Неоновая кома

Сложно предположить, чтобы день в отделе по наркопреступлениям хоть когда-нибудь, да был скучным. Для рядового посетителя департамента полиции, будь то случайный свидетель или пойманный плут, все пребывали в святой уверенности, что именно наркоотдел живет самой до безобразия комичной и неотягощенной полицейским бытием жизнью. К несчастью, некто по имени Йан Киркманн сегодня готов был каждому, кто с шутовской полуулыбкой посмотрит в его сторону, вдарить по зубам, метнув вслед одно из триллиона тонюсеньких дел на своем столе. Такую рабочую загруженность, как всю последнюю неделю, детектив привык называть «конвейер идиократии» - одинаковые дела на три протокола шли друг за другом и не требовали никаких мозговых усилий, поскольку раскрывали сами себя явками с повинными от прыщавых подростков, наматывающих на кулак крокодиловы сопли в ожидании вызова на подтверждающую дачу показаний. Киркманну казалось, что он сам тупеет на глазах, снова и снова повторяя одни и те же фразы, по сути, одному и тому же запуганному молодому индивиду, у которого, как у бракованного Т-1000, только лица менялись. Правда, сохраняя баг в виде скорбного выражения и шмыганья носом. Около четырех часов вечера, в самое мерзкое время, когда большая часть дня уже доблестно отработана, но до окончания вахты еще несколько неприятных часов, телефон на столе у блондина безрадостно зазвонил. Лениво потянувшись за трубкой, предварительно попросив мальчишку напротив себя помолчать, Йан прогудел уже известному собеседнику невнятное приветствие. Звонившей оказалась мэм Кастенда, которая своими собственными руками когда-то принесла в кабинет следователя простой серебряный ящичек и гордо нарекла его «президентской линией». Теперь же единственная абонентка номера в ответ на мычание проговорила: - Слышу, ты невероятно занят, но сердечно прошу: как только разберешься со своими сложнейшими рабочими задачами, зайди ко мне. - Это прямо очень срочно? – саркастично спросил коп, поскольку вероятность того, чтобы его вызвали не ради смены кулера, равнялась примерно пятидесяти процентам. Непрошибаемая директрисса, если и уловила колючие интонации, не подала вида. - Настолько, что вечером поедешь проветриться. Не вынуждай меня ждать, иначе я отдам эту чудесную возможность Кини. В голове полицейского лишь на секунду возник образ бывшего стажера, бессовестно опаздывающего на место преступления, но и этого видения хватило, чтобы Йан, поддавшись внутренней панике, начал без какого-либо смысла двигать на столе ручки и листочки. Начальница отключилась без прощаний и предупреждений, а сам Киркманн усиленно закивал вновь начавшему говорить юноше, одновременно поднимаясь из-за стола. - А потом мы… - мальчишка слезно продолжал свою речь, когда на его плечо упала, отечески похлопывая, тонкая бледная кисть. К сожалению, из воодушевляющего жест превратился в странный, поскольку кисть нырнула куда-то подмышку, потягивая наверх. - …сэр? - Ничего-ничего, мы удовлетворены показаниями в явке с повинной, ты можешь быть абсолютно свободен, - детектив обезоруживающе улыбнулся, маскируя этим свое неумолимое продвижение к двери. Увлекаемый полицейским, парень и глазом моргнуть не успел, как оказался в холле отдела, а за спиной щелкнул ключ кабинета. Узкая фигура блондина уже на полных парах неслась на поклон к вышестоящему чину. В кабинет к Кастенде мужчина влетел с дверным грохотом и чуть ли не с ноги, поправляя на ходу лацканы пиджака. Женщина за столом лишь метнула на него короткий взгляд и снова погрузилась в ежедневник. - Танцы Магуайера оставляем за порогом. - Нет, мэм, никаких танцев. В этой жизни я танцую только танцы Дикона, и то для Ксански, - ухмыльнулся коп, видя, как Кэролайн снова посмотрела на подчиненного, на этот раз скривившись. - И зачем мне эта информация… - кислая мина, правда, сразу же сменилась на сосредоточенное выражение. Мэм наркоотдела захлопнула планер и сложила на нем руки. – Итак. Киркманн. - Я весь внимание, – покорно склонил тот голову, но руки за спиной напряженно сжались в предвкушении чего-то феерического. - Два трупа, задний двор «Доминиканы», угол тридцать шестой. Вперед и с песней. – Женщина отчеканила наводку как голос в навигаторе и сразу же словно потеряла интерес к детективу. Йану показалось, что он ослышался. Ноги пошли в отказ, и сдвинуться с места не получилось бы при всем желании, прямо как построить подсвеченное красным здание в «Симс». Умом коп понимал, что больше никаких комментариев не будет, но открывающаяся перед ним бестолковость дела не воспринималась за действительность. Неловкость удлинялась во времени с каждой секундой, а дзен-музыка в виде шума водопада и звуков леса только усиливала комический элемент. На секунду в голове у Киркманна мелькнуло облегчение, что луговой плейлист, где в коктейль звуков были включены и сверчки, звучал у Кастенды позавчера. Сама же руководительница, увидев, что с поля периферического зрения до сих пор не исчезла чужая персона, подняла лицо с вопросительно поднятыми бровями. - Повторяю еще раз для закрепления информации: двое, «Доминикана», тридцать шестая. Вопросы? - Нет, но… - Но? – Кэролайн сощурилась так, словно носила невидимые очки. - «Доминикана» ведь… просто клуб. - Я не помню в твоем личном деле отметок о том, что ты специализируешься на яхт-клубах или иных местах сбора высшего общества. К чему этот разговор? Руки за спиной следователя разжались, а сам он мотнул головой, словно сбрасывая наваждение, и нервно потер лоб. - Нет, я не… Мэм, почему вы отправляете меня? С этим действительно могут справиться Кини или Салазар. Любой такой клоповник – буквально идеальное место для передозировки, у меня на столе в данный момент семь таких дел. Это мелочевка, а в однодневках я и так зашиваюсь. Даже сквозь умиротворяющий плеск воды было слышно, как сидящая за столом капитанша медленно выдохнула через нос. Выпрямившись во всю свою могучую спину с идеальной прямой осанкой и подняв мощный подбородок, Кастенда превратилась в тотемное изваяние, которому теперь ужасно не хватало традиционного роуча с перьями на голове. Она впилась глазами в подчиненного, да так, что Йану показалось, будто и весь ее кабинет проявил солидарность с хозяйкой и мрачно сжался вокруг него. - Значит так, дорогой