The Wolf.

- Издеваешься? – Антон хмыкнул, ловко ловя полотенце, брошенное Ромой в раздевалке. Не верилось, что только что они вышли из душа вместе. Это какой-то абсурд, помешательство. - Я серьезно, блядь, - Пятифан ухмыльнулся, смотря на Петрова, который в этот момент вытирал промокшие насквозь волосы, - И после этого мы не общались год. - Да ты мне гонишь, - Антон надел окуляры, которые бережно оставил на скамейке, и теперь образ Ромки стал для него четким и естественным, как и раньше. Их взгляды встретились, и Петров ощутил дикую гамму смущения и возбуждения. То, что произошло пять минут назад в душе, не поддавалось объяснению. А сейчас они, как ни в чем ни бывало, сидят и ржут над тем, как Бяша однажды упал в канаву из-за Пятифана. Немыслимо. Неужели Ромку совсем не смущает то, что произошло? Он же натуральный натурал, всегда за это топил и топит, а тут…И чего он так уставился? - Знаешь, Тоха, - Волчьи брови сошлись на переносице, а глаза блеснули зеленоватым нахальным огнем, - Я все думал, что будет дальше…ну…типа, между нами, с тобой. Серьезно? Ты хочешь поговорить об этом? Как же поражает твоя беспардонность, бесстрашность и уверенность в себе. Антон не был психологически готов поговорить, ведь пять минут назад он занимался всякими грязностями в душе с Ромой, а сейчас…Что говорят обычно в таких ситуациях? Мне понравилось? Повторим как-нибудь? Что, блядь, говорить? - А что будет дальше? – В горле скопились какие-то непонятные сопли, от которых хотелось прокашляться. Это першение не проходило, и Антону пришлось постоянно кряхтеть, чтобы отогнать это липкое, неприятное чувство. Сейчас Рома скажет, что все было минутным порывом, и они снова станут друг для друга чужими людьми. Как было до этого целую неделю. А ведь Антон уже решил остаться. - Ты тупой, что ли, блядь? – Рома зло швырнул полотенце в сторону, от чего его сухая, прокаченная грудь напряглась. Антон поймал себя на мысли, что ему нравится следить за перекатами этих мышц, но тут же, едва уловимо покраснев, отвел взгляд в сторону. - А что я должен говорить? У меня никогда не было…не было такого, - Решил опустить название полового акта Антон, натягивая Ромкину футболку, которую тот любезно одолжил другу, - Я в шоке, что я могу сказать. Я даже не осознал до конца, что мы… -Завали, - Опередил его Ромка, который в свою очередь тоже не желал слышать это слово из уст Антона, - Я, блядь, типо….ну это… Повисло протяженное молчание. Рома все не мог оформить мысли, от чего Петрову сделалось смешно. Он прятал улыбку в горлышке футболки, которую натянул на нос. Рома смущается? Это выглядит очень мило и забавно. Если он сейчас увидит смех Антона, точно влупит ему по лицу. - Короче, блядь, - Брюнет выкинул вперед ладонь, как если бы показывал рельсы, по которым нужно поехать далеко и надолго, его глаза смотрели куда-то сквозь, не концентрируясь на Петрове, а брови слились в одну кривую линию, — Ну это…Теперь вместе, получается? Антон перестал улыбаться, не веря своим ушам. Что он только что услышал? Нет, погодите. Это все какой-то бред. Какой-то…Где-то рядом скрывается камера, как в дешёвом ток-шоу? Петров даже обернулся, на что Рома лишь нахмурился и плотнее сдвинул свои косматые брови. Сейчас брюнета не покидало стойкое желание задушить Антона прямо на месте. Уж не так уж и сильно Ромка ему навалял на ринге, чтобы таким идиотом прикидываться. - Чего, прости? – Петров переспросил без задней мысли, просто ему реально было сложно