Ангелы миллениума

Горящий ярким золотом сентябрь решил одарить жителей промокшего Лондона последними днями тепла. Текучий, как мёд, комфорт и уют преследовал на улицах и в домах. Поселился ярким золотым росчерком в душах. Это свойственно человеку. Психика будет защищать саму себя. После разрушения дамб, из-за которого наводнение забрало жизни десяти тысяч жителей Лондона, люди радовались даже подобной мелочи, как комфортная погода. Прощаясь с летним сезоном, когда жизнь бьет ключом, ночная жизнь в городе вновь вспыхнула яркой вспышкой, прежде чем окончательно потухнуть в скрытых свитерами телах, что буквально через неделю уже будут перемещаться в пространстве перебежками от офиса к транспорту и от транспорта к дому. С редкими переменами маршрута в сторону супермаркетов или пабов. Всеобщая атмосфера расслабленности и веселья подхватила даже верха Скотланд Ярда. Своё шестидесятилетие Бигман позвал справлять в «Кукушке» - в ночном клубе с пятнадцатилетней историей. И неизменным знаком высшего качества. Пляшущие в «Саду» офицеры с пенящимся по бокалам шампанским – поистине потрясающее зрелище. Стойкости старичков можно было позавидовать. Диана, которая в обед увидела только блинчики с малиной и мечтала даже о худых макаронах с сыром, улетела с одного тирамису мартини, и сейчас сидела у бара, косплея известный интернет-мем с зомби-лисичкой. Благо, бармен оказался профессионалом своего дела и постепенно отпаивал её приятным смузи из киви и малины. Диана пришла в себя настолько, чтобы внятно понимать подходящих к ней с «Космоса» молодых людей, которые указывали вниз, на компанию, в которой тусовались. В толпе беснующейся молодёжи можно было различить двух ярких девушек. Кажется, они к ней подходили получасом ранее и пытались завязать разговор на родном языке. Кажется, они назвали себя Сашей и Шурой. - А ещё есть? Диана, сбросив очередной вызов на барахлящем после потопа телефоне, который, к сожалению, необходимо было заменить, посмотрела на темнокожего парня перед ней, указывающего на двух русских девушек внизу. Будто невзначай показав удостоверение, в приоткрытой сумочке, Диана извлекла кошелёк, дабы отблагодарить любезного бармена. Потом она подумает, что могло заставить принять двух привлекательных девушек за работниц ночного фронта, а её за сутенёршу, помимо клишированных взглядов на жизнь. Распрощавшись с Сиднеем, Диана покинула клуб, скидывая с плеч голубой пиджак, подставляя кожу ночному ветерку. Кажется, это именно она, входя в клуб, шутила, что прежде чем пить вино, ему надо дать подышать. Но коль ощущаете, что вино не дышит, то необходимо сделать ему искусственное дыхание рот в рот. Смешно. Уходит-то она первая. Последние дни касались слишком личных проблем. Наивно было думать, что вновь появившийся в её жизни Сикс вновь размоется на жизненных скоростных поворотах. Он все эти годы копил ресурсы, собирал сторонников. И теперь начинает выпускать их, готовя плацдарм для собственных манёвров. И, плюс, проблемы с «Новым Родом» были всего лишь одними из многих. Сегодня её телефон, несмотря на перебои в работе, разрывался от звонков и сообщений. Какого эффекта ещё можно ожидать, когда убийцей скромной учительницы оказывается её любовник и ученик, что не только младше неё на десяток лет, но также является сыном члена палаты лордов, представителя консервативной партии и бароном Стратклайд в одном лице? Всё же вестибулярный аппарат её подвёл и пришлось опуститься на скамью и поругать себя за голубые босоножки на высоком каблуке. Офисной работы, что-то ей подсказывало, не предвиделось. Но кто мог заставить женщину перестать желать быть женщиной? Никто. Даже несмотря на подколки от коллег, что называют её белые брюки дурной приметой, она всё равно будет всячески привлекать внимание к своей некрасивости. Хоть яркими цветами раскрасит свою жизнь. Надолго ли? Тело Ди Эр не удалось найти. Нет тела – нет личности. Кто он? Каковы его связи? Это теперь неизвестно. Всё, что удалось найти, помимо верного «Глока» - компьютер, с которого Ди Эр управлял подрывами. Николас уверяет, что это очень важная улика. Компьютер, несмотря на малые размеры, необычайно мощен. Обыкновенно такие используют серьёзные инженерные фирмы для сложных и масштабных разработок. Но фирмы, которым такое по карману, немногочисленны. И неизвестных среди них нет никого. Мощная, известная, быть может, хорошо знакомая, организация. Вот что стоит за