The Wolf.

- Обязательно было меня так херачить, блядь, - Недовольно протянул Бабурин, прикладывая пакет с морожеными костями для холодца к щеке. - Сёма, ты сам виноват, что Тоха тебя уделал, на, - Бяша потушил сигарету и рассмеялся так громко, что его блеющий голос зазвенел в ушах у Ромки Пятифана. Тот сидел на старом потрепанном диване, из которого давно торчал во все стороны поролон. Рома вытянул ноги на журнальный столик, уставленный кучей всякого хлама: грязными кружками, банкой, переполненной бычками от сигарет, какими -то газетами с прошлогодними вставками, кожура от сушеной рыбы, консервные банки. Темноволосый сидел задумчиво, скрестив руки на груди и куря толстую, пахучую сигарету. Он периодически хмурился, словно отметая какие-то мысли. Иногда на его губах проскальзывала та самая усмешка, которая так не нравилась Антону, а иногда он сдвигал свои волчьи брови к переносице, явно не слушая, о чем говорят его товарищи. - Ему пиздец, блять, отвечаю, - Зло цокнул Семен, плюхаясь на пыльное кресло в углу и туша сигарету об стол, - Я убью его. - Да завали, на, - Все так же весело прощебетал Бяша и закатил свои черные глаза, - Тоха теперь меченный, на. Иммунитет у него, свинтус. - С хуя ли? – Недовольно пропыхтел толстяк, подхватывая открытую банку пива, которая простояла там уже достаточно приличное время, - Он что, святой какой че ли нахуй? - Тип того, - Как-то лукаво усмехнулся Бяша, кидая многозначительный взгляд на Ромку, что все так же безучастно сидел на диване, куря свою сигарету и о чем-то размышляя. Сёма проследил за взглядом бурята и закатил глаза: - Больно надо. Его явно напрягал интерес их главаря к Антону Петрову. Он, Семен, с ними уже очень давно, а этот...этот педик только появился и уже столько внимания. Почему? Что в нем такого особенного, что Ромка такой задумчивый? Почему все так оборачивается? Кто, блядь, такой этот Петров? Не будет он спокойно сидеть и смотреть, как это чмо белобрысое втирается в их дружный коллектив. Бабурин недовольно запыхтел и смял жестяную банку об голову, выкидывая ее через плечо. - Ромыч, на, - Проговорил тихо Бяша и ухмыльнулся, - Забей. Ты чего такой заебаный, на. Пятифан медленно оторвался от раздумий, переводя свой внимательный, жестокий взгляд сначала на Бяшу, который встретил его не менее пронзительным взглядом, выжидающим, готовым ко всему… Ромка усмехнулся. Он знал, что может доверять Бяше, ведь их связывала больше, чем простая пацанская дружба. Их связывали общие секреты, предать которые ни один из них не решится. Пятифан заскользил взглядом медленно дальше и остановился на Бабурине. Тот лихорадочно отвел взгляд в сторону, боясь посмотреть вожаку в глаза. Боясь шелохнуться. Боясь издать хоть звук. Боясь дышать. Интересно…Только Рома заметил, что Бабурин и впрямь похож больше на свинью, чем на медведя, коим так хочет казаться? Раньше, до встречи с Антоном, Пятифан и Бяша как-то не обращали внимания на то, что в стае, оказывается, скрывается травоядное. Его повадки, действительно, не выдавали в нем хищника, а значит…имеет ли он, Рома, право «дружить» с таким, как это…парнокопытное? Жестокий взгляд звериных глаз впился в Семена. Бяша, словно понимая, что именно происходит в голове у Ромы, настороженно приподнял брови, медленно и размеренно качая головой, мол, Ром, тормози. - Ромыч? – Уже более спокойно проговорил Бяша, будто зная что-то, одному ему известное. Но Пятифан лишь смотрел. Внимательно. Пронзительно. Устрашающе. Бабурин