Метаморфозы

– Этого не может быть! – прошептал Наруто. – Возвращение Рикудо саннина – это только сказка, легенда. Неужели мы будем биться с основателем своего мира? Но, к сожалению, это было не легендой и не вымыслом. Киллер Би концентрировал чакру в руке. – Сенен но май: 108 имен бога Шивы: Ашутош! – произнес Тоби и сложил печать. (Танец мудреца (с японск.) 108 имен бога Шивы: Исполняющий желания. Здесь и далее последнее слово переведено с санскрита. – П.А.) Киллер Би пошатнулся и рухнул наземь. – Что ты с ним сделал? – заорал Наруто. - Я погрузил его в коматозное гендзюцу. Этот шиноби считает, что бой окончен, что он победил меня своим коронным ударом, и теперь ему, как и всякому герою, нужно время, чтобы отдохнуть от ратных подвигов. Кираби абсолютно счастлив, освобожден от всех желаний, даже от ощущения боли. Вы не сможете его спасти, причиняя ему боль или проводя в его тело чужую чакру. Это дзюцу приближает человека к просветлению, божественному неделанию и нежеланию. Кираби так близок к нирване! Недаром эта техника называется «Исполняющий желания». Я хочу, чтобы в такой сон, приближающий людей к духовному просветлению, погрузился весь мир шиноби, погрязший в своей вражде и жажде новых способностей. Этот сон – лучшее, что я могу подарить своим созданиям. Вы всегда стремились только к силе, различными средствами улучшая или уродуя свое тело и систему чакры, но вы никогда не пытались совершенствовать душу, ибо это – самоцель, которая не преследует изначально никакой выгоды. Развивать дух – дело тяжелое, оно требует многолетних и постоянных усилий, определенных ограничений в жизни! Куда там! Вы же постоянно спешите: нужно поскорее изуродовать свое тело, чтобы добиться незначительных, сиюминутных улучшений, запечатывать в себе прекрасных демонов, чью хаотическую природу и характер вы отказываетесь понимать, потому что Хвостатые Звери для вас – просто источник энергии. Если вы не будете торопиться с вашими ничтожными техниками, то вы проиграете в мелочах, которыми наполняете свою жизнь: миссии, жалкие тюнинские экзамены, больше напоминающие щенячью драку, клановые разборки и «мировые войны». Этого вы позволить себе никак не можете. Тех, кто овладел хоть какой-то прозорливостью, сумел ненадолго отрешиться от мира, вы называете саннинами – мудрецами. И правильно делаете, потому что благодаря своим практикам они превзошли вас, обычных шиноби, в разы. Это – другой уровень. Именно поэтому я хочу биться только с ними: остальные уснут сном Муген Цукуеми. Но даже эти саннины не знают тысячной доли моей мудрости! Их скудное воображение не может даже представить себе те прекрасные, божественные техники, которые постигает постоянно совершенствующаяся душа. А демонстрация их поражает фантазию «саннинов»! Киллер Би сейчас нужен мне живым, чтобы вытащить из него демона, поэтому я не буду убивать его. Как видите, что я властен и над жизнью, и над смертью! - Божественные, значит, – прошептал Кабуто. – Ну, тогда у меня есть, чем тебе ответить, сейчас ты узнаешь, зачем я несколько дней назад ездил в Коноху. Призыв! – произнес он. - Я прям заждался! Ну, что, бля! Кого тут замочить надо? – мерзким голосом произнес только что вызванный шиноби. Дым рассеялся. *** Флешбек. Штаб дома Нара. – Наши люди уже несколько дней получают донесения о появлении Оротимару, – обеспокоенным голосом офицер Котецу зачитывал доклад генералу Нара. – Оротимару? А вы ничего не перепутали, Котецу-сан? – спросил Шикамару. – И еще, скажите мне такую вещь: вы даете саке вашим людям перед боем? – поинтересовался командующий. – Да, конечно, по одной чашке перед крупным сражением. Всем, кроме Рока Ли, потому что он в этом состоянии ни своих, ни чужих не различает. – Котецу отказывался понимать намеки Шикамару на отвратительное состояние дисциплины и боевого духа в его отряде. – Видимо, не только Рок Ли. Надо прекратить, – отрезал Шикамару. – Уж не думаете ли вы, что мои люди пьяны?! – офицер был возмущен таким подозрением. – Ну, может, вам от страха Оротимару