Семья будущего меняет прошлое. (A Future Family In A Broken Past)

Цзян Яньли провела прекрасный день в компании Не Хуайсана. Молодой господин оказался весьма сведущ во многих темах, которые раньше казались ей неинтересными. Он даже помог ей, подсказав, как лучше расписать веер пейзажем Облачных Глубин, когда ее собственные способности потерпели неудачу. Такого для нее еще никто не делал. Учителя Пристани Лотоса перестали заниматься с ней, когда ее мать заявила, что они только зря тратят время. Было больно, что от неё просто отмахнулись, но она смирилась. В конце концов, ее ядро ​​​​было слишком слабым, как и ее здоровье. А поскольку ей было обеспечено будущее в качестве невесты клана Цзинь, то не было смысла в лишних расходах. Оставшись без дела, она научилась готовить. Однажды, после нравоучений матери, один из поваров принёс ей суп. Утешение, которое она тогда получила от чаши супа, она решила дарить другим. Тем не менее, она была рада научиться ещё чему-нибудь. Не то, что бы еда была не важна, но человек, обладающий таким статусом, как она, должен был стремиться к большему. В конце концов, готовка была обязанностью прислуги. Ее отец не возражал, находя утешение в еде, которую она готовила специально для него, как и а-Чэн и а-Сянь. Возможно, если бы она приготовила что-нибудь для Цзинь Цзысюаня, то он стал бы относиться к ней лучше. Не Хуайсан определенно оценил её баоцзы. Он даже попросил её научить его делать их самому. Они очень повеселились, расписывая веера и занимаясь готовкой. Она вздохнула. Было приятно найти нового друга, тем более, что ее а-Сянь, казалось, совсем о ней забыл. Волнуясь, она расспросила о нём Хуайсана. Наследник Не сказал ей, что они отправились на ночную охоту по просьбе Лань Сичэня, а когда вернулись, наследник Лань заболел. Теперь он помогал второму молодому мастеру Лань заботиться о нем, поскольку а-Сянь был единственным, кому доверял Лань Ванцзи. Конечно. А-Сянь был таким любящим и щедрым человеком, неудивительно, что второй Нефрит по достоинству оценил его компанию. Было приятно, когда тебя ценили. Вспоминая прошедший день, она вернулась на маленькую кухню в своих покоях. Её а-Сянь, должно быть, усердно работал и очень устал. Она приготовит достаточно супа, чтобы хватило и ему, и обоим Ланям, и принесет. В конце концов, а-Сянь всегда говорил, что её еда может вылечить почти всё.