плечами Сикса. - Какая тачка! - Крутяк! - А то! Она одна на всю Англию. Громкие возгласы ввернулись в уставший, разморённый алкоголем мозг. Дрогнув, Диана оторвала голову от своих колен. На белых брюках остался лёгкий след от пудры. Досадно. У самого клуба - не так уж и далеко она ушла - стояла группа молодых людей и рассматривали кую-то крутую иномарку. Несколько модных девиц и один молодой мужчина. Не стестняясь, после знакомства с магами, разбрасываться термином «мистический», Диана именно так обозвала тот эффект, что вызывал мужчина. Молодость привлекательна сама по себе. Но даже рядом с представительницами прекрасной половины человечества этот мужчина выделялся. Тонкий, жилистый, статный, перетекающий в своих плавных движениях. Чуть удлинённая стрижка серебристо-белых волос. Действительно сказочный принц на дорогом породистом коне и в дорогостоящем облачении. На детали которого девицы весьма беспардонно разводили своего наивного принца. Тот, впрочем, не обращал внимания, или просто ничуть не смущался тому, что его лишили дорогих швейцарских часов, бумажника и даже брендовых шмоток. Зато не забывали упомянуть, какой он клёвый. Даже перед тем, как с драгоценной ношей, удалиться подальше от клуба. - А ты как думаешь, клёвый я? Оставшийся в одном исподнем мужчина явно обращался к ней, сидя на сиденье автомобиля. Он приветственно, с обаятельной улыбкой, помахал ей, безумно напоминая щенка ретривера, который так и просится, чтобы его погладили. - Тебя арестуют за хождение в голом виде. Тихо рассмеявшись, мужчина поднялся на ноги и достал откуда-то с заднего сидения пакет с запасным комплектом одежды. Неужели подобные ситуации с раздеванием для него не новы? - Машину и одежду можно заменить. Главное, чтобы лицо осталось. Это лицо – как икона. Как оазис для жаждущих женщин в этой огромной пустыне под названием мир. Едва накинутый на плечи пиджак оказался в цепких женских пальчиках, лёгших на плечи красавцу-мужчине. Звонкий чмок в щёку – плата за брендовую тряпочку. Да что не так с этими женщинами? - Классный костюмчик, Тьерра. Красивое лицо с янтарными, вблизи это было видно, глазами, исказилось в неловкости. Тьерра ткнул в удаляющуюся группу ночных тусовщиц большим пальцем, как бы вопрошая: «Видела»? - Видишь? Как оазис с пальмами. - Эти пальмы потеряли все плоды. Ты, как я погляжу, не местный? - Я в командировке. И, как закончу с делами, вернусь. Кстати, что ты думаешь о женщинах? Тьерра хорошо знал английский. Но обладал весьма заметным акцентом. Но Диана не могла определить, чей он. Да и не хотела. Мужчина, несмотря на видимую привлекательность, был ей неприятен. Это пренебрежительное отношение к женщинам, что вокруг него. Как к макакам. Но, посмотрев вслед весело щебечущим девушкам, Диана не могла не признать, что в отношении некоторых особ, это справедливо. Но, как говорится, подобное тянется к подобному. - Ну, они такие страшные. Я бы так не смогла. На их месте я бы попросила тебя снять со счёта все деньги, вежливо бы попросила взять огромный кредит и мило намекнула, что хорошо бы сдать органы. Ужасом, отразившимся на лице мужчины, можно было любоваться бесконечно. Жаль, что довольно скоро на нём отразилась доля понимания. И сожаления. - Они такие жизнерадостные. Но, к сожалению, все некрасивые. Лица, полные изъянов, стараются превратить в икону. Раньше люди скрывали раны, залепляя их грязью. Уродливые методы для уродливых людей. Если икона некрасива – она вызывает жалость. Как скрыть такие неприглядные вещи? Я считаю – их надо зарывать в землю. Качественный хлопок рукавов рубашки скатывается до локтей. Диана мало обращает внимания на этот жест. Куда как больше её интересуют женские крики ниже по улице. Как раз оттуда, куда удалились почитательницы красоты или кошелька Тьерры. Белая плоть рук этого мужчины расходится в стороны и обнажает не кости, а пулемёт. И, нет, это шумит не кровь в её сосудах мозга. Строительная техника там, ниже по улице. - Похоронить и поставить сверху истинную красоту. Кстати, Сикс передаёт привет. Пулемётная очередь посыпалась где-то рядом. Кажется, она успела заметить, что из второй руки тоже торчит ствол, прежде чем нырнуть вниз и закатиться под скамью. Боль расползалась от скулы, чуть пониже левого глаза, и вниз, по шее и груди. Её бело-голубой топ промок. Скорее всего, от собственной же крови. - Смит! Подозрительно знакомый голос. На грани сознания. И звуки