Literalmente sensación de ardor

      Крис пожала плечами. Старшая продолжила гладить ту по головке. «Дружеские отношения». Факт того, что каждая из них что-то чувствовала к друг-другу. Это было загадкой. Ни одна не могла понять своих чувств. Самый лучший выход — это их скрывать. Младшая перевернулась на живот, утыкаясь в татуированную шею. Это действие заставило старшую вздрогнуть. Нос блондинки был холодный, как и само тело. Старшая заботливо натянула на неё одеяло. Штрэфонд подняла взгляд на шатенку, которая уже смотрела в эти голубые глазки. Блондинка тут же отвернулась. Татуированная улыбнулась. Маша накручивала локон девушки себе на палец, оттягивая его. Вскоре, Кристина слезла с накаченного тела, снимая одеяло. — Нет, — Лебедева снова накрыла ту, — Ты такая холодная, не надо. — Крис не стала слушать, поэтому вылезла из этого тёплого места. Шатенка закатила глаза и посмотрела на уходящий силуэт.       Живот младшей предательски заурчал. Открыв холодильник, ничего дельного не было. Только сосиски. Делать было нечего, пришлось их варить. Достав четыре штуки, поставила их на огонь. Обнаружив, что оставила телефон в комнате. Вернувшись, она увидела, что старшая посапывала. Стараясь не разбудить, тихо вошла в комнату. Медленно прошла к кровати, взяв телефон, быстро покинула комнату. Вернувшись обратно на кухню, сосиски уже кипели. Девушка включила холодную воду, позабыв о горячей ручки кружки, схватившись за нее, пальцы начало жечь. Она быстро поставила кружку под воду. Было ощущение, что пальцы словно щас сплавятся. Неприятно. Боль была невыносимая. Блондинка шипела, встряхивая руку.       Вскоре, боль прошла, но было прикасаться ими было больно. Но всё же, голубоглазая жадно съела эти две сосиски, а еще две оставила старшей. Голод пропал.       Спустя полчаса или больше шатенка проснулась. Зайдя на кухню, она увидела младшую, зависающую в телефоне. Та её даже не заметила. Татуированная тихо подошла сзади, приобнимая ту за плечи. Крис тут же обернулась, между их губами были жалкие сантиметры. Штрэфонд первая втянула ту в поцелуй. Языки сплетались между друг другом. Температура нарастала. В этот раз доминировала младшая. Маша была не против, не сопротивлялась. Ее руки обвили талию Кристины. Шатенка отстранилась первая. Она смотрела в эти голубые и невинные глаза. Блондинка снова втянула её в поцелуй, прижимая к стене. Руку переползли на ягодицы, сжимая их. Крис отстранилась, переходя к татуированной шее, оставляя на ней алые засосы. Стягивая футболку на ключицу, она не переставала целовать ту. Затрагивала каждый сантиметр, иногда, покусывала кожу, но сразу же целовала эти участки.       Футболка валяется на полу. Шатенка лишь в спортивном топе и шортах. Сжимая грудь через него. Из уст старшей вырывались тихие стоны. Блондинку это радовало. Хотелось донести уйму удовольствия той. Переходя на соски, она резко их сжала. Ещё один стон, уже такой громкий. Лебедева была очень чувствительна. Одной рукой игралась с сосками через топ, а другой мяла грудь. Это надоело Штрэфонд, снимая спортивный топ, он тут же полетел в неизвестном направлении. Припав губами к правому соску, девушка слегка покусывала его. Стоны Маши наполняли квартиру. Отстранившись от груди, водила языком по прессу старшей. Вернувшись к груди, оставила сладкий засос. Быстро стянула шорты, они так же полетели к остальным вещам Лебедевой. Сама Маша в одних трусах перед ней. А вскоре будет вообще голая, шикарное зрелище. Блондинка снова втянула шатенку в поцелуй. Одной рукой она сжимала ягодицы, а другой спустилась ниже. Через тонкую