***

Вэй Ин сидел на ступеньках Цзинши, радуясь свободной минуте и свежему воздуху. Вэнь Цин и Лань Ванцзи ухаживали за Цзэу-Цзюнем, используя эти ужасные иглы и чай. Она уже подвергла его своей пытке, облегчив снова появившуюся в руке боль. Юноша размял пальцы и взял Чэньцин, позволив сладкой мелодии Вансянь смыть его усталость. К тому времени, когда была сыграна последняя нота, на дорожке с корзиной в руке и мягкой улыбкой на лице появилась Цзян Яньли. Он изобразил такую ​​же улыбку, не в силах найти в себе силы броситься к ней, как бывало раньше. Когда он видел ее в последний раз, она лежала мертвая на руках Цзян Ваньина. Слезы жгли ему глаза, и он быстро сморгнул, чтобы не заплакать. Больно. Это было так больно, что он с трудом выдерживал. Ноги готовы были убежать отсюда, подальше от неё. Она была ему не пара, и он… тоже. Это рвало ему душу. Его шицзе так долго была его миром, островком безопасности, где он мог скрыться от этого ада. Что-то внутри все еще обвиняло его в неблагодарности, эгоизме, невоспитанности. Это пробуждало воспоминания каждого мгновения доброты и увеличивало груз вины, и он уже готов был сломаться. Взгляд упал на ленту, все еще обмотанную вокруг его запястья, и груз вины растаял. Правильно. Он знал, что такое настоящая любовь дольше, чем прожил в Пристани Лотоса. — Привет, — поздоровался он, слегка удивленный, что его голос звучит приветливо. — А-Сянь, я скучала по тебе, — сказала она, сев рядом с ним и поставив корзину у его ног. — Я принесла кое-что для тебя и молодых господ Лань. Хуайсан рассказал мне, чем вы занимались последние пару дней, — она прижалась к нему, как раньше. — Как мило с твоей стороны помочь. Вы стали хорошими друзьями с Лань Ванцзи, да? Он кивнул, не в силах сказать больше. Много лет, особенно в Погребальных Холмах, он жаждал ее общества. Но теперь, когда она была здесь, все изменилось. Реальность оказалась лишь тенью того образа, который он создал в своей голове. Да, она по-прежнему была милой и нежной, но раньше она была самой лучшей. — Цзян Чэн скучает по тебе. Он сказал, что у вас была еще одна глупая ссора, и ты вернул ему свой колокольчик ясности, — она убрала выбившуюся прядь волос с его лица и нажала пальцем на кончик носа. — Сяньсянь, ты доказал свою точку зрения. Ты должен пойти к нему, прежде чем он поверит, что ты действительно собираешься покинуть наш орден, нашу семью. Мой а-Сянь не стал бы этого делать. Он слишком маленький, чтобы остаться одному. С ласковой улыбкой и сияющими глазами, она ожидала от него обычного ответа. Ведь ему было всего три года. Вэй Ин похлопал ее по руке, пытаясь быть добрым к той, кто не знал, что любовь может прийти без злобы и резких слов. — Простите, госпожа Цзян. А-Сяню уже не три. Ее лицо побледнело, глаза расширились. — Госпожа Цзян? А-Сянь, ты никогда не называл меня так. Я твоя шицзе. И всегда буду. Он покачал головой. — Было бы неуместно называть вас шицзе. Она потянулась к его щеке и помедлила, прежде чем отстраниться. — Я не понимаю. Что мы сделали, что ты захотел покинуть нас? Ты мой брат, мой шиди. Если это из-за мамы, то она заботится о тебе, ты знаешь это. Как и а-Чэн. Им обоим трудно показывать свои эмоции, и они прячутся за своим гневом. Они не имеют в виду… Он схватил ее руки и слегка встряхнул. — Вы слышите, что говорите? Вы не считаете проблемой их физическое и эмоциональное насилие над другими. Разве не видно, что это ошибка? — он поймал ее взгляд, застыв от боли в ее глазах. — Можно использовать это оправдание только до тех пор, пока их ярость не приведет к необратимым травмам. — Но у тебя есть я, — мягко сказала она. — Что бы они ни делали, у тебя есть я. Я подвела тебя, а-Сянь? Я так сильно тебя разочаровала, что ты хочешь уйти от меня? Вэй Ин покачал головой. — Вы все еще не понимаете? Поэтому вы готовы мириться с оскорблениями, которые Цзинь Цзысюань бросает в ваш адрес? Вы действительно думаете, что если просто подождать, то все изменится к лучшему? Она отстранилась от него и встала, разглаживая юбки. Слезы катились по ее щекам. Ему очень хотелось смахнуть их, но он не имел на это никакого права. — Мне жаль, что мы разочаровали тебя, а-Сянь. Мне жаль, что мы недостаточно хороши, я недостаточно хороша, чтобы быть твоей семьей. Она развернулась и побежала обратно. Когда он смотрел, как она уходит, его сердце упало и разбилось. Демоническое культивирование, Луаньцзан, потеря своего ядра: ничто из этого не причинило ему такую боль, как её слёзы. Тем не менее, это было к лучшему для них обоих. Ей нужно было осознать, насколько испорченной была ее семья, а ему — продолжать жить. Он взял корзину и откинул крышку. Суп. Вкусный запах напомнил, что он голоден, но не принёс былого удовлетворения. — Вэй-сюн! — крикнул Не Хуайсан, подходя к нему с Вэнь Нином. — Мы принесли ужин. Вень-диди приготовил лапшу и пожарил тофу. — Это б-было все, что мне разрешил к-кухонный персонал, — сказал а-Нин, слегка покраснев. Для бывшего лютого мертвеца его младший брат все еще был таким невинным. Хуайсан рассмеялся. — Мне пришлось убедить их, что это для их драгоценных Нефритов. Хорошо, что они привыкли, что иногда я тайком крадусь туда за чем-то ещё, кроме супа и полезных салатов. — А что взамен? — спросил Вэй Ин, с наслаждением принюхиваясь. Молодой господин Не подмигнул с самодовольной улыбкой. — Я не знаю, что посоветуешь? Меня здесь любят. В знак признательности я никогда не забываю приносить им особые ингредиенты из Нечистой Юдоли. Вэй Ин усмехнулся и поднял забытую Цзян Яньли корзину. — Пойдём, о, щедрейший. Пойдём, накормим себя и остальных.