажмуривая глаза. —Да ладно тебе, чего я там не видел) -Ещё больше заулыбался Богатырь. —Подай одежду, пожалуйста… -Смущенно попросил Елисей. —Ну так сам и возьми) -Сложил руки на груди Добрыня, оглядывая смущенного Елисея. —Ладно, ладно. Одевайся, я тебя на улице жду. -Сказал улыбающийся Добрыня, да и скрылся за дверью. —Вот позор… Он же точно все видел… -Прошептал Елисей. Он приподнял покрывало, оглядывая свой стояк, вздыхая от смущения. —Как же не вовремя… -запрокинул голову Елисей, вдыхая как можно больше воздуха. После чего он встал, переоделся и вышел на улицу к Богатырю болтающему с Горынычем. —Привет Горыныч… -Смущённо произнес Гонец. —Здравствуй, Елисей, как спалось? Кровать не скрипела? —Кхм… Нет не скрипела… -Елисей все стягивал и стягивал кофту на стояк, пытаясь его скрыть. —О, вот и хорошо. Хотите накормим? -Потёр руки дракон —Да нет наверное, мы сейчас к речке пройдёмся, искупнёмся, а потом сразу в путь к Руси. —Хорошо, Добрыня. Давайте мы вам в дорогу чего нибудь дадим? Будете морковку? —Мы по пути ягод да грибов насобираем если проголодаемся. —Ладно, ну хорошо. Удачи вам, Русь выкупайте! —Давай, Горыныч. Прости если что не так… —Да все хорошо, заходите в гости! —Хорошо, Елисей пошли к речке, тут не далеко! -Позвал Добрыня Елисея, напоследок обнимаясь с Горынычем. Добрыня подсадил Гонца на лошадь, и сел сам. Направились они к речке, а Елисей все продолжал натягивать кофту на стоячий колом член. Краска не сходила с лица Гонца, а глаза он не осмеливался поднять с колен. —Елисей, все нормально? —Д-да… -Запинался Елисей, не спуская с рук краюшек верхней одежды. —Что у тебя там? -Улыбнулся Добрыня. —Ничего…. —Покажи мне, а?) -Продолжал улыбается Богатырь перебирая в руках узду. Елисей продолжал краснеть, но так ничего и не ответил. *** Напарники уже забрала золото в Князя, он сначала мялся, а потом когда Никитич объяснил что на кануне целая Русь — Князь все же отдал злато. Уже седьмой час они ехали к Польше, прошли уже пару тысяч верст, а границы не видать. Елисей засыпал на ходу, не давал ему заснуть Добрыня, что всегда одергивал его, как только тот склонял голову. —Доообрыыыняяяяяя…. —Ну что такое? —Уже темнеет, давай лагерь разбивать… —Ну сейчас как поляну найдём… —Добрыня, я спать хочу… И есть… —Я собрал ягоды и грибы, сейчас найдём место для лагеря и поедим. —Я устал… —Ты кем хочешь стать? Богатырем или девицей? —Честно, сил нет лошадь вести… Добрыня вздохнул, и закатил глаза, а потом одним ловким движением руки Елисей оказался на коленях у Добрыни. —Коня твоего я поведу, а ты можешь спать. Елисей сидел на коленях у Богатыря, но спать уже перехотелось, ибо возбуждения ещё никто не отменял. У Гонца щеки вновь налились краской, а в штанах вновь стало тесно. Рука Богатыря обхватила мальца и легла ему на бедро. —Мгмх… -Тихо простонал Елисей когда рука Добрыни легла ему на ногу, член вздрогнул требуя внимания, которого не получит еще ближайший час. *** Напарники уже развели костер, Добрыня заварил Елисею чай и жарил на костре грибы, пока Гонец сидел на бревне попивая свежий чай из ягод. Ножки Елисея подрагивали, из-за накатившего недавно возбуждения, это была реальная пытка, член дрожал, истекал смазкой, болел и требовал внимания, но о каком внимании может идти речь когда рядом Добрыня? Елисей пил чай из деревянной походной кружки, наблюдая за светом костра. Добрыня протянул пару жареных грибов Елисею, тот послушно взял, и тут же съел. —Гонец, спать пора. -Заявил Добрыня укрывая плечи Елисея. —Значит так, я просыпают утром, а ты вот здесь, рядом! Я понятно объясняю? -Сказал Добрыня ложась на траву, складывая руки в замок. —Понятно, спокойной ночи… —А ты почему не ложишься? —Я чай допью и лягу… —Ну смотри мне. Богатырь лёг на траву и потихоньку начал засыпать, а Елисей сидел со своим