Друг или враг?

Том очнулся в самый неподходящий момент. Просыпаясь, он буквально обошел все воспоминания младшего Поттера. Сейчас мальчику было около шести лет. Он оказался довольно умным и сообразительным, видимо, то были гены матери. Легко выполнял практически все, о чем его просили маглы, хотя здесь больше подходит «заставляли». Смотря на то, как обращаются с мальчиком, Реддл невольно вспоминал свое детство до того, как его забрали в Хогвартс. Каждый ребенок не видел и дня без того, чтобы не назвать его странным или психом, но вместе с этим его боялись, и это было единственным, что спасало весь детский дом от уничтожения. Дурсли не любили его, и это отношение сквозило буквально в каждом поступке и слове. Маленький Гарри не понимал, чем заслужил это, и Том вспомнил самое ужасное воспоминание из всех, что видел. В этом воспоминании был Поттер, который, в чем-то провинившись, извинялся перед Петунией, повторяя: «Простите, мне стоило умереть вместе с родителями в автокатастрофе!». Если бы у Реддла было тело, его бы передернуло, но все, что он мог чувствовать — огромное желание стереть с лица земли весь злосчастный Литтл Уингинг. Очнувшись, он сразу же смог видеть глазами Гарри. Кажется, осколок питался магией мальчика, и сейчас не составит труда следить за всем, что происходит вокруг. Том никогда бы не захотел снова оказаться в этой черной дыре, но приходилось уходить, когда ребенок попадал в особо неприятные ситуации. А иначе он бы сделал все, чтобы от маглов не осталось даже мокрых пятен. Гарри взрослел очень быстро, а осколок продолжал питаться его энергией. Возможно, именно поэтому мальчик не доставлял родственникам проблем, связанных с магией. Тем не менее, Том предпочитал не высовываться, продумывая план своего воскрешения. План был идеален — дождаться, когда у него будет достаточно сил для того, чтобы взять под контроль тело маленького ребенка. Вспоминая, как он выглядел перед смертью, Реддл понял, что внешний вид не играет роли. Хотя, младший Поттер мог посоревноваться с ним в красоте, когда он был еще молод. Дни сменялись один за другим, и Том потерял счет времени. Следить за происходящим позволяла только погода за окном, ведь из чулана не видно, когда наступал день, а когда ночь. Гарри был там постоянно — Дурсли всегда могли найти причину для его наказания, и единственное, что радовало в этой ситуации, так это то, что мальчика постепенно наполняла ненависть к людям. Том знал — таких детей проще всего обмануть, стоит только показать, что он хорошо к нему относится. Поттер продолжал расти вместе с Реддлом внутри себя, и только один из них чувствовал, как смешивается внутренняя энергия. Он знал, что в конце концов выживет только одна душа, и с течением времени шансов у Гарри становилось меньше. Его жизнь в чужом теле стала иметь смысл в тот момент, когда он заговорил со змеей. Том знал — ему скоро одиннадцать, и магия начнет себя проявлять, но он никак не мог представить, что мальчик будет змееустом. Открыться ему он решил совершенно спонтанно, но пришедшая в голову идея о том, чтобы буквально сделать из Поттера сосуд для себя, подтолкнула его к действиям. Все изменилось, как только они с Гарри стали общаться. Каждый день и ночь он проживал вместе с ним, не прячась в спасительной темноте детского сознания, обучал, как собственного ученика. Ученик Тома Реддла. Магия мальчика была выше среднего уровня, но вкупе с навыками змееуста и Темным Лордом в учителях он становился одной из самых подходящих кандидатур на роль наследника Темного Лорда. Наблюдая, как Гарри пытается дать сдачи обидчикам, он испытывал невероятную гордость. Подсказывал, как поступить, рассказывал истории из жизни и бесконечно делился опытом. В тот день, когда Поттеру исполнилось одиннадцать, после того, как он побывал в Косом, он сказал: «Благодаря тебе, Том, я чувствую себя человеком». В тот день Реддл чувствовал, что он практически выворачивается наизнанку. Он понял — никто и никогда не посмеет обидеть Гарри, он не позволит. В тот день Том решил, что найдет другой способ, как вернуть себе тело.

