***POV Эльза***
«Хм, тут что, никого нет?» — мелькнула первая мысль, когда наутро я разлепила свои сонные глаза. Пустующая комната была пропитана солнечными лучами, забравшимися даже в самые дальние уголки. И голова просто раскалывалась — такое бывает, когда я сплю слишком много. Ох, сколько же сейчас времени?.. Боюсь даже представить! Сонно нашарив телефон на своей тумбочке, я включила экран и… Мои глаза в прямом смысле слова полезли на лоб! Второй. Час. Дня. Как меня так угораздило?! Неужели я могла проспать так долго? Я же и завтрак пропустила, и объявление перед конкурсом, и вообще все на свете! Не в силах поверить в происходящее, я вихрем слетела с постели. Блин, блин, блин! Ну что такое-то, а? Душ… Причёска… Макияж… Шестеренки мозга еле вращались, пока я на автомате смывала с себя остатки долгого сна. И вот снова, будто каждое утро я заводила одну и ту же шарманку, в моем животе вспыхнуло омерзительное, тошнотное чувство, как только я дотронулась до своей шеи. Воспоминания волнами накрыли мое сознание… Вот по мне скользят эти грубые мужские ладони, а противные, толстые и жирные, как масло, губы, шепчут мне это омерзительное: «Детка…» Я давно научилась игнорировать эти тошнотворные ощущения, но воспоминания иногда накатывали на меня, как снежная лавина на горе. Я невольно вспоминала, как просыпалась посреди ночи, будто это происходит со мной снова и снова, как холодные струи морозной воды стекали по моим волосам, спине и худым пальцам, смешиваясь со слезами отчаяния. Я вспоминала, как брала в руки нож, сжимая его деревянную рукоятку своими худыми пальцами, но понимала, что была слишком слаба и труслива, чтобы сделать последний шаг. Я видела, как сидела на кровати в запертой комнате и могла часами не выходить оттуда. Я не ела, не пила, не спала, не чувствовала, нет. По моим щекам лишь градом катились слезы… Глаз защипало от воды, и я резко вынырнула из нелегких воспоминаний. Черт, я же совсем забыла: конкурс. Конкурс уже завтра! Неужели мне придется целый день сидеть и смотреть на это? Смотреть на то, как все легко и непринужденно переговариваются друг с другом, когда порой я не могу поднять и глаз на своего собеседника? Смотреть на то, как людям нравится танцевать, несмотря ни на что? Смотреть на то, как им всем, черт возьми, весело, и сглатывать слезы и сопли? Смотреть на это и вспоминать всю свою жизнь от корки до корки? Нет, это ад. Это самый настоящий ад, пережить который надо еще бы постараться! Погрузившись в свои мысли, я даже не заметила, как подошла к шкафу, уже заплетенная и накрашенная. Отлично, ну и что мне надеть? Подружки, конечно, убеждают, что у меня очень красивая и утонченная фигура, и что ее надо подчеркивать, но, думаю, и без слов понятно, почему я не хочу следовать этому совету. Решительно поджав губы, я принялась перебирать все свои вещи, вытряхивая их на не заправленную кровать. Платья — нет, короткие шорты — тоже нет, купальник — само собой разумеется… Стоп, а это что такое?.. Я с радостью вытянула из шкафа довольно красивую футболку и джинсы, но тут же недовольно вздохнула. Нет, ну все как обычно! Я это вчера носила!.. Мой задумчивый взгляд тут же упал на шкаф Анны. «Можно, конечно, взять что-то из её вещей…», — робко начал голосок в голове, подкидывая мне идею, но я тут же отмела эту мысль. Носить чужие вещи? Слишком глупо и подло. Тяжело вздохнув, я прикрыла лицо ладонью. Похоже, обед я всё-таки пропущу…***POV Анна***
Ух, я так устала танцевать! Кристофф оттоптал мне просто все ноги! На него я, конечно, не злюсь — мне даже повезло, что я танцую именно с ним, а не с кем-то другим, но просто я так вымоталась! Не знаю, выживу я вообще или нет. А еще совсем скоро мне придется исполнять свой план. Если выходить на чистоту, то я совсем не хочу обманывать Эльзу. Она всегда, сколько себя помню, хоть и была мрачной и замкнутой, но заботилась обо мне. Если я что-то хотела, она была готова отдать все, лишь бы я получила желаемое! Для меня она всегда была и будет самой лучшей и незаменимой в мире сестрой! Вы не представляете, как я ее