поверить, что Рома, который отшил его неделю назад, сказав, что все эти чувства – не его вовсе, а тотемные, сейчас предлагает ему…встречаться? Правильно ведь он понял? - Ты же все, блядь, слышал, уебок, - Зло гаркнул Рома, натягивая на мокрые волосы свою черную шапку, - Издеваешься, что ли? - Прости, просто не уверен, что верно тебя понял…- Петров в замешательстве смотрел на Рому, когда тот в одну секунду преодолел расстояние между ними и ударил кулаком по железному шкафчику. Было видно, что Ромка смущался, но при этом так яростно злился, что Петрову ничего не оставалось, кроме как выдохнуть и успокоиться. - Антошка, ты уши компотом моешь, бля? – Ромка хмыкнул и положил ему ладонь на плечо, слегка сжимая. Пятифан смотрел в серые глаза Антона с серьезностью и толикой какого-то безумия, - Я сказал, что ты теперь – моя собственность. И никуда ты, на хуй, не уедешь. - Я вообще-то и не собирался…- Блондин улыбнулся, отвечая на этот взгляд приподнятой светлой бровью, - Передумал еще днем…Когда тебя опять увидел. И брови твои косматые. - Как мило, - Ромка хотел показаться грубым и брутальным, но вместо этого его щеки реально покрылись совершенно неприметным, почти неотличимым румянцем. Он вздрогнул и отдернул руку от Петрова, словно его решительность дала заднюю, - Но влезать в наши дела ты не будешь. - Еще чего, - Антон натянул Ромкины спортивные штаны, которые ему пришлось взять за неимением сухой одежды, - Вас и на минуту нельзя оставить, блядь, без меня. - Ой бля, - Ромка скуксился и рассмеялся, - Нашелся герой, будет тут еще яйцо курицу учить. Рома сейчас был другим. Веселым, спокойным. Очень красивым и забавным. Антон видел его таким всего секунду, когда убирался у него дома…Дома. Эта фраза, брошенная Пятифаном в порыве страсти…Он что, серьезно? Серьезно позвал его к себе? Звучало очень заманчиво. Особенно, если учесть, что у себя дома, Антон уже давно не ощущал себя уютно. Конечно их посиделки могут кончиться не очень хорошо, но…Антон, кажется, уже давно насрал на все приличия и нормы морали. - Чего молчишь, Тох? – Рома застегнул свою кожаную черную куртку и кинул на блондина проницательный беглый взгляд, - Я сказал тебе, как есть. И надеюсь, что ты, блядь, меня послушаешься. Ты остаешься только при том условии, что не влезаешь в дела тотемов и черноты. - Черноты? – Антон удивленно приподнял брови, застегивая свою куртку на заклёпки, - Что это? - Ну…Так мы с Бяшей называем тварей из леса, - Рома пожал плечами, перекидывая сумку с мокрыми вещами Антона через плечо, - Так что…Ты так и не ответил, мне, мудила. - Про что? – Блондин не сразу сообразил, сейчас Рома уточняет момент со статусом их отношений, или же он переспрашивает будет ли Петров влезать в дела Ромки? - Ну…типо…- Рома замялся, выходя из раздевалки, горделиво задрав голову кверху. Он что-то несуразно кряхтел, а потом, когда они вывалились на улицу, отчеканил, - Да блядь, короче. Встречаемся или нет? Че я-то, как телка, сиськи мну стою. Либо да, либо нет. - Получается…встречаемся? – Антон неуверенно смотрел на друга, который в этот момент поднес огниво к сигарете, подкуривая ее. В ярких вспышках Петрову показалось, что Ромка ухмыльнулся. Засранец. - Ну вот и все, забились. Только, блядь, думаю будет правильно, не распространяться об этом, согласен? – Рома выдохнул столб дыма, привлекая Антона к себе и ухмыляясь, - ты ведь не против? - Вообще-то я хотел подумать, - С усмешкой пошутил Антон, приподнимая бровь и не сопротивляясь