***

Гарри счастливо болтал ногами, сидя в мягком кресле и грея руки о кружку с какао. Сразу же после обеда Снейп забрал его к себе и велел ждать, пока он раздаст инструкции старостам и первокурсникам. Поттер не мог быть недовольным — его поддерживает сам декан, а значит, бояться нечего. Я бы на твоем месте не был так уверен. Ставлю сто галлеонов на то, что он скажет тебе забыть о том, что было в твой день рождения. — Мистер Поттер, — все так же вкрадчиво сказал влетевший в кабинет профессор. — Первое. Забудьте о том, что было в ваш день рождения! Ха-ха-ха-ха! С тебя сто галлеонов, малыш! — Второе, — профессор стянул с себя мантию и, отдышавшись, сел напротив. Гарри улыбнулся, заметив, что под мантией он скрывал похожую одежду, как и в прошлый раз. Значит, это был не просто прикид для отвлечения внимания. — Что за представление вы устроили в поезде? — мальчик сразу померк, предчувствуя, что сейчас получит хорошую взбучку. — Простите, сэр, — он виновато склонился над кружкой. — Мы немного повздорили, и… — Я понимаю, вы почувствовали себя звездой, Поттер, но дуэль в поезде! — он закатал полосатые рукава и потер пальцами виски. Кажется, теперь вся школа знает о том, что произошло с Гарри Поттером по дороге в школу. — Профессор Снейп, сэр, звездой на этом шоу был только Винсент… Ты же не планируешь вызвать на дуэль Северуса? Боюсь, здесь я буду бессилен. — Поттер, — он устало вздохнул и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. — Я так и знал, что вы обязательно что-нибудь натворите. А вы еще и попали на мой факультет… — Чему я очень рад, профессор! — искренне сказал Гарри, улыбаясь на угрюмый взгляд. — Вы единственный, кого я знаю, так что мне спокойнее здесь. Правда, приняли меня пока не очень… — Очень вас бы приняли куда угодно, но не сюда. Вы, как и ваш отец, всегда попадаете в самый центр плохих событий. О чем я? Эти события всегда происходят из-за вас! — казалось, он был готов растечься в кресле от усталости, поэтому решил приготовить себе кофе. — Я же просил не сравнивать меня с отцом… — Разве это не честь? Сравнивают с великим человеком! — Гарри всерьез задумался о том, что второе имя Снейпа, вероятно, Раздражительность. — Я не сомневаюсь, что он был великим, но это не значит, что и я такой же. Я могу быть только лучше либо хуже, — мальчик не хотел ругаться с профессором, но с этим человеком все получалось само. Как он вообще уживается с людьми? Насколько я знаю, у него довольно туго с дружбой. Это было заметно и без всестороннего изучения его личной жизни. Угрюмый, закрытый, вечно придирающийся зануда. Но та непринужденная улыбка, которую профессор показал ему в Косом, запомнилась надолго. Вряд ли он еще когда-либо сможет ее увидеть, но чувство, что ему доверяют, определенно грело душу. Доверяют же? — Нисколько не сомневаюсь, Поттер, что вы более усовершенствованная его версия. В вас скрыт гораздо больший потенциал… — Гарри даже слегка покраснел. — Невероятный талант все портить. Его заносчивость эволюционировала и передалась вам! — легкую улыбку сдуло с лица мальчика, и он обиженно уткнулся носом в кружку. Дышать горячим паром было не очень приятно, но хотелось, чтобы профессор почувствовал себя виноватым. — Неужели отец был настолько плох? — Он был ужасен, но его любили, — Снейп сделал глоток своего кофе и прикрыл глаза. Близился отбой. — Слушайте, Поттер. Не знаю, как, но вы должны влиться в коллектив. Не обещаю, что буду защищать, но… — Спасибо, профессор! — обрадовался Гарри сразу же, как только услышал слово «защищать». — Я буду стараться! — он хлопнул кружкой по столу и встал. — Я безумно рад, — Северус скривился и указал на дверь. — Вам пора. — Спокойной ночи, сэр. Из кабинета мальчик вышел в смешанных чувствах. Он был счастлив, потому что профессор намекнул на защиту, но не мог понять, почему тот так ненавидит его отца. Родителей он старался уважать даже несмотря на то, что о них говорили дядя с тетей. Услышав о том, как Хагрид их восхвалял, он был несказанно рад, что в этом мире их считают