Шкаф

      Назойливый писк детектора на пульте отвлёк дежурившего сержанта от сладкой дремоты. Проведя сонным взглядом по разнообразным экранам и приборам, он остановился на циферблате в середине, стрелка которого находилась в начале оранжевого сектора.       Вся сонливость у солдата испарилась в тот же миг. Едва не упав со стула, он хлопнул по кнопке включения тревоги.       — Товарищ полковник! — отсалютовав вбежавшему в операторскую командиру, сержант принялся докладывать: — Две минуты назад сканеры на территории объекта «Приют» зафиксировали повышение активности до оранжевого уровня!       — Что на данный момент?       Глазами офицер пробежался по индикаторам готовности батарей, мысленно ругая как представителей завода, так и собственный энтузиазм. Не каждый день выпадает возможность использовать с боевой амуницией новейшую реактивную систему, но никто и предположить не мог, что она понадобится спустя несколько часов после прибытия охраняемого на территорию базы.       — Остаётся в пограничном оранжевом, без изменений! Батареи с первой по десятую готовы открыть огонь! Есть готовность с одиннадцатой по тринадцатую! Четырнадцатая докладывает о готовности одной установки!       — Откуда у четырнадцатой боекомплект?! — удивился полковник. — Они же всё отстреляли вчера! Москву мне!       — Лейтенант Меликов докладывает о наличии половины пакета трёхсотмиллиметровых снарядов! Батареи ждут команды! — бодро отчитался сержант.       — С ним я попозже переговорю, откуда он взял это добро, — прошипел огромный бурят, забирая телефонную трубку из рук связиста.       Несмотря на сложившуюся обстановку, полковник работой своих подчинённых остался доволен. Все операторы уложились в нормативы, оставалось только отдать команду. И эта мысль давила на плечи Ильшата Рашидовича не хуже вставшего на них слона.       — «Центр на связи, Санаторий, что у вас?»       — Тринадцать двадцать две по местному, всплеск активности в охраняемом периметре до шести делений, граничная оранжевого сектора, — доложил наверх командир, как и предписывала ему инструкция. — Расчёты на позиции.       — «Состояние объекта?»       — Пока внутри, визуального наблюдения нет. Активность, — его взгляд опустился на злосчастный циферблат. — Снижается. Уже четыре деления.       Сержант в сторонке кропотливо фиксировал изменение показаний, сверяясь с часами.       — «Продолжайте наблюдение, огонь не открывать!» — вещал сталью голос из трубки. — «При падении активности до исходных значений можете дать отбой тревоги. Поминутный отчёт как можно скорее следует отправить аналитикам».       — Будет исполнено! Конец связи, — бодро гаркнул в трубку офицер. — Сержант, отбой тревоги.       — Но… — попытался было возразить солдатик, указывая на всё ещё не вернувшуюся в начальное положение стрелку. Увидев взгляд командира, мнение он изменил: — Слушаюсь.       — Вот и славно. Дневальный! Личный состав на плац, будем объявлять благодарность и карать особо отличившихся.       — Есть!       — Распишитесь, — протянул сержант заполненный журнал. — Товарищ полковник, разрешите вопрос?       — Задавай.       — Не рано ли отбой тревоги?       — Давно здесь служишь? — решил уточнить офицер.       — Второй год, сразу после подписания контракта…       — А я до перевода сюда командовал береговой батарей на Южно-Сахалинске, и советую перечитать инструкции. Коэффициент коррозии всегда начинает расти с приближением Глубинного Флота, уменьшаться после достижения шестого деления он не может по определению. Надо бы пригласить научников, чтобы напомнили вам диаграмму Ла-Манша, — недовольно покачал головой полковник. — Лично тебя, Иванов, проверю завтра утром после сдачи смены. Уяснил?       — Так точно! — козырнул сержант, пытаясь вспомнить, куда обычно складывались методические пособия.

