Ангелы миллениума

Тончайшее кружево, подчиняясь порывистому движению, тихо шелестит, завиваясь вокруг тонкой женской фигуры. Золотоволосая тонкая женщина с фарфоровой, как у куклы, кожей, облачённая в безупречное белое платье из атласа, обтянутое кружевом, кружевная фата цепляется за ворсинки коврового покрытия изысканного гостиничного номера. С первого этажа, если прислушаться, доносилась музыка настраиваемых инструментов из глубины банкетного зала, где в осенних сумерках уже разожгли камин. Ресторан «Селеста» в отеле «Лэйнсборо» был готов к приёму гостей. Сегодняшним вечером Райнес Эль-Меллой Арчисорт станет супругой Брэма Нуада-Ре София-Ри. Вейвер, сидящий на пёстром диванчике, курил сигару с самым меланхоличным видом. Видимо, старался подать названной сестре пример. Простой костюм-двойка винного цвета и модного узкого кроя затемнялся простой чёрной рубашкой. Длинные волосы, по торжественному случаю, были туго скручены во французскую косу. Долго откладываемый брак, по настоянию старших поколений, наконец-то соединит глав двух влиятельных семей Ассоциации. Райнес же отвоевала для Вейвера право отвести её к алтарю. Столь ответственной ролью и объяснялся его весьма пижонский вид. - Неужели даже в такой день нельзя было выглядеть подобающим образом? Позволив себе любование невестой и её сводным братом, Диана совершенно не заметила на их фоне супругу бывшего лорда Эль-Меллоя. Тосака Рин осталась верна своей страсти к красному цвету. Лиф платья-бюстье был обшит алыми пайетками и отделён от пышной юбки с верхним фатиновым слоем алмазным поясом. В ушах покачивались небольшие серьги-капли с рубинами и бриллиантами. Каштановые волосы забраны в ракушку, лишь одинокая прядь спускалась от виска к груди. Быть может, леди Тосака имела категорическую нелюбовь к синему? Или костюм инспектора могли посчитать неподобающе серьёзным? Так, простите, возраст и статус обязывает. Костюм-двойка из юбки-карандаша и пиджака с цветочным узором тёмно-синего цвета. Весьма дорогой и качественный, к слову. Дополнялся лишь тёмно-синими лаковыми лодочками. Да, на шпильке. Что делало её рост в шесть с половиной футов ещё более ужасающим. Лаковая сумка в тон на цепочке и серьги-жемчужинки. Она не обычный гость из близких друзей, а деловой партнёр Ассоциации, если можно так сказать. Но, что было весьма неожиданно, один из официантов передал ей просьбу лорда заглянуть в комнату невесты. - Мадам, выражаю надежду, что леди Иветт Лерман не попадётся Вам на глаза сегодняшним вечером. Когда перед Дианой возникла тонкая и звонкая молодая блондинка, несколько молодящаяся до уровня ребёнка, она и подумать не могла, что это наследница дома Лерман, калечащего своих детей, дабы привить им способности Мистических Глаз. Нарочитые травмы всегда удручали Диану больше полученных во время терактов или нападений. Но, что приятно удивило, лёгкий нрав наследницы полностью компенсировал увечье леди. Лавандовое платье-рыбка подчёркивало не столько внешнюю легкость и изящество, сколько внутреннюю. - Инспектор, как я благодарная Вам за Ваше участие. Райнес, что совершенно неожиданно, порывисто приблизилась к Даяне, сжимая её крупные ладони с неожиданной для таких маленьких ручек цепкостью. На фоне этого изящного цветка было сложно не ощутить себя ломовой лошадью. Парикмахерша из ближайшего к дому салона, как назло, именно сегодня попутала оттенки, и вместо бледно-золотого блонда Диана теперь стала клубничной блондинкой. Чуть менее яркий цвет уложенных голливудской волной волос подчёркивал сероватый оттенок кожи и все морщинки на лице. Седину закрасил, и на том спасибо. Однако рядом с миниатюрной блондинкой, что даже в момент своего торжества едва доставала Диане до плеча краем бриллиантовой диадемы,все старые комплексы вылезали на поверхность. - Вы прекрасная невеста. Так удачно подобрано платье. Со свадебными платьями всегда происходит какая-то магия. Ты надеваешь его и чувствуешь, что оно твоё. И без страдальческого выражения лица Райнес Диана понимала, что несёт бессвязную чушь. Какое значение