героями. Но Снейп считал совершенно иначе. Разве он мог внезапно начать сомневаться в отце? — Папа пример, папа герой… Почему мне кажется, что профессор прав? — сказал Гарри, тихонько продвигаясь в комнату в темном коридоре подземелий. Может, твой папаша и герой, но это не отменяет того факта, что он был придурком. — Почему же? Типичный задира с завышенной самооценкой. Не знаю, как Лили удалось его очаровать, но он точно считал, что он невероятно крут, если выражаться на твоем языке. Думал, что его хочет каждая девушка Хога. Тот еще клоун… — Каждая хочет что? Ничего. Забыл, что ты еще сопля зеленая. — Я не сопля! Расскажи! — мальчик даже остановился, и скрестил руки на груди. Я не твой отец, чтобы проводить тебе уроки полового воспитания! — Поттер! — крикнул кто-то, и Гарри чуть не взвыл от страха. В лицо ткнули волшебной палочкой и фонарем. Это была староста Слизерина. Кажется, ее звали Джемма Фарли. После распределения Поттер не смог запомнить ни слова из ее речи, потому что рядом находился профессор Квиррел. — Что ты здесь делаешь? — Я был у профессора Снейпа, — он протянул заранее написанную мужчиной записку. — Поняла. Отправляйся в комнату, я продолжу обход. Гарри кивнул и пошел дальше, на этот раз прислушиваясь к происходящему вокруг. В целом, в школе было тихо, но иногда можно было услышать еле слышимые разговоры картин или слегка различимый шум воды. Ранее мир, в который он не верил, казался удивительным в любой мелочи, но сейчас Поттер чувствовал, что он находится там, где должен быть. Невероятно. Хотя… Для начала стоило вписаться в коллектив, а с этим у мальчика всегда были проблемы. В обоих мирах он был лишним, был Гарри Поттером, и именно это каждый раз ломало ему всю жизнь. Может, стоило родиться кем-то другим. — Уже поздно менять фамилию, да, Том? — грустно спросил он, заходя в пустую гостиную Слизерина. К сожалению. — Нужно было поменять фамилию на твою. Никто бы и не понял, что я — это я, — он улыбнулся и беззвучно вошел в общую комнату для мальчиков первого курса. С моей фамилией у тебя было бы больше проблем. — Ты что, злодей? Лучше тебе не знать. И не смей у кого-то спрашивать! Это опасно. Гарри хмыкнул и лег в холодную постель, уже почти засыпая. Завтра нужно будет подумать над тем, как подружиться с факультетом. Может, заставить Малфоя помочь? Этот белобрысый говнюк наверняка пошлет его куда-нибудь красивыми словами. Он заснул с мыслями о том, что Драко похож на белую рысь. Ему снилось, как он стоит на краю обрыва, наблюдая за морем. Где-то поодаль играли дети, но их смех и голоса, полные счастья, приятными не были. Мир казался серым, а люди ненастоящими. Он проснулся рано и в первую очередь решил сходить в совятню, чтобы навестить Аваду. Зевая и запинаясь о ступеньки, он добрался до совы и угостил печеньем. Помещение было наполовину открытым, поэтому ветер растрепал с трудом расчесанные после сна волосы, и он не видел ничего, кроме черных перьев своей птицы. — Авада, красавица, — мальчик с любовью гладил сову, умиляясь тому, как она ластится к его рукам. — Надеюсь, профессор хорошо о тебе заботился, пока меня не было, — птица согласно угукнула, и Гарри, хихикая, стал гладить ее дальше. — Кто вообще называет сову в честь Убивающего, а, Поттер? — спросили его, и мальчик резко обернулся. — Мне показалось, что ей это подходит, — он нахмурился, не зная, чего ожидать от парня напротив. Если что, то сразу беги, мелкий. — Может, что-то и есть. Тебе лучше знать, на своей шкуре почувствовал, — Флинт засмеялся и достал из кармана маггловскую пачку сигарет. Стоп. Маггловскую? — С каких пор чистокровные пользуются изобретением той стороны? — более резко, чем хотелось бы, спросил Гарри. — Профессор Снейп знает? — Маркус прищурился и поджег сигарету заклинанием. Затянувшись, он выдохнул прямо в сторону мальчика и криво улыбнулся. — А кто, по-твоему, мне их покупает? — он насмешливо выгнул бровь и снова затянулся. Поттеру стало неуютно, но уходить первым он не собирался. Прямо сейчас мальчик пытался