мерещится? Он умер давно, – Шикамару, который обычно был спокоен и даже ленив, этот вопрос о змеином саннине выдавил из себя. Вот-вот должна была состояться битва, а его помощники не только не помогают ему выработать стратегию, но и обсуждают всякий вздор про оживление Змеиного мудреца. – Рассказывают, что он куда-то прорывался, не щадил ни своих, ни чужих, – продолжал Котецу. «Интересно, куда? – подумал Нара. – Может, это – Кабуто, его неопытные солдаты ни разу не видели, а про Оротимару, который пару лет назад чуть не захватил деревню, наслышаны. Но Якуши из своего укрытия просто так не выйдет, слишком хитрый зверь. Будет за защитой барьера сидеть и никогда не пойдет на прорыв, он расчетливее и спокойнее своего учителя. А если уж он решил разорвать союз с Тоби, то сделает это тихо, настолько, что мы даже не узнаем об этом». – Итак, я думаю, что мы все-таки начнем обсуждать нашу повестку дня. У нас пока нет идей для победной тактики, – после недолгого размышления сказал стратег. В зал ворвался человек, помешав спокойному течению военного совета. - Вы спасены, генерал, у меня есть план, с помощью которого мы сможем одолеть врага! – кричал чересчур взволнованный шиноби. – Твое имя? – равнодушно спросил Нара. Он, казалось, не был удивлен, что на секретное собрание может проникнуть любой новичок-шиноби и предлагать свои идеи. Какой совет, такова и секретность. Все равно стратегии боя они пока не придумали. – Хебиро из Скрытых Камней, – ответил вошедший. – И каково твое предложение? – Шикамару сделал вид, что заинтересовался. – Этого не нужно слышать вашим советникам. Это касается только меня и клана Нара, – попросил беловолосый молодой человек. Равнодушная мина вмиг сошла с лица стратега. Теперь он тревожно разглядывал незваного гостя. После короткого совещания он выставил за дверь Котецу и еще нескольких джонинов. – Всем известны ваши подвиги, генерал, – начал Хебиро. – Речь сейчас не о моих подвигах, – произнес Шикамару, а сам подумал, что время для славословий выбрано крайне неудачно. – Нет, именно о них. Вы же пленили некоего Хидана из селения Дождя… – продолжал Кимимару, пытаясь яснее донести мысль до джонина. – Сразу - нет, – догадался Шикамару. – Это исключено, как бы ни велика была угроза. – Значит, вы тоже обдумывали этот ход, раз так сразу отвергаете? – спросил Хебиро. – Я попрошу вас вернуться в отряд. Вы напрасно теряете мое и свое время. Вы ничего не можете знать о моем характере! Этого, действительно, не нужно было слушать моим советникам, – резко оборвал его Нара. – Вы сильно взволнованны, Шикамару-сама, вы ищете стратегию, но не можете ее найти. Так? Вы же сами знаете, что сила Тоби даже в описаниях, которые у нас есть, и из данных о шарингане и ринненгане, превосходит глав нашего альянса. И что же вы намерены делать? Сами туда отправитесь, Ш-ш-шикомару-но-данна? У вас еще будет возможность умереть. Вы пытаетесь найти тактическую уловку, потому что силой вам Тоби не взять, – пытался убедить его Кимимаро. Сам Кагуя менялся: он становился даже бледнее, чем обычно и почему-то начинал тянуть шипящие. – Да кто же ты такой! Теневая ловушка! – Нара заподозрил в Кагуе провокатора и активировал дзюцу. Кимимару не мог пошевелиться, но продолжал говорить: «И вашим советникам тоже незачем быть свидетелями нашей беседы не потому, что я говорю безумное, а потому что мы по-честному рассуждаем о положении дел. А честность в нашем случае – пораженчество. Я предлагаю вам решение той проблемы, которая вас мучает, вам нужно оставить чувство мести. На карте – существование всего мира шиноби». «Хорошо, вы столь наивны, что я объясню, почему никогда на это не решусь, – Шикамару говорил твердым голосом, но интонация его стала более спокойной. Видимо, он склонялся к мысли, что перед ним не враг, а глупец. – Даже, если мы оставим в покое этическую сторону, потому что те, кто думают об этике на войне на краю собственной гибели… Об этом пусть думают наши потомки, и пусть они будут к нам снисходительны, потому что это не