ткань массировала клитор. Мария стонала прям в губы младшей. Она была вся мокрая. Возбуждена. «Божечки, хватит заставлять меня терпеть, трахни быстрее» — молила про себя кареглазая. Крис отстранилась. Девушка перевела ту на стол. Хорошо, что на нём ничего не было. Маша тут припала к холодной поверхности, а сверху нависала Кристина. — Ты правда так желаешь этого? — обжигающим дыханием шептала блондинка. Маша была готова кончить от одних слов. — Боже… да. Быстрее, — Крис лишь послушно кивнула. Она стягивала мокрые трусики. Лебедева тут же покраснела. Не каждый день тебя видит обнажённой девушка, под который ты готова лежать вечность.       Крис теребила клитор. Громкие стоны татуированной вырывались из её уст. Чёрт, Штрэфонд хотела уже войти в неё и грубо двигать пальцами, но она тянула время, кареглазую это невыносимо бесило. Но шатенка сама сопротивлялась. Крис быстро раздвинула её ножки. Грубо вошла одним пальцем, Лебедева от неожиданности даже вскрикнула. Ещё раз, Маша очень чувствительна. Блондинка вынула палец, начала снова медленно и потихоньку в неё входить, а потом и вовсе во всю длину, давая той привыкнуть. Вскоре, добавила ещё один палец. Толчки были грубее и глубже. Голубоглазая уже понимала, что та была на пике. Вынув пальцы, девушка подняла взгляд на татуированную, у которой уже сбилось дыхание. Облизнув пальцы, в работу вошёл язык. Штрэфонд по началу посасывала клитор, тянула время. — Пожалуйста, — сквозь стоны молила шатенка. Крис вошла во влагалище языком. Блондинка буквально трахала ту своим опытным язычком. Громкие стоны вылетали из уст старшей. Последний стон, тело задрожало, она кончила. Младшая старательно вылизала тёплую жидкость. Подняв взгляд на Лебедеву, которая пыталась отдышаться. — Понравилось? — с ухмылкой поинтересовалась девушка. — Очень. Маша поднялась на руки, втягивая блондинку в поцелуй. Он был не долгий. — Я пойду помоюсь, — сказала Крис и слезла со стола, скрываясь за проходом. Шатенка сползла со стола, собирая свои вещи. Натянув лишь трусы, шорты и топ, она направилась в ванну. Вода ещё не шумела. Маша вошла, к ней спиной стояла Штрэфонд, которая раздевалась. Лебедева из-за спины, поглаживала плечи блондинки. — В следующий раз я буду сверху, — обжигающим голосом говорила та. — Мы ещё посмотрим, — тут же прилетел хлопок по заднице, а затем тихий стон. — Я буду сверху, — сказала старшая и покинула ванную. ***       Крис была опытна в сексе. До этой встречи она пользовалась девушками, трахнула и до свидания. Для неё они были, как ходячий секс, который ляжет к ней за любую сумму, даже бесплатно. Дредастая тогда разбивала им сердце, но ей было всё равно. Свою личность скрывала за покер-фейс. Ни одна из них не могла произвести на неё никого влияние. Но была одна девушка. Её имя было Ксения Милас. Девушки были похожи. Все те же невозмутимые лица. Это сблизило их после очередного секса. Они даже начали встречаться, но не было таких тёплых и милых отношений. Была лишь эта интрига, горячая температура между ними. Ксюша была особенная. Сильно запала в душу. Почему же они не вместе до этого дня? Это произошло в 2020 году 21 августа. Прям в день рожденье Штрэфонд. До этого она носила фамилию своей матери — «Желточенко». После очередного секса Милас без следов скрылась. Ничего не сказав, она лишь написала той, что пойдёт прогуляться и скрылась. Вы не представляете, как больно было Кристине. Человек, которого так сильно любила, но не показывала, просто так и скрылся. Это был худший день рождения девушки. После этого она погрузилась в алкоголь, даже принимала.       