друг, - начала она, окаменев на стуле. – Работа в нашем отделе распределяется на одинаковых правах всем и в таком порядке, чтобы в равных долях нагрузить всех участников следственного процесса. Поэтому я очень советую известным нам обоим лицам снять звезду со лба и смиренно принимать свои рабочие обязанности, иначе эти лица рискуют получить недельное неоплачиваемое отстранение от ведения любых дел, будь то ловля шпаны по углам или очередная подпольная торговля нехорошими вещами. Я доходчиво доношу свою мысль? - Да лучше уж отстранение, чем такое, - пробубнил себе под нос мужчина, но видимо курносый предатель не смог скрыть от собеседника этого тихого возмущения. - Все жалобы на руководство доносятся через ходатайство в отдел по работе с личным составом. Но ты это сможешь сделать только после того, как вернешься с выезда. – Тон начальницы, казалось, ужесточается с каждым слогом. Блондин открыл, было, рот для новых возмущений, но женщина угрожающе вскинула руку и наставила на него указательный палец. - Ни-ни. - Но… - Нет, - грозящий перст вновь качнулся, как маятник. - Я… - Так, знаешь что… - выведенная из себя индейская леди, которой уже даже вскинутая на помощь к пальцу ладонь не помогла утихомирить скандинавский дух полицейского, готова была перейти к исполнению угроз, но тут очень кстати зазвонил телефон на ее столе. Кинув на него короткий взгляд, она вновь вернулась к Йану и шикнула. – Прочь с глаз моих. Расстроенный и обиженный детектив развернулся к выходу, провожаемый знакомым «капитан Кастенда, слушаю». Но, едва он коснулся ручки двойной дубовой двери, как за спиной тренькнул еще один стационар на столе начальницы. - Повисите пять минут, - Кэролайн потянулась к изящной черной трубке трезвонящего аппарата, зажав уже удерживаемый телефон плечом, и поймала взгляд уходящего копа. – Видишь? Всем сейчас работу найдем. Киркманн на это ответил лишь фырканьем и распахнул дверь. Правда, сразу за этим произошло сразу две вещи: на столе у главы наркоотдела запищал и мобильник, надрываясь от звонка, а где-то вдали, на стойке канцелярии, Хайке Рихтер подняла трубку своего аппарата и, после секундной задержки, развернулась в сторону кабинета Кастенды со сложным лицом и, вперив потерянный взгляд в просвет распахнутой Йаном двери, неловко махнула телефонной трубкой руководительнице. *** Всезнающая чероки не ошиблась – работа действительно нашлась всем. За считанные минуты на отдел опустилась мертвая тишина, поскольку кадры следствия в полном составе снялись с насиженных кресел и разъехались в разные стороны. Йан не успел заметить, как выскочил с этажа Зак, но погрустить по этому поводу он мог лишь на ногах, по дороге туда, где его уже заждались. Клуб «Доминикана» никогда ему не нравился. На редкость мерзкое здание, будто засаленное снаружи, внутри себя хранило еще более затхлое и сверкающее от жира и пота место, которое уж никак не было похоже на солнечное бунгало где-то на Каррибах. Естественно, этот «островной уголок райского наслаждения» был точкой сбора всех обитающих в округе девиц, торчков, карманников и иных страдающих и одиноких членов низшего общества. В тусклом свете заведения нужно было усиленно следить сразу за несколькими вещами, включая карманы и бокал. Поэтому Киркманн с облегчением прошел мимо топорщащегося во все стороны соломой входа и повернул за угол, где, по звукам и щелчкам камеры, сейчас разворачивалась, гораздо более приятная ему, деятельность. Толпа копов возле желто-черной ленты бросила несколько ленивых взглядов на знакомую фигуру и покорно расступилась, позволяя пролезть под границей двух миров. Один из парней в синем услужливо приподнял край ограждения. Йан кивнул и из принципа перешагнул натянутый скотч чуть левее. Пейзаж открывался не самый красочный: криминалисты шуршали по всем углам, как зайцы в белом, то выныривая, то вновь скрываясь за серыми сугробами мусорных контейнеров. Повсюду, как и ожидалось от третьесортного клуба, валялся неубранный неделями мусор – глупо было ожидать, что хозяева такой забегаловки чистят ящики более раза в месяц. И среди всего этого помойного великолепия пластиковых бутылок и мокрых газет живописно раскинулись тела двух юных парней. Молодцы отнюдь не выглядели покинутыми, поскольку прямо над ними нависал, поедая орешки из пакетика, рыжий детектив Робертс, а рядом с лицом одного из покойных сидел на корточках дежурный судмед. Издалека было не особо ясно, кто именно, но стоило врачу поднять вихрастую голову, как Йан смог легко определить спеца – кудрявым среди коронеров был только Владан Буско. Когда до мужчин оставалось метров пять, оба обернулись к подходящему блондину. Курт сразу же расплылся в широкой улыбке. - Здравствуй, Йан. Орешков? - Не-а, спасибо, - Киркманн мягко отвел от себя руку с пакетиком и кивнул на несчастных. – Что как? Следователь из убойного надул щеки и выдохнул, так что получился забавный звук лопнувшего пузыря. - Да ничего, в том-то и дело. Стою тут, как фонарный столб, ни крови, ни синяков, ни следов драки. Вообще нечем поживиться для нашего брата, поэтому и тебе звонили, сам знаешь, протокольный случай. - Ага, - блондин присел рядом с доктором и задрал рукав у одного из тел. Девственно чистый сгиб локтя еще больше его расстроил – теперь точно придется ждать вскрытия. Будто бы прочитав эти мысли, Владан промурлыкал ответ на опережение. Западно-славянский акцент совсем не шел его сахарному личику. - Да уж, ничего не понятно пока. Внешних повреждений нет, в полевых условиях отчет не особо-то и начать получится. Единственное, что могу сказать, окоченение сильное, мертвы, вероятно, с прошлой ночи или раннего утра сегодняшнего. Вон как челюсть свело спазмом, не разжать, придется связки резать. - Подождем, - смиренно кивнул высокий и грустно хлопнул себя по коленке, скорбя о бесполезно потраченном времени. Он поднял голову и сдул челку перед тем, как обратиться уже к Робертсу. – А протокол осмотра? - Естественно, дам тебе потом почитать. Еще около получаса Киркманн ползал по всем углам в поисках хоть чего-то, что указывало бы на наркотическую природу произошедшего, но никаких зацепок вокруг не было – пришлось даже в помойку залезть, но наметанный глаз и там не уловил ничего, выпадающего из общего вида отбросов. Бросив, наконец, это