Значительные перемены

Пожалуй, Пит сумел привыкнуть к тому, что другие два Питера творили не пойми что прямо у него под носом, таскали его вещи, — Питер, блин! Верни трусы! Они мне нужнее! — и давали нелепые, но искренние советы, как избавиться от грусти или бессонницы. Они вроде как жили вместе, потому что привыкли к друг другу, и квартира, действительно, была для них не так тесна. Питер очень старался казаться, как старший, кем-то вроде мамочки-наседки, но всё равно оставался «чуваком» и дулся, но в этом был плюс: они так и не определились, кто будет главным. Питер и младший были клёвыми парнями, и Питу нечего было жаловаться, ведь они — вроде сам Пит, только немного другие, но понимали его и даже пытались помочь. Пит неловко следил за каждым из паучков, чтобы с ними ничего не случилось, и давно ещё не был так спокоен по поводу собственных соседей. Ему было уютно с ними и так хорошо, что можно было позволить себе расслабиться и забыть на время о проблемах, сделать домашку с младшим Паркером и побеседовать с Питером о чём-то отвлеченном и заумном, потому что Питер был приятным и хорошо говорил. Он умел слушать, внимательно следя за каждым чужим движением, но никогда не перебивал и не делал замечания, если Пит много ругался. Они часто обсуждали науку, и Пит поражался, как Питер раньше скрывал от него свой талант. Питер вообще был умный и хороший-хороший. Сам он так никогда не говорил, зато задаривал комплиментами Пита, от чего хотелось провалиться под землю и попросить Питера прекратить, потому что тот говорил, словно не мог остановиться. Пит краснел, прятал улыбку в ладони, когда слушал мужчину, и силился не накинуться на Питера и не наговорить ему приятных слов в ответ. Питу вообще сильно повезло. Повезло с Питером, потому что он смотрел на мир не так, как это делал Пит: мужчина, кажется, хотел поднять самооценку всему Нью-Йорку, и у него это отлично получалось. * — Ты ищешь носки? — доносится из комнаты, и Питер вздыхает. Да, он ищет чёртовы носки уже минут пятнадцать! — Да, их пора бы постирать, иначе мы провоняем, это будет кошмар! — Я уже постирал их, чувак! — Пит в миг отрывается от телефона и прислоняется к косяку двери, выглядывая в соседнюю комнату. Он замечает чужую улыбку и не может сдержать собственную. — Ты умница. Спасибо! Пит смущённо хмыкает и уже почему-то не может читать. Эти слова, следует признать, стоили всех стирок носков на свете, даже если ему пришлось встать в шесть, чтобы никого не застать, и сделать всё по-тихому. Пусть не словами, как это делал Питер, но Пит старался казаться милым и дружелюбным, потому что старший паучок этого однозначно заслуживал. Питер был как будто улучшенной (идеальной) версией старшего брата, который поможет справиться с завалом на работе, с плохим настроением, с личными проблемами, до которых, кажется, ему не должно быть никакого дела. Кто никогда не отвернётся и наговорит ещё столько приятностей, что щёки запылают красным, а лицо, кажется, всё-таки треснет от улыбки. — Ну, рассказывай, что-то случилось? — он плюхается на диван по соседству и взволнованно смотрит на Пита. — Просто хреново, чувак, такое бывает. — С работой? — Это накопилось. Голова раскалывается. Питер молчит и слушает чужой монолог. Он не перебивает, как всегда, поэтому Пит быстро заканчивает: у него, на самом деле, не так много причин грустить. Просто это чувство словно живёт с ним и вырывается из тела без причины. — Иди сюда, да, давай-давай! — внезапные тёплые объятия уже готовы для того, чтобы Пит в них упал, и тот сомневается всего мгновение. Питер тёплый и мягкий в свитере, хотя под ним, Пит чувствует и краснеет, переливаются чистые мышцы. Да, Питер был горяч. — Почему ты такой хороший, чувак? — Потому что ты этого заслуживаешь. Вы с Питером молодцы. — Ты говоришь, как дед. Питер хмыкает и укладывает голову на затылке Пита. — Может, потому, что я и есть дед? Но, чувак, я всегда готов хотя бы побыть дедом, если тебе уж так хочется, чтобы сказать вам что-то приятное. Ты все ещё не повторяешь за мной все комплименты. Питер опускает взгляд и силится не рассмеяться. — Да расслабься, я не всегда такой добрый. — Неужели? — Угу. Как прошёл день на работе? Я видел документы, тебе помочь их разобрать? — У тебя хватит времени? — Мне не сложно, Пит, просто научись принимать помощь. Паркер улыбается и шепчет слова благодарности, в последнее время он вообще