люблю. Каждый день, как бы плохо или грустно бы мне не было, я всегда чувствую, как нежно и бережно она относится ко мне. Я всегда чувствую, что она рядом и сможет меня поддержать! Мне кажется, я никогда не найду никого ближе, чем моя самая любимая в мире сестренка! Но есть одна вещь, которая очень сильно меня в ней удивляет: она никогда не показывает, как ей плохо. Она никогда не ноет, никогда не говорит, что ей грустно, что она устала, что что-то не так. И дело в том, что я никогда и ничем не могу ей помочь. Конечно, что я вижу, что в ней есть что-то такое, чего нет во мне. Словно какая-то тяжесть, рушащая всю ее жизнь. Но она не хочет, чтобы я хоть капельку об этом беспокоилась. Я просто вынуждена скрывать от нее все эти мысли, ведь стоит хоть капельку показать ей то, что я хочу ей помочь — она сразу становится девочкой, у которой жизнь лучше не бывает. И врать ей… Я бы никогда не смогла так сделать, если бы не ребята! Нет, они не дурно на меня влияли, они лишь давали мне смелости. Весь этот конкурс, эти танцы — все это было ради того, чтобы она еще острее почувствовала то, что мы ее любим. Чтобы конец своего лета она провела не в одиночестве, а с нами! Чтобы она наконец-таки забыла про всю свою тяжесть! Чтобы ей просто стало легче! О, а вот и Рапунцель. Утром она высыпала все свои конфеты в какой-то грязный пакет и оставила его на улице — что бы точно уж все вышло. Хах, надеюсь, они будут хотя бы вкусными. Хотя, ради сестры я готова умять самую большую гадость, которая только существует в мире. — Держи, — протянула она мне пакет. — Приятного аппетита, так сказать. Она дала мне пакет, и я постепенно стала поглощать все его содержимое. На самом деле было очень вкусно, несмотря на то, что растаявший шоколад лип к пальцам и зубам, а сами конфеты отдавали вкусом какого-то вареного пластика. Даже жаль, что пришлось съедать их все сразу, не распробовав вкуса. Уже к обеду, когда мы пошли в столовую, меня скрутило в прямом смысле этого слова. Живот болел просто ужасно. Я была готова застрелиться, лишь бы не чувствовать этой боли! — Ты как? — спросил Кристофф. Боже, у него такой красивый голос! Признаться честно, мне очень нравится его доброта! Такую отзывчивость, смущение и доброту души я никогда не встречала… Когда мы познакомились с ним в первый день, меня безумно раздражало это его: «Ох, извините!» или «Прости, я не хотел…». Мне казалось, что он строил из себя такого джентльмена, который на самом деле готов подставить любого человека ради своей выгоды, да и вообще! Но потом я узнала его поближе. Особенно, когда мы стали танцевать и вести всякие разговоры между делом, я поняла, как сильно я ошибалась. Я заметила, что у него такие прекрасные глаза и такой офигенный голос. Да и все его черты и качества с раздражения приняли совершенно другую окраску. — Нормально, — заливаясь румянцем, ответила я. — Если это поможет Эльзе, то ничего страшного, я переживу. — Может, тебе все-таки таблеток? — спросил он. — Неважно выглядишь. — Не надо, Крис, это ради Эльзы, и ты знаешь об этом. Пока я сидела и мучилась от боли, Мерида сбегала к Эльзе, чтобы сказать о том, что я заболела. Мне было очень страшно, что сейчас сестренка все узнает и будет ругаться, но к счастью, этого не случилось. — Анна? Ты здесь? — приглушенно послышался обеспокоенный голос Эльзы из-за двери. — А… Да-да, заходи, — выдавила я из себя, стараясь, чтобы это прозвучало как можно бодрее и непринужденнее. Пока открывалась дверь, я успела нашарить детективный роман Нансины Друде и поспешно «углубилась в чтение» первой попавшейся страницы. Раздался щелчок дверной ручкой, и я тут же подняла на сестру самый невинный взгляд, который только смогла состроить с моим больным животом. — О, Эльза, доброе утро! Ты сегодня так долго спала… Думаю, это все из-за свечки, верно? А я же тебе говорила, ложись спать пораньше! Кстати, по поводу тебя. Ты, это, сюда пришла поболтать или с какой-то другой целью? Надеюсь, что поболтать, а то мы давно с тобой не разговаривали, как сестренки, верно?.. — Анна, — в замешательстве прервала меня