***
Никто не ожидал, что демоны прорвутся в их укрытие. Шесть дней они сидели спокойно, и ни один монстр не появлялся. Пусть барьер и стоял у входа в торговый центр, но он был настолько слаб, что просто не выдерживал такого потока бесов. Выживших охватил страх. Среди них не было ни одного приличного мага, который мог бы спасти им жизнь, и способны они были лишь на мелкие фокусы. Пасифика первой пришла в себя, пусть и не могла отвести взгляд от навалившихся на барьер демонов. Она чуть ли ни видела каждую новую трещину, расползающуюся по с каждой секундой бледнеющему барьеру. Вопрос времени лишь когда он падёт и монстры на них набросятся. — Уводите раненых в укромные места, — крикнула она толпе, приводя и их в чувство. — Все кто хоть чуть-чуть умеют сражаться, помогите задержать, или хоть сколько-нибудь, но уничтожить демонов. Нужно выиграть время. Не многие пришли в себя, но те, кто понял замысел Пасифики — схватили первые попавшиеся под руку предметы, похожие на хоть какое-то оружие, а другие помогали раненым уходить. Оставаться здесь Пасифике не было смысла, и можно было бы убежать с ранеными, ведь она не боец. Но она и не лекарь, и быть обузой для раненых опаснее, чем быть обузой для тех, кто будет сражаться. Хотя бы приманкой поработать хоть сможет. Она по крайней мере на это надеется. На поле боя осталось не так уж и много человек, как Пасифика надеялась будет. Всего их было четверо — остальные ж помогали раненым или же просто сбежали. Она бы тоже сбежала, позволь ей совесть. Ведь постоянно Пасифика сбегала от проблем, пряталась в своей комнате, в единственном месте, где могла быть собой, где могла делать то, что ей вздумается, где указы родителей не действовали, где она могла почувствовать мнимую свободу. В погоне за вольной жизнью Пасифика ведь даже пошла против воли отца и матери, сожгла особняк, отказалась от фамилии. И всё равно продолжала убегать от опасности. Ведь только сегодня она внушала уверенность в Мэйбл, отправляя её буквально на смерть. И даже не знала, удалось ли ей выжить. А потому и Пасифика не могла просто уйти, вновь скидывая ответственность на других. Слишком лицемерно. — Держи, — ей подали топор. Пасифика забрала себе оружие. Намного тяжелее, чем она ожидала. Таким не так и просто будет попасть в намеченную точку. Барьер почти спал, когда Пасифика кинула на него взгляд. Она сглотнула, ощутив, как пальца на руках похолодели. Либо всё, либо ничего. И Пасифика выбрала свой путь. Возможно, обещание, данное Мэйбл не получиться сдержать. И возможно глупо так кидаться в бой, на верную смерть, но в существующих реалиях, важна любая помощь. Быть может Пасифика и не главный герой в этой истории, и пусть чудеса совершают Мэйбл и Диппер, но она хотя бы будет пытаться не быть бесполезной, прекратит наконец-то прятаться чужими спинами. Топор в руке лежит нелепо, но Пасифика сжимает его в руке крепко-крепко, и пусть никакой магии в нём нет, но уверенность вливается в тело, ненавистью расползлась по коже, страхом, заседая глубоко в сердце. Пасифика Нортвест — неудачница, но сражаться, она готова как истинный герой. Новый взгляд на паутину трещин за коричневом щите, секунды до боя, из которого никто из них не выйдёт живым, но хотя бы отсрочить смерть для остальных. И всё Пасифика врёт. На глазах наворачиваются слёзы, ведь не хочет она умирать. Вообще не хочет никакой войны и боли. Ведь лишь недавно она познала жизнь, что бы так быстро с ней расставаться. И сбежать её тянет неимоверно, потому что не должна она оставаться здесь лишь в окружении среди трёх мужчин, имён которых даже не знает, которым нечего терять, потому что уже всё остальное у них забрали — жён, детей, свободу, жизнь. А у Пасифики есть жизнь и будет, если она просто развернётся и убежит — и никто ведь не будет её за это винить. Потому что не герой она, потому что вода ей не подвластна. Потому что она до одури хочет жить и жизнью наслаждаться. Звук осколков возвращает реальность. Барьер падает, распадаясь на миллионы мелких кусочков, оседая и растворяясь на земле и в воздухе. И ведь перед ними такие бесполезные демонюги, не способные даже напугать простого человека. И такие они на один удар для обычного мага, но все стоящие здесь не маги, а просто люди, для которых текущий по венам элемент — лишь проклятие, напоминающее о их бесполезности. И ведь ни один из них не солдат, не воин и не охотник. Но стоят они здесь вместе, готовые пасть, ради жизней других людей. И десятки демонов кидаются вперёд, грозясь задавить своим количеством. И мужики, стоящие рядом, кидаются в ответ, с битами и трубами, бьют, уничтожают, тянут время. Пасифика кидается следом, разрубая топором первого демона. Тяжёлый, равновесие не удерживает, заваливается набок, лишь краем глаза замечая, прыгающего на неё беса, а перед глазами картина прошлого. Ей снова четырнадцать, а вокруг лишь кровь и трупы. А внутри сомкнувшейся в кругу толпы лежит безобразный демон, уже уничтоженный, но привнёвсший в их маленьких город лишь разруху. И перед глазами лежит безжизненный человек, а Пасифика лишь смотрит на свои руки, захлёбываясь в слезах, потому что этими же руками его и убила — убила того, кого можно было спасти. И у человека были дети, была жена и была жизнь. И всё что Пасифика смогла тогда сделать — лишь отнять её у него. Она чувствует что-то пальцами, но не может посмотреть — лишь неотрывно глядеть на демона, что так к неё близко, получается. И лишь на рефлексе Пасифика вскидывает руку, когда он замахивается когтистой лапой в желании разодрать её лицо, может. Сама не понимает, что произошло. Готовый растерзать её на куски бес, разрубается пополам, падая безвольной жижей на пол, расползаясь, утопая в чёрной крови. И только сейчас она кидает взгляд на левую руку, сжимающую силуэтом напоминающий чёрный меч. «Вода — не единственная пластичная жидкость» — С-сука, — срывается с её губ, когда до Пасифики наконец-то доходит. Её проклятие и есть её оружие. Каждый раз, когда она пыталась кого-то спасти, то лишь убивала, потому что контролировала не жизненные силы человека, а именно, что его кровь. А потому и разрушала тело изнутри. И сейчас под действием адреналина и страха подчинила себе чёрную жидкость, текущую по демоническим венам. Вот и почему вода в стакане всё не поддавалась ей эти дни. Всё ещё действую по наитию, не зная, не понимая, как правильно, Пасифика вытягивает руку вперёд. Пытается понять, почувствовать то, что течёт по венам бесов, окруживших их. И пока их отвлекают её союзники, у Пасифики есть время опробовать всевозможные идеи. Главное почувствовать бурлящую жидкость в телах демонов, почувствовать и подчинить себе. И всё ещё не понимая, делает ли она всё правильно или нет, Пасифика сжимает руку в кулах, желая, повелевая, приказывая, безобразным телам, не выдержав давления и напора взорваться. Стены, потолок и пол забрызганы чёрной кровью. В воздухе летают золотые частицы. Пасифика наконец-то облегчённо вздыхает, погружаясь в темноту.***
