Шкаф

      — Повтори, будь добра, — выдавил из себя Ульяновск.       Он до последнего надеялся, что ослышался, но Шинано разрушила его надежды:       — Фалира и Палау… Чёрное и Белое… Ай!       Авианосец непроизвольно сжал руку в кулак, на секунду позабыв, что почёсывал весьма чувствительные ушки гостьи. Не ожидал он услышать из её уст имена тех, кого его собственное командование считало всего лишь галлюцинациями, вызванными длительным пребыванием во враждебных водах. Просто потому, что не встраивались в принятую международным сообществом теорию о Глубинном Флоте. Всё бы ничего, да только эти «глюки» обладали достаточной силой, которая позволяет контролировать все стаи глубинных на огромной территории и координировать их действия.       — Именно они сами? — медленно произнёс парень, отпустив ухо девушки.       Присутствие всего лишь одной суперхиме в зоне проведения будущей операции переводило всё в разряд гарантированного самоубийства. А сразу две — даже если сцепятся друг с другом — Ульяновск не рискнул бы подходить на дистанцию пуска «Гранитов».       Ему хотелось верить, что это розыгрыш или попытка Шинано выбить собеседника из колеи. Не могла она знать этих имён, какие он сам слышал один-единственный раз за тысячи километров от дома среди бушующих вод Тихого океана. Выводы напрашивались нерадостные.       — Сами, — осторожно кивнула кансен. — Но в бой пойдут не они. Не могу объяснить, словно чёрная и белая тень оживут и сойдутся в поединке посреди бури…       Такое уточнение настроение Ульяновска не подняло. Чтобы уничтожить простую высшую глубинную класса химе нужна большая, хорошо слаженная, эскадра канмусу. Часть отвлекает свиту, пока ударный кулак превращает главную особь в кровавое пятно на воде. С суперхиме, на его памяти, Объединённый Флот ещё не сталкивался, и специфику устройства их стай не только не знал, но и не хотел принимать во внимание, несмотря на целую коллекцию результатов наблюдений за противником, в том числе и со стороны российского командования.       По силе Фалира отличалась от родственных химе-линкоров так же, как отличается по огневому воздействию танковая пушка калибра сто двадцать пять миллиметров от пистолета. Цель сама по себе сложная, ввиду видовой принадлежности, так ещё помимо разнообразных мутаций окружённая множеством сильных особей, среди которых особняком стоит эдакая личная гвардия и её командир. Тварь настолько же сильная, насколько и умная, чтобы выжить под началом более сильной химе в среде с гипертрофированным правом сильного.       Про Палау он знал немного. Что по описанию одной говорливой субмарины глубинных она похожа на тип южной химе, не более. В чём-то сильнее, нежели собратья-линкоры, в чём-то слабее, но из-за более компактного демона-симбионта куда подвижнее и опаснее.       — Нда… — только и оставалось выдохнуть несчастному авианосцу. — Знаешь, что бывает с гонцом, который приносит дурные вести? — обратился он к Шинано.       — Не виновата я! — девушка немного отодвинулась в сторону. — Оно само!       — Да я верю тебе, но…       Лиса под взглядом авианосца поёжилась в ожидании вердикта.       — За предупреждение спасибо, — отступив на шаг назад, Ульяновск повернулся к замаскированному под шкаф межмировому порталу. — Сколько там твои культурно-массовые мероприятия будут длиться?       — Чего? — переспросила Шинано.       — Куда тебя так вырядили? — парень выразительно посмотрел на ту пародию одежды, в какую была одета гостья.       — По идее три-четыре дня… — перебирая мех одного из хвостов, неуверенно ответила девушка-лиса.       Ульяновск прикинул в уме разницу во времени. День, максимум, два, потерпеть незваную гостью и вызванные ею неудобства он мог, однако что потом — неясно.       — Хорошо, допустим, ты переживёшь и успешно вернёшься домой. Что дальше?       