возбуждением и не знал куда его деть. Как же он завидовал Добрыне, который не возбуждается от одного его прикосновения, который может спокойно спать, а не страдать от недотраха… Елисей пил горячий чай, одна рука лежала на коленке, второй он держал кружку. —Добрыня, ты спишь? Ответа не последовало. —Ну да, он уже спит…. -Прошептал Гонец тяжело вздыхая. Глядя на Богатыря, рука Елисея поползла к стоящему члену, начиная поглаживать плоть через ткань штанов. —Хаааа…~ Мхгмх…~ Добрыня, что ты со мной делаешь…. -Продолжал гладить себя Елисей. Былой холодный воздух стал за миль горячим, дышать стало сложно, а получить удовольствие все больше и больше хотелось. Елисей лёг на бревно на котором до этого сидел, приспуская штаны, оголяя возбужденную плоть, которая уже упирались в живот, головка члена была буквально фиолетовая, все внизу ныло, и просило внимания. Гонец окончательно лёг на спину нежно дотронувшись рукой к члену, Елисей вздрогнул немного выгнув спину и вдохнув горячего воздуха. Рука медленно прошлась по стволу, вызывая крышесносное ощущение, которое Гонец в жизни не ощущал, стоит ли говорить что Елисей девственник. —Ах..~ Господи, Добрыня…~ Я…. Мгмххх…~ -Елисей начал понемногу двигать руку вверх и вниз, его дыхание сбивалось, а сердцебиение учащалось с каждым движением. Елисей открыл глаза глядя на спавшего Добрыню, начиная ускоряться. Стоны Елисея становились все громче, все звонче, и то и дело разносились эхом по лесу. «Господи, как же хорошо что Добрыня до всхода не проснётся..» -подумал Елисей извиваясь на бревне, но ему хотелось большего. Ему хотелось чтобы Добрыня входил в него, хотелось стонать и извиваться под мощным телом, хотелось чтобы он сжимал его волосы, что бы властвовал и доминировал… Как же ему хотелось что бы не его рука ходила по члену, а Добрынина, что бы он властно ставил на колени и приказывал… Из глаз Елисея потекли слёзы, ему было и больно и приятно, как же он хотел чтобы Добрыня был рядом, помогая ему закончить… В этот момент Елисею было непривычно одиноко, хотелось внимания Добрыни… Елисей пытался заглушить стоны, прикусывая тыльную сторону ладони, слюни текли по подбородку капая на одежду, с каждым движением руки он все больше и больше прогибался в спине. Малец запустил руку под робу оглаживая собственный торс, доходя к розовым соскам. Холодные пальцы дотронулись к одному из сосков начиная нежно поглаживать и перебирать их между пальцами. В этот момент в глазах поплыло, а голова пошла кругом, все тело пробрала мелкая дрожь выбивая из грудной клетки громкие стоны. —Ох, Господи, Добрыняяя… -Буквально простонал Елисей и излился густой, белёсой жидкостью прямо себе в руку, выгибаясь так, что при желании можно было бы тот свет увидеть. Ножки Гонца подрагивали, дыхание сбито, а щеки красные как будто бы свеклой намазаны. —Ммммгмммххх…~ Добрыня что же ты со мной делаешь… -Вновь повторил Гонец запрокидывая голову назад, тяжело дыша. Спустя 10 минут просто лежания Гонец осмелился приподняться дабы убрать следы его ночных похождений. Вся рука и немного живота были замазаны в белой жидкости, что поблескивала на свете луны. Член упал, наконец получив то чего так долго хотел. Гонец повернул голову на Добрыню, который все так же спал. В этот момент Елисею стало стыдно, за то что вытворял пока Богатырь спал, ему хотелось зарыться под землю и не смотреть в глаза Добрыне, что бы он не знал той похоти что лезла у Елисея из всех дыр. «Что же я наделал…» -Карал себя Елисей ещё гуще краснея. Елисей вытер руку об траву, а живот листвой, натянул штаны и пошёл к недалекому водоему, чтобы умыться и сполоснуть руки. Елисей сел на колени, наклоняясь к озеру, сполоснул руки и умыл лицо. —Прости, Господи, меня грешного… -Прошептал смущенный Елисей глядя на собственное отражение в озере, и вытирая