Люблю, когда ты умоляешь

— Обязательно было говорить об этом при твоих друзьях? — ворчит Ямато, пока они прогуливаются по направлению к квартире Какаши. — Ты же знаешь, что я смущаюсь. — Еще как знаю, — отвечает Какаши, улыбаясь самой своей бесячей улыбочкой, той, что превращает его глаза в маленькие счастливые полумесяцы. — Ты очень мило краснеешь. Мне нравится. Ямато чувствует, как его лицо, будто по команде, начинает гореть. — Что ж, а мне нравится, когда Гай не в курсе, что я пою в ду́ше. — А также готовишь в одних трусах, — добавляет Какаши, обнимая Ямато за плечи. — Об этом я тоже рассказал, помнишь? — Боже, — рычит Ямато. — Другой на моем месте уже бы ударил тебя. — Но ты слишком сильно меня любишь, — Какаши просто светится от счастья. Ямато бурчит что-то вроде согласия: — Просто я хотел бы, чтобы ты знал, когда нужно заткнуться. — Хм… — Какаши открывает входную дверь. — Я сильно разозлил тебя… Тензо?.. — Да не разозлил, просто… — Ямато входит в дверь и вдруг замирает, поймав себя на мысли о том, как Какаши назвал его. У него было множество имен за всю его жизнь в качестве шиноби, но с самого конца войны он остановился на Ямато, намеренно отделяя от себя время, проведенное в АНБУ и Корне. Он решил называть себя так, даже несмотря на то, что имя навевало неприятные воспоминания о времени, когда он был заложником Кабуто, ведь это было имя, с которым он начал свою жизнь с чистого листа в качестве полноценного жителя деревни. Тем более, что после того, как они с Какаши признались в своих чувствах друг к другу, именно Ямато было именем, не сходившим с губ Хатаке. А прямо сейчас Какаши украдкой смотрит на него из-под ресниц в ожидании ответа. — Ты хочешь, чтобы я злился, Какаши? — Понятия не имею, о чем ты, — говорит Какаши, сбрасывая свой жилет на кресло и выскальзывая из сандалий. — Я просто хвастался тобой перед друзьями, вот и все. Мой очаровательный маленький кохай. — Я ненавижу, когда ты так меня называешь, — говорит Ямато, и Какаши застывает. — Прости… — Уж лучше тебе извиниться как следует, — говорит Ямато, медленно подходя к Хатаке, который стоит навытяжку, руки по швам. — Ты вел себя очень плохо, Какаши. Совсем не следил за своим остреньким язычком. Ямато обходит Какаши сзади, приближается настолько, насколько возможно подойти, не касаясь другого. Чувствует напряжение, исходящее от Хатаке, думает, что его можно прощупать, почти как чакру. Какаши покорно склоняет голову. — Что ты собираешься сделать со мной, Тензо? Ямато проводит ногтем по шее Какаши сзади и чувствует, как тот дрожит. — Думаешь, сможешь вести себя хорошо? Сможешь делать, что тебе говорят? — Да, — произносит Какаши, и Ямато кладет ему руки на плечи, сжимает с силой достаточной, чтобы тот почувствовал. Гораздо сильнее и жестче, чем то, каким могло бы быть любое приятное ощущение. — Да? — Ямато слышит, как дыхание Какаши сбивается. — Да, господин. Ямато отпускает Какаши. — Я не должен был напоминать тебе, — он старается держать голос холодным и жестким, именно так, как Какаши хочет, чтобы он говорил во время их сцен. — Это был второй страйк. Какаши ждет приказа, стоит, не шелохнувшись. Ямато кладет обе руки ему между лопаток и толкает вперед. Какаши запинается, но быстро выпрямляется снова. 

 — Спальня, — говорит Ямато. — И будь готов для меня. Какаши едва не бежит в спальню, в то время как Ямато остается стоять посреди гостиной, пытаясь собраться. Все это максимально далеко от того, как Ямато хотел бы провести ночь, но если Какаши хочет играть, Ямато подыграет. Вот только войдет как следует в роль. ~~~ Было всегда непросто быть в шкуре «Тензо для Какаши». Когда тот первый раз признался, жарко шепча в темноте, что в спальне ему нравится подчиняться, выполнять приказы, отдавать контроль в чужие руки, Ямато не знал, что и думать. Пару дней спустя, в полураздетом жару, Какаши простонал: «Возьми меня», и Ямато просто застыл. Все это было настолько не в характере Какаши, настолько неожиданно… Ямато слушался Какаши всю их совместную жизнь. Какаши — спокойный и командующий, естественный лидер, тогда как Ямато — до глубины души подчиненный, постоянно стремящийся понравиться окружающим. Отдавать приказы было попросту не в его природе, именно поэтому он никогда не пытался пробиться в командиры АНБУ. Но Какаши посмотрел на него огромными глазами, облизнулся, прошептал: «Пожалуйста», и Ямато решил попробовать. Вначале ничего хорошего из этой затеи не получилось. Ямато мямлил невнятные приказы, которые Какаши выполнял тут же, жадно смотря в ожидании большего, а Ямато терялся и не знал, что еще сказать. В другой раз Ямато не мог сдержать восхищенные возгласы, которые лепетал, гладя серебристые волосы, пока Какаши отсасывал ему. В конце концов, Хатаке оторвался, раздраженный. — Хватит говорить, как тебе нравится то, что я делаю, Ямато. Скажи мне, что я плохой. Но Какаши не был плох, в этом-то и проблема. Фантастический любовник, с легкостью лучший из всех, с кем Ямато когда-либо был. Так Ямато ему и сказал позже, переплетая руки и прячась за ними от стыда, что все сделал неправильно и не смог удовлетворить Какаши. Но Хатаке смотрел на него с теплом, он притянул Ямато к себе, чтобы тот лежал у него на груди, и нежно гладил его лицо. — Пожалуйста, не воспринимай это так, — сказал он. — Мне нравится заниматься сексом с тобой, потому что я люблю тебя, Ямато. Эти игры — не то, без чего я не мог бы жить, просто хотел попробовать с тобой то, что мне нравится. Я пойму, если это слишком сложно. — Я буду стараться, — сказал Ямато. — Просто, возможно, пока мне понадобится… некоторая помощь.