имеет платье, когда тебе идти по жизни с совершенно не подходящим человеком? Вейвер, сдвинув руку с дивана, освободил место, молча приглашая Диану сесть рядом. Оставив Райнес мельтешить перед глазами раздражающейся всё больше и больше Рин, Ди села рядом с лордом Эль-Меллоем, тут же затушившим сигару о пепельницу. И только тогда стало заметно, как подрагивают его пальцы. Названный братец тоже нервничал. - С трудом представляю Вас в свадебном платье. Скептическая реплика Рин. В её тоне слышался подтекст и неверие, что кто-то мог позариться на Даяну. Закинув ногу на ногу, Диана со снисходительной улыбкой посмотрела на Рин. - Знаете, ни одна нереалистичная фотография модели, ни одна суперженщина из Инстаграма не навязали мне столько комплексов, сколько умудрилась навязать моя бабушка. Она могла сидеть на кухне и навзрыд плакать на весь дом. Когда я спрашивала у неё, что случилось, то слышала в ответ что-то вроде: «Ты слишком высокая, никогда замуж не выйдешь! С такими ногами тебе короткие юбки носить нельзя, засмеют все! Ни сисек, ни жопы, а у соседки твоей уже третий размер»! - По Вам не скажешь, что Вы закомплексованная особа. Самого главного она добилась. Райнес отвлеклась от самокопания, которое грозило ввергнуть её в состояние истерики за несколько минут до её выхода. Выездное венчание было верным решением. В столь необычной для современной женщины ситуации девушка могла бы запросто потерять сознание где-нибудь на ступенях церкви или во время фотосессии. - О, нет, леди Арчисорт. Я самая что ни на есть баба рязанская. Просто с определённого возраста я научилась мыслить критически. Моя бабушка была фронтовичкой. Что было, признаюсь, семейной тайной. Она никогда не носила медалей. Она даже не дожила до того времени, когда женщин войны начали чествовать. Это мужчины были героями. На женщин же смотрели совсем иными глазами. Будто на войне кто-то будет тебя спрашивать. Она судила с высоты своего времени, когда счастьем было ухватить редкого после войны мужчину. Врачи её времени настоятельно рекомендовали лечится членом. И рожать как можно больше. Организм же после каждых родов будет перерождаться. Отличный совет человеку, что десятками выносил раненных с полей сражений, у которого от натуги кровь из ушей лилась. Тосака понимающе хмыкнула. Маленькая тайна была и в их семье. Недержание после родов длилось полгода. Втайне она молилась, что её дочь родилась довольно перспективной волшебницей. И пережить это «счастье» ей более нет нужды. - Знаете, госпожа Тосака, это поколение женщин нас брали в бани. У большей части из них выпадали матки от тяжёлой работы. Мужчин было мало, лошадей ещё меньше. За лошадь пахал сам человек. Я не стала на фоне этих женщин считать себя лучше. Красота не вечна. И тратить время на самоедство неразумно. В любой момент от красоты может остаться абсолютный ноль. Страшнее, если абсолютное ничто остаётся от здоровья. Но для женщины в принципе нет такого испытания, которое она не вынесла бы самостоятельно. А потому на причитания о невозможности перспективы замужества я спокойно уповала на судьбу. - Да, но предложение Вам все же сделали. Упершись взглядом в собственные колени, Диана выдохнула, жалея о случайно оброненной фразе о платье. Ей требовались силы, чтобы рассказать эту часть своей истории, до сих пор причинявшую ей боль. - Тогда только входили в моду свадебные приглашения. Эту часть приготовлений взяла на себя моя неудавшаяся свекровь. Там было что-то вроде: «С сожалением приглашаю вас на свадьбу между моим прекрасным сыном и какой-то дешевой бродягой, чьё имя не вспоминается мне прямо сейчас. Для меня этот дань станет самой большой катастрофой в жизни». А у нас, понимаете ли, мама очень ценится. Запрокинув голову, Рин громко расхохоталась. - Попробовали бы на моё торжество сделать такую гадость. Ни на какое бы родство я не посмотрела бы и, будь хоть мама, хоть кто, но на свадьбу этот человек бы не пришёл. И вообще больше никуда бы не пришёл. Накормленная горькими историями Райнес заметно успокоилась, видимо решив, что свой