Ангелы миллениума

Распахнув глаза, женщине потребовалось достаточно много времени, чтобы осознать и принять происходящее. Если бы не белые хлопья снега, разбавляющие ночную мглу, она бы приняла окружающий её холод и пустоту за Лимб. Или за бред агонизирующего сознания. Но она ощущала себя живой. Изо рта при выдохе вырывались белые облачка пара. А пальцы, сжимающие ствол штуцера, порядком озябли. Ирреальность происходящего состояла в том, что она была жива, стояла на крыше, оглушённая гулом крови в голове и всплеском адреналина. А Фрэнка на крыше не было. Но она определенно слышала выстрел. И его последние слова. Отгоняя все дурные предчувствия, Диана бросилась к краю крыши, перегибаясь через невысокий бортик. Френк лежал на стылой земле, широко раскинув руки. Было сложно сказать, текла ли кровь из его головы из-за удара или из-за того, что он выстрелил себе в череп, но крови было много, и талая из-за теплопровода вода, едва-едва разбавляя кровавые потоки, смывала кровь в коллектор. Что дополняло эту ужасающую картину? Трепетание пудрово-розового платья на стылом ветру. Тонкие белые пальцы пытаются удержать размётанные золотые локоны подальше от лица, чтобы не мешали смотреть. Диан-Лаура Фрейн выглядела очаровательно. Даже поправляющий на её хрупких плечах лиловое пальтишко Сикс не мог разрушить столь очаровательное видение. Хотя, вполне себе мог. Особенно когда взгляд его тёмных глазсместился с преданно погибшего Фрэнка наверх. На Диану. В упор. Не изящные пальцы Дианы царапнули штуцер. Один выстрел. Но будет ли того достаточно Сиксу? Или умнее будет убежать? Набраться сил, собрать информацию, прижать к стене лорда Фаулера и выпустить кишки этому уроду? Да, так будет правильнее. - Девочки, пожалуйста, помедленнее, мне уже тяжело. Краем сознания Диана успела подумать, что её застанут в самом неприглядном качестве. На краю крыши с оружием, с трупом внизу. Шуму поднимется немерено. Но, обернувшись к пришедшим на крышу, Диана думала уже о том, насколько её опасения за себя нелепы. Элеанора, аккуратно придерживая животик, стояла на крыше с прикрытыми глазами, широко улыбаясь. Её истеричной спутницы не было рядом. Были две девушки в форме официанток. Светловолосые обе, со светлыми глазами, довольно похожие меж собой. Невероятно знакомые лица. Диана их точно видела ранее. В тот вечер в баре на дне рождения Сиднея. В тот самый вечер, когда впервые пересеклись дорожки Дианы и Тьерры. Саша и Шура в тот день отважились приблизиться к ней. - Не спешите, мадам Брокленд, сюрприз подождёт. - Ой! Элеанора потрясённо распахнула глаза и чуть присела, более существенно схватившись за живот. По подолу красивого платья расплылось неоднозначное мокрое пятно. - Девочки, мне нужно вниз. Диана бросила взгляд вниз, где всё ещё стоял Сикс и Диан-Лаура, теперь не отстранённо смотревшая на тело Коха. Её светлые глаза были устремлены вверх, на крышу. Какая-то слабоумная улыбка блуждала по её лицу. - Никуда Вам не надо, мадам. Сделав несколько шагов вперёд к опустившейся на колени женщине, Диана встала, как приросшая к земле. Не болезненный стон роженицы её остановил. Напряжённые позы двух молодых женщин. Они люди Сикса. Сикса, которому подсасывает, причмокивая, сам Фаулер. Наверняка они вооружены. И чем-то серьёзнее, чем штуцер. А впереди ещё Сикс. И сражаться с этим парнем – всё равно что сражаться с целой армией. Треск костей и болезненный вскрик отвлёк их троих на мучающуюся в стремительных родах Элеанору. Помимо «счастливой» матери, они трое понимали, что пережить эти «роды» будет большой удачей. Но точно не будет никакого счастья материнства. Ибо то, что посеяно в её чреве, не человек. А появившись на свет, дитя начинает усиленно жрать. Противное природе существо испытывает ужасающую ненависть ко всему живому и стремится это забрать. Судя по блуждающим улыбкам блондинистых девиц, они знали это. Но первой, почти наверняка, будет Элеанора, чьё платье уже исходило волнами, пока скрывая то, что вылезает из неё, ничуть не щадя свой сосуд. Вот оно вытягивается, чуть сдаёт назад во чрево, слышится очередной хруст костей и какой-то сдавленный звук. Последний в жизни необычно красивой женщины. Можно ей даже позавидовать. Она не узнает, что будет с ней дальше. В этот поистине роковой момент Диана понимает, насколько она ошибалась в мыслях о себе. Таких моментов в её жизни было немного. Самый яркий – гибель любимого мужа. Она – образец рассудительности, спокойствия и непоколебимости. Но не зря же говорят, что истинное «я» проявляется в самые опасные моменты жизни. Только тогда, когда уже плевать на всё, и ты забываешь себя, снимаешь свою маску спокойствия. Чтобы защитить