Требуется герой!

Кузине и впрямь понравилось представление: Этьен успел изучить королеву за годы их нелёгкого знакомства вдоль и поперёк. Конечно, вслух она ничего подобного не произнесла. Старые добрые манеры. Именно поэтому шуточка застала его врасплох. Её Величество Эммелина Латиллия ранее себе ничего подобного не позволяла. Может, и впрямь переживала? Да ну, глупости. Но вот пошутила же! И насчёт его приключений тоже прошлась, а когда Этьен возмутился, мол, какие ещё приключения, дорогая кузина, ответила, чуть прищурившись: — Можно, конечно, предположить, что вы посещали бал-маскарад, граф, но ранее за вами не наблюдалось стремление переодеться простолюдином, да ещё и надеть что-либо с чужого плеча. И не поспоришь. Одежды пекаря были Этьену сильно велики, и если там, в добротном и тёплом доме, это не имело значения — сухие и ладно! — то здесь, среди хихикающих царедворцев, граф Ардайл почувствовал себя едва ли не оборванцем. И обозлился. Эти мерзавцы пересидели всю заварушку вместе с королевой где-то за городом, за ними не гонялись зубастые твари, изрыгающие пламя, их дома стояли целыми и невредимыми. Так какое они имеют право над ним смеяться? Ладно, королеве простительно. Количество заварушек, в которые она за два столетия лично сунула свой августейший нос, вполне могло сравниться с количеством попоек, устроенных Этьеном, так что одной больше, одной меньше — уже без разницы. Но вот червяки, ползающие рядом с ней на брюхе, могли бы и запрятать свои малоценные мыслишки поглубже в черепные коробки и никогда их оттуда не доставать! Этьен усмехнулся пафосности собственных раздумий. Всего часок пообщался с кузиной — и уже сыплет высокопарными банальностями! Что-то носится рядом с королевой в воздухе, не иначе. Тиль смирно топал рядом, вертя головой по сторонам. Места ему явно были знакомы, но, — тут граф про себя фыркнул — несколько, скажем так, изменились. Тут и там валялись обломки стен, выбитые рамы и вышвырнутая демонами мебель; то и дело приходилось переступать через сорванную с крыш черепицу. Трупы уже унесли, но пятна крови с мостовой отмыть не успели. Когда граф коснулся плеча спутника, Тиль вздрогнул, но не отодвинулся. Продолжал идти бок о бок. — Тут недалеко, — ободряюще произнёс Этьен. — Через два перекрёстка. Там мягкая постель, нормальная еда, а ещё ванна. Отличное место эта ванна, скажу я тебе. Впрочем, сам увидишь. В ответ — едва заметный кивок. Мальчишка явно вымотался, хотя и старается не раскисать. Поэтому Этьен продолжал трепаться, позволяя Тилю отвлечься и слегка расслабиться. Милые, ни к чему не обязывающие глупости: анекдоты о вельможах, проживающих по соседству, любопытные факты о домах и хранящихся в них предметах роскоши... О, граф знал толк в безобидной светской болтовне, пускай и не слишком-то любил этим заниматься! Но сейчас это умение пришлось очень кстати. О том, почему он развлекает слугу, равно как и о том, сколько из обсуждаемых персонажей осталось в живых, Этьен предпочитал не думать. Впрочем, чем дальше они шли, тем меньше оставалось поводов для печальных мыслей. Этот район пострадал куда меньше тех, которые остались за спиной. Похоже, демоны не ставили себе целью захватить всю столицу — то ли сил не хватало, то ли они приходили совсем за другим. Возможно, и впрямь за трусами Этьена, не зря же королева так интересовалась его идеями по поводу нападений и настаивала на скорой беседе. Ну не мерзавцы ли? Если им так нужно графское нижнее бельё, могли бы просто попросить, к чему разносить особняк? Да уж, у светской болтовни есть одно неоспоримое преимущество — она расслабляет не только того, с кем общаются, но и самого болтуна. Пока Этьен пытался развеселить Тиля, не заметил, как успокоился сам. Дом, который королева выделила графу Ардайлу, оправдал наихудшие его подозрения. Помпезный двухэтажный особняк из серого гранита, с мраморной лестницей и пятью мощными колоннами, поддерживающими треугольный портик с выбитым на нём гербом правящего дома. Ну вот скажите, зачем обычной каменной коробке такие неимоверно утяжеляющие внешний вид архитектурные излишества? — Ах, — протяжно выдохнул граф, игнорируя недоумённый взгляд Тиля и разглядывая маленькие, забранные решётками окошки, больше похожие на бойницы. — Теперь понимаю. Оборона главного входа и вот это всё. Особняк был реликтом ушедшей эпохи: времени, когда выражение «мой дом — моя крепость» следовало