***
Снаружи здания Ассоциации Героев стояли Тацумаки и Сектер, у обоих пылало в груди от бега к этому месту, а также от полученных ранее ран. Впереди лежал хаос, почти половина здания уже развалилась. Большинство людей, находившихся в здании в то время, выбегали наружу, их окружали пары первых новостных агентств, появившихся на месте происшествия. Никто, судя по всему, не знал, что происходит, но несколько человек упомянули о каком-то существе в шинели, гуляющем по коридорам. — Он ведь там, да? — спросил Сектер у Тацумаки. Тацумаки ничего не ответила, вместо этого она лишь уставилась на адское пекло, грозившее охватить всё здание. Дождь изо всех сил старался погасить пламя, но огонь сопротивлялся. Волосы стали слипшимися от падающей воды, Тацумаки начала идти вперёд, не обращая внимания на окрики зевак и репортеров, заметивших её присутствие. Сектер не отставал от неё, бросая на неё встревоженные взгляды, когда они вдвоём приблизились ко входу в здание. Когда Тацумаки увидела, что вокруг них собирается толпа, она обернулась, взглядом показывая всем вокруг, что им нужно отойти. — Все, внимание, слушайте меня! — крикнула Тацумаки. — Мы идём туда, чтобы положить этому конец. Не посылайте никого в здание, и постарайтесь уйти как можно дальше отсюда! Многие в толпе закивали в знак согласия, в то время как другие бросали странные взгляды на Сектера. — Кто это? — шепнул кто-то из зевак. — Что он тут делает? — Народ, шевелитесь! — крикнула Тацумаки. — У нас здесь потенциально Божественный уровень угрозы! Разразилась паника. Бегающие глаза и недоверчивые взгляды. Никто не мог поверить своим ушам, но люди начали двигаться. Толпа зашевелилась и устремилась прочь, репортеры неохотно собирали свои микрофоны, чтобы переместиться в более безопасное место. Перекрестив руки, Тацумаки смотрела вслед убегающей толпе, а затем снова посмотрела на Сектера. Выражение на его лице было почти нечитаемым, серьёзным и в то же время испуганным. — Готов? — спросила Тацумаки. — Иди с ними, — сказал Сектер. Он указал на уходящую толпу людей. — Уходи отсюда. — Нет, — сказала Тацумаки. — И ты никак не сможешь заставить меня. — Ну почему ты такая упёртая, — запричитал Сектер. — Потому что я не собираюсь терять тебя, — ответила Тацумаки. — Я люблю тебя. Сектер вздохнул, волна усталости прошла через него. — Я тоже тебя люблю, — сказал он. — И именно поэтому ты должна уйти отсюда. — По крайней мере, позволь мне сходить с тобой туда до него, — сказала Тацумаки. — Потом уже я уйду куда-нибудь. — Это просто писец как тупо. — Ну, а так я вообще никуда не уйду! Убедить её в обратном было невозможно. Сектер вошёл в здание, прекрасно понимая, что Тацумаки парит рядом с ним. Дождь хлестал по крыше, иногда попадая на голову Сектеру, когда он проходил мимо нескольких зияющих дыр в потолке. Тусклый серый свет пробивался сквозь разрушающиеся коридоры, и Сектер вздрогнул от раскатов грома вдалеке. По мере того как они углублялись в здание, Сектеру приходилось перелезать через груды обломков, в то время как Тацумаки пролетала над большей частью таких. — Он может быть где угодно здесь, — сказал Сектер. — Но... он не обнуляет тебя. — Да где он, блин? — спросила Тацумаки. — Не знаю, — сказал Сектер. — Он–... В его мозгу произошла сильная вспышка, как будто кто-то зажёг в нём искру, но тут же погасил её теневой рукой. Комендант использовал силу. — Обнулил его, — сказал Сектер. — Бо́льшую его часть. Он теперь знает, где мы. — Ты обнулил его? — спросила Тацумаки. — Ты знаешь, где он? — Сверху, — ответил Сектер. — Где-то сверху. Так начался подъём по разрушенным лестницам, мокрым от дождя, который проник в повреждённое здание, и подъём по сломанным перилам и слоям осколков стекла. Глаза Сектера сузились, когда он добрался до вершины груды руин. Комендант был уже близко, человек, который пытался всё разрушить. Который уже однажды пытался разрушить его. Он делал сложный мир ещё более неприятным, чем раньше. Человек впереди мог стать концом для Сектера. Но так ли это плохо? Эта планета оказалась гораздо лучше, чем ожидал Сектер, хотя и не обошлось без трудностей. Рядом с ним была женщина, которую он любил, где-то там были его друзья. Они были в безопасности, и Тацумаки всегда могла продолжить жить. В конце концов, это всё, что имело значение. Чтобы они были подальше от мира, откуда пришёл Сектер. Комендант угрожал всему этому самим своим существованием. Сектер знал, к чему всё идёт. Сектер подтянулся на рухнувшую лестницу и взял Тацумаки за руку, когда та помогла ему подняться. В груди жгло от напряжения, но он изо всех сил старался не обращать на это внимания. Приземлившись на мокрый пол, он посмотрел вперёд и увидел сдвоенные двери, каждая из которых не была