стрельбы. Откуда-то со стороны клуба. Кажется, её перестали поливать свинцом. Что ж, стрелок Тьерра негодный. А вот бегун, кажется, неплохой. Когда высокий и плотный чернокожий мужчина с крупным африканским носом на вполне европейском лице помогает ей подняться, красавца-блондина уже нет. Насколько могла Диана вспомнить сейчас, его звали Рон Хилл. Из отдела стандартов. Старый приятель Логана. Оттеснив локтем Бигмана, он аккуратно разглядывает её разрывающееся болью лицо. - Вызывайте скорую, мистер Бигман. А потом бегите по своим делам. Но, думаю, что поджог в Гайд-парке – всего лишь отвлекающий манёвр. - И вызовите дорожную службу. Этот очередной псих Сикса закопал девушек на дороге. Вторя мимике Рона, Диана поморщилась. Но она-то от боли. Её щека, судя по ощущениям, разошлась. По крайней мере, кровавые дорожки весьма живо заскользили по её лицу. Один Бигман из их трио оставался бесстрастным. - На фоне такого убийства под носом у полиции, пылающая цифра «шесть» на газоне в парке – сущая ерунда. *** Появление цифры «шесть» - предупреждение о готовящемся нападении. Во всех полицейских отделениях Лондона дана команда всему персоналу находиться в полной боевой готовности, действовать согласно плану превентивной атаки. Это, конечно, прекрасно. Но невозможно противостоять террористам, не зная их цели. Но узнать о них, пока человек Сикса не начнёт действовать, будет невозможно. Пока у неё есть время. На пол дюйма выше – и она лишилась бы глаза. Дробинка застряла в мягких тканях щеки. Ещё одна у губ. На её счастье, Тьерра оказался никудышным стрелком. Недостаточно просто выставить оружие вперёд, чтобы застрелить цель. Дробинки в её теле отрикошетили от разбитой выстрелами скамьи. Ещё одна застряла под ключицей. Ранки по краям начали схватываться, грозя оставить посторонние предметы в её плоти. Сдавив по краям, Диана, как болезненный фурункул, выдавливает дробинку из скулы. Перед душем она выпила четыре таблетки аспирина. Жаль, что во всём здании Скотланд-Ярда не оказалось чего-то посущественнее. «Клерасил» жжёт раненую кожу. Но ничего другого на спиртовой основе под рукой попросту нет. Вещи пришлось отправить в мусорку. Кожаные брюки неприятно липли к влажным бёдрам. Просторный чёрный топ и белый пиджак из запасного набора одежды. Прежде чем одеться, Диана мысленно делает пометку – перебрать свой гардероб. Белый – откровенно её несчастливый цвет. В комнате констеблей уже распаковывались упаковки с пиццей и бургерами. Ударная сила вовсю готовилась к нападению. Ей самой даже обломился кусочек гавайской пиццы и бургер с курицей и красным луком. Когда она сможет открыть рот без болевых ощущений – она с удовольствием поест. А пока она будет думать о следующем ударе. У представителей Нового Рода есть склонность к театральщине. К показному унижению тех, кто ниже них. Ди Эр, скорее всего, намеревался унизить перед смертью профессора Хонджо своим мнимым превосходством. Тьерра, скорее всего, выбрал её своей целью. В ответ на унижение Нового Рода в лице Ди Эр. А, быть может, за то, что в короткий период своей жизни она была важна Сиксу. - Инспектор Смит, Вас к телефону в приёмной. Искажённый громкоговорителем голос болезненно ввернулся в мозг. В последнее время её бедная голова страдает слишком часто. Может, облегчить ей участь и, хотя бы, бросить злоупотреблять алкоголем? Спустившись в приёмную, Диана взяла указанный Томасом телефон. - Смит. - Эй, Даяна! Выходи играть в терроризм! Неверующе посмотрев в телефон, Диана опёрлась о стойку приёмной. Этот поступок Тьерры имел ошеломительный эффект. Внаглую. В лоб. Ещё бы сюда пришёл. Ненормальный псих. - Надеюсь, что ты сейчас одет. - Обошлось бумажником и пиджаком. Ты знаешь, что мне нужно. Я приглашаю тебя в ад. Место, которое я выбрал, могу сказать, на берегу Темзы. Уголок, переживший наводнение. Я тут приберусь и создам уют. Посмотрев на экран сдыхающего телефона, Диана усиленно думала. Без выхода в интернет у неё мало шансов даже найти то место, как бы отменно она не знала Лондон. - Ещё подсказка, Даяна. Земля, слыша голоса земли я в миг могу поработить её поверхность. Если нанести удар в слабое место – маленький укол станет смертельной раной. Один кол. Я воткну его в критическую точку. И вызову невиданные разрушения. Но, Даяна, я честно не хочу этого делать. Поверь, я не хочу этими глазами видеть страдающих людей. Отложив трубку в сторону, Диана показала Томасу взглядом, чтобы