Кансен молчала, найдя разглаживание меха более интересным и важным занятием. Ответа на заданный вопрос, как понял парень, у неё не было, что вызывало некоторое замешательство. И подобное пренебрежение последствиями с её стороны, имея дар предсказать будущее, потихоньку начинало выводить авианосец из себя.       — Позволь, я тебе отвечу, — предложил Ульяновск. — Как бы я поступил на месте твоих товарищей. Следи за рукой, — щёлкнул он пальцами, привлекая внимание лисы. — По твоей вине некоторые канмусу…       — Кансен, — поправила его Шинано. — И я не виновата!       Заметавшиеся в праведном возмущении хвосты смотрелись мило, в отличие от хозяйки. Скрестив руки под грудью и обиженно надув щёки, кицуне выглядела бы более выразительно, не будь на ней наряда девушки с низкой социальной ответственностью.       — Да-да, вини во всём меня. Ведь всегда проще сказать, что виноват мужчина, — хмыкнул авианосец. — Но этот вечный спор оставим на потом, сейчас он роли не играет. Я просто поставлю себя на место… Тайхо!       Пример парень выбрал удачно, как он мог судить по вздрогнувшей при упоминании этого имени кансен.       — Смотри дальше. Из-за тебя меня, в смысле — Тайхо…       — Не похож, — проворчала Шинано.       Ульяновск её проигнорировал, вспоминая постер в комнате хозяйки его временного четвероногого питомца.       — …Вынудили одеться в… тряпочки. И попытались вынудить снова, но виновница этого предприняла попытку скрыться от справедливого возмездия. Успешно. А теперь вопрос — что мешает мне, то есть — Тайхо, в компании с остальными жертвами любителей поглазеть на сексуальные тела Дев Флота, не отыграться как-нибудь на тебе?       По тому, как всё шире и шире открывались глаза лисицы, авианосец счёл, что попал в яблочко со своими предположениями. Неизвестно, что Шинано успела себе напридумывать, но в брошенном на него взгляде отчётливо читалась паника.       — Я не могу сейчас вернуться!       — Я ж не зверь, домой тебя отправлю чуть позже. Просто совет на будущее — поговори хотя бы с Тайхо или с другой девушкой, кому доверяешь.       — Мне вряд ли поверят, — неуверенно произнесла девушка.       — А ты попробуй, — посоветовал Ульяновск.       Подойдя к кровати, он обошёл сидящую девушку и встал возле головного угла.       — Вдруг получится, ты ведь не знаешь.       — Я не могу использовать свой дар в личных целях, — произнесла лиса, прикрыв лицо хвостом.       — Охотно верю, — кивнул авианосец. — Да только не об этом я говорил. Подумай над этим, а пока…       Он откинул угол покрывала в сторону.       — Раздевайся, — не терпящим возражений тоном обратился к кансен Ульяновск.       От подобного заявления Шинано потеряла дар речи, оставшись сидеть на краю кровати, хлопая глазами.       — Э? — не сумев подобрать слов, выдавила она из себя, беспомощно пытаясь подобрать слова.       — Мне повторить? — спросил авианосец, снимая с себя футболку.       Лиса пролепетала что-то неразборчивое и начала укрываться своими хвостами, формируя подобие кокона, поджав ноги. Не прошло и минуты, как на краю кровати возвышался серебристый меховой шарик.       — По-хорошему тебя бы ещё и вымыть… — усмехнулся парень, заглянув в многострадальный шкаф.       Портала в нём не обнаружилось, чему обрадовались как он сам, так и огромный комок меха на кровати. Вытащив две белые безразмерные футболки, Ульяновск кинул одну из них на голову Шинано, накрыв ею два любопытных синих глаза, выглядывающих из-под хвостов.       — Переодевайся, — надев футболку, обратился он к лисе. — Ты же не собираешься спать в латексе. Или же для тебя такое не ново?       — Это не латекс, — донеслось из-под футболки.       — Явно какая-то синтетика, — отмахнулся авианосец. — Как бы то ни было — тебе лучше переодеться.       