бесполезное занятие, детектив пожал руку Курту и коротко попросил держать его в курсе обновлений. Уже в машине, зеленый от расстройства и пропахший застарелым мусором, он даже радио не включил, пока трясся по городской дороге на пути в департамент. Захватив из багажника пакет со сменной одеждой, как раз для подобных случаев, Йан взбежал по ступеням родного здания и поспешил скрыться в уборной. Слежавшаяся и смявшаяся запасная рубашка, хоть и была чистой, но смотрелась ужасно, еще больше подмочив настроение. С затянутым вакуумным мешком, следователь заскочил в закрывающиеся створки лифта, чем потеснил группу офицеров, и вздохнул. Хотелось верить, что недолгое топанье ногой в летящей вверх кабине как-то ускорило ее подъем, так что на свой этаж блондин вошел с привычной легкой ухмылкой. - А он все улыбается, как всегда, - заметил справа заливистый голос, так что Киркманн не удивился, когда при повороте увидел у кулера детектива Салазара. - Да, вот такая вот у нас с тобой судьба, улыбаться все время. Надо же как-то уравновесить унылого Кини и… Зака. Фрэн рассмеялся, потрясая указательным пальцем, словно одобрил невероятно меткую шутку. Чтобы поддержать разговор, скандинав засунул руку в карман и спросил: - Как выезд? Я вот по помойкам скакал. Есть чем крыть? - Фу, - скривился мексиканец. – У меня попроще, домашняя вписка, три тела, не понятно ничего, точно так же, как и судмеда моего не понять. Скрюченные какие-то они, врач сказал, ждать вскрытия. Где-то на подкорке у Киркманна тягостно заныло, что знаменовало своеобразное «автосохранение» информации, но ничего особенного по поводу этого инстинктивного чутья он сейчас выдать не мог. Потому, поболтав еще немного о всякой ерунде, следователи разошлись по своим кабинетам. К Заку заходить Йан передумал – очень уж хотелось просто сесть. Остаток дня пролетел незаметно, но во время сборов домой бессменный айфон копа зазвонил. На экране высветилось знакомое лицо в неоновых колечках, так что мужчина просто нажал кнопку приема и выставил громкую связь. В тот же момент на весь кабинет прозвучало возмущение Вэл Мендозы, лучшей подруги и одного из штатных коронеров по совместительству: - Qué habéis hecho, tontos? У меня ночная смена, почему я прихожу на работу, а тут в прозекторской аншлаг на восемь трупов? Я что делать буду с ними? Fiesta? Так я не принесла ни текилу, ни паэлью. - Что делать, что делать. Работать, желаю удачи с дежурством. - Ну, ты! Выслушивая поток испанской брани, блондин продолжал с гаденькой улыбочкой собираться домой, как вдруг задумался и прервал гневную тираду подруги: - Вэл, слушай. - Qué? - Странная просьба, но ты не могла бы прямо сегодня у, э-э-э… - пошуршав листками, он нашел протокол Робертса и пробежал глазами по строчкам. – У Стивенсона взять токсикологию? - Если ты не забыл, токсикология – моя специальность, я в любом случае буду ее делать. - Нет, я о том, что мне нужен экспресс-тест от сегодняшней ночи. - С какого это перепуга? - Честно? Понятия не имею. Паучье чутье. - А, ну раз так, то через два дня будет готово, жди. - Спасибо. – Киркманн дал отбой, почесал голову и с чистым сердцем отправился домой, где вскоре кровать приняла его в свои объятия. *** Спокойный сон, при условии того, как поздно он лег, был его спутником, от силы, час. Около трех ночи тишину маленькой студии нарушил громогласный трезвон мобильного телефона. Сразу же открыв глаза, Киркманн протянул руку и лишь со второй попытки подцепил тонкую плашку смартфона. Ответить что-то вразумительное сразу не вышло, поэтому разбуженный удостоил абонента лишь протяжным сиплым мычанием. - Да, тебе тоже доброй ночи, - голос Валентайн звучал как из подвала, так что сейчас она представлялась сидящей где-то в углу огромной комнаты с покойниками и очень уставшей. Но что-то в ее интонации насторожило детектива. - Ч.. х-х-х… что случилось? - Ну, я просто звоню спросить, нет ли у тебя случайно моих вещей каких-нибудь? По-моему, я оставляла у тебя что-то. - Эм, вроде бы, - пересилив себя, Йан переместил центр тяжести куда-то вниз и поднялся с кровати, под стать вампирам из старых фильмов. Дойти до шкафа не было большим трудом для человека его роста, а потому вскоре он уже шуршал там среди разноцветных тряпок. – Насколько я помню, я себе не покупал таких желтых леггинс, про Зака не могу уверенно говорить, но тут экстра-смолл, так что, методом исключения… - Muy divertido, - даже сарказм в ее голосе был неправильным и отвлеченным, скрывающим. - Вэл, что случилось? - Только леггинсы? - Если ты мне сейчас же не скажешь, что стряслось, ты и их не получишь. - В таком случае, я позвоню Заку, потому что точно оставляла у него платье. Киркманн кое-как успокоил уже играющие желваки и досчитал в уме до десяти. Правда, чуть быстрее, чем следовало. - У меня нет больше ничего. Я привезу тебе свою футболку. Идет? - Va. Я буду ждать. – Мужчина думал, что докторша положит трубку, но она как-то сдавленно произнесла. – Тут кое-что произошло с трупом из твоего дела. Да и не только с ним. Прежде, чем он успел уточнить информацию, девушка отключилась. Но теперь следователь мог понять, что именно странного примешивалось в голосе Мендозы. Страх. Именно из-за этого липкого чувства он ехал в морг совсем не с той скоростью, с какой стоило бы кататься ночью добропорядочному гражданину. Йан рассчитывал увидеть пустую парковку перед зданием, какую-то зловещую атмосферу и, возможно, даже мигающее освещение. Но реальность оказалась далека от привычных картин «Обители зла» - перед моргом была толпа фургонов. Представители прессы, пусть и в гораздо меньшем количестве, чем обычно, но пытались продраться сквозь, неожиданно, тяжелое оцепление полиции. Выходя из машины, Киркманн козырнул значком человеку в полной амуниции, но тот и плечом не повел. - И что это должно мне сказать? Блондин нервно гоготнул. - Ребята, ну вы чего, я же тоже один из вас. - Приказов о допуске следствия не поступало, сэр, только противодействие проникновению любого рода. - Вот дела, но… - шестеренки в голове детектива активно заработали на предмет поиска лазейки, но этого не потребовалось, поскольку от крыльца в его сторону уже плелась коронерша, судя по всему, в одном халате, но обернутая в блестящий плед. Йан грешным делом