не может говорить ничего другого, кроме розовых соплей, от которых раньше ему хотелось отвернуться и прокашляться. Очевидно, чертá Питера всех хвалить была заразна. Но Пит не жаловался. Вскоре происходит то, чего Пит боялся, но всё предыдущее время подозревал: он осознаёт, что влюбился, но ему даже не приходится пытаться понять, почему. Питер сделал всё за него: говорил комплименты, мило улыбался, а ещё варил вкусный кофе, помогал с отчётами, патрулировал по вечерам за компанию и незаметно делал много других мелочей, которые обретали значение. * Когда младший попросил выступить с ним на конференции от школы, ведь вы вроде два умных дядьки, а мне, чуваки, правда, нужна помощь, Пит незамедлительно согласился и стал уговаривать Питера. Они, как два старших брата, помогут младшему с каким-то докладом, выступят и заслужат благодарную и счастливую улыбку ребёнка — не это ли счастье? Пит удивился, но всего на миг, при мысли, как чужая просьба нашла в нём такой сильный отклик. Наверно, Паркеру просто было непривычно чувствовать тепло от того, что кто-то считает его по-настоящему нужным. Пит никогда не был ни старшим братом, ни тем более отцом, но к младшему Питеру он чувствовал что-то сродни отцовской любви и с готовностью сел за доклады, которые надо было вызубрить к следующей неделе. Питера он уговорил в тот же вечер под бутылку какого-то дрянного джина. Питер детей любил, но ненавидел школу, поэтому с ним пришлось повозиться. Он пьяно осматривался и одарил Пита такой улыбкой, что тот запустил в себя ещё один шот и лихорадочно попытался припомнить, остались ли у него в тумбочке упаковки салфеток. Справлялся с фантазией, ставшей, на удивление, бурной, он едва ли. Если вообще хотел. Несмотря на общую договорённость, Питер постоянно отчего-то волновался, как будто младший Паркер был его сыном или братом, что необходимо было понервничать перед сдачей доклада. Он довольно странно вёл себя, и Питу вдруг показалось, что внимание младшего действительно было ему важно: Питер боялся облажаться и подвести их. — Нет, ты понимаешь, — нервный шёпот раздался в комнате, потому что младший Питер уже спал. В последнее время он рано ложился, потому что не патрулировал город и вроде как пытался (сильно сказано) восстановить свой режим. — Он выбрал нас! Я никогда с детьми-то не общался! Мне стоит… выпить перед конференцией? Мне нужна уверенность! Я могу свалиться в обморок прямо там, потому что… Потому что да, не смотри так на меня, я правда волнуюсь! Это важно для нас и для Питера. Пит прыснул, потому что Питер переживал слишком сильно и слишком смешно. Он был точно заботливая мама, но ему это шло. Ему шло всё, Пит, стоило это признать. — Не смейся! Это большая ответственность, от этого зависят баллы Питера для стипендии в Эм-Ай-Ти. — Да, сам проходил, — Пит мотнул головой и улыбнулся только краешком губ, потому что улыбаться при Питере сейчас было бы опасно: он же говорил, что добрый не всегда. — Есть что-то, что поможет тебе справиться со стрессом? Это стоит прекратить, иначе до конференции ты не доживёшь. — Легче не идти, я всё испорчу! — Питер облокотился на стол и прикрыл глаза. Тишина разлилась по комнате, и Пит на несколько секунд перевёл взгляд с чужого лица на окно. Вдалеке блестели небоскрёбы и рекламные щиты, и весь шум, идущий от города, затихал в их квартире, уходил, словно его сдерживала какая-то неведомая сила. У них была тишина, только скрип кровати на этаже выше, в комнате Питера-младшего: тот всегда беспокойно спал. Пит смотрел в окно, наблюдая за темнотой и слушая мерное дыхание Питера. В небе заблестела звезда, и он стиснул губы. Пожалуй, стоило поговорить. — Пора бы и мне наговорить приятностей, да? — Пит хмыкнул и задорно глянул на мужчину, пытаясь его расшевелить. — Поднимаем самооценку лучшему паучку на свете! Всем комплименты наговорил, а сам без всего остался? — Питер, господь Всемогущий, успокойся… — прохрипел со смешинкой в голосе Питер и приоткрыл один глаз, чтобы взглянуть на парня. — А вот и нет! Ты из нас самый умный, наука — твой конёк. Ты обязан пойти туда и порвать всех, потому что ты можешь! Ну же, мы без тебя не справимся, чувак! Выручай, — рука опустилась на плечо, Пит с мольбой посмотрел на мужчину, потому что его помощь действительно была важна. Тот чуть улыбнулся (ага, Питер, а ты тоже ведь любишь похвалу!) и уже не казался таким неуверенным. — Давай-давай, чувак! Ты