ощутил вибрацию в горле, захотелось сбежать, спрятаться. Прикинуться мертвым… Рома сидел все так же, скрестив руки на груди и двумя пальцами одной руки задумчиво поглаживая нижнюю губу. Был ли причиной его задумчивости Семен? Никто не знал. Если Бяша всегда говорил, что он волк в овечьей шкуре, прикидываясь травоядным намеренно, то Сёма… - Забей, - Отмахнулся Пятифан, смягчая взгляд и подкуривая очередную сигарету, - Все в порядке, просто тяжелый день. - Дома не лады? – Как-то унизительно слащаво попытался выправить свою ситуацию Бабурин, обращая свой покладистый взгляд на брюнета. Тот даже не взглянул в его сторону. - Типа того, - Монотонно проговорил парень, смотря куда-то перед собой. Дома. Ха. Рома усмехнулся. Знал бы Сёма, что давно у Ромки не было никакого дома. Отец погиб в Афганистане в Долине Смерти, а мать… Мать не лучшая женщина на свете, чтобы про нее говорить. Она давно уехала из села, вот только… Остальным про это знать не обязательно. Рома уже как два года заботится о себе самостоятельно. Живет один, на окраине. Сам себе начальник, сам себе и мать, и отец. Парень задумчиво покрутил на пальце нож-бабочку, отцовский подарок…То ли он пытался рассмотреть пятнышко на своем ботинке, то ли смотрел куда-то за него. И только Бяша, полными волнения и внимания глазами, сверлил взглядом своего друга. Они оба знали, какое решение принял Рома Пятифан сегодня. Вопрос лишь в том, когда… - Пойду пройдусь, - Ухмыльнулся парень, поднимаясь с места и поворачивая шею на бок, хрустя позвонками. Высокая темная тень зловеще колыхнулась в свете единственной лампочки, освещавшей помещение. И на мгновение Семену Бабурину показалось, что эта самая тень, промелькнувшая на стене, смутно напоминала тень какого-то жуткого зверя. «Показалось» - Пронеслось у него в голове, и Бабурин утробно сглотнул, поджимая толстые искусанные губы. На выходе Пятифан притормозил и натянул на голову черную шапку, оборачиваясь к друзьям: - И это…Приберитесь тут, а то, как…- Он на мгновение запнулся, ловя на себе взгляд Семена, усмехаясь, и придавая последнему своему слову особое звучание, - Как свиньи. С этими словами Рома Пятифан вышел на улицу, оказываясь аккурат посреди темного леса. Двери черного гаража закрылись за ним, пряча его фигуру в темноте ночи. - Что это, блядь было…- Протянул расслабленно Семен и откинулся на спинку кресла. Бяша лишь молча сопроводил Рому грустным взглядом, после чего усмехнулся и, как-то подозрительно смотря на бывшего друга, протянул: - Кто знает, на, - На мгновение его глаза приобрели желтое свечение. И то ли от тусклого света лампочки гаража, то ли…игра света и тени так разукрасили радужки Бяши. Однако Бабурин этого не заметил. Он мало что замечал в своей жизни. - Бери, блядь, швабру, свин, - ухмыльнулся Бяша, кидая в толстяка тряпку. __ -…ша! – Донеслось откуда-то издалека. -Тоша! Проснись! – Зашептала Оля, прильнув к брату сильнее, - Тоша! Она опять прилетела! Сова! Антон резко раскрыл глаза. От такого пробуждения его сердце колотилось, как заведенное. Будто до его носа донесся слабый запах дыма, неминуемо предвещая страшный пожар. Оля в ужасе нырнула в его плечо, утыкаясь своим лбом в грудь парня. Непроизвольно руки брата сомкнулись в кольцо, защищая сестренку от всего, что могло ей угрожать, и обхватывая ее хрупкое тельце. Глаза Антона переместились на занавеску. Будучи уверенный в том, что Сова – плод огромной и безграничной фантазии его младшей сестры, он