трактовать буквально. Граф не сомневался: у крошечных балкончиков на втором этаже, сразу за колоннами, имелись люки, сквозь которые можно метать стрелы и лить на нападающих расплавленную смолу. Возможно, после реставрации люки заделали, но сразу после постройки здания они там были. Кузина провела детство и юность в подобных монструозных домах. Неудивительно, что она их обожала. Раньше Этьен готов был скорее сдохнуть, нежели жить в таком архитектурном убожестве. Но несколько дней, проведённых в доме кузнеца, многому его научили. Теперь сдыхать граф Ардайл категорически отказывался. Демоны пускай помирают, ну и героям ещё можно, раз уж они не желают приходить на помощь. А Этьен останется в тёплом доме, где наверняка имеются просторная ванна, жаркие камины, чистые простыни и слуги, готовые предоставить еду по щелчку пальцев. Уж кто-кто, а кузина умела подбирать старательных и расторопных слуг. Словно в ответ на последнюю мысль на пороге дома появился сухопарый старик, беспрестанно кланяющийся и растягивающий губы в улыбке, напоминающей оскал вампира. Судя по расшитому синему кафтану и связке ключей на поясе, недокормленный вампир был здешним управляющим. Откуда он узнал о появлении нового господина, Этьен даже не брался угадывать. Скорее всего, старик был магом, и королева связалась с ним при помощи колдовства. Но с кузиной возможно всякое. Милостиво подтвердив, что да, он и есть граф Ардайл и да, он мечтает о ванной и плотном обеде, Этьен с почётом был проведён внутрь особняка. В холле выстроились остальные слуги, управляющий кинулся их представлять, и граф хотел уже с зевком прервать его, как делал обычно, но остановился на полувзмахе. За спиной стоял Тиль, и при нём проявлять к прислуге обычную грубость казалось... неправильным. Поэтому Этьен выслушал имена двух горничных, повара и поварёнка, трёх лакеев (они же принеси-подаи, они же подсобные рабочие, они же, если надо, придомовая стража — здесь явно предпочитали не раздувать штат) и конюха. Запомнить их всех с первого раза всё же оказалось выше его сил, но он вежливо кивнул и попросил управляющего послать одного из парней разведать, остался ли в живых хоть кто-то из обслуги его особняка. Кажется, на старого вампира это произвело впечатление. — Я прибыл с личным слугой, — так же сообщил граф. — Зовут Тиль. Прошу поселить его поближе и не обижать — я обязан ему жизнью, знаете ли. — Будет исполнено, ваша светлость. Обед прикажете принести в ванну? — Нет. Не стоит смешивать удовольствия. Но от бокала хорошего вина не откажусь. Что у вас есть? Увы, казённые особняки вином снабжались из рук вон плохо. Впрочем, один из перечисленных сортов Этьен всё же признал приемлемым. Управляющий обрадовался так, словно только что умер его богатый дядюшка, отписав ему всё наследство. Как же мало нужно простым людям для радости! Ну или для того, чтобы радостным притвориться. Но если с вином у домов короны были несомненные сложности, всё остальное, бесспорно, содержалось на высшем уровне. Уже в холле Этьен с неохотой признал: изнутри особняк неплох. Обставлен умеренно, но со вкусом — вероятно, потому что умеренность помогла избежать излишней помпезности и поневоле проявить разумную сдержанность. А уж когда графа Ардайла провели к без преувеличения огромной каменной ванной, он простил дому почти всё. В конце концов, наружу можно выходить достаточно редко и сразу поворачиваться к колоннам спиной. Интересно, есть ли здесь чёрный ход, и сильно ли он отличается от парадного? Вода была божественно горячей. На бортике ванной стояли флаконы с ароматными маслами. Этьен выбрал один, вынул пробку, понюхал... что ж, вполне приемлемо. Секунда — и по комнате разлилось благоухание. Стыдливо потупившаяся служанка принесла вино. Этьен оглядел её с головы до ног. Нет, непохоже, чтобы она была готова исполнить любую прихоть господина, краснеет под его взглядом по-настоящему. И вряд ли жаждет ему услужить. Что ж, иного от слуг под покровительством короны (а точнее, кузины) ожидать было сложно. Ну и ладно. В насильники Этьен не нанимался, достаточно и того, что героем побывал. — Пришли моего слугу, и скажи ему принести ещё бутылку. Затем можешь быть свободна. Чистое бельё можешь оставить за дверью. — Благодарю господина, всё будет исполнено, — пролепетала горничная и быстро-быстро удалилась — практически испарилась. Этьен благодушно усмехнулся. Что бы про него ни говорили, он