Al otro lado de las montañas

Какого же было удивление немца, связанного и запрятанного в башне, словно какая-то принцесса, когда его товарищей и сослуживцев привели три хрупких девушки, одной из которых даже не было семнадцати лет! Четверо здоровых амбалов послушно и боязливо слушали каждого указа грозной Аниты, а рыжеволосую «богиню погоды», как они называли теперь Пеппу между собой, чуть ли не возносили на пьедестал. Женщины произвели невероятное впечатление, и теперь наконец стало понятно — это место, запрятанное в горах, действительно особенное. Люди, живущие здесь, настолько уникальны по своей природе, что их «голубая немецкая кровь» даже близко не стояла. Как только башня наполнилась незваными гостями, её хозяин в полном шоке чуть ли не сбежал куда подальше, но вовремя спохватился. Эти чужестранцы ведь очень опасны, а без него тут может случиться что угодно… — Какая тут весёлая компания собралась. Не хватает только Агустина и Феликса. — Мой муж бы не стал возиться с этими… оборванцами. Кроме тебя, братишка. Предсказатель даже не знал, обижаться ли ему на то, что его назвали оборванцем или гордиться, что Пеппа ставит его в своих глазах достаточно высоко… Ну, почти. — Так, эти двое пока без сознания, остальные уже начинают очухиваться. — Du wirst einen schrecklichen Tod sterben. Die anderen werden kommen, um sich dann zu…  — шёпотом пробубнил один из пойманных шпионов, но он даже не ожидал ответа от мисс Кобальеро. —Idiot, ich verstehe dich. Мужчина удивлённо уставился на Аниту, а та для убедительности добавила: — Wenn du denkst, dass du etwas vor mir verbergen kannst, liegst du falsch. На этом моменте бедняга окончательно потерялся, и даже не нашёл слов, чтобы ответить… Он промямлил какую-то ругань, а затем перевёл взор на сослуживца, который первый угодил в плен. — Du hast uns doch verraten, oder? — Меня пытали. Я не мог иначе. — Ага, конечно. Пытали мы его… — Анита показательно вскинула бровь, но уточнила. — Пара вывихов не в счёт. Ты мог это стерпеть. — Ты хоть понимаешь, что теперь с нами сделают? Знаешь, кто будет первым в очереди на расстрел? — немцы уже продолжали разговор на испанском, поняв, что им ничего не скрыть от присутствующих местных сверхлюдей. Тут хоть на русском заговори — эта сумасшедшая женщина, набросившаяся с голыми руками на автоматчика, поймёт любой их план, да ещё и переведёт остальным. — Никто уже с вами ничего не сделает… кроме меня, конечно. Так почему ты так сказал? Думаешь, что за вами придут? Мужчина отвернулся, не желая проронить и слова. Если бы он сказал «нет», его посчитали бы лгуном, а подтверди он сказанное Анитой, так вся операция бы пошла псу под хвост. Самая верная тактика — не говори лишнего, тогда лишнего и не узнают. Но Пеппа отчётливо прочитала выражение их наглых немецких лиц, и сделала довольно правдоподобный вывод. — Наверняка вторжение уже спланированно, вопрос лишь во времени. — Эй, ты как-то быстро подключилась к спасению Энканто от неминуемой гибели. В чём секрет? Чай с ромашкой? Муж-оптимист? — Смешно, Ани. Ты всё также в подобных заварушках успеваешь нас подкалывать, хотя в этот раз всё действительно серьёзно. — В этот раз я серьёзна, как никогда. Но постебать кого-нибудь — это святое. Взгляни на рожи этих парней. Чего такие кислые, а? Мы вам испортили день? Подойдя к солдату, который ранее чуть не перерезал ей шею, Анита властно взглянула на него сверху-вниз, но в глазах читалась лишь усмешка, а не злость или ненависть. Это чётко подметила Мирабель, и теперь окончательно перестала понимать женщину: то та ломает чужестранцам кости направо и налево, то рассказывает шутки и даже пытается подбодрить! — Мы можем как-то предотвратить это? Например заставить их сказать, что в Энканто нет ничего особенного, и что всё это простые сказки. — Не-а, гады уже распустили свои языки, теперь людей по ту сторону гор не переубедить в отсутствии магии и аномалий. Мы по сути как на ладони, им осталось только поднять самолёты