Вишнёвая тень

Проснувшись второй раз за день и почувствовав себя выспавшейся, Мирабель застала дядю в непонятном волнении. Он казался суетливее обычного: – Отдохнула, mi linda? – Да, а что слу… – Беги к маме, она наверняка уже ждёт тебя, чтобы ты помогла ей с завтраком. – А как же ты? – нахмурилась девушка, надевая очки. – А я приду чуть позже, только передоверю тебе заботу об этой чудной стопке тарелок. Ты же хотела украсить их, если мне не изменяет память. – Да, хотела, – Мирабель вдруг заметила закономерность между душевным равновесием и тем, как говорил её дядя. Бруно начинал изъясняться немного витиевато. Вот прямо как сейчас. И что прикажете делать? Как выяснить причину? – Дядя Бруно, – она поднялась с песка, протягивая ему пончо, – Спасибо что укрыл. Мне было тепло. – Укрыл?.. Ах, это, – он ненадолго прервал суетливые метания возле залежей керамики, и взгляд Мирабель упал на его жилистую, но довольно тонкую шею, на которой, словно поплавок в речке, нервно подрагивал кадык, – Я рад, что ты не замёрзла. – Ты… против того, чтобы я к тебе приходила? – Мирабель было больно, но она чувствовала, что просто обязана это спросить. – Конечно же нет, я дорожу твоей компанией! – он надел пончо не глядя, так что капюшон оказался спереди. – Дядя Бруно. – Да, mi linda? Девушка указала ему на грудь, и предсказатель, неловко усмехнувшись, перевернул пончо нужной стороной: – Всё, как и было. А теперь беги… Мира. Девушка внаглую шагнула вперёд, обнимая Бруно и смешивая их кудряшки, но тут же почувствовала, как её похлопывают по плечу, не давая растянуть момент. – Ухожу, уже ухожу, – поняла она, кивнув, – Спускайся скорее, а то еда в этом доме не задерживается. Убедившись, что племянница исчезла за стеной песка, Бруно подошёл к одной из дюн, смахнув горку сандалией. Жуткое предсказание и не думало исчезать. Хрупкая девичья фигурка и чудовище над ней. За свою жизнь Бруно Мадригаль предсказал достаточно неприятных вещей, начиная от смерти золотой рыбки и заканчивая разрушением Каситы, но в общем и целом это были вполне себе обыденные вещи. Животные умирают. Постройки рушатся. А тут… Тут была какая-то мистика. И ладно бы просто нечто поселилось в Касите, это было бы страшновато, но терпимо, однако фигурка на предсказании не давало Бруно покоя. Огромная тёмная тварь была как-то связана с Мирабель, а предсказатель помнил, чем чревато упоминать племянницу в гаданиях. Только всё наладилось – и тут Бруно вынесет эту табличку на всеобщее обозрение, чтобы родня лупилась на Миру как на опасного зверя? Не бывать этому! Предсказатель не мог изменить будущее, но мог сделать вид, что ничего не знает. – Прости, mi linda. Может, позже я об этом пожалею, но я хочу тебя защитить, – сказал фигурке на табличке он, а затем, размахнувшись, ударил пяткой прямо в центр оскаленной пасти, разбрасывая осколки по кострищу. Вот и всё. Больше никто не соберёт. Можно идти завтракать с практически чистой совестью. *** Сосредоточившись на кошмарной табличке, Бруно и думать забыл о том, что вчера спьяну пересёкся с матерью и даже успел что-то ей сказать. Зато у Алмы, несмотря на возраст, проблем с памятью пока не было. – Сын, – она ловко шагнула в дверной проём, заставив Бруно застрять вместе с ней. Старая ловушка для допроса. Будучи маленьким, предсказатель ещё мог освободиться, но теперь, когда он вырос, обрести свободу можно было только сказав то, что ждала от него мать. – Доброе утро, мамита. Что-то случилось? Взгляд Алмы был строгим: – Я хочу знать, кого я не поймаю. – А, ты про ночь… Прости, мы с Агустином… – предсказатель увидел промельк синего жилета – отец Мирабель тоже направлялся к общему столу. Увидел разборки – и снова исчез в коридоре. Предатель. – Напились, знаю. Но дело не в этом. Когда я вчера спросила, собираетесь вы оба спать или так и будете шариться по Касите, словно налопавшиеся забродивших фруктов пекари, ты поднял на меня глаза и произнёс: «Не догонишь, не поймаешь!». – Извини, мне правда стыд… – У тебя светились глаза, сын. Ты видел будущее, которое, раз ты не медитировал, настанет совсем скоро. И оно касалось меня, – чувствуя сопротивление, Алма повернулась так, что спина Бруно оказалась прижата к дверному косяку, – Скажи мне, что ты видел. – Я понятия не имею, потому что был пьян, – Бруно почувствовал покалывания в носу, – И вообще: откуда этот обвинительный уклон? Неужели я не могу забыться и расслабиться после стольких лет гонений и упрёков? Алма уставилась на сына с крайним недоумением. Такого она не ожидала. – Да и может, лучше вообще не знать, что это было? Настанет день – и судьба сама всё покажет. Я не обязан бегать за