был шокирован происходящей действительностью. Прямо на карнизе, за тонкой занавеской можно было определить четкий контур черной тени. Два огромных желтых глаза, словно тусклые, пустые фонари светили в ткань штор, словно сканируя, пытаясь заглянуть, высмотреть маленького ребенка в комнате. Существо было таких огромных размеров, что Антон даже опешил. Он никогда не видел ничего подобного. Ничего … - Тош…- Тихо зашептала Оля, боясь поднять голову. Он осторожно приложил палец к своим губам, показывая девочке всем видом молчать. Оля послушалась. Покорно и безоговорочно. Существо не улетало. Оно сидело прямо за окном и пялилось в темноту комнаты. Но даже сквозь штору, сквозь плотно закрытое окно Антон ощущал этот взгляд. Взгляд тяжелых, враждебных…хищных глаз. Таких же ужасающих, как были …у Ромы? Антон укутал Олю в толстое пуховое одеяло, словно оно могло защитить ее от всех бед. Еще с детства он верил, что нет домика лучше, чем одеяло. Пускай сейчас оно послужит таким другом для Оли. - Не ходи, Тош! – Зашептала Оля, в ужасе хватая брата за руку и смотря на него заплаканными глазами. Антон лишь слабо улыбнулся и присел на корточки рядом с кроватью, зашептав ей на ухо: - Оль, все в порядке…Я же уже большой. Я справлюсь, это всего лишь птица, - Он улыбнулся, пытаясь казаться максимально уверенным для нее. Она должна была поверить. Но нужно признаться, Антону было страшно. Он не верил Оле. Не верил, а стоило. Это ужасное существо пугало даже взрослого, а тут маленькая девочка. Что нужно этой птице? У нее тут гнездо? Или бабушка раньше прикармливала ее мышами? Окно открывать нельзя, Оля простудится. Да и страшно ей будет, если Антон одернет штору, демонстрируя огромного филина маленькой девочке. Травма на всю оставшуюся жизнь. - Нет, Тош! – Почти сквозь слезы шептала Оля, натягивая одеяло к самому рту, так, что вскоре остались торчать лишь одни глаза, - Не ходи! Она…Она…Она убьет тебя! - Оль, я обещаю тебе, - Он ласково поцеловал сестру в лоб и прошептал, - Я же обещал тебе, что прогоню ее. - Не оставляй меня одну! – Последний аргумент, от которого Антон поколебался секунду, снова посмотрев на фигуру за окном. Сова не исчезла. Антон молча поднялся, напоследок подмигивая сестре. И в слабом освещении маленькой полоски лунного света, пробивающейся сквозь тонкую ткань занавески, Оля уловила волнение в глазах брата. Но было слишком поздно. Он уже вышел из комнаты. «Что это?» - Думал Антон, буквально слетая по ступенькам вниз, - «Просто старый филин…или чьи-то злые шутки?» Он быстро натянул на себя зимнюю куртку, шапку с круговой надписью «Спорт» , сунул ноги в высокие ботинки, которые ему подарил отец и… рука предательски дрогнула, занесенная над ручкой входной двери. Может стоит разбудить отца? Нет. Он никогда не будет втягивать в такие глупости родителей. Они поднимут Олю на смех, а сова тем временем уже улетит. Им всегда было плевать на все, что не касается их проблем. К тому же…Антон уже слишком взрослый, чтобы жаловаться. Он сам может разобраться с обыкновенной птицей… Но…Откуда это ужасное чувство? Липкий страх растекался по задней стенке глотки. Хотелось закричать и… «К черту!» - Он дернул дверь, выбегая в черноту ночной тайги. Улица обдала его густой прохладой. Лес зловеще замер, наблюдая за Антоном со стороны. Шаг. Свежий снег хрустел под ногами. Еще шаг. Осталось немного. Вот он угол, за которым прячется то самое окно. Антон почувствовал, как предательски задрожали коленки. Как