Когда Диппер пришёл на главную площадь, он увидел сидящую на земле перед трупами Мэйбл. Она уткнулась в свои колени, не замечая ничего вокруг. Диппер аккуратно подошёл к ней, мягко коснулся плеча. Она вздрогнула, резко оторвала голову, повернувшись в его сторону. Диппер буквально видел, как мгновенно настороженная она, расслабилась. И лишь поджала губы при виде брата и повернула голову, вглядываясь в разрушенные перед ней дома. Диппер промолчал. Трупами перед Мэйбл оказались Стэны. И не то, чтобы он был удивлён. — Ты как? — спросил Диппер, присаживаясь рядом с Мэйбл. Она откинула голову на его плечо, продолжая смотреть в пустоту. — Хуй знает, — тихий ответ. — Я потеряла магию, вернула магию. Ради меня умер Стэн. Я убила Форда. Нам ещё барьер снимать и Разлом закрывать, и всё это… Ощущение будто происходит не совсем со мной. — Я тоже до этого никогда не убивал живых, а потом Венди… — поддержал Диппер. — Даже раньше, наверное, всё это началось — как только Билла встретил. Думаешь, будто спишь и весь этот кошмар закончиться, но… —…Но с каждой секундой лишь понимаешь, что всё это реальность, — поджала губы Мэйбл, соглашаясь. — А от того становиться лишь хуже. Помолчали. Им не хватало тишины в последнее время. Слишком многое уже было сказано, слишком много сделано. А хотелось просто не слышать более чужих оправданий и ликований, хотелось насладиться лишь шумом ветра, хотя бы им. Нет больше сил пытаться понять чужие решения, пытаться договориться, хочется скинуть с себя этот неимоверный груз ответственности. И перестать совершать действия, о последствиях которых даже не догадываешься. Мэйбл не нужен был Странногедон, она не хотела закрывать Разлом, не хотела убивать Форда и смерти Стэна тоже не желала — она просто хотела помочь Пасифике спасти веками запертых людей из клетки, созданной по чужой прихоти. Она и поверить не могла, к чему такое простое желание может привести. А теперь Мэйбл сидит рядом с трупами дядюшек, на руке горит фиолетовым руна, вокруг хаос, а над головой крестом сияет Разлом. И с Диппером разговаривать тоже не хочется. Сколько раз она уже обещала себе, что порвёт с ним всё связи, что оставит его в покое, перестанет наконец-то защищать от каждой пылинки, скинет с себя груз этой несчастной непрошенной ответственности. Мэйбл пыталась. Она и ненавидеть Диппера пыталась, и игнорировать, и даже вывести их странные отношения в более нормальное русло, но раз за разом всё заканчивается одинаково. Она продолжает жить по чужим планам, действовать в чужих интересах, а не в своих. Ведь мог же Диппер с самого начала ей рассказать о том, что происходит — Мэйбл бы помогла, она была хотя бы просто морально готова к происходящему, — рассказать о том, что задумал, — и Мэйбл бы вновь не отвернулась, а предложила бы помощь. Сама бы предложила, а не оказалась в очередной раз заложницей ситуации. И хуже всего то, что это и не последний раз. И на Мэйбл будет сваливаться ответственность вновь и вновь, и не только за судьбу пары десятков людей, а и за судьбу всего мира. И не будут Мэйбл спрашивать чего она хочет, лишь ставить перед фактом. Потому что как только всё закончиться она самолично отдаст свою свободу Хранительницам, получит долгожданный титул охотницы и станет лишь безликим оружием. Очередным. И нет никаких гарантий, что она не струсит хоть раз. И нет никаких гарантий, что она будет лучше и Форда, и Стэна, и Эбигейл. И не никаких гарантий, что она не умрёт через пару месяцев, просто будучи не готовой к какому-нибудь заданию. И не никаких гарантий, что Хранительницы не убьют её, просто узнав, что Диппер ведьма. Ведь они всё ещё могут, не желая тратить время, не разбираясь, убить их обоих, под гнётом своих подозрений и ошибок. Ведь так всегда проще: просто игнорировать свои грехи, чем искупить их. — Я собираюсь всё высказать Хранительницам, — твёрдо произносит Мэйбл, заглядывая в глаза Дипперу. — Пусть дальше делают, что хотят: убивают или оставляют в живых… Но они должны знать, что произошедшее — их вина. Диппер слабо дёргает уголками губ, в подобии улыбки. — Я не знаю, помогут ли мне мои жертвы сохранить свою жизнь, но я не позволю забрать и твою. Мы тебе задолжали. — О-о-о, да, это точно, — усмехается Мэйбл, качая головой. — Но… — веселье быстро сходит на нет, — пообещай мне, что если мы оба останемся живы — разорвём любую связь между нами, разбежимся по разным точкам мира, лишь бы не видеться как можно дольше. Мы ведь так устали друг от друга. — Ужасно устали, — соглашается Диппер, и встаёт с земли, отряхивая джинсы. А после протягивает руку Мэйбл. — Обещаю. Позволим наконец друг дружке зажить полной жизнью. — В последний бой, — она хватается за чужую руку, поднимаясь. — В последний бой.***
Диппер и Мэйбл остановились на опушке леса. Именно здесь когда-то находился барьер, скрывающий Билла Сайфера от глаз всего мира. Всего шесть дней назад он был ещё заперт, а сейчас устраивал хаос, желая воплотить свою месть в жизнь, желая воздать за смерть своих дочерей, выбраться на свободу, скинув с трона высокомерных Хранительниц. Но именно сейчас, именно сегодня, в этот день, ему положено вернуться в свои чертоги, вновь править Измерением Снов, сидя на другой стороне мира, в отражении реальной жизни. И каждый к этому готов. — Ты знаешь, что делать? — Мэйбл осматривается вокруг, задавая вопрос. — В плане последовательность и так далее?.. У меня не единого представления о том, что мы должны сотворить. — У меня тоже, — честно признаётся Диппер, почёсывая затылок, — но… Мы должны срезанировать с барьером, — он кидает взгляд на Мэйбл, перехватывая её взор. — А после направить энергию в Разлом, закрыв его как заплаткой. Билл и его демоны отправятся вместе с энергией, вновь став заложниками изнанки. — А на словах так просто… Мэйбл вздыхает, отводя взгляд. Ей не очень нравиться идея полной импровизации. Слишком много случайностей происходило в её жизни в последнее время. Хотелось хоть какого-то чёткого и осмысленного плана с порядком действий. Но в итоге, они снова должны всё делать наугад. Она встряхнулась, скидывая с себя мельком накатывающие страх и неуверенность. Довериться Дипперу в очередной раз — та ещё глупость, граничащая с идиотизмом, но другого варианта нет. Мэйбл обещала помочь, обещала разделить вместе с ним последнее испытание. — Я тогда не шутила, — предупреждает она. — Видеть тебя после не хочу. Диппер рассмеялся. Приятно слышать, что Мэйбл уже рассуждает о будущем. Диппер же в своём ни капли не уверен. Его могут как обезглавить в ту же секунду, как увидят, а могут даже дать шанс объясниться. Радует, что сестра уж точно выскажет пару ласковых Хранительницам при любом раскладе. Диппер себе такую вольность позволить не может. Нужно хотя бы попытаться будет наладить контакт перед тем, как начинать игру между жизнью и смертью. Но сможет ли он, если его помилуют, просто спокойно жить? Эмоции ему не то, чтобы подвластны, любая мелочь может выбить его из колеи и только хуже — разозлить, а за последствия Диппер уже отвечать не сможет. Да и людей явно не будет привлекать, что рядом с ними живёт ведьма — они к тварям лишь не так давно привыкли. И рядом с ним никого не останется. Ему с Мэйбл правда нужен перерыв и пересекаться в ближайшие год-два они точно не будут. Венди он убил собственными руками, всё ещё не уверенный в то, что видел. А Билл… Билл будет на изнанке их мира, без какого-либо доступа к нему, да и нота, на которой они расстались… Диппер сконцентрировал магию на пальцах, присел на корточки и начал чертить линии на земле. Чистая энергия оседала на траве, окрашивая её в золотой цвет. Линии изгибались, или же шли прямо, Диппер мог тянуть их долго, а мог резко оборвать. Рисунок складывался из странных завитушек и колечков. Мэйбл с вопросом смотрела на действия брата, но открыто не спрашивала. Когда Диппер закончил и поднялся на ноги, он пояснил: — Руна, которая поможет нам с резонансом. — Прекрасно, — лишь ответила Мэйбл и встала туда, куда указал Диппер. Теперь они находились друг напротив друга, стояли почти на краю рисунка, лишь пятками дотрагивались края внутренней стороны линии. Между ними было не больше метра. По телу