в небо…. и всё. Даже магический щит не спасёт, он уже давно ослаб… — К-кошмар… Что тогда делать? Наша семья… Мы ведь найдём способ, как спасти всех?! — увы, тут нервы у Пеппы сдали. Ещё бы, ведь под угрозой жизни всех, кого она любит: дети, муж, брат с сестрой, племянницы и мама. Вот уж точно этим рисковать женщина не хотела, и тогда от безысходности появилась идея. — Мы найдём способ… Мы найдём способ в будущем! — А-а-а, понимаю, о чём ты. Синхронно развернув головы к Бруно, сидящему на диванчике и старавшемуся не мешать остальным, женщины выдохнули с облегчением: вот их шанс. — Бруно, заглянешь в будущее? — Мы же уже видели его… Там только разруха и хаос, и ни намёка на то, как всё исправить… — Да, но вдруг будущее поменялось после того, как мы выследили шпионов? Может появились новые детали, хотя-бы крохи информации… Это ведь может принести огромную пользу! Принести пользу. Вот, чего всегда хотел Бруно. Он просто желал помогать семье и близким. Сейчас не лучшее время, чтобы устраивать истерики из-за неуверенности в себе — нужно просто пойти, и сделать всё, что можешь… Так мужчина и сделал. Ритуал он начал проводить в комнате Антонио, предварительно взяв его разрешение, и прихватил с собой Мирабель. Вернее, девушка сама увязалась за дядей, а вот остальные остались в башне дабы следить за пленными. Всё шло хорошо. Видение действительно изменилось. После нескольких секунд в зелёном дыму нарисовался силуэт Мирабель. Снова. И почему она вечно оказывается в центре подобного? Что на этот раз ей предстоит испортить или спасти? Стало ужасно не по себе… — Я не понимаю, что я делаю? … Девушка из видения вдруг растворилась, но на её месте образовалась другая персона — абуэлла. Та уже более оживлённо над чем-то работала в своей комнате, как вдруг в не настоящее окно впорхнула жёлтая бабочка… Не такая, как обычное насекомое этого вида. От этого прекрасного создания Бруно и Мирабель почувствовали волшебную ауру, которая в добавок оказывала некий успокаивающий эффект. Через мгновенье бабочка, оставляя за собой полоску из света и магической пыли, перелетела от Альмы к Мирабель… Настоящей! Будто та сама была в будущем, но нет! Как такое возможно? — Я её ощущаю… магию.— Девушка заворожённо наблюдала, как этот светящийся огонёк порхает над её головой, а затем садиться на зелёные очки и будто бы с любопытством разглядывает искрящиеся от восторга глаза Мирабель. Казалось, что эти секунды длились вечно в умиротворении и покое, бабочка плавно двигала крыльями, а затем так же элегантно взмыла вверх. В тумане снова появилась не настоящая Мирабель, и крылатый огонёк устремились к ней. — Щит! Смотри, магия укрепляет щит вокруг гор! — Бруно решил, что всё позади. Они нашли решение в будущем, и сделали каким-то образом Энканто вновь безопасным… Действительно, после того, как Мирабель в видении коснулась бабочки, горы позади неё заискрились, а небо вспыхнуло ярким тёплым светом… Но это был не конец. Видение начало показывать, что будет, если чуда с волшебством не произойдёт: картинка отмоталась назад, и остановилась на том месте, где Альма сидела в своей комнате за столом. На этот раз бабочка не полетела к ней. Женщина просто продолжала свою работу. — Что случилось? Опять какие-то проблемы… — Ничего, разберёмся. — Мирабель старалась не терять положительно настроя, но со следующей картинкой она будто бы получила сокрушающий удар… Как и в прошлом предсказании, появился город охваченный хаосом и паникой. Люди бежали к Кассите, но там никого не было… кроме Аниты. Женщина стояла в настороженной позе, будто бы прикрывая то, что находиться за её спиной. Одну руку она протягивала вперёд, и медленными шагами подступала ближе… но вдруг упала навзничь. Мирабель потребовалось секунда, чтобы понять, что показало им видение. Выстрел. Это был выстрел. Удивительно реалистичная кровь растеклась вокруг прекрасного образа. Женщина, лёжа на спине, закашлялась. Глаза потускнели, и живой блеск в них растворился