***
Сектер поднялся со своего места на диване, бросив короткий взгляд в сторону двери ванной, куда ушла Тацумаки. Крохотные полоски света исходили со стороны ванны, так как дверь туда была слегка приоткрыта. Сектер приподнял бровь при виде этого, а потом направился к кухонной раковине. Он схватил пустую коробку из-под пиццы со столешницы и бросил её рядом с мусоркой, чтобы потом выбросить. Хмыкая себе под нос, пока мыл руки, Сектер вскоре вытер их у плиты и начал пробираться к дивану, когда услышал, как позади него скрипнула дверь. Сектер развернулся, но там никого не было. Сбитый с толку, он подошел к порогу ванны. — Тацу? — спросил он. — У тебя всё хорошо? Ответа не последовало. Сектер нахмурился и сделал ещё один шаг через порог. Свет всё ещё горел, поэтому он заглянул внутрь. Напротив него стояла Тацумаки, одетая в брюки, которые она выбрала в магазине, и лифчик, но на этом всё. Сектер застыл как вкопанный, потрясенный ситуацией, в какой он оказался. — Ох блин, — быстро сказал он. — Прости, не хотел. Сектер мигом отвернулся, потирая затылок. — Подожди, — сказала Тацумаки. — Всё нормально, можешь вернуться. Сектер остановился, повернувшись обратно на свет. — Ты уверена? — спросил он её на всякий случай. — Да, уверена. Сектер выдохнул, не зная, что ждет его впереди. Вернувшись в ванную, он обнаружил Тацумаки на том же месте и в том же количестве одежды, что и раньше. Она обхватила себя руками, оглядывая себя в зеркале с ног до головы. — Закрой за собой дверь, — сказала она. — Эмм, тут никого кроме нас нет, — сказал Сектер. — Просто закрой, пожалуйста, — попросила Тацумаки. Сектер поступил, как его попросили и сел на угол ванны позади нее. — Что случилось? — спросил он. Взгляд Тацумаки казался отстраненным, её тело не шевелилось. Ни один мускул не двигался какие-то секунды, пока она не начала растирать руками вверх и вниз по бокам, двигая бедрами справа налево, как будто проверяя какой-то невидимый предмет одежды. — Мне серьезно не нравится, как я выгляжу, — сказала она. "Оу", – подумал Сектер. – "Так значит, Фубуки была права." — Ты... — сказал Сектер. — Твое тело? — Да, — ответила Тацумаки. — Никогда не нравилось. Я не знаю, почему я выросла такой или, наверное, почему не смогла вырасти нормально, но мне никогда не нравилось мое тело. — Тацу... — Я не то чтобы не пыталась заставить себя вырасти, — сказала Тацумаки. — Упражения, остальная хрень. — Молоко. — Ага. Это тоже. Но ничего не сработало. — Для меня ты выглядишь шикарно. Тацумаки вздохнула, позволив своим рукам упасть с тела. Опустив плечи, она наклонилась вперед, опираясь на серый умывальник, в котором находилась раковина. Она слегка улыбнулась зеркалу, чтобы Сектер мог увидеть улыбку, но вскоре какая-то серость заволокла её глаза, а выражение на её лице помрачнело. — Ясно видно, что в этом плане моя сестра затмила меня, — буркнула Тацумаки. — У меня есть все эти силы, в то время как у неё вся красота. Я всегда ненавидела её за это, думаю, это тоже в какой-то мере подпитывало во мне желание стоять выше нее. Желание опускать и унижать ее, заставлять её чувствовать, что это она должна стремиться походить на меня, а не наоборот. — В этом... есть логика. Но ты не должна завидовать ей за это. — Я знаю. Знаю. Но другие люди только подливали масло в огонь. Они говорят, ну, не мне в лицо, конечно, но они много чего говорят за моей спиной, типа как я похожа бесёнка, или удивляются, что могло остановить мой рост, или даже называют меня карликом, или что только какой-то извращенец найдет меня привлекательной. — Чего? — ошалел Сектер. — Как по мне, всё это полная чушь. Вот ведь ушлёпки... — Им плевать, что я могу почувствовать, если услышу все эти вещи, потому что я всегда такая недосягаемая, такая жестокая. — Мне кажется, они не думали, что ты услышишь их. — Ага, потому что они боялись. Но я слышала, я знаю. Я знаю, что они хотели сделать мне больно, заставить меня почувствовать себя плохо. Возможно, даже воспользоваться мной как-то, не знаю. Но это ни разу не помогало, от этого я становилась только злее. Я ненавижу, когда люди вот так поливают меня помоями, даже если часть из этого правда. — Независимо от того, невысокая ты или нет, люди не должны говорить подобную чушь, — сказал Сектер. — На самом деле я встречал много таких женщин, как ты, которые просто невысокого роста. Были такими в молодости и оставались такими, даже когда стали старше. Просто так устроены некоторые люди. Кто-то может углядеть в этом что-то необычное и будет смеяться над тобой за этой, но только потому, что они не понимают или думают, что это безобидно. Такие люди неправы, и если от этого тебе больно, то им нужно показать, что пора закругляться. — Дело не в том, что я невысокая, — сказала Тацумаки. — Я просто выгляжу... неправильно. — Кто это сказал? Ты? — Н-наверное. Но все знают это. — Нет, — покачал головой Сектер. — Ты просто думаешь, что так думают все. Я так не думаю. Лично я думаю, что ты выглядишь нормально. Ты очень