The Wolf.

- Вы понимаете, что так не может продолжаться дальше? – Катя смотрела в приоткрытую дверцу гаража на бушующую стихию в лесу. Ее руки были скрещены на груди, а ладошки слегка обхватывали себя под ребра, чтобы хоть немного взбодриться. И сквозь густые плотные хлопья вьюги ей мерещились темные фигуры, которые словно по наваждению окружили поляну. - Что ты предлагаешь? – Антон прижал к груди спящую Олю. Его окровавленные руки тряслись то ли от страха то ли от ужаса, происходящего, - Если бы вы не появились я бы даже до сюда бы не добежал с Олей на руках. В такую бурю она просто обессилила… - Где Пятифан? – Смирнова прищурилась, сильнее укутываясь в свое манто. Пушистый воротник легко дрогнул под сильным ветром, проникающим с улицы. - Остался…- Петров едва ли успокаивал себя тем, что все будет в порядке, что вот только все начало налаживаться, и тут на тебе… Взгляд серых глаз опустился на красные, измазанные свежей кровью ладони, сжимающие десятилетнего ребенка, который чудом не просыпался, - Катя…Мы должны помочь им. - Бяша и Рома давно вместе ходят по лесу, ты им будешь только обузой, радуйся, что сестру твою нашли вовремя, - Светлые волосы Кати казались в свете тусклой лампадки совсем рыжими. Она с таким волнением смотрела в щелку двери, что ее глаза почти не выражали ничего кроме тоски. На Антона она не смотрела, и от этого парню показалось, будто бы он- обуза. Обуза, которая мешает всем нормально жить, приносит одни проблемы. В голове еще звенело, а перед глазами то и дело проносились образы, увиденные им этой ночью… - Спасибо, - Эти слова были адресованы скорее всем зверям, чем только Смирновой, которая стерегла вход в Черный гараж. Впервые за все время ее взгляд переместился, и зеленые глаза удивленно встретились с серыми Антона. - Что тебе сказала Морозова? - Вдруг тихо, но уверенно спросила девушка, прикрывая входную створку, - Ты же пришел …от нее? - Да, все было так…Мы были там…с Ромой, - Антон осторожно положил сестру на старый пыльный диван и прошептал, - Она не приходит в себя… - Ей здорово досталось. Тебе повезло, что…ты смог обратиться, иначе вас бы просто разорвали, - Катя подошла к столу и тихо ответила, - Ты должен понимать, что с этого дня ты больше не простой человек, Антон. - Что мне теперь делать? – То, что произошло в его собственном доме немой картиной стояло перед глазами. Жуткие следы на снегу, открытая дверь…и …кровь. Много крови. - Для начала дождаться рассвета…Мы должны выстоять, спрятать тебя и твою сестру. Не думаю, что появление нового тотема осталось незамеченным в этих лесах, - Голос Смирновой был тихим, но жестким. Она словно маленький генерал, державший оборону, сейчас смотрела на Петрова. И он понимал, что она была права, - Если через час не вернутся мальчики, мы должны будем бежать. - Но куда? – Антон подошел к Смирновой совсем близко и взглянул в ее красивые большие глаза, - Где будет безопасно? Разве есть такое место? - Точно не тут… Это временное убежище, окруженное древней магией. На деревьях вокруг выбиты символы, руны…Такие же выбиты на пороге твоего дома, на дверных косяках, не замечал? Но долго они не смогут сдерживать такое количество черноты…– Катя обернулась на шорох за дверью, ее голос стал тише, - Но есть проблема…Пригласив нечисть в дом, они становятся бесполезны. И точно. Петров видел странные зарубы на своем пороге, видел, как Рома смотрел на них, как обратила внимание на них Катя. И…Он сам пригласил Полину войти… Как же он раньше не додумался, что именно это и сделало его дом воронкой. Воронкой, в которую затягивает все больше чертовщины. - Так что тебе сказала Полина? – Вдруг еще раз повторила блондинка, смотря куда-то перед собой. Петров не понимал, в каких мыслях сейчас витает Смирнова, не понимал, или не хотел понимать? - Она сказала, что Оля отмечена