 И он ее получил. Какаши описал свои фантазии до мельчайших деталей, и поначалу Ямато был в ужасе. Все это казалось ему слишком за гранью, и он не мог принять даже саму идею. Как он может наказывать Какаши, если так сильно любит его? Как может делать вид, что не наслаждается тем, что Какаши делает с ним, если на самом деле не помнит себя от удовольствия? Но Какаши поддерживал его, предложив начать с малого. Сначала они использовали только позиции, ограничивающие Хатаке в движениях, затем Ямато привык заставлять Какаши спрашивать разрешение, прежде чем кончить. Так постепенно они перешли к физическим ограничениям, словесным приказам и всяким игрушкам. Со временем Ямато почти привык брать на себя контроль в спальне, но ему все еще было сложно смириться с необходимостью причинять Какаши боль. Или хотя бы делать вид, что смирился. — Как ты думаешь, не было бы для тебя проще… — сказал Какаши как-то раз после того, как Ямато отшлепал его достаточно сильно, чтобы вызвать вскрик, и тут же сердечно извинился за это. — Не было бы для тебя проще, если бы ты использовал другое имя? Как будто все это делает кто-то другой? — Какое имя? Какаши задумался. — Как насчет Тензо? — Тензо? — Да, ты должен его помнить. Симпатичный паренек, примерно твоего возраста, — поддразнил Какаши. — Я не знаю, — Ямато нахмурился. — Не представляю, как это могло бы помочь. — Хмм, — протянул Какаши, прижимаясь щекой к груди Ямато. Его рука медленно скользила по животу младшего. — Ну, Тензо солдат, разве не так? Все держит под контролем, в том числе и эмоции. Умеет отдавать приказы. — Я никогда не отдавал приказов, — сказал Ямато, и Какаши посмотрел на него непонимающе. — Конечно, отдавал. Если бы мы попали в засаду во время миссии, что бы ты мне сказал? Ямато позволил мыслям утечь в прошлое и услышал эхо своего голоса. «Пригнись!» «Скорее!» «Прикрой меня!» «Сейчас же, Какаши!» — Кажется, ты прав, — протянул Ямато, и Какаши прижался губами к его груди. — Может быть, если бы ты был Тензо, ты мог бы приказывать мне так снова, — пальцы Какаши, легонько касаясь кожи, пробежали по животу Ямато к его боку и ниже к бедру. Ямато вздрогнул и сглотнул. — Я попробую. И так это началось. Не то чтобы каждый их секс после этого разговора проходил в подобном ключе, но, может быть, пару раз в месяц. Если Какаши называл его Тензо во время прелюдии или даже просто раньше в течение дня, Ямато знал, чего от него ждут. Имя серьезно помогло ему попасть в это особенное пространство, выйти из Ямато со всей невозможно огромной любовью, которую он испытывал к Какаши, и войти в кого-то, кто хотел бы его наказать. Сломать его. Это было именно то, чего Какаши жаждал в самой глубине своей души. В первый раз, когда у Ямато получилось довести Какаши до слез, он едва сумел удержаться в роли до конца сцены. После он чувствовал себя ужасно, и как только Какаши сказал слово, обозначающее конец эпизода, упал на колени, чтобы зацеловать все лицо Хатаке. Ямато бормотал извинения между поцелуями, и Какаши легонько засмеялся, все еще дрожа. — Не извиняйся. Ты был великолепен. Идеален. Блядь. Ямато замялся. — Неужели это действительно то, чего ты хочешь? — Да, — Какаши вздохнул и лениво растянулся на полу, кожа поблескивала от пота и спермы, на груди краснели следы от хлыста, которым работал Ямато. — Чем сильнее и жестче ты играешь, тем лучше. Я хотел бы, чтобы ты продолжал вплоть до того, пока я не использую стоп-слово. — Невероятно тяжело видеть тебя таким, знаешь ли. Какаши сел и взял лицо Ямато в ладони. — Ты прекрасно знаешь, насколько я сильный, да ведь? — Да. — То есть, ты понимаешь, что я мог бы остановить тебя, если бы захотел. С легкостью. — Я знаю. Но когда ты такой… очень легко забыть. Какаши легонько поцеловал Ямато в губы и отстранился, чтобы поймать его взгляд. — Это… всего лишь одна из моих сторон. Другой я, если хочешь. Но даже в таком состоянии настоящий я никогда не спит внутри меня. Просто запомни это. — Хорошо, — сказал Ямато, кивая. — Хорошо. ~~~ Ямато не торопясь расшнуровывает свою обувь, аккуратно ставя ее на место к двери. Он отстегивает все свои сумки с оружием и быстро заглядывает внутрь, прежде чем повесить их туда, где уже висят остальные такие же. Осторожно разматывает бинты на ноге, оставляя остальную одежду нетронутой. Предвкушение — тоже часть игры для Какаши. Для них обоих. Ямато интересно, каким он найдет