Эльза. — Мерида только что сказала мне, что у тебя болит живот. — П-ф-ф, да не-е-е-т… В смысле, ты же знаешь Меридку! Она у нас такая выдумщица, хех! — нервно хихикнула я. В ответ сестра лишь как-то странно глянула на меня, с сомнениям поднимая бровь. Да, и как я раньше не поняла, что нашей пышногривой подружке меньше всего подходит слово «выдумщица»? — Кхм, — продолжала я свою корявую речь. — Эльза, все в порядке. И вообще, я читаю Нансину Друде, так что… — Вверх ногами? — уточнила та. — И вовсе… — пропищала я в ответ, но мои жалкие попытки оправдаться оборвались, как только Эльза перевернула книгу. — О! А я-то думала, что это старо-норвежский… Прикинь, всю голову себе сломала, хе-хе! Вместо ответа, сестра склонила голову набок и уставила на меня свои голубые проницательные глаза. Она всегда так делала, когда хотела что-то узнать. Под ее давящим напором мне всегда становилось так душно и тяжело, что пока я не расскажу ей что случилось, это чувство меня не покинет. Что ж, похоже, и в этот раз, выбора у меня нет. Я украдкой взглянула на нее. — А ты точно не будешь ругаться? — тихо вздохнув, с опаской спросила я. — Ну и сколько конфет ты съела? — спросила она в ответ. Может, тон Эльзы и был серьёзен, но ее глаза смеялись. Впрочем, как и обычно, когда она устраивала мне так называемые допросы. — Целый пакет, — смущенно призналась я. Теперь начала вздыхать и Эльза. Не вытерпев незримого давления, я выпалила: — Эльза, ну а мне-то что делать, а?! Я не могу не прийти на этот конкурс! А если мне станет хуже во время танца?! То что тогда?!.. О, ты не понимаешь, это просто безвыходная ситуация! В любом случае я подведу друзей, и мы ничего не выиграем! А если мы ничего не выиграем, то не сможем поехать на море! А если мы не поедем на море, то я этого не переживу! Голос надломился. Поморщившись от нового спазма, я шмыгнула носом и лихорадочно заморгала, пытаясь избавиться от предательской рези в глазах. Сестра не успела ничего ответить, так как позади нас снова скрипнула дверь. На пороге стоял Кристоф. Мы невольно встретились взглядами, прежде чем он обратился к Эльзе: — Можно тебя на минуту? — Да, разумеется. Поджав губы, Кристоф кивнул сам себе и вышел. Поймав мой растерянный взгляд, Эльза выдавила улыбку. — Я скоро вернусь, и мы найдём решение вместе, ладно? — мягко сказала она и, бросив на меня виноватый взгляд, выскользнула из комнаты.***POV Эльза***
Выйдя из комнаты, я наткнулась на четыре пары внимательных глаз. Парни — Кристофф, Юджин, Иккинг и Джек, — столпились у двери. В животе вспыхнуло непроизвольное чувство страха, но я уже привыкла к нему и даже не обратила внимания. — Так… А о чём вы хотели поговорить? — осторожно спросила я, пересилив подкативший к горлу ком. — Мерида сказала, что у Анны сильно болит живот. Вряд ли она сможет выступать, — начал Юджин. — Я не уверена, что всё настолько серьёзно, — обеспокоенно нахмурилась я. — И тем не менее, — поднял свои черные брови Иккинг. — Нам нужно восемь человек, чтобы участвовать в конкурсе. Повисло молчание, и все снова воззрились на меня. От этих взглядов мне стало не по себе, но на этот раз совсем по другой причине. — К чему вы все клоните? — нервно спросила я. Мой голос звучал очень напряженно, словно натянутая струна. Кажется, я начинаю догадываться, что задумали эти четверо. — Да к тому, что нам всем нужна ты, — наконец подал голос Джек. Растерянные голубые глаза встретились с решительными льдисто-серыми. — Эльза, ты… Ты и правда потрясно танцуешь. Решайся. «Решайся»… Хах, легко сказать, сложнее сделать. Не в силах выстоять под напором нахлынувших эмоций, я отвернулась и коснулась висков кончиками пальцев. — Нет, Джек. Извини, но... Я не смогу.***POV Автор***
