Вишнёвая тень

Когда Бруно зашёл обратно в дом, ему показалось, что он один: судя по всему, остальные родичи разбрелись по Энканто в поисках неотложных дел. Наверное, Мирабель тоже с ними, ведь она закончила вязать пончо, и теперь может не отсиживаться в своей комнатке. Отлично. Сейчас она развеется, побушует, и, как вернутся остальные, быть может, удастся тихо и спокойно поговорить по душам. Вот только как зайти к ней в комнату? Может, позвать к себе? Крысу с запиской племянница точно пощадит… Преодолев стену песка, Бруно внезапно понял, что искать схему приглашения больше не имеет смысла. – Мира? Иса? Вы что тут делаете? – Сетку для лифта! – оторвавшись от исследования горы из песчаника, сверкнула улыбкой Исабела, – Не волнуйся, дядя Бруно, я не подведу! Только найду, как закрепить корни, земли у тебя тут в дефиците. – Выдумщицы! – Бруно покосился на Мирабель, но та сделала вид, что отродясь не видела ничего интереснее барханов в углу. – Мы собирались приготовить тебе сюрприз, но немножко не успели, – Иса прямо-таки порхала возле скалы, – Наконец-то я сделаю хоть что-то полезное! – Сегодня я виделась с человеком, который показал мне, что красота не обязательно должна приносить пользу. – Это с кем это? – голос Мирабель едва ли не сочился ядом. – С сеньорой Делано. – А, та хромая чудачка, – припомнила старшая племянница, – И что она делает? – Коллекционирует метеориты. Показала мне пару образцов. – Что ещё она тебе показала? – Мими! – опередила дядю Исабела, – Ну чего ты козлишься по поводу и без? Дяде Бруно тоже положено помогать общине. – Особе всяким вдовушкам, да, дядя Бруно? – не собиралась сдаваться Мирабель. Предсказатель возвёл очи горе. Не будь тут Исы – он бы загрёб эту бунтарку в охапку и щекотал до тех пор, пока она бы не взмолилась о пощаде. Где его милый и весёлый Хвостик? Что за тёмное пламя разгорелось в этой курчавой голове? С другой стороны, сейчас не время оправдываться, тем более учитывая, что он ничего не сделал. – Ага! – Исабела вскочила с колен с сияющим видом, – Под горой есть полости, идеально! Посторонитесь, сейчас всё будет! Стоило Бруно сделать шаг навстречу младшей племяннице, как она тут же отстранилась с независимым видом, глядя на то, как на отведённом месте разрастается сеть из плотных тёмно-зелёных лиан. – Значит, теперь сверху можно столкнуть булыжник, и благодаря сетке он притормозит? И пассажиры лифта безопасно поднимутся наверх? – Ага! – с довольным видом подбоченилась Исабела. – Это просто чудесно, милая. А как снова спустить кабину вниз, а камень поднять наверх? После пары секунд молчания старшая племянница издала то ли смешок, то ли сдавленный хрип: – Я так и знала, что что-то упустила! – Ничего страшного, – замахал руками Бруно, – Мне бы очень хотелось испытать то, чтобы получилось. И сетка пусть останется, хоть немного зелени в моём песчаном обиталище. – О, насчёт зелени не переживай, папа собирался передать тебе Клайва, – хмыкнула повелительница растений, всё ещё разглядывая то, что у неё получилось. – Даже не знаю, готов ли я к соседу по комнате, – подыграл Бруно, – Только не говори мне, что расстроилась, Иса. – А? Нет, я в порядке, просто не продумала до конца. С кем не бывает… Так что, испытаем сетку? – Я готова! – вызвалась Мирабель. – Я с тобой, mi linda. – Не нужно. – Я ведь владелец этого лифта,– предсказатель зашёл следом, поняв, что они с племянницей уже давно не были так близко. Примерно пять часов, если быть точным, но казалось, что прошло уже целых пять лет, – Иса, камень наверху, верёвка перед тобой. Скинешь? – Ага! Держитесь там! – девушка