объятиям брюнета, - К тому же меня Морозова звала к себе на огонек сегодня. Рома перестал улыбаться. Улыбка исчезла с его лица так же внезапно, как и появилась. Он смотрел в глаза одноклассника так пронзительно и серьезно, что Антону даже стало не по себе. - Зачем она звала тебя? – Одна рука все еще удерживала Антона, а второй он подтянул сигарету ближе к губам, затягиваясь очередной порцией ядовитого дыма, - Ты серьезно вообще, блядь? - Хм…- Петров огляделся, чтобы убедиться, что за ними никто не подглядывает. Тьма окружила их со всех сторон. В темноте эхом отозвалась лесная птица. Физкультурно-спортивный комплекс давно опустел, последними его посетителями были Рома и Антон, - Да, она мне записку на литературе кинула, сказала, мол, знает, что с Олей. И готова помочь. - Ты ёбу дал? – Рома выдохнул клуб дыма, отпуская парня и вышагивая чуть впереди, - Даже не думай к ней топать, блядь. - Ты же понимаешь, что я не могу, - Антон поправил свою шапку с круговой надписью «Спорт» и потер затекшую шею, - Если есть хотя бы шанс узнать, что с ней происходит, я им воспользуюсь. - Небось, еще и посреди ночи свиданку назначила, блядь, - Рома скосил на парня многозначительный взгляд и перекатил сигарету с одного уголка рта в другой. - В два, - Коротко отчеканил Петров, идя следом за Пятифаном. Его затылок казался сейчас таким близким и родным, что Антон едва сдержал улыбку, - Я скучал. - Не заговаривай мне зубы, блядь, - Тихо отозвался брюнет, поправляя сумку на плече, - Я с тобой пойду, раз такая пьянка пошла. - Еще чего, - Буркнул светловолосый, скрещивая руки на груди, - И вообще, иди домой, ты простудишься. - Ты вообще-то со мной идешь, забыл? - Ромка ухмыльнулся, растягивая губы в ядовитой усмешке, - Должен же я занять чем-то твой рот, а то твоя чушь про Морозову меня порядком заебала. Мурашки. Все внутри упало, опрокинулось, перевернулось и снова взлетело, словно в невесомости. Придурок. Зачем такие вещи говорить посреди улицы? У Ромы вообще не держится за зубами - язык напрямую к мозгу подключен? Или к жопе? Все никак Антон не мог определиться: чем думал его товарищ? - Ты совсем дебильный, - Антон закатил глаза, но от Пятифана не укрылся милый румянец, всплывший на щеках блондина, - Идем уже. -Зато смотри, как быстро спорить перестал, бля, - Расхохотался Пятифан, закидывая руки за голову и вышагивая по тропинке, - маму не будешь предупреждать? - Маме плевать, - Отозвался Петров каким-то совсем упавшим голосом. Ромка сразу насторожился, поняв, что затронул не очень приятную тему. В памяти всплыл момент из больницы, где его мама исповедовалась лейтенанту Тихонову, что ненавидит собственного сына. Еще тогда Пятифан задумался о истинных отношениях в семье Антона, но говорить ничего не стал. Кто он такой, чтобы вмешиваться? - Ммм…- Глухо протянул Рома, открывая калитку своего дома и пропуская Петрова внутрь, - Будешь самогон? Бяша притащил вчера от тетки. Наверное, глупо предлагать такое решение проблемы, но другого Рома не смог придумать. Других вариантов просто не было. Единственное, что мог предложить – это возможность выговориться, которая лучше всего сочеталась с алкоголем. Крепким алкоголем. Антон вздохнул, проходя по запорошенному снегом двору Пятифана, поднимаясь по крыльцу наверх. Нужно признаться, что он никогда не напивался, даже не пробовал. Все эти вещи никогда его не манили, но именно сегодня захотелось взять и сделать. Чтобы мама разозлилась. Чтобы у Антона был очередной повод с ней