не смел класть трубку. Начертав на бумажке указание отследить номер, Диана поспешила к выходу из здания. Диана ненавидела шарады. В исполнении Тьерры так уж точно. Что можно разрушить одним ударом? Мост? Их в Лондоне через Темзу, вместе с большими, десятки. И дальше моста Ватерлоо серьёзных последствий нет. Рация «Воксхолла» ожила неприятным каркающим звуком, искажающим приятный тембр Томаса. - Всем постам последовать к мосту Коннахт. Мост обрушился, нанеся серьёзный ущерб близлежащей территории. На Фестун-уэй осел отель Хилтон. Пострадала ветка станции Принца Альберта. Всем постам надлежит предотвратить панику и обеспечить общественный порядок. *** Диана горела желанием всех вот этих идеалистов, которые по рации выкатывают требования типа «предотвратить панику и обеспечить общественный порядок», вытащить из тёплых кабинетов и припереть сюда. Эти клишированные фразы совершенно ничего общего не имели с реальностью. Как можно успокоить плачущую девочку у обрушившегося отеля, чьи родители были внутри? Или пожилую женщину, что бездумно бродит у затопленного метрополитена со вселенской печалью в глазах? Как их всех, в один миг лишившихся самого дорогого, утешить? Эти раны останутся навсегда. Самое ужасающее при этом было понимание, что это не всё. Диана могла похвалиться некоторым пониманием логики этих садистов из Нового Рода. Этот теракт слишком мелочен для них. Необходимо много больше. А значит, что этот самый «кол» не здесь. Быть может, сам Тьерра будет с ней чрезвычайно любезен и сам укажет ту самую критическую точку? Быть может, ей будет достаточно проследовать вон за тем серым «Мазератти Кватропорте»? То, что это приглашение, стало понятно всего-то через пару миль. «Мазератти», несмотря на оживлённое после аварии движение, передвигался спокойно. Как офицер полиции, она считала, что это похвально. Водить надо так, будто не ты король дороги, а вокруг тебя одни обезьяны с гранатами. Но вместо привычных двадцати минут до Тауэра они ехали минут тридцать, прежде чем «Мазератти» свернул на Бешопстгейт. За бортом показался знакомый образ церкви святой Елены. В неверном свете свечей, что выливается наружу через высокие окна, можно угадать тонкий силуэт сестры Терезы, что стояла на пороге в обществе… Рин?! Чуть сбросив скорость, Диана пригляделась. Это определённо была Рин. Её крупные волны волос спадали до пояса молочно-белого пальто. В глубоком вороте виднелись оборки нежно-лиловой блузы. Рин питала слабость к блузам с оборками по лифу или с жабо. Видимо, не доставало собственного объёма сверху. Но больше стиля или внешности говорило её поведение. Она, едва доставая Терезе до подбородка, всё равно умудрялась что-то грозно выговаривать той. Прервалась она только тогда, когда на порог вышел священник, тот самый, что был в тот день на вокзале Виктории. Такую выдающуюся внешность тяжело не запомнить. Красивые мужчины, честно, встречаются гораздо реже женщин. Но вопрос в том, что здесь делает Рин? Не на ночное траурное бдение ведь она пришла? «Мазерати» остановилась дальше по улице. Напротив стройки. Взглянув на паспорт объекта, Диана ощутила ноющую боль в пояснице. Очередной небоскрёб для очередной бизнес-империи. Заказчик оказал большую услугу, что обрисовал детальный план застройки. Тот, кто хоть раз видел геологическую карту Великобритании и не пропускал географию, поймёт план Тьерры. Основная часть Англии лежит на древних вулканических островах. А далее, как и везде, мезозойский, юрский периоды, девонский ордовикский. Слой за слоем, разные плотности, разные слои. Где-то заходят друг на друга, где-то соприкасаются, где-то отсутствуют начисто. Такая разница в слоях есть в черте самого города. А это будущий небоскрёб. В его основании огромные сваи, достигающие коренных пород. Порода очень плотная. В обычных условиях, чтобы загнать сваю хотя бы на пару сантиметров, нужно ударить много раз. - Сорокаэтажная башня и её строящийся близнец. Кажется, ты разгадала мой план. Тьерра, когда-то успевший забраться на бетонный забор, что огораживал стройку от улицы, встал звездой, уже празднующей свой триумф. Да, он нашёл способ, как забить сразу множество гвоздей одним ударом. Это ещё один строительный приём, который широко используется особенно в таких крупных городах. Контролируемый взрыв. С точно размещёнными зарядами обрушить здание не проблема. Башня будет молотом, а сваи – гвоздем. Конный офицер, привлечённый странными