знаком жертвы…И что она должна умереть, - Он бросил быстрый взгляд на спящего ребенка, чтобы убедиться, что она не слышит их разговор, - А еще она сказала про Великого Хозяина…Не знаю, кого она имела ввиду, но есть кто-то пострашнее Хозяина Леса…Есть идеи? - Нам почти ничего не известно о тварях, которые захватили наш лес, - Вдруг взволнованно прошептала девушка, склоняясь совсем близко к лицу Антона, - Антон… Ты должен защитить Олю. - Я знаю, - Так же взволнованно ответил ей блондин, и их взгляды пересеклись, - Она сказала, что моя прародительница пообещала первого мальчика, родившегося в ее роду, этому чудовищу… Поэтому они охотятся за мной. Катя молча смотрела в глаза Петрова, словно анализируя ту информацию, которую он только что произнес, будто бы пробовала ее на вкус, оценивала, шутит ли Петров, или все-таки говорит правду. - В таком случае, тебе придется несладко, - Катя сжала в руке железный прут, что прихватила у двери гаража, - Кто-то идет сюда… Я чувствую его дыхание. Ты уверен, что твоего отца не было дома, когда вы вернулись? Что там вообще произошло? Антон нахмурился. Он ощутил легкий тремор в руках, при упоминании отца, а лицо его вновь стало бледное. Запах, ужасный запах разложения застрял в его горле, и Антон, отрицательно помотав головой на реплику про родителя, тихо прошептал: - Когда мы с Ромой прибежали к моему дому во всех окнах уже отсутствовал свет…Поначалу… «… Поначалу ребята даже не обратили внимания на то, какая тишина окружала родной дом Петрова. Мертвая. Нездоровая. После того, как Роме вновь стало плохо, и он сказал о том, что нужно собрать вещи и смываться отсюда, постепенно начал подниматься слабый ветер. Сквозь черноту ночи метель казалась чем-то зловещим, словно она пыталась скрыть густой, жидкий туман, который надвигался следом за ней. - Не могу…Прийти в себя, - Откашлялся Пятифан, потерев переносицу уже в который раз, - Иди за сестрой… Я подожду снаружи. - Но…- Петров хотел было возразить Ромке, что мама не позволит забрать Олю и сбежать посреди ночи в лес, но увидев бледное лицо Пятифана, понял, что времени на пререкания сейчас нет. Придется думать на ходу. Быстрый и неуверенный кивок головой, и Петров уже бежит в дом. Темнота, свежий снег и холодный декабрьский ветер сыграли с ребятами злую шутку, ведь именно из-за того, что Антон был перепуган, а Ромка отравлен, никто из них не заметил еще кое-что очень важное. Рядом с домом, прямо сбоку от ребят виднелись огромные нечеловеческие следы, ведущие к окнам Олиной комнаты. И лишь когда Антон коснулся ручки двери, он замер, словно чувство, давно забытое временем, вновь вернулось к нему в душу. За ним…наблюдали… Он обернулся на Ромку, но тот не заметил взгляда. Он опустил ладони на частокол забора, тяжело дыша и смотря себе под ноги. Пятифан выглядел очень нездоровым. Нет. Рому трогать нельзя. Только в крайнем случае, он еле стоит на ногах. Петров справится. Но…что за странное чувство? Раньше все было иначе…Раньше Антон прятался в доме, а существо бродило кругами…А сейчас… -Оля! – Воскликнул Петров, моментально срываясь с места и заходя в собственный дом. Мысль, пришедшая ему в голову, заставила сердце испуганно сжаться, не думать, просто идти вперед. Вперед…там Оля…И там…оно. Это блондин ощутил наверняка. Могильный холод, который окутал парня с ног до головы, и… -Блядь, - Антон подпрыгнул, вздрагивая, - Ты чего так пугаешь? На его плечо сзади легла рука Пятифана, который стоял позади, нахмурив свои густые брови. Взгляд темных глаз смотрел куда-то за Петрова, словно сканируя помещение, словно…видя то, что никто не мог видеть. Сердце пропустило несколько ударов. Палец, приложенный Ромкой к своим губам, говорил о том, что нужно быть тише. - Я за мелкой, ты найди свою мать, - Тихо прошептал Волк в самое ухо Петрову. Антон еще никогда