во мраке, а вместе с ним и зелёный дым вокруг Мадригаль… Ужасное чувство, будто бы сердце кто-то сдавливает обеими руками…. Да, туман рассеялся, но только не в голове Бруно. Он чувствовал нечто жгущее в голове, давящее на грудь, но в то же время перед глазами стояла лишь сплошная пелена, не дающая осознать что-либо и сделать вывод… или он сам не хотел этого. Будущее вновь обошлось с ним жестоко, задев самое больное. Племянница заметила этот пустой взгляд, и даже попыталась отвлечь предсказателя, но тот не отозвался. — Дядя Бруно, нам уже пора. Дядя Бруно?.. Честно говоря, девушка сама едва не плакала. На её плечи легла невероятная ноша, даже думать о которой не хочется…. Такое чувство, будто это из-за неё произойдёт это… Нет, Мира чётко сделала для себя вывод: если она не укрепит магический щит, Анита… — Умрёт… она умрёт. — Нет… Нет, дядя! Ещё не всё потеряно. У нас есть шанс, есть зацепка! — В прошлый раз у нас тоже был шанс… Но свеча потухла, дом развалился… — Э-это другое! Мы ведь можем всё исправить! — КАК?! Теперь предсказание запутанней, чем когда либо! Что ты собираешься делать, искать бабочек?! Взгляни на табличку! Тут ничего не понятно!!! — это был второй раз, когда Бруно повысил голос. До этого он сделал это случайно, не желая обидеть племянницу, но теперь… Он искренне злился. Не на Мирабель. На себя. На свою беспомощность и этот проклятый дар, приносящий одни несчастья… Будущее стало только хуже, а из намёков они получили лишь очередную головоломку. — Я… я не знаю, что делать. У нас всего один шанс, ведь будущее не предопределено. Так как мне всё не испортить? Что сделать… Однажды, когда Бруно в детстве испугался выбежавшей из кустов зверюшки, он плакал. От страха. Ему было четыре, а через два года ему «посчастливилось» наступить на скользкий начищенный пол Касситы. Он упал, и плакал от боли. Прошло ещё два года: он уже был наделён своим даром и знаком с Анитой. Как-то она застала его плачущим под лестницей. Плачущим от обиды и разочарования. Мальчику никто не симпатизировал, ведь его дар «приносил несчастья». Он даже сам теперь начал думать, что способность его бесполезная и ужасная. Когда Бруно рассказал об этом подруге, в надежде на ласковые слова, он получил то, чего совсем не ожидал. — С ума сошёл, придурок?! — девочка дала опешившему Мадригалю пощёчину, и тот живо пришёл в чувства. — Ты видишь будущее, но не замечаешь собственной уникальности? Твой дар прекрасен! Зачем ты слушаешь всяких дураков? Даже не смей больше плакать из-за этого, а то я тебе!.. После этих слов он снова заплакал. От счастья. И с тех пор Анита была надёжной опорой в любой ситуации... С тех пор Бруно больше не плакал, чтобы не показаться подруге слабым. Но когда она пропала в горах, он снова не мог остановить слёзы, будучи уже достаточно взрослым молодым человеком. Удивительно, но мужчина помнил лишь пять моментов, когда он проявлял так свою печаль. Конечно, было ещё бессознательное детство, когда он плакал в младенчестве, и много других моментов, где на глазах наворачивались слёзы. Но это не длилось долго, он чаще всего утирал их и продолжал заниматься своими делами. Всего лишь пять раз он рыдал навзрыд, не сдерживаясь и не контролируя эмоции. Это был шестой. Поначалу Мирабель не заметила мокрых глаз, но когда это случилось, плотину прорвало. Да уж, пожалейте старика, ему нельзя так нагружать нервную систему. Но кажется перегрузка всё же случилась, и нервы сдали... Чтобы окончательно не упасть в глазах племянницы, мужчина быстро покинул комнату и спрятался где-то в стенах Касситы, но вот где именно — Мире так и не удалось узнать. Она искала, долго и упорно, проверила все места. Тщетно. Как же ему удалось так быстро скрыться?.. Остался лишь один способ найти его. Вернее, лишь один человек, способный это сделать. — Мирабель, что-то вы задержались. А где Бруно? — Я… м-можно мне с вами поговорить, тётя Ани. Наедине. Женщина кивнула. Каждый имеет право на личный разговор, так что