По телу сразу пробежались неприятные мурашки. Голову, будто окутал мрак. Девушка танцевала на шесте, соблазнительно выгибая спину и с силой раздвигая ноги. Все погрязло в какое-то жуткое масло, жидкости и потные, очень потные, руки. Громкая музыка давила на уши, вытесняя из разума все, кроме одной мысли. Мысли о ее сестренке. Мысли об Анне. Это давно уже стало привычной работой. Нет ни страха, ни стыда, ни боли. Все естественно и натурально, казалось так, как и должно быть. Серые стены, озаренные прожекторами, орущие песни с пошлостями и матами, брызги слюней и пива, звуки стонущих от самоудовлетворения мужиков и другие стриптизерши, на которых никто даже не смотрел. Девушка знала, как все они хотят подойти и вжаться своими волосатыми, толстыми, как самовар, животами в ее худенькое тельце. Она знала, что один неверный шаг и она останется навсегда с этим мерзким, тошным изнасилованием. Хотя, о чем это она? Она итак уже сделала неверный шаг. Неверный и не единственный. Всегда после этих выступлений, она быстро бежала в гримерную, чтобы никто ее не догнал. Она быстро закрывалась на замок и плакала, выжидая, когда все уйдут. Она плакала столько, сколько слез могли вылить ее глаза. Плакала столько, сколько времени ей давали до закрытия. Иногда это были часы и даже больше... Но однажды... Однажды она не успела. Она тогда танцевала. Близился конец месяца, и совсем скоро она получила бы свои последние деньги. Деньги, которых бы хватило! Еще пять или шесть ночей, и она может уволится отсюда, быть свободной! Знаете, как сильно билось ее сердце в предвкушении? О, она была несказанно рада! Она светилась и улыбалась больше обычного. Но, видимо, зря... Все эти танцы — как она их ненавидит. Как она ненавидит этих гадких мужиков, как она ненавидит ритм, как она ненавидит изгибаться и просто двигаться под грохот музыки. Как она ненавидит сотни взглядов, испепеляющих своей чуткостью. Как. Она. Все. Это. Ненавидит. Как она боится! Как ей жутко! Как подкашиваются ноги! Как она вспоминает и готова терять сознание... Готова падать и рыдать. Готова слушать и метать. Готова просто взять и застрелиться. Что она сделала? Что?... Нет, она никогда не получит ответ на этот вопрос. Изнасиловали — ну и отлично. Всем плевать. Они лишь быстро дали ей денег за молчание и уволили. Все. Все документы выкинуты, все договора порваны. Маленькая девочка. Кто еще может быть молчаливее ее? Никто, конечно. Какой удачный вариант вы подыскали. Браво!***POV Эльза***
Мне было больно. Я думала об этом, и все в моем теле переворачивалось, как когда-то, когда это случилось в первый раз. Ноги почти не держали. Можно я просто упаду и забуду это? Можно я вычеркну это из своей памяти, как вычеркнулись из моей жизни моменты счастья и радости, что были до? Моя жизнь разделилась до и после. И это после... Никак не хочет меня покидать. — Эльза, — тихий голос Джека сковал моё тело мурашками. — С тобой произошло что-то страшное. Я знаю это. Конечно, ты можешь не рассказывать об этом мне или даже своей родной сестре, но это факт. Это было, и от твоих страхов не изменится ничего. Страхи ни от чего не защищают, они лишь делают тебя слабее. Тебе нужна поддержка — и мы с тобой, понимаешь? Мы можем не знать, что случилось, мы можем не знать, что произошло, но сейчас все не так. Ты должна понять, что то, что было тогда, не повториться с тобой и сейчас. Вокруг тебя — другой мир. Вокруг тебя — другие люди! И… Ты думаешь, что никто не понимает тебя потому, что ты лишь одна прошла через это. И знаешь, почему? Потому, что из нас всех, ты — единственная, кто способен преодолеть это, не сломавшись. Ты очень сильная. Ты понимаешь? Звенящая тишина сдавила мне горло, и я поняла, что теплая влага уже давно скользит по моим щекам. Я плакала. Плакала от переполненных чувств. Плакала от боли и нагрянувших воспоминаний. Я плакала, потому что он, Джек, рядом со мной. И... И я не знаю, что еще можно добавить. Я много думала об этом. Много думала и о силе, и о слабости... Но это ничего не решает. Это прошлое — часть меня. Это то, что нельзя выкинуть. След останется на всю жизнь, какие бы люди меня не окружали! Это не так легко и просто, и Джек прав — им меня не понять. Для них изнасилование звучит не так. Это не то, что пережила я. Да, может оно и страшно, но для них нет этих пальцев, нет желания сорваться с цепи и побежать в душ. Может в нынешнем моем мире и нет их, нет этих грязных подонков, но в