Мэйбл пробежали мурашки. Она поверить не могла, что скоро всё закончиться. Шесть дней кошмара, безумия и хаоса. Два века страданий жителей Гравити Фолз. Два века заточения Билла Сайфера. А завтра уже её совершеннолетие. И встреча с Хранительницами — они точно не пропустят такой всплеск энергии. И понять Мэйбл не могла, что она чувствует: то ли страх перед Богинями, что окажутся слишком высокомерными и равнодушными для их жертв, и перед Биллом, который в любой момент может появиться и щелчком пальцев их уничтожить, или трепет перед встречей с Хранительницами, который она ждала с самого детства. Мечты, цели, планы всё меньше и меньше казались нереальными. Ведь осталось совсем чуть-чуть и всё наконец-то закончиться и настанет та нормальная жизнь, которую Мэйбл так долго ждала. И эта «нормальность» пугала. Привычная жить среди тайн, секретов и опасностей, Мэйбл просто боялась не вписаться в общество, которое покинула лишь три месяца назад. — Скажи, Диппер, — Мэйбл улыбнулась, — я слабая? — Ты смеёшься? — покачал головой он. — Если хоть кто-то в тебе усомниться — значит он придурок. — Позволишь спасти тебя в следующий раз? И Диппер ожидаемо промолчал. Всё как и в тот раз. Магазинчик с призраками, в котором они побывали в начале лета, казался далёким воспоминанием, будто даже не с ними это произошло тогда. И было ли проще в той, прошлой жизни? Нет. Проще ли станет в новой? Ни чуть. Диппер ввозвёл глаза к небу. Ровно над ними горел жёлто-фиолетовый крест, знамения разрыв материи. Именно из него прибыл Билл Сайфер и его кошмары два века назад. Именно туда он вернётся сегодня. И так было нужно. И безразлично, чего хотел Диппер на самом деле. Быть может и хотелось ещё на час, на минуту, на секунду побыть с Биллом рядом. Может быть даже сыграть последнюю партию в шахматы, где Диппер всё равно бы проиграл. И ещё хоть раз послушать одну из его занимательных историй. Может быть хотя бы в последний раз станцевать с ним, почувствовать его рядом, прижаться ближе. Получить ещё один поцелуй напоследок. Но этот мир никогда не спрашивал, чего хочет Диппер — чего хочет ведьма. В каждых руках он был лишь инструментом, оружием. И если цена свободы предать то, что дорого сердцу — пусть так и будет. Он докажет, что не очередная кукла Билла, самолично запрёт его в Измерении Снов. Поклянётся хоть своей жизнью, хоть жизнью кого бы то ни было, что никогда не предаст. Согласиться на любые условия. Но зато будет свободен. Без страха, без отчаяния, без боли. Но с надеждой. И со спокойной жизнью. Диппер так долго отрицал «нормальность», что раз за разом ему прививала Мэйбл. Он не хотел обыденности и рутины, всё гнался за неизведанным, постоянно в погоне за приключениями, лишь бы разгадать очередную тайну, расшифровать очередной секрет. Но сейчас он бы просто хотел поспать. Посидеть в тишине, почитать какую-нибудь простую книгу, послушать музыку. И может лишь во снах вспоминать о Билле, вспоминать и хранить в сердце тепло. Никто и никогда не поймёт его и его чувства — не поймёт его любовь. Диппер и сам её не то, чтобы понимает. Болезненная, прописанная генетикой привязанность, тёплые моменты, проведённые вместе, поддержка и помощь, которую никто более никогда не проявлял к нему. Любовь между ними ненормальная, нездоровая и даже, быть может, не настоящая. Но Дипперу нравиться. И сдаваться ей он не собирается. — На счёт три, — произнёс он. Мэйбл приготовилась. — Раз. Диппер развёл руки в стороны. Она повторила. — Два. Он прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Мэйбл сделала тоже самое. — Три. И резонанс случился. Грохот прошёлся по земле, чуть ли не сбивая с ног. Но они не могли отвлекаться — всем разумом пленённые силой, что текла сквозь них. Мэйбл приоткрыла глаза, ощущая, как атмосфера меняется. Становиться тяжёлой, как давит на них, прибивая к земле. И нельзя терять самообладания, нужно пропускать энергию сквозь себя, направлять к Разлому. Барьер вокруг города резко вспыхнул светом, как в тот, первый их резонанс, ослепляя. Диппер сжал челюсть, не давая себе и шанса расслабиться, отпустить нить, за которую они только ухватились, упасть на землю, прибитый этой ужасающей силой. Не позволял себе в отличие от Мэйбл глаза открывать. Боялся, что не выдержит. Увидит то, что твориться, увидит Разлом и то, как он постепенно закрывается, и всё же передумает. Бросит всё в конце пути, выберет не себя и закончит свою так и не начавшуюся свободу — оборвёт возможность на корню. Барьер вспыхнул вновь и вновь ослепил, давление усилилось. Держаться становилось всё сложнее, и с каждой секундой хотелось лишь больше всё бросить и уйти. Мышцы тянуло, разрывало как будто, и боль была от этого нестерпимая. Не выдержав, Мэйбл всё же закричала. Ни разу в жизни такого она не чувствовала, даже электрический стул, ей казался сейчас простой игрушкой. Диппер прокусил губу, пытаясь сдержаться от желанного крика — не мог себе позволить сейчас отвлекаться на такое, пусть и хотелось наконец-то отпустить всё, закончить. Ноги подкосились, и он почти упал на землю. По виску скатилась капля пота. На кромку разума пришла шальная мысль, что они переоценили друг друга и самих себя — закрытие Разлома они просто могут не пережить. А барьер вспыхнул в последний раз, и разрываясь на кусочки. И части его рассыпались золотыми и белыми искрами, оседая на земле будто снежинками, покрывая поверхности города. Мягким одеялом лежали на траве, крышах домов, ветках деревьев. Падали на головы Мэйбл и Диппера. И боль начала утихать. И дышать становилось легче с каждой секундой. Это и позволило Дипперу выпрямиться вновь, продолжая держать контроль на пылью, оставшейся от барьера. Мэйбл зачарованно смотрела на покрытую как снегом местность вокруг и лишь вздохнула от белого и золотого блеска. Взор устремила она на небо, на Разлом, находящийся ровно над ними. Осталось лишь закрыть его. Как заплатку пришить на поверхность вселенной, заточив весь хаос в Измерение Снов обратно. По телу прошла дрожь. Глаза Мэйбл в ужасе раскрылись. Дышать стало тяжело. Она не понимала, что с ней происходит. Руки ужасно дрожали — всё тело её дрожало. А ноги стали ватными, грозясь не выдержать вес тела и уронить его на землю. В панике Мэйбл посмотрела на Диппера, и не увидела ничего хорошего. Он тоже был бледным, как и она, а пальцы подрагивали. Вздохнуть нормально всё не мог. Страх сковал тело, а из-за неизвестности причины развивался лишь сильнее. Все рефлексы и чутьё притупились. И никто из них не смог почувствовать реальной опасности, грозящей им. Лишь краем глаза, когда было уже поздно, Диппер увидел яркий изумрудный огненный шар, направленный в него и Мэйбл. В одно мгновение мир вокруг переменился. Скованность спала с тела. Страх медленно покидал их. Расфокусированный взгляд обрёл чёткость, и Диппер увидел яркий жёлтый пиджак, за который судорожно цеплялся пальцами. И с облегчённым вздохом уперся Биллу в плечо. Краем глаза увидел, как рядом сидела на земле Мэйбл, тоже пытаясь отдышаться, скинуть с себя непонятный морок, а рядом с ней стояла Пироника, скривив губы, недовольно смотря вперёд. Оказались они на крыше многоэтажки. Вокруг снегом лежали частицы, оставшиеся от барьера. И Диппер, раскрыв в шоке глаза, быстро оттолкнулся от Билла, отходя на пару шагов. Они сняли барьер, но всё ещё не закрыли Разлом. — Какого… — прошептал он, поднимая взгляд. Билл на него даже не посмотрел. Его взгляд был направлен туда же, куда и Пироники. И на лице его играла злость, от которой кровь стыла в жилах. Диппер лишь отчасти понимал, что происходит — и хотел