нам нужен… Ты мне нужен. Без тебя я — дохлый номер, у меня ничего не получится. Правда, чувак, я без тебя не справлюсь. Питер помедлил ещё немного, взвешивая «за» и «против» чужого предложения, но сдался и сжал мужскую руку на плече в ответ. — Погнали, что с тобой спорить, — он улыбнулся и посмотрел прямо в глаза Питу. Тот вздрогнул, но взгляд не отвёл. — Так где бумаги? Их стоило бы распределить на нас двоих, чтобы успеть до назначенного дня. — Сначала стоит разобраться с переживаниями. От них не избавиться, я понимаю, но стоит попробовать? Питер кивнул, позволяя Питу продолжить. Он неловко почесал за затылком и осторожно посмотрел на мужчину. — Я помню… ммм… ты говорил про какой-то костюм? — Пит совсем покраснел и проследил за чужим выражением лица. Питер остался непроницаем. — Ну, который, типо… подарил тебе уверенность? Это Питер рассказал… Неважно! Он не виноват! Питу стало вдруг ужасно стыдно, потому что мелкий ему ничего не говорил, он просто услышал их с Питером диалог про какой-то костюм и после того, как узнал, что он чёрного цвета и его носил Питер, уселся на пол в другой комнате и напряг слух. Ему не стоило труда представить чёрного человека-паука, который снимает маску, и под ней виднеется знакомое лицо, только с ухмылкой и задорным блеском в глазах, из-за чего вязкая слюна сама образовалась во рту, и в голове не осталось ни одной толковой мысли: мозг отключался. Волна жара прошлась тогда по телу, и Пит вскочил на ноги, в один миг оказался на втором этаже в своей комнате и всадил себе такую затрещину, что заходил ходуном. Возбуждение даже не думало утихать, но Паркер немного пришёл в себя. Больше про костюм он не вспоминал: от греха подальше. — Да, только я не уверен… — Чувак, это твой шанс! Просто примерим, сходим, выступим и всё. Питер засомневался. Было заметно, как он напрягся, улыбка пропала с его лица, её заменило серьёзное выражение. — Если так, то… Не думаю, что это настолько ужасная идея. — Как эта идея вообще может быть ужасной? Не сомневаюсь, что в том костюме ты… ты… Пит поймал внимательный и любопытный взгляд Питера и зашёлся в кашле. Стало трудно соображать под тяжёлым взглядом мужчины. — Всё хорошо? — Да… Ты в том костюме настоящий мужик, короче. Питер закатил глаза и отошёл от Пита. — Даже не сомневался, что ты скажешь что-то такое! Я пошёл искать его, он должен быть где-то в шкафу. По крайней мере, был там, если его не стащил мелкий. Он взглянул на лестницу и осторожно пошёл к ней. — И принеси мне бумаги, пожалуйста! Я хочу прочитать хотя бы название нашего доклада. — Да, чувак, давай, — Пит нервно улыбнулся и промазал по чужому плечу, по которому хотел в знак поддержки хлопнуть. Сердце застучало о грудную клетку. Да, Пит, отлично, ведь ты не мог сказать ничего лучше! Нужен был комплимент, чтобы показать, что ты вроде как втрескался в Питера, но нет! Мужик, да, самое то. Пит вымученно вздохнул и схватил стакан с водой. Где-то наверху Питер возился в шкафу. * Питер и Пит оба работали, потому что не работать в Нью-Йорке было странно и даже немного стыдно. Точнее, Пит спокойно мог бы и не тащиться каждое утро куда-то, а делать с младшим домашку целыми днями, потому что младший схватывал быстро и запоминал легко, но Питер посмотрел так грозно, что пришлось устроиться в кофейню рядом с домом. Питер же работал в редакции и пропадал там довольно часто. В намеченный день он опаздывал, и Пит отчего-то стал сильно переживать. В Питере он не сомневался: он был идеален даже в распределении времени, но ведь с ним могло вдруг что-то случиться? Пролил горячий кофе на брюки? Такси застряло в пробке? Забыл ключи? Передумал? Младший проверял папку с докладами и щурился на солнце. Пит кусал губы и часто-часто смотрел на часы. — Он не опоздает, чувак, я его знаю, он не опоздает, — читал как мантру Пит и переступал с ноги на ногу. Младший вскинул брови и хихикнул, когда посмотрел на парня. — По-моему, — он покачал головой, — переживаешь здесь только ты. И не по поводу конференции… Питер придёт, ты же его знаешь! Он обещался, а обещания всегда выполняет. — Да, ты прав, — Пит потёр переносицу и огляделся. — Сколько у нас времени? — Успокойся! — младший улыбнулся, похлопал Пита по плечу в знак поддержки, словно показывая, что тот беспокоится по ерунде. Тот встряхнул головой и прыгнул на месте, сбрасывая напряжение. Он сам не знал, почему волнуется. Быть может, он пытался предположить, что может измениться, если Питер придёт в костюме. До этого дня мужчина так его и не показал. — У нас много времени, а Питер успеет… Вот он! Он?