Ангелы миллениума

Магия – наука, способная обходить законы мира. Так утверждает Вейвер. Обладая поломанными Цепями, Диана не могла оспорить это утверждение. Должно быть, именно по этой причине законы мира в её жизни били ключом. И всё по голове. Закон сакрального числа «три». Три дня её качало на волнах триумфа. Судьба отсыпала ей ещё немного почёта. На четвёртый день с раннего утра на её пороге возникли офицеры с удостоверениями отдела профессиональных стандартов с требованием следовать за ними. Демонстративно оставили нескольких офицеров в её квартире. Демонстративно доставили её в Скотланд-Ярд. Оставили на целый день. Спасибо, что водички налили попить. Несмотря на то, что её откровенно мариновали, Диана старалась не поддаваться панике. Перед мысленным взором женщина старалась воскресить свой дом в белой пене цветущей вишни и яблонь. За последние годы это, пожалуй, был последний оставшийся у неё страх – не увидеть последнюю весну. Глупо. Любая её весна давно могла стать последней. Часам к шести вечера дверь допросной отворилась, явив на пороге стройную чёрную фигуру офицера Демери. На стол опустилась бутылка виски, завёрнутая в пакет для улик. И только после этого Микаелла опустилась на стул переди Дианой. - Ничего не хотите мне сказать, инспектор? - Хотите выпить? По пухлым губам Микаеллы скользнула улыбка. Не топорная шутка её развеселила. Она была королевой данной ситуации. Все козыри были на её руках. Диана понимала, что ей предстоит отбиваться. И, чёрт возьми, вариантов было так много, что сложно было даже предположить, от чего именно. - Это нашли в вашей квартире. «Гленфиддиш» тысяча девятьсот тридцать седьмого года. Эксклюзивная коллекция. Я что-то не знаю о зарплатах офицеров полиции? - Что не так? - В последний раз, когда одна из таких бутылок выставлялась на аукционе, она ушла за сорок девять тысяч фунтов. Поправьте меня, но, насколько я помню, это больше средней зарплаты офицера за год. - Вы не могли подумать, что это подарок? - От кого же? Малыша Хамиша Мауата? Сложив руки перед собой, Диана с интересом смотрела на Микаеллу. Ей стукнули. Но одно дело довериться этой информации, а другое – доказать это в суде. Найдётся ли подобный свидетель, которому поверят на слово в столь щекотливом деле? - Что-то ещё? Помимо попытки пришить мне сотрудничество с преступными элементами? - Вам знакома Реджина Шмидт? По российскому паспорту Регина Коваленко. Вот теперь было трудно. Вот это действительно можно доказать, если найти документы. Интересно только, как она нащупала подобную ниточку? - А должна? - Она, до переезда в Англию, как и вы, жила в города Клайпеда. Правда, её потянуло в Ливерпуль. Сейчас повышает квалификацию в ливерпульском университете. В Клайпеде была сиделкой в одном из домов престарелых. - Население Клайпеде, в среднем, сто пятьдесят тысяч человек. Полицейские нередко близко знакомы с медиками. Но, извините, старички немного не из той оперы. Доверительно склонившись над столом, Микаелла громким шёпотом сказала: - Знаете, когда мы показали студентам и профессорам Ваше фото, в Вас опознали Реджину. Правда, удивились. Ибо привыкли видеть Вас шатенкой. Так же некоторые вспомнили, что прошлым летом мисс Реджина показывала историю болезни Сетцуны Хонджо. Интересно, откуда бы ей у неё взяться? - Вы хотите сказать, что Регина и я – один и тот же человек? А документы? Да и дороговато это, знаете ли. Особенно образование в вашей стране. Да и я всё же фигура видная, всё время на виду. - Кроме летнего отпуска, совпадающего с периодом экзаменов в ливерпульском университете. Но про деньги Вы удачно заикнулись. На квартире Реджины в Ливерпуле, в которой явно давно никто не бывал, мы нашли интересные документы. В том числе о вложениях в «Флай» и «Крафт фудс». Достаточно, чтобы не нуждаться в деньгах. Но мне бы хотелось ещё поговорить о Лидии Калейс. - Это-то ещё кто? Дианна неподдельно застонала. Эта чернявая сучка раскопала всё. Видимо, давно взялась за неё на самом деле. И