поругаться. - Буду, - Уверенно кивнул Антон, скрываясь в темном проеме коридора следом за брюнетом, - Еще не отказался бы от поесть. - А поебаться тебе не завернуть? – Хмыкнул брюнет, закрывая входную дверь. Реакция Петрова его забавляла. На любую колкую и двоякую фразу Пятифана он реагировал так эмоционально, что это просто не могло не смешить. - Нет спасибо, я уже, - Ого, ты еще и огрызаешься, Антошка? Ромка растянул губы в улыбке, делая впечатленное этим юмором лицо. - Ого…А ты, оказывается, у нас за словом в карман не полезешь, - Рома скинул обувь и прошел на кухню, включая свет. К удивлению Петрова порядок, который он в прошлый раз так старательно наводил, сохранился. То ли Волку стало стыдно, то ли он проникся к чистоте, но не было ни пыли, ни грязи, все было стерильно, как в палате Оли до того, как она сбежала, - Я не мастер готовки, ваще-то. - Давай я сделаю, - Это было нормой. За все те дни, пока они с Олей оставались одни, без присмотра, Антон уже сумел научиться готовить, как вполне себе средненький повар из придорожного кафе. Просто и со вкусом. Он прошел на кухню, открывая по дороге шкафчик и выуживая из него сковороду, - В прошлый раз у тебя в холодильнике мышь повесилась, сейчас я найду ее могилу? - Ебать, шутник, - Рома недовольно закатил глаза, присаживаясь за столом, напротив кухни. Он скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, демонстративно поднимая бровь, - А ты возьми, да проверь, петушара. Антон чуть улыбнулся. Эта ситуация отвлекала его от негативных мыслей о маме и Оле, которая сейчас наверняка смотрела очередной мультфильм по кассете. Сердце пропустило обеспокоенный удар. В прошлый раз, когда с Олей приключилось то несчастье, он тоже оставался у брюнета на ночь. Странная, конечно, ассоциация, но колени все-таки задрожали в предвкушении того, что могло произойти вновь. Хорошо, что на одно беспокойство, в лице Ромы Пятифана, стало меньше, иначе Антон точно кукушкой поехал бы. Все эти разговоры, вечные ссоры, ругань, непонимания, драки, через которые прошли друзья за это время, сказались на психике Антона. Он начал ловить себя на вспышках неконтролируемой агрессии, или же, наоборот, флегматичном равнодушии…И только рядом с Пятифаном все эти эмоции могли собраться в одну упряжку. Дверь холодильника была открыта для ревизии. Ну что ж, стало значительно интереснее. На полках появились помидоры, яиц было десять, а не одно и даже не два, две банки тушёнки, макароны (может сказать ему, что их не стоит хранить в холодильнике?), картошка… - Что ты хочешь, чтобы я приготовил? – Такой странный набор продуктов, но все же…Интересно, откуда у тебя деньги, Рома? Ты же все-таки живешь один. Почему тобой не заинтересовались социальные службы? - Хочу макароны с тушенкой, - Отозвался брюнет, наблюдая за тем, как одноклассник суетится на кухне, - Тох… - Че? – Петров поставил на газовую плиту кастрюлю с водой и обернулся на зов Ромы. Тот закинул свои руки за голову, внимательно сверля его зеленым пронзительным взглядом. - Расскажешь, что произошло? – Он кивнул на чудом появившуюся на столе литровую бутылку самогона и два граненых советских стакана. Серьёзно? Антон со вздохом отложил в сторону сковороду и несколько яиц и подошел к столу, где его ожидал друг. Говорить на эту тему не хотелось, но и держать в себе - тоже больше не представлялось возможным. - Я не знаю…С того дня, как она сказала о ненависти ко мне, все пошло наперекосяк, - Блондин принял из рук поднявшегося