***
Свежий летний воздух резко ворвался в душную комнату. Никита открыл глаза. Сегодня, на удивление, Сидоров спал очень крепко и безмятежно. На улице накрапывал мелкий дождь. Сухость во рту не давала Никите проснуться и прийти в себя. Она, словно защитник, защищающий ворота собственной команды, защищала сон от реальности. Перед выходом из комнаты Сидоров взглянул на часы. Все его ложные надежды разрушились о скалы реальности. Хоть Никите и удалось спокойно поспать, но подъём он совершил чересчур ранний. Часы показывали 5 утра и 26 минут. При открытии, дверь предательски скрипнула. Как назло, даже ступеньки, которые всегда были хранителями тишины, сегодня издавали звуки старого дерева. Спускаясь на первый этаж, Никита думал о том, что же ему делать. Для пробежки слишком рано, а для медитации слишком поздно. Его размышления прервали звуки, доносившееся с кухни. Сидоров машинально схватил молоток с тумбочки, которым вчера утром орудовал Давид Васильевич, чиня птичью кормушку. Если это грабители, то Никите хватит сил обезвредить двоих или троих… Но… Что, если это люди отца?.. — Раз… Два… Три… — считал чей-то мужской голос. Никита уже приготовился бить, когда увидел, что это всего лишь Давид Васильевич, считающий капли валерьянки. Сидоров бесшумно отложил орудие в сторону и тихо подошел к тренеру. — Почему вы не спите? — спросил он. Тренер резко обернулся, вздрогнув. — Тьфу ты. Теперь все заново считать. Ты меня не пугай так, а то, итак, утро страшное выдалось. — Что случилось?— требовательно задал вопрос Никита. Если это что-то связанное с его семьей, то бежать нужно немедленно. — Кешу задержали. Мне Андрей об этом час назад написал. Кеша сегодня с Колей в Новосиб гоняли, им что-то забрать нужно было.— Никита вспомнил, как сегодня утром к нему в комнату завалился Боголюбов и заявил, что сегодня пробежки не будет. Сидорову это в радость даже было, ему нравится бегать одному. Правда, и на вечернюю тренировку за ним тоже никто не приехал. Он до двух ночи не спал, но так и не дождался. Думал, сегодня минимум до десяти проспит, но его снова одолела бессоннице. — Ну, в городе его и повязали. Не знаю за что. Андрей не написал и трубку он не берет. Думаю, он за Кешей поехал. Я бы тоже поехал, да вот, не могу я с утра машину водить. Не знаю, что с ними будет. Кеша может лишиться всего, если это что-то серьезное. А Андрей… Андрей может кого-то убить, потому что тронули его людей. Надеюсь, они скоро выйдут на связь, иначе я прямо тут подохну.— Какой же идиот, этот Деньков! Натворил какую то херню, и теперь все страдают из-за него. Это точно связано либо с проститутками, либо с наркотой. Он же сейчас себе всю карьеру загубит. Теперь Никита понимал, почему за ним Андрей хвостом таскается. За таким ушлепком глаз да глаз нужен. Давид Васильевич залпом выпил валерьянку, разведенную с водой, и взял в руки мобильник-книжку. — Позвоню ка я Артемке. Может он что-то знает. А ты иди спать, а то рано ещё для пробежки.— Никита так и не понял, как тренер догадался, что тот думал о пробежке. Но Сидоров решил задаться этим вопросом потом, ведь сейчас ему и правда нужно было поспать.***
—Меньшиков? Меньшиков, ты тут?—Кеша легонько хлопал Андрея по щеке,—Ай!— Деньков вскрикнул от удара кулаком, который пришёлся ровно по губам. Меньшиков открыл глаза, отряхивая руку от капель крови из рассечённой губы Кеши, и обнаружил себя лежащем на полу во всё том же кабинете полицейского. —Какого хера мы всё ещё здесь?—проворчал Андрей, упираясь на уже свободную от наручника руку. —Ты пролежал так с минуту. Я уже думал неотложку вызывать.—угрюмо сказал Кеша, вытирая рот рукавом толстовки. —Я сейчас уйду, и вам придётся самим вашего дружка забирать из обезьянника.—скучающим тоном предупредил Чиж, показываясь из-за косяка двери. —Пошли, Меньшиков.—Кеша встал с корточек, боясь снова прикоснуться к Андрею, но всё же подал руку, чтобы помочь ему подняться. Андрей проигнорировал этот благородный жест и встал без посторонней помощи. Голова дико кружилась и болела. Все конечности почти онемели. Надо было срочно ехать в Коченёво, иначе он точно кого-нибудь покалечит, когда начнётся следующая стадия синдрома отмены. Кеша и Андрей во главе с полицейским направились в правую сторону коридора, к так называемым каталажкам. Видимо мент сам хотел поскорее отвязаться от этих проблемных подростков, поэтому, к счастью для него же, шёл достаточно быстро. Вот они подошли к решётчатой двери с замком. Андрей уже увидел Колю, мирно сопящего на твёрдой лавке в камере. Чиж звякнул ключом и в замке щёлкнул механизм. —Боголюбов, на выход.— Коля открыл глаза и глупо потянулся, будто проспал 10 часов в родной пастели, а не в камере временного заключения. Он заметил Кешу и Андрея, поджидающих его возле двери и приветственно им помахал, но, заметив их напряженные взгляды, закусил губу и быстро вышел из-за решётки. Трое чудовищ сразу направились к выходу из участка, не желая больше находиться здесь и лишней секунды. Не обернувшись на полицейского и вахтёра, троица вышла на летнюю улицу утреннего города. —Ну, всё обошлось, не так ли?—с надеждой в голосе, неуверенно спросил Коля, всматриваясь в парковку рядом с отделением. Ни Кеша ни Андрей ему не ответили, и он быстро понял, что ближайшие дни лучше не задевать эту тему. Они все сели в машину: Коля за водительское, Кеша на второе переднее, Андрей с Артёмом на два задних. —Мне тренер звонил. Спрашивал что случилось и как обстоят дела.—все промолчали и Артём продолжил,—Ну, я ответил ровно тем же, что ты мне рассказал,—Артём укоризненно посмотрел на брата, но, увидев в каком он состоянии, отвернулся, и продолжил рассказ обращаясь к Кеше.—Сказал, что ты проебался, и что всё плохо.— —Я сам поговорю с Давидом Васильевечем по приезду.—сказал Кеша, откидывая спинку кресла так, чтобы она придавливала ноги Артёма. «Нормальный» Меньшиков стал пинать его кресло ногами, из-за чего поездка чудовищ обратно в Коченёво началась с очередной словесной перепалки уставшего Кеши и упрямого Артёма.