зачем? Для очередной «звёздочки»? - Ещё один литовский офицер полиции российского происхождения. Но работала она в Паневежисе. Кстати, погибла при исполнении. Получила десяток ударов ножом в живот. Их первая встреча состоялась в душевой Скотланд-Ярда. Её живот во всей красе Микаелла видела в первые же секунды знакомства. И это плохо. Подлог личности, при должном желании, Микаелла докажет. Что обещает Диане около десяти лет в тюрьме. Которых у неё нет. А Микаелла её посадит. Диану давно мучали подозрения. Люди в первую очередь смотрят на цвет волос и глаз. Не на полотно кожи, стать, фигуру и черты лица. Для честолюбивой Микаеллы на кону слишком много. - А ведь это всё я начала, да? Отложив бумаги в сторону, Микаелла удивлённо посмотрела на собеседницу. Диана совершенно не выглядела подавленной или растерянной. - Всё началось с Лорелей. С её смерти. Это я ведь подсказала, как убить человека так, чтобы не осталось следов. Потом это было обкатано на беззащитной Роберте. Рин пострадала вместо мужа. А сейчас просто подворачивается случай – убрать защитника Вейвера. Вытащить его из обороняемой крепости, да? Микаелла ничего не успела возразить. В коридоре послышались возгласы. Возмущённые и с какой-то злой радостью. Только когда Микаелла подскочила с места, Диана поняла, насколько та была напряжена. В два шага преодолев расстояние до двери допросной, женщина рванула дверь, выглядывая в коридор. - Что случилось?! - Мисс Демери. В интернете появилось видео, крутят по всем каналам. С цензурой, конечно же. Молодой констебль радостно отчитывался вышестоящей особе. Словно не новости передавал, а докладывал о заключении Мауата. Не меньше. - Да что за видео? - На ферме «Бейлхэм-Хаус» расправились с Рубеном. Заживо бросили к свиньям. - «Бейлхэм-Хаус» это где? - Под Ипсучем, мисс. Тон Микаеллы. Диана позволила себе усмехнуться. Так вот за чей счёт такой, как Рубен, поднялся. И, видимо, его одного ей было достаточно, судя по бурной деятельности офицера отдела стандартов. Наверное, не будь Диана прикована к больничной койке, она так же среагировала бы на потерю Пит. Малыш Мауат не сможет её заменить. Зато сможет в трудную минуту протянуть руку помощи. - Эту в изолятор. Посидит до моего возвращения. Вы – со мной. За расследованием этого преступления стоит проследить. Бен, виновато поглядывая на Диану, защёлкнул наручники на её широких запястьях. Туговато. Но в изоляторе она от них избавится. А что дальше? Мауат сюда не проникнет. На удачу уповать нельзя. Слишком уж неверная подруга. Придётся подумать об этом. Не думать же о том, что смерть Брэма не вписывается в схему Микаеллы. *** Узкая ладонь плотно скользнула по позвоночнику, поднырнув в конце своего пути под резинку пижамных штанов, обдавая человеческим теплом низ спины. - Дети спят. Крепко-крепко. В этот раз точно, братик. Досадливо застонав, Вейвер честно попытался вернуть нагретое одеяло на своё законное место. В загородном поместье Арчисортов, как и в любом старом доме, в конце зимы было несколько зябко. Мучение для человека, что после напряжённого рабочего дня жаждет только кровать. Тёплую, уютную и не колеблющуюся более ни под чим весом. - Райнес, пожалуйста, иди спать к себе. Мягкие губы игриво прошлись по нежной коже за ухом. Яркий контраст с настойчивыми руками, просунутыми под мужскую пижаму и настойчиво оглаживающими соски. Она знала о сдержанности своего названного брата. О его способности заводиться и остывать по желанию. Даже в вопросе человеческой близости. Если он не пожелает, то Райнес действительно отправится в свою одинокую холодную постель. В её руках, правда, был самый главный козырь. Названный брат никогда не мог ей в чём-то отказать. Немного уговоров и она получит желаемое. А уговаривать она умеет. Небольшая упругая грудь прижалась к обнажённой спине, потираясь кожа о кожу. Женские пальцы зарылись в тяжёлое полотно волос, перемежая нежные поглаживания с влажными поцелуями у кромки волос. Когда нежные поцелуи сменились лёгкими