красивая, даже. На самом деле, при первой нашей встрече я нашел тебя довольно привлекательной, ну, пока ты не швырнула меня в космос. После этого я уже был чуточку осмотрительнее. Хотя я все ещё думаю, что ты симпатичная. Тацумаки выдавила слабую улыбку, уголки её рта дернулись. — Я хорошенько наподдала тебе, да? — усмехнулась она. — Показала, что со мной шутки плохи. — Вот уж точно, — сказал Сектер. "Хотя если быть до конца честным, я легко мог предотвратить всё это, просто хотел тогда слегка припугнуть её и донести толику здравого смысла", — подумал он. — Но если серьезно, я честно не думаю, что ты выглядишь неправильно, как и не считаю, что так думает вообще хоть кто-то, — сказал Сектер. — Быть невысоко роста – не значит выглядеть неправильно. Как и нет ничего неправильного в человеке, который тощий, или маленький, или короткий, или ещё какой-нибудь. Высмеивать кого-то просто за то, что у него есть такие качества, означает очень сильно расстроить такого человека. — Я все равно их игнорирую, — сказала Тацумаки. — Но даже так... ты не знаешь, каково это. Посмотри на себя, держу пари, никто никогда не смеялся над тобой за твою внешность. — Ну, вроде бы нет, по крайней мере, я такого не припомню, — сказал Сектер. Он поерзал на краю ванны, ощущая себя не очень уютно из-за своего положения. — Но я знаю, каково это, когда тебя называют так, как ты не хочешь, причем люди, которые ты хотел бы назвать близкими. — Твои... твои родители? — Ага, но они не всегда были такими пренебрежительными со мной. На самом деле, они прислали мне письмо, когда я был на фронте, рассказывали в нем, как они на самом деле скучали по мне и хотели, чтобы я вернулся домой. Очень жалко, что я не сохранил это чёртово письмо, если честно. — Почему ты от него избавился? — Я находился в плохом месте, и в тот момент я не поверил ни одной букве в письме. Думал, что это подделка, что оно написано каким-то мудаком, чтобы поиздеваться надо мной за сделанные плохие решения. И кто знает, может так оно и было. Но я лично так не считаю. Я очень сглупил, когда выбросил то письмо. — Тебе стоило сохранить его. Вместе с дневником. — Знаю, знаю. Но его уже не вернуть. Тацумаки вздохнула и выпрямилась, поднявшись с умывальника. Положив снова руки на бедра, она нахмурилась, глядя на хрупкую фигурку в зеркале. — Похоже, я застряла в таком теле, да? — сказала она. — Похоже на то, — сказал Сектер. — Но в этом нет ничего плохого. Ты мне нравишься такой, какая ты есть. Любой, кто стоит твоего времени, не будет думать о тебя так, как ты сейчас говорила. То, что ты невысокая, ещё не значит, что ты не заслуживаешь счастья. — Спасибо, Сектер. Но все равно, мне уже двадцать девять лет. Двадцать девять лет и меня все ещё иногда путают с ребенком. — Серьезно? — спросил Сектер, вскинув бровь. — То есть, при первой нашей встрече я дал тебе на вид меньше твоего реального возраста, но я не думал, что ты ребенок. Он снова неловко заерзал на своем месте. "Не по внешности, по крайней мере", — подумал Сектер. — Возможно, — сказала Тацумаки. — Но я все равно ненавижу это. Реально, сильно ненавижу это. Я хочу выглядеть лучше, походить на мою сестру. Походить, мать вашу, на взрослого. Сектер почесал за шеей, кожа под его пальцами покраснела. — Наверное... я просто не думаю об этом в таком ключе, — сказал Сектер. — Для меня ты выглядишь нормально, я встречал в прошлом людей, похожих на тебя по внешности, и у меня ни разу не проскальзывали оскорбительные мысли. Хотя мне все равно не нравится, что люди поступают так с тобой, Тацу. — Я была не самым лучшим человеком, — сказала Тацумаки. — Возможно, я заслужила это в какой-то мере. — Нет, — сказал Сектер. — Конечно, это правда, что тебя нельзя было назвать тогда самой доброй, но это не значит, что ты заслуживаешь таких страданий. Я думаю... я думаю, что это ничему не помогло, такое отношение только зацементировало твоё стремление отталкивать людей. Тебе не нужно слушать их, Тацу, они ошибались насчет тебя, в каждом аспекте. — Я рада слышать, что ты так думаешь, — сказала Тацумаки, лицо её все ещё было угрюмым. — Я просто все ещё хотела бы измениться... — Ты хочешь выглядеть по-другому для себя. — Ну, да. Может, и для тебя тоже, но, похоже, у тебя с этим никаких проблем нет. — Нету. И если ты хочешь выглядеть по-другому, то и ладно, я просто не знаю, как можно вот так взять и измениться. У тебя... может не получиться это. Тацумаки застонала. Все её тело содрогнулось, а потом она опрокинулась обратно к ванне, плюхнувшись рядом с Сектером. Сектер протянул руку, чтобы удержать её от падения в ванну, но убрал ту, когда Тацумаки сама удержала равновесие. — Я знаю, я, скорее всего, навечно застряла в таком теле, — сказала Тацумаки. — Мне остается только свыкнуться с этим. — Надеюсь, ты все же сможешь полюбить себя так же, как мне нравишься ты, — сказал Сектер. — Я правда хочу, чтобы ты полюбила себя, ты заслуживаешь любви. Тацумаки толкнула его плечом, её волосы упали ей на глаза, когда она сделала