телодвижениями, приблизился к брошенным на обочине автомобилям и замер, наблюдая за происходящим. Конь напряжённо переступал под всадником, словно чуя беду. На удачу, демонстративное поведение Тьерры привлекло внимание не только офицера. - Инспектор Смит, не сулит ли Ваше появление очередную беду? Мягкий голос Терезы коснулся её слуха вровень с узкой женской ладонью. Только ноты напряжения, едва уловимые, как скольжение слезы по щеке, подтверждали, что опасения сестры церкви имеют место быть. Неужели она уже для всего Лондона стала вестником беды? Покосившись на, всё-таки, померший телефон, Диана позволила себе быстрый взгляд за плечо. Тьерру выпускать из поля зрения было нельзя. История повторилась вновь, как и с Ди Эр. Неизвестно, таймер ли стоит на взрывчатке, или детонация будет осуществляться вручную. - Сестра Тереза, не могли бы Вы вернуться в церковь и связаться с Ассоциацией? Не могли бы Вы попросить прислать сюда лорда Водиме? Такое бывает не редко. Рядовые граждане, привыкшие к размеренной жизни, тяжело переключаются в стрессовых ситуациях. Тереза стояла и хлопала своими невероятными синими глазами. Но священник деловито подошёл к конному офицеру и любезно попросил его спешится. Несмотря на свободное, длиннополое одеяние священника, мужчина умело взобрался в седло. Диане, как потом она думала, всё же не почудилось, и глаз её уловил короткую вспышку магической энергии, а конь с невероятной скоростью помчал куда-то прочь. - Безвыходная ситуация, да, Смит? Пятьсот человек, находящихся внутри, сейчас погибнут. Грохот даже чётко рассчитанного взрыва отозвался болью в ушах. Скрестив руки перед лицом, Диана прикрыла глаза от взвившейся в воздух строительной пыли. Что-то мягко упало ей под ноги, должно быть, сестра Тереза сделала самое логичное, что было в этой ситуации. В ушах неприятно звенело. Точнее, в одном ухе. В другом царила пугающая тишина. Но и одного уха ей хватало, чтобы понять, что здание не рухнуло. По совершенно обчыной причине. Между зданиями в момент выросло древо, подобное которому не сыщещь во всём свете. Словно Иггдрасиль, оно взмывалось вверх, теряясь где-то высоко, в облаке пыли, и излучало едва уловимое золотое свечение. Отвернувшись от столба пыли, Диана посмотрела на творящееся за её спиной. Да, Тереза лежала у её ног, прикрывая голову руками, конный патрульный предусмотрительно зашёл за зелёную изгородь, спасаясь от пыли. Белый жилистый конь стоял в паре метров от неё. Не тот, что был прежде, тот был в серых «яблоках». Красавец-священник теперь не был облачён в скромную рясу. На его теле сверкал мягким металлическим блеском искусно выделанный доспех, прикрытый тонко расшитой алыми узорами белой тогой, которая в ночи, когда спадала дневная жара, плащом окутывал плечи. Прекрасной девой впереди сидел заспанный лорд Водиме, чьи золотые волосы, скорее, были размётаны со сна, чем от ударной волны взрыва. Зрелище, пожалуй, было несколько смехотворным. Прекрасный рыцарь и не менее прекрасный лорд, на месте прекрасной девы, облачённый в голубой атлас домашнего ночного костюма. Но даже это весьма двусмысленное зрелище не могло стереть из памяти зрелище, как святой Георгий Победоносец угоняет офицерского коня. Именно это зрелище Диана будет смаковать до самой своей смерти. Но это будет после. Пока сквозь гул крови ей слышится тихий издевательский смешок. - Надо же, Сикс говорил, что ты – любимица судьбы. Сколько бы дерьма с тобой не случилось – ты выплывешь. Вам удалось остановить здание. Ты представляешь печенье, Смит? Прямо под местом строительства находится схождение образований двух эпох. После удара молотом весом в шестьдесят тысяч тонн гвоздь врезается прямо в рану. Как печенье раскалывается от удара вилкой – коренная порода разойдётся в стороны. Почва над ней разверзнется и воды поглотят город. Думаете, глупая идея? Отпустите здание и посмотрите. Вот только останется ли у вас сил? Бросив взгляд на Кириштарию, Диане подумалось, что тот совершенно не выглядит напряжённым, а тем более утомлённым. Равзе что удивлённым. Видимо, мораль магов плохо знакомит чародеев с психами человеческого происхождения. Маг даже не пошевелился, а Тьерра, спрыгнувший с забора на строительную площадку, вытащил из рыхлого песка какое-то подобие боевой косы. Кажется, у представителей Нового Рода какая-то нездоровая тяга к театральности. Широко замахнувшись, мужчина стремительно приблизился к Диане