покусываниями в основании шеи, Вейвер мученически выдохнул. - Райнес, не заставляй меня говорить: «Ладно, давай по-быстрому». Это оскорбительно для леди. - Мой возлюбленный брат, мы оба знаем, что ты не можешь «по-быстрому». Джинтар знала, кого просить её дефлорировать. Райнес точно знала, что сегодня «по-быстрому» не выйдет. Перевернувшись на спину, Вейвер позволил стянуть с себя штаны. Уже не сопротивлялся прикосновениям к начавшему наливаться члену. Мягкие губы прошлись невесомыми поцелуями по впалому животу, груди, с пока ещё плоскими сосками и остановились у шеи, когда тонкие пальцы учёного перехватили её подбородок, заставляя посмотреть в своё суровое лицо. Райнес никогда его не боялась. Особенно сейчас, когда порядком отвердевший орган оказался мягко зажат меж их телами. - Ты ещё долго будешь мне припоминать её? - Сложно не думать о её дочери. Я хочу её. Хочу ещё одного сына. - Осторожно, Райнес, ты теперь не замужем. Ситуация с Натаниэлем и без того выглядит сомнительной. Райнес перевела взгляд на плечо, где красовалась небольшая Метка рода Нуада-Ре. Её истеричный свёкр настойчиво требовал пересадить Метку её сыну. Небольшая женская хитрость. Манипуляция. Было довольно надменно бросить, что пока у ребёнка есть мать, никто другой распоряжаться её сыном не будет. Лорд Нуада-Ре купился. Сам предложил придержать Метку до того момента, как Натаниэль окрепнет. Конечно же, он надеялся, что её это убьет. Её, чья кровь превосходит Нуада на многие поколения. Руфурус благополучно забыл, что все они, маги, дети Соломона. - Брось, братец, я слабая женщина. Мне нужен защитник. Кому я могу довериться больше, чем своему названному брату? Ощущая, как в муках скончались его грёзы о спокойной жизни с неглупой Райнес и детьми, Вейвер поворачивается на бок, опрокидывая Райнес на остывшие простыни, опуская свою ладонь на её живот с парой белёсых шрамов от беременности. Огладив тёплую кожу, он скользнул в белую пену белья. Позволив себе снисходительную улыбку от вида тут же расслабившейся женщины, что с готовностью развела бёдра в стороны, Вейвер скользнул ниже, мягко огладив бугорок клитора, от чего тело Райнес мелко затрепетало. Даже грустно. Неужели Брэм оказался настолько отвратительным любовником, что малейшая ласка вызывает у Райнес отклик? Или молодая женщина слишком давно себя накручивает? Ибо спустившись ещё ниже, Вейвер без особых проблем двумя пальцами проник в её влажное нутро. Поразительно, ибо они только начали. - Ты не настолько устал, чтобы ограничиться пальцами. Ещё чуть раскрыв бёдра, Райнес вновь соприкоснулась с членом Вейвера, намекая на его готовое и не бесполезное состояние. С Райнес сегодня определённо что-то не то. Обыкновенно она, раздразнив своего брата, притворяется мягкой игривой кошечкой, которую можно перекладывать с места на место и гладить как угодно и сколько угодно. Ей нравится принимать ласки. Иногда возвращать их обратно. Всё же соитие в традиционном его смысле удовольствие преимущественно мужское. Сдавшись - видимо, сегодня действительно всё пройдёт «по-быстрому», - Вейвер довольно резко сдвинул кружево белья в сторону, чтобы грубоватые складки ткани собрались в районе бугорка нервов. Устроившись сверху, мужчина, к неописуемому и подозрительному восторгу Райнес, неспешно вошёл в неё. После нескольких неспешных фрикций женские руки опустились на плечи, оглаживая кожу партнёра, прижимая его плотнее к себе, придерживая за шею. Отвлечённый тягучим удовольствием, Вейвер не сразу ощутил руки, мягко оглаживающие его бёдра и ягодицы. Только после настойчивого поглаживания в ложбинке ягодиц маг замер и шокировано попытался оглянуться назад, но помешали руки любовницы, так заранее захватившие его плечи в свой плен. Стройные ноги, перебарывая слабость страсти, обвились вокруг бёдер партнёра. Но это мало могло помешать Вейверу узнать эти крепкие мозолистые руки. - Райдер! Влажный чмок в поясницу был ему ответом. Ну и ехидный смешок Райнес. - Брось, братец, Александр тебя