Al otro lado de las montañas

Зачастую, говнюки оказываются самыми живучими. Это несправедливое правило жизни, которое преследует людей уже много лет. А добрым и порядочным не выжить в таком мире, не замарав руки. С этим правилом юной Кобальеро пришлось познакомиться очень рано, при чём тот опыт, в добавок, был ещё и очень болезненным. Поэтому в следующий раз она не колебалась. И когда ей попадались опасные засранцы, желающие её прикончить, она делала это первой. Но в этот раз всё было по другому. Она ведь легко могла прострелить офицеру голову, но вместо этого лишь ранила его в руку. Почему? Точно не потому, что на неё смотрело много людей, нет. Анита уже давно было наплевать, что думают о ней другие. Тогда дело в меткости? И снова нет — она легко бы попала с дальнего расстояния в яблоко, что уж говорить о голове, размером с дыню. Конечно, это ещё зависит и от оружия, но у неё был вполне удобный пистолет. Когда мисс Кобальеро блуждала в тумане, созданном Пеппой, она не раз задавала себе эти вопросы: почему? Почему она сохранила жизнь тому негодяю? Не лучше ли было его сразу пристрелить, да и дело с концом. И сейчас бы тогда Луиза и Исабела не были бы под шквалом из пуль…. Но всё же почему-то Аните впервые казалось, что она поступила правильно. И тут в голову стрельнула мысль, от которой стало то-ли тепло и весело на душе, то-ли страшно. Кажется, что это Мирабель так её изменила… Анита просто не могла убить человека на глазах у чистой и невинной ученицы, что так ей полюбилась. Если бы она хотела детей, то определённо таких же, как Мира. Но…. Почему если бы? Совсем рядом раздался испуганный визг, вызванный слишком близко пролетевшей пулей. Его хозяйку было легко узнать по голосу, и потому Анита не раздумывая направилась к источнику звука. Почти тридцать метров она ползла по-пластунски, стирая колени и обдирая руки об острые камни, которыми была вымощена вся площадь. Толку от поисков вслепую конечно же не было, пока Исабела не вскрикнула от испуга и не направила Аниту в нужную сторону, как слепого котёнка. Да уж, женщина уже не раз пожалела, что попросила Пеппу устроить своеобразную дымовую завесу. Чёртов туман. Раз за разом повторяя это в уме и ругаясь на неумелых каменщиков, что даже нормальную плитку без острых углов сделать не смогли, Анита хорошо так продвинулась к своей цели. Но не она одна услышала визг. Теперь солдаты палили ещё более прицельно, едва не попадая в девушек. Хорошо, что они лежали смирно, прижавшись к земле, а иначе… — Пс! Луиза! Ползите сюда, я вас выведу. — наконец-то женщина наткнулась на что-то мягкое и тёплое… этим «чем-то» оказалась нога средней дочери Джульетты, и нужно сказать, что у бедняги чуть не случился инфаркт. Но мягкий шёпот мисс Кобальеро, словно гипноз, успокоил и даже придал сил. Ни слова не говоря, Луиза пихнула в бок сестру, и, кивнув в сторону, медленно стала подползать ближе к Аните. Вскоре все трое поползли друг за другом этим гусеничным строем, подальше от прицельного огня, но тут вдруг Луиза почему-то замешкалась, создавая затор. — Эй, что такое? Нужно быстрей смываться, а ты… — привычно строгим голосом Исабела окликнула сестру, но та даже не повернулась с недоумённым выражением лица «Чего ты на меня опять взъелась?»… Сердце защемило. Девушка, чувствуя неладное, снова обратилась к сестре. И вновь тишина. А Исабела очень не любила, когда её игнорируют. В это время Анита немного отдалилась от девушек, и не сразу поняла, что те почему-то больше не ползут за ней. И этот проклятый туман, громкие выстрелы с выкриками немцев… женщина могла бы и не понять, что что-то пошло не так, но именно в этот момент ей вовремя захотелось оглянуться. — Гх, я как ёжик в тумане… Эй, ну что там у вас а? — Кажется, Луизе нехорошо. — Нехорошо? Я отсюда не вижу, осмотри её. — скрепя зубами Анита всё же решила не торопиться, хотя каждая секунда была не счету. — Ну, вы как там? — А, да всё нормально! Я в норме, идём… — шёпот