-Что происходило после прихода отца?
Падающая капля в напряжённой ситуации самый частый момент напряжения в фильмах и книгах. Капля падает с текущего крана, немного разрывая тишину напряжённого молчания. В таких ситуациях герои могут притворятся дурачками, а могут показать себя. Не боятся проблемы перед собой. На самом, быть может всё, даже то, что у кого-то из героев случится инсульт. Доподлинно неизвестно всей картины сюжета, кто умрёт, кто выживет, всё знает лишь автор, скрывающий всё под вуалью чистоты и превосходства, а смотрители и не догадаются что вот-вот их, возможно, любимый персонаж умрёт. Так и сейчас, капля падает в грязную раковину, заставляя белёсого нервно обернуться, напуганными глазами осматривая текущую ситуацию. Он сейчас был, как Твик, трясущийся, нервный и вечно обеспокоенный, будто вот-вот он получит пулю в висок. Хотя, возможно это и могло произойти. Веснушчатый с отторжением смотрел в глазок двери, хмурясь. В дверь неистово ломились и звонили в звонок, который уже надоедал ушам. Парень, стоящий у этой проклятой двери, показывал что-то второму пареньку, пытаясь молчать, не выдавать себя. Старший кивнул, безшумно пробегая через коридор, а после ловко открывая окно в комнате младшего, куда он по случайности забежал. Уже неважно. Кенни стоял спиной к двери, закрыв глаза. Возможно сейчас, человек который стоит по ту сторону подставит дуло пистолета к его лбу, задаст ему вопрос про Баттерса, тот не ответит и палец нажмёт на курок. На самом деле, МакКормику волноваться не за что, он возродится, но другой вопрос это Баттерс, который сейчас перекидывал вторую ногу через оконную рамку. За дверью слышались маты, угрозы, оскорбления. Но Кен ждал, когда Батти захлопнет окно, как бы, подавая знак. В сейчас он понимал, что чувствует жар, обессилинность, похоже температура давала о себе знать. Волноваться при болезнях не стоит, а сейчас и подавно. Звук форточки оторвал от ужасного состояния Кенни, заставляя того выдохнуть, вновь открыть глаза и повернуться к старой двери. За ней непрестанно слышались крики, и хотелось просто выйти и избить человека. Повернув защёлку, Кеннет нехотя наловил на ручку, чтобы та открыла дверь. Отошёл. Перед парнем стоял мужчина, взъерошенный, агрессивный и просто морально давящий. Кеннет выдохнул, когда понадеялся, что Баттерс в безопасности, а после решил начать разговор: -Вы зачем ломитесь, мужчина, - начал МакКормик, складывая руки на груди, - я, так-то, болею, я спал. Стивен, отец Батти, заметно осёкся, но не утерял своей агрессии. Веснушчатый отметил, что глаз Стотча старшего дёргался, он был нервнее Твика, что было странно. А так же, парня бесил этот взгляд. Полон лжи, манипуляций и лицемерия. -Я ищу этого мальчика, - наконец выдохнув после выламынивая двери произнёс Стив. Протянув фотографию нынешнего парня Кенни самому МакКормику, тот сглотнул. Да, Баттерс был прав. На фото будет он, - ты видел его? С тем же наигранным безразличием, Кен отдал мужчине фото. -Я его последний раз после выпускного видел, - произнёс МакКормик, холодно смотря в глаза Стивену. А в глазах человека напротив было безразличее, Стотчу старшему не нужен был Лео. -Хорошо, - что-то в голосе мужчины выдавало ложь и когда тот уже повернулся спиной, Кену что-то голосом Леопольда шепнуло на ухо "Отойди." Сделав несколько шагов назад, на воздух накинулся Стотч, крича, будто у него приступ шизофрении. Ещё пару секунд Стивен понял, что никого не поймал, лишь взглянул на стоящего недалеко испугавшегося МакКормика. После, переведя дух, Стив взял Кенни за руку, уже выворачивая её за спину, а сам надавил так, что Кен грудью упёрся в стену, лоб уткнулся в стену тоже. Его будто скручивали полицейские, будто он совершил что-то ужасное, будто это конец. Чувствовать боль хуже смерти, это мучение и пытки, а смерть лишь момент, когда ты перестаёшь дышать, чувствовать, видеть. И это, для МакКормика, было бы лучшим исходом, может он появится около Батти, и они вместе придумают куда бежать. -У него умерла бабушка, - сквозь зубы говорил Стотч старший, давя на МакКормика. Хотелось бы умереть