к их горлу был приставлен кинжал. Освобождая Хидана, мы получим крайне озлобленного, неконтролируемого воина, который владеет одной из техник бессмертия. Мы почти проиграли ему в прошлый раз. Он откажется с нами сотрудничать, и его полусгнивший череп рассмеется нам в лицо, когда мы будем предлагать ему союз. А еще вернее этого – он нас обманет, встанет на сторону Тоби. Тогда нам точно конец. Даже, если он согласиться сражаться за нас, нельзя недооценивать манипуляторские техники Тоби: он сможет подчинить еретика с помощью шарингана. Этот план слишком рискован. - Допустим, – спорил Кимимаро, – но, если бы я не знал решения этой проблемы, то я бы не предложил бы вам такой авантюры. Все техники шарингана, которые могут контролировать человека, способны управлять только одной личностью, а если их несколько? Направьте для Хидана целую команду сенсоров. У вас же в подчинении армия в несколько тысяч шиноби. Вот и пошлите на эту миссию десять, пятьдесят, да хоть сто сенсоров. Главное, чтоб вы были уверенны, что еретика не перевербуют во время боя. Мы создадим ситуацию «искусственной шизофрении», когда в голове у отступника будет так много голосов, что он не будет знать, кого слушать, и будет поступать так, как ему было приказано изначально. Он не сможет рассуждать о своей выгоде. Сто голосов в твоем сознании – это пытка, и он сделает все, что мы скажем, чтобы прекратить ее. – У вас такое тоже бывало? Ну, чтобы сто голосов? – с сарказмом произнес Нара. – Я считаю, что вы просто хотите меня задеть, оскорбить, – сказал Хебиро. – Мой ответ – нет. Потому что после - он примется за нас, – продолжал рассуждать Нара. – Против Тоби у нас нет шансов, мы должны пойти на сделку. Даже, если это – договор с Хиданом. Он ничем не рискует, просто продолжит жить в запечатанном состоянии, если мы его не убедим присоединиться к нам. У нас же выхода и альтернатив больше нет, – добивался своего Кимимаро. – Тебя бы в кутузку за пораженчество, – устало вздохнул Шикамару. Этот бессмысленный спор утомлял его. – Осмельтесь. Так вам никто правды не скажет. Окружил себя идиотами-советниками и на их фоне кажеш-шься гением? Сам себя обманываеш-шь? – Кагуе казалось, что он не в себе: Кимимаро мог назвать свой характер спокойным, но беседа с генералом Нара просто взбесила его, вывела из себя, подбивая на дерзость. – Вы забываетесь! – честолюбие военного было задето. – Простите, господин генерал. Если мы победим Тоби, то какой-то Хидан нам не страшен. Во-первых, мы знаем, как его победить, если он потом решит отомстить, а Человек в маске для нас пока непобежденный противник. Да и сам Тоби не знает слабых мест Хидана, в то время, как мы прекрасно осведомлены о его уязвимости, – Хебиро продолжал гораздо более спокойно. – Все равно… Не выпущу… Он убил Асуму, – с отчаянной безнадежностью в голосе произнес Нара. Он, казалось, начал осознавать те выгоды, которые сулило пробуждение Хидана, но долг перед учителем и его семьей не мог позволить избавить преступника от вечного наказания. – Правильно, – согласился Кимимаро, – а Тоби убьет еще. Всех вас. Вы будете умирать и проклинать тот день, когда не послушали меня, – прошипел гость. – Он убьет не только вас. Кстати, о господине Асума… Я слышал, что у него недавно родился сын. Жаль, что несчастная Куренай-сама будет воспитывать его одна. Теневая рука сдавила горло Кагуи: – Т-так надо с-сражаться не со мной, а с н-ним, на нем вымещать свою ярость, – хрипел Кимимаро. – Ты ведь пытаеш-шься их защитить, оградить в тылу, выставить охрану. Я надеюсь, что ты будеш-шь еще жив, чтобы увидеть, как он убьет Куренай-сан и ее ребенка, как он по очереди будет уничтожать всех дорогих тебе людей просто из-за того, что когда-то твое упорство и власть победили мое здравомыслие. – А ты и вправду змей! Хорошо. Я согласен, – теневая хватка Шикамару ослабла. *** Следующей ночью в поместье Нара. Лес. – А ты уверен, что нужно выкапывать Хидана именно «в ночь на восходящую луну»? – с иронией спросил Нара. – Нет, мы возьмем лопаты и