слёзы, что не сошли после удовлетворения. Елисей поднялся с колен, направившись к костру что развёл Добрыня. Он присел на траву рядом с Богатырем укрываясь покрывалом, расчесывая руками собственные волосы. Елисей вспомнил что у него в походной сумке есть гребешок, взял его оттуда, и назад вернулся к Добрыне. Гонец расчесывал свои золотистые волосы глядя на спящего Добрыню, в его кармане была лента, он решил для удобства сплести косу. Пару лёгких движений и коса уже заплетена. Елисей положил гребешок на бревно, замотался в одеяло, и лёг около Добрыни, медленно начиная засыпать. *** Вновь утро, вновь рассвет. Пташки распевали свои голосистые песни, а Добрыня только что проснулся. Богатырь протер глаза руками, немного потягиваясь и хрустя позвоночником. Добрыня повернул голову на на удивление спавшего рядом Елисея, который был закутан в одеяло. Славный Витязь вновь диву дался, когда же такое было что бы Елисей утром там где ему сказали быть? Никитич почесал затылок, пожимая плечами, да встал с травы проходя к озерцу умываться. Добрыня набрал воды в ладони, да умыл им своё лицо. Стряхнул Богатырь лишнюю воду с лица, поднялся, идя обратно к костру, который на удивление ещё тлел. Хоть и лето, но с утра ещё прохладно, солнце не светило, а небо темное как душа Настасьи. Богатырь сел напротив спящего Елисея, вновь любуясь его миловидным, и безобидным личиком. Добрыня прошёлся ладонью по торсу мальчика, оглаживая плоский живот через ткань, как тут Добрыня заметил, что волосы сплетены в маленькую, но все же косу. «Это что, намёк?» -подумал Добрыня оглядывая косу. —Елисей! Просыпайся! -Крикнул Добрыня, ожидая реакции от Гонца. Реакции и не последовало долго ждать, Елисей открыл голубые да бездонные глаза, оглядывая Добрыню. —Доброе Утро.. -Проморгался Гонец, лежа потягиваясь. Елисей приподнялся на локтях оглядывая погоду на улице. —Завтракать будешь? —Не знаю… —Я завари чай а после вчера грибы остались. -Добрыня поднялся к тлеющему костру начиная кипятить воду с озера, Гонец же сел напротив наблюдая за действиями Богатыря. —Сегодня в лесу волк сдох, да, Елисей? -Улыбнулся Добрыня поднимая глаза на Гонца. —Почему? --Озадаченно спросил Елисей. —Ну как же, второе утро подряд я просыпаюсь, а ты на месте, когда такое было? Чего то ты мне не договариваешь, Елисей… —Нет, нет, Добрыня! Просто я… Ну повзрослел, наверное… —Ну если повзрослел то молодец. Вот этому я тебя учил, и ещё вот, Елисей, что у тебя на голове? —А что у меня на голове? --Поднял брови Гонец трогая свою голову нащупывая косу которую заплёл вчера. —Ой, прости пожалуйста… Я сейчас…. —Почему же, мне даже нравиться..) -Перебил Елисея Добрыня искренне улыбаясь. —Да…? —Ага. —Получаеться можно оставить? —Ну да. -Пожал плечами Богатырь уже заливая кипяток в кружку. —Спасибо, Добрыня! —Ладно, ладно. Пей чай и поедем в Польшу. -Богатырь протянул кружку ягодного чая Елисею. Тот послушно принял его, начиная потихоньку его сёрбать. *** —Илья, Алёшка! -Обнимались Богатыри. —Мы с Елисеем привезли золото, айда Киев выкупать! -Все не мог нарадовался Добрыня, обнимая друзей, крепко-крепко. —Добрыня! Заждались мы вас с Елисеем, все места себе с Алешкой найти не могли, то по лесу бродили, то с местными пытались познакомиться, я уж начал думать что случилось чего, а вы тут как тут! -Улыбался Илья Иваныч смотря на Добрыню с Елисеем. —Да, мы тут с Ильей… И вообще, чего вы так долго? —Да, погода мягко говоря не очень была…. Вот и долго плутали. Ну, хорошо что мы тут, и с золотом. Пошлите Киев выкупать! *** —Даааа, это ещё хорошо что он на 10 мешков согласился, а мог 100 потребовать! —Да, Добрыня. Ты молодец что Гонца взял, что бы мы без него делали.. -Улыбнулся Илья оборачиваясь на спящего Елисея за спиной у Добрыни. —Спит? -Приподнял бровь Илья спрашивая к Добрыни. —Давно. -Спокойно