не видел Рому настолько серьезным. Он выглядел пугающим, готовым броситься и вцепиться в горло в любой момент. Лишь бледность его кожи выдавала в нем плохое самочувствие. Антон уловил, что Рома едва ли стоит на ногах. Медленно кивнув, Петров двинулся вдоль стенки, прямо на кухню, где тихо завывал ветер: окно, которое так старательно заделывал блондин, было открыто на распашку. Именно поэтому на первом этаже стоял такой дубак. Снег залетал в комнату и уже образовал небольшие сугробики на подоконнике и обеденном столе. Занавески натянулись, и сейчас парили где-то почти под потолком. На кухне все было спокойно. Ромина тень проскользнула на лестницу и бесшумно, точно хищник, подбиравшийся к своей жертве, она проследовала наверх. Темнота окружила Антона. В этой глухой мгле лишь мерное тиканье часов доносилось до его слуха, и сердце…сердце, готовое выпрыгнуть из груди. Первый этаж оказался чистым. Кладовка, кухня…все было пустым. Оставалось подняться наверх, к Пятифану, и проверить спальню родителей. Да где ее черти носят вообще? Как она могла оставить открытым окно? Или…Что с ней могло случиться? Где отец? Куча вопросов, которые возникали в его голове сами по себе, разгоняли по венам Антона страх с новой и новой силой. В какой-то момент сердцебиение ускорилось до такой степени, что голова начала кружиться. Спокойно. Антон, ты знаешь этот дом, как свои пять пальцев, все будет в порядке. Все уже в порядке, ведь…Рома с тобой? Но Рома был уязвим и едва стоял на ногах, а в доме, очевидно, что-то было. И это что-то наблюдало за ребятами, словно издеваясь, запугивая…питаясь его страхом. В комнате Антона оказалось пусто. Слабый свет луны, который едва пробивался сквозь плотно зашторенные окна, встретил Петрова умиротворенностью и спокойствием. Схватив со стола обрывок страницы, который он вытащил из старого бабушкиного дневника, Антон затолкал его в карман Ромкиных спортивных штанов. Блядь. Опять Рома подкрался сзади. Словно… Антон медленно повернулся. Взгляд Пятифана точечно, опасно сиял от отблеска восходящей луны. Сейчас он выглядел жутко, пугающе, каким-то неестественно- бледным. Его губы были ровными, чуть зеленоватыми, а темные зрачки широкими, словно под дозой наркотика. - Ты напугал меня…Где Оля? – Взволнованно прошептал Петров, отходя в сторону и обходя брюнета вокруг. - Спит, - Так же тихо ответил брюнет, сопровождая Петрова пристальным, угнетающим, звериным взглядом. Его глаза не выражали никаких эмоций, а лицо - мертвенно белое, словно было высечено из камня. - Я найду мать и…- Взгляд Антона приковала нижняя ступенька, ведущая на чердак. Чердак. Что-то черное и вязкое стекало по ступенькам. Оно выбиралось из-под двери, которая наглухо была закрыта. Она пугающе зловеще смотрела на Антона сверху вниз, когда тот присел на корточки, чтобы прикоснуться к жидкости пальцами, словно приглашала: «Открой меня…загляни внутрь» - Проверишь? – Раздался тихий, почти неузнаваемый голос Пятифана за спиной, и Петров вздрогнул, чуть оборачиваясь. Что-то было не так. Рома был не таким… Что-то в нем поменялось с момента, как они разошлись внизу. Что-то …что-то в нем пугало Антона, отталкивало. Но что именно? - Останься тут, с Олей, - Вдруг выдал Петров, сам от себя не ожидавший такой смелости, - Я кое-что заберу и…Кровь? Антон в ужасе поднес пальцы к носу, понимая, что жидкость совсем не черная…Это была кровь. Она стекала по лестнице вниз, словно молоко, разлитое Олей в неловкой попытке донести его на голове до холодильника. Не думая ни секунды, Антон резко поднялся, вырастая над лестницей словно высоченный забор. Он двинулся вверх по ступеням, стараясь не наступать на кровавые лужи ногами. Дыхание сбилось, от холода и страха руки задубели, покрываясь грубой, красной кожей. Схватить бы сейчас какой-нибудь стул или дубинку…но под