Меховой шарик какое-то время не отзывался, хотя из него доносились странные звуки. Затем буквально всосал в себя футболку и затих.       — Я мог бы выйти, — напомнил парень Шинано, чья голова показалась наружу.       — Прошу прощения, — виновато произнесла кансен. — А больше ничего нет?       — Сомневаюсь, что с твоей анатомией будет удобно в штанах, — улыбнулся Ульяновск и встал перед гостьей. — По идее, длины должно хватить, чтобы прикрыть всё нужное и не создать дискомфорта. Можешь сложить вон там, — указал он на ближайший стул.       Хвосты девушки разошлись в разные стороны, подобно распустившемуся цветку, выпуская свою хозяйку на волю. Та аккуратно встала с кровати и, прижимая одной рукой свёрнутое недоразумение чёрного цвета, а другой — подол юбки, короткими шажками переместилась к указанному месту. Этим воспользовался авианосец, начав расстилать постель.       — Одеяло не отбирать, у тебя для этого есть хвосты, — повернулся он к девушке.       — А… — хотела что-то сказать Шинано, но высказать возражения ей не удалось.       — Можешь спать на полу, я не возражаю. Тем более, у японцев, как я слышал, так принято…       Договорить Ульяновск не успел, массивная серебристая молния пронеслась мимо него и улеглась возле стены. Глядя на хитро поблёскивающие глаза кансен, натянувшей одеяло почти до самого носа, ему оставалось только обречённо вздохнуть. Появившаяся из шкафа девица мало того, что вывалила на голову весьма скверное предсказание, так ещё, будучи кораблём, вела себя так, словно никогда не стояла у причала борт о борт с другим коллегой.       — Только без рук, — решила добить его Шинано.       — Знаешь, ты ходишь по очень тонкому льду, — снова вздохнул авианосец и расстегнул штаны.

***

      — Коми, как связь с тарелкой? — спросил Ульяновск, отслеживая по радару приближение транспортного самолёта.       — Вижу двенадцать целей, — прищурилась Комсомолец, пытаясь что-то разглядеть на линии горизонта. — Ещё бы понимать кто где…       Пара кораблей мчалась по волнам, выжимая максимальные тридцать узлов из своих движителей, обходя по широкой дуге обнаруженного противника. Условия манёвров требовали от ракетного крейсера поразить цели, не нанеся повреждений союзным судам, из-за чего Коми уже полчаса буравила взглядом серую даль.       — Может, подойти поближе? — протёрла уставшие глаза самая младшая из «Атлантов».       — Загоризонтным радаром ты уже отработала, — напомнил авианосец. — Командующий остался доволен. Я попробую тебе подсветить.       — Но у меня уже голова болит от поддержания постоянного канала связи с самолётом ДРЛО! — жалостливо произнесла девушка.       — Вот теперь ты имеешь некоторое представление, каково мне, — усмехнулся парень. — В общем, пятая, шестая, девятая и двенадцатая отметка — свои. Подтверди.       Комсомолец ещё сильнее сдвинула брови. Почувствовав недовольство своей хозяйки, похожее на скорпиона снаряжение угрожающе пошевелило крышками пусковых установок.       — Хм… Да, вижу, — кивнула крейсер. — Кто там в плане бронирования?       — Не доросла ещё сквозняками бить, — одёрнул её Ульяновск. — По ракете на каждую цель, чтобы наверняка.       Он уже начал жалеть, что показал утром, как можно одним выстрелом поразить две, а если повезёт — и больше, цели. Ракета массой почти в семь тонн, влетая в голову глубинного эсминца, как правило, не успевала сдетонировать и летела дальше, превращая того в кровавую кашу из быстро разлагающейся плоти и хитина. Оставшегося импульса хватало, чтобы как минимум критически повредить какой-нибудь тяжёлый крейсер, неосмотрительно подставивший борт.       В бою Ульяновск на эсминцы ракеты не тратил, предпочитая прошивать насквозь небронированные места глубинных рангом повыше. Но способ требовал максимальной концентрации при наведении ракет на конечном участке траектории, поэтому использовался им редко. В основном, когда надо было проделать брешь в охранном ордере химе, расчистив дорогу авиации.       — Две цели слишком близко к отметке номер девять, — процедила Комсомолец, закладывая циркуляцию в сторону от мишеней. — Могу промазать.       — Не промажешь. Работай по моей подсветке, я пока приму посылку, — приободрил её авианосец, поднимая в воздух звено транспортных вертолётов.       Закончив разворот, Комсомолец направила клешни своего скорпионоподобного снаряжения в сторону противника. С громким недовольным шипением пусковой контейнер покинула первая ракета, дымя стартовыми ускорителями. Следом в полёт отправились ещё семь, скользя почти у самой воды, подчиняясь командам ведущей в залпе.       Авианосец краем глаза наблюдал за действиями напарницы, отслеживая траекторию ракет при помощи поднятых в воздух самолётов-разведчиков. Перед ним стояла задача чуть посложнее, чем прибить половиной залпа группу загоризонтных целей.       В силу особенностей своей энергетической установки, Ульяновск во время походов в дополнительном обеспечении боекомплектом и топливом нуждался редко. Обычно хватало загруженного на борт запаса, позволяя не дёргать транспортную авиацию почём зря. Комсомолец же такой роскоши была лишена — её газотурбинные двигатели очень быстро съедали топливо даже без использования форсажа.       Стандартной заправки, как удалось выяснить Комунне, девочке хватало на две недели патрулирования с боями слабой интенсивности. А будучи крейсером, она пополняла свой боекомплект при помощи еды, и после активных стрельб оказалась весьма охота покушать. В результате, в штабе ломали головы над планированием точек снабжения, а авианосец вынужден был отрабатывать приём грузов в воздухе.       — Коми, не забывай о контроле воздуха, — напомнил парень девушке, подцепляя вертолётами спускавшийся на парашютах ящик.       — Помню я, — сквозь зубы процедила Комсомолец. — Помню…       Вытерев вспотевший лоб рукавом кителя, она продолжила гипнотизировать линию горизонта. Будь у Ульяновска в напарницах кто-то из четвёрки Орланов, он бы смог взять управление ракетами на себя, оставив охрану периметра на более боеспособную боевую единицу. К сожалению, Вулканы имели отличную от Гранитов систему наведения, и ему пришлось ограничиваться подсветкой целей и уповать на меткость девушки.       Со временем, ракетный крейсер до конца освоится со своим вооружением, но для этого требовалось время. А как раз его у них практически не было. Даже окажись пророчество Шинано ошибочным, предстоящая миссия легче не становилась.       Четвёрка вертолётов подцепила стальной кубик цвета синего хаки и успела увести его в сторону от отстрелянных парашютных строп. В этот момент ракеты достигли своих целей. С минимальным интервалом они разнесли в щепки фанерные уголковые отражатели. Ведущая, подобно хищной птице, спикировала на последнюю мишень, пройдя ту насквозь и сдетонировав в воде.       Пролетевший на низкой высоте истребитель визуально подтвердил успешное поражение условного противника своему носителю.       — Могу тебя поздравить, — оценил результаты удара крейсера Ульяновск. — Фактически, ты с условиями задачи справилась.       — А если начистоту? — протёрла глаза Коми.       — Кумулятивная боеголовка и полтонны взрывчатого вещества для фанеры слишком много. Надо всё-таки было стрелять простыми болванками, — ответил авианосец. — В принципе, взрыватели не успели взвестись, но обломками и выхлопной струёй двигателя посекло пару условных союзников. Однако, будь на месте отражателей настоящий глубинный — твёрдая пятёрка по меткости тебе обеспечена.       — «Комсомолец, две дружественные цели получили незначительные повреждения, в целом, миссия выполнена», — подтвердил наблюдения парня командующий. — «Пополняйте боекомплект и переходите к противолодочному поиску. Коми — работаешь, Ульяновск — страхуешь».       — Так точно! — хором ответили оба крейсера.       Вертолёты плавно опустили контейнер на воду перед небольшой эскадрой, после чего открепили стропы и вернулись на борт носителя.       — Перекус и идём искать субмарины. Надеюсь, в этот раз Лютикова до пульта не допустили, — открыл крышку стального ящика авианосец. — Едим на ходу, заодно цепляй ремкомплект на пояс.       Внутри стального кубика крейсера обнаружили два сухпайка и по аварийному комплекту для ремонта в полевых условиях. Прекрасно зная, что данное транспортное средство способно доставить груза, которого хватит накормить досыта целую крупную флотилию, парень счёл упражнение излишним расточительством. И почувствовал небольшую обиду на командующего, усомнившегося в его способности на лету подхватить контейнер полевого снабжения.       — Зачем аптечки? — ловко подцепив жестяную баночку тёмно-зелёного цвета к карабину на поясе, поинтересовалась Комсомолец. — По нам будут бить боевыми?       — Не по нам, а ты, — поправил девушку авианосец. — Мало ли под корму уронишь глубинную бомбу с нулевой уставкой взрывателя.       — У меня нет кормового бомбосбрасывателя, — напомнила Коми. — А бомбомёты я так не выверну, чтобы накидывать через рубку. Хотя…       Окинув взглядом своё вооружение, она мысленной командой помахала левой клешнёй вперёд-назад.       — Мда, — цокнула она языком, поняв намёк своего флагмана.       — Дело не в расположении бомбомётов, просто уже были прецеденты на учениях эсминцев. Бывает, напутают с уставкой, и под кормой появляется фонтанчик, либо с «ежа» накидают под нос соседнему вымпелу. Теперь в инструкции прописано иметь ремкомплект во время отработки противолодочного поиска, — объяснил Ульяновск.       Крейсер молча стояла, переваривая услышанное, попутно пытаясь вскрыть упаковку с обедом.       — Дела… — протянула она, качая головой.       Приложив чуть больше усилия, чем следовало, Комсомолец разорвала упаковку надвое. С негромким плюхом под водой скрылся спресованный брикет, который в разогретом виде превращался во вкусный плов, приправленный разнообразными специальным добавками.       — Там стрелочка есть, — указал на место разрыва авианосец, — где верх.       Проводив грустным взглядом первое блюдо, Коми принялась с отрешённым видом жевать съедобную упаковку.       — Зачем вообще делать такую неудобную тару, — пробурчала она. — Теперь рыбки пострадают…       — Кстати, нагреватель бы пополнил тебе опустевший до нуля боекомплект.       — Этот беленький пакетик? Да в нём веса всего грамм сто пятьдесят!       — Зато намешано такого, что при попытке прочитать состав можно вызвать дьявола. Держи, — Ульяновск протянул девушке второй сухпаёк.       — А ты?       — Атомный, — похлопал себя по груди авианосец. — И немного другая схема боепитания.       Во второй раз крейсер вскрыла упаковку как надо, бурча себе под нос про качку и сильное волнение в море.       — Флагман, а чего ты сегодня всё утро плевался? — решила как-то замять своё фиаско с обедом Комсомолец. — Прямо от самого дома и до штаба.       — Ты ещё не успела познакомиться со всей местной живностью, да и она к тебе привыкнуть не успела. Водится тут одна животинка… красивая и пушистая, слов нет. И очень наглая…       — Это кто? — оживилась канмусу.       Видя горящие интересом глаза Коми, парень невольно вспомнил сегодняшнее утро. То приятное тепло мехового одеяла, в которое укрыла его спящая Шинано, из-за чего не хотелось вставать с кровати. Её горячее дыхание на своём плече. И затёкшую руку, что служила лисе подушкой.       — Есть один такой, — Ульяновск потёр руку, ощутив фантомные боли от тысячи впившихся в кожу иголок. — Персиком звать. Удивительное дитя от порочной связи персидского кота и мейнкунши.       — Как это? — повторилась девушка.       — Кот, видимо, был очень амбициозным. А сейчас осень, линька. С кухни это мохнатое чудовище гоняют, вот и ночует где попало. Особенно любит лица…       — Ужас, — скривилась крейсер.       Ульяновск кивнул, соглашаясь с напарницей, правда, несколько по другим причинам. Девушка-лиса одним своим присутствием помогла успокоиться впавшего в уныние от её же предсказаний парню, словно мурлыкающая на коленях кошка. С той лишь разницей, что вторгаться в его личное пространство она начала во сне, и кошки не обладают телом, сводящим с ума любого здорового мужчину.       — Не то слово, — вздохнул парень.       — «Приступайте к поиску субмарин», — прозвучал в радиоканале приказ командующего. — «Двигайтесь в квадрат тридцать восемь. И имейте в виду, в торпедах заряжена ярко-розовая краска».       — Далековато, — оценил расстояние авианосец.       — Розовый — это плохо, — взгрустнула крейсер.       — Похоже, будут пытаться подловить на переходе, так что повнимательнее, — посоветовал Ульяновск.       — Придётся антенку размотать, — пробормотала Комсомолец.       — Попробуй пока без неё. Я пойду на удалении, чтобы не мешать шумами. С буксируемой антенной будем отрабатывать сопровождение, сейчас же тебе надо научиться просто находить подводные цели, а бортовым комплексом по началу это делать гораздо проще, нежели дополнительным оборудованием. Начнешь теряться в сигналах одновременно сразу с нескольких приёмников.       — Разве не должно быть наоборот?       — Успей ты в прошлом, будучи в металле, использовать буксируемую антенну — тогда да. Но по собственному опыту знаю, что с непривычки можно запутаться в показаниях гидроакустических датчиков.       — Ла-а-адно, — подумав немного, Комсомолец приняла аргументы флагмана.       Окинув взглядом водную гладь, девушка взяла курс в заданный квадрат. Авианосец мысленно поставил плюсик крейсеру за выбор скорости в восемнадцать узлов. Попытка на полной скорости с ненастроенным акустическим постом ощупывать глубину под аккомпанемент рёва собственного двигателя, крутящего ходовые винты на максимальных оборотах, гарантированно приводила к ужасной мигрени и паршивому настроению на ближайшие сутки. А с учётом особенной музыкальности газотурбинной энергетической установки Атлантов — минимум дня на два.       Ульяновск подождал, когда напарница отойдёт от него метров на сто, и достал из внутреннего кармана четыре невзрачных серых карточки, которые расположил на своей лётной палубе. Слабая вспышка света — и четыре маленьких облачка унеслись прочь от авианосца, на лету принимая очертания противолодочного вертолёта Ка-27.       — Эх, мне бы шестидесятую машинку Камова, — проводил он взглядом эскадрилью. — Что для Ламантина сделали, пока того не сожрали… Мечты-мечты…       Пока винтокрылые машины занимали места согласно боевому расписанию, в воздух поднялась дежурная пара тридцать третьих «сушек». Двигаясь следом за крейсером, авианосец оглянулся назад, где остался покачивающийся на волнах контейнер. На принятие решения ушло меньше секунды, и вскоре пилоты двух ударных «Катранов» от души засыпали несчастную стальную коробку неуправляемыми ракетами.       — «Что у тебя произошло?» — тут же раздался в эфире вопрос командующего.       — Решил убрать мусор после обеда, — отозвался Ульяновск, возвращая выполнившие задачу экипажи на борт.       — Его ведь могли подобрать, — вставила свои пять копеек Комсомолец.       — Контейнер быстрее бы снесло в открытое море-океан, да и никто не будет гонять корабль ради двухсот килограмм самой дешёвой стали. И ты бы не вертелась, — посоветовал ей авианосец.       