пойдем днем в твое поместье трупаков копать, чтобы вся округа сбежалась на это шоу «Генерал Шикамару – отчаянный могильщик». Нужно торопиться, нам с вами еще в морг надо! – сказал Хебиро. – Кажись, нашел! – Клад, что ли? – огрызнулся Шикамару. – Не проломи ему голову, она и так у него не всегда хорошо работала! – Ак-куратно, – отчеканил слово Хебиро, – до-ста-ем! – Кусается, гнида! – досадовал Шикамару. – Бля, что ж вы так долго! Я знал, что это не навечно! Я знал, что кто-нибудь спасет меня! Какудзу, ты, конечно, старая развалина, но, сколько можно было тебя ждать! Ты уже убил этого пидораса Нара или мне оставил? – Нара стоит сейчас перед тобой, – резко сказал Шикамару. - Вот, твою ж мать! – в голосе Хидана чувствовалось удивление, которое быстро превратилось в разочарование. Он смог освободиться, а вот сплясать на костях своего главного недруга ему не удастся еще очень долго. – Зачем же вы тогда меня достали? – Хидану подумалось, что Шикамару мало того, что он запечатан в могиле, так и теперь он и вся веселая семейка этого хренова Асумы будут придумывать ему новые пытки. – Нам нужно, чтобы ты сразился с неким Тоби, – попросил Хебиро. – Значит, дела у вас совсем плохи, раз вы просите меня о помощи, – Хидан рассмеялся в лицо шиноби. – Да, дела идут не лучшим образом, но ты можешь выиграть от этого! – продолжил диалог Шикамару. – Так вы выкопали меня, чтобы сказать, что ваш долбаный мир скоро накроется? Благородные, святые люди! Нет, даже лучше! Вы самые отъявленные мазохисты на свете! Признаю! Вы обратились к специалисту, и я подтверждаю, что такого самоистязания и самоунижения не позволю себе и я! – еретик продолжал истерически хохотать. – Твое решение? – спросил Хебиро. – А не пошли бы вы, мальчики, в задницу? – улыбаясь сгнившим ртом, ответил Хидан. – Ну, другого я и не ожидал. Твоя голова ведь еще чувствует боль, а сознание может подвергнуться гендзюцу. Тебя будут пытать десятки палачей и сотни сенсоров, – пообещал Шикамару. – А если соглашусь? – язычник стал гораздо более заинтересованным в беседе. – Тебя будут контролировать с помощью иллюзий, чтобы во время боя ты не предал нас, – объяснял командующий. – Тут пытки и там пытки. Какая разница? – произнес Хидан, видимо, решив все-таки отказаться. – Мы тебя отпустим, если все пройдет успешно, – пообещал шиноби. – А если я после этого… – череп Хидана нагло ухмыляться. – Не выйдет. Не осмелишься. Мы уже знаем, как победить тебя. Ты согласен, или закапывать тебя обратно? – Шикамару схватился за лопату. – Придется пойти на это. Но мне нужно мое тело, а вы его взорвали, – Хидан понял, что теперь, раз его собираются использовать в битве, можно надеяться на полное восстановление. – Да, тело необходимо достать, – подтвердил Хебиро. – То есть ты предлагаешь мне начать использовать дзюцу, связанные с оживлением мертвых? Но это запрещено. Хидан хотя бы был жив, – Нара не хотелось уподобляться Акацки, которые использовали трупов для своих армий. – Сейчас война. Слово «запрещено» надо забыть. Мы все занимаемся киндзюцу. Вопросы этики должны отойти на второй план. И если мы не совершим то, что задумали, то некому будет судить о моральности наших поступков, – убеждал Хебиро. – Хорошо, найдем какое-нибудь! – сдавал позиции командующий. - Не какое-нибудь. Это должно быть тело самого крепкого человека, который умер относительно недавно. Ему нужно будет отрубить голову и приш-шить череп Хидана нитями чакры. Это должен быть ш-шиноби, умерш-ший не от болезни, а от раны, и поврежденный орган должен быть залечен. Тело вообще должно быть реанимировано, насколько это возможно, – объяснял Кагуя. – А еще мне нужна моя коса! – вставил свою реплику Хидан. – Где сейчас его коса? – спросил Кимимаро. – В зале славы клана Нара, – ответил Шикамару. – Придется изъять, – решил Хебиро. - Хорошо, у тебя будут врачи-реаниматоры, они пришьют Хидана к новому телу. Только позволь мне задать один вопрос: ты точно тот, за кого себя выдаешь? Ни один член альянса не знает так хорошо запретных техник, как