легион мурашек прошлись холодком по его позвоночнику. Он пожалел, что не взял с собой нож, или палку. А вдруг это все-таки человек? Чья-то немыслимо жестокая шутка? Раз. Два. Три. Резким рывком он выбегает за поворот, сталкиваясь с темнотой и…Никого. Окно пустое. На карнизе никого. «Что…за…» Треск ветки за спиной заставил Антона испуганно вздрогнуть и резко обернуться. Только краем глаза он заметил густую тень, что отделилась от дерева и заскользила в лес. «Что это такое…?» Ему казалось, что он на ладони. Что со всех сторон за ним наблюдает тайга. Дерево под Олиным окном качало своими ссохшимися корявыми ветками, словно насмехаясь над ним. Трусишка, зайчик… «Кто это был?» - Тень, которую видел Антон напоминала ему огромное животное. То ли птица, то ли игра воображения…В такой густой тьме и не разобрать. Вернется ли этот зверь снова? Сердце безостановочно выбивало свою дробь, явно не собираясь останавливаться. Надо…вернуться домой? Антон медленно подходит к самому забору, доставая из кармана фонарь, который он успел схватить с тумбочки у входа. Слабый свет осветил снежное покрывало. Что он хотел увидеть? Следы. Следы человека или зверя, чтобы понимать, с кем ему предстоит столкнуться, к чему готовиться. Но следов не оказалось. Никаких. Неужели все-таки птица? Антон посветил чуть дальше, но кроме черноты не увидел ничего. Ничего, что могло бы привлечь его внимание. Он еще какое-то время постоял у забора, высматривая невидимого монстра в темноте, а потом так же быстро, как и пришел развернулся, убегая в свое спасительное укрытие. И когда он бежал обратно, то мог поклясться, что ощущал чье-то присутствие. Взгляд, пронизывающий до самых костей. Взгляд хищника, что выслеживает свою жертву. Взгляд убийцы, который вот-вот схватит Антона и утащит в этот темный лес. Сова больше не появлялась этой ночью. Видимо, Антон все-таки ее спугнул. Оля уснула сразу же, как ее брат вернулся домой. А вот Антон смог закрыть глаза только под утро. Тягучей, резиновой лентой страх тянулся к его желудку, заставляя вновь и вновь прокручивать события этой ночи. __ - Объяснись, - Человек в костюме волка стоял у сухого дерева, прячась в темноте в лесу, напротив дома Антона. Он безотрывно смотрел в окно, в котором сейчас спали дети. Он видел и «сову», и мальчишку, что выходил на улицу, чтобы прогнать незваного гостя. — Этоооооо не твоеееее делооооо, Сееееерый, - Ухнула Сова приземляясь на ветку, рядом с Волком. В считанные секунды ее конечности удлинились, приобретая форму человеческих. Парень, в пернатом костюме и маске совы, болтал ногами, задорно усмехаясь. - Как раз мое, грррр, - Оскалилась маска Волка, сверкая двумя желтыми глазами, - не лезьте к мальчишке без моего ведома, гррр. - Ууууух, - Хохотнул Сова и его брови на маске поползли вверх, - Я помогааааю, моооог бы и схватиииить его сейчаааас. - Не время. Мальчишка сам должен прийти к нам, - утробно зарычал Волк, ударяя по стволу дерева так сильно, что Сова не удержал равновесия и упал в сугроб. - Лисииииичка сказаааала, что ТОООООО-ШАААА не отдааааст девчоооонку, - Недовольно протянул парень в костюме Совы, отряхивая себя от холодного снега, - Поторопиииись, Волчооок. Волк ничего не ответил, явно что-то обдумывая. Его два огромных желтых глаза светились в темноте, словно мертвая луна, что так давно висит на небе этого поселка. Он молча смотрел на старый дом Антона, а потом развернулся и так же молча ушел в темноту леса. «Не время. Еще нет.»