тронута пожаром, бушевавшим над головой. — Становится жарко, — сказала Тацумаки. — Надеюсь, дождь потушит весь этот чёртов пожар. — Впереди, — произнёс Сектер. — Мне кажется, он впереди. — За дверьми? — спросила Тацумаки. — Откуда ты знаешь? — Я... не знаю, — замешкался Сектер. — Не уверен. Но у меня плохое предчувствие. Сектер аккуратным шагом подошёл к двери и положил руку на неё. Она была прохладной на ощупь, её насквозь пропитал дождь, который стекал по спине Сектера. Открыв дверь, Сектер достал из-под куртки револьвер и приготовил его. Тацумаки летела прямо за ним, прижавшись боком к его спине. Дверь полностью открылась, та вела в комнату без потолка, где верхние части стен были объяты пламенем. Пол был покрыт обломками и толстым слоем пыли, а в конце комнаты, на груде камней и искорёженного металла, сидело существо в шинели. Оно замерло, когда Сектер и Тацумаки вошли внутрь. — Ох, — произнёс Безликий Комендант. — А вот и ты. — Этот голос, — прошипел Сектер, обращаясь к Тацумаки. — Я узнаю этот голос. — Кто это? — спросила Тацумаки, хотя она уже догадывалась. — Тот самый, — процедил Сектер. — Тот, кто казнил мою семью. Тот, кто носил ту же проклятую шинель и фуражку, хотя он был не настолько побитым. — Вижу, ты привёл друга, — сказал Комендант. — Полагаю, она рассказала тебе о нашей встрече. Сектер подошёл ближе, оставаясь на расстоянии не менее десяти метров от Коменданта. Тацумаки парила подле него. — Я мог бы легко убить её тогда, — сказал Комендант — И на мгновение, я правда хотел. Но это слишком сильно напомнило мне о тех временах, таких неприятных. — Зачем ты здесь, — произнёс Сектер. В его голосе звучала ненависть, более сильная, чем Тацумаки когда-либо слышала от него. — Умереть, — сказал Комендант. — И, разумеется, проследить, чтобы ты тоже умер. Я думал, ты уже понял, что тебе нужно было сделать, но, по-видимому, нет. Но вместо этого... Комендант спрыгнул вниз со своего каменного трона, рухнув на пол и подняв пыль мутным облаком вокруг своих ног. — Но вместо этого я вижу, как ты отыскал себе друзей и кого-то даже ещё ближе, — сказал Комендант. — И они называют тебя героем? Что это за кошмар ещё такой? — Я взял себя в руки, — произнёс Сектер. — Нет, нет, ты не можешь этого сделать, — сказал Комендант. — Ты же знаешь, что сделал. Ты знаешь, что должен умереть. А ты – эспер! Тебе известно, что он натворил? Комендант рассмеялся, мерзкий смешок пробился сквозь щели в его маске. — Известно? — спросил Комендант. — Спорю, ты не зна–... — Если ты про госпиталь, то да, — сказала Тацумаки. — Я знаю. — И... ты всё ещё вместе с ним? — спросил Комендант. — Ты не согласна, что он должен умереть? — Нет, — сказала Тацумаки. — Сектер хороший человек. Я хочу, чтобы он был счастлив, — она сжала кулаки и бросила на Коменданта взгляд, настолько бойкий, что его можно было бы отнести к оружию. — А ты всё портишь. Комендант снял фуражку, опустил её на пояс и почесал макушку своей головы с пляшущими тенями. Вернув фуражку на прежнее место, он подошёл ближе к дуэту. Сектер поднял револьвер в ответ. — Я не понимаю, — сказал Комендант. — Этот человек – ошибка, полнейшая, монументальная ошибка! А я... я сделал то, чего не должен был делать. — Объяснись, — сказал Сектер. Он держал свой револьвер нацеленным на грудь Коменданта. — Я, конечно же, о том, как приложил руку к убийству твоих родителей, брата и сестры, — сказал Комендант. — Но ведь они были дражайшими гражданами, людьми, которым я должен был служить. Даже если они были из человеческого рода. Я должен был в тот день убить тебя, а их не трогать. — Ты вообще не должен был выслеживать и убивать людей, — сказал Сектер. — И тем не менее, ты здесь. — Я могу искупить свою вину, только исправив мою ошибку, — сказал Комендант. — Убить тебя, а потом себя. Искупление ждёт. — Ошибку? — спросил Сектер. — О, ты наделал не одну ошибку, хренов ты дегенерат. — Разве? — спросил Комендант. — Что же, мы все совершаем ошибки. Но раз уж мы заговорили об этом, я что-то не припомню другие... — Что насчёт Ори, или остальных героев, на которых ты напал? — спросил Сектер. — А? Что насчёт них? Некоторые из них получили травмы на всю оставшуюся жизнь из-за тебя! — Они встали на пути или были заодно с тобой, — сказал Комендант. — Роковая и немыслимая ошибка. На самом деле, если бы не тот факт, что я так жажду смерти, я бы пошёл и перебил всех, кто посмел бы считать тебя героем, — последнее слово прозвучало с отвращением. — Я не идеален, никто об этом даже не зарекается, — сказал Сектер. — Но в отличие от тебя, я оправился и встал с колен после моих ошибок. Ты же покатился кубарем вниз. Руки Коменданта сгибались и разжимались, пальцы скручивались в кулаки, а затем снова разжимались в