История вечного странника

Казалось, что сон пролетел подобно гневному Двалину над Мондштадтом в былые времена, стремительно и неуловимо, не принеся капитану ничего, кроме разбитости и будто еще более возросшего утомления, кое-как развеянного вчера, а теперь снова навалившегося на него неподъемными валунами, словно бы то была яростная атака Архонта Камня. Но не все так плохо было этим утром: вместе с лучами солнца, дружелюбно заглядывавшего в окно, его поприветствовала милая мордашка Элайны, которая, ластясь к своему хозяину и прыгая вокруг него в постели, ненавязчиво выпрашивала еду, попутно мурлыкая, задабривая кормильца. - Доброе утро, маленькая принцесса, - устало улыбнувшись, приветствовал Кэйа непоседу, осторожно потрепав ту за ушком, и, немного еще повалявшись, с неохотой, свойственной человеку, изнуренному своей работой, покинул уютную кровать, направившись на кухню, где, лишний раз послушав кошачьи требовательные трели, покормил котенка и сам не преминул что-нибудь перекусить, ибо организм его настойчиво напоминал ему о голоде, длившемся более суток. Наскоро собравшись, кое-как заставив Элайну остаться дома и не без труда найдя способ снова скрыть следы своего самовольного расследования, офицер твердым шагом отправился к штабу Ордо Фавониус, приблизительно уже зная, каким образом он будет водить чересчур честных рыцарей за их наивные носики и к кому он заглянет вечером для претворения плана в жизнь. В штабе, как он и предполагал, его встретили уныние и тоска, суета и тревога, приправленные острыми на вкус специями нервозности и напряжения, что источали ядовитый запах свой из кабинета Джинн и распространили свои цепкие лианы по всем помещениям и коридорам, вгоняя в меланхолию любого попавшего сюда рыцаря. "По крайней мере, подобная обстановка сыграет только на руку для моей кампании", - развеивая вокруг себя эту черную атмосферу утешительными мыслями, думал Кэйа, стоя у своего стула в зале заседаний в ожидании начала собрания, на которое опаздывали еще два капитана. Когда все собрались, Джинн понурым голосом объявила о начале мероприятия. В первые минут десять, о существовании которых Кэйа старался не вспоминать лишний раз за их бесполезностью, обсудили общие вопросы безопасности города, будущего графика патрулирования внутри и вне Мондштадта и охраны городских ворот, о предполагаемом наборе новых рекрутов и повышении активности хиличурлов на южных торговых путях, что заметно нарушало поставку продуктов и тканей из Ли Юэ. "И не скучно же им... Как можно с таким энтузиазмом обсуждать столь банальные вещи, когда на кону жизнь невинной девушки... Сюда бы энергию свою направили, больше пользы оказалось бы..." - прозябая в болоте скуки, отсчитывал минуты Кэйа, принимая минимальное, но заметное участие в обсуждении "животрепещущих" тем. Вскоре окончилась жестокая пытка ожиданием, и вступила в свои права вторая часть собрания: разработка плана по спасению Барбары. Предложений можно было насчитать позорно мало, да и то, в основном, наиболее деятельными оказались Альбедо и Эола, за ними стыдливо плелась Герта, замыкая собой хоровод толковых и полезных кадров на заседании. Однако при бурном и шумном обсуждении выдвинутых ими планов большая часть из них с треском провалилась, столкнувшись с весьма печальными исходами по их завершении, первичную проверку прошли пока парочка вариантов от Альбедо и один - от Эолы, хотя даже они не до конца были уверены в успехе своих проектов. И тут слово перехватил Кэйа, наконец дождавшийся своего часа: - Ваши планы хороши, многоуважаемые капитаны, однако они все они не учитывают наличия запасного плана у врага. - Как дерзко! Смелость твоих речей может посеять в нас подозрение, что ты, Кэйа, имеешь причастность к нашим врагам. Да и откуда тебе может быть известно о наличии запасного плана? - не таясь, высокомерно заметила Эола, уже сложив обиженно губки, так и норовившие дать объявление о будущей мести, которое почему-то запаздывало. - Как и вы, я также в первые дни после похищения пребывал в неведении. Но наблюдения и несколько обнаруженных мною странностей подсказали, с кем нам предстоит иметь дело. - Прошу озвучить ваши предположения, сэр Кэйа, - с надеждой попросила Джинн, впервые за все эти дни подавшая адекватные признаки жизни. - Если говорить о наших похитителях: это Фатуи... После объявления в зале поднялся гвалт возмущенных возгласов и криков капитанов, который кое-как был пресечен магистром, с нетерпением ожидавшим