это. Сектер уловил проблеск улыбки, когда она толкалась. — Перестань, — сказала она. — Теперь ты говоришь как персонаж из мыльных сериалов. — Нет, я серьезно, — сказал Сектер, посмотрев на Тацумаки. — Ты действительно заслуживаешь этого. И я правда, серьезно хочу, чтобы ты полюбила себя и свою внешность, потому что мне она нравится. Не нужно принижать себя за то, над чем ты не имеешь контроля и что изначально не являлось проблемой. — М-мхм, — промычала Тацумаки. Сектер обнял её за спину, его рука обхватила левое плечо Тацумаки. Он притянул её поближе к себе и наклонил голову рядом с её головой. Его левая рука пробежала вверх и вниз по её плечу, и Тацумаки с легким вздохом наклонилась к нему. — Мне нравятся наши разговоры, — сказала она. — Мы о стольком говорим. Столько выкладываем, что на душе. — Ага, — сказал Сектер. — Они немножко неприятны, но зато на душе легко. После всех наших разговоров я чувствую себя лучше. — Я тоже. — О, кстати, я давно хотел спросить, — вспомнил Сектер. — М? — Ты носишь это платье, потому что думаешь, ну, знаешь, что оно демонстрирует самую взрослую часть тебя? — О чем ты? Сектер сглотнул. По ощущениям он словно шагнул на воображаемое минное поле, он изо всех сил старался осторожно подбирать слова. — Ну знаешь, то платье, которое ты носишь во время драк и всего такого. Мне кажется, оно хорошо показывает твои ножки. — Ты так думаешь? — Слушай, я заметил, — сказал Сектер, его лицо снова начало заливаться краской. — Сначала я находил это немного странным, но спустя какое-то время я начал думать, что, возможно, ты думаешь, что это самая взрослая часть у тебя. — Ну, мне просто нравится это платье. — Ох, — сказал Сектер. — Ладно тогда, забудь, что я сказал. — Но мне кажется отчасти ты прав. Люди часто говорили мне, что у меня красивые ноги для той, кто выглядит так молодо. По крайней мере, какое-то время. — Ага, — поддакнул Сектер. — Они красивые, правда? — сказала Тацумаки, приподнимая одну из своих ног и оглядывая её вдоль и поперек. — Ну, да, — сказал Сектер. — Вся ты красивая. — Правда? — спросила Тацумаки. Она подняла на него глаза, моргала она тяжело и медленно. — Что ещё тебе нравится во мне? Сектер прекратил гладить её руку, застыв на месте. Он молча молил Бога, чтобы его лицо перестало краснеть, но у Бога, похоже, сегодня выходной. — Ну, — начал Сектер, — Э-э, я не знаю, мне все в тебе нравится. — А поконкретнее? — Господи, я плох в таких вещах, — стушевался Сектер. — Но есть кое-что, что мне нравится, и знаю, это может показаться очевидным, но у тебя самая лучшая улыбка, которую я знаю. — Хмм? — растерянно заморгала Тацумаки. — Ты не часто улыбаешься, и она обычно крохотная, но за ней всегда стоит так много всего, когда бы ты ни улыбалась. Всякий раз, когда ты улыбаешься, мне кажется, что ты делаешь это от всего сердца. Твоя улыбка редкая, но каждый раз она такая прекрасная. — Это так тупо, — сказала Тацумаки. Когда она сказала это, на её лице появилась самая широкая улыбка, которую Сектер когда-либо видел, и она рассмеялась, убирая с глаз светло-зеленые пучки волос. — Это... это... так мило. Ты... — она покачала головой. Тацумаки посмотрела наверх на Сектера с самой светлой улыбкой, а её глаза казалось затмили по сиянию лампы. Сектер взглянул в ответ, потерявшись в её глазах. — Ты действительно нечто, — сказала она. — Я не знаю, как тебя описать, потому что когда я тебя вижу, всё как бы теряет свою важность, пока я не узнаю, как у тебя дела. Мне кажется, я хочу проводить с тобой намного больше времени, Сектер... Может, даже, очень много времени... — Ты... — начал было Сектер. — То, что ты сказал, не было глупым, ты знаешь, что я имела в виду и что я могу быть такой. Это было очень мило. И с тобой я чувствую тепло в своей груди, со мной такого ещё никогда не было. — Эй, — сказал Сектер, — всё для твоего удовольствия. Тацумаки наклонилась ближе, её горячее и тяжелое дыхание обожгло щеку Сектера. Сектер замер, не сдвигаясь ни на дюйм. — О, ты доставляешь больше, чем удовольствие, — промурлыкала она. Шелковистый голос Тацумаки словно прошелся по лицу Сектера, как волна бриза. — Гораздо больше. — Я, э-э, — красноречиво ответил Сектер. Тацумаки наклонилась ещё ближе, вытягивая шею, пока не оказалась всего в паре сантиметров от его лица. Она положила руку ему на грудь, чтобы опереться на нее, и Сектер нервно наблюдал, как каждый её вздох звучит разгорячённее предыдущего. Когда Тацумаки начала было оборачивать другую руку вокруг его талии, Сектер рывком вернулся в реальность. — Мне... нужно выпить, — сказал он. — Чего? — оторопела Тацумаки. — Сейчас вернусь, — торопливо сказал Сектер. Вскочив со своего места, он оставил растерянную Тацумаки сидеть на краю ванны. Он прошаркал на кухню, взял стакан из буфета и изо всех сил старался не обернуться к Тацумаки, которая определенно наблюдала за ним. С полным стаканом он сделал глоток и посмотрел на ванную. Посреди входа стояла Тацумаки, скрестив руки и приподняв бровь. Сектер нахмурился