***

      В домике, который несколько минут находился в перекрестье прицелов одних из самых разрушительных неядерных систем вооружения, ничего не подозревающий Ульяновск смотрел на осмелевшую горничную и прикидывал, что бы с ней такого сделать.       Держала она его крепко, дополнительно прижав своим весом к дивану, но, как ему удалось выяснить опытным путём — недостаточно крепко. Даже без полученной прибавки сил парню не составило бы труда высвободиться, всё же, существенная разница в габаритах и мощности энергетических установок играла свою роль.       Не то чтобы он был против своего текущего положения. Два полушария, с трудом удерживаемых лифом платья, едва касались подбородка, да и, вообще, какого-либо дискомфорта нависшая над ним девушка не приносила. Симпатичная мордашка Сириус, что-то высматривающей на лице авианосца, и вовсе вызывала желание обнять и прижать к себе.       А вот реши она воспользоваться своим клинком по назначению — Ульяновск мог обратиться к своим пушкам. Холостой залп носовой пары шестнадцатидюмовых орудий Марк-2 сбивал спесь с любого лёгкого крейсера, особенно вблизи.       «Какие, к чёрту, носовые орудия?» — дёрнулся парень, осознав, какой бред лезет ему в голову.       Сириус подалась вперёд, пытаясь удержать пациента на месте, но в следующий миг рухнула на него, словно ей выключили рубильник. Горничная удивлённо моргнула, но сил хоть как-то изменить своё положение не нашла.       — Странно… — тихо пробормотала она. — Ведь заработало поначалу…       — А ведь я предупреждал, — пробубнил Ульяновск.       Нормально говорить ему мешала грудь горничной, закрывшая лицо. Снаружи остались только глаза, но повернуть голову, как бы он ни старался, чтобы хоть символично соблюсти этикет разговора, не получалось.       — П-перестань… — попросила девушка.       Голос парня отражался незнакомыми вибрациями в её груди, приятными волнами распространявшихся по всему телу. Сириус не хотела показаться неприличной и попыталась хотя бы отползти назад. И слишком положение двух кораблей напоминало горничной тот случай с адмиралом Бетти, который потерял сознание, оказавшись в аналогичной позе под Юникорн. Несчастную единорожку потом отпаивали чаем всем флотом, уговаривая носить бельё по размеру.       Зла хозяину дома кансен не желала и, совладав, наконец, со своим телом, смогла-таки приподняться на руках. Однако усталость взяла своё. Чувствуя, как тяжелеют веки, она предприняла последнюю попытку перевернуться, но упала без сил, погружаясь в царство Морфея.       — Это ведь карма? — задал вопрос в никуда Ульяновск, не сдерживая зевок.       Чего бы ни хотела добиться Сириус, успеха она достигла только в убаюкивании авианосца. При этом и сама вырубилась, сладко посапывая на подлокотнике чуть выше, обхватив его голову руками как плюшевого медведя. Подвинувшись немного, устраиваясь поудобнее, парень решил не вести бессмысленную борьбу со сном.       Сил, да и особого желания, куда-то уходить не нашлось. Стащив горничную с мягкой грядушки он наглым образом занял уже нагретое место, положив голову девушки себе на плечо.       — Надеюсь, всё-таки не карма, — в полудрёме пробормотал авианосец, приобняв кансен.       Долго насладиться объятиями беспамятства Ульяновску не дали. Противной трелью разразился старый допотопный телефон в соседней комнате. Парню иногда казалось, что этот артефакт специально откопали в каком-то музее с одной лишь целью — чтобы постоялец дома отдыха никогда не пропускал вызовы своего командования.       Желание вставать отсутствовало, одеяло в виде фигуристой горничной оказалось на удивление комфортным. К сожалению, сатанинскому устройству красного цвета до хотелок владельца не было никакого дела. Оно настойчиво выбивало молоточком по чашке заложенную инженерами мелодию, словно стучало напрямую по голове, требуя к себе внимания.       Авианосец приоткрыл глаза и посмотрел на спящую Сириус. Та по-прежнему пребывала в забытье, игнорируя посторонние шумы. Покидать пригретое место Ульяновск не хотел, но ловить объёмно-детонирующие боеприпасы высокой мощности не хотел ещё сильнее, поэтому итог противостояния определился очень быстро.       