подумал, что в морге случился пожар, но при более детальном рассмотрении выяснилось, что Вэл закутана не в плед, а буквально в фольгу. В конец запутавшись, он вновь обратился к спецназу, махнув рукой. – Забудьте. Можно хоть тут поговорить, через ограждение? Бугай коротко кивнул, но подальше не отошел. Так что подплывшая в серебряном плаще судмедша теперь выглядела совсем как гномья королева рядом с эльфом и оборотнем. Мендоза смерила взглядом полицейского из оцепления несколько раз и кашлянула. На удивление, только после этого тот лениво сдвинулся на пару шагов в сторону. Киркманн с улыбкой передал подруге пакет, но слов благодарности не услышал, поскольку все его внимание приковала сцена позади нее. Только с этого места открывался обзор на стоящие у здания фургоны. Задние двери машин были распахнуты настежь, неприметные зеленые кузова не вызвали бы никакого интереса, если бы не ярко рыжие знаки радиационной опасности на боках. На глазах детектива два человека в полной радиационной защите грузили в один из автомобилей закрытый синий мешок на каталке. - Я не помню, чтобы в морге было что-то радиоактивное. – Более неискреннего и смазанного хохота следователь за собой еще ни разу не замечал. - Раньше не было, а теперь вот, появилось. – Валентайн поежилась, поправив на плечах фольгу. – Но ничего страшного, я сделала все по инструкции. - Надеюсь, теперь я заслужил право узнать, что тут, черт возьми, произошло? – мужчина сложил руки на груди, всем видом показывая, что без объяснений не уйдет. - Да, тут… - Мендозу отвлек рабочий с дозиметром, водящий вокруг нее прибором. – Все в порядке, друг, меня уже обследовали. – «Скафандр» показал класс и отошел. – Так вот, я просто решила сразу вскрыть твоего парня, заодно взять анализ на нарко-токс. Кстати, трупное окоченение просто ужасное, я никогда раньше с таким не сталкивалась, челюсть нереально разжать, связки окаменели, лопаются под скальпелем как резиновые ремни… - Буско то же самое говорил. - О, он умный малый. Эй, no me derribes! - Извини. - Главное не это, а то, что я вскрыла грудную клетку, все как надо, изъяла оттуда ну, все. Сложила это дело в поднос, а тут раз, и электричество закоротило. Свет отрубился минут на пять, пока генераторы не подключились, но я… Йан, я думала, я гоню, но парень светился изнутри. И все на подносе тоже. Тускло-тускло, но там было голубое свечение. Я все сделала, как надо. Все правильно. И вот теперь тут эти дядьки в защите, со своими счетчиками говорят, что тела фонят. Manicomio. Es solo un manicomio. Киркманн поймал себя на том, что неосознанно отступил на шаг назад, а на затылке неприятно запекло, поднялись волосы. Видимо, Вэл заметила это и брови ее приобрели осуждающее выражение. - У меня уже взяли экспресс-тест, спасибо, что поинтересовался, я облучилась как на рентгене, маленькая доза, но одежду отобрали, благодарю, что принес мне сменные шмотки, очень приятно, что ты меня навестил. - Да ладно тебе, ты же знаешь, что я о тебе пекусь, дорогая, - примиряющая улыбка расцвела на лице блондина. – Только объятия мы на несколько недель отложим, ладно? - Vete a la mierda. – Она отвернулась, сконцентрировав внимание на погрузке тел. – Все-таки все увозят. - Вот черт. Вернут? - Не знаю. Но тест по накркологии у меня в кармашке, - девушка замолчала и лукаво покосилась на друга. - Чт… - тот рывком повернул голову к стоящему в двух шагах спецназовцу, но амбал был занят удержанием журналиста. - Вэл! Надо было отдать все! – громко зашикал Йан, наклонившись к ней чуть ли не вплотную. - Ну, если ты еще больше покричишь, то дяди в скафандрах отнимут у меня образцы силой. А вот если заткнешься, то я скажу тебе так: там сто процентов была наркота, которая высеется в анализе. Поэтому я закончу свое маленькое тайное исследование, а после сдам биоматериал на утилизацию. - Тебе по шапке надают. - Нет, потому что я забыла отдать, а вспомнила реально только что. А они уже, - Мендоза дождалась, пока фургоны тронутся, - уехали, какая жалость. Детектив вытянул губы трубочкой. - Нахалка. - Жди результатов теста, умник, - промурлыкала она и убежала переодеваться в здание. *** Надеяться на то, что информация о радиации не просочится в полицейские круги, было просто глупо, поэтому Киркманн не удивился, когда на следующий день Салазар вломился к нему в офис и с круглыми глазами принялся пересказывать многократно приукрашенные события, которых он лично не видел. Йан же, как прямой очевидец, смиренно кивал и молчал в тряпочку, принимая и «ужасный фон», и «расплавившиеся стекла в прозекторской», и даже «они обугливались на глазах, Йан». В конце концов, младшему следователю надоело стращать старшего по званию историями про чернобыльские аномалии, и он переключился на, так неудачно, пробегавшего мимо Айзека. Едва трещотка исчезла из виду, блондин наконец-то начал усиленно размышлять. Радиоактивные трупы уже само по себе было плохо, но то, что их гораздо больше, чем два, и все они поступили в один день, ухудшало ситуацию в самом негативном ключе. Откуда фонящие тела могли взяться в, хоть и не самых приятных, но предельно обыденных местах, Киркманн и примерно предположить не мог. Весь этот наипаршивейший расклад скрашивал только один факт – радиация уж точно не является сферой полномочий полицейского департамента, а, значит, мракобесные дела будут переданы в ведение экологической прокуратуры либо, если очень удачно ляжет карта, в ФБР. И прощай, глухарь. Но, на самом деле, Йан прекрасно осознавал, что безбожно врет сам себе потому, что ощущение тайны от происходящего было восхитительным. Следователь старательно гнал назойливые мысли о том, что хотел бы покопаться в этом омуте, стоя по пояс в вонючей воде, и даже думал, какие бы «резиновые сапоги» в виде привязок к своей юрисдикции придумать. Желание взяться за загадку и стремление сбагрить странные инциденты кому-то другому не на шутку сцепились в полицейском мозге, но баталию прервал галантный хлопок ладонью, сотрясший кабинетную дверь. Сморгнув чертоги разума, застилавшие зрение, Йан сфокусировался на фигуре в проходе. - Если ты еще раз хлопнешь так по моей двери, она рассыплется осколочной пылью. - Тогда мне наконец-то не надо будет ждать, пока ты меня пустишь, - отгавкался Ксански. – Раз через раз стабильно