будущим, как раб, да ещё и огребать за то, что в который раз узрел не то, что приятно семье! А теперь пусти меня, я всё сказал, и извини ещё раз, если я позволил себе вчера лишнего! – Бруно ловко извернулся, освобождаясь из «капкана» матери, решительным шагом направляясь к столу. Нашла мальчика. Допрос устроила, вы поглядите. Можно было просто вежливо поговорить после завтрака – так нет же. Как на суде, но без адвоката для Бруно. А Агустин тоже хорош. Сам же вчера принёс вино, а сегодня смылся под шумок. Трус. И этот человек – отец Мирабель? Прекрасной смелой Мирабель? Бруно мог бы и продолжить кипеть, упиваясь этим новым для себя состоянием, если бы его не отвлекли звуки натужного кряхтения: Агустин пёр в столовую горшок с кактусом. – Дай помогу, – растерявшись, но всё же чувствуя какую-то причастность к происходящему, Бруно подхватил увесистый расписной вазон с другой стороны. Теперь на мужчин взирало всё семейство, расположившееся за столом. – В общем, – Агустин кашлянул, – Мы с Бруно вчера повеселились на славу и как-то сроднились с этим чудесным растением. Знакомьтесь, это Клайв. Клайв, это семья Мадригаль. Отныне Клайв живёт с нами. Не смотрите на его колючки: он классный парень, который умеет слушать и никогда не осуждает. Бруно, поможешь мне пристроить Клайва? – Разумеется, – предсказатель уже улыбался во все зубы, словно нашкодивший мальчишка. – Если косячить, то вместе, – шепнул ему отец Мирабель, как только они пристроили горшок неподалёку от стола, – Садись со мной. – С удовольствием, – Бруно примостился у края стола. Из-за плеча отца высунулась Мирабель. Она выглядела удивлённой, но тоже улыбалась. – Клайв, – сдавленно фыркнул Камило, не сдержавшись, – В коем веке отжигаю не я. – Мы с Агустином ещё не такие уж и старые, – Бруно ткнул союзника локтем в бок, – Айда с нами играть в футбол сегодня? – Я умру при первой же подаче, но зато в хорошей компании, – усмехнулся в ответ муж Джульетты. – Камило, – упредительно проворчала Пеппа, но поздно. Её отпрыск был просто обязан схватить мяч и быть на низком старте. Вот только вернулся подросток с весьма серьёзным лицом. – Что случилось? – заметив колебания настроения за столом, окликнула внука Алма. – Да вроде… Ничего. Только, – Камило поднял мяч, поворачивая его нужным боком. На потрёпанной коже остались полосы от когтей. Мирабель вздрогнула, вспомнив отпечатки на кальке, сделанные Антонио. Если судить по этим полосам, их оставила ещё более крупная лапа. Но на этот раз подобное проявление гостьи не было столь активным. Можно было подумать, что она просто отбила мяч. Или предупредила владельца о чём-то. Вчерашний инцидент. Нос Бруно, разбитый этим самым мячом. Ещё ранее – курица Хуаниты. Ревность и злость. Сильная ревность – убийство птицы. Слабая злость – царапина на мяче. Мирабель чувствовала, что, сама того не зная, затрагивает струны какого-то диковинного инструмента. Но как? И почему она?.. – Я всё, – Луиза одним глотком прикончила кофе и легонько хлопнула младшую сестру по плечу, – Мне ещё надо будет расширить заводь, так что если ты не передумала идти в город, собирайся скорее. – Да, – вздрогнула девушка, внутри буквально завопив от благодарности, – Уже бегу! Бруно бросил на племянницу недоумённый взгляд. Неужели она забыла про роспись тарелок? Он бы с удовольствием присоединился к ней. Но ведь… кто он такой, чтобы распоряжаться её временем. Наверняка какие-то дела. И сам ведь думал о том, что нужно проводить меньше времени вместе, хорошо ещё утром никто не засёк, а то… А что? Кому вообще в голову придёт, что у Мирабель может быть какая-то корысть в его флигеле? Или у самого Бруно? Впрочем, один человек всё же есть. Предсказателю не требовалось смотреть на противоположный край стола, чтобы ощущать тяжёлый взгляд матери, не суливший ничего хорошего. Если Алма решила, что где-то упустила вожжи повозки под названием «семья Мадригаль», то жди беды. Осторожность Бруно подавала ему недвусмысленные сигналы: держать ухо востро. Возможно, на кону не только его душевное равновесие, но и Мирабель с её едва устаканившимся положением в семье. Рано думать о дурном. Тревожные звоночки есть, но они как следы на кухне. Выдержать паузу. Наблюдать. И снять с себя подозрения. – Камило, играть ещё можно? – обратился к племяннику предсказатель. – Да, вроде мяч цел, – кивнул паренёк и тут же улыбнулся, – Дядя Агустин, ты с нами?.. Ого как быстро! Бруно обернулся, но в коридоре слышался только удаляющийся звук волочения цветочного горшка. – Должно быть, у них с Клайвом наметились какие-то дела, – предположил младший из тройни Мадригаль, упиваясь взрывом смеха Камило.