бы он верить, чо его догадка была ложной. Ведь всё так спокойно шло, ведь вроде всё уже было решено. — Я ошибся, — произнёс Билл, всё ещё не отводя взгляд. — Блять, — выругалась Мэйбл, встряхивая головой. — Если это устроил ты, я тебе серьёзно говорю… — Билл, блять! — перебил её Диппер. — Ты же… Ты говорил, что его здесь нет! — Я ошибся, — повторил он, прорычав. — А можно и мне объяснить? — Мэйбл переводила взгляд то с Диппера и на Билла, и наоборот. Удивительно, что она не боялась так себя вести перед Сайфером. — Тед Стрендж, — пояснил Диппер, помогая ей подняться. — Мне вот сказали, что его здесь нет и всё ошибка. Но нас чуть не убил именно он. — Вот именно, — подметил Билл, наконец-то повернувшись к ним, — чуть. И либо он решил, что всё будет слишком просто, либо пытался таким образом выманить меня. — А ненавидишь, когда трогают то, что принадлежит тебе, — буркнул Диппер, закатывая глаза. — Удивительно, что ты и Мэйбл спас. — Ты бы расстроился, — усмехнулся Билл, — а я не мог позволить этому случиться. — Как мило, — проворчала Мэйбл. Она чувствовала себя до ужаса чужой в этой странной компании. Но то, что их заклинание прервали, привлекало её внимание больше, чем окружение в котором она оказалась. Опасность происходящего была ужасно велика — барьер снят, но Разлом не закрыт. И Билл Сайфер на пару с Тэдом Стренджем могли без проблем покинуть Гравити Фолз, начав творить хаос по всему миру. Ей дело не было до конфликтов между названными братьями или до отношений между Биллом и ей братом. Главная цель Мэйбл — закрыть Разлом, а остальное пусть сами решают. — Мы всё ещё должны завершить начатое, — она обращалась к Дипперу. — И Тед вновь решит напасть на вас, — в разговор включилась Пироника. — Не будь дурой. — Так защитите нас, — парировала Мэйбл в ответ. Пироника она это лишь усмехнулась, сложив руки на груди. — А может быть нам, — сладким голосом пропела она, — вообще вам его помочь закрыть? Не неси хуйни, — отрезала Пироника. — В чём наша выгода? — Закинулись обе, — прорычал Билл. Он вновь перевёл взгляд на улицы города. Теперь-то он чувствовал энергию Теда, и лишь безответный вопрос появлялся, как ему удавалось так долго скрываться. Но и это было не столько важным. Нужно было решать, что делать. И ведь правда можно было отдать близнецов на растерзание Теду, а после уничтожить и его, после отправиться к Хранительницам, воздав им должное за всё, что они натворили. Но рядом стоял Диппер, и всё естество Билла отвергало мысль о его смерти, о его гибели, особенно, хоть и косвенно, от рук самого Билла. Переступить через себя и всё же помочь? Вопрос, что так долго раздирает изнутри всё ещё оставался открытыми. Он больше жаден или эгоистичен? Но с Тэдом то, что делать? Даже если Билл поможет близнецам спокойно закрыть Разлом, то сразу же окажется в Измерении Снов. — Я заберу Тэда с собой, — как окончательное решение. — Что?! — возмущается Пироника, подходя к нему ближе. — Билл, я знаю, что ты безумен, но это уже бред! — Это оптимальный вариант, — твёрдо припечатывает он её. — В Измерении Снов с ним легче будет разобраться. А они смогут закрыть Разлом. Мэйбл в неверии смотрет на него. Чтобы Билл Сайфер да пожертвовал своими целями ради них? И правда безумство чистой воды. — Но как? — не унималась Пироника. — Измерение Снов не среагирует на его силу? — Это опасно, — качает головой Диппер, вступая в разговор. — Мы не знаем, что у Теда в голове и какие козыри на руках. Билл… всё может закончиться… — Я знаю, что он сделает, — вдыхает он. — Тед не стал бы мешать вам закрыть Разлом, если бы не хотел встретиться со мной. А Измерение Снов, отреагирует на него, не волнуйтесь. — Ничего не понимаю, — Мэйбл в полном замешательстве. — Сосна, — начинает Билл, — та кицунэ и правда хотела умереть, и ты исполнил её желание. Потому что невозможно ни о чём более желать, кроме как о смерти, находясь под чарами Теда. Вы сами прочувствовали это. — Что ты хочешь этим сказать? — Диппер сделал шаг ближе к Биллу, разворачивая его к себе, заглядывая в его глаз. — Мне нужен точный план действий. И от тебя тоже. Полностью и подробно. — Тэду нужна моя сила, — так просто ответил он. — Кицунэ должна была забрать твою, по указке Форда. Но Тэд опередил, забрал тот шар. Он начал свою игру задолго до начала Странногедона. — Тогда это тем более самоубийство, — рычит Диппер. — Бред чистой воды! Он будет обладать и силой Разума, и силой Тела. Находясь в Измерении Снов, Тэд подчинит себе твоё царство. — Но будет заперт там, — заключает Мэйбл. — Мне плевать, Дип, на твои чувства. Мы обязаны закрыть Разлом, и ты в этом тоже участвуешь. — Но… — Без «но», — оборвала она. — Не смей идти на попятную, только потому что твой мужик может сдохнуть. — Я не умру, — пожал плечами Билл. — Но больно будет. Однако, — он ухмыльнулся. — Не думаю, что Измерение Снов сдержит Тэда. У вас будет около пяти, максимум семи лет, чтобы подготовиться к новой войне. Диппер и Мэйбл замерли. Даже такой план не давал им абсолютной победы. Пять-семь лет звучит как внушительный срок, но на деле перед ними будет полная неизвестность. Тэд Стрендж с двумя жизненными силами и его жаждой к всевластию может уничтожить их даже с такой долгой подготовкой. Всё звучит как бред, безумие. Но и выхода другого у них нет. Если уж Хранительницы с одним Биллом не справились, то и с Тедом сейчас не получиться у них. А потом, когда и Тело и Разум будут подчинены ему, нет никаких гарантий, что всё не закончиться в мгновении ока. — Позвольте нам поговорить, — прошептал Диппер. — А после уже всё решим. И не дожидаясь ответа, перепрыгнул на крышу рядом стоящего дома — хорошее расстояние, чтобы их не услышали. Билл проводил его взглядом, ещё раз посмотрел на расстилающийся под ними город, и последовал за ним. Встали друг напротив друга, чувствуя заинтересованные взгляды от Пироники и Мэйбл. Диппер тяжело вздохнул. Вроде уже условились, что делать будут то, чего желают, а потому такой выбор Билла обескураживал. Хотелось знать все цепочки, которые привели его к такому решению — Что ты задумал? — ровно спросил Диппер, складывая руки на груди, как обнимая себя. — Ничего, — ухмыльнулся Билл. — Ответь прямо, пожалуйста. — Дорогая моя, Сосенка, — он подошёл ближе, сокращая расстояние между ними, чуть наклоняя голову, чтобы уткнуться лоб в лоб, — ты же просил жертву. Вот она. — Ты? И жертва? — Диппер усмехнулся в ответ. — Чтобы великого Билла Сайфера так волновала моя любовь? — Волнует, — ответил он честно. — Пусть и моё решение исходило не только из этого побуждения. Он резко отошёл, оглядываясь назад. Нахмурился, сведя брови к переносице. — Закрывайте Разлом, — и уже собирался уходить, как Диппер схватил его пальцами за рукав пиджака. — Увидимся через пять лет, — всё, что сказал он и отпустил Билла. — Или семь. Тот на это лишь усмехнулся, и проведя рукой по воздуху, направляя в сторону Диппера золотую стрекозу. Она долетела до его лица и присев на нос, взорвалась, распадаясь на мелкие частицы, застилая обзор золотым светом. Когда они рассеялись, Билла уже рядом не оказалось. Диппер в этот же момент прыгнул обратно на крышу, где стояла Мэйбл с Пироникой, а Билл направился к Теду, появившемуся довольно близко к ним. Всё ещё оставалось загадкой, как именно Билл будет Теда удерживать и успеет ли он до того, как тот заберёт его силу. А потому медлить было нельзя. На поверхности города всё ещё лежали частицы барьера, которые предстоить направить в Разлом. Мэйбл не стала задавать вопросов, сразу же, приготовившись к заклинанию. На этот раз Диппер рисовал руну быстрее, от