Пока горит свет

Сначала верить в происходящее не получалось — вот ты стоишь перед дверью. Вот табличка указывает на управляющего в той самой комнатушке: милая пожилая женщина со сползающими на переносицу очками. Она указывает ладонью на стул впереди её рабочего стола, пальцем свободной руки поправляя мешающуюся оправу. В руках воспитателя папка с бумажками, а сзади — жизнь, которую ты собираешь в корне поменять. Ну типа он серьёзно сейчас? Парень сидел в районо уже порядком получаса, а может дольше, успев изучить каждую трещинку на потолке. В помещении не было суперсвежего ремонта, так, абы замазать недостатки грунтовкой, да скрыть от глаз чужих. Листать новостную ленту или слушать музыку не хотелось, поэтому приходилось молча пялится хоть куда-нибудь, скрашивая одиночество. В это время выдалась прекрасная возможность подумать. О том, о сём. Прикрывая веки вздыхать, понимая, что изначально нужно было подождать лечения, а не устраиваться в пропавшие места. Кстати, о «подумать», например, о том, что денег от полученной зарплаты в ТРЦ хватит на новый телефон. И не такой телефон, что, уронив, сломается асфальт, а хороший, дорогой, новый. Кажется, именно с этой целью он познакомился с Мундропом? Человек, что перевернул сознание впервые попавшись на глаза. Как часто в жизнь приходят люди, которых действительно не хочется отпускать? Которых хочется держать рядом несмотря на ссоры? Несмотря на скверные слова, сказанные во время конфликта. Иногда — конфликты забываются, иногда — остаются шрамом на сердце, но ведь это стоит счастья? Даже если будет больно. Именно этой мыслью руководствовался Санрайз, спрашивая на стойке регистрации о месте учителя рисования, или, как оно там называется? Искусство? Ха, в случае второго воспитателя необходимо преподавать искусство сарказма. Искусство вовремя открыть окно, пряча сигаретный дым на балконе. Всё же это был бы прекрасный выход из ситуации — они просто свалят с ТРЦ и будут работать в одной школе. Обычной человеческой жизнью. В коллективе, где не пропадают дети. Мечты… Пришлось проморгаться, возвращаясь в реальность. Раз, два, три… Взгляд помог осмотреться, придавая ясность сознанию. Женщина впереди всё ещё просит присесть на стул, кажется, её терпение кончается, а ладонь воспитателя, удерживающая документы для трудоустройства, на удивление, даже не собирается дрожать. Что ж, посидим. Или постоим? Главное не сбежать. Подобно канонам — обещали перезвонить в течение дня. Ну, раз обещали, значит теперь можно со спокойной совестью купить себе долбанный телефон. Если в этот раз заявку на работу педагога вновь отклонят — не судьба. Джон сказал на последнем сеансе его справка поможет медкомиссии принять решение, но, чёрт, там таких «врачей» вагон и маленькая тележка. Найти в интернете первый попавшийся крупный магазин техники не составило проблем, а добраться до него оказалось ещё куда проще — рядом ведь. Общаться с консультантами задача не из приятных. Особенно, когда стоишь у витрины, выбираешь, а он подходит незаметно со своей дурацкой улыбкой, спрашивая нужна ли помощь. Нужно, чтобы такие прилипалы вовремя удирали, а мобильник можно выбрать самостоятельно. Унося покупку из магазина, парень не мог поверить, что вот буквально то, ради чего он терпел столько дней компанию выскочек. Именно терпел! Их недовольные взгляды, их истории про похищение и сто причин почему это было нелепой случайностью. Такое мимолётное удовлетворение было тем, ради чего Санрайз устроился на новую работу, зарплаты которой хватает на обеспеченное проживание. Хватало? Всегда стоит выбирать нервы. А они у него и без того шаткие. Единственная оставшаяся проблема — переставить сим-карту, да и скачать необходимые приложения. Всякие песенки, что фильтруют в голове мысли. Удивительно, как пара знакомых нот способны перевернуть сознание. Нужно так много сделать, помолиться на телефон, например, но этим придётся заняться вечером, в компании человека, что будет явно противиться выбранному пути воспитателя. Если Мундроп не свалил раньше, чем вернётся хозяин квартиры.