на ноги Волка стакан и внимательно в него заглянул, будто проверяя на плотность, - Признаться, я никогда не пил до этого. - Блядь, даже не начинай, - Хмыкнул Пятифан чокаясь с ним краем стеклянной поверхности, - Пьешь первую до дна, не закусывая. Вторую посмотрим. Как пойдет. Антон так и сделал. Лицо перекосило, а горло обожгло так сильно, что Петров закашлялся и наклонился. - Фу, блин, - Громкий смех вырвался из горла Антона. Вся ситуация показалась ему резко комичной. Он пьет самогон в доме Ромы, с которым целовался час назад в душе, готовит ему еду, делится переживаниями, остается на ночь…За один вечер жизнь перевернулась с ног на голову. А вот Пятифан не разделил его веселья, недоуменно приподнимая брови. - Все? Накрыло, бля? – Рома ухмыльнулся и растрепал его волосы, садясь обратно на стул, - Слабачьё. - Я просто устал, - Тох…У тебя очень грустные глаза. Когда ты успел так сильно потускнеть? Рома стер с лица улыбку, осторожно поднимая взгляд на притихшего друга. Тот сел напротив и потер пальцами переносицу, - Знаешь, я устал. Устал от всей той фигни, что происходит. Мама ведет себя очень холодно и странно, с постоянным отсутствием отца я вообще смирился, хотя, нужно быть честным, я подумывал рассказать ему о тотемах. Он бы понял… - Ты не пробовал с ней поговорить? – Пятифан вытянул вперед длинные ноги и расслабленно зевнул, - Твоя маман вроде бы не такая уж и плохая, вон как за малявку переживает. - В том и дело, что за малявку. Оля для нее все. И теперь, когда с ней приключилось такое, - Все еще сложно вспоминать последние события, Петров вздохнул, - Мама во всем обвиняет меня. Она словно помешалась. Запрещает Оле и шаг ступить без своего контроля. А ты бы видел, во что превращается моя сестра. Она закрылась, она перестала улыбаться, она просто умирает на глазах… - Тох…- Рома грустно выдохнул, подкуривая сигарету и наливая еще самогона по стаканам, - Почему ты думаешь, что в том, что произошло виноваты злые духи? Ты не думал, что это может быть…ну типо…люди? - Думал, - Антон покрутил в руке стакан и не чокаясь, выдул его залпом, не закусывая. Рома удивленно округлил глаза и присвистнул: - Ты бы лучше поел вначале, а то разнесет, - Он поднялся с места и, подойдя к плите, закинул в кипящую воду макароны, слегка помешивая их деревянной ложкой, - Возможно ли, что мы имеем дело с тем, что способно настолько сильно искажать рассудок людей? Я уже давно начал замечать странную хуету вокруг поселка. - Вчера у пригорода нашли мертвого парня, - Вдруг резко и в пустоту сделал вброс Антон, - нашего возраста. Давно уже мертвый лежал. Рома замолчал. Он не знал этого, хотя должен был. Он всегда узнает все, что касается леса, первым. - Мама сказала, что это изнасилование. Ей Тихонов сказал, - Усмехнулся Петров, откидываясь на спинку стула, - И, знаешь, что самое странное? - Что? – Рома не сводил взгляда с Антона, словно пытаясь предугадать его дальнейшие эмоции. - Что нет даже предположений, кто это может быть. Выбирают детей. Подростков. Сеня, Вова Матюхин, Оля…сейчас этот парень. Какая связь? Что мы упускаем, Рома? - Я просил тебя не лезть в это, - Хмурый взгляд зеленых глаз стал совсем холодным и угрюмым, - Ты – цель номер один. Ты говорил с Хозяином Леса? Он сказал тебе о том, что происходит? - Ничего он не сказал, - Антон закатил глаза, крутя в руках пустой граненый стакан. Алкоголь начал расслаблять его затылок, а мышцы шеи стали ватными, едва ли удерживая голову на плечах, - Хрень