это даже не вызвало подозрений. Итак, они вышли из дома и отошли достаточно далеко. Без накидки девушке сразу стало холодно, ведь дело уже шло к вечеру. Дул прохладный ветер, который успокаивающе колыхал траву и трепал кудрявые волосы, которые то и дело лезли в лицо. Мирабель быстро поправила непослушные пряди, и как-то нервно начала их приглаживать к остальной пышной массе. — Ты не пробовала заплетаться? — Пробовала, но волосы торчат во все стороны, как у ежа. Исабела говорит, что это некрасиво. — Но главное ведь, чтобы было удобно? Признай, тебе ведь понравилось носить штаны и остальную форму. — после того, как Мирабель вернулась вместе с Пеппой и пленными чужестранцами в Касситу, девушка нехотя переоделась в своё не слишком комфортное платье и вернула экипировку с пистолетом Аните. Да тогда ей действительно понравилось бегать по джунглям в широких штанах, а не в длинной узорчатой юбке, цепляющей каждый сук. — Ха-ха-ха, вы правы!.. В других странах люди носят такую интересную одежду. Странную, но удобную! — А то! Это лишь малое из того, что я там попробовала и повидала. — женщина села на мягкую траву, и как-то грустно устремила взор на горы, которые уже практически касались садящегося солнца. Небо окрасилось в невероятно насыщенный алый цвет. — Таких закатов, как в Энканто я не видела нигде. Не знаю, почему. В Европе они кажутся какими-то тусклыми, бледно-розовыми. В Азии они слишком быстро проходят, не оставляя за собой таких чувств… Но дома всё иначе. Я наконец-то это поняла. — Знаете, вы так странно вели себя с теми людьми… А ещё плиты, на которых они стояли… Это были могилы ваших родителей? — Мирабель вдруг вспомнила, о чём хотела расспросить Аниту. Она села рядом с лётчицей, сложив ноги в позу лотоса и слегка откинувшись назад. Та лишь фыркнула на такую догадку, и излишне радостно сказала: — Твоя наблюдательность раздражает, ха-ха. Как ты поняла? — Прочитала надпись на камнях. На них значилась фамилия «Кобальеро», а вот имена были стёрты. — Верное наблюдение, хотя это мог заметить любой внимательный человек. — Так… почему вы покинули Энканто? У вас же тут была семья и друзья. Что произошло с вами по ту сторону гор? Женщина прикрыла глаза, будто бы погружаясь в воспоминания. Ветер вдруг стих, давая немного подумать перед ответом и настроиться на не слишком приятный разговор, затрагивающий личные больные темы. — Мои родители бежали от гражданской войны в Колумбии вместе с твоей бабушкой и другими мирными людьми, ищущими покоя. Когда они наконец нашли пристанище в Энканто, жизнь вроде бы пришла в норму. Эмилио — так звали моего отца — познакомился с мамой во время праздника. Через два года у них на свет появился ребёнок, и мы счастливо зажили втроём… Но у отца была мечта. Он рассказывал мне о том, как интересно за горами, сколько там разных людей, и всё говорил: «Когда мы научимся жить в мире, ты сможешь посмотреть мир». Я долго думала, что это какая-то бессмыслица, а он продолжал мечтать о путешествиях, о дальних странах и бескрайних океанах… и я тоже стала мечтать. Это стало нашей общей целью, хоть мама и не одобряла опасные авантюры. Но было одно «но». У папы не получалось преодолеть горы из-за больного сердца, да и магический барьер бы не позволил. Он начал постепенно увядать, скучать по свободе… В то время Джульетта уже получила свой дар исцеления, но такие раны увы она не могла залечить. Так отец умер, как мама говорила, от тоски. Врачи же говорили о нарушении работы сердца на почве переживаний… — Я… соболезную. — Да уж, но это был ещё не конец. Мама умерла через год, от горя. Вот так к шести годам я осталась совсем одна, с мечтой о том, чтобы увидеть огромный мир. Почему-то никто не захотел меня приютить, да и я сама не желала становиться зависимой от кого-то. Мне даже стало нравиться каждый день самой о себе заботиться, хотя я очень скучала по семье. Потом я познакомилась с твоим дядей где-то среди маленьких узких улочек, и там же мы играли, гуляли, болтали… Затем