долг леди, его тяжесть, она обязана будет принять. И справиться с ним. Её насмешливое хладнокровие вернулось к ней, и, чуть склонив голову к плечу, Райнес мило улыбнулась снохе. - Мне нравится твоя смелость, Рин. Надеюсь, что она заходит дальше громких слов. - По крайней мере, у меня уже есть дочь. А не букет морщин, седина и необходимость унижаться перед каждым магом. Разведя руками, Диана слегка хлопнула Вейвера по колену. Скулы мага болезненно зарозовели от стыда за супругу. - В следующем году мне сорок лет будет. Рин, маги стареют иначе, я же простая женщина с повреждёнными Цепями. Видишь ли, сравнивать нас некорректно изначально. У нас разный уровень старта. Ты родилась в древней магической семье, довольно обеспеченной финансово, пока, насколько я слышала, Токиоми не набрал долгов. Я же родилась в крестьянской семье под Рязанью. Мать всю жизнь была поварихой, отец работал на пожарной станции. Мне кажется, что я потенциально выжала всё из своих исходных данных, чтобы иметь сейчас все это. В том числе и доверие магического сообщества. «А соответствует ли твоё нынешнее положение твоим исходным данным»? Этот невысказанный вопрос повис в воздухе. И все присутствующие знали на него ответ. В Ассоциации во всеуслышание, не таясь, смаковали информацию, что Тосака Рин вышла замуж не невинной. И, более того, проебала свою Метку. Причём, в прямом смысле этого слова. Вопросы вызывает тот факт, что маг, получивший Метку Тосака, остался жив и не скончался, отторгая чужеродную магию. Неужели Метка, накопленная многими поколениями магов, оказалась столь жалкой? В любом случае, без Метки Рин оказалась в весьма униженном положении. Её качественные, но не превосходные Магические Цепи, не давали ей никаких плюсов в глазах сообщества. Злые насмешки слышались до самого брака с Вейвером. Не Бог весть какой союз для дочери древнего дома. Но на большее ни ему, ни ей рассчитывать не приходилось. Дождавшись тишины, пусть и наполненной возмущением от своей супруги, Вейвер, раскрыв картонную папку, лежащую перед ним, и подтолкнул её Диане. - Я хочу показать Вам это. Момент, может и не самый подходящий, но всё решилось буквально на днях. Придвинув к себе документы, Диана начала изучать первый лист. Потом она прочла его ещё раз, и снова, и снова. Написанное не укладывалось у неё в голове. Нечто подобное она ожидала от палаты общин. Но не в таком же количестве. Из трёхсот шестидесяти пяти членов «против» проголосовали лишь одиннадцать членов. Из двухсот двух депутатов лейбористской партии «за» были сто восемьдесят восемь членов. Шотландская партия – единогласно «за». Только один член либерально-демократической партии был «против». Демократическая юнионистская и Шинн Фейн – «за» единогласно. Социал-демократическая, Альянс, зелёная партия Англии и Уэльса. Все они проголосовали «за». Результаты голосования подтверждены и поддержаны подписями независимого депутата и достопочтенного спикера. Но куда как более изумительными были результаты голосования в палате лордов. Лорды светские, все наследственные пэры одобрили идею бывшего лорда Эль-Меллоя второго. Среди пожизненных пэров только двое высказались «против». И «за» все духовные лорды. Архиепископы Кентерберийский, Йоркский, епископы Лондона, Дарема и Винчестера, все эти пять важнейших прелатов подтвердили своё согласие своими подписями. Что заверено подписью лорда-спикера. Не веря, Диана даже поскребла ногтём чёрный вензель баронессы Д`Сузы. Кажется, настоящий. Далее шло не менее впечатляющее распоряжение верховного суда о передаче полномочий организации «Ангелы миллениума». Подавив в себе желание лизнуть тюдоровскую розу на гербе организации, дабы удостовериться, что это действительно бланк, а не разрисованная бумажка, Диана аккуратно сложила бумаги в папку и, в задумчивости, опустила подбородок на переплетённые пальцы рук. - Вас что-то смущает? - Я, честно, не ожидала подобного решения. - Но почему? Диана скосила глаза на дрогнувшего собеседника. Вейвер в этой женщине, чья красота находилась аккурат на грани