какую-то. Что я хочу украсть у него хранителя, и что я должен доказать ему какую-то там верность. А еще…- Антон обернулся на Пятифана, смерив его испытывающим взглядом, - Что вы натворили, Рома? Ты…убил кого-то? - Никого я не убивал, гонишь что ли, - Рома отвернулся от Антона, помешивая деревянной ложкой макароны. Повисла тяжелая пауза, в которой Петров определил потребность Волка в осмыслении. Рома нервничал, словно сам себе не мог признать то, что было сделано его собственными руками. Он слегка поджал нижнюю губу, после чего тихо, но четко выпалил, - Маму… Антон ошарашенно посмотрел на Рому. Его спина казалась такой непринужденной и спокойной, будто только что он не говорил таких страшных слов. Переспросить? Нет, это будет выглядеть, как издевательство. Предложить поговорить об этом? Нет, так тоже нельзя…Как же… — Это было необходимо? – Вдруг нашел, что сказать Антон, наливая в стакан самогона. Себе и Роме. - Это вышло случайно, Тох…- Как-то тихо и безучастно продолжал Волк, - Я всем стал говорить, что она сбежала…Пока сам не поверил в свое вранье. Всегда удобнее верить в лучшее, чем всю жизнь винить себя… - Как это случилось? – Антон поднялся с места, подходя ближе к Роме и ставя граненый стакан с самогоном рядом, на столешницу. Его серые глаза метнулись в кастрюлю, в которой макароны уже давно переварились, - Расскажешь? - Мне бы не хотелось…- Пятифан отложил ложку, резким движением, не чокаясь, осушая стакан с алкоголем, - Но… Раз уж так…Ты все равно не отстанешь. Он еще раз пробежался глазами перед собой, словно пытаясь найти зацепку, которая поможет ему сменить тему, но не найдя такой, продолжил: - После смерти отца у нее совсем стало плохо со здоровьем… Она все больше начала закрываться в себе, стала разговаривать с вещами, - Рома провел языком по зубам, от чего его верхняя губа слегка надулась. Парень поставил руки по обе стороны от мойки, тихо продолжив, - Как-то раз я пришел с тренировки, а она стоит у окна и чертит что-то… Я испугался, Тох. Она говорила с кем-то, но…дело блядь даже не в том, что она кукушкой поехала, а в том, что ей отвечали. Как, на хуй? - Чего? – Петров нахмурился, ощущая, что начинает невольно сравнивать маму Ромы с Олей. Все-таки, чем-то эти описания были похожи. - Не знаю…я слышал голос, блядь, странный, нечеловеческий…- Рома кивнул в сторону окна, створки которого еще в прошлый раз показались Петрову странными. Они были заколочены, - Она кинулась на меня. Такое уже было и не раз, и я…блядь,я пытался ходить по ее родственникам, но мне никто не верил, ну…что с ней что-то не так… Никто,блядь. Единственное, что меня спасало – это бокс…И то, мне не хватало сил справиться с ней в ее припадках. - И ты пошел к Хозяину Леса? – Петров прислонился бедрами к столешнице кухни, скрещивая руки на груди. Он сделал глоток из стакана, задумчиво крутя его в пальцах. - Нет, с ним я был знаком уже давно, - Рома прикрыл глаза и выдохнул, - Алиса меня притащила к нему, когда отец помер. Он мне уже давно в уши пел про тотемы, про отца, который, блядь, был защитником земель…Пройденный этап. Забей. - То есть ты не принял маску у него? – Антон ничего непонимающе уставился на друга, округляя и без того большие глаза, - Нихуя не понимаю… - Я похож на ебанутого? Для того, чтобы маска тебя признала, ты должен принести ей жертву, - Рома снял переваренные макароны с огня, сливая лишнюю воду, - И эта жертва – не банка тушенки, Антошка…Проще говоря ты должен убить человека. - Как-то