ты. И ты точно не ниндзя-медик? – Нара сложил печать. – Моя теория – лишь моя догадка. Все, что я предлагаю тебе сейчас, никогда раньше не проводилось. Я просто тщательно ознакомился со всеми сведениями о твоей битве с Хиданом, Шикамару-сама! – ответил Кимимаро. Голос его дрожал. – Тоже любишь анализировать? – Нара с недоверием посмотрел на него. – Да вы и между собой не ладите! Как это прекрасно! – отозвался Хидан. – Это только теория, но мы должны попробовать. Например, я не уверен, что голова приживется на новом теле, тогда все наши действия будут пустой тратой времени, – продолжал объяснять беловолосый. – И ты говоришь об этом мне только сейчас! – воскликнул Шикамару. – Но тогда бы вы не согласились, – оправдывался Кагуя. – Хорошо. Ты призываешь его на поле боя с помощью свитка, а я позабочусь о том, чтобы ты участвовал в последней битве. Из тебя выйдет неплохой стратег, – принял решение Нара. – Так приятно это слы-ш-шать от вас, Ш-шикамару-но-данна, – прошипел Кимимаро. *** Конец флешбека. Из дыма вышел абсолютно живой пепельноволосый еретик. Он слегка хрустнул плохо сросшимися шейными позвонками и поднял косу. - Мужик, тебе не повезло! Я так давно не приносил жертвы Джашину, что он, наверное, настолько разгневался, что достал меня из могилы, чтобы я снова приносил ему свою кровавую дань. А ты, говорят, – великий шиноби и годишься в качестве искупления моему жестокому богу. К тому же я заключил сделку: меня освободят, если я прикончу тебя. Да, сидение под землей не пошло мне на пользу: я стал разговаривать, как Какудзу, – обратился Хидан к Тоби. Он начертил круг Джашина и преобразился. Его кожа покрылась чакрой, которая была черного цвета. Белые полосы в этом черном облачении напоминали рисунок скелета. – Ну, и что ты можешь, человек из призыва этого змееныша? Я жду! – издевался Саннин. – Сейчас, сука, дождешься! Будь ты проклят! – Коса Хидана ранила Мудреца. Еретик тут же отступил на безопасное расстояние. Саске мгновенно очутился возле пепельноволосого и пробил ему сердце катаной. У Рикудо Саннина потекла кровь изо рта. – Какое счастье – испытать боль снова! – кричал Хидан. – А ведь если бы не изанаги, то я бы и не выжил, – произнес Тоби. – Ну, больше я на твою удочку не попадусь. Я даже не стану тебя уговаривать перейти на мою сторону. Я тебя заставлю: Котоамицуками! Техника контроля поступков! – А мне больше и не надо твоих ран. Связь между нами теперь вечна. И я не подконтролен твоим техникам: сейчас голоса сотни сенсоров звучат в моей голове, и каждый из них советует что-то свое! Твое влияние мне не страшно! Я давно уже никого не слушаю, а поступаю инстинктивно, может, так эта пытка быстрее кончится! – Хидан использовал древко косы, как копье и в очередной раз пробил себе грудь. Тоби вновь схватился за сердце, и, если бы не гендзюцу, то он непременно бы погиб: – Ты проклял меня? Дурваса?* Быть не может! Единственный мудрец, чья карма возрастает, когда он проклинает кого-то! Но это же мое воплощение! – недоумевал Тоби. – Я ни хрена не понял из того, что ты сказал! Но по ходу, ты спер мою технику! – ответил еретик. Хидан посмотрел на шиноби альянса: «Теперь мне от вас ничего не надо, я этого гниду сам завалю!» – сказал он. – Значит, обычные раны тебе не страшны! Вы действительно смогли впечатлить меня, шиноби, вы добыли человека, знакомого с божественной техникой и заставили его сражаться. Я бы мог сейчас активировать свое дзюцу, чтобы вы поняли, насколько моя техника совершеннее. Но ты, – мудрец обратился к Хидану, – жалкий плагиатор и недостоин такой чести. Поэтому я позволю тебе закрыть три моих шарингана. Два ты уже ослепил, остался последний. Тоби обнажил катану и понесся на еретика. «Я сам», – сказал Хидан Саске. Язычник позеленел от злости: его, бессмертного опустошителя, оскорбил какой-то старик, по виду монах, которого он, Хидан, уже убил, даже дважды. Но он добьется смерти этого «мудреца», потому что Джашин не стерпел бы подобной наглости. Язычник снова поразил себя древком косы, на