… Пит мигом повернулся в сторону чужого кивка и замер на месте. Они вроде как стояли у входа в школу и недавно перешли в тень, но Пит ослеп и едва ли поймал челюсть, потому что той почти удалось упасть на асфальт. Около здания школы припарковалось среднего класса такси, облезлое, но достойное ещё кататься по улицам города. Дверь распахнулась, и из проёма показался знакомый силуэт. Смутно знакомый. Питера было не узнать. Точнее, Пит его таким никогда не видел. Идеальный костюм, словно его выглаживала утюгом любящая жена, и Пит бы поверил, если бы мужчина не жил с ними двумя, сидел как влитой и обтягивал буквально каждую мышцу на мужском подтянутом теле. Питер был весь в чёрном и сильно выделялся среди прохожих на улице. Питер никогда не носил вещи в обтяжку, обходясь свитерами и толстовками. И если те висели на нём, то рубашка, которую Пит никогда раньше не видел, давила на тело. Его сознание словно прошиб звук лопающихся от натуги пуговиц, которые, бедные, держались из последних сил на мужской груди, когда Питер выпрямился и потянулся, прикрыв глаза. Он помолодел в этом костюме лет на десять, и выглядел совсем не так, каким его привыкли видеть оба Питера. Пит нервно втянул такой нужный ему сейчас кислород и поправил давящий галстук. Кадык взметнулся вверх-вниз. Это и был тот костюм? Пит поклялся, что все фантазии рядом не стояли с реальностью. Короткая чёлка падала на одну сторону лица, и мужчина попеременно аккуратно встряхивал голову, чтобы убрать волосы с глаз. Он заметил парней и пошёл к ним, в его походке сквозили уверенность и убеждённость в собственном превосходстве. Пит сглотнул, не заметив ехидного взгляда Питера-младшего. Он мог бы провалиться под землю, чтобы не видеть Питера, но не мог оторвать взгляда от чужого тела. — Разве Питер не рассказывал тебе про симбиота? — Симбиота? — Пит что-то промямлил и всё ещё смотрел на Питера, который был уже совсем близко. Вязкая слюна как будто мешала ему говорить. — Нет, не помню… — Это его рук… лап, не знаю! дело, — младший глянул на мужчину и довольно хмыкнул. — Никогда его таким не видел! Где прежний милый Питер? Пит не ответил и стал судорожно вспоминать алфавит. Он разучился говорить, прикусил язык, умер и воскрес раз, наверно, десять с момента, как увидел нового Питера. Но Пит не жаловался. Симбиот, или как его назвал мелкий, постарался на славу: Питер получится хоть куда. Но и до этого он был превосходным… Так, стоп! Пит, ты отвлёкся. — Привет, чуваки! Я не опоздал? — Питер ухмыльнулся, оглядел паучков и поправил ворот рубашки. Под ней был заметен костюм, отличный от их красного, обычного, какой они надевали на патрули. Язык прошёлся по пересохшим губам, и у Пита подкосились ноги. Твою мать! — Здравст… Да, чувак! — затараторил Пит и судорожно затряс головой. — Нет, то есть, да, мы тебя ждали, но ты не опоздал. — Чудненько. Пит, ты теперь нервничаешь за меня? Ну, не надо. Всё хорошо, да, друг? — Да… — на лице появилась кривая улыбка. Питер всегда был старше его, здесь не было причин для удивления, но сейчас Пит почувствовал себя пубертатным ребёнком рядом со статным мужчиной, которому явно не хватало пару миллионов долларов и содержанки. Господь Всемогущий, до чего ты дожил!… — Пойдём в школу? Прогоним всё от начала до конца, — младший хлопнул по папке с документами и перевёл взгляд на Питера. — Круто выглядишь, кстати. — Отличная идея, чувак, — улыбнулся Питер и потрепал младшего по голове. — Разнесем всех в пух и прах. И спасибо! Признаться, я даже немного скучал по костюму. Он первым двинулся с места, пошёл ко входу в школу, не оборачиваясь к парням, стоявшим, словно приклеенные. — Кажется, костюм добавил ему слишком много уверенности, — сказал ему вслед младший Питер, но с улыбкой на лице. Было заметно, что ситуация его веселила. Но вот Питу смеяться не было сил, потому что стало слишком жарко, ему нужно было срочно умыться и привести себя в порядок. Пит кое-как кивнул и проводил силуэт мужчины, прилипнув к чужой спине глазами, словно та была из мёда. — Чувак, куда ты вечно смотришь? — Я повторяю свою часть текста! Эй! — возмутился Пит под смех младшего. — А ну пошли в школу! Он потащил парня в здание и молился всем известным богам, чтобы