когти. — Кто тут ошибка, так это ты, — сказал Сектер. — Ты, жалкий ублюдок, который не смог вынести, что кто-то другой вроде тебя на самом деле становится лучше и идёт дальше по жизни. — Вы с ним не похожи, — сказала Тацумаки, глядя на Сектер. — Что он сделал – это за его душой. У тебя были приказы, ты находился под огнём, у тебя не было выбора. — Это не тебе судить! — вскрикнул Комендант. — По обе стороны погибли невиновные, и теперь пришло время платить по счетам! — Она права, — сказал Сектер. — Может, ты думаешь, что мы должны разделить одну судьбу, потому что считаешь меня похожим на тебя, но Тацу абсолютно права. Тебе не было надобности приходить за моей семьёй, никто не подталкивал тебя к этому. Твоя жизнь тогда точно не стояла на кону. Комендант зарычал на Сектера, его спина выгнулась вперёд, поскольку он грозил поглотить себя непросветной яростью. — Ты не такой, как я, — сказал Комендант. — Ты заблуждаешься. Я знаю, что совершил ошибку, но ты, похоже, думаешь, что не заслуживаешь смерти из-за своей ошибки. Я не знаю, с чего это вдруг. Или ты считаешь, что твоя жизнь стоила всех тех сотен, которых ты забрал? Тацумаки застыла на месте. Холодок пробежал по её спине. "Сотни?" – подумала она. – "Что же там такое происходило..." — Я не знаю, сколько их было, — сказал Сектер. — И нет, я не знаю. Но я не думаю, что меня надо отправить на смерть за то, что я выполнил приказ под огнём. Поверь мне, я каждый день страдал за то, что натворил. — Это был госпиталь, Сектер, — сказал Комендант. — Он был заполнен до отказа солдатами, я думал, что его превратили в казарму! — прикрикнул Сектер. — Большинство из тех, кого я там нашел, были людьми, которые пытались нас убить! — Оправдывай себя как хочешь, — сказал Комендант. — Но факт остаётся фактом: всё ещё есть много тех, кто совершил такие же ошибки, как и ты, кто всё ещё находится там, кто остался там, даже когда ты бежал, кто всё ещё страдает или умер из-за своих ошибок. — Я страдал, — сказал Сектер. — Чувства вины недостаточно, — возразил Комендант. — Нет, было одно... существо, — сказал Сектер. — Существо? — переспросил Комендант. Он приподнялся со своей прежней сгорбленной позы. — Да... — сказал Сектер. — Нападало часто на меня. — Ох! — произнёс Комендант. — Отлично! У меня тоже такое было, хотя наркотики время от времени помогали прогнать его... Ах, знал ведь, что мне не следовало связываться с ними... Сектер нахмурился, когда образы чёрной желчи залили его мозг. — Ну... я не собираюсь умирать, — сказал Сектер. — Скажи это своей возлюбленной, — фыркнул Комендант. — Она выглядит так, будто увидела призрака. Лицо Сектера опустилось. Он посмотрел на Тацумаки. Она была бледна, но не переставала смотреть на Коменданта. — Тацу? — спросил Сектер. — Ничего, всё нормально, — ответила Тацумаки. — Не слушай, что он говорит, он не знает, что на самом деле произошло, — сказал Сектер. — О, но я знаю, — встрял Комендант. — Я знаю, что ты взорвал госпиталь. Под вражеским огнём или нет, кричал на тебя офицер или нет, ты заслуживаешь смерти после такого. — Все вокруг меня умирали, — рявкнул Сектер. — Я запаниковал. Мне казалось, что у меня нет выбора. — У тебя был выбор, — сказал Комендант. — Выбор, с которым ты встречаешься прямо сейчас. — Война работает не так, и ты сам это знаешь, — сказал Сектер. — Ты бы поступил точно так же на моём месте. — Не перекладывай на меня свои ошибки, дебил! — крикнул Комендант. — Ты мог легко дать себя убить, или даже сдаться. — Они стреляли в нас, а мы уже открыли ответный огонь, — возразил Сектер. — Ни о какой сдаче не могло быть и речи. — Сегодня может быть, — сказал Комендант. — По правде сказать, мне было бы гораздо приятнее, если ты сам прикончишь себя. Гораздо уместнее, тем более что ты должен был сделать это уже давным-давно. — Нет, — сказала Тацумаки. — Нет? — спросил бывший офицер. — Сектер должен жить, — сказала Тацумаки. — Он испытывает вину за то, что сделал. Он страдал за свою ошибку. Ему пришлось выбирать между жизнью и смертью, в отличие от того, что вытворил ты. И он трудится над тем, чтобы стать лучше и облегчить жизнь тех, кто его окружает. В отличие от тебя, который только убивал и калечил, даже сейчас ты стремишься причинить боль как можно большему количеству людей. Сектер бросил взгляд на Тацумаки, мысленно благодаря её за произнесённые слова. Повернувшись обратно к Коменданту, он почувствовал, как в его груди поднимается новая волна уверенности. — Ты просто жалкий мерзавец, который стремится убивать всех, кого только можно, — сказал Сектер. — Ты не способен искупить свою вину, потому что для тебя нет искупления. — Сектер заслуживает счастье, — сказала Тацумаки. — Но, ты Комендант? Ты можешь гореть в аду. — Какие же