и едва ли не рухнул на землю. Из-под земли показались зыбкие на вид песчаные руки, тем не менее, они весьма плотно обхватили голени Тьерры. Воспользовавшись заминкой, Диана сократила оставшееся между ними расстояние и от души врезала красавцу в скулу. Той самой рукой, где металлических имплантов было больше. Пошатнувшись, мужчина с необычной прытью выскочил из своей начищенной обуви и отступил назад. Отряхнув с ресниц пыль, женщина пригляделась. Вытянувшиеся ткани, сухожилия, мышцы, соединялись обратно, в нормальное состояние. Откашлявшись и сплюнув набившуюся в горло пыть, Диана посмотрела ещё раз. Абсолютно нормальные ноги. Но застрявшая в ноги крупная щепа от балки перекрытий свидетельствовала о том, что ей не померещилось. - Понятно. Ты отдал своё тело на опыты леди Фрейн. - Её существа по-своему прекрасны. Они слабы, но с рождения умеют защищать. Их недоразвитые тела поглощают эфир из пространства вокруг них, который заставляет их тела меняться и адаптироваться под окружающие их условия. Ди Эр струсил, позволил приживить их только в руки. Мои – внутри всего тела. Эти клетки позволяют хоронить и прятать уродливые вещи. А после на что угодно можно навести красоту. Небольшая ракетница мелькнула в разошедшихся тканях руки Тьерры, сейчас представлявшего собой прекрасную оболочку, ячейку для смертоносного арсенала. Он действительно предан идеям Сикса. Идеям превосходства над людьми. Подумала об этом Диана в коротком полёте, когда уклонялась от пущенного заряда, что запросто мог изжарить её и без того не отличающееся красотой лицо. - Прости, Даяна, я действительно не хочу причинять тебе ещё больших страданий. Не хочу видеть страдания людей вообще. Однажды мои предки причинили боль многим людям. Даяна, знаешь ли ты о конкистадорах? Вот оно! Диану сразу смутил его плавающий акцент. Неужто о себе дают знать испанские корни? И эта белая, чисто ангельская внешность. Тот редкий ныне тип людей, что сберегли свою голубую кровь от господства мавров? - Однажды в Южной Америке процветали могучие цивилизации. И они были уничтожены сотней человек. После завоевания они забрали всё золото и ушли, захоронив то, что осталось. Да, «захоронив» целую цивилизацию. На её месте они построили свои города. Захваченные народы, должно быть, ужасно страдали. Например, вот так. Строительная площадка была обширной. Огромная огорожённая территория, местами укрытая пробковыми перекрытиями. Диана до этого думала, что это заготовки для заливки фундамента, прикрытые, дабы там не натоптали всякие котики и птички. Быть может так, и было, но сейчас там был заготовлен только песок, с зарытыми в него людьми с завязанными глазами и заткнутыми ртами. - Они сидят здесь без еды и воды. Сложно было незаметно закопать такое количество людей. Так много жертв, уничтоженных культур, украденного золота. Это дело рук всего-то одной группы людей. Нет! Не людей. Они не были людьми. Это был «Новый Род», обладающий нечеловеческой злобой. Наверное, её растерянность отражалась на её лице. Ощущение чужого взгляда было чётко, как прикосновение. Как поглаживание по голове. Обернувшись, женщина столкнулась взглядами с теплом карих глаз Георгия. В этой нежной теплоте читалась уверенность. Молчаливое обещание, что всё будет хорошо. Тьерра, раздражённый, что лишился внимания, вонзил острие косы в голову одного из пленённых им людей. - Я ненавижу уродливые вещи. Особо ненавижу испорченные иконы. Поэтому не люблю смотреть на страдающих людей. Они меня раздражают. Поэтому я быстро их похороню. Понимаешь? Я больше не хочу раскалывать землю. Вместо этого я поступлю проще. Многочисленные заряды, что были заложены по всему зданию, взорвались, разрезав здание на множество небольших кусков, стремительно осыпающихся вниз, обламывая упругие ветви великолепного волшебного древа. - Забудь о людях внутри. Эта новостройка почти пуста. Будешь просто стоять и смотреть, и та толпа под нами будет погребена. К чему этот вызов? Не по ней такие битвы. Соскользнувший с коня Кириштария кинулся вниз к земле, умоляя её породить ещё больше древ с ветвистыми, упругими и густыми ветвями, с длинными лианами, что опутают огромные глыбы камней, не дадут им упасть. А она тут причём? Быть может, она теперь на месте Фумио? Старик что-то знает. Что-то знает и она. И она жаждет раздавить Сикса. Это должна быть публичная и позорная порка перед смертью? - Это человеческая слабость. Вы зависите друг от