Какаши, когда войдет в спальню. Будет ли тот уже абсолютно обнаженным или упрямо оставит на себе что-то из одежды, и тогда Ямато придется наказать его и за это тоже? Когда они проводят ночи так, как нравится Ямато, он получает огромное наслаждение, раздевая Какаши сам, целуя и пробуя на вкус каждый участок открывшейся кожи, но сегодня не такая ночь. Ямато надеялся, что сегодня у Какаши не будет настроения на игрушки. Что его рук и слов будет достаточно. Кодовое слово для таких сцен было «янтарь», сигнал руками — безымянный палец поверх мизинца. Какаши подробно объяснил ему все аспекты безопасности в играх, которые ему так нравились. Все о знаках, сигналах и стоп-словах. — Стоп-слова не только для меня, — говорил Какаши, серьезно смотря на Ямато. — Если тебе кажется, что что-то идет не так, используй их, и мы прекратим сразу же. Ямато медленно входит в спальню, зная, что Какаши слышит его размеренные приближающиеся шаги. Подойдя к двери, он видит Хатаке на коленях у края кровати, голым полностью, кроме маски. Голова почтительно наклонена, руки сложены за спиной, член уже возбужденный. Ямато сглатывает и пару минут пытается вернуться в пространство, в которое ранее с таким трудом вошел, настолько сильно его желание упасть на колени рядом с Какаши и целовать его до потери дыхания, жадно прикасаться к его коже. Вместо этого Ямато встает перед Какаши, широко расставив ноги, и складывает руки на груди. — Нетерпеливый. Разве я приказал тебе раздеться? Ямато может буквально видеть, как дыхание Хатаке сбивается. 

— Нет, господин. Я прошу прощения. — Я также не приказывал тебе говорить. Ты ничему не учишься. Ты безнадежен. Ямато медленно подходит к Какаши, пока не оказывается на расстоянии прикосновения. Двумя пальцами поднимает его голову за подбородок. Их взгляды встречаются. Глаза Какаши темные и кажутся огромными. — Янтарь? — мягко спрашивает Ямато, и Какаши легонько кивает, выражая согласие. Ямато останавливает это движение, твердо сжимая подбородок Хатаке, ткань маски собирается в складки под его пальцами. Он чувствует, как Какаши сглатывает, и старается держать выражение своего лица нейтральным, а голос твердым. — С этого момента я не хочу слышать твой голос. Ни единого звука. Если услышу — выкину тебя в таком виде на улицу, чтобы все смотрели. Чтобы каждый житель деревни увидел, какое ты на самом деле разочарование. Все ясно? Какаши медленно кивает, не отрывая от Ямато взгляда. — Хорошо. — Ямато раздумывает, как ему играть, отталкиваясь от ситуации. Какаши уже на коленях, кажется, оставить его так — хорошая идея. Он сжимает пальцы обеих рук в волосах Какаши и грубо притягивает к своему телу. Хатаке поддается движению и позволяет Ямато вжать свое лицо в его пах. Тяжелая пряжка ремня врезается Какаши в скулу. — Ты отсосешь мне, — говорит Ямато, и Какаши трется носом и щекой о растущую выпуклость в штанах младшего. Ямато тяжело сглатывает и тянет Какаши за волосы еще сильнее, до тех пор, пока Хатаке не посмотрит вверх, его глаза широко распахнуты. — К стене. Какаши пытается встать, и Ямато толкает его обратно. — Ползи туда. Какаши перемещается к стене так быстро, как только может в его положении. Его твердый член покачивается от движений, и какая-то часть Ямато хочет засмеяться, но сейчас давать волю этой части нельзя, и он просто отворачивается. — Подними руки над головой. Когда Ямато поворачивается обратно, ему уже совсем не хочется смеяться. Какаши на коленях, спиной к стене, руки высоко над головой, запястья перекрещены и пальцы переплетены. Его плечи прижаты к стене, и поза заставляет тело Хатаке выгибаться, выставляя себя на обозрение. Бедра широко разведены, между ними гордо возвышается налитый кровью член. Мышцы видимо проступают через кожу по всему телу: от сильных, мускулистых бедер вверх к кубикам на животе, до твердой груди и вдоль вытянутых рук. Он похож на мраморную статую, и у Ямато пересыхает во рту от одного взгляда. Тело Какаши, его красота и сила заставляют Ямато задыхаться от желания даже после многих лет вместе. Маска все еще на нем, волосы дико растрепанны, темные глаза неотрывно смотрят на Ямато. Младший подходит ближе, и Какаши запрокидывает голову, чтобы не терять зрительный контакт. — Ты не снял это, — Ямато осторожно берет Какаши за горло и грубо ведет рукой вверх, сминая ткань маски с силой достаточной, чтобы Хатаке задрожал. — Тебе следовало