давно преданно и безответно ублажает. Неужели он не заслужил столь долгожданной взаимности? Верность, дружба – это, конечно, прекрасно. Но платоническими чувствами сыт не будешь. Вейвер смотрел в подленькое лицо Райнес и понимал, что эта сучка всё давно знает. Судьба наградила Александра юношеским воплощением. Тонкостью, изяществом и горячностью, позволяющей не видеть преград. В том числе и отказов на настойчивые поползновения. Вейвер любил Александра. Не романтической любовью. Правда, романтических чувств не было и к Райнес. Что не мешало периодически оказываться в одной постели. Партнёрского сотрудничества было достаточно. С Александром межличностные отношения были ближе. Александр не дурак. Александр молод и горяч. Его нечаянные прикосновения проскальзывали с первых дней воссоединения. Но приручение не было гладким. Первые недвусмысленные прикосновения были отвергнуты. Как и последующие настойчивые поцелуи и прилюдные заявления своих прав на мужчину. Маленькие шалости вроде неспешного минета под учительским столом во время занятий, как теперь понимал Вейвер, были подсказаны Райнес. Для неё это прекрасный сторонник, которого по собственной непритязательности можно привязать физической близостью. Этот примитивный расчёт оказался верным и со столь холодным и сдержанным человеком, как Вейвер. Проблемы с Новым Родом совпали с неурядицами в семейной жизни Райнес. Здесь и начались первые уступки Райдеру. Уже тогда шутки Райнес про руку взаимопомощи казались лорду Вельвету безумно неуместными и смущающими. Вейвер не считал свой зад чем-то неприкасаемым. Возраст и хороший проктолог вносили свои коррективы в картину мира. Да и близкое знакомство с достоинством Александра несколько успокаивало. Всё у Райдера было в пределах нормы. Но всё равно было обидно, что его уязвимым положением воспользовались. Хоть Александр и был деликатен, пусть и не забывая периодически снимать собственно напряжение потираясь о ягодицы не совсем добровольного партнёра. И Райнес, притворившись милой кошечкой, мягко насаживалась на член Вейвера, не забывая мягко оглаживать его. А всё равно обидно. Когда Райдер оказался в нём, стало тяжелее. Непривычные ощущения, далёкие от понятия «приятно». Не больно – уже хорошо. Стоит поблагодарить за это, скорее всего, Райнес. Строгий, всё контролирующий взгляд, выдаёт её с головой. Теперь приходилось подчиняться движениям Александра. Вопреки ожиданиям, Райдер не проявил юношеской несдержанности, неспешно экспериментируя с углом проникновения, чутко отслеживая реакцию партнёра. От прошившего поясницу и ноги онемения Вейвер резко дёрнулся. Райнес, вымучено застонав куда-то в район мужской ключицы, расцепила ноги, опуская их на постель. Схлынувшее удовольствие мучило неудовлетворением. Не только Райнес. Александр, проигравший самому себе, набрал темп. Не беспощадно резкий. Но быстрее, чем любил это делать Вейвер. Пришлось подчиняться и додать Райнес к моральному удовлетворению хоть чуть физического. Вейвер подозревал, что сегодня Райнес останется смаковать визуальные радости, ибо Райдер, дёрнувшись, гортанно рыкнул, заканчивая внутрь дебютанта. Надолго его, такого юного, не хватило. Но и Вейвера он не посчитал нужным оставить без внимания. Отстранился; мозолистые пальцы, огладив покрасневший анус, скользнули внутрь, ничуть не смущаясь хлюпающей влажности спермы. С удивительной для воина мягкостью Алексанлр поглаживал бугорок простаты, выжимая оргазм из старшего партнёра. От чрезмерных ощущений Вейвер предпочёл зарыться лицом в подушку над плчом миниатюрной Райнес, ощущая усиливающееся ощущение онемения в пояснице и накатившую глухоту, что посещала его на пике удовольствия. Чуть придя в себя, Вейвер обнаружил довольно мурчащую Райнес, на которой он всё ещё лежал. Александр, судя по тому, как сместилось тело Вейвера на матрасе, прилёг рядом. Скорее всего наблюдал за ними. Ощущение нелепости и неправильности ситуации пришло далеко не в этот момент. Просто сегодня эта копилочка странностей