конференция прошла как можно быстрее. У него возникли целых две проблемы: сексуальный Питер с чёлкой и обретённой в последние пару часов уверенностью, и собственные штаны, которые вдруг стали узкими и неудобными… Чёртов костюм, будь он трижды проклят. Чёрт его потянул за язык, когда он решил о нём обмолвиться! * Конференция прошла, на удивление, отлично. Младший помнил текст и с горящими глазами рассказывал строение атома, совсем не подглядывая в текст, что обеспечило ему большой плюс к итоговой оценке. Судьи с интересом слушали чужую речь и ставили пометки в тетради. Пит вытирал со лба пот и неплохо справлялся с ролью тумбочки, потому что ходить стало слишком неудобно. Перед глазами вечно мелькал Питер и поправлял рубашку, а пуговицы трещали, трещали, трещали… Пит уже сам, кажется, разрывался и трещал по швам. Член ныл, это было невозможно вытерпеть. Нé был бы он так предан идее помощи младшему с самого начала, он бы позорно сбежал в туалет и закончил с этим сумасшествием. Но нет, надо было остаться и терпеть эту пытку до конца. Судьи не обращали на Питера внимания и следили исключительно за младшим паучком. Очевидно, им стоило следить за ним, ведь, увидь они Питера, они не сумели бы оторваться. — Высший балл! Чуваки, вы меня спасли! — Питер младший подпрыгнул от счастья и полез обниматься. Питера позвал кто-то из жюри, очевидно, старый знакомый по колледжу. Они мило разговорились, как будто Питеру не с кем было поговорить — Пит, успокойся — и младший Питер глянул на Паркера, осматривая того с ног до головы. — Ты в нём дыру прожжёшь, — он покачал головой, но был вовсе не зол или удивлён. — Я думал, я умру из-за сексуального напряжения между вами двумя! Пит задохнулся от неожиданности и начал кашлять. — Ч-что?… Младший закатил глаза. — Мне семнадцать, поэтому говорю всё, что хочу: Питер тебя раздел и трахнул раза три, если не больше. Просто… Я уже думал бежать за огнетушителем, понимаешь… И ты не лучше! Ещё бы слюни пустил! — Ах ты, мелкий засранец! — Пит возмущённо затараторил, алые пятна стали расходиться по шее и щекам. — Пошути! Пошути мне ещё! — Какие шутки, дружище? Я мастер по сексуальным напряжениям! Я думал, у нас из-за такого напряжения взорвётся компьютер, и моя презентация накроется. — Я тебе распознаю! — договорить Пит не сумел, потому что Питер наконец закончил говорить с деканом и пошёл к ним. Надо было срочно избежать диалога и попасть в туалет. — Мне бы в уборную… Дай бог она здесь есть, — промычал Пит и указал большим пальцем за спину. Он понятия не имел, где здесь находится уборная, но ему срочно надо было прекратить зрительный контакт с Питером. — Я быстро, чуваки. * Пит впился взглядом в раковину и тёр руки так, словно они были в крови или чернилах. Сердце продолжало стучать, словно он пробежал десять километров. Это было невозможно. Он словно чувствовал фантомные прикосновения чужих рук по всему телу, которые пробирались под рубашку и оглаживали горящую кожу. Знакомые ладони ласкали тело, и не стоило труда представить лицо Питера, шепчущего всякий возбуждающий бред. — Пит… Нашёлся. Раздалось где-то сзади, и внезапно чужая рука прошлась мазком по спине. Пит вздрогнул, но не от испуга, так как узнал чужой голос, и стрельнул глазами в отражение. На него смотрели две пары глаз: собственные и чужие за его спиной, блестящие в полутьме уборной недобрым блеском. — Ты отлично выступил… друг! Да… М-мы молодцы, — Пит криво улыбнулся и развернулся к Паркеру. Он попытался перевести всё в шутку, чтобы не сгореть от жара чужого тела за спиной. Член, недавно получивший долгожданную разрядку, охотно шевельнулся. Чёртова паучья физиология! — Пит, ради бога, прекращай, — Питер ухмыльнулся и встряхнул чёлку. — У нас мало времени, мелкий ждёт около школы. Он чуть приблизился, потому что сильно приблизиться было уже физически невозможно. Паркер оказался прижат к раковине, но жаловаться не хотел. Он вдруг подумал, что, дотронься он до Питера, его шарахнет током. Член до боли натянул джинсы. — Мало времени до?