бы подумать о том, что я захочу использовать твой рот. Это твой третий страйк, Какаши. Что ты предлагаешь мне сделать в связи с этим? Ямато слышит, как Какаши дышит через нос, — короткие, быстрые вздохи. Младший заводит пальцы за край маски сверху, а снизу подцепляет большим, чтобы собрать ее в руке. Ямато поворачивает запястье, ткань плотно скручивается на лице Какаши, открывая достаточно кожи, чтобы увидеть, как Хатаке кусает губу почти до крови. Ямато закручивает еще, сильнее, пока Какаши не дергается, звуков дыхания больше не слышно. — Думаешь, мог бы сделать что-то полезное? — Ямато спрашивает, внимательно следя за тем, чтобы не переступить черту. Какаши пытается сглотнуть, часто кивает, и Ямато отпускает маску. Какаши проседает на коленях чуть глубже и пытается восстановить дыхание, но сделать это максимально тихо. Младший стягивает маску Какаши на шею, и тот облизывается. Ямато прикладывает титанические усилия, чтобы держать лицо, наблюдая за этим. Он легонько гладит большим пальцем нижнюю губу Какаши, затем скользит самым краешком внутрь теплого рта. Какаши ждет, не шелохнувшись, тело натянуто, как струна. Ямато расстегивает ремень, затем брюки, после чего одной рукой крепко прижимает запястья Какаши к стене. — У тебя такой остренький язычок. Ты говорил ужасные вещи обо мне сегодня, и теперь придется за это заплатить. Покажи мне, что этот язык может делать, кроме того, чтобы говорить гадости. Ямато практически может видеть, как расширились и без того огромные зрачки Какаши. Он достает свой член из белья свободной рукой — всего лишь полувозбужденный. Ямато всегда нужно больше времени, чтобы полностью возбудиться, когда гигантская часть его сознания сосредоточена на том, чтобы держать все под контролем и не выходить из образа. Ямато скользит пальцами в рот Какаши, и тот засасывает их, обводя языком. — Лучше постарайся возбудить меня, — голос Ямато звучит едва ли громче шепота. — Давай. Сейчас же. Какаши наклоняется послушно, лижет головку члена, который подергивается в ответ, и Ямато смотрит, завороженный. Какаши зажат между телом Ямато и стеной, в полутьме, но все равно великолепно видимый, когда открывает пошире рот и позволяет члену младшего лежать у себя на языке. Ямато изо всех сил старается оставаться спокойным и дышать ровно, сжимает сильнее запястья Хатаке. — Еще, Какаши. Какаши смотрит вверх на Ямато, мягко сжимает губами его уже теперь полностью возбужденный член. Слегка двигает языком, и Ямато рычит тихонько. Какаши не отрывает от него взгляда, мучительно медленно опускаясь целиком по длине, до тех пор пока его нос не касается густых волос внизу живота Ямато, а подбородок не упирается в ширинку штанов. Ямато смотрит с открытым ртом, пока Какаши не хмурится, и младший приходит в себя. — Думаю, ты можешь лучше. На самом деле, я знаю, что ты можешь, — Ямато добавляет пальцы к члену, растягивая розовые губки Какаши сильнее. — Лучше тебе постараться как следует, иначе я не дам тебе кончить сегодня. Ресницы Какаши дрожат, и Ямато понимает, что он хорош. Он берется за волосы Хатаке, сначала нежно, но усиливает хватку, когда Какаши скользит по его члену обратно к головке, чтобы поиграть языком с уретрой. Когда Ямато дергает за волосы сильнее, Какаши замирает, и младший знает, что в тот момент тот едва удерживается от вздоха или стона. Ямато щелкает языком. — Даже не думай, что я не заметил. Будь очень осторожен, Какаши. Не разочаруй меня. Какаши жмурится и засасывает сильнее, пока Ямато не может удержаться от стона удовольствия. Он спускает руку Какаши на затылок и подталкивает его вперед. Старший не сопротивляется ни мгновения, его рот податливо принимает Ямато на всю длину. — Замри, — выдыхает Ямато, сосредоточенный на лице Какаши и зачарованном выражении блаженства на нем. — Дай мне трахнуть твой рот. Он двигает бедрами немного назад и снова вперед, рука придерживает затылок Какаши, пока Ямато толкается во влажный жар. Он старается быть осторожным, но Какаши смотрит вверх на него и медленно моргает трижды. Это один из их сигналов, и это значит «сильнее». Ямато сглатывает и посылает бедра вперед резче, чувствуя, как Какаши едва не давится его членом. Он выходит полностью и оттягивает голову Хатаке назад за волосы, устанавливая нужную ему позу, говорит, изо всех сил стараясь сохранять голос спокойным и ровным: — Вот так, Какаши. Какаши открывает рот