оказалась забита до предела. И что теперь? Смириться и жить дальше, как партнёры, любовники, надёжный союз, семья? Каша из мыслей закипала в голове. Хотелось сдаться. - Теперь спать. И только попробуйте побеспокоить меня раньше будильника. Вейвера и так никто не боялся. Оттраханного и прячущегося в подушку тем более никто опасаться и не подумал бы. Мозолистая ладонь мягко погладила его по плечу. - Мастер, если не хочешь проснуться раньше будильника от боли в животе, то придётся посетить ванную. В тебе есть кое-что, чего там быть не должно. Вот теперь Вейвер точно не покинет постель. Своих коварных любовников он категорически не желает радовать видом своего залитого краской смущения лица. *** Есть враги, которых уважаешь. Есть такие, как Рубен. Большие дети со своим вечным «хочу». Его показательная казнь вызывала небывалое воодушевление в Скотланд-Ярде. Небывалое единодушие так же было проявлено в том, что с Микаеллой решилась поехать всего пара человек. Остальные предпочли наслаждаться зрелищем в прямом эфире. Мораль? Гуманизм? Полицейские об этом забывают довольно скоро. Кажды день приходится тесно соприкасаться с тем миром, где таких понятий попросту нет. Потеря эмпатии на этом фоне – не такой уж и тяжкий грех. Диана прислушивалась к звукам наверху. Её временное пристанище находилось около лестницы. Возбуждённое оживление. Чем конкретно оно вызвано? Рубеном? Ею? Наверное, и тем, и другим. Двери ещё хлопали, когда в общем гуле отворилась дверь её камеры, явив на пороге уставшую фигуру Сиднея Бигмана. Мужчина - Диана, пока он не вошёл в эту крохотную камеру, даже не осознавала, насколько он громоздкий, - присел на скамью на некотором отдалении от Дианы и устало посмотрел на неё. - Нехорошо как-то вышло. - Слишком мягко сказано, шеф. Неловкая пауза. Что теперь говорить? Диана лгала. Сид доверял. Не то что нехорошо. Как-то дерьмом отдаёт. - Я, честно, думал, что после Слай ты не вернёшься. Будешь, после всего пережитого, спокойно сидеть дома, выращивать орхидеи на пенсию по инвалидности. В крайнем случае – колоть жопы в Ливерпуле. - Ты, столько лет проработав в полиции, серьёзно думаешь, что колоть жопы – легко? - По крайней мере это безопаснее, чем оставаться один на один на крыше с выродком алхимии. Или что это было? Но, думаю, переделывать тебя уже поздно. Зарывшись рукой куда-то во внутренности своего костюма, Сидней вытянул позолоченную медаль на голубой колодке. Подбросил её на ладони и протянул Диане. - Знаешь, я ведь тоже бывал в Афганистане. Надолго меня, правда, не хватило. Когда при тебе пытают твоих товарищей… когда при тебе вообще пытают человека, в тебе что-то ломается. Безвозвратно. И смотреть не можешь. И ничего не делать тоже. Но что естественно на войне, то странно под мирным небом. Так? Диана, приняв свою медаль, огладила пальцем листовой венок. - Давно ты знаешь? - Медаль всё за тебя расскажет. А уж пробить номер наградного удостоверения – не долго. Но я оставлю за тобой право называться Даяной. Знаешь, что я думаю? Я думаю, что войны - это безумно удобный полигон для испытаний. Никто не осудит. Некому судить. В руках у каждого оружие. А продавец оружия нам известен. Я склонен полагать, что тогда ваши дорожки и пересеклись впервые. Два уставших взгляда пересеклись. Старые знакомцы. Старые вояки. Что можно увидеть во взгляде этих двух людей? Что-то можно разглядеть, помимо усталости? - Не знаю, чем уж ты помешала этой Микаелле. Но вьётся она вокруг тебя давно. - Не вокруг меня. Её Вейвер интересует. И лучше тому об этом знать. - А меня интересует Сикс. И я не намерен терять солдат в этой войне. А тем более командиров. Микаеллы, я думаю, не будет часов пять. Может, ты потратишь время на попытки себя оправдать. А может, чтобы найти эту мразь. Твоё дело. Но сейчас ты встаёшь и выходишь в эту дверь. Не сдержав благодарной улыбки, Диана поспешила добавить ложку дёгтя к бочке с мёдом: - Когда крысы убежали, корабль перестал тонуть. Но мне нужен мой телефон. Сидней