продолжения рассказа. - Но с чего бы нам так сразу обвинять их, если доказательств никаких нет? - с вызовом спросила Эола, посмотрев прямо в глаз Кэйи, так и объявляя: "Я тебе отомщу за кражу моей славы!" - Доказательств, благодаря которым мы могли бы в открытую обвинить Фатуи, нет. За собой они замели следы на отлично. Однако есть несколько косвенных улик, позволяющих нам с твердой уверенностью предположить, что похищение было совершено ими. - И каковы же они? - спокойно спросил Альбедо, явно заинтересовавшийся доводами офицера. - Мало кто замечает добро, это, я думаю, известно многим. Так вот, в последнее время Фатуи на удивление тихие и послушные, немногие из них даже вежливые с жителями Мондштадта. Странно, не правда ли? - Неубедительно, признаться, - вставила свое слово Герта, до того молча сидевшая рядом с Эолой. - Есть еще какие-то, как вы говорите, "косвенные улики"? - Похищена была не кто иная, как Барбара - сестра нашего магистра. Об этой родственной связи знают все жители нашего города, чужеземцам об этом неизвестно, за исключением Фатуи. И думаю, что их требование подписания нами и самой Джинн официального акта о сложении с нее обязанностей магистра не случайно совпало с похищением именно родственницы жертвы сего заговора, так они гарантированно обеспечивают успех своего мероприятия. Также стоит отметить постоянное присутствие членов Фатуи в Соборе или около него, так как самое подходящее время для похищения Барбары - вопрос времени и терпения, главное, внимательно наблюдать. Более того, если вы заметили, то теперь в нашем городе активность Фатуи стала намного меньше, чем до исчезновения... - Череда совпадений, не находите? - снова выступила Эола, добивавшаяся неопровержимой доказательной базы от Кэйи, выдать которую он не мог за непристойностью ее получения. - Трудно не согласиться: твердой уверенности в том, что виноваты Фатуи, у нас пока быть не может только на основе предоставленных сэром Кэйей фактов. Однако игнорировать важность его замечаний мы тоже не имеем права, так как они действительно имеют место быть, - немного остудил ее пыл Альбедо, в некоторой степени согласившийся с выводами Кэйи. - Вы, кстати, упомянули о возможном наличии запасного плана у наших врагов при ведении переговоров. Не могли бы его озвучить? - Это лишь догадки, но, учитывая все предыдущие тактики и методы данной организации, исключать такую вероятность было бы просто глупо. - Но мы ведь даже не уверены в том, что это именно Фатуи, - вновь подала голос Герта, скрестившая на груди руки. - Проработка всех возможных вариантов и их исходов в предстоящих кампаниях - не наша ли это работа, мисс Герта? - парировал Кэйа, лукаво улыбнувшись своему оппоненту. - Неслыханная дерзость! - возмутилась Эола, будто лично ее задели за живое, после чего, словно возглас члена семьи Лоуренса стал своеобразным катализатором, в зале поднялся суетливый шум десятка голосов, на разные лады начавшие обсуждать услышанное из уст капитана, а также не самое здоровое восприятие конкуренции самой Эолой и ее нескончаемые нападки на своего коллегу. - Прошу соблюдения порядка! - воззвала Джинн, стукнув обеими ладонями об стол, что быстро привело всех в чувство и воссоздало на какое-то время потерянные порядок и тишину. - Просим прощения, многоуважаемый магистр, - искренне извинился за всех докладчик, покорно склонив голову перед Джинн в качестве раскаяния. - Продолжайте, - попросила она, снова усаживаясь на свое место. - Если вернуться к теме обсуждения: наиболее адекватны три исхода ведения переговоров. Первый: мы послушно отдаем им пописанный акт об отстранении Джинн от должности магистра и будто бы в обмен на него получаем невредимой юную Барбару, во что верится с огромным трудом. Второй: мы вступаем в открытый конфликт с Фатуи, где наши шансы на победу сводятся к жалким десяти-пятнадцати процентам из-за местности, которую наши враги выбрали для встречи. Для нас подобный расклад крайне невыгоден. Третий же заключается в сочетании первых двух: провал мирного решения проблемы и переход к сражению, вероятность чего крайне высока. - Вполне убедительно. Но в чем состоит их план, о котором вы упоминали? - сдержанно спросила Герта. - В том, что на сцене этого театра будет еще один участник со стороны Фатуи, которого мы просто не увидим, а именно доносчик. Он-то и сводит вероятность первого исхода к минимуму, ибо изначально похитители не намерены играть честно: думаю, что сестры милосердия на месте не