рукой, как назло, ничего не оказалось. Рома не ответил. И это напрягало еще больше. Что с ним произошло? Неужели так плохо из-за этой травы? Дверь на чердак поддалась не сразу, будто что-то тяжелое мешало Антону зайти: мешок, брошенный прямо за порогом или…тело? Антон резко сбросил свои фантазии, открещиваясь, отрицая такой вариант событий. Нет, так не может быть. Все будет…в порядке. Под ботинком неприятно шлепнула лужа, растягиваясь в неприятной, словно сопли, субстанции от пола до подошвы. Дверь наконец-то поддалась. Темнота, ударившая в глаза Антону, заставила парня прищуриться. Очки не помогали сфокусироваться, а луна, как назло, зашла за темные, серые облака. Секунда. И вот она выкатывается обратно, озаряя широкое круглое окно в центре и… - Блядь! – Не выдержав такого зрелища, Петров отскочил на два шага назад, чуть не покатившись вниз по ступенькам. Все вокруг было в крови. Стены, пол, даже мебель была измазана в красной жидкости. Тошнота накатила резко. Приступ не прошел, а лишь усилился, а запах мертвечины и внутренностей вдруг ударил в самый нос. Антон сделал шаг вперед, потом еще один, и еще… Посреди комнаты стоял гигантский крест, освещенный светом луны. И пока Петров шел к нему, мир казалось, остановился, время перестало бежать, а страх Антона подобрался совсем близко к язычку. В ушах зазвенело. Снова луна скрылась за черными тучами, когда Антон подошел настолько близко, насколько мог позволить его нос. Запах трупа был ужасным. Настолько непередаваемая мерзость, что блондину пришлось закрыть нос локтем, дыша через куртку. Послышалось жужжание мух, которые облепили крест, словно что-то лакомое, запретное…желанное. - Что за…хуйня…- Пытаясь отгонять самые ужасные мысли, Петров всмотрелся в кучу одежды, которая была повешена на сооружении. И лишь, когда луна снова ярко осветила помещение, Петров понял, что то, что он принял за крест…оказалось человеком. Антона стошнило. Голова звенела, а сердце билось где-то в горле. Кости ребер человека были рассечены , разорваны…будто рубили топором, со спины и разведены в стороны, словно крылья, а легкие человека висели на шее, подвешенные за пищевод, выдернутый из глотки убитого. - Блядь…- Руки задрожали, Антон сделал несколько шагов назад, но тряска, которую вызвала эта картина, заставила его ноги подкоситься и упасть. Луна вновь спряталась, оставляя Петрова в полной темноте. Что это за человек? Кто подвешен за ребра на его чердаке и… Спустя пару секунд полная луна вновь воссияла на небе, освещая Антону то, от чего, к сожалению, он не мог оторвать взгляд. Прямо сейчас…Он смотрел в глаза своему родному отцу… Его пустые зрачки не выражали ничего кроме ужаса и страха, а нижняя челюсть была оторвана наполовину так, что сквозь ошметки кожи и сухожилий, торчали его альвеолярные отростки и зубы. Опять стошнило. К глазам подступили слезы, а крик застрял где-то в груди. Надо бежать. Надо убираться отсюда…Где мама и Оля? Что с ними…их…тоже убили? Страшно. Страшно…Паника застилает глаза… Петров поднялся, отряхивая окровавленными руками свои штаны, пачкая их сильнее. Кровь везде. Кругом. Его трясло, а запах душил, словно пытался похоронить парня прямо тут, вместе с отцом. «Обернись» Прочитал на стене кровавую надпись блондин и замер. Сердце выбивало странный, опасный стук, а голова невольно дернулась, осторожно поворачиваясь в сторону лестницы, где стоял, ухмыляясь Ромка. Его брови были приподняты и сведены к переносице. Смотрел он исподлобья, волком, словно сейчас бросится… - Р…Рома? – Антон сунул руки в карманы, словно надеясь найти хоть какое-то средство самообороны, но кроме скомканного клочка бумаги не смог найти ничего. - Не угадал, Антошенька, - Голос прозвучал совсем грубо и низко. Он не принадлежал Пятифану, нет. Дьявольский, замогильный… Его темные глаза вспыхнули желтым