жду по пять минут на пороге, пока ты подключишься к космосу. Смени уже, наконец, кабель. Твой лагает. Закария Ксански, в принципе, мог входить на территорию Киркманна без приглашения, поскольку звание лучшего друга давало некоторые привилегии. И теперь альбинос вальяжно развалился на стуле для посетителей, по-королевски широко расставив ноги. Проследив эту нарочито медленную процедуру от начала и до конца, Йан прошипел: - Еще руку в штаны засунь. - Не могу, не хватает пива для такого, я стесняюсь. - Ты здесь из-за Людей Икс? - Не-а, нет тела – нет дела, - белый задрал голову и почесал шею. – Я из-за Вэл. Ты же там был, видел ее, она сказала. Как у нее дела? - Нормально, как на флюорографию сходила. Три раза подряд. Визитер цыкнул и с чувством потер затылок. - Все равно много. - Ей назначили пить йод в таблетках, да еще и рад-контроль следит. Раз серьезные врачи говорят, что не страшно, значит не страшно, расслабься. – Блондин, не разворачиваясь, нащупал за спиной электрочайник и исхитрился нажать на кнопку. – Кофе выпьешь? - Можно. – По Заку было видно, что расслаблением и не пахло: коп сосредоточенно пялился на металлический ящик для бумаг и покусывал сустав на пальце. Сощурившись, он, как бы невзначай, бросил. – Кстати о контроле. Сегодня вечером приедет чиновник с отчетом. Йан отвлекся от заливания кипятка в чашки и простер глаза к потолку, глубоко вздыхая. Развернулся он уже с чайником в руках. Утварь угрожающе направила носик на гостя и покачалась вверх-вниз. - И как ты все время узнаешь все самый первый? Белый лишь смерил лишенным эмоций взглядом и посудину, и друга. - Меня больше интересует, как ты об этом не знал, если весь департамент на ушах. - У меня избирательный слух. - А, так ты разиня. - Я не это сказал. - Разве? Кофе-брейк продлился совсем недолго, поскольку слуху Киркманна все-таки пришлось напрячься и принять от начальницы по телефону информацию о том, что человек из службы прибыл и ждет в конференц-зале. Детективы оставили чашки недопитыми и двинулись в зал общих собраний. Главная аудитория департамента, хоть и была большой, но с трудом вмещала всех служащих, в итоге кому-нибудь, да приходилось оставаться стоять. Увидев в дверях хвост из рядовых офицеров, Йан помрачнел, поскольку в конце, да еще и на ногах, висеть желания не было, но из-за спин как нельзя вовремя высунулась знакомая лохматая голова детектива Салазара и тот, найдя знакомые лица, выбросил вперед руку. Хватка у мексиканца была крепкая, поэтому блондин очень быстро был утянут в самую гущу народных масс и едва успел захватить с собой и Ксански, умудрившись зацепиться лишь за пояс его брюк. - Можно ты не будешь оставлять меня без штанов на людях, пожалуйста? – Давка не способствовала повышению настроения альбиноса, который теперь выглядел совсем уж плачевно с выскочившей из-за пояса рубашкой и перекрутившейся пряжкой. - Извините, amigos, иначе было никак, - Фрэн махнул рукой вперед, где вдали на стульях было видно три свободных места между Кэролайн и, вполне вероятно, дремлющим Айзеком. – Мэм заняла ряд, так что мы отбивались от желающих присесть как могли. Народ все прибывал, но блондина это уже не особо волновало, ведь теперь он с удобством сидел практически в первых рядах и мог внимательно рассмотреть маленького человека в сером костюме. Крошечный круглый афроамериканец в огромных очках с очень сильными линзами, которые увеличивали его и без того крупные глаза, перебирал бумаги и кропотливо показывал что-то в них начальнику департамента. Тот серьезно кивал и время от времени похлопывал чиновника по плечу. Они довольно комично смотрелись вместе, будто большой и широкий отец хвалит крошку-сына за пятерки по алгебре. А одинаковый цвет кожи и костюмов только усиливал эффект. Киркманн невольно улыбался, пока в ямочку слева не ткнули пальцем, а серьезный голос друга не произнес «прекращай, тебе что, пять?» В конце концов, инспектор из радиационного контроля откашлялся и пододвинул к себе микрофон. Поправив заколку галстука, коротышка выдал неожиданно крепким басом: - Господа, как мне уже известно, среди вас ходят спекуляции разного рода. Сегодня я здесь не только для того, чтобы их пресечь, но и чтобы представить официальный отчет о происшествии. Итак, во-первых, сообщаю, что уровень радиационного загрязнения предельно, повторюсь, максимально низок. Все, кто взаимодействовали с одеждой и внешними кожными покровами тел, находятся вне опасности. Количество людей, подвергшихся облучению, равняется одному. По этому поводу все могут сохранять полное спокойствие. Пострадавший в полном порядке… - Вот блин, а я так надеялся, что мы теперь мутанты, - прошептал Ксански. Йан скривился и хлопнул его по бедру. - Зак, ты и так мутант, замолчи. - Я не… - белый, видимо, хотел запротестовать, но, судя по звукам, на него либо навалилось тяжелое осознание, либо пришло светлое озарение. Блондин не видел и не мог судить наверняка. - А… А-а-а, че-е-ерт… - …из морга, обратно возвращены не будут. – Продолжал речь очкарик. – Тем не менее, вскрытие будет закончено в прозекторском корпусе в стенах здания контроля по радиационной безопасности. Протоколы вскрытия будут предоставлены лицам, ведущим расследование, в скором времени. В связи с массовым характером ситуации, рассчитывайте на получение материалов в последующие два-три дня. И последнее, третье – о ситуации известно федеральному бюро расследований и экологической прокуратуре, которые будут строить свои дальнейшие действия после ознакомления с результатами вскрытий. Всем спасибо за уделенное время и внимание, удачи. Офицеры, стоявшие в дверях, за пару секунд рассосались так, словно их никогда и не было в зале, а вот Киркманн уходить не торопился. - Бли-и-ин, боже мо-о-ой, гос-с-споди-и-и, ФБР в теме. Ксански его расстройства не разделил и, тщетно пытаясь поправить топорщащуюся рубашку, пробурчал: - А чего плохого-то? Все равно улик нет никаких. Надеюсь, это окажется не наша юрисдикция и понтовые парни в черно-белом будут своими руками копошиться в этом дохлом деле, я только за. - Твоя правда. – Тут и прикидывать ничего было не надо, устами ведущего следователя глаголила истина. *** Оглядываясь назад, следовавшие за визитом чиновника два дня казались Киркманну очень плохой и чрезмерно