него она вышла кривой и блёклой — времени не было. Они встали также как и в первый раз. Сконцентрировались, ощущая силу частиц под их ногами. Собрал миллионы пылинок вместе и перенаправить к Разлому. Пироника стояла рядом, готовая к внезапной атаки кого бы то ни было. Ей не нравился план Билла, и выбор его она тоже не уважала — глупость, навеянная чувствами. Что она, что Билл чувства презирали, но сейчас он решился сконцентрироваться на них. И это Пиронику раздражало. Что в первый Странногедон, что в этот — Билл как забывал самого себя рядом с ведьмами. И в тот раз не столь бросалась в глаза его зависимость от них, эта ненормальная привязанность, которую Пироника прочувствовала на себе. После смерти своих «дочерей» Билл был в ужасном состоянии, и в тот раз именно она была рядом с ним. Тогда они в который раз возненавидели чувства и эмоции, но Билл вновь подчинился как чарам ведьмы. И вновь кладёт свою жизнь на неё. И сделать Пироника ничего, к сожалению, не может. Лишь выполнять приказы своего лорда, презирая своего друга. — Что за шум, а драки нет? — Криптос появился неожиданно. На его внезапное возникновение Пироника лишь нахмурилась и скривила губы. Он как всегда был безалаберен, и держался развязно. — Скоро будет, — она почувствовала противную энергию вокруг. — Шавки Тэда наступают. Не позволяй им прервать заклинание этих идиотов. Задавать вопросы Криптос не стал — скорее всего Билл уже оповестил остальных Кошмаров, что происходит. Интересно только где эти остальные прохлаждаются. К несчастью, Пироника знала ответ. И знала, что никто более за Биллом после такого не пойдёт — удивительно, что Криптос ещё не отвернулся. Он тот ещё подлец, и перебежать на сторону Теда для него — типичное дело. Но видимо, сейчас в поддержке у Билла остались лишь они. Страшно только представить, что начнётся, когда Тэд проникнет в Измерение Снов. Шанс, что у них будет возможность через пять-семь лет что-либо сделать крайне мал — если у них будет возможность выжить. Близнецы установили наконец-то новый резонанс, из-за столь мелких частиц, собрать всё воедино было ужасно трудно. Если бы их тогда не прервали, то процесс шёл намного быстрее. Поднять всё золотые и белые кристаллы в воздух казалось непосильной задачей. Лишь бы Билл смог дать им достаточно времени.***
Иногда казалось, что Тэд никогда не менялся. Сколько бы не прошло месяцев, лет, веков, он продолжал выглядеть так же как в первую встречу с Биллом. И дело было даже не в одежде или причёске — он наоборот, менял их с регулярной частотой, подстраиваясь по течение времени людей, под их моду и предпочтения. В своей долговечной жизни он не менял только взгляд — в отличии от Билла, его глаза всегда горели. Ярость, безумие, внушающее ужас, надменность. Он не любил сдерживать эмоции, не любил молчать и всегда был ужасно зол и недоволен всем вокруг. И таким он был всегда. Билла даже это интересовало в первую очередь — Богини, например, менялись всегда, и если сравнить их с первой встречи и с последней, они были как разные люди. Даже Биллу выпала честь измениться. Но Тэд… никогда не становился другим, никогда другим и не станет. Его истинные мотивы стали ясны две сотни лет назад, а сейчас лишь подкреплялись его действиями. Билл позволил себе потерять тогда бдительность, позволяет и сейчас с Диппером, вновь будто доверяет. И уверенности в нём ни грамма, но есть глупая надежда, которую он всегда презирал — и есть глупая привязанность, против которой он не может пойти. — Ну здравствуй, братец, — Тэд улыбается так будто уже победил, разводит руки в стороны и всем видом показывает своё величие. Билл от него не отстаёт. Стоит с ровной спиной, сложив руки за спину, улыбается лишь спокойней, сохраняя хладнокровие. — Приветствую, — отвечает он, чуть кивая. Этот набор вежливости и формальности бесит обоих, но они продолжают играть свои роли, выставляя себя в лучшем свете. Когда-то Билл мог стереть Тэда с лица вселенной лишь одним щелчком пальцев — когда-то, когда был Владыкой. Но сейчас Билл просто демон, равный по силе как Теду, так и Богиням. И всё ради равновесия, нарушение которого Аксолотль себе позволить не мог. Правильно он тогда всё же сделал, заперев Билла здесь. Продолжить жизнь Владыки он бы не смог — сошёл с ума и разорвался, устраивая хаос во Вселенной, уничтожая бесчисленное количество планет. Разговор, однако, далее не пошёл. Тэд не хотел тянуть драгоценное для него время — барьер спал, а значит и Хранительницы могут появиться в любую секунду. Да и Разлом, пусть ещё и открыт, не спешит расползаться по остальным точкам мира, всё ещё оставаясь лишь на территории Гравити Фолз. Могут ли, думалось Теду, остатки барьера продолжать даже так сдерживать хаос Измерения Снов? Как видно могут. Не медля больше не секунду Тед вскинул руку, направляя огненные столбы на Билла — тот в ответ лишь лениво махнул рукой и поглотил зелёное пламя своим синим. Это будет очередная глупая борьба — убить друг друга они не могут, их силы равноценны, и даже изматываться они будут в равной степени. И Тед это тоже прекрасно понимал, а потому и не было в его планах так просто использовать свою магию на Билле. В отличие от него, Тэд жил среди людей, и любил пользоваться их приёмами. Билл никогда не позволял себе, никогда не хотел даже, подчинять себе людскую магию — не любил экзорцизм и руны, пусть и изучал, но никогда не трогал. А вот Тед любил с ними экспериментировать. И огненные столбы были лишь отвлекающим манёвром, чтобы под ногами Билла успеть высечь на земле заветные линии. Пусть силы их и равны, но дополнительные источник магии может перевесить чашу весов. Однако, глупо было предполагать, что Билл так просто купиться на чужую уловку. Когда клетка из рун сомкнулась, блокируя движения Билла, и позволила Теду порадоваться своей быстрой победе, как тело перед ним рассеялось, а за спиной скопилась чужая энергия. В следующую секунду, Теда схватил за холку Билл, с силой дернув на себя, после откидывая на несколько метров назад — но упасть себе Тед не позволил, возвращая самообладание, проезжаясь туфлями по земле. — Я всегда ненавидел твои блядские иллюзии, — прорычал Тед, но не решил выпрямляться, оставаясь в настороженной стойке. Билл же легко поправил волосы, убирая выбившуюся из причёски прядь, вновь складывая руки за спиной. — Не так и часто я ими пользуюсь, — ухмыльнулся он, разворачиваясь в сторону Теда. — Мне и моей магии, в отличии от тебя хватает, но ты правда думал, что я не смогу почувствовать руны? Глупо, братец, глупо. Тед вновь рыкнул, и на этот раз без каких-либо хитростей направился к Биллу. И всё же любил он так быстро сдаваться эмоциям. Не прошло и часа, как Тед уже был под властью злости и агрессии. Билл это предвидел, а потому и был готов к дикой, животной битве. Не любил он рукопашный бой, слишком некрасиво и неуклюже он смотрелся со стороны. Но сейчас выбирать не приходилось — и в особенности держаться от Теда нужно было на расстоянии. Не смог себе Билл позволить так просто уйти от боя, гордость не позволила. А потому, он принял такую невежественную схватку. Краем глаза заметил, как частицы барьера начали подниматься с земли, направляясь к Разлому — времени оставалось не так уж и много. Совершенно неудачно, что и Тед это заметил, переводя взгляд с Билла, на то место, где стояли Диппер с Мейбл. Он уже хотел оттолкнуть Билла от себя и направиться к ним, как тот перехватил его руку, потянув обратно. Не мог позволить, чтобы с его ведьмой хоть что-то случилось. Тед повторил попытку от Билла отвязаться, но она вновь оказалась