друга. Как макаки, цепляетесь, чтобы существовать. Это и твоя слабость, Смит. Ты не можешь их бросить. - Разве это плохо? Разве ты не защищаешь здесь и сейчас интересы Сикса, делая, по сути, то же самое, что и я? - Ради него я пожертвую всем. Отброшу гордость, стану дураком. Плевать на моё тело. Лицо останется и увидит новый мир Сикса. Тонкий подтянутый торс мужчины выгнулся. Белая плоть разошлась в стороны, как куски окровавленного дешёвого бинта. Меж рёбер показались множество орудий, чьи дула были направлены на неё. Но, было одно весомое «но». - Ваши скорченные лица отвратительны. Я разрушу преграду и устрою вам всем красивые похороны. Прощайте. - Приветик. Он не должен был выстрелить. И, спасибо этой чрезмерной болтливости, порождённой не менее чрезмерной самоуверенностью, он дал ей время. Понаблюдать. Поразмыслить. Выхваченный из кобуры «Глок» нацелен на него. Это всёго лишь теория. И она оправдалась. Сваленный на землю неожиданной болью, Тьерра нелепо лупит свои медовые глаза на неё, прежде чем поднести руку к щеке и оттереть с неё сочащуюся из пореза кровь. Обидный удар по касательной оказался чувствительным. - Я многое узнала из твоего рассказа. - Ты поранила моё лицо?! Тьерру стало даже жаль. Детская обида застыла у него на лице. Даже захотелось обнять и погладить по головке. Вот только его деяния было невозможно выкинуть из памяти. - Как и ожидалось – ты испугался вживлять клетки в лицо. А значит – оно настоящее. С этим лицом будет легко вычислить, кто ты такой на самом деле, Тьерра. В конце концов, следы от тебя приведут к Сиксу. Я выжму из тебя всё, что ты знаешь. - Это лицо увидит дивный новый мир. Это лицо было для него! Ты оставила на нём уродливый шрам! Покайся и умри! Обернувшись, Диана убедилась, что Георгий и Кириштария не стоят на месте и уже вполне успешно осуществляют спасательную операцию. Офицер оказывает им посильную помощь. Судя по вибрации воздуха, где-то неподалёку проезжают автомобили «с цветомузыкой». Кто же вызвал подмогу: Тереза или офицер? - А ещё я люблю копать! Я знаю где мягко, я знаю где жёстко. Я знаю, где ты стоишь! Тьерру накрыла истерика, застлавшая ему разум. Его клетки преобразили его тело, усилили его. Огромная глыба рухнула рядом с Дианой, едва не выбив почву у неё из-под ног. Диана была слабее. И знала это. Но знал ли Тьерра, что у него есть кое-что, чего нет у гомункулов Фрейн? Могут ли клетки приспособиться и защитить то, что в своей же собственной структуре им незнакомо? - Почву копать легко, через камень пробиваться трудно, а ты, ты мягкая как глина, Смит! Острие косы пролетело около её груди. Пиджак и топ были распороты, досадная царапина назрела на груди. Диана отступила назад. И этим поспешил воспользоваться Кириштария. Гибкие ветви одного из деревьев сжались, скрылись, словно их и в помине не было. Груда обломков, потеряв опору, посыпалась сверху на того, кто сам же придумал эту чудовищную ловушку, похоронив под собой потерявшего хоть какое-то самообладание мужчину. Оторвавшись от людей, Георгий, с присущей Слугам скоростью, метнулся к Тьерре, пока ещё не полностью погребённом под обломками. Тряхнув его, как запылившийся коврик, Слуга поставил обескураженного мужчину перед толпой освобождённых людей и тех, кого ещё не успели спасти, но уже освободили лица, чтобы те не задохнулись. - Смотрите, люди, это тот, кто вас здесь закопал. Один из террористов, стремящихся уничтожить вас всех. Не отошедшие от ужаса плена люди во все глаза смотрели на до сих пор, несмотря на шрам, прекрасное лицо Тьерры. Запоминали его, пытались угадать его. Попросту запоминали. На лицах людей к шоку примешивалась бессильная ярость. Отупляющая и парализующая. На счастье Тьерры. - Используя это лицо, выдать Новый Род?! Не позволю! Ещё не время! Я убью вас всех вместе со всеми этими людьми! Истерика. Второе дыхание. Всё вместе сразу. Что именно заставило его тело уродливо изогунться, раздуться, а конечности удлиниться? Вывернувшись, подобно червяку, из хватки Георгия, тут же отступившего на защитную позицию к обычным людям, Тьерра широко махнул лапой, разрубая когтями кирпичную кладку. Это клетки гомункулов Фрейн. Те же самые силы. Те же самые слабости. Ждущий своего часа «Глок» наконец-то кричит, выплёвывая три патрона, пробивая два плечевых сустава и один коленный. Гомункулы гибки и пластичны в своих преобразованиях. Но они всего-то дети, оставшиеся без защиты. Их непропорциональные