и поставил стакан на столешницу. — Я понимаю, что немного всё испортил, — начал Сектер. — Просто... мне кажется, я перенервничал. — Всё в порядке, — сказала Тацумаки. — Но разве ты не ожидал, к чему всё это идет? — Ну, когда ты начала спрашивать меня, что мне в тебе нравится, и начала бросать на меня эти взгляды, я подумал, что что-то произойдет. Но, я э-э... не то чтобы я не хотел, просто я был удивлен, что ты хочешь сделать это со мной. Что ты хочешь сделать, со мной хочешь сделать, из всех людей. — Мне нравишься только ты, — сказал Тацумаки. — И я хочу только тебя. — И я чувствую то же самое к тебе, — сказал Сектер. — Прости за то, что только что произошло. — Всё в порядке, — успокоила его Тацумаки. — Честно говоря, я на секунду подумала, что ты собираешься зайти дальше, чем я была готова, но потом я вспомнила, как ты разволновался ранее и как нервничал в тот момент. — Дальше? — спросил Сектер. — Я бы не–... — Ну, на мне было не так много одежды, — сказала Тацумаки. — Если бы ты, знаешь, начал что-то делать, я бы занервничала. — Оу, нет, — сказал Сектер. — Это... это, э-э, это на потом. Тацумаки ухмыльнулась ему. — На потом, — довольно сказала она. "Господи", – подумал Сектер. – "Я даже не знал, что в ней есть такая сторона. Откуда это в ней?" — Завтра всё ещё в силе? — спросила Тацумаки. — Да, — ответил Сектер. Он сделал ещё глоток, костяшки пальцев побелели, когда он сжал стакан. — Отлично, — сказала Тацумаки. — Я тогда переоденусь и домой. — О, Тацу? Тацумаки обернулась от двери в ванную с удивленными глазами. — Да? — Я просто немного удивлен, вот и всё, — сказал Сектер, оперевшись одной рукой на столешницу позади себя. — Что ты была такой... напористой. — Что ж, я просто знаю, чего хочу, — заявила Тацумаки. — Поэтому я сразу пошла к своей цели. На самом деле я все ещё хочу этого. Ну то есть, поцеловать тебя. — А, — сказал Сектер. — Ну, я э-э... — Всё нормально, — сказал Тацумаки. — Мы можем пока повременить. Я не хочу слишком сильно давить. Она поджала губы. — Но всё равно... Сектер глубоко вздохнул, до такой степени, что ему стало тяжело вдохнуть и протяжно выдохнул. "Может, она права", – подумал он. – "Надо быть более уверенным." — Ты его получишь, — сказал Сектер. — Ну, тогда не заставляй меня долго ждать, — ухмыльнулась Тацумаки снова и закрыла за собой дверь в ванную. Сектер попытался было удержаться на ногах, но все же сполз вниз и откинулся на столешницу кухни, как только Тацумаки исчезла из виду.***
— Он много значит для меня, — сказала Тацумаки, уходя от своего дома. Каждый её шаг был осторожным, и Фубуки, довольно удивленная, шла рядом с сестрой. — Получается, вы двое поговорили, — сказала Фубуки, проводя рукой по волосам. — Мы всегда говорим. И... я многое узнала. О нём, о себе, о многом. — Это хорошо, — сказала Фубуки. — Кстати, ты сегодня прямо нарядная. Куда-то собралась? Тацумаки лишь улыбнулась, опустив взгляд под себя. — Да ну нет, — неверяще произнесла Фубуки. — Только не говори мне. Ты что... Её старшая сестра вздохнула, подняв голову туда, где она чувствовала себя выше любых облаков. — Ты серьезно сейчас, — воскликнула Фубуки. — Ты идешь с ним на свидание! — Успокойся, а? — сказала Тацумаки, скосив взгляд на сестру. — И да, всё так. Я на самом деле очень взволнована всем этим. — Вы разве не виделись с ним недавно? — Мне нравится видеться с ним. — О боже, сестрёнка, — восторженно сказала Фубуки, улыбнувшись. — Я так рада за тебя. — Спасибо, — смущенно сказала Тацумаки. — Я... не думала, что в итоге в это всё выльется. Но вот она я, с кем-то очень особенным. С кем-то, кто в самом деле делает меня счастливой. С кем-то, кому я могу доверять и с кем я реально могу поговорить, и он никогда не воспользуется мной. — Тебе стоит как-нибудь рассказать мне о нем, — сказала Фубуки. — Он временами такой закрытый. — Ох, — сказала Тацумаки, на её лицо опустилась тень. — Ну, я могу рассказать тебе немного. Но остальное – очень личное, я поделюсь с тобой, когда ему будет комфортно. Это может быть нескоро. — Оу, — сказала Фубуки, нахмурившись. — Всё так плохо? — Ничего хорошего там точно нет. Но как я сказала, это личное. Хотя я действительно рада, что он открылся мне. Мы всё время говорим о многих вещах, но нам потребовалось время, что свыкнуться с этим. Всё ещё свыкаемся. — Ого, ты только погляди на себя, — сказала Фубуки. — Сестрица, ты никогда не говорила вот так. Ты в самом деле взрослеешь. Тацумаки отмахнулась от нее. — Пытаюсь, как видишь, — сказала она. — Но мне ещё есть куда расти. Я чувствую... я чувствую, что между нами всё ещё какая-то стена, сестренка. — Я... не понимаю, о чем ты, — сказала Фубуки. — Мне кажется, сейчас у нас всё хорошо. — Но тебе всё ещё... неспокойно, — сказала Тацумаки. — Ты всё ещё нервничаешь рядом со мной. Фубуки оглянулась по сторонам, замечая нескольких прохожих на улице. — Ты права, разговор для другого места, — сказала Тацумаки. Когда Фубуки посмотрела на нее, Тацумаки повела плечом. — У меня ещё есть