Стараясь не разбудить своё живое «покрывало», парень встал с дивана и отправился успокаивать командование, которое уже могло начать нервничать. Однако, сперва поправил юбку кансен, задравшуюся почти до самой спины и открывшую взору весьма смелые кружевные трусики чёрного цвета.       — Ульяновск на связи, — попытался как можно бодрее произнести авианосец.       — «Тебя же просили местных не пугать», — голос из трубки, напротив, звучал так, словно человеку прищемили мизинец на ноге.       — Я и не собирался.       — «Объясни мне, что ты делал последние полтора часа?» — поинтересовался контр-адмирал Соболь.       — Перебирал посылки от снабженцев да опросники посмотрел, — честно ответил парень. — Потом вздремнуть решил.       — «Тебе повезло, что командир на базе опытный», — вздохнул офицер на том конце провода. — «Выйди-ка на балкон, длины провода тебе хватит».       Пожав плечами, авианосец вытолкал ногой из-под стола петлю телефонного кабеля и, прижав трубку к уху плечом, не спеша вышел на морозный воздух. Радар тут же оповестил о зависшем в нескольких метрах квадрокоптере, которому он помахал телефонным аппаратом.       — «Что же так напугало товарища полковника?» — поинтересовался обитатель коттеджа.       — «Полчаса назад на пульт дежурного по части пришёл сигнал о скачке индекса коррозии до шести единиц. Что ты можешь об этом рассказать?»       — Полчаса назад, хм… — задумался Ульяновск.       Память услужливо подсказала ему, что именно происходило. Внимательный взгляд красных глаз, неожиданный поцелуй и внезапно нахлынувшее чувство собственной мощи.       — М-м-м… Похоже, в этот момент я сравнивал массогабаритные характеристики пускового контейнера «Гранита» и пакета вертикального пуска на четыре ячейки. В процессе у меня началась мигрень, и я решил вздремнуть, — не моргнув глазом, соврал парень, незаметно осматривая левую руку.       Проявления коррозии на руках остались прежними. Лучше не стали, но и не расширились, что обязательно бы произошло при усилении степени родства с океаном.       — «Тогда отложи заполнение опросных листов. С этим вопросом тебя никто не торопит. И раз они вызывают подобную реакцию — может и вовсе стоит ими заняться по прибытию в Мурманск», — посоветовал куратор.       — Мурманск? Не Магадан?       — «Именно Мурманск. Коммуна хочет попробовать адаптировать спутниковые передатчики Гангутам. Это в планах, а вот вне его могут и янки затребовать аудиенции. Новость о твоём появлении вызвала у них подозрительный ажиотаж».       — Ожидаемо, учитывая их пару авианосцев класса «Мидуэй». Они ведь так и летают с «Банши» и «Пантерой», логично, что их заинтересует возможность получить чего посовременнее. Хотя бы «Фантом» и «Интрудер».       — «Рад, что ты это понимаешь. Сверху спустили команду ковбоев морозить до последнего. Однако, американцы вряд ли успокоятся, поэтому настраивайся на визит. И постарайся не реагировать, как в тот раз, хорошо?»       — Договорились же не вспоминать, — напомнил Ульяновск.       — «Обстоятельства несколько иные».       — Вас понял. Я могу идти? А то тут как-то зябко.       — «Можешь идти. И повнимательнее следи за собой. Субедин хоть и опытный командир, но играть у него на нервах не стоит. Конец связи».       Беспилотник, жужжа винтами, полетел на восток.       — И в планы не входило, — зашёл в дом Ульяновск. — Конец связи.       Поставив телефон на место и затолкав провод обратно под стол, он подошёл к небольшому зеркалу на стене и внимательно себя осмотрел. Симптомы, по сравнению с моментом его приезда в ссылку, действительно не изменились, однако и в достоверности показаний датчиков на территории домовладения авианосец не сомневался. Вывод напрашивался сам собой — действия Сириус каким-то образом спровоцировали резкий рост коррозии, при этом сохранив ему рассудок.       Как парень мог судить из реакции горничной, столь быстрая потеря сил для неё была в новинку. Повторение эксперимента исключалось, а вот расспросить кансен о её действиях во всех подробностях — почему бы и нет.       