так просто, так покорно, что Ямато не может сдержать полустон-полурык, когда скользит обратно по припухшим губам и бархатному языку. Боже, он точно так долго не продержится, только если не будет делать все очень и очень медленно. Ямато выходит снова, пока только головка его члена не остается во рту у Какаши, который не отрываясь смотрит вверх огромными темными глазами, его руки подергиваются в хватке Ямато. — Выглядишь так хорошо с моим членом во рту, — говорит Ямато напряженным голосом, и Какаши выгибается сильнее у стены. Его щеки пылают розовым, и Ямато прилагает нечеловеческие усилия, чтобы сохранять контроль, смотря на него. Он берет маску, все еще болтающуюся на шее Какаши, прокручивает ее несколько раз, пока она не обтягивает кожу плотно, затем тянет вверх. Маска перехватывает шею Какаши прямо под челюстью, и тот жмурится. Ямато смотрит вниз, на Какаши на коленях у его ног, и замечает, что тот все еще возбужден и истекает смазкой между широко разведенных бедер. — Посмотри только, как тебе это нравится, — выдыхает Ямато, сжимая запястья Какаши у стены крепче. — Просто жалкая маленькая шлюшка. Какая-то часть Ямато внутренне содрогается от того, что он сказал, искренне хочет успокоить Какаши, рассказать, какой он замечательный, но другая часть не может не замечать, как румянец на щеках Хатаке становится ярче от его слов, как бедра старшего дергаются вперед в тщетном поиске прикосновений. — Ни звука, — рычит Ямато, без предупреждения толкаясь вперед в рот Какаши. Тот распахивает глаза, но горло остается податливым, принимая Ямато снова и снова. Ямато дергает за маску, и Какаши вздрагивает, но ни на секунду не прекращает сосать его член. Слюна течет по подбородку Какаши, а глаза принимают то остекленевшее выражение, которое означает, что Ямато довел его до предела, которого всегда старается достичь. Младший хочет продержать его там как можно дольше. Ямато толкается медленно, но с силой, слыша, как дыхание Какаши прерывается каждый раз, когда его член скользит в открытое горло. Ямато оставляет руку на шее Какаши и может буквально чувствовать свой член, двигающийся там, когда он толкается вперед, его лоб упирается в стенку прямо над руками Какаши, а бедра двигаются бесконтрольно. — Ты просто невероятен, — говорит Ямато, и Хатаке смотрит на него недовольно. — Блядь, извини, но это правда! Только посмотри, как хорошо ты принимаешь мой член, Какаши. Ямато входит настолько глубоко, насколько может, пока молния его штанов не царапает старшему губы. Какаши сглатывает вокруг него, и Ямато стонет надрывно. Он берется за запястья Хатаке двумя руками и тяжело опирается на них, почти задыхается, пока трахает рот Какаши настолько медленно, насколько только может. Как только Ямато выходит для следующего толчка, старший отстраняется с непристойным хлюпающим звуком, тут же берет целиком обратно, и Ямато бьет кулаком по стене, пытаясь удержаться от того, чтобы снова его не похвалить. Теперь Ямато болезненно возбужден, его член пульсирует, каждое движение языка Какаши посылает искры удовольствия по всему телу младшего, даже кожа кажется горячей и натянутой. Ямато выходит снова, Какаши прослеживает его член языком по всей длине, щекочет выпуклую венку снизу, и младшего уже практически колотит. — Хочу кончить на этот прекрасный рот. Зрачки Какаши такие огромные, что глаза кажутся черными. Розовое пятно растекается от его щек почти до середины шеи. Он откидывает голову к стене и слегка высовывает язык. Ямато гладит себя рукой, пока Какаши засасывает и лижет набухшую головку; еще пару толчков в кулак, и Ямато чувствует, как его яйца поджимаются, и оргазм накрывает его. — Черт, Какаши, — младший рычит и отталкивается от стены, наблюдая как его сперма покрывает губы и подбородок Хатаке. Какаши принимает все, смотрит вверх на Ямато, практически не дыша, пока тот кончает ему на лицо. Ямато чувствует, как его ноги слабеют. Он умудряется выстоять прямо на протяжении всего оргазма, с открытым ртом наблюдая, как его член разрисовывает бледную кожу Какаши, но как только все заканчивается, Ямато, дрожа, опускается на колени. — Боже, — говорит он, чуть дыша. — Ебать, Какаши… Ямато смотрит вниз и видит, насколько возбужден Хатаке, его член темно-красный и сочится смазкой, и младший инстинктивно тянется, чтобы помочь. Какаши отшатывается от прикосновения, посылает Ямато предупреждающий взгляд, и