Кенни, прямо как бабушка Баттерса. -Я вас поздравляю, - выдохнул Кен, ухмыльнувшись. Стивен заметно растерялся, не ожидал, что парень так ответит, - какую музыку на похороны принести? Может, песни шефа? -Сука, где Леопольд? - вопрос ломал. -Я не знаю, - ответил Кенни, пытаясь хоть как-то спокойно отвечать на такие вопросы. Но его бесили обстоятельства, обстановка и то, что он, мать его, стоит у стены. -Ты убил его? - резкая манипуляция выбивает из колеи, - ты убил моего любимого мальчика? Единственного и лучшего? Глаз дергается, внутри всё переворачивается, а в голове голоса умоляют развернуться и избить этого недоноска. Манипулятор. -Его мама так волнуется за него, а ты его у нас забираешь? -Заткнись, а, - Кенни говорит тихо, чтобы не сорваться на крик. Ему жалко соседей. Стивен вновь осёкся, выдыхая воздух с болью в груди. Его будто растаптывали, ему не верят. Баттерс, который был паинькой и на поводу у своего отца сбежал, а сейчас подросток не хочет отвечать ему, и не будет. -Я убью твою мать, - решил шантажировать. Кенни улыбнулся, когда услышал это предложение, на которое вечно хотел ответить. Вот он, момент. -Моя мать, как вы выразились, давно сдохла, - тихий смешок наполненный болью. Стивен вновь не знал что ответить, он и не знал, что Миссис МакКормик давно лежит в гробу. Немного поёжевшись, Стотч выдал: -Тогда сестру. Изнасилую и убью. Заслуженно, Стив получает ногой в колено от Кенни. Ослабевая хватку, Стотч делает шаг назад, неприятная боль расплывается уже по всей ноге. Брюнет вдыхает, чувствует слабость, но не отрываясь смотрит на МакКормика. Последний обернулся, спиной опёрся на стену, а сам смотрел на мужчину. Хотелось разбить ему нос, а сразу всё лицо. Сломать руки и ноги, да кастрировать, в конце концов. Отойдя от стены, Кенни спокойно прошёл в комнату, наблюдая за тем, как форточка качается из стороны в сторону, по полу дует ветерок. Хотелось тоже перебраться через окно, выпрыгнуть и найти Баттерса. Но за спиной, в коридоре, у него Стив, который, когда оклимается, может вдарить, что зубы вылетят. Не очень этого хотелось. Да и смысл уже бежать к Стотчу младшему, если даже неизвестно где он? Главное, чтобы он был живой. И вдали от отца. -Дрянной мальчишка,- эхом отозвалось в голове МакКормика. Кажется, в силу температуры, у него не выйдет даже остановить атаку. Шатающаяся фигура зашла в комнату, хромая на одну ногу. Кенни сел на подоконник, наблюдая за шоу, где Стивен пытается дойти до него с проблемной ногой. "Не хватало пива и чипсов", - пронеслось в голове веснушчатого, заставляя хитрую ухмылку вновь появится. Тело Стотча упало перед МакКормиком, держась за ногу последнего. -Рано кланяться передо мной, - выдал уставший Кенни, улыбнувшись, - или ты уже возвышаешь меня до бога своего? Стотч поднял голову, видя перед собой картину: Кен, сидящий на подоконнике, нахально глядел в глаза мужчины, а солнце за ним показывало какое-то странное свечение, будто и вправду, МакКормик был наравне с богом. Почему-то, эта картина врезалась в память Стиву, заставляя ненадолго отдернуть руку от ноги Кенни. На лице последнего была самодовольная улыбка. -Да я тебя зарежу, - процедил сквозь зубы Стивен, заставляя Кенни улыбаться шире. -Давай. У меня нет фобии смерти, - МакКормик закинул ногу на ногу, усмехнувшись. -Я его люб.. - начал Стотч, поднимаясь на ноги, но его перебил Кеннет: -Это Я его люблю, а ты пытаешься его воспитывать, - спрыгнув с подоконника, говорит веснушчатый, заставляя брюнета наблюдать за его действиями, - а ты его и не любишь. -Ты его любишь? Да что ты можешь знать о любви, ты жил в семье где мать бьёт отца, где нет любви! - восклицает Стотч, заставляя глаз Кенни дёргаться. По венам течет злость, как тогда, когда Кен пришёл домой и упал носом в пол, когда он подрался и так же злость текла по его венам. А боль давала о себе знать. Он ни Баттерса, ни свою семью тем более не даст в обиду. Зажмурив глаза, парень взял мужчину на волосы и начал неистово тянуть и трясти их, так, что некоторые локоны вырывались из головы, оставались в руках. -Я знаю о любви побольше вашего, и о привязанности знаю, и об обожании тоже знаю, - отпустив волосы, проговорил Кенни, отойдя от мужчины. Стотч встал с колен, и ударил мальчишку по голове. А дальше тишина.***