взялась за верёвку, – Готовы? Раз… Два… Три! Когда лифт действительно рванул наверх, Мирабель инстинктивно вцепилась в руку дяди, но, едва не успешно поднялись, разжала хватку. – Как оно? – крикнула снизу Исабела, превратившаяся в маленькую фигурку. Она отдала приказ сетке отпустить камень. – Круто! – проорал в ответ Бруно, глядя, как старшая дочь Джульетты возвращает своё изделие в исходное состояние. – Сегодня я дежурю по кухне! – крикнула Иса, – Поэтому пойду! Извините, что так вышло! Увидимся! Как только она скрылась за дверью, предсказател и Мирабель взглянули друг на друга. – Нам надо поговорить, – решил не медлить Бруно. – Я так не думаю. – А я думаю. И это очень важно. – Будешь, как Алма, рассказывать мне, что я ребёнок и ничего не понимаю? Так ты меня видишь? Как неразумного пятилетнего ребёнка? – Что? Нет, вовсе нет. Я всего лишь думаю, что ты можешь… поступать опрометчиво. – Опрометчиво? Опрометчиво?! – племянница подошла к краю скалы, взглянув на сетку внизу, – Смотри внимательно, сейчас я покажу тебе, что значит опрометчиво! С этими словами она шагнула вниз. – МИРА!! – Бруно рванул следом за ней, схватив за руку, но тормозить был уже поздно, под ногами разверзлась пустота. Они понеслись по сложной траектории, головой вниз. Сетка не подвела, выдержав их. Вот только она была рассчитана на камень большой площади, а не на две человеческие тушки, и поэтому охотно сложилась, словно зонтик, сковав обоих по рукам и ногам, нос к носу, без возможности пошевелиться и оставив снаружи только торчащие из одной из ячей головы. – Ты в порядке?! – придя в себя, окликнул девушку Бруно. Её очки сдвинулись набок, но в целом Мирабель лишь немного напуганной: – Ты… прыгнул за мной. – Ох, как же мне хочется сейчас же отругать тебе как следует за то, что ты сначала делаешь, потом думаешь!.. Дай поправлю твои очки, – вытянув шею, предсказатель носом вернул одну из дужек в исходное положение, – Можешь пошевелиться? – Могу, кажется… могу! Могу вывернуться! – Давай. – Сейчас… – племянница сжала зубы, приподнимая плечо. – Мира… Мира, стой. – Почему, я почти… – она перевела взгляд на предсказателя и с удивлением заметила, что тот покраснел, – Что? В чём дело? – У т… у тебя снимается блузка, и... Если так и дальше пойдёт, я увижу то, что мне не следует, – предсказатель с трудом собрал слова в предложения. – А тебе не всё равно? – в Мирабель снова заговорила обида. – Представь себе, нет. – Да неужели? – Да точно! – он сверкнул глазами, – Если я не срываюсь и не говорю всё прямо в лицо, это не значит, что я не переживаю! Мирабель вздрогнула, но не от испуга: – Так ты переживал? – Нет, я каменный. Конечно переживал! – Боже, – она неловко боднула его в лоб, – Но всё равно несправедливо! Я заслужила поцелуй! – И я дал его тебе! – Я хотела не такой! – Нет, не хотела! – Мы будем пытаться выбраться или нет?! – Будем!! Некоторое время они висели молча, слыша только гул ветра и поскрипывание лиан, до тех пор, пока Мирабель не фыркнула: – Мне немного полегчало. – Мне тоже, – усмехнулся следом Бруно, – И как мы только попали в настолько дурацкое положение? – Я прыгнула. – Не в это. – Так ты считаешь меня дурацким положением?! – снова взъелась она. – Нет, не считаю… О, стой-стой! Замри! – Что? – Лиана у твоей шеи. – Не переводи тему! – Я попробую её перегрызть, а ты пока костери меня, ругай как хочешь! – охотно разрешил ей Бруно. – Много чести будет… Не тычься своим носом мне в шею! – А как я тогда её перегрызу?! – Не знаю! – мстительно отозвалась девушка. – Ты ведёшь себя как… – Как ребёнок? Давай, скажи это! – Мирабель. – Чего