окажется. По их плану, мы подчиняемся и уходим ни с чем, разве что надолго опозоренные перед всем городом. Тогда надобность в этом скрытом от наших глаз игроке просто отпадает. При конфликте он быстро донесет о нашем неповиновении другим отрядам или же стражникам Барбары, и тогда или мы серьезно пострадаем, или жертва сего заговора. - Что в таком случае вы можете предложить? - спросил кто-то с последних кресел. - Наши контрмеры должны состоять в перехвате тайного участника этого спектакля. Только в таком случае нам гарантирован успех. Заодно и выспросим у него, где держат пленницу. - Что ж, предложение звучит вполне неплохо и... - Но магистр Джинн! - воскликнула Эола, явно не довольная столь быстрым принятием плана Кэйи. - Ведь все это лишь теории и догадки, основанные на неубедительных наблюдениях и фактах, больше похожих на слухи горожан! - Не отрицаю, капитан Эола, - невозмутимо начала пояснять Джинн, - мы основываемся на не самых точных и надежных догадках и домыслах, вокруг которых уже смело строим планы. Согласна, непрофессионально и безответственно, но... это единственное и наиболее возможное, что мы сейчас имеем. У кого-нибудь есть дополнения или, может быть, другие версии? Кто-то еще высказывал свои предложения, скромные и весьма нелогичные, больше основанные на поверхностном анализе и сочетании уже услышанного и проработанного, все иные варианты являлись либо тенью, либо копией предыдущих. Поэтому вскоре, после общего принятия наиболее из всех прочих сносных доводов Кэйи, перешли к разработке на их основе общего плана действий, который урегулировал бы деятельность всех капитанов и их подчиненных, необходимых для его воплощения. Кэйа большую часть времени молча выслушивал предложения других участников собрания, поддерживая самые благоразумные из них, корректируя некоторые более-менее удачные и безжалостно отметая совсем уж неосуществимые, стремясь так посредством своих коллег составить приближенный к идеальному план сообразно тем сведениям, которые он предпочел не озвучивать. Через часа полтора общими усилиями была вымучена тактика, согласно которой, в общих чертах, в штабе все-таки (Эола и Герта так и не приняли это решение, через силу согласившись поставить подпись) подписываются необходимые бумаги, о грамотном составлении которых позаботится Кэйа, все десять капитанов вместе со своими отрядами во главе с Джинн встречаются на месте переговоров с похитителями и формируется небольшая команда для возможного перехвата тайного агента Фатуи во избежание усугубления и без того неблагоприятной для рыцарей ситуации. Обсудили кое-какие детали и организационные моменты подготовки, сроки, в которые необходимо было уложиться, и также предложение создать дополнительную спасательную эскадру, что, не утомленная боем с главными силами Фатуи, сразу же по выяснении нужной информации помчится спасать Барбару. Условившись собрать совет завтра в то же время для окончательного утверждения составленного плана, капитаны разошлись, утомленные тремя часами бурных дискуссий и титанического напряжения умственных сил и огорченные осознанием того, что впереди их ждали еще несколько часов бумажной волокиты и ежедневной рутины, выполнение которой обязательно под бдительным надзором чересчур ответственного магистра. По окончании службы, что наконец-таки случилось с заходом солнца, большая часть рыцарей и капитанов разошлась по домам или же по каким-либо заведениям: тавернам, барам и прочим подобного характера - для отведения души и пропуска парочки стаканчиков отменных коктейлей, коими славился Мондштадт на весь Тейват. Кэйа тоже был отправлен лично Джинн вместе во всеми домой в качестве благодарности за плодотворную работу, чем он с удовольствием и воспользовался, взяв курс вовсе не к родной обители, а к очередному темному району города, где офицер надеялся достать у одного мутного "товарища" по кличке Хвост поддельный лист для составления злосчастного акта, который, как бы его ни подписывали, никогда не стал бы действительным. Давняя связь и коллегиальная "поддержка" помогли капитану избежать какой-либо другой оплаты, кроме моры, хоть и в весьма нескромных размерах, что, впрочем, несказанно обрадовало его, ибо повторения недавней сцены унижения ему хотелось избегать как можно дольше. - Слышал, тебя щедро так ободрали пару дней назад, мой дорогой друг, - ехидно заметил Хвост, принимая на руки пятьдесят тысяч моры. - А я тебе говорил, этакий ты простофиля, что унижение рыцаря