не из тех, кто волочится за каждой юбкой и каждыми штанами! Только за самыми прекрасными. Хотя, если быть совсем уж честным, то он волочится за теми, кто скрывается внутри этих самых штанов и юбок. Одежда в подобных случаях только мешает. Хлопнула дверь — явился Тиль. Стоял, хлопал бестолково глазами и явно не понимал, чего от него хотят. — Это ванна, — объяснил ему Этьен, словно маленькому. — Сбрасывай свои тряпки и залезай. Хочу, чтобы ты понял, какое перед тобой чудо. — А енто... не сварюсь? — Тиль озабоченно потрогал дымящуюся воду. Видимо, счёл результат удовлетворительным, поэтому Этьену не пришлось уговаривать. Оказавшись в ванной, паренёк на миг замер, а затем длинно выдохнул, и на лице его появилась широчайшая улыбка. — И впрямь здорово! — Вот и я о том же, — усмехнулся Этьен. — Мыло вон там, мочалка — позади тебя. Развлекайся. Можешь выбрать любой из вон тех пузырьков, там ароматные пенящиеся смеси. Какое-то время они оба были ужасно заняты — один с восторгом обнюхивал все склянки, а друго за ним наблюдал. Сейчас Тиль ничем не походил на умудрённого жизнью вора — и на отчаянного сорвиголову, рискующего жизнью ради незнакомца, не походил тоже. Скорее, на щенка, счастливо плюхающегося в луже. Весьма приятно пахнущей, наполненной чистейшей водой, огромной луже. Какой же он ещё мальчишка. Совсем-совсем ребёнок... — Вот это хочу, — Тиль торжествующе сжал в кулаке бирюзовую склянку. Этьен одобрительно кивнул. Губа у парня не дура: выбрал один из самых дорогих очистительных эликсиров, с ароматом морской соли. Сам граф предпочитал более прихотливые сочетания цветочно-фруктовых запахов, но... Тилю, пожалуй, должно подойти. — Теперь вылей немного в ладонь и намыль голову. Глаза лучше закрыть, оно немного щиплется. Тиль послушался беспрекословно. Ноздри его трепетали, улыбка не сходила с губ. Да уж, немного нужно простолюдинам для радости... Этьен не замечал, как и сам разулыбался. Всё-таки забавно это — учить кого-то пользоваться пенящимися эликсирами. Ранее ничего подобного ему делать не приходилось. С Тилем каждый день получаешь новый опыт. Часть эликсира пролилась, так что смешивать запахи граф не стал — забрал пузырёк и сам тоже намылился. В конце концов, морской бриз — не самый худший аромат. Особенно учитывая те четыре дня, когда умываться приходилось холодной водой без каких бы то ни было добавок. Тогда они с Тилем тоже пахли одинаково. Точнее, поморщился граф, одинаково воняли. Хорошо, что это исправлено. Тиль совсем размяк в горячей воде, и, похоже, задремал. Этьен покачал головой. Так не пойдёт, пора им выбираться, пока плохо не стало. Растолкать Тиля оказалось той ещё задачкой. Его не на шутку развезло, он сонно отмахивался и очнулся лишь когда Этьен вылил на него кувшин прохладной воды — не слишком холодной, разбавленной кипятком, но всё равно крайне бодрящей. Тиль завопил и едва не подбил графу глаз. — Эй, полегче! — Этьен отшатнулся. Конечно, фингал он сумел бы вылечить за пару минут — не жалкими остатками собственной магии, конечно, но целебных эликсиров в особняке хватало, — однако больно же! И обидно. — Какого... ой. Вашество. — Ага, мойшество. Или моёшество. Короче, выбирайся давай. В койке выспишься. — Койка... — Тиль потянулся и широко зевнул. Граф покачал головой и подал ему чистое бельё. Конечно, всё должно было происходить с точностью до наоборот. Испокон веков заведено, что слуги одевают господина и никак иначе. Но Этьен обожал нарушать правила. И сейчас совершенно искренне обожал Тиля — до встречи с этим мальчишкой граф и представить себе не мог, сколько ещё дурацких правил остаётся ненарушенными. Просто поле непаханное для того, кто ненавидит следовать писаным и неписанным запретам! Управляющий приказ исполнил в точности — Тилю отвели комнату, ранее явно служившую комнатой для гостей, пускай и незначительных: возле самой лестницы, но на одном этаже и в одном крыле с графскими покоями. Этьен оценил. Равно как и ужин в постель — определённо, в человеческих привычках старый вампир смыслил преизрядно. Учитывая, скольких постояльцев он обслужил на своём веку, удивляться было нечему. Но благодарность старику граф всё-таки через горничную передал. Ну да, у себя дома он не обращал бы внимания на то, что всё делается по его прихоти — так ведь и надо, на то слугам зарплата платится! Но сейчас Этьен был в гостях. Кроме того, забавно, если кузина услышит, что граф