Луизы, вперемешку с тяжёлыми вздохами и кряхтением звучал крайне не убедительно, и потому Анита, наплевав на всё, сделала довольно рискованный перекат в сторону девушек. — Да ладно, говорю же, всё норма…. уф... что это? — О боже. Хуже и быть не может. Её подстрелили. — Подстрелили?! Когда?! Как?! — Исабела чуть не вскочила с земли, но вовремя опомнилась. Даже рот себе закрыла, чтобы ненароком своими криками снова не привлечь лишнее внимание. — Видимо, пока вы лежали там, а может и позже. В любом случае, рана не смертельная, но нужно действовать быстро, а иначе она умрёт от потери крови… Чёрт, ей вообще нельзя двигаться!… — Но как тогда нам выбраться из тумана? — Анита открыла рот, чтобы что-то ответить, но Луиза её перебила. — Ничего, я смогу… фх… ай, откуда вокруг столько бабочек? Эй, смотрите, Е…единорог?... — У неё уже жар и бредни пошли. Нет, лежи уж. — Я как айсберг в океане… всё плывёт в густом тумане. Ничего вокруг не вижу-у-у… белый снег, как белый… — Успокой её чем-нибудь. — Анита сердито стала рыться в сумке, пока Исабела пыталась уговорить сестру не кричать так, но вскоре это не понадобилось. Луиза, не допев припев песни окончательно вырубилась. Анита взглянула с облегчением, и тут же снова погрузилась в переживания, но старалась не терять голову. — Блин, с вами свихнуться можно. Ладно, я что-нибудь придумаю, вы только держитесь! … Я обязательно что-то придумаю… что-то… Хоть что-то… Выбор невелик. Женщина это понимала. Можно даже сказать, что ситуация безвыходная. Всего то два пути: первый — последовать героическим советам Луизы, перед тем, как та отключилась, — «Оставьте меня здесь!», или… — Исабела. Слушай внимательно то, что я скажу. Пуля прошла навылет. Это хорошо. Сейчас я сделаю ей перевязку, а после ты должна дотащить её до остальных…. — К-как? — Да хоть зубами за камни цепляйся! Используй остатки магии, волоком тащи… Не знаю! Короче, чтоб как ветер летела, ясно!? Как окажетесь с остальными, откорми сестру печеньем Джульетты, но прежде обработайте рану и смените повязку. — А вы? Вы не с нами? — Нет, у меня другая задача. У вас будет около минуты, чтобы покинуть площадь. Как только подам сигнал — вставай и беги. — А-а пули? — Беру на себя. Всё, повязка готова. Помни, у тебя мало времени. Я не смогу их долго отвлекать. И если через десять минут меня не будет… Ладно, просто постарайся не помереть тут, и не дай это сделать Луизе. — очень удобно в кармане завалялся небольшой рулончик бинтов, хоть и не самый свежий, но зато как вовремя Анита его применила! Но всё же ситуация как и была дерьмовой, так такой и осталась. — И это… передай Бруно. Молниеносно сунув в руки Исабеле какую-то бумажку, женщина на корточках отошла как можно дальше, а затем и вовсе скрылась в тумане. И из-за него же Иса не смогла разобрать, что за листик ей нагло подсунули, словно та была почтальоном. А может это было из-за животного страха… трясущихся рук, перепачканных в крови сестры… наворачивающихся слёз… Но старшие, не смотря ни на что, заботятся о младших. Почему-то раньше именно Луиза была неким защитником своей семьи, а Исабела… А что она? Просто украшение. Бесполезная кукла, не приносящая никакой пользы. Но всё изменилось. Она не только ныть из-за порванного платья может. В голову ударил адреналин, и одна за другой стали проносится картинки из прошлого. Она играет в детской. Любимый мишка в процессе чаепития потерял свою плюшевую лапу. Иса плачет, но ничего не делает сама. Если бы взрослые не пришли, то она бы наверное просто выбросила игрушку. Разве… Мирабель бы так поступила? Разве Луиза сдалась бы? Сейчас силачка даже в полной отключке не теряла своего решительного виду. Нахмуренные брови, сжатые губы… Как будто она продолжает бороться! А Исабела что, хуже что-ли? «Давай!» — словно её собственный голос, донёсся откуда-то крик Аниты. Сигнал. И девушка встала. Последнюю магию Иса истратила ещё когда пыталась создать подобие щита из лиан… или она так думала. Вдруг