вы идиоты, — буркнул Комендант. — Потому что теперь, теперь я убью вас. А знаете, да похуй, мне уже плевать. Я потом схожу в ту дерьмовую больницу и убью ещё твою сестру, просто потому что! И каждого героя, который посмел увидеть в Сектере союзника. Я заставлю их всех заплатить, за то, как они ошибались. — Ты не уйдёшь из этого здания, — сказал Сектер. — Сегодня наступит твой конец. — Я знаю, — сказал Комендант. — Но я не оставлю тебе места для удовольствия. Сектер выстрелил в Коменданта, который сорвал дробовик со спины, одновременно пытаясь увернуться от летящего в него заряда жёлтой энергии. Снаряд устранения попал ему в плечо, и Комендант, ругнувшись себе под нос, нырнул за груду обломков. — Тацу, уходи, — сказал Сектер. — Живо. Тацумаки сделала шаг назад, не зная, как ей поступить. Когда её рука коснулась двери позади нее, Комендант выглянул из своего укрытия, прицелился и выстрелил.***
Сектер бросился к Тацумаки, жгучая боль пронзила его ребра, когда заряд устранения прошёлся вдоль его бока. Сектер вскрикнул, налетел на Тацумаки и вытолкнул её в коридор. — Уходи, Тацу... — выплюнул он. Тацумаки застыла в шоке. Всё было похоже на сон, всё происходило слишком медленно и в то же время слишком быстро. — Уходи... — сказал Сектер. Он развернулся и начал стрелять из револьвера по укрытию Коменданта. Вбежав обратно в разрушенную комнату, он захлопнул за собой дверь, оставив Тацумаки одну. Впервые, Тацумаки не знала, что делать. Она начала взлетать к потолку, и по мере приближения к вершине на её лицо обрушивался дождь. Бо́льшая часть пожара уже потушилась, но среди тлеющих руин всё ещё горели крошечные угольки. Тацумаки приземлилась на остатки того, что когда-то было верхним этажом – теперь это была лишь разрушенная платформа, подвешенная в воздухе на обгоревшей стене. Снизу Тацумаки услышала сильный грохот – пол в предыдущей комнате провалился. Выглянув со своего места, она увидела лишь тёмную зияющую дыру, которая когда-то была комнатой, где началась перестрелка. "Ну всё", – решила Тацумаки. – "Я возвраща–..." Рука ухватилась за край платформы, на которой стояла Тацумаки, а потом с гоготом наверх поднялся Комендант. — Вот ты где, — произнёс Комендант. — А я всё хотел поболтать с тобой. Тацумаки сделала шаг назад, пятясь всё дальше и дальше по мере приближения Коменданта. В конце концов она натолкнулась на стену, на её лице мелькнул ужас, когда Комендант поймал её в ловушку своим присутствием. — Ты говоришь, тебе нравится Сектер, — сказал Комендант. — Говоришь, что он заслуживает счастье. Но я ведь видел, как ты отреагировала на мои слова тогда. Мне кажется, ты согласна со мной. В глубине душе, часть тебя согласна. — Нет, — огрызнулась Тацумаки. — Ни черта подобного. — Ты ведь должна понимать, что он убил врачей и раненых, — сказал Комендант. — Как я понимаю, в твоём мирке такое непозволительно. Оно непозволительно и по моим меркам. — Там в основном были вражеские солдаты, — сказала Тацумаки. — У него были все основания полагать, что то место превратили в казармы или крепость, раз уж они все оттуда выходили и стреляли в него. Комендант покачал головой. — Я считаю, что это называется смягчающими обстоятельствами, — сказал Комендант. — В итоге он всё равно должен понести наказание за содеянное. — Уж поверь мне, он настрадался из-за этого с лихвой, — возразила Тацумаки. — Я была свидетелем этого. И ты немало ответственен за это. — Была свидетелем? — растерянно спросил Комендант. — Я видела то существо, я видела последствия его атак, я знаю... — Тацумаки сглотнул ком. — Я знаю, что он думал сделать с собой. — Ах, так он задумывался об этом, — сказал Комендант. — Мне интересно, из-за чего же он передумал... — Комендант наклонил голову вперёд, прямо на Тацумаки. — Держу пари, это была ты. Тацумаки прижалась к стене, глядя на того, кто совсем скоро нападёт на неё. Посмеиваясь, Комендант поднял руку к своей маске и, медленно обхватив её по бокам, снял с лица. Тацумаки поморщилась, увидев то. Вся верхняя часть лица Коменданта в районе лба и светящихся глаз была цела, но все, что было ниже, особенно челюсть, было вытянуто вниз гораздо сильнее, чем следовало. Длинные, потрёскавшиеся чёрные клыки заполняли светящийся жёлтоватую пасть, а его тенистые, вытянутые щеки украшали шрамы. Маска упала на пол, зазвенев под дождём. — Я тоже заставлял себя страдать, — сказал Комендант. Он потянулся вперёд, схватив испуганную Тацумаки за плечи. — Но этого было недостаточно, Тацумаки! Этого было недостаточно! — Ты... — неуверенно произнесла Тацумаки. — Ты продолжаешь делать больно людям, хотя знаешь, что поступаешь неправильно. Почему? — Потому что вы, люди, идиоты, — сказал Комендант. — Потому что мне пришлось остаться