непривлекательности, всегда выделял её большие глаза цвета выцветшего неба. Только сейчас ему почему-то подумалось о том, насколько они инфернальны, насколько сильно они за гранью восприятия этого мира. Или же они, наоборот, слишком пристально некогда смотрели на этот мир. - Маги, Вейвер, сейчас находятся на привилегированном положении в обществе. У нас сейчас не конституционная монархия, а самая настоящая кастовая система. Ваше пэрство опустилось на ступень кшатрии, тогда как маги возведены на пьедестал брахманов. И это высшее сословие мы должны обвинять в убое жертвенного скота и надругательствами над низложенными до бади женщинами. Чёрт, ладно пэры, копаться в грязном белье аристократии, благо, не приходилось. Но, то тут, то там появляются слухи о не столь уж и благородном поведении некоторых из них. Но те же духовные лица. Это общеизвестный факт о легальности педофилии в самом сердце католической веры. Далеко ли протестантам до них? И тут нас пытаются заверить, что никто не ровнее. Чёрт, у меня только что сломалась картина мира. - Быть может, в их глазах это всего-то значит, что маги будут решать свои проблемы сами? Подумайте, Скотланд-ярд не будет рисковать своими ценными кадрами, отправляя их против тех, кто заведомо сильнее. - Не значит ли это, что на часть преступлений, вернее, преступников, будут закрыты глаза? Глубоко затянувшись, Вейвер покачал головой, нервно отбросив косу за спину. - Я буду стараться, чтобы это было не так. Я это делаю ради магов. Многие из нас отрицают очевидный факт. Магия вырождается. Канула в небытие Эпоха Богов. Как и время фей. Магические самородки подвергаются Печати, и никогда не продолжат свой род, никогда не передадут своих знаний. Я даю не больше десяти поколений, когда перестанут рождаться маги уровня леди Эдельфельт. И примерно столько же, когда мой уровень будет считаться впечатляющим. Что делать тем, кто привык считать себя исключительным? Им придётся жить в этом мире. А это, бесполезно отрицать, мир людей. - Многие с вами не согласятся. И, признаться, сейчас это очень мало похоже на правду. - Фокус господства смещается. Это и есть история человечества. Древнейшие цивилизации, сформировавшиеся у питающих их вод, пали под гнётом захватчиков. Хорошо Вам известная византийская империя, пав под гнётом турецких захватчиков, обеспечила Европу своими мудрецами и их знаниями. Без них не было бы никакого Возрождения. Это и есть история, расцвет и увядание. В случае магов, к сожалению, врагами нашей цивилизации являемся мы сами. Деградация магического искусства как такового. Вейвер умолк, лицо его, и без того постоянно напряжённое, словно закаменело в своих горьких мыслях. Глубокие морщины на лбу, ставшие его неотъемлемой чертой, углубились ещё больше. Только сейчас, впервые за несколько лет близкого знакомства, Диана осознала, что, несмотря на пылающий живым огнём взгляд, её знакомец уже не горячий юнец, и в летах лишь немного уступает ей. А себя она уже не считала молодой женщиной. В возникшей тишине отчётливо послышался деликатный стук. Робко приоткрыв дверь, в комнату зашла Грей, чью холодную красоту подчёркивало молочного цвета недлинное платье с пышной юбкой, украшенное лишь кружевными рукавами-фонариками. Бывшая ученица бывшего лорда Эль-Меллоя, если верить его же заверениям, была считай полной копией, шутка ли, небезызвестного короля Артура, который, опять же по нелепому заявлению бывшего лорда, являлся женщиной. Отличала их лишь палитра. Наверное, при тёплой солнечной гамме эти тонкие черты лица не играли бы так, как при холодном свечении луны, придающие мистицизма этому лицу. - Леди Райнес, всё уже готово. Кивнув, Диана поднялась с дивана; следуя за явно нежелающей отделять себя от столь важных персон, как невеста и брат, Рин, она вышла в торжественно украшенный зал, ослепляющий своей белизной. Столы укрыты белоснежными скатертями, разбавленные лишь росчерками голубых фарфоровых тарелок. По столам расставлены гипсовые вазоны с белоснежными пышными - не по сезону - сладко пахнущими пионами. Около стола