том, что живет в моей душе... Там они есть! — Тебе не нужно себя ломать и соглашаться только ради Анны, — неумолимо продолжал Джек. — Одно твоё слово — и я… И мы оставим тебя в покое. Если тебе сложно — не делай этого. Но я прошу тебя — подумай о том, сколько ты теряешь под этим куполом страха. Я судорожно выдохнула и прикусила губу, услышав за спиной удаляющиеся шаги. Остальных парней не было слышно — скорее всего, Джек попросил их оставить нас наедине. Я хотела выдавить ему жалкое и дрожащее «нет», но что-то заставило сказать меня совершенно иначе. И тихое: — Я согласна, — сорвалось с моих губ. Шаги стихли. Тишина паутиной опутала коридор. — Хорошо, — тихо ответил мне Джек. — Я рад, что ты согласна. Позже введем тебя в курс дела. И он быстро удалился, оставив меня наедине со своими мыслями...***
Приближался вечер. После обеда никто еще не репетировал — девчонки (впрочем, как и я) возились над Анной, которой, к счастью,полегчало. Парни что-то меняли в нашем номере. Ноги и руки тряслись, как в лихорадке. Страх вился червяками в моём животе, и мне казалось, что меня сейчас вырвет. Так мерзко не было уже давно... — Ты пойдешь на ужин? — заботливо спросила у Анны Рапунцель. — Там будут тортики и твои любимые макарошки. Анна улыбнулась, но мне пришлось разочаровать ее: — Извини, но с твоим животом тебе либо кашу, либо суп. — Ну Э-эль! Ну пожалуйста! — начала молить меня Анна. Хах, она такая милашка! Правда, щенячьими глазками меня больше не подкупить. Конечно, это было очень резко с моей стороны, но мне важно, чтобы она поскорее поправилась! Думаю, ни мне ни ей не хочется провести весь свой «отпуск» в кровати. — Анна, никаких «ну Эль»! И сегодня же сразу после ужина ты идешь в постель. Бери что хочешь — книгу, настольную игру... — Играть в настолку сама с собой? — фыркнула сестра, вздернув бровь. — Неважно. Но телефон и пульт от телевизора ты отдаешь мне и ложишься спать. Ты поняла меня? — Но Эльза! — Ты болеешь. А значит, будешь отдыхать, — нервно заключила я. На самом деле, я никогда не любила строгость. Но сестринский долг заставлял меня делать это. Ох, какой же виноватой я себя чувствую! Прости, Анна, пожалуйста, прости меня. Я виновато посмотрела в ее глаза, и встретила в них осуждение. Казалось, что даже мои подруги были готовы сказать, что я не права и не должна так делать... Но, к моему счастью, в комнату ворвались парни и позвали нас на ужин. К слову, диалог у нас никак почему-то не завязывался. Меня это очень напрягало. Обычно мы шли компанией, радостно обсуждая что-нибудь интересное, современное и веселое. Но сейчас каждый думал о чем-то своем, и это безумно нервировало. Мне казалось, что тишина сейчас поглотит нас живьем, и мы так никогда и не найдем общих тем для разговора. Молча дойдя до столовой, каждый так же молча пошел набирать себе еды. Я решила взять все как обычно: картошку-фри, соус, наггетсы и большую кружку черного кофе. М-м-м, какой запах! Обожаю кофе! Когда я вернулась, за нашим столом почти никого и не было: только Джек и Анна. Сестра, как я ее и просила, взяла суп, а Фрост какие-то салатики и картошку-фри. Хах, тоже мне, на диете! Я усмехнулась своей мысли и села напротив него. Мне кажется, или Фрост как-то странно на меня смотрит? Как будто проверяет на прочность или ещё что-то... Меня, если честно, очень пугает его взгляд в последнее время. Да и сбежал он вчера от меня как-то странно. И ладно бы один раз, но нет. Дважды! — Что? — с улыбкой на губах спросил он, заметив на себе мой испытующий взгляд. — Всё любуешься? — Фрост, приятного аппетита, — попыталась я как-то отшить блондина, но потом стала смеяться с его слов. — Самовлюбленный дурачок. Тот в ответ шуточно закатил глаза и тоже рассмеялся. — У-у-у-у, голубки, — мечтательно протянула Анна. — Эль, пригласишь меня на вашу свадьбу? — Анна! — вдвоем крикнули мы, на что она опять затянула свое: «Вот, даже говорят в один голос!» Я хотела что-то было сказать про Кристоффа, но от вновь нахлынувших воспоминаний, ком в горле заставил меня молчать. Ох... Как же я устала от этого все. Сейчас бы в душ да спать. Но нет, нам еще нужно танцевать. Тан-це-вать. Боже, только не это!... Вслед за моими мыслями подтянулись и ребята. Впрочем, у них в тарелках было все, как и у меня. Ну кто же не любит фаст-фуд, верно? — М, Фрост, как ты ешь эту гадость? — спросил Юджин, тыкая вилкой в его салатики, заправленные майонезом. — Нормально, — пожал он плечами. — Мне нравится. И между нами повисла гробовая тишина. И правда — напряженный сегодня, однако, денек. Быстро доев свою еду, я принялась за кофе. Боже, с самого детства люблю кофе!***POV Автор***