огнем с вертикальной полоской, а тело брюнета вдруг начало вытягиваться, ломая кости под неестественным углом. - Что ты такое? Что с моим отцом? – Вдруг Петров понял, что отходить больше некуда. Лодыжкой он уперся в старый сундук, который оставил тут без присмотра, как говорила Морозова. Куча непонятных, жутких звуков, которое издавала тень, меняя свою форму и размеры. Оно превращалось. И Антон не мог понять, во что. Сбежать варианта не было…но…где же Рома? Где Оля? И… - Ма…мама? – В дверном проеме на месте существа стояла Карина Петрова. Ее жуткий взгляд сверлил Антона, а ухмылка не сходила с лица. - Ты выучил уроки, Антон? – Вдруг ласковым голосом проговорила женщина, делая кривой, неестественный шаг к сыну, - А таблетки принял, негодный мальчишка? Шокированный Антон застыл на месте, забывая, как говорить, что делать…и…Все это время…его мать была чудовищем? Нет! Не может быть… - Что ты сделала с моей матерью? -Антон нащупал рукой за спиной палку, прислоненную к шкафчику с книгами, - Где моя сестра? - Она спит, я же сказала, - Прорычала тварь наклоняя голову на бок и обнажая острые, как бритва зубы, - И тебе пора уснуть, Антошенька... - Мама! – Заорал Петров, в надежде, что его домочадцы живы и нуждаются в помощи, - Оля! - Ррррр, - Тварь бросилась на Петрова, одним прыжком перекрывая ему доступ к выходу. Удар. Антон попал прямо в голову, заставляя существо упасть и откатиться в сторону трупа отца. - Тоха! – Послышался голос откуда-то снизу. Рома, настоящий Рома, кричал ему из-за двери, которая почему-то вдруг оказалась закрытой, - Я вывел Олю, она на улице. Что происходит? - Рома…- Тихо, почти беззвучно прошептал блондин, подбегая к двери и не сводя взгляд с существа, которое медленно начало подниматься, - Рома! Открой! Эта тварь убила отца! - Блядь…- Испуганный голос Пятифана, родной, полный волнения за него, заставил Антона на мгновение отвлечься и… - Аааа, - Мать сшибла его с ног, набрасываясь сверху. Антон упал на лопатки, удерживая мать руками. Она клацала неестественно огромными зубами, из ее рта текла ядовитая, пахучая слюна, заливая грудь Антона, попадая на лицо, а глаза горели ужасным, зловещим желтым огнем. -Тоха!? Держись! Блядь, держись, брат, - Антон услышал, как Рома с ноги пытается выбить дверь. Однако его попыток было недостаточно, - Держись! Легко сказать. Петров взвыл от такой силы, напора, с которой родная мать наседала на него. Из последних сил он дернул руками, опрокидывая женщину с себя и пытаясь подняться. Однако та тут же схватила его за ноги, потянув на себя. Антон оказался в еще менее выгодном положении. Он лежал на животе, а его ногу сжимала с невероятной силой, до боли, тварь, так похожая на его родную мать. Из глаз потекли слезы. - Мама…- Сердце болезненно сжалось, когда парень, вдруг, ощутил под своей ладонью шероховатую неровную поверхность. Маска. Она лежала прямо у него под рукой, словно приглашая воспользоваться ее силами. Но…разве Антон мог ей воспользоваться? Нет…Он не платил кровавую дань за эти силы и…Да похуй уже. Будь что будет. Он ударил ногой по лицу матери, перекатываясь на спину. И когда в очередном прыжке, с ревом тварь бросилась на него, прислонил к лицу маску с изображением зайца. В доме повисла тишина. Гробовая. Время будто бы остановилось. Даже попытки Ромы выломать дверь стали какими-то незначительными, несуществующими. Мир закружился с дикой скоростью. Однако…маски будто и не было на его лице. Он смотрел сквозь прорези, слыша свое тяжелое, грубое дыхание. Руки и ноги вдруг наполнила такая сила и мощь, что Петрову захотелось взвыть…а еще…жажда….