провальной. А частицы, сверкая золотым и белым, теперь почти серебряным светом, направлялись всё ближе к Разлому. Тед тоже понял, что времени не осталось. Понял, разгадал план названного брата. Даже если он сейчас направиться к магу и ведьме всё равно ничего не успеет — в последний миг, уже чувствуя, как тело Билла, начинает распадаться на золотые частицы, Тед прикладывает стеклянный шарик к его лбу, забирая силу Разума. Однако, не подумал он, что Разлом, почувствовав и в нём силу Измерения Снов, заберёт с собой и его. Последнее, что успел прошептать Билл, полностью растворившись в реальности материально, перед тем как потерять сознание: — С днём рождения, Сосновое Деревце. Частицы золота и серебра, дошли до разрыва реальности, закрывали собой Разлом, возвращая небу вокруг естественный оттенок. На тёмном синем оттенке заиграли лучи яркого лунного света, засияли звёзды. Пироника и Криптос растворились в розовых и серый частицах, перед исчезновением подняв взгляд к угасающей силе Разлома. Противная зелённая жижа в форме человеческого тела — те самые «шавки» Теда, потеряли свою форму, упав лужей на землю, которая быстро высохла. Диппер поднял взгляд на небо, наблюдая за Разломом, который теперь выглядел как небольшая царапинка не небесном теле, что постепенно уменьшался всё больше и больше, в конце концов исчезая. Тело мгновенно пробила вселенская усталость, делая его не подъёмным. Последнее, что он увидел, перед тем как закрыть глаза и провалиться во тьму — такое же уставшее лицо Мэйбл, что падала на бетонную поверхность крыши вместе с ним. Всё закончилось.***
Когда Диппер открыл глаза, первое что он почувствовал — как всё тело ломило от боли. Он выдал тихий хрип и зажмурился, пытаясь свыкнуться с тянущей болью. Когда он вновь открыл глаза, пытался понять, где он находится. Стало сразу ясно, что в больнице. Белый потолок, белые стены и чуть приглушённая лампа сверху. Диппер чуть повернул голову — на диванчике, рядом с окном, завешенным жалюзи, сидела Мэйбл, откинувшись на спинку и явно дремала. Пить хотелось ужасно, горло пересохло, а неизвестность течения времени нагоняло панику. Как предчувствуя, в этот момент Мэйбл проснулась. Она промычала, открывая глаза, потянув руку, чтобы размять затёкшую шею, но стоило ей заметить внимательный взгляд Диппера, как она тут же вскочила, забыв про свою боль, подбегая к его койке, сразу же нажимая на кнопку вызова медсестры. — Ты как? — сразу же спросила она. Диппер в ответ лишь прохрипел, и Мэйбл сразу же взяла стакан с водой, преподнося к трубочку из него ко рту Диппера. Как только он наконец-то перестал чувствовать жажду, первое, что он спросил: — Время, — всё ещё хрипло, но чётко. Мэйбл достала из кармана телефон, сверяясь, и ответила: — Ещё два часа до конца нашего день рождения. Диппер нахмурился. Если не прошли даже сутки с закрытия Разлома, почему же Мэйбл выглядит бодро, а он как умирает? И почему они в больнице? В какой? Кто их привёз сюда? Мэйбл как прочитав мысли начала, будто оправдываясь, рассказывать о произошедших событиях. — Насколько я понимаю, — начала она, — сюда нас доставили Хранительницы и охотники. Не совсем понимаю, почему они появились лишь после полного закрытия Разлома, но… Нас не убили, значит готовы выслушать, — только сейчас Диппер заметил, что у входа дежурила пара охотников, следя, что видно, никто из них не сбежал. В этот момент как раз в палату зашла медсестра. — Я очнулась быстро, потому что в меня перекачали элементарную энергию, да и лекари быстро сработали. Но вот, когда дело дошло до тебя… — она перевела взгляд на медсестру, которая меняла капельницу, смотрела на показатели, но которая молчала — видно, всем медсёстрам запретили с ними разговаривать, боясь побега. — Ничего не сработало. Пришлось вытаскивать тебя с того света без помощи магии. — Что конкретно-то с нами произошло? — Диппер откинулся на подушки, прикрывая глаза. Всё пока выглядело не очень утешающе. — Да ничего сверхъестественного, — Мэйбл пожала плечами. — Просто обессиливание, что отразилось на наших телах. С тем, сколько мы потратили на закрытие Разлома, как я поняла, мы отделались малым. — Ахуенно, — пробурчал Диппер. — Тебя зато точно в живых оставят. Когда нет никаких признаков чистой энергии в твоей крови. — То, что тебя не убили сразу же как узнали, — парировала Мейбл, — тоже даёт тебе шанс. По крайней мере, нас обязаны выслушать. Диппер на это ничего не ответил, вновь переведя взгляд на охотников, дежуривших у палаты. Неизвестно, сколько ещё им нужно было ждать, когда Хранительницы решат их посетить. И сколько сам Диппер будет восстанавливаться. В этом мире больше не осталось мест, где он мог бы напитать чистой энергией, а потому придётся долго и самостоятельно собирать крупицы силы для восстановления. Перед глазами пронеслись воспоминания, как Билл учил его концентрации, чтобы почувствовать чистоту рядом с собой, ведь она также летает в воздухе, как и элемент. Воспоминания, как он сидел на дне озера, опустошённый после очередной истерики, как Билл ждал его на берегу. Вспоминал, как они встретились в первый раз — как тогда было страшно, — и сразу после перед глазами всплывали моменты, проведённые вместе в библиотеке, как они стояли рядом в вихре золотых стрекоз. Сцены их игры в шахматы, их танца, заполнили разум — в глаза начала скапливаться влага, тело пробило дрожью, дыхание сбилось. Мэйбл заметив ненормальное состояние брата, напряглась, схватила его за руку, пытаясь хоть как-то утешить. Диппер перевёл взгляд на руку. Полностью чистую руку, где не осталось ни намёка на золотые узоры, которыми он был покрыт во время Странногедона. В груди тяжело тянуло. С каждой секундой казалось, что он потерял всё. Ничего не осталось от Билла, от их связи. Даже чистая энергия в нём еле-еле могла поддерживать жизненную силу тела. Рубиконом стало воспоминание о поцелуе. Такое глупое решение, продиктованное одним лишь желанием. Не выдерживая больше всего наплыва чувств, Диппер резко вырвал руку из хватки Мэйбл и выдернул из руки иглу капельницы — пошла кровь, и даже боль физическая не затмила то, что чувствовал сейчас в душе Диппер. Он тут же вскочил с кровати, от чего Мэйбл резко отскочила, испугавшись. Диппер же бросился к окну, отодвигая жалюзи, ломая их даже в некоторых местах, открывая окно — ему срочно нужен был свежий воздух. Он высунул голову настолько, насколько позволяли решётки. И пытался дышать. В этот же момент дверь резко распахнулась, и в палату вбежали охотники, готовые напасть и убить. Они стояли в боевой стойке, внимательно следили за малейшим действием Диппера. Но ему было безразлично то, что происходило за спиной — всё чего он хотел, чтобы боль и тяжесть отпустили его. Помог ли свежий воздух или его просто отпустило, но дышать стало легче. И расслабившись, он упал на рядом стоящий диван, прикрывая глаза, из который всё ещё по щекам текли слёзы. — Больно, да? — глубокий женский голос разрезал напряжённую тишину в палате. Когда Диппер убрал руку и открыл глаза, его взору предстали три необычайно красивые женщины. Та, что стояла посередине была настроена дружелюбнее всех. На её идеальном лице играла мягкая улыбка, а в серых глазах виднелось сочувствие. Одета она была в длинное белое платье с длинными рукавами, украшенными серебряными узорами, в тон её длинным волосам, собранным в густую косу, того же цвета — Диппер сразу признал в ней Богиню Ветра, Сону. Рядом с ней, по бокам, стояли Богини Гроз, Вэл, — в отличие от сестры, она выглядела более устрашающе, сверкая тёмно-фиолетовыми глазами, не выражала ни