там, в то время как Сектер бежал, и я ежедневно видел страдания. Никто из вас не заслуживает такой уродливой жизни, даже граждане. И вот я прихожу сюда и слышу, что некоторым из вас нравится этот выродок... Комендант рассмеялся, его челюсть опустилась, придав ему демонический вид. — Меня это приводит в бешенство, — сказал Комендант. — Сбивает с толку. Я заставлю вас заплатить за такие мысли. — Эти люди были ни в чем не виноваты, — сказала Тацумаки. — И даже не могли дать сдачи. И ты это знал. Комендант зарычал на неё, его челюсть вновь свисала и образовала огромные врата из скрюченных зубов. — На хуй их, — сказал он. — Они все могут сдохнуть, вообще плевать. Они отличаются от семьи Сектера, я даже не знал тех бедных ублюдков. Но эти? Они встали на его сторону. — Ты монстр, — выплюнула Тацумаки. — Не Сектер. Ты. — А ты конченая дура, — рыкнул Комендант. — Выбесив меня, ты обрекла свою ненаглядную сестру и всех остальных в этой богом забытой дыре. К чёрту, все те, кому он нравится, могут сдохнуть! А потом и я! Тацумаки попыталась вырваться из хватки Коменданта, но он ударил её прикладом дробовика в грудь. Захлебываясь кровью, Тацумаки упала на землю, её сознание помутилось. — О, ты тоже сдохнешь, — сказал Комендант. — Но Сектер сдохнет первым. — Иди... на хер, — выплюнула Тацумаки. — Оставь... нас... в покое. — О, им не скрыться от наказания, уверяю тебя, — сказал Комендант. — Как только я—... Откуда-то из-под Коменданта вылетел заряд желтоватой энергии, который пробил его плечо. Из оставленного им отверстия хлынула жёлтая жидкость, и Комендант, задыхаясь, прижал руку к свежеполученной ране. — Уёбок! — проревел Комендант. — Я порву тебя на части, Сектер! Гротескное чудище отвернулось от Тацумаки, которая, когда тот уходил, плюнула ему в спину. — Кто тут сдохнет, так это только ты! — крикнула ему вслед Тацумаки. — За всех тех, кому причинил боль, за всё твоё насилие! Здесь не было никогда войны, война никак не коснулась семьи Сектера, ты просто полон ненависти и распространяешь её на всех остальных, прямо как жалкая мразь, коей ты и являешься! Тацумаки вскоре пожалела за свои слова, когда Комендант развернулся к ней. Он выставил перед собой дробовик и выстрелил в неё. Упав на пол, Тацумаки почувствовала, как её правое плечо разорвалось, когда заряд энергии прошёл сквозь него и пробил стену позади неё. Тацумаки поперхнулась, глядя на свою рану: кожа и чёрная ткань свисали с кровавого месива, которое когда-то было её плечом. Оглянувшись на Коменданта, она увидела, как тот приближается с оружием наготове. Затем Комендант повернулся, и как раз вовремя, чтобы получить удар кулаком Сектера по морде. Пошатнувшись, Комендант зарычал на Сектера, когда они начали бороться за его дробовик. Тацумаки мельком увидела лицо Сектера, когда они боролись. Его глаза превратились в два огненных шара ненависти и ярости, в нём было столько злости, сколько Тацумаки не видела за всю свою жизнь. Оба бойца таскали дробовик взад и вперёд, Сектер задыхался каждый раз, когда ствол приближался к его поясу. Коменданту удалось оторвать себя от Сектера, но Сектер врезал коленом в Коменданта, отправив их обоих в полёт с платформы в огромную дыру внизу. Тацумаки подползла к краю своей платформы, чтобы увидеть, как Сектер – как раз вовремя – устремился вниз в пропасть, дабы избежать взрывного выстрела из дробовика Коменданта. — Тебе не сбежать! — крикнул Комендант. Он исчез, сиганув вниз за своей добычей. Снова оставшись одна, Тацумаки прислонилась спиной к стене, её тяжелое дыхание мало способствовало тому, чтобы боль в груди утихла. Её лицо исказилось в муках, когда она поднялась на ноги. Тацумаки, шаркая, подошла к краю платформы и опустилась на её край. Она заглянула внутрь, но ни одного из бойцов внизу не было видно.***
— Тебе не спрятаться, — сказал Комендант, шагая по тёмным остаткам нижнего этажа. Тлеющие куски дерева и опрокинутые стулья были отброшены в сторону, когда он пробирался через руины, его глаза искали любой признак его цели. Сам он держал дробовик перед собой, огни на боку оружия освещали ближайший мрак. Напротив Коменданта, спрятавшись за колонной, стоял Сектер, рукой сжимавший разорванный бок, лицо же его было перекошено от боли. Комендант ранил его прямо в то место, где находилась старая резаная рана, и она не переставала кровоточить. Сектер держал револьвер высоко поднятым, зная, что Комендант должен быть уже близко. — Давай уже не будем лукавить, — сказал Комендант. — Мы оба прекрасно понимаем, кто ты на самом деле. Комендант схватил одной рукой стоящий рядом стул и швырнул его через весь коридор, смотря потом, как он разлетелся на куски у почерневшей стены. — Монстр, — продолжил Комендант. Он мельком увидел бок