в наших кругах, причем с его стороны добровольное, - дорогое удовольствие. - Однако слухи здесь распространяются быстрее, чем аромат вина с порывами ветра, - парировал Кэйа, не собираясь вдаваться в подробности произошедшего, хотя он и так подозревал, что они уже известны каждой темной лошадке в каждой подворотне этого района. - Не боись, ручки твои пока чисты для местных подонков. Имя твое осталось в тени тайны, Медиум предпочел умолчать. - Передай ему мою горячую благодарность. Надеюсь на скорую встречу, - неоднозначным тоном заключил капитан, принимая из рук Хвоста бумагу. - Ты это, только не забудь, что в качестве доказательства ее недействительности тебе надо указать на пару десятков лишних линий в гербе вашего ордена, да и про водяные знаки тоже не забудь. Их даже ваша магистр не заметит, только если с лупой часика три посидит. - Благодарю, - с улыбкой произнес Кэйа, собираясь уже удалиться из мерзкой, пропахшей каким-то кислым запахом конуры Хвоста. - Жду тебя с нетерпением, брат мой! Не забывай, я всегда тебе рад! - И моему кошельку, - заметил офицер, закрывая за собой подобие двери. - Само собой! Заполучив необходимую бумагу, капитан двинулся домой, снова пустив в ход схему запутывания следов, еще более сложную и непредсказуемую, чем в прошлый раз. Лишь спустя длительное время накручивания бесконечных кругов и петель, он все-таки добрался до дома, где его встретили крайне возмущенным и обиженным "миау" и вполне оправданным требованием в качестве возмещения морального ущерба ласки и пищи. - А ты взыскательна, миледи, - смеясь, шутил Кэйа, почесывая Элайну за ушком одной рукой, а другой - нежно проводя кончиками пальцев по спинке маленькой принцессы, на что последняя отзывалась теплым воркованием, звучавшим столь снисходительно и любезно, словно так она говорила своему хозяину: "Что ж, на этот раз прощаю". Довольно долго ублажал капитан свою питомицу, после чего, переодевшись в домашнее платье, он и сам, немного повозившись с готовкой, поужинал, выпил бокал вина и, убрав остатки, направился, не зажигая свечей, в спальню, к шкафу, из-за которого упорно, но очень аккуратно пытался достать что-то, похороненное под ворохом бумаг. После бережного извлечения оттуда характерной формы небольшого футляра, Кэйа открыл его и достал скрипку самых изящных форм и нежнейших молочных оттенков, переливавшихся в лунном свете на фоне ясной кобальтовой ночи чистейшим жемчугом, инкрустированном серебром тонких струн. Не уступал своей музыкальной спутнице и стройный смычок, подобный застывшей в одном мгновении падающей звезде, озарявшей уснувшую землю кристальной лазурью. На сие великолепие, сотворенное скрипичных дел мастером, определенно обладавшим божественным даром, любопытно уставилась Элайна, упрямо мяукавшая за спиной капитана, требуя тем самым показать новый предмет ей. - Тебе интересно? - удивленно спросил капитан, не ожидавший какой-либо реакции котенка на скрипку. - Держи. Он заботливо поднес к носику малышки инструмент, теперь уже отливавший молоком под другим углом, сияя в темноте комнаты точно плотное-плотное скопление звезд на ночном небосводе, игриво переливаясь в свете луны, словно бы красуясь перед новым зрителем. Элайна с детским наивным любопытством обнюхала волшебную скрипку и смычок, который, не желая уступать своей сопернице в красоте, тоже щедро переливался в белоснежном холодном свете бриллиантовым блеском, грациозно танцуя в лунных лучах. Однако, что ощутимо уязвило Кэйю, котенок быстро потерял интерес к инструменту, предпочтя ему мягкую и теплую кроватку; на ней пушистик весьма уютно устроился, свив своеобразное гнездо из покрывала. Хмыкнув, офицер бережно положил скрипку и смычок на стол, вернулся к шкафу и, немного повозившись, извлек из-за него черный, как смоль, пюпитр, на который положил извлеченную из кипы тетрадей одну нотную, заметно разбухшую по причине множества испещривших ее рукописных записей. Открыл ее на последних страницах, сплошь покрытых миазмами исправлений и помарок, густых зачеркиваний и заметок, установил на плече скрипку, аккуратно прижав ее подбородком, взмахнул смычком и... Его спальню в одно мгновение заполнила, подобно морским волнам, нежная, мягкая, легкая, как вуаль, но в то же время печальная и тоскливая, словно одинокая вдова оплакивала своего погибшего любимого, мелодия, струившаяся родниковой водой из-под изящного вальса плавной скрипки и гибкого смычка, заполнявшая само сердце своим неповторимым звучанием и