капли сочувствия, а на Диппера смотрела, как на угрозу; её фиолетовые волосы, доходящие до челюсти, падали на лицо, добавляя теней, отчего выглядела она ещё устрашающе, а одета она была так, будто в этот же момент было готова отправиться на поле боя: берцы, галифе и водолазка, — и Льда, Рунна, — она же выглядела самой незаинтересованной в происходящем, на её бледном безразличном лице невозможно было прочитать ничего, её белые глаза были пусты, а того же цвета волосы и костюм сливали её со стенами палаты. На вопрос Диппер лишь нахмурился и отвёл взгляд. В голове всё ещё чутка звенело, а слёзы на щеках оставили после себя сухие неприятные дорожки. Разговаривать с Хранительницами не очень-то и хотелось, но все действия до были совершены ради этой встречи, а потому Диппер не мог так просто их игнорировать. Особенно если учесть, что от этого разговора зависит его жизнь. Он привстал, теперь уже садясь на диване, лицом к Богиням. — Что вы имеете ввиду? — Ты столько времени провёл рядом с Биллом, — Сона подошла ближе, присаживаясь на койку напротив Диппера, остальные же не двинулись. Видно Богиня Ветра выступала в их трио неким лидером, — а теперь тебя оторвали и от него, и от Измерения Снов… Тебе больно, потому что ты больше не чувствуешь их, и боль твоя похожа на ломку у наркоманов. Много времени должно пройти, чтобы тебе стало легче и такие приступы сошли на нет. — Мило, — поморщился Диппер. — Но вы здесь явно не за тем, чтобы мне сочувствовать. Вэл явно хотела сказать, что-то едкое, но Сона её прервала, подняв руку, не дав ничего ответить, и продолжила говорить сама. — Почему же нет? Ты ведь выбрал нас, а не Билла, закрыл Разлом… Но, это лишь мелочи. Я знаю, что вам обоим, — она перевела взгляд на Мэйбл, предлагая присесть рядом с Диппером, проведя рукой по воздуху, та подчинилась, — нужно многое рассказать. И начните, пожалуйста с самого начала. Мэйбл и Диппер перекинулись парочку взглядов, а после посмотрели на всё ещё стоящих в палате Охотников. Сона поняла их мгновенно, приказав, даже не оборачиваясь, тем покинуть помещение. Они без вопросов развернулись и ушли, выполняя приказ. Тогда первой начала Мэйбл. — С чего всё началось? — она ухмыльнулась. — Именно с вас. Диппер заметил, как загорелись глаза Вэл, и то, как она почти на Мэйбл кинулась, не выдерживая такого не уважения. И наверняка бы на этом же месте Мэйбл испепелила, если бы Рунна не схватила её за руку, останавливая. Неплохое у них трио: одна извечно спокойна, другая подвластная всем эмоциям и третья — Диппер перевёл взгляд на Сону — прекрасно умеет подстраиваться под ситуацию. Становиться ясно, почему говорит именно она — в полемике ей точно нет равных. — Как ты смеешь так с нами разговаривать? — всё же прорычала Вэл, но Мейбл её проигнорировала, продолжая смотреть лишь на Сону. Они просили честности и объяснений, Мэйбл с Диппером их предоставят, согласны ли они с их формулировками и обвинениями или же нет. — Началось всё с того, что вы не уничтожили Сайфера, не отправили его обратно в Измерение Снов и не закрыли Разлом, — продолжил за Мэйбл Диппер. — Вы скрыли его за барьером в Гравити Фолз, переврали всем реальное место произошедшего и умолчали о самом Билле. А ещё забили на последствия. Ведь если бы вы не были так увлечены своим авторитетом, то узнали, что у Ванессы Розенберг, одной из Первородных ведьм, и Винсента Пайнса, родился ребёнок. — И у этого ребёнка, — подхватила Мэйбл, — была и элементальная, и чистая энергия. И благодаря этому, он мог пересекать барьер Билла Сайфера. Как и последующие поколения Пайнсов, включая, Форда, Стэна — пусть он и единственный, кто к Биллу не ходил, — и Эбигейл. — А вы Форда знаете, — продолжил Диппер. — Он всегда мечтал для себя лишь о лучшем: быть сильнее, быть важнее, быть выше всех остальных людей. И, конечно же, ему не понравилось, что Билл, уставший за два века от гениев из семьи Пайнс, больше интересовался такой простой Эбигейл. И что вы думаете он придумал? Безумный план, который сможет Билла впечатлить. — Но вам ведь об этом извество? — усмехнулась Мэйбл. — Эбигейл приходила к вам, говорила, что над ней экспериментирует родной же брат. Но вы не послушали. Сочли её сумасшедшей, и с позором выгнали. Даже не попытались разобраться в происходящем. Даже не прислушались. И даже не потому, что не могли поверить в такие действия Форда, а потому что не могли признать, что совершили ошибку. Сона прикусила губу, чуть склонив голову на этих словах. Ярость в Вэл разгорелась лишь сильнее, но лишь потому, что она знала свою вину, пусть и не могла признать её, а на ледяном лице Рунны пронеслась тень сочувствия. Диппер продолжил: — Форд довёл свой эксперимент до совершенства. Создал партеногенез, — на этих словах Диппер кинул хитрый взгляд на Вэл, на что та в ужасе раскрыла глаза, понимая, что он имеет ввиду, — а после чего разделил две энергии, текущие в Пайнсах. Мне досталась чистая, Мэйбл — элементальная. А после началось самое интересное. Эбигейл, магию которой Форд забрал… — Что сделал и со мной во время Странногедона, но благо всё закончилось более-менее, — вставила Мэйбл. — Конечно, чтобы выжить мне пришлось убить Форда. Стэн же… — она замялась, отводя взгляд. — Он тоже не был хорошим, убивал по приказу Форда, делал всю «грязную работу», но… именно он спас меня — вернул мне магию, потому и умер от руки Форда, — она тяжело вздохнула. — По крайней мере, он признал свои ошибки и хоть как-то попытался исправить их. — Да… — Диппер поджал губы. Он не сильно был близок, что к Форду, что к Стэну, а потому даже не знал, что они поддерживали и к чему конкретно стремились. — В общем, дальше Форд провернул невероятную аферу, утверждая всех и вся, что я родился аномалией, без элемента. После, лет с семи, пичкал меня таблетками, которые подавляли мою сущность, из-за чего подавляли и все мои жизненные силы. Пить я их перестал только после встречи с Биллом, а дальше… — Могу ли я узнать, как именно произошла твоя встреча? — перебила Сона. — Кицунэ, Венди Кордрой… Она была сообщницей Форда, сливала ему информацию обо мне, я долгое время об этом не знал, а потому успел порассказывать ей многое, — говорить о Венди было трудно, Диппер склонил голову, раскаиваясь. — Она рассказала мне о Билле, я почти сразу пошёл к нему, так и познакомился. Как раз из-за таблеток мне было тяжело находиться в Измерении Снов, а потому я и перестал их пить… Венди… — он чувствовал, что обязан это сказать. — Она не была плохим человеком, просто хотела, чтобы всё закончилось, хотела увидеть мир за предали Гравити Фолз, — он поджал губы. — Она выбрала не правильный путь за что и поплатилась… Она хотела умереть, её тело уже не принадлежало ей, и я… Я убил её. Сона прикрыла глаза — чего-то подобного она всё равно ожидала. Помнила ведь, как вели себя ведьмы во время первого Странногедона — ужасающая жестокость, которую невозможно оправдать. На слова Диппера, Вэл же усмехнулась — для неё этого было достаточно, чтобы уже казнить ведьму. Рунна опять же никак не отреагировала — она вообще редко проявляла эмоции, её почти всегда ничего не волновало, но Сона всё равно увидела в её взгляде замешательство. Да, она чувствовала тоже самое. — Что ты имел ввиду под «её тело уже не принадлежало ей»? — спросила Рунна. — Вы ведь и так понимаете, к чему я клоню? Вы же знаете причину, по которой барьер над Гравити Фолз был установлен? — грустно ухмыльнулся Диппер, поднимая взгляд. — Да, Тэд Стрендж объявился. Вэл заскрипела зубами, будто Диппер врал ей в лицо специально, но она прекрасно понимала, что он говорил