новобрачных, что поставили около камина, уже стоял епископ Лондонский. От его вида Диана не сдержала нервной дрожи. Об отношении Церкви к Ассоциации, да и ко всему магическому сообществу в целом, Диана была наслышана. Должно быть, её голова всё ещё плотно забита деревенскими предрассудками, но ей кажется одобрение идеи Вейвера лордами духовными чрезвычайно подозрительными. - Мадам, место работника регистрационного офиса рядом с владыкой. Разглядывая жениха, что о чём-то говорил с епископом, Диана дрогнула от неожиданности. С Брэмом они пересекались не часто и были знакомы, можно сказать, заочно. И пусть ему не хватало шика бывшего лорда, сам по себе София-Ри был красив. Его винные волосы не давали полностью слиться с интерьером зала. Белая кожа его вполне подводила мужчину к сходству с мраморной статуей. Бледно-голубой цвет костюма дополнялся рубашкой цвета «синяя Эдис», если верить Райнес. Яркими тёмно-синими пятнами выделялся галстук и лёгкие лоферы. Тонкие пальцы постоянно оправляли бутоньерку из чертополоха. Да, мужчина, как картинка, идеально вписался в обстановку. Правда, модный образ жениха в сознании не самой почётной гостьи слабо подходил классическому облику невесты. Однако, её, кажется, с кем-то спутали. Стоявший за спиной сына Руфурус Нуада-Ре Юлифис, глянувший в её сторону, неожиданно заинтересовался цветочной композицией, аккурат стоявшей около него. Обычно шумные, несмотря на свой уже не юный возраст, Глашайт и Эскадрос крайне сильно были увлечены друг другом. Подытожив, неожиданно в зале она резко стала всем неинтересна. Если так можно назвать старательное игнорирование. Обратившаяся к ней женщина обладала весьма усреднённой внешностью. Невысокая, с классическим овалом лица и большими карими глазами. Каштановые волосы были собраны в низкий хвост. Её сухие мускулистые плечи подчёркивало кремового цвета кружевное болеро, шедшее в комплекте к кремово-коричневому платью, кокетливо обнажавшему хрупкие колеи над жилистой голенью. Диана, думалось ей, не ошиблась бы, сказав, что женщина чрезвычайно неуютно себя чувствует на каблуках. Тонкий палец неожиданно больно ткнул её в живот. - Мадам, Вы меня слышите? - Я гостья со стороны лорда Эль-Меллоя. Прищурив карие глаза, женщина окинула её оценивающим взглядом. Хотя, слово «окинула» мало подходило для тяжкого ощущения, что исходило от этой леди. Оправив высокую перчатку, с подчёркнутой манерностью она взяла фужер и отпила шампанского, не замедлив поперхнуться и громко закашляться. - Официант! Официант, выпроводите эту женщину отсюда! Здесь простолюдинка! Не посчитав нужным сдерживать себя, Диана закатила глаза. Не представленная ей женщина явно была магом и не побрезговала просканировать её искорёженную ауру. - Манеры у меня явно получше, чем у Вас. - Боже мой, Лорелей, вечер только начался, а ты уже неприлично пьяна. Тонкие пальцы опустились на локоть излишне шумной женщины, разворачивая её к себе. Привычные распущенные роскошные волосы перетекали шёлком до самых колен миниатюрной и утончённой женщины, облачённой в нежно-зелёное расписанное узорами кимоно. Взгляд жёстких карих глаз пересёкся с обманчиво-нежным взглядом тёмно-фиалковых и та, кого назвали Лорелей, покачнулась, резко убирая весь свой гонор. - Прости, Адасино, ты права, я, пожалуй, пойду. Не было демонстративного цокота каблуков и громкого хлопка двери. Однако Диана, глядя на уходящую через весь зал женщину, была уверена, что этот уход подчёркнуто-демонстративный. - Эта женщина была почётной гостьей? Мило улыбнувшись, Хисири мягко коснулась её руки, будто бы говоря «не берите в голову». - Скажем так, пригласить её было обязательной частью регламента. Но мало кто здесь расстроился, если бы она не пришла. - Так кто же она? - Неужели вы до сих пор не слышали о королеве Часовой Башни? Это Лорелей Бартомеллой. Из семьи гранд-лордов, управляющих Часовой Башней уже многие поколения. Не обижайтесь на неё. Ей привычнее командовать её личными цепными псами. Она никогда не загадывает на будущее, что ей в любой момент может пригодиться Ваша