скрытым смыслом, что давало плодородную почву для мыслей и чувств совершенно иного рода. Так она влияла и на музыканта, забывшего о своей боли под властью музыки, послужившей ему в этот раз неким обезболивающим для ран на душе, затмившей собой всякое напоминание о причине сего страдания, позволившей Кэйе вспомнить о позабытом беззаботном детстве, лишенном тысячи и тысячи условностей, причин для ненависти и лжи. Она помогала ему очистить разум от всей скверны, которая багровой дымкой окутала его, не давая офицеру ясно мыслить и трезво рассуждать... "Мы явно что-то упускаем, - думал он, предаваясь рассуждениям о предстоящей кампании, напомнившей о себе, точно надоедливая мушка, после сбрасывания кокона грусти и уныния, - слишком складно все получилось в итоге. Какова цель Фатуи в своем зачатке? Зачем им было похищать Барбару? Странно, что им так внезапно понадобилось убрать с поля Джинн. Должна же быть хоть какая-то адекватная причина, нелогичность им несвойственна. Разве что только все это затеял чертов Чайльд. Но под его шарфом лежит Ли Юэ, у него нет причин устраивать здесь очередное рандеву. Значит, есть что-то другое, чего мы пока не видим..." Течение музыки резко прекратилось, замерев на полуноте, объяснение чему было очень и очень простым: в его тетради данная композиция обрывалась на этом моменте, почетно занимая положение незаконченной. Какое-то время играя со звучанием, экспериментируя и пробуя что-то новое, Кэйа усеял нотные станы еще несколькими сотнями нот, заполнившими собой добрый десяток строк, после чего отложил свои занятия музыкой, убрав соответствующую атрибутику на место, и, потягивая легкое красное вино двухлетней выдержки, удобно устроившись около окна на стуле, продолжил бродить в чертогах разума в поисках наиболее логичного объяснения плана Фатуи. "Расчет их определенно был на то, что мы ради сестры самого магистра пустим в ход все свои силы, не жалея даже резервные кадры. Даже наш план по ведению переговоров подразумевает включения в передовой отряд всех десяти капитанов... Черт, как же я раньше не заметил этого?.. Пока мы будем в Долине Ветров, город останется абсолютно беззащитен... Что смогут сделать даже сотни рыцарей без грамотного руководителя... Но опять-таки: зачем Фатуи нужен настолько ослабленный Мондштадт? Цель... цель... Цель!" Ему вспомнилось маленькое предупреждение Медиума в самом конце их диалога. "Это, конечно, выглядит все странно и, мягко говоря, притянуто за уши, но... как вариант, вполне допустимо. Хотя к чему такие сложные многоходовые задачи ради лишь одного несчастного бармена, разве что только... Может, Полуночный герой ввязался в какую-то крупную игру Фатуи, сорвал их планы или еще что вытворил, и они выжидают подходящий момент для отмщения? Почему бы и нет? Тогда я должен остаться в городе на время переговоров. Дам им как можно более подробные инструкции, они обязательно справятся. Возьму кого-нибудь из капитанов в помощники, один я вряд ли смогу охватить весь Мондштадт. Что ж, планы на завтра определенно есть". - Верно, принцесса? - произнес вслух Кэйа, посмотрев в сторону котенка и улыбнувшись ему, когда тот открыл глазки и бросил сонный взгляд в сторону хозяина, после чего, широко зевнув, снова свернулся пушистым шариком и уснул. Сам же капитан, помузицировав еще какое-то время, поэкспериментировав с октавами и гаммами в попытках, весьма успешных, к слову сказать, продолжить незаконченную композицию, тоже вскоре решил предаться пленительным сладким колыбельным красавицы Дремы, давно уже гостившей у мужчины в ожидании его отправления в страну сновидений, кои она будто бы хотела охранить от разрушения в эту ночь. Перед тем, правда, он, утомленный бесконечной работой мозга, уже до смерти уставшего хранить сотни секретов и решать тысячи ежедневных задач сложными путаными способами, в которых ни один "доброжелатель" и носа не подточит, медленно, со вкусом, выкурил, заполняя легкие до самого их дна дымом, четыре сигареты, о чем капитан мечтал несколько "бездымных" дней, настолько насыщенных, что и пары минут было невозможно выкроить для столь маленького удовольствия. "Теперь можно без лишних сомнений лечь спать... Как же я устал", - подумал офицер, и потому, стоило голове Кэйи коснуться подушки, мягко обнявшей ее, как сознание его тут же провалилось в бездну снов, которые под чутким руководством заботливой богини наконец-таки принесли офицеру долгожданный отдых, столь желанный и необходимый его телу и духу.