затянувшейся шуткой. Причем смешной абсолютно всем, кроме него самого. Утро первого дня началось с весьма неприятных, но очевидных новостей – к десяти утра детективу позвонила Мендоза и сообщила, что анализ высеял в крови покойного Стивенсона такую концентрацию амфетаминов, будто он беспробудно пил их на протяжении нескольких дней. - Мне очень жаль, но вероятно, тебе с этим ковыряться, дорогой. - Надеюсь, нет. Парни в черных очках следят за делом. Если ты высеяла, значит и радиационщики найдут, может, федералам придется страдать. – Йан помолчал в трубку и жалобно заныл. – Пожалуйста, пусть им придется. В целом, из всего департамента действительно сидели на нервах только два отдела: убойный и нарко. На ведущей следовательнице специалистов по «мокрухе» Хлое Чои лица не было, а едва кто-то говорил о вероятности массового умышленного отравления, она зеленела еще больше и пыталась перевести тему на то, что тут более вероятен химический терроризм, отчего потряхивать начинало уже специальный отдел БСТ. Киркманн мог бы сказать ей, что дело однозначно не грозит свалиться на ее голову, но кислая мина китаянки приносила ему крохи необходимого удовольствия, так что он избрал тактику партизанского молчания до последнего. «Последнее» случилось ровно в три часа дня, когда курьер доставил отчеты о вскрытии из рад-контроля. Судя по документации, во всех телах были обнаружены тритий и люминол, которые в химическом соединении и давали голубое свечение. Специально для непонятливых, в примечании подробно расписывалось, что отравление тритием в данной конкретной ситуации, с девяноста девяти процентной вероятностью, произошло по вине сверхтяжелой воды, которая приводит к летальному исходу у ослабленного организма при однократном принятии внутрь. Также, среди составных элементов в крови был подтвержден метамфетамин. Выслушав отчет в конференц-зале, начальник убойного отдела, Сид Д’Одре, пожал руку Кастенде, пожелал удачи и увел свою «убийственную братву» на родной этаж. Кэролайн мужественно держала лицо ровно до того момента, когда чужие следователи покинули аудиторию, и тяжело вздохнула, потирая ладонями терракотовое лицо. - Ну и дерьмо, - озвучил мысли за всех Зак, пролистывая медицинское заключение. - Дерьмо? – Кини дернул сшитую папку из белых рук и заходил взад-вперед, размахивая ею. – Это не дерьмо, это просто дерьмище! Сверхтяжелая вода? Откуда ее вообще взяли производители дури? Это побочный продукт промышленного производства! Еще нам войны с какой-нибудь корпорацией зла не хватало. И это, - он пролистал отчет и рывком поправил очки. – «Летальный исход при однократном приеме у лиц с хроническими…» и по списку. Очень интересно, то есть у нас восемь трупов, как я понимаю, слабых и увечных? Тогда вопрос: сколько здоровых товарищей уже присело на питьевой наркотик и когда нам ждать новую волну радиоактивных тел? Кто-то делает амфетамины на слитой из реактора воде, это уже поставлено на поток, а, значит, работы у нас сейчас будет, знаете, сколько? Обосраться, сколько! Что ни день, то пи… - Ты забыл, что трупы из разных районов города, - прогудел Фрэн, сидя по-ковбойски на стуле, откуда-то из сложенных на спинке рук. Распрямившись, он потер пальцами виски. – Это значит сеть большая. - Ты не помогаешь! – вскинулся Айзек, а рядом, лежа на ряду сидений, Зак щелкнул пальцами над собой и добавил, указывая в сторону Фрэн. - Ага, а раз сеть такая большая, то тут без крупного дилера не обойтись, а значит, опять картель, чтоб его. - ВЫ НЕ ПОМОГАЕТЕ! – младший детектив, вконец раздосадованный поворотом событий, шлепнул отчет на грудь Ксански. Тот с машинной точностью извернулся и ответил шлепком по заднице еврея этим же отчетом. Кини только гневно поджал губы. - Давайте вы все успокоитесь, - Кастенда заговорила тихо, так что тут, хочешь - не хочешь, но всем пришлось замолчать. - На данный момент у нас есть соглашение с эр-ка, что в морге постоянно дежурит их доктор, и одна из прозекторских закрыта специально для особых вскрытий. У нас больше не поступало никакой информации о новых телах. Так что, если таковых не появится, то мы сможем переписать дело на террористический акт и сдать БСТ. Да, они будут сопротивляться, но там и до ФБР недалеко. К тому же, федеральное бюро сейчас и так следит за делом, они получили точно такой же отчет, так что пока все это не наша забота. Пусть прокуроры, агенты и остальные проводят свои проверки. Мы не паникуем. Просто улыбаемся и машем. Среди сидящих в зале, паники, на самом деле, ни у кого и не было: Кини молча злился, Зак дремал на стульях, Фрэн изучал летящих за окном чаек, а Йан просто пялился в стену. А ничего он не сказал только по одной причине – внутреннее чутье, которое не подводило его никогда, уже обреченно талдычило, что заниматься этим мутным делом будут именно они, а никакое не ФБР. Ночь пролетела как одна секунда, чтобы в девять утра, едва войдя на этаж из лифта, блондин был перенаправлен канцеляристкой прямиком в кабинет Кэролайн, где она с прискорбием сообщила подопечным, что экологическая прокуратура, после проведения соответствующих проверок воды во всех близлежащих водоемах, а также грунтовых вод, не выявила нигде тритий, и прислала заключение об «отсутствии оснований вовлеченности в расследование». К тому моменту только Салазар все еще сохранял оптимизм и задорно отмахивался со словами «ой, да ничего страшного, есть же федералы». Федералы, действительно были, незримое око ощущалось повсеместно. Йану даже казалось, что в спину постоянно упирается чей-то взгляд из бинокля, словно осуждая за отсутствие каких-либо активных действий. Ходить по холлу становилось все напряженнее и неприятнее, но апофеоз трагедии наступил вечером, когда из лифта вылетел Айзек и, спотыкаясь, добежал до плетущегося в сторону кабинета блондина, повисая на лацканах пиджака. - Приехали, - Киркманн всегда поражался, как его бывшему стажеру удавалось вложить в любое слово полную гамму экзистенциального ужаса, словно он каждый божий день становился свидетелем неописуемого древнего бога Лавкрафта. - Кто? - Федералы. – По закону жанра, после такого тона, Кини должен был бухнуться в обморок, но он отцепился от следователя и полетел прямо в офис Кастенды так быстро, будто бы и не умирал только что на руках у