время. Они вдвоем направились в близлежащий парк, тихое и уединенное место в этой части города. Несмотря на то, что на улице было чуть за полдень, людей здесь почти не было. Разбрызгиватели разбрызгивали воду на хорошо подстриженную траву, а птицы щебетали друг с другом с увядающих кленовых деревьев наверху. Фубуки и Тацумаки шли по бетонной дорожке, которая змеилась по центру парка, проходя мимо пустых деревянных скамеек. — Милое местечко, — подметила Фубуки. — Тут мало кто бывает, — сказала Тацумаки. — Всегда любила здесь гулять. Какое-то время они шли вдоль парка, осенние листья кружились вокруг них. Солнце просвечивало сквозь каждый из падающих листьев, заливая землю внизу вихрями темно-рыжими оттенков. — Я очень рада, что ты кого-то нашла, — сказала Фубуки. — Не буду врать, я не думала, что это вообще когда-нибудь произойдет. Тацумаки раздраженно скривила лицо. Фубуки в ответ сложила руки на груди. — Вот не надо сейчас кривить личико, ты сама должна понимать, что твой характер был довольно-таки отталкивающий, — сказала Фубуки. — Ты никому не доверяла, и все боялись тебя. — И ты... всё ещё боишься, — сказала Тацумаки. — Да, чуть-чуть, — призналась Фубуки. — Ты измывалась надо мной, буквально заточала в своем доме и заставляла тренироваться с тобой. Ты правда думаешь, что это немножко так не пугает? — Я не должна была так поступать! — вскрикнула Тацумаки. Проходящая мимо пара замерла, чтобы посмотреть на двух сестер, и Тацумаки приподняла воротник, чтобы скрыть растущее смущение. Фубуки просто легонько улыбнулась им, прежде чем они с Тацумаки пошли дальше по парку. — Это было неправильно с моей стороны, — буркнула Тацумаки. — Очень неправильно, я поняла это теперь. Я больше так не буду делать, никогда. Я обещаю. — Посмотрим, — сказала Фубуки. — Нет, я серьезно, — сказала Тацумаки с твердостью в голосе. — Никогда. Никогда больше. Хватит с меня всей этой хрени, хватит с меня недоверия к людям. Я хочу понемногу открываться, медленно, но зато верно. И я хочу, чтобы ты знала, что я также хочу, чтобы ты была счастлива, я не хочу, чтобы ты больше принижала себя. У Фубуки перехватило дыхание, сама её душа словно бы была ошарашена словами Тацумаки. — Я... — заплетался язык у Фубуки. — Ты была лучше меня, — сказала Тацумаки. — Возможно, не настолько же сильная, но ты все равно умела поступить правильно, в отличие от меня. — Я... не всегда поступала правильно, — сказала Фубуки. — Мы с моей группой не всегда так делали. — Но всё равно, часть причина этого проистекала из меня, — сказала Тацумаки. Засунув руки в карманы, она пнула комочек грязи на земле, расплескивая коричневым пятном перед собой. — Я была большой частью проблемы в том, как ты видела себя. И я прямо сейчас я стремлюсь сказать тебе, что мне жаль, что я хочу, чтобы между нами всё стало лучше. — Сестрёнка, это было бы замечательно, — улыбнулась Фубуки. — Я тоже хочу, чтобы между нами всё наладилось. Я хочу, чтобы всё стало лучше как для тебя, так и для меня. — Станет, — твердо сказала Тацумаки. — Я обещаю. — Возможно. Они дошли до конца парка в тишине, впереди уже замаячили ряды зданий, подсвеченных красными и оранжевыми оттенками. Тацумаки задрожала под пальто, её светло-голубая кофта развивалась, когда ветер пробился прямо сквозь её куртку. — Могу я тебе кое-что рассказать, сестрёнка? — спросила Фубуки. — Ну, давай, — сказала Тацумаки. — Когда ты впервые начала проявлять интерес к Сектеру, я вроде как попыталась подтолкнуть его к тебе. Не только потому, что я думала, что это будет хорошо для вас двоих, но и потому, что... Я все ещё немного побаивалась. Тебя побаивалась. — Что? — спросила Тацумаки с измученным тоном. — О чем ты? — Я как бы надеялась, что ты будешь проводить время с ним, потому что я не хотела всё время находиться рядом с тобой. Мне... нужна была передышка, даже если поначалу я тусовала с тобой совсем чуть-чуть. Я хотела дать тебе шанс, но я все равно не могла отбросить все эти чувства. — Это... это... — Знаю, знаю, это было эгоистично. И типа жестоко. — Это понятно, — вздохнула Тацумаки. — Хотя тебе не следовало так действовать за моей спиной. Как и не следовало пытаться использовать Сектера вот так. Впрочем... Я понимаю, что ты, наверное, хотела, чтобы кто-то другой... возился со мной. — Мне не нравится это, когда ты так говоришь, — сказала Фубуки. — Я просто... все ещё боялась, наверное. Я рассматривала Сектера как своего рода запасной вариант, хотя вскоре и поняла, что он оказался даже слишком быстр. — Запасной план? — Кто-то, кто помог бы тебе, когда я не могла или слишком нервничала, — объяснила Фубуки. — Я переживала, что могу сорваться на тебе, если мы будем слишком много времени проводить вместе, и ты скажешь что-нибудь плохое, и всё опять вернётся туда, откуда мы начали. — Нет-нет, я бы никогда не сделала тебе больно, — сказала Тацумаки. — Я всегда хотела, чтобы всё было хорошо. — Возможно, но я всё ещё боялась. И из-за этого я сделала кое-что эгоистичное. Кое-что, что выставило