тот сглатывает. — Серьезно? Ты не хочешь?.. — Какаши быстро мотает головой, и Ямато вздыхает. — Хорошо… Мне просто нужно пару минут… Какаши покорно остается на коленях, пока Ямато с трудом поднимается на ноги и уходит в другой конец комнаты. Он раздевается, путаясь в штанах и чуть не падая, берет смазку из ящика стола и ложится на кровать. — Было хорошо, Какаши, но даже близко не достаточно. Иди сюда. Какаши подползает на коленях, и Ямато видит, что сперма стекает по подбородку Хатаке вниз к маске на его шее. Младший сглатывает и проводит пальцами по этому беспорядку. — Хочу открыть тебя. Хочу посмотреть, сколько ты сможешь вытерпеть, пока я не разрешу тебе кончить. Если я разрешу. Какаши прикрывает глаза и дает Ямато вытереть его лицо дрожащими пальцами. — Ложись рядом со мной. Не желаю видеть твое лицо, — все, чего хочет Ямато, когда Какаши так близко к нему — это поцеловать его, неважно, со спермой или нет, но он знает, что это не то, что Хатаке сейчас нужно от него. Какаши ложится на живот, и Ямато легонько шлепает его по заднице. — Хорошо. Разведи ноги. Ямато приподнимается на локте и проводит пальцами между крепких ягодиц Какаши, поглаживая его вход. Хатаке подается бедрами назад, подгоняя его, и Ямато щелкает языком. — Все еще такой нетерпеливый. Это плохо, Какаши. Сперма Ямато на его пальцах делает их липкими и скользкими, он проталкивает два в Какаши, разводит их, и у того перехватывает дыхание. — Хочу знать, насколько ты этого хочешь, — говорит Ямато и убирает руку, видит, как ноги Какаши дергаются от этого движения. Младший все еще чувствует слабость после своего оргазма, и нависать над Хатаке таким образом выматывает. Ямато поднимается, чтобы переместиться. Он шлепает зад Какаши еще раз, и тот толкается бедрами к матрасу. — Какой плохой мальчик. Я не говорил, что ты можешь двигаться, — Какаши немедленно замирает. Ямато кажется, будто его сердце бьется у него в горле. Он прижимается губами к бедру Какаши, чтобы тот чувствовал, как младший говорит. — Если ты хотя бы дернешься, я остановлюсь. Если я услышу хоть звук до того, как разрешу тебе говорить, я остановлюсь. Ямато кладет руки на ягодицы Какаши и разводит их, чувствуя как Хатаке напрягается, пытаясь выполнять свои приказы. Младший целует бедро Какаши изнутри, затем место, где оно округляется на переходе к заднице. Он разводит ноги старшего шире, проводит языком от мошонки по промежности, и Какаши трепещет от его языка и мнущих рук. Ямато продвигается выше, целуя везде, пока не достигает пункта назначения, и лижет между ягодиц Хатаке вдоль его входа. Какаши издает крошечный стон, и Ямато немедленно отстраняется. Ему почти физически тяжело сделать это, но он должен следовать правилам, которые сам же установил. — Что это было, Какаши? Ты что-то сказал? В ответ он слышит только тяжелое дыхание старшего. Ямато до ужаса хочется вернуться и вызвать у Какаши столько звуков, сколько тот только сможет издать. Вместо этого он бьет его по заднице, сначала одна ягодица, потом другая, с каждым разом все сильнее, до тех пор, пока они не становятся ярко-красными и пылающими, а дыхание Хатаке не превращается в приглушенные всхлипы. Справившись, Ямато успокаивающе проводит языком по горящей коже и Какаши под ним трясет. В конце концов, он возвращается к заднице, лижет нежно и дразняще, затем приподнимает старшего за бедра и ставит на колени. — Хочу услышать тебя, — говорит Ямато, и Какаши немедленно издает длинный рык. — Скажи мне, чего ты хочешь. Проси меня об этом. — Пожалуйста, Тензо, — задыхается Какаши. — Вылижи меня. Трахни меня. Прошу. — Не очень убедительно, — Ямато берет в руку яйца Хатаке, легонько перекатывает их в пальцах, и тот дергается бедрами вперед. — Я так сильно этого хочу, больше всего на свете, Тензо, прошу, пожалуйста. Ямато без предупреждения прижимается ртом к заднице Какаши, целует и лижет, и старший может только беспомощно подаваться навстречу. Ямато трахает его языком, Хатаке стонет и задыхается, мышцы напряженных бедер дрожат. Когда Какаши как следует увлажняется, младший отрывается, чтобы выдавить смазку на пальцы, и дразняще поглаживает его вход. — Хочешь почувствовать эти пальцы внутри, Какаши? — Да, — голос Какаши звучит глухо и сломлено. — Тензо, пожалуйста. Ямато хмыкает удовлетворенно. — Хороший, умный мальчик. Я дам тебе то, чего ты так хочешь, — он скользит в Какаши одним пальцем, и