Мой персональный нахалюга

Новость о возвращении в столицу вызвала у пятнадцатилетней девочки очередной град слёз, остановить который было весьма не просто. Вот уже третий час подряд мама пыталась успокоить дочку и уговорить её, что переезд их семьи в столичные апартаменты - это просто резкая необходимость. Во-первых: там ближе к реабилитационному центру, во-вторых: она всегда будет под присмотром родителей, ну, а в-третьих (это была, кажется, самая веская причина переезда): плотный рабочий график отца не позволит им часто приезжать сюда, в их загородное поместье. - Ну, мамочка, прошу тебя, уговори папу не переезжать, - сквозь всхлипы умоляла Вика. – Не хочу в город, не хочу. С одной стороны, мать прекрасно понимала чувства дочери и желание спрятаться ото всех. Ведь её единственная дочь вот уже пятый год была прикована к инвалидному креслу. Виной тому - несчастный случай, повлекший за собой серьёзную травму позвоночника. Как бы врачи не боролись за здоровье девочки – снова поднять её на ноги им так и не удалось. Одни больницы сменялись другими, но ни малейшего результата это не принесло. Сначала Вика ещё старалась не опускать руки и, несмотря на неутешительные прогнозы, переступая через дикую боль, верила и прилагала огромные усилия, лишь бы только стать на ноги. Болезненные упражнения, занятия в бассейне, многочасовые капельницы и ежедневные уколы – и так изо дня в день. Все, кто видел, как она упорно бьётся за шанс вновь стать на ноги, были просто потрясены силой воли девочки. Она - такая маленькая и хрупкая, но так настойчива в своём желании быть здоровой, вернуться в школу и вести простую жизнь, как и другие её одногодки. Такая сила воли, как была у неё, была достойна восхищения. Но в один день она просто сдалась. И никто так и не смог понять, что послужило тому причиной. Ни уговоры родителей, ни беседы с психологами и психотерапевтами, так и не смогли воскресить в ней того жизнерадостного оптимиста, которым она была раньше. Вика сдалась, как будто никогда и не хотела ходить, будто и не было всех тех мучительных попыток снова стать здоровой. Она сдалась, замкнувшись в себе, превратившись из жизнерадостного ребёнка, в нелюдимую, закомплексованную отшельницу. Она стала прятаться от людей, ненавидя их назойливые взгляды и перешептывания за спиной; перестала общаться со сверстниками, не желая даже слышать о них; старалась не покидать пределы своей комнаты, боясь быть обузой для своих родителей. Конечно же, своим поведением она, сама того не понимая, нещадно рвала сердце родителям. Ведь они, видя страдания дочери, переживали ещё сильней. Отец и мать лезли вон из кожи, перевозя дочь из одной клиники в другую. Уже не счесть специалистов, которые пытались помочь девочке. Но их вердикт был неизменен: без её желания ходить, их усилия напрасны. А Вика… Вика просто замкнулась в себе, опустив руки и потеряв надежду на выздоровление. - В городе тебе лучше будет, поверь, - мать сама, чуть не плача, уговаривала дочку. Но в ответ получала лишь не останавливающиеся рыдания Вики. Хоть она сама и была квалифицированным психологом, способной излечивать душевные раны людей, но, глядя на девочку, прижавшуюся к ней, словно испуганный котёнок, плачущую и дрожащую, мать сама была готова рыдать, готова была сделать всё, лишь бы больше не видеть слёз в её карих глазах. Тяжело вздохнув, она решила принять желание дочки остаться в поместье. – Ладно, не плачь, моя родная, я попробую поговорить с отцом.