этот раз в живот. Копье пошло вверх, разрывая внутренности. Саске на всякий случай воткнул кинжал в его легкое. – Какая… прекрасная боль… Какая прекрасная смерть… Как он корчится в муках! – шептал Хидан, глядя на своего противника, который орал от адской боли и захлебывался кровью. Но уже через несколько секунд Мудрец на скоростях шуншина снес Хидану голову. - Не успел, – произнес Тоби. – Четыре потерянных шарингана слишком много для такого ничтожества. Я ведь понял, как вы его победили. Вам не под силу было справиться с его божественной техникой, но вы нашли способ обезопасить себя: отрубить ему голову, а потом запечатать ее в каком-нибудь склепе, а сейчас вспомнили про бессмертного и заставили его сражаться на своей стороне. Саске попытался пронзить Тоби, который углубился в размышления и, казалось, не замечал, что рядом с ним стоит еще один враг. Удар меча Учиха был заблокирован. – Ты решил, что сможешь выстоять против меня в фехтовальном поединке? – смеясь в лицо брюнету, бросил Тоби. – Нет, у меня другой план. Ты так смело смотришь мне в глаза… – задумчиво произнес Саске. – А что ты мне сделаешь? Еще один идзанаги? У меня шаринганов побольше будет. Или Цукуеми? Ты так сильно хочешь оказаться в моем сознании? – продолжал издеваться Мудрец. – Признаюсь, мне это любопытно, но в другой раз. Изанами! Техника, решающая судьбу! Это дзюцу… Я начал подготовку к нему, когда тебя еще отвлекал Хидан. Его используем мы, Учиха, чтобы прервать цепь бесконечных изанаги. Это – как раз твой случай, – объяснял Учиха. Тоби замер на месте. Катана выпала из его рук. – Все, он больше не способен применить ни одной своей техники. Он и меч-то в руках удержать не может! Мадара смог хотя бы фехтовать, – произнес Какаши. – Я бы так не сказал. Я предлагаю убить его немедленно. Если я выбрался из этой ловушки, то и он сможет вырваться из изанами, – спорил Якуши. – К-конечно, с-смогу, – немного заикаясь, начал Мудрец. – Для того чтобы выбраться из этой техники, нужно изменить свою сущность. Я не могу применить ни одного дзюцу, это правда. Но киндзюцу, наводимые на самого себя, не блокируются идзанами, так как они ведут к изменению собственной сущности. Придется показать вам мою технику, которая похожа на способности Хидана, но превосходит их. – Сенен но май: сто восемь техник бога Шивы: Дурваса! Тоби снова менял облик: вместо ослепшего седого старика с третьим глазом, взглядам шиноби предстал монах во власянице, с длинными, свисающими до плеч волосами, которые были безобразно перепутаны. Шею его украшало ожерелье из черепов, в руке он сжимал посох, который был тоже увенчан черепом. – Мудрец, осквернивший себя убийствами! Быть не может! Я о таком только в книжках читал! – вскрикнул Кабуто. – А я – нет, – спокойно произнес Наруто. – Не дайте ему коснуться волос! Если он сам разорвет хотя бы один свой волос… – предупреждал Якуши. – Успокойтесь, я не буду использовать этой своей способности. Я вас и так перебью! – улыбнулся Мудрец. Одним ударом посоха он выбил из рук катану Саске. Она, звякнув, упала на землю и истлела до рукояти. Глаз Саске, использованный для техники изанами, слеп. Учиха погружался во тьму. «Я догадался, в чем его способность!» – подумал Какаши. – В ближний бой не вступать! – крикнул он товарищам. Сакура увидела, как Рикудо Сеннин занес меч над головой Учиха. * Дурваса – (в переводе с санскр. «тот, с кем трудно жить»). Ведический мудрец-подвижник, гневный отшельник, хранитель традиционных норм поведения и этикета. В некоторых источниках говорится, что Дурваса был воплощением Шивы. Дурваса является единственным риши (мудрец), чья карма улучшается каждый раз, когда он проклинает кого-то. Данные им проклятия разрушили жизнь многим людям, поэтому, куда бы он ни приходил, его принимали с великим почтением. «Не дайте ему коснуться волос…» – в этом случае Кабуто вспоминает легенду, в которой Дурваса призвал огненного демона, разорвав один из своих волос, чтобы отомстить Амбарише, которого он обвинил в нарушении гостеприимства.