— Эльза, Анна, завтракать! — крикнула их мама. — Давайте, собирайтесь, а то опоздаете в школу! Девочки вскакивали со своих кроватей, радостно бежав к столу. Мама всегда готовила им что-то вкусненькое. Вот и на этот раз их поджидали блинчики и по большой кружке горячего шоколада. — Спасибо, мам! — в один голос кричали они, благодаря маму за прекрасный завтрак. — Это о-о-о-о-очень вкусно! Потом у них шли гонки на велосипедах до школы. До школы было не очень далеко, поэтому родители не боялись отпускать их одних. Весенний ветер обдувал их разгоряченные лица. Совсем скоро близился конец учебного года, а значит, и долгожданное лето! — А я быстрее! — визжала радостная Анна. — Эльза, догоняй! Из кафе доносились звуки утреннего концерта. Вся улица была пропитана запахом цветущей сирени. Девочки с силой жали на педали, резко сворачивая на каждом повороте и озорно смеясь. Ох, как же им было классно! — Да-да-да! — захлопала в ладоши Анна, когда первая слезла с велосипеда и бросила его на зеленую травку. — С тебя подарок. — Ну если подарок, — улыбнулась Эльза. Она подошла к кусту сирени, растущему прямо на территории школы и сорвала с него несколько красивых, пышных цветов. Сплетя из них венок, она одела его рыжей на голову. Под ее две коротенькие, но очень аккуратные косички, нежно-розовый цвет очень шел. — Красотка, — прошептала Эльза. — Иди, очаровывай своего Ханса! — Спасибо! — обняла девочка свою сестру. — Он прекрасно пахнет! — А хочешь, — заигрывающим тоном спросила Эльза, — Хочешь сегодня вечером в кино? У меня есть карманные деньги. На два билета и попкорн хватит. — Хочу! — завизжала Анна. — Хочу-хочу-хочу! — Хорошо, малышка, — улыбнулась Эльза. — Удачного тебе дня в школе!***POV Эльза***
Мы уже вышли в поле. Господи, как же тут было красиво! Надо бы почаще гулять по ночам. Звезды в небе вспыхнули, как светлячки в кронах деревьев. Свежий воздух обдувал лицо, но было как-то прохладно, несмотря на то, что я недавно позавтракала. На самом деле, я еще ни разу не выходила в лагере на улицу так поздно! К слову, было нас всего шестеро: Кристофф решил остаться с Анной. Хах, я слежу за тобой, Крис! — Так, ну что, Эльза, будем учить тебя нашим движениям? Иккинг, музыку, — крикнул Фрост, и Иккинг вытащил из сумки большую колонку. Врубив ее на максимальную громкость, та рассекала воздух своими тяжелыми пластами волн. Песня была очень красивой — мне она понравилась, но воспоминания вновь завладели моим сознанием... — А можно потише? — сквозь музыку крикнула я. — Я не... я не люблю, когда так громко, — замявшись, нашлась я. Иккинг открутил громкость, но было поздно. Все начиналось снова...***POV Автор***
— Детка, — услышала я из мрака... — Ты такая секси! Не обращая внимания на заигрывания толстого мужика, я прошла вперед. Нет, я вовсе не была лицемерной и самовлюбленной, как подумал тот урод, но мне просто было страшно! Страшно оттого, что сейчас он ко мне пристанет, полезет целоваться и всякое такое... — Слышь, а ты че такая дерзкая? — нагло спросил он... — Что, нарываешься? Мое сердце упало в пятки. Оно отбивало бешенную чечетку. Нет-нет-нет! Я почувствовала, как его руки прижали меня за шею к стене. Какие же они были мерзкими! Они были в прямом смысле липкими! Они липли к моей коже, неприятно и медленно отрываясь от моей шеи, когда он менял хватку. Кажется, ему доставляло удовольствие так делать... — Отпусти! — крикнула Эльза, пытаясь вырваться. — Думаю, малолетки, ходящие в бикини и без лифчика, понимают, на что идут...! — с омерзительной сладостью в голосе прошипел он, приближаясь к его лицу. — Отпустите, меня сестра дома ждет! — заплакала Эльза. — Какая драма... Пошла сюда ради сестры!***POV Эльза***