куртки Сектера на фоне соседней колонны и начал потихоньку двигаться в том направлении. — Ошибка. И мертвец. Сектер выскочил из своего укрытия и выстрелил в Коменданта из револьвера. Комендант пригнулся и открыл ответный огонь из дробовика, попав Сектеру в другую часть груди. Сектер вскрикнул от боли, когда часть его грудной клетки была разорвана, и нырнул на противоположную сторону другой колонны, всё его тело сотрясала дрожь. "Я попал в него?" – задумался Сектер. Он заглянул за колонну, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Комендант перевернул сломанный стол и спрятался за ним. "Чёрт", – ругнулся про себя Сектер. – "У него здесь преимущество с этой валыной." — Ты скоро истечешь кровью, — крикнул из-за укрытия Комендант. — С тем же успехом можешь сделать нам обоим одолжение и сдаться. — Иди на хуй, — огрызнулся Сектер за колонной. — Знаешь, я вдруг понял, почему тебе понравилась та эспер, — сказал Комендант. — Вздорная она. Знает, что обречена, но всё равно продолжает бороться. Я бы сказал, она похожа на тебя, но ты всё же больше неё заслуживаешь смерти. — Ты её не тронешь, — крикнул Сектер. — Не до тех пор, пока я жив. — Это ненадолго, — сказал Комендант. Он поднялся со своего места и навёл дробовик на колонну, за которой прятался Сектер. От выстрела колонна разлетелась на куски вокруг Сектера, а зрение парня забилось белым, так как рядом с его головой образовалось гранитное пылевое облако. Сектер подтянулся и навис над остатками колонны, открыв ответный огонь по Коменданту. Его заряды прошли прямо через стол, пробив Коменданту среднюю часть тела. Завывая от боли, Комендант выбежал из-за стола, стреляя в Сектера на бегу. Взрыв за взрывом обрушивались на позицию Сектера, однако он присел и зажал уши руками, когда над ним проносились жёлтые всплески энергии. А потом стрельба прекратилась. Сектер выглянул из своего укрытия, но Коменданта не было видно. Стол был уничтожен, заряды устранения из его револьвера разрушили центр некогда величественной мраморной платформы. Следы жёлтоватой крови вели мимо стола и ряда горшечных растений к лестнице, серый свет лился с вершины ступеней, где дождь стекал на кафельный пол внизу. Сектер отполз от своей колонны и пошёл по кровавому следу, его глаза сузились, когда след шёл вверх по лестнице, а потом расплывался под падающим дождём. Над головой прогремел гром, заставив его подскочить. Тряхнув головой, Сектер, не без усилий, поднялся на ноги и, держа револьвер наготове, пополз вверх по лестнице. Он не осмеливался использовать свою силу, опасаясь, что Комендант поймёт, где он находится, и выскочит на него из ниоткуда с дробовиком наготове. Поднявшись на верхнюю ступеньку, Сектер попал в помещение прямо под крышей, типичный зал заседаний с мини-баром и кулером с водой у дальней стены. Увядшие растения слишком поздно начали получать дождевую воду, льющуюся из различных щелей в потолке, и Сектер не сводил глаз со стойки возле мини-бара, уверенный, что Комендант должен прятаться там. Он прошёл мимо другого стола, продолговатого и деревянного, и его руки задрожали, когда он поднял револьвер на уровень плеча. В голове всё плыло, боль растворилась в адреналине и страхе. Сектер почувствовал, как что-то тёплое пропитало оба его бока, и вздрогнул, когда оно начало стекать по ногам и попадало на носки. Мини-бар был уже близко, но Сектер не видел никаких признаков трусящей серой шинели по ту сторону. Он обратил внимание на дверь с маленькой табличкой с светящейся надписью «Выход» красными буквами. Когда он приблизился, дверь распахнулась, и Комендант перешагнул через порог, выстрелив по Сектеру. — Сюрприз! — крикнул Комендант. Он стрелял снова и снова, рыкнув, когда промахнулся по Сектеру первым выстрелом и снова промахнулся, когда Сектер перепрыгнул через стойку за мини-бар. Комендант выстрелил в коллекцию стаканов над Сектером, осыпав его стеклом. Сектер, не глядя, высунул револьвер и вслепую начал стрелять в неприятеля. Он сбился со счета, сколько раз нажал на курок, но этого было достаточно, чтобы уничтожить окна впереди него и стены вокруг них. Сектер на мгновение остановился и начал выглядывать из-за стойки, но его настиг ещё один выстрел Коменданта. Заряд угодил прямо в револьвер Сектера, и тот ругнулся под нос, опуская револьвер обратно за стойку. При осмотре оказалось, что ствол револьвера полностью расплавлен, а цилиндр, в котором хранилась энергия зарядов устранения, больше не существует. Оружие превратилось в кусок бесполезного металла. Глаза Сектера расширились в ужасе. — Блять, — прошептал он. Если только Комендант не был смертельно ранен его пальбой вслепую, сейчас он столкнётся с вооруженным противником без оружия. Приподнявшись со своего места, он