вас двоих в не очень добром свете. — Что ты рассказала ему обо мне? — Ох, — сказала Фубуки. — Ну, знаешь. Что ты вроде бы заинтересовалась им. Что ты... скорее всего, втрескалась в него. — А, — сказала Тацумаки, в раздражении нахмурив брови. — И что он сказал? — Вроде бы, он сам начал понимать это, и был рад этому, но казался... почти грустным из-за этого? Это было странно, то есть, он вроде как был счастлив, что ты была счастлива, но все ещё грустил по какой-то причине. — Это... это логично, — сказала Тацумаки. — Хотя, наверное, ничего из этого уже неважно, раз уж кот вылез из мешка. — Ты рассказала ему, как он нравится тебе? — спросила Фубуки. — Тебе стоит сделать это, раз уж вы теперь ходите на свидания. — О, да, — сказала Тацумаки. — И даже больше. — Больше? — Имелось немного близости. — О божечки, — заулыбалась Фубуки. — Какая близость? Вы обнялись или ещё что-то? — Ну... да, — призналась Тацумаки. — И мы реально были очень близко. На самом деле, почти поцеловались. — Ты, — в шоке сказала Фубуки. — Ого, я просто... я даже не думала, всё зайдет настолько далеко. И ещё с кем-то вроде него. Повезло, сестренка, неплохой улов. — Я тоже неплохой улов... Фубуки лишь рассмеялась. — И не поспоришь, — сказала она, улыбаясь. — Вы правда радуете друг друга. — Это точно, — сказала с улыбкой Тацумаки. — Я собираюсь провести с ним стооолько времени, что ты даже не представляешь. — Флаг тебе в руки, — сказала Фубуки. — Воу, похоже на какой-то сон, да? Столько изменилось... — В хорошую сторону. — В хорошую, — кивнула Фубуки. — Нам остается только смотреть, куда это приведет нас, — внезапно Фубуки нахмурилась. — Стой, нам надо поторапливаться. — Ох, твою же...! — ругнулась под Тацумаки. — Идем, быстро! Я ни за что не опоздаю!***
В итоге Тацумаки удалось избежать опоздания, хотя Сектер нанес по ней преждевременный удар. Перед тем, как зайти в кафе, она заметила его сидящим за одним из окон. Тацумаки встала как вкопанная на улице вместе с сестрой и указала на него среди всех других сидящих посетителей кафе. — Вон он, — сказала Тацумаки, указывая на него. — И он не надел тот пиджак, который я ему купила... — Ты купила ему пиджак? — приподняла бровь Фубуки. — Да, но он упёрся и не хотел надевать его. Ай, пофиг. — Он, кажется, нервничает. Необычно видеть его таким. — Ага, тоже удивлена. Он типа немного нервничает из-за подобных вещей, хотя уже делал это раньше. У него... есть некоторые проблемы в этом плане. — Ты о...? — спросила Фубуки, пуская в голос немного беспокойства. — Иногда он более подавлен, чем показывает, — сказала Тацумаки. — И пока оставим это так. — Ну, теперь ты меня только больше заинтриговала. — Ага, вот только больше ничего я не скажу, — сказала Тацумаки. Сложив руки на груди, она хмуро отвернулась от Фубуки, как если бы её сестра пыталась выудить из неё больше информации. Фубуки вздохнула. — Ладно, — сказала она. — Повеселись на своем свидании. — Обязательно, — сказала Тацумаки. Она уставилась на противоположную сторону улицы и вздрогнула, когда взгляд Сектера начал потихоньку смещаться в её сторону. — Мне пора зайти, а не стоять тут как придурошная. — Это, наверное, здравая идея. — Я ведь серьезно делаю это, а? — буркнула Тацумаки. — Ну, я вроде бы готова. — По-моему, ты и правда готова. — Да, да, я готова, — сказала Тацумаки. — Я хочу быть с ним. — Воу-воу, сестрица. Говоришь так, как будто собралась вести его под алтарь или ещё чего-то. — Он мне нравится просто, окей? Мы через многое прошли вместе, и мы так близки, как я не думала, что будем. — Если он правда тебе подходит, — сказала Фубуки, поднося руку ко рту, чтобы скрыть появляющуюся улыбку, — тогда иди к нему. — А я и пойду, — сказала Тацумаки, прикрывая глаза и самодовольно вздергивая носик. — Ладно, увидимся, Фубуки. — Удачи, и повеселись там. Тацумаки перешла улицу с высоко поднятой головой. Люди на её пути отходили в сторону, некоторые из них ахали, когда замечали, что она направляется в кафе. Она не обратила на них никакого внимания и вместо этого зашла в кафешку, не заботясь ни о чем на свете. Сектер заметил её за своим столиком и его лицо почти что просияло при виде нее. Сердце Тацумаки забилось быстрее, когда она села напротив него, её глаза были направлены на грудь Сектера. — Я на какое-то мгновение испугался, что ты не придешь, — сказал Сектер. — Что? — спросила Тацумаки, поднимая глаза на уровень его глаз. — Я ни за что не брошу тебя, совсем что ли? — Я шучу, — усмехнулся Сектер. — К слову, взгляни на меню, я же говорил, что у них тут много чего интересного подают. В итоге они так и поступили, где Тацумаки наслаждалась каждым глотком заказанного кофе, каждый глоток был наполнен шоколадом и фруктовым ароматом. Она одобрительно кивнула, прежде чем поставить чашку обратно на поднос. — Ты прав, очень недурно, — сказала она. — А то, — сказал Сектер. — Не зря про это место так хорошо говорили. Тацумаки прижала к груди свою чашку, оглядываясь на посетителей кафе. Большинство, по-видимому, не