тот легко открывается перед ним. Пот стекает по задней поверхности бедер старшего, и Ямато видит мокрое пятно на простыне, там, где был его член. Он протягивает руку между ног Какаши, проводит пальцем по низу его стояка, и Хатаке вздрагивает всем телом. — Ты такой возбужденный для меня, так сильно этого хочешь, ммм? — мурлычет Ямато, едва ли до сих пор притворяясь. Какаши кивает, и младший свободной рукой шлепает его по ягодице снова. — Нет. Я приказал тебе не двигаться. — Простите, господин, — говорит Какаши, и Ямато осознает, что снова возбудился, наблюдая за тем, как старший сходит с ума перед ним. Он пересаживается, чтобы видеть лицо Хатаке, любоваться, как тот задыхается в подушках. — Хочешь кончить, Какаши? Не думаю, что тебе потребуется много времени. Не уверен, впрочем, что ты заслуживаешь этого, — Ямато добавляет второй палец и наблюдает, как по лицу Какаши пробегает волна блаженства столь острого, что оно практически граничит с болью. Он наклоняется, чтобы оставить засос на ребрах старшего, его пальцы все еще в нем, дрожь отдается в них через стенки. Ямато начинает медленно двигать пальцами внутрь и наружу, и Какаши скулит отчаянно, сжимаясь вокруг них. — Такой тесный, — бормочет Ямато, уже снова полностью возбужденный. — Такой тесный и такой жаркий. Младший берется за маску на шее Хатаке и тянет за нее, приподнимая голову старшего от подушек. — Хочу трахнуть тебя, Какаши. Хочу, чтобы ты кончил на моем члене. Хочешь, чтобы я это сделал? У Хатаке перехватывает дыхание, но Ямато тянет еще, придушивает сильнее, скользит пальцами глубже и разводит их шире. — Посмотри на меня, Какаши. Покажи, как сильно ты хочешь мой член внутри. Старший поднимает глаза, взгляд дикий, он тяжело дышит открытым влажным ртом, и Ямато чувствует ком в горле от выражения отчаяния на лице Хатаке. Он убирает руку, и Какаши трясется всем телом. Ямато успокаивающе проводит по его спине. — Ложись сюда. Хочу чувствовать тебя как можно ближе. Какаши заваливается на бок и прижимает верхнюю коленку к груди, поза делает его восхитительно открытым. Ямато ложится сзади и быстро смазывает свой член. Он пристраивается к анусу старшего, и тот дергает бедрами, пытаясь насадиться самостоятельно. — Двинешься — останешься ни с чем, — шепчет Ямато, и Какаши тяжело вздыхает, но замирает. Младший тянется вперед между ног Хатаке, чтобы обхватить его стояк, и поражается тому, насколько он твердый. — Черт, ты был возбужден так долго. Готов поспорить, что ты кончишь еще до того, как я начну тебя трахать. — Нет, пожалуйста, трахни меня, — в голосе старшего звучит отчаяние. — Пожалуйста, я хочу тебя. Какаши настолько возбужденный, что смазка стекает по его члену по всей длине, делая его скользким в руке Ямато. Тот гладит его медленно и говорит, прижимаясь губами к позвоночнику старшего: — Ммм, не думаю. Мне больше нравится идея довести тебя так, открытого, готового, умоляющего. — Тензо, — Какаши уже практически плачет. Пальцы руки, придерживающей его бедро на весу, сжимаются так крепко, что белеют. — Тензо, боже, прошу. Ямато толкается вперед, его член проскальзывает между ягодиц старшего, врезается в его яйца, и Какаши кончает буквально всем телом со сдавленным всхлипом. Ямато проводит Хатаке через оргазм, поглаживая его член, а после возвращает скользкую руку назад, проталкивает два пальца обратно в Какаши, и тот подается к ним бедрами, стонет тихонько. — Никогда не можешь просто подождать, правда? — Ямато дышит жарко на спину старшего, медленно двигая пальцами. — Что ж, неважно, я все равно трахну тебя. — Тензо, — задыхается Какаши. Ямато убирает руку и пристраивается снова, толкается и рычит, когда головка проскальзывает внутрь. — Блядь, Какаши. Старший весь выгибается, и Ямато двигается, пока его бедра не оказываются прижаты к заднице Какаши. Хатаке принимает его член без труда, глубоко дышит и все еще поддерживает свое бедро на весу, такой открытый. Ямато задерживается здесь на несколько долгих секунд, пережидая, пока волна любви в нем утихнет, чтобы он мог продолжать давать Какаши то, что он хочет. Он выходит почти полностью и медленно скользит обратно, чувствуя, как Хатаке колотит рядом с ним. Ямато прижимается губами к плечу Какаши, двигается медленными длинными толчками, от которых у него кружится голова. Старший обжигающе горячий в его руках и вокруг его члена, и Ямато рычит снова. — Я все для