***

— Ты что собираешься сделать?! — Уволиться. — Нет, — Мундроп, что до этого стоял около плиты, рассматривая чужое беспокойное лицо за столом, поспешил сесть, излишне жестикулируя. На его собственном лице была маска беспокойства, что сменялась злостью. Да, со стороны Санрайза это оправданный шаг, это то, что можно было предвидеть. И, если раньше он ещё думал, что, может быть, это решение не до конца взвешенное, то сейчас желание спорить и отстаивать своё мнение выросло настолько, что можно бросаться в бой. Бросаться в бой с единственным человеком, при виде которого не трясёшься. Гениально. — Да. Худые запястья Санрайза вынимают из старого телефона сим-карту, обрезая аккуратно маникюрными ножничками и спеша вставить в открытый слот только что купленного мобильника. Несвойственное парню не беспокойство возможно достичь только заранее принятыми таблетками, что приписал доктор, иначе, были бы слёзы и сопли. Хорошо, что каждый в этой комнате уважает собеседника, не повышая голос. — Нит, — настаивал на своём второй воспитатель, закатывая глаза. Можно наблюдать его любимую позу: ладони, сложенные на груди, странная полуулыбочка, нога закинутая на ногу. Ещё бы линзы красные, чтобы наверняка заставить жертву трепетать. Кажется, не так уж Мундроп и хотел докопаться до общей проблемы, используя для аргументов два слова. Ладно, шесть в общей сложности, но смысл не меняется. Устроил драму. — Дат. Спор маленьких детей и то выглядит куда более разумно. Там хоть реальная угроза — забрать раскраску. А тут? Непонятно. — Аргументируй. Уверенный взгляд Санрайза встречается со взглядом собеседника. Глаза в глаза… так интимно. Они оба порядком уставшие, потерянные в бессмысленных речах друг друга, но заканчивать дело всё же приходится. Приходится отложить устройства в сторону, собираясь с мыслями. Аргументы значит? Приходится так много, что кровь стынет в жилах, а коробка на столе кажется лучшим убежищем. — Я устроился работать в тот проклятый торговый центр только из-за нехватки денег. Я хотел купить телефон, а сделать это быстрее всего можно было с зарплатой, которую платят нам. А потом начались эти детективы, я втянулся. Каждый день думал над этим, нужно ли оно мне? Нужно ли выяснять непонятные обстоятельства выключения света, пропажи детей. Я понятия не имел, что встречу тебя и влюблюсь. И вместо того, чтобы поддержать, ты сейчас говоришь: «не уходи с места, что ломает твою психику». — Я говорю это потому, что не хочу с тобой расставаться, глупыш. — Никто не говорит, что нам нужно расставаться, — ладони вновь откладывают телефон, который нельзя нормально подключить уже полчаса. Болтовня постоянно отвлекает, а характерные напряжению вздохи нельзя заменить играющей из наушников музыкой, даже если это будет рок. Остаётся начать тот самый порочный разговор. Самую сложную его часть. — Я узнавал… в месте, куда я хочу устроиться, нужен ещё учитель рисования. Если ты… хочешь, мы могли бы, ну… — Ты предлагаешь свалить мне вместе с тобой? Что ж, это было определённо правильная цитата, описывающая события. — Мх, да. — М, — Мундроп кривится. Ой, как кривится. Ему… противно? Неприятно? Что он, чёрт возьми, чувствует? Почему он не может просто сказать? Санрайз кривился последний раз так, когда пробовал покурить. Такое забудешь. Горечь во рту… Как же это сложно для понимая. Они — словно женатая пара, что пытается разобраться с семейным бюджетом для переезда. Вот как бы всё хорошо, а потом на тебе: кто-то потерял документ о квартплате. — Ты… понимаешь, о чём просишь? Променять обеспеченную жизнь на работу в школе. — Я понимаю. Именно поэтому ничего не прошу, лишь озвучил своё мнение. — Ясно. Вот и поговорили. Определённо пришли к единственному верному решению. Санрайз продолжил молча настраивать телефон, а второй воспитатель поглядывал искоса на те манипуляции, двигая брови вверх. Продолжать беседу никто не решался, хотя множество вопросов остались нерешёнными. Может, сейчас не то время?

***

По календарю, кажется, был вторник. С таким сумасшедшим графиком работы не то что за днями сложно следить, тут как бы не перепутать собственное имя. Санрайз стоял около открытого на форточку окошка, рассматривая колыхающиеся листья деревьев. С минуты на минуту начнётся урок физики, а пришедшие в класс дети должны будут написать контрольную работу на последнюю заученную тему. Из-за отсутствия длительного времени профильных математических предметов, школьники должны писать самостоятельные чуть ли не каждый день, а контрольные каждые пять параграфов. Иногда шесть, если на то будет воля учителя. Оценки с потолка ставить строго запрещено, а программу догонять необходимо — танцуйте, как хотите, но музыку уже поставили. Прошлый класс вымыл за собой доску, все тряпки сложили в специальную коробочку на столе, поэтому парень был волен делать всё что угодно, в эти желанные десять минут перерыва. Он мог пообедать с другими учителями в столовой на первом этаже, но культурно отказывался каждый день, предпочитая постоять в абсолютной тишине. Смотря на голубое небо, считая стекающие капли по стеклу в дождь. За дверью постоянно громко. Смеющиеся дети, преподаватели, что так и норовят сделать кому-нибудь замечание, потому что не поздоровались с ними. Хочется отгородиться от этой суеты — наушники надевать нельзя. Зайти могут в любой момент, а это будет дурным тоном: не слышать вопроса из-за играющей музыки. Скрип деревянной двери наполняет комнату живым звуком, но Санрайз не спешит поворачиваться — узнаёт по шагам знакомый силуэт. Холодные ладони ложатся на худые плечи, слегка сжимая ткань белой рубашки. — Как дела? — Нормально, — отвечает Санрайз, улыбаясь после чужого прикосновения. В душе становится тепло, в животе летают настоящие бабочки радости. Он чувствует себя защищённо и совсем не хочет выбираться из этого воображаемого кокона объятий. — Ты уже пообедал? — Да кофе сладкого хлебнул. Там, как обычно, какую-то парашу разливают. Хорошо, купил себе заранее пакетики. Ребята опять спрашивали почему тебя не было со всеми за учительским столом. Я культурно послал их вопросы куда подальше. — Послал? — Культурно. — Ну, если культурно, то это главное. — Главное, что мы вместе. Ох, как же давно хотелось услышать эти слова. Ровно с того момента, как Мундроп согласился поменять место работы. Им не нужно было долго об этом разговаривать, ведь желание остаться вместе пересилило материальную часть вопроса. — Вместе, пока горит свет. А свет и не выключается, учитывая тревожность Санрайза, с такой же сильной боязнью темноты. Они даже купили небольшой ночничок в форме солнца, решив начать жить в одной квартире. Каждый взял на себя долю домашних обязанностей. И кто сказал, что романы бывают только у трудовиков и физруков? Учителя рисования и физики тоже отлично с этим справляются.