обращали на них никакого внимания, но некоторые время от времени оглядывались на них, прежде чем повернуться назад. С другого конца кафе доносились приглушенные голоса, и посетители обменивались шокированными выражениями лиц. — Всё хорошо, Тацу? — спросил с беспокойством Сектер. — Ты как-то притихла. — Да, я в порядке, — сказала Тацумаки. — Ты, кстати, выглядишь обворожительно, — сказал Сектер. — Я это уже говорил? — Нет, не говорил. — Ну, по правде говоря, это и без слов понятно. Тацумаки фыркнула и снова поставила свою чашку на стол, её руки отказывались покидать края чашки, несмотря на пылающий жар, просачивающийся сквозь керамику. — Всё точно хорошо? — спросил Сектер. — Ты прямо сама не своя. — Я... просто... — сказала Тацумаки, нахмурившись. — Я... если честно, предпочла бы, если бы были только мы вдвоем. Не знаю, может быть, это глупо, но мне нравилось, как были только мы, одни и наедине. У меня нет никаких проблем с выходом на публику с тобой... но я просто не привыкла к такому ещё. — Честно говоря, мне тоже нравилось, когда были только мы, — признался Сектер. — Но всё нормально, нам не нужно здесь говорить о чем-то очень тяжелом. Мы можем просто вкусно покушать и вести себя как друзья. — Нет, мы на свидании, — сказала Тацумаки. — И точка. Сектер улыбнулся, явно обрадовавшись её словам. — Конечно, — сказал он, — иначе и быть не могло. — И если люди захотят судить нас, то пусть, — сказала Тацумаки. — Мне плевать, мы теперь вместе. — Мне нравится, как ты настроена, — сказал Сектер, опрокидывая одно плечо назад и направляя на неё палец в виде пистолета. — Не переживай, что люди будут говорить. — Тем не менее... мне чуть больше нравилось, когда мы были у тебя или у меня дома, — сказала Тацумаки. — Это не значит, что мы не можем вот так выходить в люди иногда, но, я не знаю, мне правда нравится просто сидеть там с тобой, заниматься всяким. — Как с языка сорвала, — сказал Сектер. — И не потому, что я тоже против гулять с тобой, но домашние посиделки тоже моя тема. К тому же, у меня сейчас нет горы денег, а рестораны могут обойтись в копеечку. Шея Сектера покраснела, когда он провел рукой по ней сзади. — Не переживай об этом, — сказала Тацумаки, закатывая глаза. — Ты не будешь платить за меня везде, — сказал Сектер. — Я тоже хочу внести какой никакой вклад в эти отношения. — Ты вкладываешь в них, просто находясь здесь. Сектер чуть не подавился своим напитком, отплевываясь и кашляя, пока ему не удалось поставить чашку на стол. Тацумаки в тревоге выпрямилась и протянула руку над столом. — Я в норме, — откашлялся Сектер. — Это... это было очень мило с твоей стороны. — Ну так это правда, — сказала Тацумаки, её рука отпрянула, чтобы она могла сложиться с другой на груди. — Ты слушаешь меня, находишься здесь, разговариваешь со мной... для меня это значит больше, чем что-либо ещё. — Как и для меня, — сказал Сектер. — Ой-ёй, моему сердечку как-то странно. — Хмм, о чем ты? — Ему тепло, и оно, э-э, бьется быстро. — Это значит, что я тебе нравлюсь, Сектер. — Я знаю. Но ты заставляешь меня чувствовать себя так, как никто другой. Тацумаки показалось, что она могла растаять там, где сидела. — Я... думаю... — сказала Тацумаки. С трудом подбирая слова, она резко выпрямилась, когда к их столику подошел официант. Они вдвоем сделали заказ, и Тацумаки принялась вертеть большими пальцами, когда ушел официант вместе с меню. — Я думаю также и о тебе, — сказала Тацумаки. — Я тебе так сильно доверяю, чувствую себя с тобой так комфортно, и... — она замолчала. — И? — спросил Сектер, его глаза пылали любопытством. — Есть кое-что, что я давно хотела сделать, но никогда не думала, что смогу, — сказала Тацумаки. — Я подумывала об этом ещё до твоего появления, но теперь, когда ты здесь, я хочу, чтобы ты помог с этим. На самом деле, мне нужна твоя помощь в этом. — Всё что угодно, Тацу. Тацумаки потянулась через столик, её рука нашла его руку. Она улыбнулась ему, поглаживая пальцами тыльную сторону его ладони. — Я знала, что ты согласишься, — сказала Тацумаки. — Вот почему я–... Вернулся официант с закусками, двумя мисками дымящегося хлеба, только что вынутого из печи. Тацумаки не помнила, чтобы заказывала хлеб, но её и раньше угощали дополнительными подарками в ресторанах и магазинах. Она продолжала держать свою руку на руке Сектера, который с легким замешательством наблюдал за тем, как еду ставят на стол. — Для нашего героя S-класса, подарок от шефа-повара, — сказал официант. — Прошу, наслаждайтесь. Официант поставил на стол ещё одну тарелку с разноцветным кружком разных видов сыра и соусом для хлеба. По меньшей мере пять разновидностей сыра украшали тарелку, Сектер приподнял бровь, увидев оранжевые и белые кусочки сыра. Официант удалился, и Тацумаки покачала головой, глядя на весь этот ассортимент. — Ого, — присвистнул Сектер. — А неплохо-таки. — Куча мест так делают, — сказала Тацумаки. — Ничего особенного. — У меня такого никогда не было, — сказал Сектер. — О, да тут есть бри! О-о, бри