С такими мыслями он открыл дверь в комнату, где оставил девушку. Одновременно с межкомнатной дверью открылась и дверь шкафа, откуда буквально вывалилось синеволосое тело. Пытаясь сохранить равновесие и избежать встречи лица с дубовым паркетом, новоприбывшая ухватилась за дверцу.       Шкаф опасно накренился, внутри что-то хрустнуло. С предсмертным скрипом лопающегося металла первыми сдались петли. Потеряв опору, синевласка срубленным деревом свалилась на пол.       — Ау… — жалобно протянула гостья.       Оставшаяся висеть на одной петле дверца выбрала именно этот момент, чтобы отделиться от корпуса шкафа окончательно, напоследок, огрев вломившуюся девушку по голове.       — Я испеку пирог с индейкой той… кто поймает шутницу, — кое-как пробормотала из-под деревяшки она.       — Только пьяницы мне не хватало, — оценив запах перегара, прокомментировал парень. — То неуклюжая горничная, то авианосная аристократка, то сонная лиса…       Скосив взгляд на Сириус, он с удивлением отметил, что та продолжала спокойно спать, подогнув колени.       Тело, определяемое радарами как корабль капитального класса, неуверенно, со второй попытки, смогло подняться.       — Где это я? — поинтересовалось оно, сидя на полу.       Икнув, синевласка сфокусировала свой взгляд на авианосце.       — Старушка Лекси? — в её карих глазах промелькнуло узнавание. — Ты когда успела подстричься?       Ещё не успев договорить, она сжалась и прикрыла голову руками, будто в ожидании удара.       — Знаешь, я всегда думал, — Ульяновск подошёл к гостье и присел перед ней, — что на Дев Флота алкоголь не действует. Скажи на милость, чем таким ты набралась, чтобы возле тебя можно было вешать знак «Огнеопасно»?       — Огнеопасно — это к блохастым, — приоткрыла глаз девушка. — Лексингтон не стоит позади меня?       Парень посмотрел через её голову на разбитый шкаф и покачал головой.       — А Лексингтон? — повторила она. — Не та, которая песни поёт, а моя младшая сестра?       — Не знаю таких, — вздохнул Ульяновск.       — Это как? Ты ведь как две капли воды похож на Лексингтон, — тут гостья затравленно оглянулась. Убедившись, что сзади никто не стоит, она тихо проговорила: — Будь она помоложе. И немного на мою младшую сестру. А так как в сестре я уверена, то…       Наклонившись вперёд, девушка положила руку на плечо парня и, поигрывая бровями, спросила:       — Я чего-то не знаю о боевой старушке? Саратога точно не могла заиграться с адмиралом до такой степени. Хотя что-то в тебе от неё есть, будь она раза в полтора-два старше.       — Гениальные выводы, — похлопал в ладоши Ульяновск. — И тебя больше ничего не смущает?       — Обвинять во всём Акаши очень удобно, — зевнула синевласка. — Если уж она мини-кансен соорудила, то и до парней вполне может додуматься. Наверное. И скорее всего, тварь зеленоволосая, цену вломит до небес… Если, конечно, адмиралов сумеет убедить подписать финансирование…       — Какие талантливые у вас плавмастерские, — присвистнул авианосец.       — На разработке самолётов пятого поколения не воровали так, как это делает драная кошка! — стукнула она кулаком по полу и тут же поморщилась от громкого звука.       — Допустим. Дальше-то что ты будешь делать?       — Пойду к себе? — моргнула девушка, не поняв сути вопроса.       — Куда?       — В комнату, — повторила она. — За шкаф я рассчитаюсь, слово старшей сестры.       Нарисовав пальцем крест на груди, девушка попыталась встать. Получилось у неё с третьей попытки, да и то потому, что парень помог подняться.       — Видишь ли, какое дело, — прокашлялся он. — Ты хоть понимаешь, где находишься?       Выражение лица гостьи стало таким же, какое бывает у прапорщика, у которого в сотый раз за день спросили, можно ли ему задать вопрос.       — На базе Сан-Диего, — на удивление твёрдым голосом ответила она.       — Ага, Сан-Диего, — кивнул Ульяновск показывая на окно.       На улице как раз начался снегопад, грозивший очень быстро перерасти в снежную бурю.       — Погода прям характерная для американского побережья, не находишь?       Словно загипнотизированная, девушка на негнущихся ногах подошла к окошку.       — Снег… — завороженно проговорила она. — Как много…       — Тебя как звать? — встав позади, спросил парень.       — Эссекс, — не поворачиваясь, представилась синевласка.       То ли обилие белого за окном, то ли накопившийся хмель в крови дал о себе знать, кансен начала заваливаться назад.       — Теперь понимаешь, где именно ты оказалась? — хмыкнул Ульяновск.       — Угу, — слабо кивнула Эссекс. — В заднице… Мне крышка…       Закатив глаза, она окончательно потеряла сознание.       — Я бы попросил мой дом так не называть, — проворчал авианосец, закидывая девушку себе на плечо.       Бросив взгляд на диван, он только и мог, что покачать головой от зависти. Сириус спала, как убитая, даже не заметив появление, и весьма громкое, нового гостя.       — Н-да, первый день в санатории — и сколько событий. Боюсь представить, что будет дальше, — вздохнул парень.       Эссекс пробормотала что-то невнятное. В потоке бессвязной белиберды удалось разобрать лишь угрозу отомстить кому-то при помощи лимонов.       Отвесив мстительнице, проигравшей борьбу с зелёным змеем, лёгкий шлепок по корме, Ульяновск потащил её в одну из комнат. Впереди предстояло решить весьма нетривиальную задачу приведения выпившей Девы Флота в чувство.       Использование ремонтного геля, или его производных он отмёл тут же. Трезвая Формидебл после него была явно не в себе, что учинит Эссекс — и думать не хотелось. По-хорошему, ей следовало просто дать выспаться, подготовив минералку или рассол, однако, как поведёт себя с похмелья кансен, и есть ли оно — неизвестно.       К несчастью для девушки, выспаться авианосец ей позволить не мог. Слишком заинтересовало озвученное гостьей внешнее сходство с авианосцем Лексингтон. Сестрицу Саратоги ему довелось видеть, пусть лишь на страницах личного дела да через объективы самолётов-разведчиков. И насколько он мог верить собственным глазам, сходства с фигуристой голубоглазой блондинкой, по которой сохло едва ли не три четверти североамериканского командования, не имелось от слова совсем.       Поэтому, скинув ношу на кровать, Ульяновск несколько раз похлопал девушку по щекам, но та продолжала изображать из себя бревно. Выразив своё недовольство таким отношением через бессвязное бормотание, она отвернулась к стене. Нащупав рукой подушку, кансен и вовсе почувствовала себя, как дома.       — Тики, отстань, — предприняла неловкую попытку убрать руку парня со своего плеча Эссекс. — Я в печали…       — Правильнее будет сказать — в запое, — вздохнул авианосец.       Бросив пустые попытки мирно привести гостью в сознание для допроса, он оставил в комнате взвод фей-морпехов в качестве караула и вернулся в кабинет.       — Починить сможете? — спросил корабль-носитель у фей из штата ремонтной партии.       Маленькие человечки некоторое время поводили хоровод вокруг валявшейся на полу дверцы, после чего главная фея подняла голову и задумчиво запищала.       — Вертолёт дам, вот только, — Ульяновск покосился на спящую горничную.       Старшина ремонтниц упёрла руки в боки, выдав бодрую трель.       — Убедили, — кивнул авианосец, призвав транспортный Ка-60.       Вооружившись молотками и ножовками, ремонтная команда приступила к восстановлению шкафа под ободряющую ругань своего прораба. Решив не ломать свою психику созерцанием процесса выпрямления дверных петель при помощи непропорционально больших молотков, хозяин дома отправился на кухню. Раз разыграть злого полицейского у него не получилось, было решено подойти к вопросу с другой стороны. Там его и застала очнувшаяся спустя полчаса Сириус.       — Эм… Там это… — ошарашенно хлопая глазами, девушка пыталась что-то объяснить, указывая себе за спину.       — Шкаф чинят, — перевернув котлету, не глядя ответил Ульяновск. — Проголодалась?       — Нет, — замотала головой Сириус.       — А на обед котлетки, — ухмыльнулся парень, проследив направление взгляда горничной. — Не магазинные помои из сои, а из хорошего качественного фарша!       На лице кансен отразилась внутренняя борьба между воспитанием, что являлось предметом гордости всего Королевского Флота, и желанием вкусно покушать. Ведь именно запах жаренного мяса привёл её на кухню.       — И, всё же, откажусь, — нехотя выдавила из себя она.       — Как хочешь, — не стал давить авианосец. — Ей больше достанется.       — Кому — ей? — вкрадчиво поинтересовалась горничная.       — Пока ты спала, к нам гости пожаловали, — положил лопатку на тарелку парень и убавил огонь на плите.       — Так вот почему шкаф оказался сломан?       — Именно. Я, кстати, не знал, что кансен могут напиваться…       — Не можем, — уверенно заявила девушка.       — Не можете или не пробовали? — уточнил Ульяновск. — Ибо то тело имело все симптомы алкогольного опьянения.       По забегавшему взгляду Сириус парень понял, что во флоте Её Величества не всё так гладко, как это пытаются показать. Либо промышляют данной забавой только низшие чины.       — И нет, это не ремонтный состав. От него перегар не появляется, даже при пероральном приёме, — перебил открывшую было рот девушку.       — Флот Её Величества славится своей дисциплиной! — гордо выпрямилась Сириус.       Авианосцу на секунду послышался жалобный скрип натянутой ткани лифа униформы кансен. Девушка и глазом не повела, продолжив:       — И вместе с союзниками воплощает в себе идеальный облик защитниц и защитников человечества от Сирен! — продекламировала она.       Ульяновск даже оробел от такого эмоционального посыла. Взгляд, поза, манера речи — выступай она с трибуны, вполне могла сделать карьеру политика. А учитывая внешние данные — победа в любых выборах была бы обеспечена.       — Правда! — стушевавшись, горничная не переставала гнуть свою линию.       — Верю, — покивал головой парень.       Какое отношение к облику защитниц человечества имела жгучая брюнетка, позировавшая в чёрном бикини на капоте красного спорткара, спрашивать он не стал, боясь расстроить собеседницу. Или насколько тесные отношения у Шинано с дисциплиной. Горничной ещё предстояла встреча со спящей мёртвым сном гостьей.       — Присаживайся, — решив не мучить девушку, он отодвинул один из стульев. — В ногах правды нет. Чаю?       — Можно только, я сама заварю? — робко попросила она.       — Выбирай, — усмехнулся Ульяновск, поставив на стол коробку с чайными пакетиками.       — Что это? — сдвинув брови, Сириус посмотрела сперва на ассорти, затем на парня.       — Чай, я ведь предупреждал.       Вид у горничной был такой, будто перед ней поставили вкусный тортик, на который следом вывалили ведро дёгтя.       — Ладно, — вздохнула кансен. — Госпожа Белфаст и не к такому готовила…       Ловкие пальчики принялись перебирать индивидуальные упаковки чайных пакетиков, в народе прозванных «утопленичками». Найдя нужные, Сириус внимательно их осматривала, нюхала и откладывала в сторонку. Казалось, будто она ушла в себя, но стоило рядом появиться заварочнику, как авианосец наградили недовольным взглядом.       — Ты всё делаешь неправильно! — сказала кансен, отобрав фарфоровый чайничек. — Даже из суррогата можно сделать хороший напиток, если приготовить его как следует!       Следом горничная завладела чайником с кипятком и принялась колдовать возле раковины.       — К слову, не расскажешь, какие у вас отношения с флотами других государств? — спросил авианосец, сняв сковороду с плиты.       — Тёплые и дружеские, — ненадолго отвлеклась Сириус. — Мы ведь с одним врагом воюем, — улыбнулась она парню.       — То есть, в принципе, для тебя не станет проблемой оказаться, скажем, на японской базе? — закинул удочку Ульяновск.       — Если опустить момент с объяснениями, как я там оказалась без эскадры или официального уведомления, то проблем быть не должно. Раз в месяц флагманы поочерёдно собираются на совещания на главных базах флотов, так что все кансен друг с другом знакомы, — на удивление быстро разобравшись с заваркой, ответила кансен. — А что?       — Вторая гостья — американка.       Не успел он этого сказать, как сверху раздался удивлённый возглас и звук падения. Переглянувшись, Ульяновск вместе с Сириус поспешили на второй этаж, где осталась отсыпаться Эссекс.       Проснувшаяся девушка-авианосец обнаружилась лежавшей на полу, задрав кверху пятую точку. Не моргая, она смотрела на окруживших её фей, направивших на неё свои автоматы. Командующая же миниатюрным взводом морской пехоты гордо стояла на ягодицах кансен, придерживая флагшток с триколором.