куратора. Мужчина остался стоять в холле, и, чисто из интереса, подошел к окну. Внизу, прямо напротив входа в здание департамента, заняв ровно по половине от двух парковочных мест, стоял протокольный черный автомобиль. Водителя рядом не наблюдалось, поэтому Йан бегом метнулся в кабинет к Заку. - Поднимай задницу, агент приехал! – без приветствий бросил он, распахнув матовую дверь. Ксански дважды просить не пришлось, поэтому к кабинету начальницы оба не просто успели добежать до того, как пискнул сигнал лифта, да еще и умудрились захватить с собой за шиворот мало что понимающего Салазара. Прежде, чем скрыться за дубовой дверью владений Кастенды, блондин успел поймать долю секунды раскрывающихся створок элеватора, выпустивших на этаж человека в черном. *** Кэролайн, уже введенная в курс дела, сохраняла ледяное спокойствие. Зак отошел в тень, прямо к панорамному окну, и созерцал закат, к чему в скором времени присоединился и Фрэн, предварительно взяв из вазочки на столе мэм леденец. Йан мимикрировал под шкаф в углу, стараясь стать как можно более незаметным. Один только Айзек нервно листал случайно взятую со стола папку, изображая бурную деятельность. Никто из них не представлял, чего конкретно они ждут, но надеялись хотя бы по звуку шагов понять, какого черта федеральный агент лично забыл в департаменте. ФБР могло просто прислать бумажный факс, как это сделали прокуроры, никакого смысла в переговорщике не было. И, тем не менее, вскоре Киркманн, стоящий у угловой секции, услышал уверенный тихий шаг. Судя по походке, он прикинул, что есть еще секунд двадцать до стука, но ошибся во всем. Ровно через пятнадцать мысленных отсчетов дверь отворилась настежь. Галантного предупреждения не было. В кабинет вошел преступно высокий мужчина. Детектив на секунду даже дернулся, выпрямляясь у полок – людям его роста всегда тяжело воспринимать реальность, в которой живет кто-то еще выше. Человек никак не отреагировал на движение сбоку, на что Йан нахмурился, предположив, что агент из него так себе, но по сосредоточенному на Кастенде взору визитера он понял простую истину: все этот федерал заметил. Всех и каждого. Ему просто неинтересно. Где-то на середине пути к массивному столу женщины агент замедлился. Он метнул несколько коротких взглядов по углам кабинета, будто оценивая его, так что блондин успел выхватить черты его физиономии. На редкость неприятное острое лицо с множеством узких деталей, этот азиат обладал своим шармом, но отнюдь не красотой. Он был похож на змею, готовую к броску. Видимо, беглый двухсекундный осмотр территории удовлетворил федерала, так как тот улыбнулся, вероятно, самой мерзкой из улыбок, виденных Киркманном в жизни, и выпрямился, поправляя золотую запонку. Он не представлялся, лишь снисходительно улыбался. В помещении стало ощутимо душнее, либо Йану просто показалось. Хотя он готов был поклясться, что Ксански, стоящий далеко у окна, чуть ослабил галстук. Фрэн выбрал излюбленную тактику полного отключения от происходящего и слился с уходящим солнцем одним разумом, а вот на Айзека было страшно смотреть, он едва на атомы не распадался. Только Кэролайн проявляла титаническую силу воли, продолжая медитативно перебирать листки на столе. Молчание затянулось, но мужчину оно, похоже, не тяготило вовсе. Кастенда произнесла: - Насколько я знаю, входя в кабинет к руководству, стоит стучаться. Агент едва разлепил губы, странная мимика походила на шипение: - Мне казалось, это я к вам пришел, а не вы ко мне. Крылья носа женщины поднялись и опали, а сама она медленно подняла голову. - Мы чем-то можем вам помочь, мистер..? - Агент Хон. Я здесь по делу. – Оглядев всех присутствующих, великан вновь едва открыл рот. – Кто из вас мэм Кэролайн Кастенда? Где-то возле стола скрипнула подошва, Йан предположил, что это у Кини подкосились ноги, но сам он туго соображал: поверить, что пришедший мог вслух сказать что-то настолько виртуозно оскорбительное сразу для нескольких людей в помещении, было решительно невозможно. Начальница довольно стойко выдержала удар, откинувшись на мягком черном кресле. - Полагаю, мэм Кастенда может быть только та, кто сидит за замечательным столом из эбенового дерева, сделанным на заказ. - Я предполагал, что мэм Кастенда будет сидеть за столом из амаранта. Вот так неловкость, - азиат прикусил губу. Собеседница просто щелкнула челюстью. - Что ж, когда мы выяснили все неловкости, может быть, агент Хон поведает нам, чем мы обязаны его визиту? Вместо ответа мужчина впился взглядом в трясущегося Кини. - Я полагаю, это весь штат ваших сотрудников? – не отрывая взгляда от юноши, спросил он. - Да, это лучшие специалисты отрасли. - Правда? – человек снова медленно провел взглядом по всем присутствующим. Чтобы рассмотреть Киркманна, ему пришлось склонить голову чуть ли не на свое плечо. Мертвый взгляд вперился в блондина, черный, без радужки. Отчетливо хрустнули шейные позвонки. Гость вновь вернулся в прямое положение, не двинувшись ни на миллиметр. – Какая жалость. Должно быть, вам будет гораздо тяжелее, чем мне думалось. - Насколько я понимаю, ФБР не забирает это дело, - Кастенда явно намеревалась заканчивать этот цирк и однозначно кипела от злости. Такой красной Йан ее еще не видел и порадовался, что в офисе сегодня тусклое освещение. Хон оскалился, в свете теплых коричневых ламп он стал похож на древнюю мумию какого-то китайского колдуна. - Вы ведь постоянно жалуетесь, что плохое бюро забирает у вас дела. В этот раз мы были милосердны, и где же благодарность? - На каких основаниях? – голос неожиданно донесся от окна. Блондин хотел заорать благим матом и броситься в сторону Зака, развернувшегося, наконец, лицом к миру, чтобы закрыть его дерзкий белый рот рукой. Что что-то в груди верещало, что этот двухметровый человек – практически дементор от юриспруденции, общение с которым отнимает за минуту пять лет жизни. Федеральный агент моргнул, а когда открыл глаза, смотрел уже мимо Кэролайн, на Ксански. Бежать к другу следователь передумал ровно в ту же секунду, когда осознал, что сканирующий взгляд дракона срисовал альбиноса наравне с начальницей. Азиат смиренно потупил взор и молитвенно сложил ладони. - Ну как же, - смирение было обманным маневром, ведь через мгновение проклятый атлант пошел в