тебе надо? – Пожалуйста. Не. Ёрзай. Заклинаю тебя всеми святыми. Я не хочу случайно тебя укусить. Не хочу сделать больно. Племянница протяжно вздохнула, прижимаясь щекой к его виску: – Я знаю. Прости… А ты можешь так не пыхтеть над моим плечом? – А то что? – А то у меня ассоциации. – Балда! – Бруно боднул её в висок, – Спасибо, теперь и у меня ассоциации. Осталось вспомнить, что мы примотаны друг к другу. – А ты умеешь делать ситуацию лучше, как я посмотрю! –девушка почувствовала, как у неё краснеют уши. Тело мигом доложило о своём точном положении в пространстве относительно другого тела. – Ничего не выходит, – предсказатель отпустил зелёную плеть, с отвращением облизывая губы, –- Иса старалась как никогда. – Моя очередь, – решила Мирабель и рывком ринулась к плечу дяди, да так, что он закрыл глаза, моля небеса послать ему если не смерть, то временный паралич. Проклятье какое-то! – Почти дотянулась! – Мира, ты нас раскачиваешь. – И что? – И то, что кто-то из нас пребольно приложится об скалу! – Madre de Dios! – прорычала сквозь зубы девушка, – И что, это всё? Дома никого! А даже если кто-то и есть, мы не докричимся до них из-за сыплющегося у твоей двери песка! А у Долорес и без нас проблем хватает. – Согласен насчёт Долорес. – Ты… – Догадался, да. Пообещал убить Мариано, если не придёт свататься сегодня же. – И вот скажи мне, – чуть помолчав, перевела на него грустный взгляд Мирабель, – Ты такой славный, как тебя не любить? – Мира... – Молчи. Просто не отвечай, если не можешь сказать ничего хорошего. – Ты тоже замечательная. Просто… Удача не на нашей стороне, Хвостик. Они молча качнулись из со стороны в сторону раз или два. Лиана держала крепко. – У нас не было шанса. С самого начала, – наконец, проговорила девушка. – Да, mi linda. – И дело не в том что тебе плевать на меня и мои чувства. – Нет, вовсе не плевать. – Значит, мы… просто ошиблись? – Похоже на то. – Тогда почему у меня чувство, что я умираю изнутри? – Ты молода и чувствуешь ярче. – У тебя есть ответы на все вопросы? – Думаю, я сказал бы «не знаю», реши ты спросить, как нам выбраться. Мирабель усмехнулась: – Хоть что-то. А то я начала думать, что совсем тупая. – Хвостик, – несмотря на тугую перемотку, предсказатель смог слегка сжать руку девушки в своей, – Всё будет хорошо. Как-нибудь. Пока мы есть друг у друга, обещаю быть лучшим дядей. – Тебе не надо это обещать, – Мирабель прижалась к его виску, – Ты уже лучший. – Я хочу обнять тебя, – тихо признался он. – Мы же итак ближе некуда. – Знаю, но если бы я мог, я бы спрятал тебя ото всех. От всего зла, что тебе причинили. И даже от Вишнёвой тени. – Точно! – девушка внезапно отстранилась, – Что если попросить её помочь? – По…помочь? – изумился предсказатель. – Я пока не разобралась до конца, кто или что она такое, но мне кажется, я в какой-то степени ей нравлюсь. – Что ты предлагаешь? – Обратиться к ней, чтобы она перерезала сетку. Мы ничего не теряем. До ужина остался всего час, нас ведь хватятся, да? – Меня однажды на десять лет в застенках потеряли, – словно бы невзначай заметил Бруно. – Вот сейчас было совсем не смешно, – Мирабель зажмурилась, – Ты... чем бы ты ни было… Если можешь, пожалуйста, перережь лиа… А-а-а! Они грохнулись вниз с изяществом мешка картофеля. Плети ослабли. Первым высвободился Бруно, подавая ей руку: – Не ушиблась? – Чуточку, – девушка встала, потирая шею, – Песок везде. Как я и люблю. – Балда, – предсказатель порывисто обнял её, – Даже если я или кто-либо другой ведёт себя как последний идиот, не вздумай вот так прыгать со скалы. Ты поняла? – Бру… – Поняла