К девушке как раз под водой подкрадывался неопознанный объект с явно недобрыми намерениями. Однако крейсер вовремя заметила угрозу и выпустила по ней торпеду, занеся в свой актив первую уничтоженную субмарину.       Оказалось, командование решило не сильно опускать самооценку ракетного крейсера, как днём ранее это сделал парень. Каждый подводный беспилотник, имитирующий учебную цель, вёл себя в соответствии с описанным в одной книге правил поведения глубинных субмарин. Кое-кто из операторов даже попытался исполнить типовой приём субмарины Ка-класса, подкравшись под ноги комсомольца и всплыв, едва та прошла над беспилотником. Достичь этого ему помогла пара самоубийц, вынудившая девушку отвлечься.       Судьба особо смелого дрона была печальной. Шесть шестиствольных металлорезок перемололи его буквально в труху.       — Попробуй сбить торпеды на ходу, если дальность будет позволять, — предложил парень, когда мини-эскадра подходила к границам назначенной акватории.       — Бомбомётами? — уточнила Коми.       — Не заставляю, просто попробуй.       Крейсер посмотрела на волны задумчивым взглядом.       — Хм, думаю, стоит попробовать. Мало ли какая дрянь решит всплыть под ногами…       — В точку, — улыбнулся Ульяновск. — Хоть у тебя и есть ста тридцати миллиметровая спарка, десяток бомб под днищем всплывшего линкора куда быстрее решит проблему появившихся в зоне комфорта крупных калибров.       Последние слова авианосца заглушил грохот метательных зарядов. Доли секунды спустя справа от Комсомолец поднялось пять водяных столбов ярко-розового цвета.       — Это кто у нас такой любитель радужных красок? — проворчала девушка, попытавшись запустить торпеду.       Торпедный аппарат послушно зашипел, но стальная рыбка из него так и не появилась.       — Тц, кончились! — рыкнула она, готовясь к повторному залпу глубинными бомбами по площади.       — Это последняя, успокойся, — окликнул крейсер Ульяновск. — Я добью. Сколько на перезарядку?       Выдвинувшийся на позицию вертолёт отправил последний дрон в электронный рай.       — Минут десять-двенадцать, — ответила Комсомолец. — Что у нас дальше по плану?       — Будем охотиться на уток.       — На что?       — Если вкратце, то нам на полной скорости надо будет пройти в заданный квадрат, отстреливая условных противников. Думаю, задачу усложнят присутствием условных союзников.       Однако, не успели они проплыть и сотни метров, как канал связи снова ожил.       — «Ульяновск, Комсомолец, возвращайтесь на берег. Учения на сегодня прекращаем», — прилетела команда из штаба.       — Не нравится мне это, — покачал головой авианосец.       Крейсер согласно кивнула.       Небольшая эскадра смогла добраться до здания оперативного штаба только спустя полтора часа. Несколько десятков километров по морю, швартовочная комиссия по прибытию и небольшой кружок бюрократических процедур — такой путь пришлось преодолеть паре советских крейсеров, прежде чем предстать перед взором командующего.       Выглядел тот весьма недовольным и немного разгорячённым.       — Сроки вашего выхода в море изменились, — Гусоедов жестом предложил парню и девушке сесть за стол.       — Как я понимаю, изменились они не вправо? — почувствовал неладное Ульяновск.       — Верно, — подтвердил его догадку адмирал. — Ваше отбытие намечено на двадцать ноль-ноль по местному времени завтрашнего дня.       — Наше? — переспросил авианосец, указав на себя и на напарницу. — При всём уважении, Коми к боям не готова.       — Возражаю! — возмутилась Комсомолец. — У меня хорошо получается поражать цели!       Ульяновск хотел было возразить ей, что пара учебных стрельб по статичным мишеням да одно успешное упражнение по противолодочной обороне показателями подготовки не являются, но передумал.       — Наносить ракетные удары она научилась, большего от неё пока не требуется. Для текущей миссии вам нужен большой вес залпа, с этим Комсомолец справится, — стоял на своём командующий. — Тебе не придётся тратить время на добивание всякой мелочи после выбивания флагманов. Ударили — отошли. Но, по возможности, старайтесь избегать боя.       — К чему такая спешка? — парень не стал спорить.       — На Северной Атлантике активизировались глубинные. Пока донимают только британцев, но те уже взвыли. По непроверенным донесениям из Скапа-Флоу, там активизировалась новая химе, предположительно — тяжёлый крейсер. Посланная на её усмирение эскадра во главе с Родни была уничтожена в считанные минуты.       — Там что, власть сменилась? — спросил Ульяновск.       Даже с его куцыми знаниями социума Глубинного Флота в рассказе командующего виднелись нестыковки. Просто так в своей вотчине ни одна высшая особь не позволит беспределить потенциальной конкурентке.       — В смысле? — переспросил Гусоедов.       — Родни ведь весьма крепкая девушка, и её с эскадрой в считанные минуты уничтожить могла только особь класса «супер-химе». И в тех водах она, вроде, представлена мутировавшей химе линкоров, но не тяжёлым крейсером.       — В одном омуте двух сомов не водится? — сообразила Комсомолец.       — Именно, — кивнул авианосец. — И похоже, там вскоре начнётся большая драка. Однако, как вовремя…       — Объединённому командованию тоже подобное совпадение показалось странным. Поэтому и решили форсировать начало миссии на Филиппинах.       — Они всё ещё надеются чего-то достичь? — усмехнулся Ульяновск.       Остатки этого архипелага служили передовой базой владычицы северной части Тихого океана и граничили с территориями двух других супер-химе. Так что силы Фалира держала там соответствующие, отбив, по слухам, острова у южной соседки.       — Я изучил твои рапорты касательно этого архипелага, но в ООН хотят навести шорох в ответ на атаку Тайваня. К тому же, судя по всему, основные силы Глубинного Флота оттуда ушли, — сказал командующий и положил на стол пачку спутниковых фотографий.       На снимках можно было проследить ослабление багрового вихря, прежде накрывающего наполовину ушедший под воду архипелаг. И судя по данным наблюдений, датированными вчерашним днём, там остались только редкие облака.       — Как видишь, — продолжил Гусоедов, — следов присутствия высокоранговых особей стало значительно меньше. Командование хочет зачистить акваторию под ноль.       — Странно всё это, — пробормотал Ульяновск, указывая на остатки Индонезии. — Тут индийская химе, а здесь — южная, — перевёл он палец на Гвинею. — Они бы это ослабление без внимания не оставили.       — Может, они просто начали грызться друг с другом? — предположила Комсомолец.       — Не знаю, — вздохнул авианосец.       — Вашей задачей будет выбить всё высшее командное звено в данной области, действуя независимо от главных сил. В случае успеха, вы значительно облегчите девчатам работу. Если вдруг это действительно окажется ловушкой — приоритетная задача вытащить наших девочек, на остальных силы не тратить без необходимости. Такой приказ нашего командования.       — А как же устав? — переспросил Ульяновск. — Мы ведь не имеем права не оказать помощь иностранным кораблям, что окажутся поблизости к нашим.       — Приоритет в спасении отдавать нашим девочкам, — повторил командующий. — Остальное — по обстоятельствам и на твоё усмотрение, как флагмана. И ещё…       На стол легли две небольшие чёрные коробочки. Поняв, что в них может находиться, парень несколько раз моргнул, но они никуда не исчезли.       — Эм… Что? — пытаясь собрать мысли в кучку и придать им конкретную форму, спросил авианосец.       — Вы отправляетесь раньше ударного соединения, и вам придётся двигаться по вражеской территории, поэтому укрепить связь не будет лишним…