Кузнечик за окном играл на скрипке, будя отключенного Кенни, и заставляя его выйти из своих снов. На полу холодно, на зубах и носу остаётся засохшая кровь, а в голове ничего. Тишина, будто в морге, а Кен - проснувшийся мертвец, пытающийся понять своё состояние. Открыв глаза, весь мир начал крутиться, перегибаться, тьма смешивалась со светом, а шум переходил в гул сотни людей. Он не пил, но такое ощущение, что выхлебал 10 бутылок самого крепкого алкоголя. На языке привкус железа. Проведя кулаком под носом и взглянув на него, Кен увидел кровь, которая не до конца застыла. Уронив руку обратно на пол, внутри всё сжалось, заставляя парня ощущать себя потерянным котенком, как в детстве. Сдавленный крик разорвал наконец грань между белой полосой и чёрной. Сомкнув губы, он промычал, ощущая как в груди что-то важное горит, ломается, выкидывается в мусорное ведро. Где прежний, твёрдый Кенни? Циничный, самовлюбленный, эгоистичный, думающий о сексе. Да нет его, всё. Умер. Теперь, из-за одного маленького солнышка, он тёплый, добрый и очень хрупкий. И эта хрупкость ломала его. Скорее всего Стивен уже нашёл Баттерса, уже ведёт его домой, уже начинает бить. Только вот, МакКормик не может даже встать с пола, всё болит. Хотелось позвонить матери, попроситься к ней, прибежать, как со школы в детстве, и прижаться к ней. У них не были такие ужасные взаимоотношения, как с отцом. Он хотел к ней. А иногда и вовсе, желал умереть, не возрождаться, обнять её в раю, закрыть глаза и заплакать.***
Ночное небо. Это такое желанное зрелище, хотелось еще раз после трудного дня посидеть на подоконнике и посчитать звёзды. Чёрный мрамор неба заставляет сахар-звёзды рассыпаться, чтобы приковать к себе взгляды миллиардов людей. Голубая дымка дает о себе знать, а на небе, как матушка собственных детей, встаёт луна, светя, словно солнце. На улице ветерок, заставляющий гуляющих натянуть ветровку и продолжать свой путь. Он продолжал улыбаться, изредка подходя к окну и смотря вниз, ощущение противоречивости, неправильности. Сначала в груди холод, а после, ощущение, что он сорвался со скалы, падает в пропасть, пытается схватиться за выступы, но всё тщетно. Он вот-вот разобьётся, сломается, перестанет дышать. Сердце разрывается, еще утром все было прекрасно, а сейчас его глаза слезятся. В коридоре слышны крики родителей, громкие звуки предметов, что-то бьется, разбивается, заставляет забитого Баттерса вздрагивать. Внутри раскручивается маленький ураган, а рука кидает в чемодан очередную вещь. К горлу подступала горечь, а внутри уже ничего не оставалось кроме боли и несправедливости. Мелкая дрожь окутала тело Стотча младшего, перед тем как он сел и заплакал, закрывая ладонями лицо. Рвано вдохнув, он старался не выдавать ужасную боль, чтобы отец не пошёл убивать МакКормика. Он знал, что последнему сильно досталось. Выдвинув ящик, парень быстро нашёл свой второй телефон и зашёл в мессенджер, ища глазами контакт Кенни. На коротких ресницах застыли слезинки, мешавшие парню четко видеть мир, но всё же Баттерс отыскал в горе ненужного это чудо. -"Кен, ответь" Сообщение получено, но не прочитано. "Святые Гамбургеры, МакКормик", - думал Баттерс, засунув телефон в карман штанов, так как слышал, что отец поднимается наверх, по лестнице к нему. -Стотч, выезжаем, - грубо произнёс Стив. На его руках всё еще была кровь Кенни, как трофей, это заставляло ноги Баттерса подкашиваться в страхе. -Да, сэр, - трясущемся голосом отзывается Стотч младший, после чего дверь хлопает. Он вновь достаёт телефон. Не отвечает. Баттерс молится, что Кенни не умер, что он успеет. -"Кенни, я уезжаю."***
Он стоит на платформе в один конец, во Флориду. За ним пустота, перед ним окно в ужасную жизнь. Баттерс, пока родные не видят, вновь заглядывают в телефон, но всё та же пустота в уведомлениях. Хотя, нет. Вот оно, сообщение, пришедшее только что.-"Я люблю тебя."
-"Я люблю тебя.. "
-"Я не потеряю тебя.