случайно влюблён

— а потом он говорит, что ему просто было интересно посмотреть, что у меня между ног, — чонгук громко хлюпает покрасневшим влажным носом и шумно втягивает ноздрями потёкшие сопли, утыкаясь мокрым зарёванным лицом в шею тэхёна. большая ладонь друга тут же накрывает его взъерошенную белую макушку, а тёплая щека прижимается к его горячему лбу, ласково притираясь. — этот мудак не стоит твоих слёз, чонгук-а, но если тебе станет легче, то завтра я могу разбить ему лицо. юноша тихо фыркает, правда больше это похоже на жалобный согласный хнык, и удобнее устраивается в крепких объятиях тэхёна, прижимаясь всем телом к его твёрдой груди. — ты одному уже так разбил, хён, а потом тебя чуть не исключили и на полгода отстранили от занятий в университетском хоре, хотя твой голос лучший на всём потоке! чонгук возмущённо и слегка истерично вздыхает и поднимает болезненно красные глаза, хлопая мокрыми ресницами и заглядывая в загорелое лицо друга, с красивыми выступающими скулами и лёгкой щетиной над верхней губой и подбородке. парень ответно смотрит ему прямо в глаза и осторожно смахивает подушечкой большого пальца крохотную слезинку под нижним веком. — потому что тот еблан начал распускать про тебя мерзкие слухи, чонгук-а, и ты прекрасно знаешь, как я реагирую на подобный высер в твою сторону, — тэхён говорит очень тихо. почти шёпотом. но юноша ловит каждое движение его пухлых губ и смотрит, не отрываясь, на серьёзное лицо, на хмуро сдвинутые к переносице брови, которые отчего-то очень хочется разгладить пальцем. чонгук тяжело сглатывает, порываясь ответить, пока эти самые губы не касаются его взмокшего от напряжения виска, успокаивающе прижимаясь и оставляя после себя влажное прикосновение. так он и затихает на какое-то время, откровенно балдея от нежных поглаживаний по спине и волосам и от того, как тэхён медленно раскачивается с ним из стороны в сторону. его хватает на пару минут и потом юношу прорывает. снова. — а ещё… — он запинается, млея от мягкого поцелуя в зарумянившуюся щёку. тэхён вопросительно мычит. — он ушёл почти сразу после того, как я ему отсосал. — чонгук пристыженно замолкает, когда ладонь парня перестаёт успокаивающе гладить его по затылку, и начинает быстро тараторить, сильнее вцепляясь в футболку замершего тэхёна. — ну, то есть не сразу, конечно. он увидел меня без одежды, а потом свалил. — и оставил тебя неудовлетворённым? — чонгук сконфуженно кивает и неуклюже ёрзает, потому что друг отстраняет его от себя и внимательно осматривает. он настолько привык делиться всеми интимными подробностями своей жизни с тэхёном (хотя все они, в большинстве своём, так или иначе связаны именно с ним), что почти забывает о том, каково это смущаться в его присутствии. он неловко смахивает с левой щеки очередную неподсохшую солёную дорожку. — бля, какая же мразь. юноша согласно хлюпает мокрым носом. горячие ладони хёна опять накрывают его лицо, помогая стереть лишнюю влагу, и чонгук боится представить, как выглядит в чужих глазах. наверняка он весь опухший и страшный. ещё и сопли вовсю текут. он упрямо смотрит вниз на свои сложенные на коленях руки и игнорирует дико стучащее сердце, готовое вылезти горлом, когда вдруг вспоминает, как эти самые ладони с длинными узловатыми пальцами ещё неделю назад ласкали его тело. как по-собственнически раздвигали его бёдра, как полностью погружались внутрь, двигались и… — чонгук-а, если ты всё ещё хочешь, то я могу… юноша дёргается и тэхён резко замолкает. горящие, обжигающие глаза парня пристально всматриваются в его порозовевшее от смущения лицо. ему не надо продолжать, чонгук и так прекрасно понимает, что имеет в виду его любимый хён. хочет ли он? надрывный смешок вырывается сквозь сухой хрип. юноша думает о своём наверняка некрасивом заплаканном лице и пальцах тэхёна, и чувствует, как жар подбирается к задрожавшим от предвкушения бёдрам, которые сладко сводит у самого паха. как стремительно наливается теплотой низ живота и как начинают сокращаться мышцы влагалища, выталкивая из себя порции мутной смазки, при одной мысли о близости с другом. — ну… — чонгук громко сглатывает и отводит взгляд. — если тебе не сложно… — почему мне должно быть сложно, чонгук? ты ведь знаешь, что если не привлекал бы меня, как парень, то мы никогда не стали бы заниматься сексом, — тэхён ненадолго замолкает, приподнимаясь на постели, а после зачем-то добавляет более хриплым голосом. — по дружбе. — знаю, — неохотно соглашается юноша и из-под слипшихся ресниц наблюдает за раздевающимся тэхёном. мощная шея с ещё несошедшими — его между прочим — засосами под кадыком и в яремной впадине, широкие смуглые плечи и твёрдая крепкая грудь с тёмными сосками, которые чонгуку неимоверно хочется укусить. — тогда в чём проблема? — он послушно разводит ноги, сгибая их в коленях, когда хён, оставшийся в одних боксерах, соблазнительно облегающих его бёдра и контур отвердевшего крупного члена, начинает тянуть руки к его домашним штанам. — потому что я не понимаю, почему тебе нравится моё тело, а другим нет! — чонгук снова срывает свой и без того высокий голос на истеричные