нигде не увидел Коменданта, но дверь была по-прежнему широко открыта. Сектер сделал глубокий вдох и вбежал в дверь, надеясь, что сможет поймать Коменданта прежде, чем тот успеет развернуться. Вместо этого он обнаружил небольшую лестницу. В конце лестницы была крыша, всё ещё дымящаяся после проливного дождя. Раздался ещё один раскат грома, ближе и громче, чем когда-либо ранее. Сектер сглотнул. Он поднялся по ступеням и достиг вершины как раз в тот момент, когда где-то над головой сверкнула молния. Напротив него сидел Комендант, который боролся с обгоревшим ремнём на шее. — Сраная хрень, — рыкнул про себя Комендант. Он бросил порванный ремень на землю, а вместе с ним и сумку, которая была перекинута через бок. Сумка упала на крышу и раскрылась, позволяя серому овальному предмету выкатиться из той на несколько дюймов. Сектер заметил объект на расстоянии около трёх метров. Граната. К несчастью, Комендант тоже заметил его. Он повернулся, подняв дробовик на уровень пояса. Сектер не знал, как лучше поступить, но всё равно решил. Он рванул что есть мочи вперёд. Комендант выстрелил в приближающегося противника, в замешательстве наблюдая, как Сектер подхватил гранату, даже когда желтоватая вспышка смертоносной энергии прошла через его живот и вышла с другой стороны. Сектер испустил влажный выдох, когда энергозаряд пробил его насквозь, но он не остановился. В голове посерело, всё в мире померкло, кроме громоздкого монстра перед ним. Сектер в считанные секунды добрался до потрясенного Коменданта и, подняв руку, вбил гранату сквозь стиснутые зубы Коменданта и вогнал её прямо в горло бывшего офицера. Дробовик Коменданта был отброшен в сторону, когда он попятился назад от удара, его светящиеся глаза расширились. Сектер дёрнул чеку с гранаты и попытался вытащить руку из слизистой глотки Коменданта. Глаза Коменданта полыхнули яростью, и он сжал свои раздробленные зубы, когда Сектер попытался вырвать руку. Кожа и кровь заполнили рот Коменданта, когда он раздирал зубами руку Сектера; в предплечье и кисти Сектера появились рваные раны. Сектер навернулся, когда наконец освободился, и упал спиной вперёд на крышу. Когда его позвоночник столкнулся с мокрой землёй, Комендант взорвался, окутав их обоих яркой жёлтой вспышкой. Сектер успел поднять руки, чтобы защититься, но, как и весь мир вокруг него, они тоже растаяли.***
Тацумаки услышала сверху звук взрыва и изо всех сил пыталась остановить кровь, текущую из плеча. Она шла по следу желтоватой крови, которая вела к лестнице, но дальше след пропадал. Однако, звук с крыши, а также разрушенный мини-бар указали ей верное направление. Она поднялась по нескольким ступеням на крышу, и её встретила старая знакомая вонь. Сморщив носик, Тацумаки заковыляла вперёд и заметила небольшое озерцо крови рядом с разорванными останками Коменданта. Его труп лежал на крыше, с широко раскинутыми руками, будто тот собирался взмыть в небо, а голова его полностью отсутствовала. Из раздробленного обрубка шеи вытекала жёлтая жидкость, и Тацумаки настороженно следила за трупом, пока подходила к месту боя. "Кажется... кажется, он мёртв", – подумала Тацумаки. Она присмотрелась к телу Коменданта, его одежда была разорвана в клочья какой-то неведомой силой. "Да, точно сдох." Хотя вид трупа Коменданта принёс ей облегчение, она почувствовала, как внутри неё поднимается паника, когда она заметила след красной крови, ведущий от виденного ранее озерца; тот тянулся до другой стороны крыши и исчезал за крошечным кирпичной пристройкой, в которой находилась лестница на нижние уровни. Сердце Тацумаки замерло в груди, казалось, всё время замедлилось, когда она двинулась вслед за алой рекой до её конечного пункта назначения. Она не могла осмелиться отвести взгляд, но пребывала в ужасе от того, что её ожидало. Её руки задрожали, а желудок словно бы сжался до бомбы замедленного действия, готовой взорваться в любой момент. Тацумаки свернула за угол домишки и увидела, где кончается след. Сектер сидел, прислонившись к кирпичной стене, его глаза пожелтели, а руки обвисли по бокам. Его грудь представляла собой тёмную дырень из крови, с крошечными белыми кусочками, торчащими из кровавой бездны. Дыхание Сектера напоминало булькающий звук, больше похожий на высасывание последних остатков коктейля через соломинку, чем на нормальное дыхание. Почерневшая кожа осыпалась с тыльной стороны его рук, красные пятна украшали его дёргающиеся ноги. Сектер повернул голову в сторону Тацумаки, когда она подошла, морщась от боли в огромной капающей ране, украшавшей правую сторону его лица. — Сектер, — произнесла Тацумаки. При взгляде на него ей захотелось умереть. Не было способа забрать его боль, он мог только сидеть в агонии, пока не придёт