… Чужая рука, смело лёгшая на выпуклость джинс, весомо ответила на поставленный вопрос, и Пит ошалело глянул вниз, пытаясь ни смотреть в глаза напротив, внимание которых он ощущал всем телом, ни свалиться на пол от жара внизу живота. Тепло узлом скрутилось где-то в месте, где была ладонь мужчины, и Пит нервно выдохнул. — Питер, зачем? Что… чёрт возьми, что ты делаешь? Не делай так… Это… — Что? — Это… приятно, но… Ты… Господи… Пит втянул воздух и приоткрыл рот на выдохе, когда почувствовал, как Питер оглаживает ткань. — Возбуждение ощущается болезненно, не так ли? Разве ты не хочешь с этим что-то сделать? Пит хотел было возмутиться, что, вообще-то, он вполне успел справиться с проблемой, и если бы Питер не прижал его своим сильным-горячим-охуенным телом и не схватился за его член, то ничего бы делать не пришлось. Но сил даже издать звук у Пита не было. — … И неужели ты не заметил, как у тебя колом стояло всё выступление? — раздалось около уха, и ладонь вновь чуть сжала ткань. Пит глухо застонал и заткнул ладонью рот, чтобы их не услышали. Питер напротив хмыкнул и очертил член через джинсы. — З-задам вопрос по-другому: так… сколько у нас времени? — Минут пять, потом Питер что-то заподозрит. — Ну же, — думать Питу о последствиях не было времени. Он нервно схватился за молнию и попытался расстегнуть её. Руки дрожали, как в лихорадке, его нехило трясло от чужого внимания и тепла. Питер был… горяч. С этой чёртовой причёской и блеском в глазах, почти таким, каким его представлял Пит по ночам. Чужая рука легла поверх ладони Пита и помогла, наконец, справиться с молнией. Она же оттянула резинку боксеров и нырнула внутрь, накрыла член и сладко сжалась на возбужденной плоти. В глазах поплыло, волна жара окатила Пита, и тот глухо простонал. — А он… больше, чем я предполагал… — восторженно выдохнул Питер и стал двигаться по возбужденному члену. Он умело размазал выделившийся предэякулят по всей длине, словно это делал три раза в день — на завтрак, обед и ужин. Пит захлебнулся в возбуждении и стиснул губы в попытке удержать стоны, рвущиеся наружу. Он оттолкнулся от раковины и прижался всем телом к Питеру, вовлекая его в их первый поцелуй. Он накинулся на мужчину и услышал удивлённый вздох, словно тот не ожидал от него инициативы, да, чёрт возьми, Пит сам от себя такого не ожидал. Парень толкнулся в чужой рот, словно пытался съесть мужчину, словно был голоден и жаждал наконец почувствовать его. Рука зарылась в отросшие волосы, он прошёлся языком по дёснам и простонал в поцелуй, когда почувствовал чужое возбуждение через ткань чёрных брюк. Чёртовы брюки в обтяжку. Чёртов Питер Паркер, горячий, как печка. — Если мы не трахнемся… Я не знаю, для чего это всё. Питер усмехнулся и глянул мутными глазами на Питера. — Тогда запомни, сладкий: я трахаюсь так, что потом ты не сможешь ходить. Пит вздрогнул и нервически хмыкнул, пытаясь совладать с собственным телом. Питер бы такого никогда не сказал, и осознание, что мужчина говорит это лишь ему, в то же время лаская, была ошеломительна. Он толкался в чужую руку, шептал чужое-своё имя, обхватив лицо мужчины в ладонях и ловя воздух между толчками. — Какой ты красивый… — прошептал Питер и ускорил поступательные движения. Пит еле сдержал громкий стон и схватился за чужое плечо. — Скажешь моё имя, сладкий? — Прекрати, пожалуйста… Пите-е-ер, — Пит прикрыл глаза и подставил шею для поцелуев. Питер не целовал — кусал, оставляя алые следы, розами распускавшиеся на коже спустя мгновение. — Но ведь я не могу не говорить тебе правду. Ты прекрасен, Пит. Ты волшебный, а твой член… Пит трепыхнулся в чужих руках и захлопнул рот Питера ладонью, ловя самый наглый взгляд, который ему только доводилось видеть. Поверьте, так не смотрели даже злодеи. Костюм развязал мужчине язык, и Пит не мог узнать его, глядя мутными глазами в лицо напротив. Возбуждение болезненно прошлось по телу, когда Питер схватил его за задницу и сжал кожу. — Заткнись, Паркер, — прорычал Пит и вновь толкнулся в ладонь Питера. Тот умудрился ухмыльнуться с зажатым ладонью ртом и прижаться к коже губами. Нет, Пит больше не мог, это была мука выше всех его сил. Он толкнулся вновь и закончил в ладонь Питера, свалившись головой на чужое плечо. На восстановить дыхание — пять секунд, потом вновь посмотреть в лицо напротив и поймать чужой вдох в жадном поцелуе. Дорвался, называется. — Дай я… — Пит потянулся к пряжке ремня, как зачарованный, но оказался отстранён чужой рукой. Взгляд у Питера был мутный, ровно как у самого Пита, но было одно отличие: он сохранял самообладание. — Малыш-Питер заметит. Поехали. — Но… Я хочу… — Дотерпим до дома? — Тогда нам стоит постараться быть тихими… — Ты постараешься, — ухмыльнулся Питер и укусил парня за нижнюю губу, чуть оттянув