помощь. Сделав в голове пометку - ни одно слово, сказанное представителем факультета политики, не может быть случайным, - Диана повернулась к Адасино. - Не обижайтесь, мадам, но кого только не называли королевой или королём Часовой Башни. Нередко даже её. Кивнув на женщину, вставшую напротив Брема, со стороны невесты, Диана улыбнулась косящейся в их сторону даже во время «беседы» с Бартомеллой, подружке невесты. Лувиагелита Эдельфельт сегодня старалась не подчёркивать свою яркую солнечную красоту, будто спрятанные в «ракушку» золотые локоны перестанут оттенять её янтарные глаза, а светло-голубое платье не подчеркнёт фарфоровую кожу. - Маги, на самом деле, крайне закрыты к переменам. Вы ведь прекрасно это осознаёте? Пожалуй, я не совру, когда скажу, что главный камень преткновения в новом времени для любого мага – контакт с человечеством. - Советую им привыкать. Человечество стремится вверх. И среди нас существуют те, кто уже на другом уровне возможностей. Подозрительно глянув на собеседницу, Хисири, не проронив ни слова, мягко прошла к месту рядом с Владыкой. Полные изящества движения словно бы зачаровали прелата, вся фигура которого мгновенно размякла, словно он больше и не возражал, что находится в окружении магов. Вот оно, сильнейшее оружие Хисири. Только отдалившись от магички, слух Дианы уловил мягкий перебор нот, торжественный и несколько печальный, с горьким отзвуком. С трудом, но Диана распознала в мягком переливе звуков, исходивших из-под тонких пальцев белокурого пианиста, так напоминавшего ей полярную лисицу, «Aveverum», довольно часто звучащую на церковных благотворительных приёмах, где Скотланд-Ярд нередко обеспечивал безопасность. Виртуозная игра музыканта как нельзя кстати гармонировала с плавным выступлением невесты рука об руку со своим названным братом. Обыкновенно скорые и тягучие движения Райнес замедлились, не потеряв свою грациозность и плавность. Перетекая в пространстве, она в небывалом величии приближалась к давно ожидавшему её нареченному. Рядом с ней привлекательность Вейвера заиграла новыми гранями. Его стать шагнула ещё дальше от привычной окружающим. Его неуклюжесть и неуверенность, имеющая тенденцию истощаться со временем и опытом, сейчас ни единым намёком не давала о себе знать. Ничем не потревоженный эфир, само течение силы. Доведя сестру до стола, Вейвер мягко откинул вуаль с её лица для невесомого отеческого поцелуя в лоб, традиционного для данного торжества, прежде чем передать её жениху. Губы Руфуруса, вопреки желаниям хозяина, растянулись в широкой улыбке. Союз с Эль-Меллоями был желанен ему со времён его ученика. И если в случае Солы это было желание обеспечить будущее дочери, то в случае сына это необычайно выгодная сделка. Объединение наследников двух семей и могущественное потомство, рождённое от родителей, чье магическое ремесло идеально подходит друг к другу, как кусочки одного пазла. Долгие приготовления, занявшие пару лет, наконец-то подвели их к закономерному финалу, вопреки уверениям Брэма, что Райнес не желает этой свадьбы и медлит от того. Даже если и так, то в первую очередь Райнес – Элль-Меллой. В первую очередь она глава рода. Она – маг. Никогда личность мага не стояла выше его долга. И Райнес это прекрасно понимает. - Моё главное, основное упование и вера в то, что в жизни и смерти, духом, душой и теломя всецело принадлежу Богу моему и Спасителю Иисусу Христу. Потому что Он полностью заплатил за мои грехи, искупив меня и освободив от власти дьявола Своей драгоценной святой кровью, даровав мне спасение благодатью, независимо от моих дел,для совершения благих деяний во славу Его. Поэтому ни один волос не упадёт с головы моей без воли Божьей, но всё, что будет происходить со мной, послужит к моему спасению. В сердце моём Дух Святой свидетельствует о вечной жизни, данной мне от Отца Небесного, дарующего благодать жить для Него, приносить плод, совершить Его труд и перейти в вечное блаженное Царство, чтобы и в жизни, и в смерти быть Господним. По рядам гостей прошёлся тихий шелест тяжкого