помощь. Тацумаки чувствовала себя беспомощной, бесполезной, безнадёжной. "Бинты!" – подумала она. – "Нам нужно было взять с собой те чёртовы бинты!" Сектер попытался что-то сказать, однако это привело только к приступу кашля, когда он захлебнулся собственной кровью, хлынувшей в горло. Тацумаки бросилась к нему, положила руки ему на плечи и посмотрела прямо в глаза. Она чувствовала, как слёзы норовят выйти из её глаз, но не от запаха в воздухе, а от страха. — Мы вытащим тебя отсюда, хорошо? — сказала Тацумаки. — Всё будет хорошо... — Гррхх, — выдавил из себя Сектер. — Не пытайся говорить сейчас, побереги силы, — сказала Тацумаки. — Ты выкарабкаешься, ты ведь проходил и через худшее, помнишь? Сектер наклонился вперёд, давая Тацумаки увидеть, что дыра в его груди простирается до самой спины. Что бы ни нанесло рану спереди, оно полностью прошло сквозь его тело. У Тацумаки встало дыхание, но она не отпустила его. — Это... это пустяк, с тобой всё будет хорошо, — сказала Тацумаки. — Всё будет хорошо, я обещаю. Всё будет хорошо. Всё будет хорошо... — она начала рыдать, уткнувшись головой в грудь Сектера. — Та... цу, — произнёс Сектер, изо всех сил стараясь подавить волну желчи, поднимавшуюся из его желудка. — Я принесу бинты, и мы отвезём тебя в больницу, всё будет хорошо, — сказала Тацумаки. — Потом всё вернется на круги своя, только ты и я, Фубуки и все остальные... — Тацу, — сказал Сектер, обретая больше контроля над своей речью. — Просто держись, — сказала Тацумаки. — Я вытащу тебя отсюда. Держись... — Прощай, Тацу, — сказал Сектер. Тацумаки перестала дышать, она задохнулась от рыданий. — Нет, — в отчаянии произнесла она, — нет, нет, нет, нет. Голова Сектера откинулась к стене, подальше от плачущей эспера. В этот момент Тацумаки схватила его за плечи и начала трясти, пока говорила. — Слушай сюда, Сектер! — закричала Тацумаки сквозь слёзы. — Ты не умрёшь! Ты не можешь умереть! — она всхлипывала, слезы нескончаемыми реками текли из её глаз. — Ты... ты не можешь просто оставить меня... Для Тацумаки ничего не имело смысла. Её сердце тяготило так сильно, что она уже не могла его отыскать. В её мозгу проносились обрывки мыслей, воспоминания о временах, когда Сектер и она были счастливы. Она молилась, чтобы эти воспоминания пришли на смену сегодняшним, чтобы как-то стереть этот кошмар и создать другую реальность, где они могли бы проводить вместе всё время в мире. Но в итоге, ей пришлось смириться с тем, что было перед ней. "Я должна шевелиться", – подумала Тацумаки. – "Я не могу просто сидеть тут и реветь. Я должна, сука, шевелиться, сейчас!" Тацумаки подняла Сектера с помощью психической энергии и перекинула его на свою дрожащую спину, а потом взлетела в воздух. Она помчалась к больнице так быстро, как никогда прежде в своей жизни, здания вокруг неё сменялись одним за другим по мере приближения к цели. Ворвавшись в главные двери, она в панике оглядела помещение, пока её внимание не привлекла пара изумлённых врачей. Передав Сектера в слезах, врачи поспешили отправить его в отделение неотложной помощи, а Тацумаки полетела прямо к дому Сектера. Там было тёмно и пусто, и Тацумаки задрожала от тошноты, когда она очутилась там; она нашла шприцы и бинты под раковиной Сектера. "Блять!" – подумала она, глядя на ту крошечную стопку бинтов в её руках. – "Осталось только три!" Но это было всё, что у неё было, и потому Тацумаки, собрав все предметы, поспешила обратно в больницу, проталкиваясь мимо медсестер, когда нашла врачей, готовых оперировать Сектера, и торопливо объясняя им принесённые предметы, как могла. Тацумаки передала исцеляющие предметы врачам, которые обменялись обеспокоенными взглядами. — Если вы не используете их, Сектер умрёт, — сказала Тацумаки. — И если он умрёт, я никогда не прощу вас. Я никогда не прощу... себя. Врачи кивнули, хотя всё ещё выглядели ошарашенными. Тем не менее, они взяли предметы в операционную, и Тацумаки больше не разрешалось туда входить. На самом деле, хотя она и хотела остаться рядом с Сектером, чтобы быть с ним, если он вернётся на свет или навсегда погрузится во тьму, она знала, что сейчас мало что может сделать. Своим присутствием она будет только отвлекать врачей, а Тацумаки знал, что сейчас им нужно сосредоточиться максимально возможно. Она села на металлический стул возле операционной, её глаза и выражение лица были пусты, но в душе горело отчаяние. Тацумаки хотела продолжать плакать, но почему-то не могла. Всё вокруг было как в белом тумане, который скрывал от глаз всё: будь то люди или предметы. Эспер не двигалась, наблюдая за неясными фигурами, сгорбившись, пока её плечо продолжало кровоточить. Прошло несколько часов, и Тацумаки погрузилась в глубокий и тревожный сон.