отвечает Богатырь. —Ладно, устал в дороге мальчик, пусть спит. Все равно скоро доедем, а потом уже разбудим…. -Улыбнулся Илья отворачиваясь. —Братцы, вон уже Киев виднеется! —Да, Алёшка, доезжаем и отдыхааать… -Потягивается Илья Иваныч зевая прикрывая рот. —Добрыня, что смутный такой? -Спрашивает Алёша. —Ой, Алёшка, что-то не спокойно сердцу моему… —Опять с Настасьей поругался? —И это тоже… —Из-за Елисея? -Влез в разговор Муромец оборачиваясь к Добрыне в профиль. —Что из-за Елисея, Илья? --Озадаченно спросил Добрыня. —Ну я что, ничего не вижу по твоему? —Я не могу понять к чему ты ведёшь, Илья. —Ладно, не бери в голову…. -Вздохнул Илья обратно отворачиваясь на дорогу. Вдохнул во все легкие холодного воздуха Добрыня, боялся он что Илья все понял, он Богатырь умный, ему не нужно говорить прямым текстом что бы он мог все и про всех догадаться, но Богатырь был не только мудр но и умён, что бы никому не про что не рассказать. Богатырь поправил русые волосы, опуская голову вниз. Голова гонца лежала на могутной спине Богатыря покрытой кольчугой, руки его обнимали Добрыню за спину, раз за разом пытаясь прижаться ближе. На улице уже смеркалось, но Богатыри уже были около Киева, поэтому и не сходили с тропы. *** Долго ли, коротко ли шли богатыри лесами да полями, но дошли таки к Киеву, оставили лошадей в конюшнях, а Елисей все спал, поэтому Добрыня и взял его на руки и понёс себе в дом. Зашёл Богатырь в дом пустой свой, покрылись полки пылью, Настасья у мамы — дом и пустует. Прошёл Витязь в комнату свою, положил гонца на кровать мягкую, да и сел смотреть на него. Волосы все также сплетены в косу, щечки немного румяные, а дорожные вещи замазаны. Подумал, подумал Добрыня, и решил переодеть Гонца. Снял ботинки с ног, встал к шкафу порылся немного, да достал свою рубашку, да и принялся переодевать Елисея. Снял штаны, оголив стройные ножки, белые как снег. Провёл рукой он по стройной ноге Гонца, на что она вздрогнула а Елисей вздохнул. Подступила густая слюна, с трудностью сглотнул ее Добрыня, да принялся дальше раздевать Гонца. Руки переместились на грудную клетку мальца, расстёгивая пуговицы, и окончательно снимая одежду. Остался гонец в одном нижнем белье, смотреть на это без возбуждения не то что трудно, это было невозможно. —Елисей, Елисей, что ты со мной делаешь… -Прошептал Добрыня беря в руки свою рубашку продевая в один рукав одну руку, а в другой другую, потихоньку застёгивая по одной пуговичке, нежилая расставаться с этим зрелищем. Пуговицы окончательно застегнуты, Добрыня потянулся к косе, снимая ленту, расплетая косу. Золотистые волосы распались по белому одеялу, приятно поблёскивая в свете свечи. Добрыня в последний раз провел рукой по ноге, получив в ответ тихий стон что ещё больше возбуждал и заставлял творить со спящим мальчишкой всякие пошлости, но Добрыня сдержался, и накрыл Гонца одеялом. Встал с кровати, оглядев спящее тело, и задул свечку, выходя в кухню садясь за стол. Член неприятно болел, требовал внимания, но Добрыня не мог этого делать на такого малюсенького и беззащитного Гонца. —Ох, Елисей, Елисей… -На выдохе произнес Добрыня складывая руки на стол глядя на пламя свечи. Перед глазами плыли образы Гонца в неглиже, как он постанывал от прикосновений, как во сне произносил его имя, член ещё больше болел, и стоял каменным стояком, подрагивал, и просил внимания. Но Добрыня не мог. Нужно было успокоиться, поэтому Добрыня заварил себе чаю с ромашкой, и обратно сел за стол все так же глядя на пламя свечи. Но выбить Елисея из головы просто невозможно, перед глазами постоянно плыли его образы, его ноги, его руки, в ушах звенел его голос выстанывающий имя Богатыря и всякие пошлости. Голова буквально шла кругом и очень сильно болела. «Господи, что я как дитё малое…» -Пронеслось в голове