нотки. — потому что ты выбираешь одних долбаёбов, — тихо и почти угрожающе рычит тэхён и юноша чувствует, как стремительно намокает его бельё от накатившего вдруг возбуждения. почему-то именно сейчас вспоминается как быстро он может становиться влажным от одного лишь рыка хёна в самое ухо. — и где ты только их находишь? чонгук не отвечает, предпочитая проигнорировать друга, но с голой задницей и разведёнными в стороны ногами сделать это не сказать, чтобы очень легко. особенно когда чужие пальцы без предупреждения властно и настойчиво касаются его горячей плоти. оглаживают между мокрыми скользкими складками и проникают на несколько сантиметров внутрь. юноша сжимает их и с силой вцепляется в напряжённые руки нависшего над ним хёна. и когда только успел оказаться так близко?.. — пальцами, языком или?.. — тэхён кивает на свой выпирающий сквозь боксеры член. тёмное пятно на тонкой ткани с каждой секундой расползается всё сильнее. чонгук судорожно вздыхает, жадно облизывая припухшие губы. его чёрные глаза неотрывно следят за движущейся между его бёдер рукой, а мысли концентрируются в месте, где при мысли о тэхёне всегда становится так тесно, тепло и мокро. — тогда на моё усмотрение, хорошо? и чонгуку снова хочется разныться. он кивает, как болванчик, слезящимися глазами впиваясь в напряжённое лицо парня. его хён такой чуткий, такой внимательный и ласковый партнёр. он и друг замечательный, но вот как парень… как парень он вообще в полном вкусе чонгука. в топе: «идеальный мужчина, который мне никогда не достанется» занимает заслуженное первое место. — д-да, только… — чонгук позорно запинается, когда длинные пальцы толкаются глубже и резче. — поцелуешь меня? — обязательно, чонгук-а, — парень сдувает со лба чёрную потную прядь. — подставляй свои сладкие губки, — юноша неверящим взглядом впивается в ухмыляющееся лицо тэхёна, которое начинает опускаться вниз. блять, нет, забудьте, ким тэхён самый невыносимый человек на планете. он скрывается между широко расставленными ногами, а уже в следующую секунду чонгук чувствует мягкое касание тёплого языка в своём самом сокровенном месте. парень действительно просто целует его. касается губами нежного, чувствительного, горячего бугорка, а юноша весь вскидывается на постели, всхлипывает и зарывается трясущимися пальцами в растрёпанные чёрные кудри. когда он уже хочет притянуть чужое лицо ещё ближе к себе, то тэхён отстраняется от него и легко проскальзывает внутрь сразу двумя пальцами. его щёки красные, а ещё безумно мокрые. как и подбородок, который мокрый явно не от слюны, а от чонгуковых выделений. чонгук закатывает глаза и жадно затягивает тэхёна в себя. сжимает туго и выгибается, теснее притираясь животом в живот своего хёна. пальцы заполняют его как надо, но юноше хочется ещё, хочется больше, толще и крупнее, поэтому он сам тянется к боксерам друга, чтобы стянуть их до чужих колен. на большее его просто не хватает. чонгук снова разваливается на кровати, готовый принять в себя всё, что собирается дать ему парень. и тот даёт. у юноши горло пересыхает и пальцы дёргает до самых запястий, когда тэхён подаётся бёдрами вперёд. тот смотрит, как крупная, потемневшая от возбуждения головка всё больше проникает внутрь, скрываясь среди влажно поблёскивающих складок, в которые он бы с удовольствием, если уж быть честным полностью зарылся лицом. парень будто снова чувствует вкус чонгука у себя на языке и...блять. тэхён закусывает нижнюю губу и вжимается пахом в гладкий лобок выгнувшегося в спине и тихо вскрикнувшего юноши. — хё-он… изо рта чонгука один за одним начинают вылетать стоны наслаждения. тихие, еле заметные, но его манящие розовые губы призывно раскрываются и парень проталкивает между ними свой язык, сжимая пальцы на скользких от пота бёдрах. напряжение внизу живота вот-вот разорвётся ярким и бурным оргазмом, который случается только с тэхёном, и чонгук крепче вцепляется в его чёрные волосы, другой рукой упираясь в кровать. он начинает двигаться навстречу и вжимается в чужие мокрые от его смазки бёдра всё более яростно и сильнее. пара непрерывных резких толчков, несколько жёстких движений внутри, смазанные глубокие поцелуи и юноша разжимает руки, падая на постель и выгибая спину. он обхватывает поясницу хёна ногами и притискивает его к себе, не позволяя двигаться. обильная влага увлажняет и без того мокрые бёдра тэхёна. стенки влагалища стремительно сокращаются вокруг его члена и парень нехотя, с сочным хлюпом выходит из задрожавшего чонгука, укладываясь сверху и животом чувствуя, как размазывается по нему чужая влага и его собственная сперма. юноша обнимает его талию подрагивающими руками и крепко жмурится, шумно дыша сквозь приоткрытый распухший рот. хён тяжёлый, а ещё безумно горячий и обнимательный. чонгук сжимает его сильнее в своих объятиях и утыкается носом в черноволосый висок, с удовольствием втягивая ноздрями пряный запах его тела. очень хочется спать, но мысли, как назло волчком начинают крутиться в голове юноши. он вдруг чётко и ясно понимает: тэхёна ни с кем не хочется делить. да и себя разменивать на всяких долбаёбов тоже.