Из воспоминаний меня вытянул Джек своими нежными объятиями. — Не плачь, пожалуйста, не плачь. Все хорошо будет, хорошо..., — и он нежно гладил меня по спине. — Все хорошо, Эль, хорошо... Я шмыгнула носом и доверчиво посмотрела на него. Странно, но это был первый раз, когда мне не было противно от объятий парня. Наоборот. Он давал мне какую-то легкую поддержку, будто так и должно было быть. Тогда я просто положила голову на его плечо, и судорожно попробовала успокоится. — Ребят, сбегайте за водой, — попросила Рапунцель. — Я сейчас, — крикнула Мерида, вихрем принося мне стакан с водой. Я стояла с Джеком в обнимку. Казалось, он излучал такое спокойствие, что мне не хотелось даже отстранятся от него. Это было так приятно, будто все тело манило к этой воздушной блаженности. Он и правда был первым парнем, с которым меня не бросало в жар... И это было так странно, как будто у меня выросли крылья. Меридка прибежала очень быстро. Я удивляюсь ее ловкости — принести воду со скоростью света и не разлить ни капли! — Ого, ты быстро, — сквозь слезы попыталась улыбнутся я. Вода была ледяная, как та, под которой я вечно плакала. Холод обжигал все тело, блаженно распространяясь по всему животу... С каждым глотком мне становилось лучше и спокойнее, и я чувствовала, что постепенно дрожь во всем теле покидает меня. Ух, какое облегчение... Дав мне немного отдышаться, Фрост добавил: — Итак, Эль, давай учить движения.***POV Анна***
— Так-с, ну что будем делать? — спросил Кристофф. Я пожала плечами. Всегда так делала, когда не знала, что ответить. — Вот и я тоже не знаю. Можем посмотреть какой-нибудь ужастик, если хочешь? У меня как раз есть кассета. Ужастик? Конечно, это неплохая идея, но я ужастиков как-то боюсь. Никогда не смотрела их одна, если честно. Всегда только с мамой, папой или старшей сестрой. Эльза просто обожала ужасы. Странно, но она постоянно плела мне венки, когда мы ходили в кино! Хах. Впрочем, мне они нравятся! — Кассета? — удивилась я. — Серьезно? А что за фильм? — Да так, — махнул Кристофф. — Всего-лишь «Оно». Он не страшный. — Оно!? — вскрикнула я. — А ты уверен? — Да я же говорю, он не страшный. Кажется, Кристофф захотел довести меня до сердечного приступа своими «Оно». Б-р-р, начинали мы как-то годик назад смотреть его с Эльзой... Я уже испугалась на моменте, где парню оторвали руку, и просто сбежала. Ну да, что ж с меня взять... Вот такая вот я трусиха. — А пожевать что-нибудь у тебя есть? — спросила я. — Что-нибудь вкусное? — Сиди, — улыбнулся Кристофф. — С больным животом-то! — Ну все, — надулась я. — Ты меня не любишь. И тут я покраснела. Боже мой! Что!? Я! Только что! Сказала!? Что это!? Анна, ты дура полнейшая. Нет-нет-нет! Ой блин! Ой б-л-и-и-и-и-и-н! Что теперь будет-то, а? Тупица, ты! — Хах, в каком смысле? — изогнул бровь Кристофф. — Забудь, — выпалила я. Он что, издевается своими вопросами? «В каком смысле?» В самом обычном, елки-палки. Нет, ну кошмар. Сейчас он еще расскажет Фросту, Фрост своим друзьям, друзья подругам, подруги Эльзе, а Эльза мне... А еще и вожатым... Вот черт, теперь весь лагерь будет ржать, что я не умею язык за зубами держать! И чем я только думала!? — Нет уж, говори, раз начала. Ты влюбилась? — спросил Кристофф. — Сейчас, только фильм поставлю на паузу. Я вжалась в кровать, на которой лежала. Ну не может же быть все так быстро! Господи, кто тебя просил, Аня? — Я не про это, — в страхе застонала я. — Ты меня, как друга не любишь. Голодом моришь, и вообще!... Я, вон, смотрю фильм, а ты мешаешь; очень интересно, давай включай обратно. Я покраснела. Ну почему из моих оправданий всегда выходит это? Какой-то кошмар. Я украдкой смотрела на него. Он улыбался. Не поверил, точно не поверил... Ну как так-то, а? Я сама еще принять это не успела, а он уже, кажется, все знает! Да и вообще говорят, что пани такого не видят. Что за обман!? — Не-а, — протянул он. — Что «не-а»? — спросила я. — Не верю я тебе, вот что, — хитро улыбался он. — Колись давай. Я готова была заплакать. Что это вообще такое? Парень выбивает признание в любви? А если я его не люблю? Он что, издевается? — Да отстань ты от меня, — прошипела я, вставая с кровати. — Все, я пошла. — Куда? — спросил он. — Куда, куда? — передразнила я его. — В свой номер. — Ой, ладно, да я пошутил, — рассмеялся Кристофф. — Ну ты и напугалась. Все, садись, будем смотреть фильм. Хах, ну конечно я напугалась! Я-то, что думаешь, просто так тут тебе? Ух, если честно, еще бы чуть-чуть, и я бы сдалась. Ну да, я всегда перед Эльзой сдаюсь... Вот и тут. Хах, привычка. Ой, ладно, фильм уже начинается...***POV Эльза***
Мы с Джеком танцевали уже во всю. Не сказать, что мне это нравилось, вообще нет, но что-то все-таки в этом было... Такое хрупкое и родное. Ностальгия, что ли. Хотя куда-то мне еще ностальгировать-то? Итак уже наностальгировалась так, что дай Боже. Мы кружились с ним под музыку, легко ловя ритм. Не знаю, где он научился так танцевать, но вел нас просто прекрасно! На самом деле, как бы не любила я танцы, скажу объективно: задумка мне очень нравилась. Смешать между собой элементы классики и нынешнего, современного стиля — и правда очень интересно. Еще и музыка такая... Вроде бы современная, но отдавало таким легким, утренним... В общем, у моих друзей прекрасный вкус! Под ночным небом и сотнями звезд, мы продолжали танцевать. Ветер разносил мои длинные волосы, которые я расплела от жары и какого-то странного, не похожего на обычные дни, вдохновения, и я красиво кружилась рядом с Джеком. На небе все было таким ярким и нежно-искрящимся, что меня захватывали волны мурашек и приятного чувства. Вместе с музыкой, уносимой ветром, я и сама уносилась и куда-то далеко. Казалось, будто на мне одето легкое платье, и я кружу-кружу-кружу босиком по сырой траве. В глазах Джека отражалась моя довольная улыбка. Было жарко, но классно! Вот она я делаю мостик, а потом двойное сальто. Джек, повторяющий все эти элементы, бережно ловит меня на руки и заставляет повиснуть в воздухе. И время будто замирает. Я словно нахожусь в каком-то вневременном коллапсе. Стоит лишь закрыть глаза и раскинуть руки вперед, как я словно лечу по воздуху. И ветер, ветер уносит меня вдаль. Он перекидывает меня назад, и начинается припев. Я кружусь рядом с ним, взмывая куда-то все выше и выше... Казалось, что я получаю удовольствие от этих танцев. И я смотрела на Джека. Я смотрела на его улыбку. Я смотрела на его глаза и волосы... Какой он красивый... Господи, безумно красивый... И музыка стихла. Я облизала губы, смотря в его глаза. — Ну что? Еще раз или по домам? — воодушевленно спросил он. Я кивнула: — Да, я хочу еще раз! И вот снова заиграла музыка...Снова все эти движения! Я снова откидываю страхи и предаюсь свободе чувств и действий. Кажется, эмоции скоро переполнят меня. Может, Джек был прав. Может, и правда стоит отпустить все те чувства? И вдруг... Мое тело сковала мерзкая тяжесть. Руки и ноги стали ватными. Я же совсем забыла: стриптизерша. Сестра. Бывший. Изнасилование. О чем я только думала...? О Джеке и прекрасном мире...? Ай! От мыслей я упала в пространство. К счастью, не очень больно. Все тут же подбежали ко мне. — Ты не ушиблась? — спросили Рапунцель и Мерида в один голос. — Нет, я просто устала, наверное, — ответила я. — Давайте по номерам. Завтра конкурс, надо отоспаться. — И то верно, — подметил Фрост, накидывая на меня свою джинсовку. — Спасибо, но мне не холодно, — улыбнулась я. — Ничего, значит смягчит удар в следующий раз, — в ответ улыбнулся он. — Хах, Фрост, тебе что, вещи свои некуда девать? — спросила я. — Да брось, — махнул он рукой. Когда мы вернулись домой, Кристофф во всю храпел вместе с Анной. Что меня больше всего удивило — спали они в обнимку. Хах, вот кто у нас тут голубок. По телевизору шел фильм — я его сразу узнала. Ну Анна! То есть со мной она смотреть не стала, а с Кристофом? Ну держись, сестра, завтра я тебе задам! И мы дружной компанией пошли спать. К слову, свечку мы сегодня прогуляли.