дыхания. Призвать на свадьбу магов представителя Церкви – традиция, призванная ублажить саму Церковь. В общем-то, и законодательное заверение брака было формальностью. Маги признавали брак после консумации. Потому непорочность невесты особо ценилась у магов. Единственный разговор краткого знакомства с Руфусом был посвящён подготовке к свадьбе. Вернее, во время подготовки. Диана попросту зашла к Вейверу, когда более продвинутый братец через интернет бронировал торжественный зал. Руфурус очень детально рассказал о свадебных традициях магов, сетуя на то, что человеческие традиции поглотили их. Раньше не нужны были сумасшедшие траты, довольно было провести совместную ночь. - Жаль, что простыню вывешивать не надо. Несдержанно фыркнув себе под нос, Диана взглянула в постное лицо невесты. Райнес явно не собиралась скрывать, что наречённый её не устраивает. Впрочем, зная загоны свёкра, Диана её понимала. Святая вера в то, что девственная супруга не будет изменять, а, значит, и родит детей от мужа, рассмешила её. К слову, Вейвер тоже не удержался от смеха. На закономерный вопрос, что же помешает молодой супруге пуститься во все тяжкие после дефлорации, ибо под клитором счётчика входящих нет, Руфурус недоумённо замолчал. Диана подозревала, что из-за незнакомого слова «клитор». Потом ему рассказали про ДНК-тест, который может точно определить, кто папа рождённого ребёнка, что, единогласно с Вейвером, является более точным способом подтвердить происхождение отпрыска, чем некогда давно подаренная супругу девственность. В общем, Руфурус и без того мало симпатизирующий прибившемуся к клану Вейверу, покинул их полностью разочарованный в связях своей будущей невестки. Впрочем, он чётко озвучил свои представления о её ценности. Закончив короткую службу и венчальный обряд, епископ отступил в сторону, с великодушным видом уступая своё место Хисири, которая выложила документы перед молодожёнами и указала, где надо поставить свои росписи. Супруги по закону и перед Богом, после того, как Брэм откинул с лица супруги фату, невесомо соприкоснулись губами, подчёркивая, что никакой любви в браке нет, и обусловлен этот союз лишь договором. Далее свадьба пошла совершенно традиционным путём. Неловкий танец молодых, к которым вскоре присоединились гости; среди первых были Вейвер и Лувиагелита, являющаяся крёстной-матерью - ещё один реверанс в сторону Церкви - Валенсии. После столь короткой программы обязательных ритуалов, гости расселись по своим местам за столами. Присвоив себе блюдо с тончайшими ломтиками мускусной дыни, Диана навострила свои уши, прислушиваясь к беседам магов. - Какая мерзкая курица. Как курица может быть одновременно сладкой и острой? - Это карааге. Японское блюдо. Вон то блюдо не бери. Сашими делают из сырой рыбы. Да не смотри ты так на меня! Здесь более тридцати блюд японской кухни. А что ты хочешь? Вельвет платит за свадьбу. - Как образован приглашённый музыкант. Ты слышишь, как виртуозно он исполняет Моцарта? - Конечно же его утончённая внешность здесь ни при чём. Не обольщайся. Это новый органист, приписанный к саутваркскому собору. Видимо, дела у Меллоев и Нуада-Ре совсем плохи, раз они идут на такие уступки Церкви. - Обещали пригласить ту певицу. Помнишь? Японка. Очень популярная. Она ведь в Лондоне писала новый альбом. Как там её зовут? - Ая Азия. Её посадили на днях. К «самоубийству» продюсера и менеджера она приложила свои нежные ручки. - Учитель, винный определённо ваш цвет. Он так сексуализирует вашу мрачность. В хор нестройных и чужих голосов ворвался знакомый игривый голосок, прозвучавший на пару тонов выше, чем все остальные. Привлечённые нежным голосом гости в едином порыве повернули головы к столу, соседствующему со столом молодых. Леди Лерман, пьяно улыбаясь, обвила тонкими руками шею своего бывшего наставника, неизменно сохранявшего беспристрастное выражение лица. Лишь дрогнувшая бровь выдавала его чувства. Остроту ситуации придавала отнюдь не подвыпившая Иветт, позволившая себе проложить цепочку из мелких поцелуев от челюсти Вейвера к