кости ещё хрупки, похожи на хрящи. Благодаря этой хрупкости и мягкости они могут стать чем-то большим, чем-то другим. Перехватив взгляд офицера, который немедля подключился к её игре и прострелил Тьерре ещё одно колено, Диана позволила себе отступить, чтобы вытащить ещё один козырь. То, что показала ей Франкенштейн. Не наступая на сырой перерытый песок, Диана ухватилась за один из перебитых электрических кабелей. Берсеркер, помнится, того гомункула в клинике попросту поджарила. И сейчас Диана, бросив оголившийся конец кабеля на спину упавшего противника, надеется, что этот метод останется действенным и в плане изменённого человека. - Вот так вот, мальчик. Под крики боли Диана лишь потёрла ладонь о ладонь, смахивая налипший песок. Подошедший офицер, про чьего копытного друга после надо будет спросить у Георгия, грустно посмотрел на неё. - С повышением, выходит, безопаснее работа не становится? - Зато появляются привилегии. Если схваченная тобой задница оказывается слишком большой и вонючей, то за отрезанный с неё кусок с тебя будут спрашивать поменьше. Неудачная шутка понравилась Тьерре. Крики боли смешивались с диким хохотом. Или причина была не в этом? В его необычайно широко распахнутом рту что-то щёлкнуло. Высохшие от строительной пыли глаза пришлось напрячь, чтобы разглядеть вделанную между верхним и нижним зубами тонкую леску, порвавшуюся от сильного натяжения. Сквозь синяки, что заливали некогда белую кожу, проступил свет. - Сикс – это свет! - Он решил взорваться! Безымянный офицер, который доставал Диане до плеча, кинулся к ней, сбивая с ног, но жар ударной волны всё равно коснулся её кожи. А эти ублюдки хорошо подготовились. Не останется тела. Не будет возможности опознать этого ублюдка. Вновь концы в воду. Хотя, в данном случае, будет уместно сказать, что улики зарыты в землю. Ну, или стали удобрением для так любимой Тьеррой земли. Усталость и апатия завладели телом и сознанием Дианы. Она бездумно смотрела на пыльные клубы, подсвеченные горением Тьерры. Только шелест ткани на ветру и стремительный полёт привёл женщину хоть в какое-то чувство. Спихнув с себя офицера, женщина села, посмотрев перед собой. Георгий, что лишь несколькими секундами ранее перескочил через них, уже выходил из огненной бури, придерживая на локте голову Тьерры, чьё лицо навечно застыло в выражении уродующей муки. Досадливо оглядев окровавленный Аскалон, Георгий взмахнул им в воздухе, смахивая кровь. - Недостойное применение Аскалона. Но выбора нет. Взревев, рядом захрипела сирена. Почему подмога всегда прибывает тогда, когда уже не надо? Нет, в их деле, конечно, надо. Опрос свидетелей, особенно в таком количестве, и сбор улик необходим. А она уже не в состоянии что-то делать, кроме как сесть и сидеть. - Каждый пользуется тем оружием, которое ему дано. Улыбнувшись, Георгий подождал, пока женщина поднимется на ноги, после, убедившись, что она его видит, демонстративно обвёл глазами поле их боя. - Вы правы как никогда, офицер. Осмотревшись, Диана долго соображала, что же тут не так. Уж не то ли, что, несмотря на произошедшее, на площадке нет паники? Офицеры и врачи не орут во всё горло, призывая к порядку, спасатели молча ждут в стороне, ожидая окончания следственных действии, чтобы хоть с дороги убрать завалы. Даже те, кого ещё только вытаскивают из песка, ведут себя спокойно. А в воздухе бисером рассыпается переливчатый, возвышающийся и утихающий звук органа. Но орган ведь есть в церкви Святой Елены, что в целой сотне метров от этого места. Подбадриваемая улыбкой Георгия, которая, возможно, изначально была адресована Кириштарии, что шевелил пальцами босых ног, отряхивая с них песок, Диана развернулась и пошла к церкви. Залитый светом свечей и фонарей, что пробиваются в просторный светлый зал через высокие окна, орган, казалось, пылал своими трубами. Руки мастера, что виртуозно извлекали колкие, словно прыгучие бисеринки, звуки, плясали над клавишами так легко, словно едва их касались. Несмотря на резкие переливы музыки, она была воодушевляющей. Словно призывающей к стойкости. Проникала сквозь поры и заражала своей силой. За инструментом сидел тот самый человек, необычайно тонкий и красивый блондин с прозрачно-голубыми глазами, что играл на свадьбе Райнес и Брэма. Органист какого-то там собора. Но точно не церкви Святой Елены. - Подождите пару минут, Кастер не остановится, пока не закончит. Не правда ли, Вольфганг?