тебя сделаю, боже, все что угодно. Он слышит, как Какаши подавляет смешок, и сам ухмыляется над плечом Хатаке, целует его спину и сжимает бок. Ямато проводит рукой по бедру старшего и дальше к его члену, мягкому теперь и чувствительному, и Какаши дергается, стараясь уйти от прикосновения. — Минуту назад ты умолял меня его потрогать, — Ямато гладит все равно, и Какаши всхлипывает. — Неужели моя маленькая шлюшка больше не вытерпит? — Я вытерплю, — голос Хатаке напряженный и хриплый. — Вот именно, потому что я буду трахать тебя, пока не кончу, — говорит Ямато, подтверждая каждое предложение толчком вглубь Какаши. — Мне плевать, если ты не хочешь. Плевать, если это слишком. Ты будешь принимать мой член, пока я не скажу, что ты можешь прекратить. Какаши нравилось быть наказанным. Нравилось, когда его продолжали трахать после точки удовольствия вплоть до дискомфорта от гиперчувствительности. Хотя прямо сейчас Ямато не может заставить себя толкаться по-настоящему жестко — он двигается мелкими толчками, глубоко внутри старшего и гладит его член, практически не сжимая пальцы, хотя мог бы держать его крепче, мог бы заставить Какаши рыдать от этого. — Такой красивый, — шепчет Ямато, прижимаясь губами за ухом Какаши. — Просто идеальный. Так сильно тебя люблю. Хатаке стонет низко, поворачивает голову и тянется за поцелуем, который Ямато дарит ему охотно. Он проводит ладонью по головке члена Какаши, Хатаке дергается так сильно, что кусает Ямато за губу, и тот знает, что не может оставить без внимания подобную опрометчивость. — Очень плохо, Какаши, — Ямато говорит в губы старшему, подцепляя ногтями чересчур чувствительную кожу. Какаши скулит так громко, что звук напоминает скорее вой, а Ямато выскальзывает почти целиком, чтобы тут же вбиться обратно. — Ты нарушил все правила, — младший дышит тяжело, прижимает к себе Какаши, пока тот бьется в его руках. Он ни на секунду не перестает трогать член старшего, вбиваясь сильными толчками так глубоко, как Какаши только может принять, заставляя его извиваться в попытке прекратить ощущения. — Ну тише, — успокаивает Ямато, дразня член Какаши кончиками пальцев, потирает уретру, пока старший не издает вымученный всхлип. — Ты сам виноват, что мне приходится делать с тобой такие вещи, ведь ты не был достаточно хорош для меня и кончил слишком рано. Ямато чувствует, как Какаши твердеет снова, так быстро после первого раза, что его сперма на руке младшего еще не успела высохнуть. Его собственный второй оргазм приближается, и Ямато не сдерживается, вздыхает Какаши в шею, не прекращая двигаться. Когда младший чувствует себя на грани, он спускает руку вниз к яйцам Хатаке, сжимает их и тянет резко. Какаши вскрикивает, насаживается с силой на член Ямато, и тот кончает, вцепившись зубами в плечо старшего. Ямато чувствует влагу на своем запястье и то, как мышцы Какаши дрожат и сжимаются вокруг него, проводя его через оргазм. В конце концов, они оба перестают двигаться, насквозь мокрые и пыхтящие. — Господи боже, — хрипит Ямато, и Какаши смеется. Глубокий, насыщенный звук, который пробрал бы младшего до самого члена, если бы он не был абсолютно, до дна вымотан. — Спасибо тебе, — шепчет Какаши. — Ты всегда даешь мне именно то, что нужно. Ямато целует там, где укусил, и дает Какаши облизать свои пальцы. Младший тихо стонет и приподнимается на локте, чтобы посмотреть на Хатаке, который лежит с закрытыми глазами и выражением полной удовлетворенности на лице. — Ты что, только что кончил еще раз? — Мгмммм. — Вау. Я даже не думал, что ты мог бы. Не так быстро. — Просто ты явно недооцениваешь, насколько пиздецки хорош в постели, Ямато, — Какаши ухмыляется. Ямато краснеет: — Что ж, мне тоже было хорошо. Он осторожно выходит из Какаши, и они оба вздыхают. — Мы можем пообниматься? — спрашивает Ямато. — Это разрешено? — Ты такой дурак, — говорит Какаши, улыбаясь. Ямато переворачивается, и старший прижимается к нему сзади, обнимая за талию обеими руками, мычит удовлетворенно. — Можно в следующий раз мы просто потрахаемся? — тихо спрашивает Ямато. — В следующий раз я сделаю все, что ты захочешь, — Какаши обнимает его крепче, не обращая внимание на то, что они оба липкие и грязные. — Если ты захочешь просто смотреть мне в глаза на постели, усыпанной лепестками роз, все так и будет. — Обещаешь? — Обещаю. Люблю тебя, Ямато. Ямато зевает и улыбается: — И я тебя, Какаши.