с нами начала бывать Джульетта, она привела Пеппу и ещё пару своих друзей… Да, у нас собралась настоящая банда. Вместе мы построили домик на дереве, в котором я позже начала обитать… Но чего-то не хватало. Перед смертью отец дал мне наставление «найди свой дом, свою семью», и это не давало мне покоя. Почему-то казалось, что моё место там, за горами. И я решила сбежать. Десять лет я тренировалась в скалолазании, планировала свой маршрут и основательно готовилась. И вот настал тот день, когда барьер ослаб, и этой же ночью мне удалось покинуть Энканто…. Тогда я наконец поняла слова папы «Когда мы научимся жить в мире, ты увидишь мир». Чтобы безопасно путешествовать, люди не должны воевать. Но тогда мне не повезло — в первой же деревне шла борьба за власть, во второй жители голодали… Я шла и шла, в поисках места, где не было бы расприй, пока не наткнулась на американскую экспедицию. Те люди были добры, они знали испанский и приютили меня в своём лагере. Так я начала с ними скитаться по всей Колумбии, а после мы приехали в большой город колонистов из Европы. Там я тайком пробралась на борт корабля и доплыла до самой Англии, где наскоро научилась говорить по-английски. Чтобы как-то выживать, я устроилась на работу в магазинчик к милой женщине, которую считала своей второй матерью… Она многое сделала для меня: дала образование, собственное жильё и надежду на светлое будущее… Мы прожили в мире три года, но затем пришла первая мировая война, которая забрала её жизнь. Мне пришлось бежать из страны и залечь на дно в отдалённых провинциях Франции. Я там долго жила и работала, пока наконец эта ужасная бойня не закончилась. Германская Империя пала, и в мире стало спокойней. Я наконец-то начала путешествовать на свои сбережения. — Поэтому вы недолюбливаете немцев? Думаете, они виноваты в смерти вашей наставницы? — Я не виню всех их. Только тех, кто по своей воле отправился на фронт…. Вторая мировая вынудила меня снова вернуться в Великобританию, где я выучилась на лётчика. Потери среди солдат были огромные, так что меня без проблем взяли, не смотря на пол и расовые признаки. Ну а дальше ты знаешь: я неплохо справлялась со своей работой, расстреливая фашистов, заработала высокое звание и несколько медалей, а затем «взяла в долг» самолёт, чтобы навестить вас… Как-то так. Солнце скрылось за горными массивами, давая природе отдохнуть от палящих лучей и жара. Стало ещё холоднее, и у Мирабель даже пошли мурашки по коже… хотя наверное это было из-за рассказа Аниты. Настолько её жизнь была не простой, но в то же время невероятной и прекрасной. Женщина и сама светилась этим особенным настроем, боевым и неукротимым характером и сильной волей. — Держи, а то замёрзнешь. — Анита заботливо укрыла девушку своей курткой, а та, как ребёнок, посмотрела на неё с искренним восхищением и благодарностью. — Знаешь, а ведь мы с тобой похожи. Я в курсе, что у тебя нет дара. Чувствуешь себя не в своей тарелке, да? — Есть такое… Но я всё равно счастлива быть Мадригаль, пусть и без особых сил. — Но всё же тебе не казалось, что ты родилась не в том месте и не в то время? Я знаю, какого это — быть чужим, среди своих. — Я бы не сказала, что я чужая своей семье… Скорее мы просто немного разные… — Может, поэтому тебе и стоит посмотреть на мир? Найти людей, близких по духу, дом, в котором тебе будет комфортно. Поиск себя — неотъемлемая часть любой странствующей души. Женщина, после этого расслабленного диалога встала, отряхивая штаны и разминая шею, будто бы та затекла. Разговор действительно затянулся, однако теперь Мирабель узнала о мисс Кобальеро всё то, что ей было необходимо…. И думать, что такой невероятный человек умрёт в будущем было невыносимо. Девушка не стала говорить Аните о видении и о Бруно, сбежавшем куда-то от этого кошмара. Сейчас она просто хотела насладиться закатом, прохладным ветерком, развивающим непослушные волосы и приятной компанией тёти. Которой завтра уже может и не быть.