слишком жестко…- Петров потер переносицу, выдыхая воздух из груди, — Это же идиотизм… - Таковы правила Тайги, - Пожал плечами Рома, - Но я срал на них вообще-то. Когда тебе шесть не очень-то хочется такими вещами заниматься, бля. - Могу представить, - Улыбнулся Антон, но его улыбка выглядела совсем замученной. Он открыл верхний ящик, вытягивая из него острый нож. Банка с той самой тушенкой лежала рядышком, поэтому Петров принялся ее открывать. - Ну вот…шесть лет не влезал в это дерьмо, хотя провокаций до жопы было. И сам он тут топтался, и в голову любит залезть, блядь, плести про лес, про единство… - Волк выпрямился, хрустя шеей, - В общем, когда мне было четырнадцать, маман напала на меня с ножом. Я защищался…Не хотел я ее убивать…Не хотел… Взглянуть на Пятифана, чтобы понять, с какой болью он вспоминает те события. Он уже так давно совершенно один, и какого это знать, что все, кого ты любил мертвы? Какого это обвинять себя в смерти матери? Уму непостижимо. Антон не знал, как его поддержать, как и что сказать в такую минуту. Приятно, что Ромка признался ему, что доверился, и Петров его не обвиняет, ведь и у его матери бывают припадки…Кто знает, что могло бы произойти в их семье. - Ну и она налетела на нож, который я по чистой случайности отобрал у нее…- Пятифан закрыл нос ладонями, словно ему перчинка туда попала, и он вот-вот чихнет, - Крови было…пиздец…я плохо помню тот вечер, если по чесноку. - И как тебе удалось это скрыть? Ведь…никто не знает об этом? - И правда. Никто, даже Полина не знает, или не говорит? Как так вышло, что в деревне, где все друг друга знают, а сплетни передаются со скоростью звука, никто не знал куда пропала женщина? - Хм…Ты, конечно, тупишь, Тох, - Хмыкнул парень, прикрывая глаза, - Мне зачлось это, как жертва… Почти сразу явился Козел и помог мне надеть маску ну и…исправить все…Как-то, так и произошло…Два года уж прошло, как видишь… - Это пиздец какой-то, - Не выдержал Антон и шокировано развел руки в стороны, - Что за жесть творится у вас? А остальные? Кстати… Хотел спросить… Фавн говорил про хранителя, который носит тотем уже шестнадцать лет… Но все мы одногодки…Ну плюс-минус. Тогда, кто он? - Ммм? – Рома ухмыльнулся, засовывая руки в карманы штанов, - Ты про последнюю зиму что ли? - Да, Хозяин Леса сказал, что с момента, как минет шестнадцать зим с момента получения первого тотема, цикл замкнется, если все хранители не соберутся вместе, - Антон допил самогон и поморщился. Разговоры на эту тему его нервировали, особенно, когда речь заходила о жертвах и смертях. - Да, есть такое…- Как-то совсем не весело отозвался Пятифан. Он явно не планировал так много сейчас рассказывать о своей жизни Антону, а уж тем более – не думал, что Фавн раскроет так много карт. Это подвергало Петрова еще большей опасности. Лучше бы спал спокойно, и не лез в это дело, - Хм… Это Бяша, Тох. - Че? – Глаза Антона съехали к переносице, а белоснежные брови просто разбежались в разные стороны, - Но как такое возможно? Это же бессмыслица какая-то. - Ммм…бля…- Рома поморщился, закидывая руки за голову, - Ну…как те сказать, Антошка… Бяха вообще-то близнец, один из… Антон все еще не понимал к чему клонит Пятифан, пока изучающий взгляд Ромки не заставил его извилины шевелиться: - Ты…хочешь сказать… - Бяха убил своего брата еще в утробе, - Вздохнул Ромка и прикрыл глаза, — Это тоже его величество случай, нах…Но это зачлось, как жертва…Поэтому чувак, из-за которого мы все в дерьме…Это Бяша.