с мёдом. Тацумаки грустно улыбнулась ему, крепко держа свою руку поверх его. Сектер раскрыл ладонь, чтобы они могли взяться за руки, и Тацумаки поступила так же, теперь поглаживая нижнюю часть ладони. — Ну, если будешь со мной, тебя часто будут вот так угощать, — сказала Тацумаки. — Люди всё время дают мне такое просто так, иногда просто потому, что они мои поклонники или ещё по какой-нибудь причине. — Хах, — хмыкнул Сектер, жуя рыхлый кусочек феты. — Честно говоря, мне на самом деле ничего из этого не нужно. Я бы был с тобой, потому что я люблю тебя, Тацу. Тацумаки ахнула, испытывая ещё большее потрясение от того, что Сектер продолжать есть сыр, нежели из-за его предыдущего заявления. Как будто он даже не заметил, что сказал. — Серьезно? — спросила она. — На первом свидании? — Хммм? — спросил Сектер с полным ртом обмазанного мёдом бри. Проглотив восхитительный кусочек сыра, он усмехнулся ей. — О, — сказал он. — Ну, мне показалось это самым лучшим способом выразить. — Выразить что? — спросила Тацумаки. — Что я чувствую, наверное, — признался Сектер. Его лицо начало пунцевать, глаза уставились на хлеб. — Я, э-э, возможно, немного спешу здесь. Я хочу сказать–... — Уже поздно, слова не вернуть, — сказала Тацумаки. — Ну, нет, я и не это хотел сказать, — сказал Сектер. — Мне кажется... мне кажется, я искал у себя в голове способы описать, как я себя чувствую, и вот это в итоге пришло мне на ум. Ты... помогла мне пройти через много всего, через вещи, которые все ещё не дают мне покоя, но я знаю, что ты будешь рядом, со мной, всегда будешь так страстно помогать мне чувствовать себя лучше, и одно только это значит для меня... очень много. Тацумаки медленно кивнула, в её голове гулял целый шквал эмоций. Тревога, теплота, страх и влечение стояли на первых планах. — Это... хороший способ выразиться, — сказала она. — И я буду – всегда буду рядом. Но ты... любишь меня? Сектер тоже чувствовал себя так, словно не был уверен, как будто он бегал по лабиринту в поисках ответа, направление которого никогда не было ясно и очевидно. Он сделал мысленный шаг назад, взвешивая свои возможные решения. "Это было быстро", — сказал он. — "Но она мне правда... правда так сильно нравится. Наверное, я не заслуживаю кого-то вроде неё, но я действительно переживаю за неё больше, чем за кого-либо на свете. Стоит ли мне сказать это? Она выглядит... беспокойно, возможно, так и стоит поступить." И со стороны Тацумаки: "Не могу поверить, что он только что сказал это, причем как будто для него это так просто", — в панике подумала она. — "Я правда ему так сильно нравлюсь? Но он даже не взглянул мне в глаза, он точно был искренен? Вроде бы да... Мне так трудно всё это переварить, но чем больше я думаю об этом, тем больше в этом смысла. Я смотрю на этого парня, и всё, о чем я могу думать, как мы вместе идем дальше по жизни. Как я хочу стать лучше с ним. Как мы близки, и как абсолютно всё было непросто, но в итоге обрело смысл, когда я была с ним. Как далеко нам ещё предстоит зайти. Это... так пугает меня, но я не отступлюсь. Я сделаю это ради себя и ради него тоже. Действительно, ради него. Я в самом деле люблю его." — Я... люблю тебя, — в итоге сказал Сектер. — И я не хочу... торопить события, мы можем делать это так медленно, как ты того захочешь. Я не хочу тебя к чему-то принуждать или ещё что-то. — Я тоже люблю тебя, — твердо заявила Тацумаки. — И мы можем делать это так долго, как мы того захочем. Потому что я тоже люблю тебя. Сектер от облегчения выдохнул, его пальцы обхватили её. Тацумаки оказалась потеряна в его глазах, они вдвоем словно бы отделились от мира теплой пеленой. Прямо сейчас всё остальное не имело значения, были только они, связанные прикосновением и сердцем. Тацумаки надеялась, что это продлится вечно, но в конечном итоге им принесли еду. Они ели быстро, бросая друг на друга понимающие взгляды, приближаясь к концу трапезы. Счет был оплачен, и они вдвоем ушли, смеясь и шутливо толкая друг дружку, шагая по улицам. Бок Сектера не отходил от бока Тацумаки, и её рука оставалась у него за спиной. Они вернулись домой к Сектеру, как и в прошлый раз, заняли свои места на диване. Новости по телевизору передавали, что в последние несколько дней в городе было необычайно тихо, хотя влюбленная парочка на диване знала почему. В какой-то момент Тацумаки подняла глаза на сонного Сектера, его глаза опускались, а моргать ему становилось тяжело. Он был всем, чего она хотела в этот момент, тем, кого она никогда бы не ожидала встретить и за тысячу жизней. Если кто-то там присматривал за ней, она благодарила его за то, что позволил им встретиться. Когда Сектер начал клевать носом, Тацумаки наклонилась вперед и поцеловала его в шею. Он слегка вздрогнул, когда она прикоснулась к нему. В ответ Сектер наклонился к ней и поцеловал её в лоб. Сердце Тацумаки воспарило до семи небес. — Спокойной ночи, Тацу, — сказал Сектер. — Спокойно ночи, Сектер, — сказала Тацумаки. — Люблю тебя. — Я тоже люблю тебя.