придумать, как подружиться с этим парнем, но более сообразительная часть мозга, а может, это был Том, подсказывала ему скорее бежать. Он сделал глубокий вдох и вгляделся в сигарету, чтобы не стушеваться под взглядом старшего. — Я понимаю, что я в Слизерине лишний… — О, это еще мягко сказано! — Что мне нужно сделать, чтобы меня приняли, М-маркус? — голос мальчика дрогнул, и он снова повернулся к своей сове, пытаясь сделать вид, что его не особо волнует ответ на этот вопрос. — Пф! — Флинт пытался посмеяться так, чтобы не подавиться дымом, но выходило у него не очень. Видимо, он решил вести игру до конца, поэтому он откашлялся и сделал серьезное лицо. — Для тебя сэр Флинт, ты что, забыл? А чтобы тебя приняли… Завтра после ужина… А принеси мне пятнадцать бутылок огневиски! Ну как? — А что такое огневиски? — Гарри похлопал глазами, стараясь не улыбнуться в ответ на веселую улыбку Маркуса. Это точно было бы не к месту, хотя очень хотелось. — Алкоголь, — парень ударил Поттера по плечу и вышел из совятни, выкинув под ноги наполовину потухшую сигарету. Мальчик подобрал ее и сунул между камнями, чтобы никто ее не нашел. — И где я добуду пятнадцать бутылок огневиски? Смирись, сопляк, придется искать другой путь. — Нет, Том. У меня есть одна идея, — уверенный в себе, но не уверенный в своем плане, мальчик отправился на завтрак, в голове отмечая, что последнее занятие сегодня — зельеварение. Будь я на месте Снейпа, я бы тебя уже давно разложил по пробиркам за такие идеи. Гарри нервно посмеялся. Он действительно слишком надеялся на Северуса, хотя тот, скорее всего, совершенно не хотел ему помогать. Выбора не было, так что Поттер пообещал себе, что после этого больше ничего не станет просить у Снейпа, и со всем постарается справиться сам. Ему очень хотелось, чтобы профессор однажды сказал, что Гарри не такой, как его отец, и, возможно, был бы к нему чуточку дружелюбнее и добрее. Первый человек, который сделал ему подарок на день рождения, приехал к нему, провел с ним целый день и даже не издевался, точно заслуживал доверия. Северус невероятно умен и хитер. Он верный соратник. Тебе следует к нему прислушиваться. В голове проскользнула мысль о том, что было бы здорово, будь Снейп его отцом. Но Гарри тут же исправился, понимая, что ему просто не хватает отцовской любви, поэтому он пытается найти это в любом взрослом человеке. Воспоминания о высоком, похожем на самого Гарри, мужчине в круглых очках, но без шрама, прервались другими, более серыми и тоскливыми. Он вдруг увидел себя в окружении смеющихся детей, тех же, что и во сне, но понял, что был не дома и не в школе. Он был в детском доме, где каждый считал его монстром. Страх накатил огромной волной, и Поттер оперся рукой о стену, чтобы отдышаться. — Что это было? — спросил он, пытаясь сфокусироваться на чем-либо. Что ты увидел? — Детский дом… Забудь. Просто забудь, Гарри. Тебе пора на завтрак. Мальчик вздохнул и пошел в Большой зал, все еще опираясь на стену. Он понял, что воспоминания были не его, но чувствовать то, что чувствовал тогда он, совершенно не хотелось. Радовало только то, что Поттер узнает больше о Томе. Но какой ценой? Реддл молчал, и ребенок шел в тишине. — Поттер, вам плохо? — вкрадчивый голос врезался в сознание, заставляя Гарри вздрогнуть и замереть. Квиррел обошел его и встал напротив, наклоняясь к самому лицу. — Мистер Поттер? Ноги мальчика подкосились из-за острой боли в голове, которая волнами расходилась от шрама. Ему казалось, что давно зажившая рана снова открылась и горит огнем, но дотронувшись, он ничего не почувствовал. Рука Гарри соскользнула со стены, и он потерял сознание, уступая место Тому. — Все в порядке, профессор, — хрипло сказал Реддл в чужом теле, и он поднялся с пола, игнорируя протянутую руку. — Не трогайте меня, пока это внутри вас. Том прошел мимо бледного мужчины, стараясь не задеть его плечом. Инстинкт самосохранения буквально кричал, чтобы он убрался подальше, но другую часть тянуло к профессору, и Реддл знал, почему. Нужно было спасти Гарри.