Снюхав очередную белую дорожку, перед глазами поплыло. Всё стало таким радужным, виднелись чёртики. Прекрасное чувство, но девушка сразу погрузилась в сон.       Она не могла забыть Милас. Хотелось найти её и убить на месте. Но для начала завалить горой вопрос и рассказать, что стало с ней после ухода Ксюши из её жизни. Зачем? Почему? Она не любила Крис? Пользовалась ею? Все эти вопросы хотелось задать Милас. После этой ситуации Желточенко Штрэфонд никого не любила. Не показывала свои чувства. Даже с обычный секс с девушками закончила. Не хотелось снова влюбиться, а потом ей разобьют сердце.       Но Маша была не такая. По началу она посчитала её высокомерной сукой. Но это тоже была маска. Лебедева растаяла в Штрэфонд. Двусмысленно. Шатенка была искренней рядом с ней. Только с ней. Ту ссору она отпустила. «Это было сказано на эмоциях» — твердила Кристина. Но никто не знал правды, ведь на тот момент они друг-друга от силы 5 дней. Отпустим эти грустные мысли и вернёмся к доброй, пока что реальности. ***       В этот прекрасный день девушки уснули вместе. Это была правда, Кристина растаяла в Маше. Сильно любила, боялась потерять, но снова не выносила чувства. А вдруг это не взаимно? Да блять, тут было и так понятно, что они любят друг-друга до потери памяти. Но не одна не могла пойти на этот шаг. Сказать, что любит. Каждая боялась быть отвергнутой. Особенно Крис. После того случая с Милас, как помните, она больше никого не любила. Была холодна. В её сердце был айсберг. Но Лебедева смогла его растопить. Смогла растопить ещё в первые дни общения. Никто не понимал, блондинка сама не понимала, чем она её так задела. Вроде, самая обычная. Лишь характер и множество татуировок. Не многим такие нравятся. На это и рассчитывала Лебедева. Но, встретив Крис, она моментально ей понравилась. Было всё равно её «необычную» внешность. Была важна лишь она сама. Какая-то частичка засела в душе. Это было даже не частичка, а сама Лебедева.        «Ты въелась в кровь, как будто самый дешёвый дым» — Алёна Швец «Расстрел». ***       А почему же Милас ушла и ничего не сказала? Она потеряла интерес к девушке. Просто потеряла. Моментально. Считала, если пропадёт бесследно, то блондинке будет легче пережить это расставание. Это было не так. Лучше, ты знаешь, чем не угодил человеку. Если бы Ксюша сказала, на душе Крис было легче. Не стала бы употреблять. Самое страшное. Наркотик в частности становится зависимостью. Не каждому даётся это перебороть. Но Штрэфонд не такая. Всю жизнь скрывалась под маской сильной девушки, независимая ни от чего. Первая зависимость — Милас. Да, была зависима от неё. Она была её главным наркотиком. Самым сильным. Но не человек потерял к «наркотику» интерес, а «наркотик» к нему… Больно.       Попытка номер два — Маша. После той ссоры не думала, что вернётся к ней.       «Не бойся ничего, я тебя защитила от других людей, что зло. Ну и тебя никому в этом мире не отдам. Одним вечером ведь я тебя обижу сама» — Алёна Швец «Самый быстрый способ».       Винила себя, что открылась Маше, ни раз. Но Лебедева такой человек, что засела в душу, в самую глубь. Даже тогда, когда казалось, что забыла её, этого человека нет в её жизни и больше не будет, то она сильно ошибалась. Обида ушла, отпустила обиду на Марию, но не саму Марию. Тогда твердила наоборот. Сейчас всё изменилось. Не живите прошлым, живите настоящим. *** — Давай я тебе массаж сделаю? — Надеюсь, ты мне своими руками не сломаешь позвоночник? — подкалывала блондинка. — Ну, я же знаю меру. — А в той драке с Настей? — подкол. — Забудь. — Ладно, отплачивай