её. — Я тебя трахну. Новый стон Питер вновь поймал в поцелуе и потащил Пита на выход. Питер такой ему нравился. И его члену, очевидно, тоже. * До дома Пит еле доехал, потому что младший на переднем сидении что-то рассказывал и требовал здравого ответа на его радостную речь, но ладонь Питера опасно приземлилась на внутреннюю сторону бедра и не хотела оттуда пропадать. Питер смотрел в окно, и рука его, видимо, жила самостоятельной жизнью, потому что проходилась по джинсам и поднималась выше, выше, выше… … Пит сиганул из такси, как только оно припарковалось у дома, и судорожно пытался сказать младшему о том, что тому необходим дневной сон, и вообще у них с Питером будет важный разговор по поводу его поступления, поэтому ему не стоит подслушивать. Питер вскинул брови и ухмыльнулся, пока слушал чужую речь, но тактично промолчал и многозначительно посмотрел на младшего, словно подтверждая слова Пита. От этого была такая энергетика, словно это была та самая ситуация, знаете, когда какому-то мужчине говорят, что у него маленький член, а тот многозначительно молчит и лишь улыбается, тем самым доказывая обратное. Стоило двери в комнату Пита захлопнуться, Питер накинулся на парня и примкнул к его губам в новом диком поцелуе. Путь до кровати был короткий. — Тише, мелкий услышит, — прошептал Питер и поцеловал Паркера. Язык проник внутрь, и парень обхватил Питера руками за плечи, притягивая ближе. — Как можно быть тише, если ты, блять, собираешься меня трахнуть? — ошалело возмущался Пит под Питером. — Буду ловить твои поцелуи, сладкий, голос не сорви только. Мне абсолютно точно хочется, чтобы весь мир знал, что я тебя трахаю, но для психики младшего это пока слишком опасно. Питер нашарил смазку под подушкой и обильно выдавил её на пальцы, после чего медленно вошёл первым пальцем в Пита сразу на фалангу. Тот глухо завыл в подушку и отставил зад. Лёгкая и в то же время приятная боль пронзила тело, и Паркер попытался прижаться к мужчине ближе, чтобы ускорить привыкание. — Терпи, дорогой, — Питер на пробу двинулся вперёд-назад и наклонился к парню, чтобы поцеловать того куда-то в спину. Этот жест, словно они были знакомы целую вечность, вырвал из Пита приглушённый восторженный стон. Ему стало казаться, что он действительно может нравиться мужчине. От этого внизу скрутился приятный узел. — Просто трахни меня по-настоящему, — промычал Пит и неумело подмахнулся навстречу Питеру. В этом жесте было столько неописуемого нетерпения, что Питер выдохнул и захрипел. Он добавил второй палец и развёл их оба ножницами, отчего ноги Пита разъехались по простыни, и тот сжал руками наволочку. — Ты умница, — прошептал Питер и добавил третий палец. — Ты такой узкий… Скажи, я ведь делаю всё правильно? Он иронически улыбнулся и вновь раздвинул пальцы внутри, вырывая гортанный стон из Пита, заглушённый подушкой. Он бы мог убрать её, чтобы наслаждаться чужим воем от наслаждения, но младший беспокоил его пока сильнее, чем чужие громкие стоны, как бы ужасно это ни звучало. Мелкий в любой момент мог услышать, что здесь происходит, и наведаться к ним без стука — обычная практика. Возможность быть пойманными только раззадоривала воспалённый возбуждением и симбиотом мозг. Пит, весь красный и загнанный, стонал в подушку и пытался не заплакать от разрывавшего его потрясающего чувства наполненности. Он боялся привлечь внимание Питера, но это было меньшее, что могло его сейчас беспокоить. Питер ускорил движения и трахал Пита пальцами, как последнюю суку, шепча на ухо какой-то ужас, от которого хотелось провалиться сквозь землю. Собственный член сочился смазкой и проезжался по наволочке. — Я готов, давай, Питер, я прошу… — Ты просишь? — с ухмылкой переспросил Питер и протолкнул пальцы особенно глубоко, задевая взбухшую простату. Пита выгнуло на кровати, он попытался самостоятельно насадиться на пальцы, кусая подушку, потому что пальцы мужчины ощущались на своём месте. — Прошу, господи… Я кончу раньше времени, мне нужен твой член. Питер улыбнулся и вытащил под вздох разочарования пальцы. Рука властно прошлась по спине, и вскоре член Питера потерся об отверстие, вырывая из парня очередной нетерпеливый стон. Он попытался толкнуться навстречу, чтобы подтолкнуть мужчину к действиям. Он горел, не в силах терпеть пустоту внутри тела. Голова шла кругом, он мало соображал и готов был уже съесть подушку, лишь бы быть наполненным Питером