правду. Сона же прерывисто вздохнула — она же свою ошибку, совершённую два века назад признавала, но тогда было уже поздно, а потому они решили просто закрыть глаза на эту проблему. — Мы же говорили — всё началось именно с вас, — покачала головой Мэйбл. — Ну в общем… Далее шло наше лето, где меня тренировал Стэн, а Диппер сближался с Биллом… А после он уже узнал всю правду, рассказав и мне. Перед тем, как состоялся этот разговор, мы узнали, что Эбигейл мертва, якобы самоубийство, но… все мы знаем, кто стоял за её смертью. — А потом я нашёл лишь один выход из ситуации, — продолжил Диппер. — Я не мог позволить Форду и дальше проворачивать свой план. Но и оставлять жителей Гравити Фолз взаперти не мог. Да и если честно, — признался он, — мне нужно было сделать что-то, чтобы задобрить вас. И я решил снять барьер с Билла, высвободить Разлом. — И мы его закрыли, с помощью как раз барьера над городом — Ванесса и Винсент обо всём позаботились, — поджала губы Мэйбл. — Но вмешался Тэд, и тогда Диппер смог уговорить Билла нам помочь. — Я не уговаривал его, — нахмурился он. — Это… личное. Прошу. Сона всё же не стала задавать вопросы, примерно представляя, какие между ведьмой и Биллом могли быть отношения. Пусть это всё же останется между ними. Если даже с такой силой привязанности Диппер смог Билла отпустить, то сомневаться в нём сейчас почти не приходилось. — Есть лишь одна проблема, — продолжил Диппер, — Тэд появился перед самым закрытием Разлома с уже снятым барьером не просто так. Венди должна была осуществить план Форда и забрать мою чистую энергию, но каким-то образом Тэд её нашёл и подчинил своей воле, и забрал этот «великий шарик». Он использовал его на Билле. — Хочешь сказать, — нахмурилась Сона, — что Тэд теперь владеет и силой Тела, и силой Разума? — Именно. Поэтому Билл и направился к Тэду в момент, когда мы закрывали Разлом, — глаза Диппера выражали лишь ненависть. — Он отдал ему свою силу, чтобы забрать с собой в Измерение Снов. Вот только заточение невечное — Билл дал нам лет пять, максимум — семь. — Ещё одна причина оставить тебя в живых, — усмехнулась Рунна, на что Вэл и Сона шокировано взглянули на неё. — Нам не выжить в будущей войне без него. Сона тяжело вздохнула. Час от часу не легче. — Просто прекрасно, — закатила глаза Вэл. — Очередной слетевший с ума демон. — Кстати, — отвлёк их Диппер. Он обязан был об этом рассказать. — Билл не хотел вашей смерти, — он осёкся. — Ну… Лишь отчасти. Он был зол на вас, что вы забили на Тэда, но в основном мстить хотел ему, потому что тот забил на принципы равновесия. — Ты правда считаешь, что Биллу не плевать на равновесие? — усмехнулась Вэл, складывая руки на груди. — Зачем же он тогда начал первый Странногедон? — Ему было скучно, — ответил Диппер так, будто бы это всё объясняло. — Но уничтожать мир… — он поморщился. — Вы правда думаете, что бывшему Владыке так плевать на законы вселенной? Крыть было нечем. Сона была согласна с Диппером — Билл хоть и был безумцем, несущим хаос, но он ценил свою жизнь и ценил мир, в котором оказался. А вот Тэду всегда и всего было мало, но на фоне Билла, тот никогда не выделялся, а потому и ответственности избежал. Но покарать его всё же придётся. — Пять лет… — Сона подняла взгляд, устремив его в белый потолок. — Не такой уж и большой срок, как может показаться… — Или семь, — вставила Рунна. — Не многим лучше. Тэд будет обладать двойной силой, скорее всего подчинит приспешников Билла… Те явно не пойдут за Лордом, что предал их идеалы ради ведьмы… — Двое точно остануться верны Биллу, — возразил Диппер. — За них я ручаюсь. — Не многим лучше, — Сона вернула взгляд на Диппера. — Ну а теперь, раз уж мы решили, что позволим тебе жить: что будешь делать? — Ничего, — он улыбнулся. — Прошу, не говорить о существовании ведьмы и позволить мне уйти. Хотелось бы пожить нормальной жизнью. — И куда же ты пойдёшь? — В Гравити Фолз.***
Мэйбл разбирала сумки, когда из ванной выскочила Пасифика. Прошла неделя с событий Странногедона и разговора с Хранительницами. По ощущениям — будто вечность. Сейчас они с Пасификой купили квартиру в центре столицы — всё наследство Нортвестов перешло ей. Сейчас Пасифика быстро вникала в дела больниц, ранее принадлежавших её родителям, меняла их политику, одновременно с этим быстро оформляла документы и нанимала репетиторов для поступления в университет в следующем году — к удивлению Мэйбл, Пасифика всё же решила связать свою жизнь с медициной, пусть и обычной, без использования магии. После того, как они наконец-то встретились — буквально на следующий день после встречи с Хранительницами, — Пасифика рассказала, что с ней произошло. Магия крови… звучит запутанно и очень странно, но они решили разобраться в этом вместе. — Когда уж приступаешь к обязанностям Охотницы? — спросила Пасифика, заходя в комнату, вытирая мокрые волосы. — «Обязанности Охотницы», — усмехнулась Мэйбл, — ну и загнула ты. Я всего лишь новобранец. Мне многому предстоит учить, много тренироваться, и начинать с самых азов. — Зато ты сделала себе репутацию, — Пасифика присела рядом, помогая доставать вещи из сумок — многое они забрали из дома Эбигейл, что-то из уцелевших хижины и особняка в Гравити Фолз, — «Героиня Странногедона». Мэйбл рассмеялась. Такой титул не сказать, что её не нравился, но неловко было. Да и то, что её приняли без каких-либо вступительных экзаменов — явно не лучшее, чем можно похвастаться перед остальными. На полку приземлилась фотография в рамке. Эбигейл, Диппер и Мэйбл. Раньше она ненавидела её, но сейчас эта вещь — единственное, что осталось от её семьи. Старой семьи. Новую же она планировала построить вместе с Пасификой. И отпустить прошлое нужно было для этого. Не долго думая, Мэйбл схватила ножницы, лежащие на рабочем столе и резкими движениями отстригла длину волос. Пасифика шокированно распахнула глаза, тут же вскакивая, не понимая что делать — продолжать смотреть или выхватить ножницы из чужих рук. На голове Мэйбл, когда она закончила было безобразное каре. Но выглядела она так, будто с её плеч упал тяжёлый груз. — Завтра схожу в парикмахерскую, чтобы сделать нормальную причёску, — сказала Мэйбл, убирая ножницы. — Охотницам трудно приходиться с длинными волосами. — Я принесу веник, — улыбнулась Пасифика, покачав головой, намекнув на оставленные на полу волосы. Её проводил смех Мэйбл. Прошла неделя. И вроде всё поменялось кардинально. Но забывать о том, что их ждёт через пять-семь лет не представлялось возможным. Малый срок. Ужасно малый. Не хватит и столетия, чтобы морально подготовиться к очередной предстоящей войне. Иногда за прошедшие дни в голову Мэйбл лезли мысли о Диппере — он ушёл почти сразу, как Хранительницы позволили ему жить. Ушёл в Гравити Фолз — теперь уже пустой, разрушенный город. Пообещал, что не будет творить хаоса, а просто начнёт наслаждаться жизнью. Нормальной жизнью. Мэйбл усмехнулась — какая может быть нормальная жизнь в городе-призраке? Возможно, так ему будет легче — быть там, где когда-то судьба его связала с Биллом, проживать ту «ломку», которую ему предстоит испытывать без него. Мэйбл даже представить не могла, чтобы чувствовала пропади в этот же миг Пасифика, а Диппер вот как-то пытается справиться, утешая себя мыслью, что через пять-семь лет снова сможет с ним встретиться. Если, конечно, до этой встречи доживёт Билл… Мэйбл прикрыла глаза. Полно мыслей о Диппере — она же обещала себе, что перестанет так от него зависеть, и он обещал ей тоже самое. Пора им наконец-то отдохнуть друг от друга. А пять лет всё же немалый для этого срок.Конец.