жажда и голод, которые он испытал…были невыносимы. Рома наконец-то выбил дверь, снося ее с петель, но как только вбежал в комнату, замер, уставившись на блондина… Почему он так смотрит? - То…Тох…- Вдруг осторожно позвал Пятифан, показывая ему свои ладони, - Сейчас послушай меня, ладно? Неужели Ромка не видит тварь рядом с…Антон вдруг понял, что стоит на ногах. И никто на него не нападает…Он…Почувствовал, что его руки все в каком-то жирном креме…и… - Тох…пожалуйста…успокойся, слушай мой голос, - Заладил Рома. Да что не так? Почему он так взволнованно смотрит, подбирается к нему, как к дикому зверю и… Прорези маски вдруг опустились вниз. И Петров увидел корчащееся в конвульсиях тело матери. - Ром…это…я сделал? – Вдруг в ужасе выдавил из себя блондин, ощущая, что руки его вовсе не в креме…а в горячей крови. - Давай ты снимешь ее, Тох…И мы поговорим, хорошо? - Но на мне нет маски! – Возразил было Петров, но наткнулся на серьезный, взволнованный взгляд одноклассника. - Тох…Дай мне подойти, ладно? – Рома сделал шаг вперед, но от чего-то Антон ощутил страх, угрозу для своей жизни и зарычал. - Прости, я не понимаю, что такое…я не хотел…- Выдавил Антон, держась за голову, - Откуда столько голосов? Что им надо? - Тоха! Я знаю, что ты слышишь меня, иди на мой голос, не поддавайся ей. Не поддавайся маске. Она тебе мозг пудрит, чтобы ты… Давай…вот так…иди сюда. Антон понял, вдруг, что действительно сам подходит к Волку, но эти шаги даются ему с огромным трудом, словно они были не его вовсе, а чьи-то чужие. - Вот так…- Теплые руки Волка снимают с него кусок пластмассы, и Антон ощущает, что сил у него почти не осталось. Он обмякает в руках Ромы, как булочка с корицей, как пудинг, - Я же говорил тебе, Тох…Что тут опасно… Рома окидывает взглядом чердак, морщась и вздыхая. Он понимал, что с этого момента, кажется, уже ничего и никогда не будет, как прежде. Теперь…Петров с ними в одной лодке… А Карина Петрова…и отец Антона… Бедные их дети. - Бежим, Тох…Давай, - Скомандовал Пятифан, подхватывая Антона под руку и осторожно выводя из комнаты. - Подожди…- Пошатываясь, блондин доковылял до старого сундука, вытаскивая из него книгу и мешочек. Петров прячет ее под куртку, - Идем… - Нашел время…- Закатил глаза Ромка, еще раз окидывая чердак обреченным взглядом, - Нам нужно уходить…Тут слишком много крови…Сейчас тут будет целая орда черноты… - А Оля? – Антон уже бежал за Ромкой по лестнице вниз, - Где она? Но вопрос отпал, когда сонная сестра встретила его своим непонимающим взглядом на улице. От чего нечисть ее не тронула? Петров не знал. Но был рад, что она в целости и сохранности. - Бегите в Гараж… Я уже связался с Бяшей, он скоро будет тут. Катя встретит вас на пути, - Рома положил ладони на плечи Петрову, взволнованно заглядывая в его глаза, - И не используй больше маску, пока ты не умеешь ее контролировать, хорошо? Она опасна для тебя. - А ты? – Испуганно схватила Рому за локоть Оля, словно тот собирался умереть сейчас, - Пошли с нами! А мама с папой… - Я догоню! Нам нужно замести следы…Это…необходимо, - Рома нахмурился, - к тому же если сейчас тут появятся твари, до рассвета в гараже нам не спрятаться. Мы должны их задержать. - Я помогу, - Петров ощутил, как сердце его сжимается от страха и от вопроса сестры про родителей, - Я помогу тебе, Ром. - Нет, не поможешь. А Бяша поможет. Встретишь его по пути – поторопи, все…пиздуйте…- С теплотой и заботой последняя фраза, брошенная волком, вдруг отозвалась в душе Петрова тысячью иголок. - Хорошо…» - Ясно…- Тихо выронила Катя, смотря на спящую девчушку, - Почему Олю не тронула чернота? - Я не знаю...- Петров сглотнул, ощущая, как его руки медленно начинают отогреваться, - Но думаю, что нам стоит это обсудить позже. Катя хотела было еще что-то сказать, но дверь черного гаража со скрипом отворилась. Одноклассники подбежали к дивану, закрывая собой спящую девочку. На пороге, прорываясь сквозь метель и вьюгу, которая словно сумасшедшая сметала все на своем пути, показался темный, огромный силуэт. Все было кончено.