Ардайл — само воплощение чуткости и вежливости. А она услышит. Это сам Этьен обычно со слугами не болтал (Тиль не в счёт), а Её Величество любила, как она выражалась, «держать руку на пульсе». Такого без общения с простолюдинами, у которых вечно ушки на макушке, не добьёшься. Истина, которую Этьен успел усвоить за прошедшие четыре дня. Усмехнувшись, граф отослал служанку и смежил веки. Сон не шёл. Казалось бы: измученному телу выдали всё, что требовалось, отдыхай себе на здоровье! Но нет. Граф ворочался на мягком ложе, вскидывался на каждый шорох, а когда сонные видения всё же пришли, они принесли с собой пылающий город, жуткие когти, тянущиеся к горлу, неспособность сделать лишний шаг, позвать на помощь, швырнуть в оскаленную огненную морду даже слабенькое заклятье... Этьен очнулся с воплем, подскочил — и тут же попал в крепкое кольцо рук. Дёрнулся, но услыхал знакомый голос и тут же успокоился. Тиль бормотал что-то мирное, успокаивающее, и граф поддался: расслабился, положил голову на чужое горячее плечо, мгновенно провалившись в сон. Утро принесло покой. Если Этьену что-то и снилось, то было оно исключительно хорошим, потому как проснулся он, улыбаясь. Рядом уютно посапывал в подушку Тиль. Кажется, с лёгким неудовольствием признал граф, за четверо суток он слишком привык чувствовать мальчишку рядом. Нужно сообразить, что с этим делать — если, конечно, делать хоть что-нибудь. Может, само рассосётся? Не сразу, конечно, но потихоньку, а пока не стоит отказывать себе в бесплатном и качественном живом снотворном. К слову, а что Тиль делал в графских покоях? Обдумать это Этьен не успел — вопль герольда во дворе заставил самого графа поморщиться, а Тиля подскочить, чувствительно врезав локтём своему господину под рёбра. Так что второй вопль — уже внутри комнаты — последовал за первым. Пока граф шипел и ругался, а Тиль рассыпался в неловких извинениях, явились слуги с докладом и свежей одеждой. Вот словно Этьен сам не понял, кто припожаловал с утра пораньше! Герцог Моркайский соблюдал этикет от и до. И был, в отличие от брата, ранней пташкой. Обычно он помнил про эту особенность Этьена и не заставлял того вскакивать ни свет, ни заря, чтобы принять дорогого гостя, но сейчас явно забыл обо всём на свете, вначале до смерти перепуганный и убитый известием о разорении графского особняка и исчезновении младшенького, а затем до смерти же обрадованный неожиданным воскрешением графа Ардайла. И теперь жаждал сжать блудного братца в крепких объятьях. Очень крепких. Этьен поморщился заранее. — Ваша светлость! — слуга, ворвавшийся в спальню, был отменно выучен, совершенно не путался в титуловании и поклон отдал идеально. Что не мешало ему казаться до полусмерти перепуганным. — Ваша светлость, прибыл его сиятельство... — Да слышал я, слышал. Только глухой мог не заметить прибытия его сиятельства, — Этьен мрачно махнул рукой и засобирался чуть быстрее. — Ступай, скажи, буду через минуту. Чаю там ему предложи или вина... нет, с утра он вина не пьёт. Чай найдите какой получше. А мне — вина. После отбытия его сиятельства оно точно понадобится. А то и до отбытия. Тиль, помоги. Возьми эту штуку, подержи вот так... Разумеется, вышколенные слуги справились бы куда лучше. Тиль совершенно не умел одевать хозяина. Не на то учился, с мрачноватым юмором хмыкнул Этьен. Вот снять с кого-нибудь в тёмном переулке лишнее — это парень наверняка умеет. И всё же, что он делал-то в комнате графа? Неужели решил завершить начатое и всё-таки обокрасть хозяина? Мысль отдалась разлитием желчи в глубинах желудка. Почему? Вроде, поладили... А если поладили, то можно ведь и спросить прямо! Не гадать на голубиных потрохах, или с чем там оракулы развлекаются, предсказывая будущее. — Ты здесь давно? — голос прозвучал как нужно: небрежно, словно графа совершенно не интересовал ответ, и спрашивал он исключительно из праздного любопытства. Тиль, однако, что-то почуял: помрачнел слегка, пожал плечами и поморщился: — Давненько. Я тогось... заснуть не могу нормально. Вот и припёрся. Подумал, рядом удастся... — Тиль запнулся. — Не, я понимаю, оно невместно ни разу, но... — Всё вместно, — облегчение, охватившее Этьена, не удалось выдать только чудом. — Если тебе нужно официальное разрешение — считай, оно выдано. Улыбка Тиля оказалась тем самым бодрящим снадобьем, которое помогло графу выйти и поприветствовать брата, не кривясь и не гримасничая.