или как?! – Поняла, – девушка обняла его в ответ, втягивая носом знакомый запах. Пока они вместе, всё наладится. Как-нибудь. *** Долорес оторвала ладонь от уха: – Всё. – Что «всё»? – поинтересовалась Алма. Они сидели в комнате абуэлы, озаряемые свечами, цвет которых теперь казался Долорес зловещим. – Распрощались. Разошлись. Думаю, они пришли к соглашению. – Думает она, – глава семьи прищурилась, и невеста на выданье конвульсивно поджала под себя ноги, – Надо было думать не сейчас, а вчера. Долорес подняла на бабушку припухшие от слёз глаза. После завтрака Алма зашла к ней в комнату и с порога заявила, что знает об интрижке с Мариано. Дочь Пеппы не была мастером отговорок, у неё всю жизнь всё было написано прямо на лице. Пришлось расплакаться. Молить о прощении и снисхождении, особенно к Мариано. Умолять никому не рассказывать. Слушая сбивчивый рассказ внучки, Алма напоминала непреклонную статую, только цокнула «не хватало мне Бруно, а теперь ещё и ты». Лишь раз их отвлёк какой-то шубурш, а после абуэла заговорила: – Ты подвела меня, Долорес. И опорочила семью… Прекрати унижаться и дай мне закончить!.. После случившегося я не могу одобрить ваш брак. Услышав такое, Долорес почувствовала, будто у неё вырвали сердце. Держась за подол платья абуэлы скрюченными, словно у дикой обезьяны, пальцами, она поняла, что повторяет «что угодно, что угодно, проси что угодно!». – Что угодно? – не шелохнувшись, уточнила Алма. – Что угодно! – охрипшим голосом подтвердила Долорес. – Ладно. Так уж и быть. Я закрою глаза на свои прегрешения и дам добро на свадьбу. И мы больше не будем вспоминать об этом досадном происшествии. Но взамен, Долли, моя девочка, ты станешь моими ушами. – Н-но я же всегда… – Мне нужно, чтобы ты следила за Бруно. Особенно когда он рядом с Мирабель. И докладывай мне всё, что услышишь. Ты поняла? Новость о том, что, возможно, Бруно и младшая кузина каким-то непостижимым образом перешагнули уровень отношений, допустимый между дядей и племянницец, Долорес встретила с тем же тупым удивлением, с каким жертвенное ацтекское животное встречало на алтаре рассвет, думая только о занесенном над ним ножом. Ей было мерзко. Мерзко от себя самой. Да, она всегда была сплетницей, но теперь… Теперь она должна была забыть добро. Забыть ночь, которую Мирабель провела, утешая её. Даже если у кузины были отношения с дядей, это было их дело, их и, максимум, абуэлы, пусть это хоть дважды, хоть трижды неправильно. Долорес казалось, что она дышит вполсилы, словно больная чахоткой. Алма связала её по рукам и ногам, используя Мариано. Некому рассказать. Некуда бежать. Просто ждать свадьбу. Как только церемония состоится, никто не вспомнит об этом «досадном происшествии». Бабушка дала обещание, и Долорес будет свободна. – Абуэла! Кажется, к нам на ужин собираются Гузманы! –раздался с улицы голос Камило. – Мариано, – еле слышно произнесла Долорес. Он должен был защищать её – а в итоге она осталась одна. Дядя Бруно серьёзно поговорил с ним, а иначе бы… Дядя Бруно. И тебя под нож. Вы с Мирабель, готовые ради других снять не то что рубашку, но и собственную кожу, обречены быть несчастными не только из-за своих чувств, так ещё и из-за Долорес? – Если ты рассказала мне всё, а я в этом нисколько не сомневаюсь, – рука абуэлы на плече казалась невесте гранитным монолитом с кладбища, – Сходи умойся и приведи себя в порядок. Ты должна выглядеть идеально. Долорес сделала так, как она просила, и, утерев лицо, молча уставилась на себя в зеркало. Что-то подсказывало ей, что привести в порядок можно всё что угодно. Кроме нечистой совести.