что-то важное. В такие моменты ощущаешь себя конченной психопаткой. Для того, чтобы отпустить все нормы морали – много не надо. Всего-то понять, что там, внизу, ты не ошиблась. Молодая девушка с приятным скуластым лицом демонической тенью возникает за спиной блондинистых тварей. Её нога поднимается в знакомом движении. Ты сама же показала ей единожды, на свою пьяную голову. Ребро стопы врезается точно в поясницу, кажется, Саше. Та громко орёт от боли, падая на крышу, как подрубленная. Это очень больно. Если удар достаточно сильный, то можно перебить позвоночник. Но у неё есть ещё один козырь. Должно быть, Шура полагала, что Диана стоит от неё слишком далеко, в отличии от Пит. Такая большая и массивная женщина не может передвигаться быстро. И это абсолютно неверное мнение. Шура ещё только-только настороженно оборачивается, когда Диана заученно сжимает в кулак правую руку, где вместо костей импланты из никому неизвестного, кроме этого говнюка Сикса, металла. Длинным ногам требуется лишь пара шагов, чтобы в подставленную спину нанести свой удар. Между лопатками. Немного слева. При правильном ударе у противника останавливается сердце или парализуется диафрагма. Что вышло в этот раз женщину не сильно интересует. Шура, выпустив их горла смазанный выдох, оседает на пол. Гораздо молчаливее, чем Саша. Саша натурально визжит. Потрясающая смена тональности. Полный ужаса взгляд серо-голубых глаз несколько отрезвляет Диану. Обернувшись, женщина отмечает, что маленькая мразь – новорожденный гомункул, пожевав чуть от матери - в районе бёдер Элеаноры платье заметно просело, - теперь заживо кушал Сашу, начиная с самых лакомых и мягких кусочков. На счастье, вкусный язык вскоре оказывается выеденным и вой превращается в скулёж. На этом хорошие вести кончались. Слюна омерзительной личинки растворяла мясо, обращая в месиво за считанные секунды. В кокон из плоти эта тварь могла запросто укутаться и броситься за добычей покрупнее. И, к досаде новорожденной крошки, вполне ещё живой. - Детектив, а Вы знали, что если из мозга удалить мозжечковую миндалину, то он прекратит чувствовать страх. Женщины обернулись на голос. Если до этого чугунная жопа реальности где-то лишь едва-едва маячила на горизонте, то теперь можно было смело заявить, что их накрыло по самое не балуйся. Они обе оказались зажаты между фреевской тварью и просто тварью в лице Сикса. Диана, подумав о том, что если кто и убьёт эту суку, то это будет она, поспешила парировать заученные из энциклопедии речи своего давнего врага: - Этому надо действительно бояться. Правда, боюсь, что мозга у него и нет. Дуло штуцера своей чернотой уставилось на магическую тварюшку, преградившую выход с крыши. Сикс лишь коротко улыбнулся. К сожалению, псих не равнозначен дураку. Гуляющий в крови адреналин не даёт ощутить страх в полной мере. А страх – это кандалы. Которые он желает надеть на всё человечество. И давить, как оказалось, можно не только Диану. - Ты великолепна, Питронелла Слай. У тебя хорошая память. Конечно же, ты помнишь. Десять лет назад ведь не только Рени оказалась единственной из семьи Грей, кто избежал того изящного расчленения. Про взятую под опеку оторву-племянницу, спасибо твоей кузине, быстро забыли, стоило только пореже упоминать в прессе. И вот, спустя десять лет, вы обе всё такие же упорные. Впечатляет. Вы нашли не только меня. Но и того, кто дольше растит против меня зубы. Чьими руками можно сделать всю грязную работу. Мне это понравилось. Подчинённые, которые хвалятся своей силой, чаще всего оказываются бесполезны. Считают себя незаменимыми. Они заканчивают как Саша. Оглушённого сознания коснулся мерзкий чавкающий звук. Выродок продолжал жадно питаться. Смотреть не было абсолютно никакого желания. И на Пит в том числе. Не от отвращения. Отвлечься от Сикса было равносильно смертному приговору. Но и штуцер не универсальная защита. Ситуация чрезвычайно дрянная. - И всё же я пришёл выказать своё восхищение, Пит. Разве тебя это не удивляет? Месть часто ослепляет человека. Диана ощущает, как крепкие руки резко дёргают её назад, прежде чем обвиться вокруг её тела. Крепкое, тренированное тело Пит прижимается к ней. Это последнее неожиданное ощущение перед тем, как яркой и ослепительной вспышкой в сознание врывается боль. Не хватает никакой воли, чтобы устоять на ногах. Утягивая за собой Пит, чья хватка стала заметно слабее, Диана склоняется к полу, взглядом цепляясь за заострённый костяной отросток, что торчит из её живота. Кажется, Диана поспешила с выводами. У этой твари всё же есть зачатки разума. Одним ударом выбить из сражения двух мстительных фурий. Или всё же здесь довольно ума одного Сикса?