мне за отлиз своим массажем. — Могу и другим отплатить, — ухмыляясь, говорила Лебедева. — Пока что не надо, — сказала младшая и перевернулась на живот. Маша задрала футболку, в дело вошли сильные руки. (Двусмысленно.) По началу щипала кожу, что было неприятно. Затем сжимала. А потом и вовсе кулаками прошлась по спине. Руки побежали вверх, ближе к лопаткам. Девушка сильно давила на них руками. — Больно. По нежней, — командовала Штрэфонд. — Мне больше нравится, когда ты говоришь это в совершенно другой ситуации, — пошли теперь подколы от Машеньки. Крис лишь что-то буркнула себе под нос.       Татуированные руки водили по спине, щекотав. Переложила их на талию, начиная щекотать. Блондинка тут же свернулась в клубочек, якобы, защищаясь. Младшая смеялась, было смешно и неприятно, всё вместе. — Ахах, перестань! — просила голубоглазая. — Я уже не могу! — шатенка пропустила эти слова сквозь уши. Ещё чуть-чуть помучив девушку, Маша отпустила её. — Ой, боже, — Кристина посмотрела на Лебедеву. — Дай по роже. — Татуированная, как маленькое дитё, отвернулась от неё. Блондинка недовольно цокнула, отвернувшись в другую сторону.       Мария ещё дулась, но вскоре повернулась в её сторону, притягивая к себе младшую. Уткнулась холодным носом в шею. Блондинка толкалась своим телом, чтобы та отстала. Но на это Маша ещё ближе прижала к себе тельце. Крис перевернулась к Лебедевой лицом, такие желанные губы всего лишь в паре сантиметров. Быстро чмокнула ту в них. Кареглазая лишь улыбнулась. На телефон старшей пришло сообщение. От босса. От том, что надо доставить дозу. ***       Мария Лебедева ещё с 9-го класса связалась с наркотиками. То есть, с её продажей. 16-летнему подростку нужны деньги. Она не занималась учёбой, тусила. Жила тогда на все сто процентов. Ни о чём не заботилась. Жизни была прекрасна, до одного момента. Один заказчик спалил её ментам. Парень, конечно, хорошо получил, друзья Маши не хило его избили. От тюрьмы отмазали, лишь был учёт. После того, как всё прошло, Лебедева продолжила заниматься наркотиками. Из-за того, что была сильна и быстра, её повышали не по должности, а зарплату. Поэтому, в таком юном возрасте она получает больше, чем некоторые взрослые люди. Была осуждена по 228 статье. »Незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные сбыт или пересылка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества». Никак на её это не подействовало. Осуждена и осуждена. Жила по правилам — «Не пойман — не вор». Но на тот раз нашли по её описаниям. Маша была уже неким «гостем» в отделение. До 16 она пила, поэтому менты забирали шатенку по этому поводу. Звонили матери, а матери было всё равно. Лебедеву это никак не тревожило. Ведь могла дать сдачи. *** — Уже темно. Куда тебе надо? — допрашивала Штрэфонд. — Я быстро. Через 10 минут, — сказала девушка и скрылась за входной дверью. Перед выходом она залезла в один ящик, хотелось узнать, что там лежит. Любопытству не было предела. Крис нагло залезла в этот ящик. Был чёрный пакет, а внутри него ещё одни пакетики. Это не так завлекло. Документы. Документы. Девушка взяла их в руки, быстро бегая глазами по ним. Один файл был со свидетельством о рождении. Неинтересно. А другой файл завлёк…        «Осуждена Лебедева Мария Вадимовна, по УК.РФ 228 статье.        Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные приобретение, хранение, перевозка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества.», — Что… она сидела? — это было само удивление для младшей. Она ещё пару раз перечитывала, пытаясь вникнуть. Мозг не мог принять эту информацию. Девушка не услышала, как проворачивался в замочной скважине и Маша вернулась. — Что? Решила порыться в моих вещах? — с ухмылкой спросила старшая. Крис быстро перевернулась и откинула бумаги на пол. Маша сидела перед ней на корточках. — Маш… это не то, что ты подумала. — А что? — Штрэфонд судорожно сглотнула слюну. В горле ком. — Боже. Да ничего с тобой не будет, я буду с тобой. Потому что люблю, — искренне сказала Лебедева. — Могу лишь жёстко трахнуть за такое, — младшая смотрел в пол. Татуированная взяла подбородок девушки двумя пальцами, проникая в эти чисто-голубые глаза. Она могла в них утопиться. — Да не смотри в них, они некрасивые. — У тебя? Некрасивые? Малышка, ты великолепная. Чтоб больше такого я не слышала, — погрозила кареглазая, вставая с корточек, тянув за собой блондинку. Шатенка сильно обхватила её руками, голубоглазая сделала то же самое, хотелось плакать от счастья. Хотелось плакать, что есть такой человек рядом. — Люблю тебя, — пролепетала кареглазой на ушко. Маша взяла в одну руку ладошку блондинки. Именно ту, на которой был ожог. — Сука…. — Что такое? — встревоженно спросила шатенка. — Больно. Девушка отстранилась от объятий, показывая на ожог, который чертовски болел. — Ой, зайка, извини, — сказала шатенка, быстро разуваясь и вешая куртку на крючок, она подхватила ту за здоровую руку и ведёт на кухню. — Почему ты раньше не сказала? — Лебедева старательно искала бинт. — Да оно не сильно так и болело. — Ладно, — Маша нашла бинты. Сев рядом, она аккуратно целовала обожженные пальчики. — Не больно? — Неа, — Кристина впала в эти карие глаза. Шатенка обмотала ожог, не туго. — Эх, надеюсь левая рука у тебя рабочая? — Конечно, у меня обе рабочие, да и язык так-то вместе с ними, — в голове пронесли картинки того дня. Мария покраснела. Девушки пошли в комнату. — Давай посмотрим фильм? — Пересмотрим «Один дома»? — Конечно-о-о, — протягивала старшая. — Блин, у меня только алкашка есть. — Рядом есть ты, значит, фильм удался, — сказала Штрэфонд и легла головой на грудь старшей. Шатенка скрестила руки на животе блондинки, поглаживая его. Шаловливые пальчики пролезли под штаны, приближаясь к заветному месту. Лебедева нажала на клитор. Тихий стон врывался из уст младшей. Темп начинал нарастать. — Божечки ты. Выключили этот фильм и трахни меня нормально, — молила блондинка. Маша кивнула головой. Девушка оставалась в одних шортах и топе, а под ней лежала полностью обнажённая Штрэфонд. На шее красовались новые засосы. Шатенка сразу перешла к твёрдым соскам, лаская их. Из уст блондинки один за другими вылетали стоны. Лебедеву это чертовски возбуждало. Покусывая соски, стоны становились громче. Их было всё громче. Оставив алый засос на груди, кареглазая провела по животу дорожку поцелуев, захватывая каждый сантиметр. — Штрэфонд, да ты вся мокрая уже. Неужели я тебя так сильно возбуждаю? — молвила старшая, играясь с клитором. — Очень, — сказала блондинка и из уст вырвался стон. Мария не стала долго томить, поэтому резко вошла двумя пальцами. Грубые толчки заставляли ещё громче стонать младшую. Татуированная входила во всю длину. Кристина уже вскрикивала от удовольствия. Маша не собиралась останавливаться. Толчки были уже грубее. Голубоглазая была на пике. Ещё три толчка, ноги ватные, дыхание сбито в край, с громкий и протяжным стоном девушка кончила.       Кареглазая вынула пальцы, облизывая их. Смотрела на блондинку, которая всё ещё тяжело вздыхала.       Девушки так и уснули. Маша в этом спортивном топе, только без шорт, в трусах, а Крис голая, в объятиях старшей и в одеяле.