скептически посмотрел на неё. С телефоном её проще вычислить и вновь задержать. Если только к тому моменту будет кого задерживать. Наверное, именно это Сидней и прочёл в её глазах. - Спроси у Лизы за стойкой приёмной. Бумажник у неё же. Никто не думал, что ты здесь надолго. - Спасибо, Сид, держи руку на пульсе. Не медля, Диана покинула камеру, поднялась на ресепшен, забрала свои вещи у Лизы. Женщина и бровью не повела при её появлении. Приятно, что выпад Микаеллы мало что значил для остальных. Для их общего дела. Ветер угасающей зимы встретил её морозом и причудливо сохранившейся иллюминацией на магазине напротив. Яркая витрина, золотые мерцающие огни и еловый венок. Если всё случится сегодня, Диана больше никогда не увидит ничего подобного. Уже радовало то, что февраль не заигрывал с весной и на всю длину взгляда простиралась белая снежная пелена. Без примесей грязи. Плохо то, что идти ей некуда. Её жильё, оба варианта, известны. Подставлять кого-то, тем более Вейвера, не было желания. Посему выходило, что, владея двумя квартирами в стране, она оставалась бездомной. Но как же изящно из подобной ситуации вышел господин Фумио Хонджо. Дом из картона. Кстати. Диана об этом не думала раньше. Но Фумио оставил дом ей. *** «Если ты читаешь это – значит, ты уже видела моё истинное лицо и моя жизнь уже закончена. В первую очередь я прошу прощения. У вас всех. В частности, за то, что подставил. Ещё есть кое-что, что я должен записать. Информация, которую вы ищите. Информация, которая лишит его преимущества. Пока я был жив я не мог предать этого великого человека. Я мог лишь умереть за него. Но теперь я свободен от всего этого. Поэтому, я хочу оставить это для тебя. Для тебя, мой дорогой друг. То, что в последние моменты своей жалкой жизни я встретил кого-то, с кем прожил много счастливых мгновений – невероятное чудо. Эти данные – благодарность за это чудо. Я не пытаюсь купить твоё прощение. Но спасибо. Фумио Хонджо». Нервным движением смяв лист бумаги с прощальной запиской, Диана слепо уставилась на комнату в картонном пристанище Хонджо. До сих пор с трудом верилось, что столь гениальный человек, что из спрессованной бумаги способен создать полноценное жилище, и на всякие прочие штуки, так просто сдался такому психу, как Сикс. Продал себя. И дочь. За что? Что привлекательного в этом отбросившем всякую мораль человеке? Может, как раз эта самая иллюзия превосходства над всем человечеством? Занятно. Нормы морали существуют здесь и сейчас. И уже завтра они могут измениться. И убийство невинных зверят в любой момент может стать нормой. Стоит только найти весомые доводы. Оправдать можно всё. И заставить поверить в правильность этого. Но плохо думать о Фумио не хотелось. Его действительно было за что поблагодарить. Телефон настойчиво завибрировал, высвечивая номер Сида. Под навязчивую трель Диана переложила несколько бумажек в папке, прежде чем сдаться. - Уверена, ты рискуешь ради действительно важного дела. - На одном из блокпостов задержали автомобиль с дипломатическими номерами. Джоди Тубулик был там. Офицеры открыли огонь. Но, как это нередко бывает с Сиксом, что-то пошло не так. Этот псих пытается покинуть страну! - Перешли мне геолокацию операции перехвата. Я подумаю об этом. - Смит, у тебя есть время до утра. Потом гоняться будут уже за тобой. - К утру всё решится. Не хочется упускать сорвавшуюся рыбку. Я отключаюсь. Страшно было даже подумать, какие свои дела Сикс закончил в этой стране, что пришла пора её покидать. Но сейчас его прижали. Все аэропорты должны быть перекрыты. Нельзя позволить ему уйти. Они, все они сделали для этого слишком многое. И, в конце концов, этон аша работа – защищать людей. Сложив бумаги в оставленную Фумио папку, Диана, набросив пальто на плечи, поспешила покинуть последнее пристанище гениального и эпатажного учёного. Ей нельзя оставаться на одном месте. К тому же, её телефон всё еще при ней. И избавиться она от него не может. Её палец уже лежит на регуляторе громкости.