вновь. От таких мыслей ему становилось болезненно хорошо, и вся тяжесть уходила в налитый возбуждением член. Питер аккуратно провёл между ягодицами и толкнулся внутрь. — Всё хорошо? — даже находясь под влиянием грёбаного костюма, который делал из него почти другого человека, Питер заботился о чужом комфорте. Пит замычал в подушку и попытался показать, как ему хорошо. — Да… Всё замечательно... Будь быстрее, пожалуйста… Двигайся... — Как скажешь, сладкий, — Питер толкнулся на всю длину и обхватил ладонью возбуждённый член Пита. Тот вновь выгнулся и чуть приподнялся, чтобы парню было удобно. — Ты всегда такой отзывчивый на ласки? Это безумно заводит, знаешь… Питер протолкнулся ещё глубже, задевая простату. Пит зажмурился и простонал в подушку имя Питера. — Повтори, — Питер сумел одной рукой приподнять Пита к себе, чуть ли не прижимая его к собственной груди спиной. От глубокого проникновения у Пита помутнилось в глазах, и тот прошептал: — Питер… Это слишком глубоко… — Тебе нравится? — Да… Это потрясно… Твой член словно создан для умопомрачительного секса… Господи, прости… Питер прикусил чужое плечо и ускорил темп. Кровать под ними изредка скрипела, и Пит то и дело, опустившись на кровать вновь, проезжался по подушке и зарывался в неё, пряча глухие стоны. Ему показалось, что он вполне вероятно мог сорвать голос. — Я сейчас кончу… — прошептал он и уткнулся в подушку, не в силах слышать чужие редкие вздохи. Питер сильнее обхватил член Пита и провёл по нему несколько раз, прежде чем тот кончил. Паркер слегка опустился и позволил в несколько сильных толчков Питеру подойти к разрядке. — Ты… Если хочешь… то можешь… — Пит уже не мог говорить, потому что было безумно неловко, но слишком хорошо. — Ты… можешь закончить внутрь… если хочешь, конечно. Шлепки двух тел друг о друга стали громче, и Пит готов был умереть от одной мысли о том, что, кажется, частичка симбиота перешла и ему, иначе какого чёрта он сейчас говорит такое Питеру. Он словно почувствовал, как Питер беззлобно улыбнулся. — Я сейчас, — прохрипел тот и спустя несколько движений кончил внутрь Пита и медленно опустился на кровать рядом. Его грудь часто вздымалась, Пит поглядел на него и покраснел сильнее, словно всё произошедшее промелькнуло вновь перед глазами. — Я больше никогда не надену этот чёртов костюм, — со смехом прохрипел Питер и посмотрел на Пита. — Что? Почему? — разомлевший Пит встрепенулся и взволнованно посмотрел на мужчину. В миг ему показалось, что тот жалеет. — Я бы хотел… Чтобы это произошло без симбиота. В плане, он никак не участвовал в том, что произошло, но он словно подтолкнул меня к тому, чтобы начать это безумие. Я бы хотел быть нежнее, ты знаешь… Костюм валялся на полу, и Питер, очевидно, постепенно приходил в норму. — Что ты, мне всё очень понравилось! Твою заботу не затмит ни один инопланетянин! Ты был так горяч… Господи, — прошептал Пит и придвинулся к мужчине, чтобы уткнуться тому в изгиб шеи. — Ты правда так думаешь? Я такого наговорил, это было так резко! Мы даже не объяснились, я как голодный накинулся на тебя прямо в школе… У меня ни стыда, ни совести, прости, я планировал по-другому… — Ты планировал заняться со мной сексом? — с иронией в голосе заметил Пит. Он почувствовал, как Питер краснеет. Да, теперь это точно был он. — Нет, Пит, господи! Это было в неопределённом будущем, но да, я хотел признаться тебе, что ты мне нравишься, и может быть, если бы это было взаимно, мы бы могли… Пит улыбнулся и протянул: — И всё-таки хорошо, что ты надел костюм. Иначе бы мы трахнулись только в инвалидных колясках лет через двадцать. — Питер! — мужчина постарше беззлобно возмутился и стал рисовать на руке узоры. — Я бы… Знаешь, тебе не стоит вообще волноваться, что у нас получилось так.. — Пит покраснел, но уверенно продолжил. — Ты мне нравишься, и… Понимаешь, я думаю, что мы сможем… Господи, как бы сказать, — он совсем стушевался и почувствовал жар на шее. — Я думаю, в общем, что мы обязательно повторим с тобой это и без костюма тоже. Питер ухмыльнулся и опалил висок Пита горячим дыханием. — Тогда, пожалуй, дедушка Питер готов на второй заход. Пит ухмыльнулся и потянулся за поцелуем. * — Дедушка Питер готов на второй заход, — голос смешно повторил за мужчиной и скривился. Питер-младший облегчённо выдохнул, когда некоторое время наблюдал тишину, и схватился за книгу. — Пора съезжать, чёрт меня дери!…