краю ворота рубашки, а нетрезвая даже больше жениха Рин. Женщина не спешила устраивать сцену ревности ни супругу, ни сопернице. Красивое лицо её расчертила кривая ухмылка. Взгляд голубых глаз источал снисходительную надменность даже большую, чем обычно. Опрокинув потяжелевшую голову на раскрытую ладонь, она с интересом наблюдала за разворачивающейся картиной перед ней. - Насколько ты себя низко ценишь, а, Лерман, что покусилась на это вот? Фиалковые глаза молодой женщины неприязненно мазнули по лицу законной супруги её объекта обожания, тогда как рука скользнула по мужской груди к ремню брюк. - Не жадничай, Тосака. Ты ребёнка родила, дай другим. - Да хоть совсем забирай. Второсортный отпрыск магической проститутки нечета такой древней фамилии. Послышался тихий звон и громкий возглас. Райнес, видимо опрокинувшая что-то горячее на себя, наблюдая за столь любопытной сценой - на молодых уже никто не обращал внимания, - подскочила с места, придерживая подол платья. Вейвер, получивший идеальную возможность избежать столь щекотливого положения, тихо извинился, и спешно покинул своё место, спеша за удаляющейся к выходу названной сестрой. - О, я с удовольствием воспользуюсь щедростью семьи Тосака. После того, как твой отец продал всю недвижимость, а ты любезно подарила Метку рода, кроме мужа с тебя-то и взять нечего. Изящно, для нетрезвой женщины, поднявшись на ноги, Иветт выступила вслед за семейной процессией, удаляясь от вспыхнувшей гневом Рин. Предчувствуя, как минимум, драку, и даже допустив вероятность полноценной дуэли, Диана отодвинула от себя такояки, которые только-только собиралась себе позволить после отпустившей боли в желудке, вызванной неприятным разговором с Лорелей, и поднялась на ноги, дабы на правах представителя закона урегулировать назревающий конфликт. Диана вышла из банкетного зала аккурат в тот момент, когда Райнес, выпустившая из пальцев пышные юбки, порывисто развернулась к следовавшим за ней. Ткань была чистой, хоть на ней и виделось мокрое пятно. Вероятно, ничего серьёзнее стакана воды. В пару шагов она приблизилась к Рин и схватила её за ухо, притягивая голову снохи к себе. - Ты что себе позволяешь?! Тебя с улицы подобрали. Отмыли, отчистили, накормили. Совсем прижилась? Кто ты без Эль-Меллоев в Ассоциации? Уродец на потеху остальным. Вейвер, выйди! - Да, учитель, не стоит лезть в женские разборки. Иветт, игриво похлопав того чуть пониже спины, мягко направила мужчину к выходу из отеля. Пусть в ночной прохладе проветрится. Вероятно, тут скоро станет слишком жарко. Утонченное лицо мужчины расслабилось. Тяжело опустившиеся веки демонстрировали всю глубину его смирения. Вытащив из портсигара сигару, мужчина отошёл к двери. - Надеюсь, что вы друг друга не переубиваете. Когда дверь закрылась за ним, Иветт мягко ткнула стоявшую в стороне Диану в бок, вызывая новый приступ боли в желудке. - Инспектор, в Вашем багаже найдётся блокнот? - Но зачем? - В этой ситуации будет уместно составить график. Помолчав, Диана неверующе покачала головой. - Вы что, Вейвера делить собрались? - В точку. - Да пусть катится на все четыре стороны! Дернувшаяся в сторону Лерман Рин отшатнулась назад, когда тонкая рука Райнес взметнулась в воздух и опустилась на её щёку в унизительном ударе. - Пораскинь своими куриными мозгами, Тосака! Правда, подумай, почему леди, которые и более родовиты чем ты, и влиятельнее, так стараются привлечь внимание моего брата? Не чувствуешь ли ты здесь какого-то подвоха, пьяная свинья? Разъярившись от потока оскорблений, Рин кинулась было на Райнес. Но тут же остановилась, привлечённая тяжелым вздохом за дверью. Тонкая мужская тень, что было видно сквозь витражные двери, осела на ступени. В едином порыве четыре женщины кинулись к выходу. Более физически подготовленная Диана первой вцепилась в дверную ручку, порывистым движением распахивая дверь. В лицо упруго ударил несущий грозу холодный осенний ветер, доносящий горький запах полыни и взмыленного коня, что чёрной тенью терялся в густом лондонском мраке у самых ступеней отеля.