атаку. – Вы ведь профессионал, так? Тогда вы лучше меня поймете, что ФБР сделало все, что было в его силах. Водопровод в местах инцидентов проверен, соседи опрошены, проведена комплексная проверка местной АЭС. Нигде нет и следа трития. Никаких угроз национального уровня. Вот если бы произошел конфуз с плутонием или радием… Вы ведь можете отличить плутоний и радий от трития? Он явно ожидал отсутствия ответа на свой вопрос, что Зак, собственно, и сделал, риторически промолчав. Человек из бюро вновь широко улыбнулся и чуть покачал головой, как бы сдерживая смех. - Видимо, нет. А ведь отличить очень просто. Если бы мы имели дело с плутонием или его братьями, у вас всех была бы лучевая болезнь. Но это не большая потеря. Гораздо грустнее был бы один мертвый коронер. – Хон театрально задумался, глянув в потолок, и с улыбкой прицыкнул. – Прошу прощения. Коронерша. Мертвая коронерша. Край рта Ксански лишь чуть-чуть дернулся, а агент будто помолодел на пару лет и развернулся к двери. В глазах у него играли искорки. Не оборачиваясь и двигаясь к выходу, он произнес: - Разбирайтесь со своими мерцающими людьми сами. А я буду с большим, очень большим интересом следить за этой историей. Даже сделаю себе по этому случаю большую тарелку острых сырных токкпокк. – Мужчина остановился на самом выходе и внимательно изучил что-то за стенкой кабинета. Видимо, объект изучения пробудил в нем какое-то воспоминание, поскольку федерал невежливо заговорил в пол. – Ах да, не надейтесь слить дело БСТ. В морг привезли еще два фонарика. Агент не потрудился закрыть за собой, поэтому все следователи имели возможность наблюдать его узкую спину, скользящую к лифту. Возле стойки канцелярии Хайке с чашечкой кофе вежливо, как она всегда делала, проводила посетителя мягкой улыбкой и пожеланием доброго дня. Он остановился возле нее на полминуты и что-то сказал, но и этого хватило, чтобы девушка стушевалась и будто бы согнулась под весом штанги для тяжелоатлета. Чашка в руках завибрировала и расплескала немного темной жидкости на коворолин. Хон вошел в лифт чинно, как подобает агенту. Рассмотрел свои ботинки и развернулся лицом к этажу. Он умудрился встать ровно так, чтобы видеть на просвет кабинет Кастенды, гордо поднял подбородок и ухмыльнулся, поправляя галстук. Железные створки перед его лицом бесшумно сошлись, а счетчик этажей пошел на снижение. - Я помогу Рихтер, - пискнул Айзек и вылетел из кабинета как пробка из шампанского. Кэролайн не отреагировала на это, она все еще смотрела прямо перед собой, перестукивая по столешнице красными ногтями. Йану они показались похожими на окровавленные орлиные когти. Зак молчал, и, переведя взгляд на друга, красноречиво хрустнул шеей. Детектив хотел бы быть солидарен, но помотал головой и на ватных ногах склонился, схватившись за сердце и опираясь рукой о стену. Молчание прервал Фрэн, развернувшись от окна побледневшим на пару тонов. - Это что за барракуда, Санта Мария, я едва коньки не отбросил. У входа что-то зашуршало. Словно заблудившись, в проходе появился Сергей с отвертками. - Простите за мрак, в щитке тут копался, а то свет барахлил. – Необычайно говорливый сегодня, Осинов понял, что его объяснения не особо-то и нужны. Электрик задумчиво посмотрел в сторону лифта, где Айзек активно помогал рыдающей подружке замывать пятно на полу, и потер подбородок. – У нас такие парни обычно людей в лесу закапывают. А тут вон. Правительство. Спорить с еще одним сверхъестественно емким и точным комментарием русского не представлялось возможным, а техник вновь скрылся за стенкой и зашумел проводами. - Киркманн. Блондин вздрогнул и повернул голову на звук. Кастенда смотрела на него как сокол на полевку. - Да? - Ты ведущий детектив. Все бумаги твои, наслаждайся. – Абсолютно неожиданно она улыбнулась и рассмеялась. – Ты же жалуешься, что тебе нечем заняться. Играйся. «Очень смешно, - подумал он. – Очень». Самым неприятным оказалось вовсе не то, что радиоактивное ярмо повесили на его тощую шею, а то, что возле окон прозвучало мерзкое «хи-хи» от того, кто должен был бороться со злом, а не примкнуть к нему. - Мэм, то есть я прямо ведущий следователь? – с притворной задумчивостью стукнул пальцем по губам Йан. - Да, дорогой. – Кивки Кастенды с головой выдавали то, что она понимала, к чему он клонит. Оказалось, что она была не единственной умной в помещении, поскольку хихикающий вдалеке белый предатель моментально превратился в угрозу. - Не смей. - Значит, я волен принимать любые решения по делу? – следователь продолжал паясничать. - Абсолютно верно, сэр. - Я серьезно, даже не думай, я занят. – Нервно выпалил Зак, но мольбы не были приняты во внимание. - Тогда я хочу ходатайствовать о присоединении старшего следователя Закарии-Джозефа Ксански к расследовательскому корпусу. - Конечно, никаких проблем. Мое официальное разрешение получено. Приступайте к работе. Ксански лишь едва мотал головой, не отрывая взгляд от друга. - Ну ты и козё-ё-ёл, как тебя земля носит. Ты хоть представляешь себе, сколько у меня теперь работы? - Не волнуйся, дорогой друг, - Салазар легонько пришлепнул пальцами по плечу альбиноса. – Мой корпоративный дух силен, поэтому я заберу себе твои маленькие делишки. Никто не против? - И на это я тоже даю свое официальное разрешение, - Кастенда мотнула головой в сторону выхода. – Что до дел Киркманна… - О, я думаю, стремление помогать коллегам сильно и в Айзеке, поэтому я, пожалуй, побегу и сообщу ему радостные новости, - на ходу пропел мексиканец и исчез в холле. Женщина тем временем поднялась и маневренно подцепила обоих оставшихся детективов под локти. Самодовольное лицо Йана оказалось на критическом расстоянии от испепеляющего взгляда Ксански, но капитаншу это не волновало. Она попеременно прикладывала голову то к одному, то к другому плечу и примирительно курлыкнула: - Мои дорогие мальчики, орлы, как я рада, что два светлых ума будут работать вместе. У нас такой хороший отдел, дружба и взаимопонимание, это так ценно. - О да, еще немного и меня вырвет радугой, - процедил сквозь зубы Зак. - Я, как добрый христианин, подставлю тебе ведро, - улыбнулся во все тридцать два блондин. Они так и продолжали стоять, слушая, как где-то в холле надрывался возмущенный Кини: - Да черта с два я буду за двоих пахать!