у Добрыни перебивая поток из Елисея. Раз за разом Елисей в голове Добрыни ставал на колена, а рука сама по себе тянулась к болящему члену, но Добрыня ее одергивал и вновь складывал на голову. Горячий чай заставлял расслабиться, но организм Богатыря продолжал требовать разрядки, но Богатырю это было против принципов, ему хотелось, очень хотелось, но он не может этого делать при живом Елисее, который мирно спит в соседней комнате, который настолько невинен что даже ещё девственник. «Сколько ж ему лет…» -спросил сам у себя Богатырь сжимая собственные волосы. А Елисей тем временем не спал, он проснулся сразу после того как Добрыня вышел на кухню. Елисей увидел что он переодет в вещи Добрыни, а мысль о том что Богатырь его переодевал, только возбуждала молодой организм. Гонец не представлял где Добрыня, и почему он не рядом на кровати с ним, но выйти из комнаты он не мог, ибо возбуждение подступило прямо тогда когда он подумал о том как Богатырь его раздевал. Как его сильные и мужские руки расстёгивают рубаху, как с ног снимают ботинки малых, почти детских размеров. Елисею хотелось думать что Добрыня его лапал, но с точностью он этого сказать не мог, ибо ничего не помнит. На худощавом теле висела балахоном огромная белая домашняя рубашка Богатыря, которая была ему слишком длинна, и доставала до середины бедра. Пот шёл по лбу, то ли от волнения, то ли от возбуждения, хотелось растаять в сильных руках Богатыря, извиваться, стонать под жаркими прикосновениями. Под одеялом было невыносимо жарко, пришлось раскрыться, но лучше не стало, хотелось скинуть всю одежду, и побежать на встречу к сильным рукам Богатыря, в глазах плыло, и непонятно из-за чего, дыхание сбивалось заставляя его хозяина задыхаться. Тут дверь неожиданно открывается, в комнату входит уставший Добрыня, в домашней одежде, приподнимает бровь когда видит красного Гонца. —Елисей, что такое? Почему не спишь? Елисей рвано вдохнул воздух в лёгкие, незамедлительно последовал ответ: —Д-Добрыня… Я… -Его голос запинался, язык как будто бы не принадлежал его хозяину и как будто бы сплетался в узел. —Тебе плохо..? -Добрыня подскочил к Елисей, становясь около края кровати где и лежал Гонец. Добрыня наклонил голову припадая губами ко лбу мальца, держа их там пару секунд, после поднимая голову произнес: —Господи, у тебя жар… Ты лежи, я по компрессы.. -Подрагивающим голосом сказал Добрыня выскакивая из комнаты и приходя спустя минуту с ведром с холодной водой и компрессами в нем. Богатырь ставит ведро на пол, садясь на край кровати наклоняясь и намачивая компресс ложа на горячий словно раскаленна сталь лоб Гонца. —Сейчас все будет, мальчик мой… -Шептал Добрыня гладя мальца по золотистым волосам. Рука Гонца потянулась к руке Добрыни, вцепившись мертвой хваткой, как будто бы рука Добрыни — единственная надежда на спасение. Елисей видно находился в бреду, что то постоянно шептал, махал головой пытался приоткрыть глаза, дабы увидеть Добрыню Никитича. Богатырь все это видел, он был в ужасе, и даже не собирался отходить ни на секунду от Гонца. —Солнышко ты мое, где же ты так.. -Сглатывал густую слюну Добрыня поглаживая свободной рукой бедро Гонца. —Мгмх…. Ах~ Д-Добрыня, как ж-ж…же жарко… -Стонал Елисей пытаясь расстегнуть пуговицы, но мужняя рука Богатыря помогла, и расстегнула пуговицы до середины. Елисей не мог ни о чем думать, в его голову лезли только мысли о Добрыне, настолько неприличного характера что он только и мог чувствовать свою эрекцию, неужели Добрыня ее не видит? Кажется рубашка прикрыла все чего не нужно было видеть, но Елисей уже на столько не соображал, что сам не понимал что говорит, о чем думает, и…. Вдруг все затихло. Только эхом в ушах раздаётся голос Добрыни, который вновь и вновь называет его имя, к сожалению Елисей не может ответить.