появились новые силы. Руки инстинктивно поднялись к небу, будто взывая к самой жизни. Из земли вырвались зелёные стебли. Кажется, вокруг неё выросла небольшая роща… Эх, если бы она раньше так сделала, Аните не пришлось бы уходить. Но она даже не знала, что так может! Ветви сплелись в некое подобие носилок, которые сами аккуратно подняли Луизу и понесли её прочь. Вокруг бушевал настоящий смерч из разных растений, защищающий девушек от случайных попаданий и шальных пуль. Дар Исабелы не для красоты. Это могла бы быть одна из самых опасных способностей, если правильно ею воспользоваться. Направить в нужное русло. Резкий свет вышиб слезу. Как будто всех пережитых потрясений девушке мало. Но теперь всё хорошо… Она справилась. Туманная пелена закончилась, снова появились дома и деревья. Всё произошедшее было похоже на сон, и если бы Джульетта не начала тормошить дочь, та наверное бы так и сидела с пустыми глазами. — Что с Луизой? Ты цела?! — У неё… ранение в левом боку. Сеньора Кобальеро сказала, что его нужно промыть… — Господи! Луиза, прости!!! Простите!!! Я хотела пойти! Я хотела пойти с…. А где сама Анита?... — Она… сказала, что справится. Ой, точно… она просила ещё передать это дяде Бруно. — Что? Надеюсь, не собирается сделать глупость… Это то, что нужно передать?... — Джульетта взяла в руки черно-белую фотографию, помятую и запачканную в уголке кровью. Руки невольно затряслись, но держали её так крепко, что ногти поцарапали изображение. — А где… дядя?... — Не знаю… Его никто не видел. Он так и не вышел из тумана…. Я так боюсь за него! Вы не видели… Тут Исабела не смогла дослушать. Ноги подкосились, очень захотелось спать. Кажется, она выложилась на максимум. Из-за сильных эмоций мозг словно отключился. Решил, что пора бы уже вздремнуть… Совсем немного. Ей просто нужно отдохнуть. Агустин вовремя подхватил дочь на руки, и после того, как отнёс её в уцелевший дом и уложил на диван, был готов помогать жене с операцией. Жизнь Луизы по-прежнему висела на волоске.

***

Спутанность мыслей часто мешает принять правильное решение. А если мысли даже не твои? Если кто-то прямо сейчас бормочет в слух о своих переживаниях, а ты не в силах просто взять и уйти. Ведь как бы далеко ты не оказалась, твои уши услышат даже вспорхнувшую бабочку. Но эти неудобства могут принести пользу и тебе, и другим. Долорес, можно сказать, стояла во главе отряда, которому была поручена эвакуация. Её способность сводила к минимуму все риски наткнуться на какого-нибудь заплутавшего немца или просто встретиться с диким зверем. Хотя за этим следил и Антонио. Бруно тоже брёл следом за группой — следил, чтобы сзади не было погони, однако раз за разом порывался кинуться назад, к сёстрам и остальным, чтобы хоть как-то помочь. Всё ли у них хорошо? Как там Анита и Мирабель? Птицы Антонио так и не нашли их… Значит ли это, что что-то случилось? — Даже не думай, mi hijo. — вдруг неожиданно за спиной раздался строгий, но с нотками волнения голос Альмы. — Ты нужен здесь. Детям и старикам тяжело идти по такой густой растительности, поэтому чем больше взрослых… — Но мы не так далеко ушли. Я быстро узнаю, всё ли у них хорошо и… — Нет, ты не можешь… — А ты снова решаешь за меня. Хоть раз послушай, что говорят! Если бы ты решала всё и в этот раз, нас бы тут вообще не было. Это Анита придумала, как всё уладить, а ты… Я иду, и это не обсуждается. — женщина вздрогнула, будто бы не ожидала такого наглого отпора, но тут же её глаза засверкали от радости. И она мягко улыбнулась, прежде чем обняла Бруно. — Эта особа плохо на тебя влияет. Ступай, и будь осторожен… — С-спасибо. — кажется, давно Альма не уступала в споре. Обычно все быстро сдавались… Все, кроме той наглой девчонки. Анита с детства дерзила женщине, что уж говорить о том периоде, когда она стала взрослее и ещё нахальнее. И все в её окружении заражались этой смелостью. А Бруно сам от себя не ожидал столь резкого ответа, и уже даже испугался. Хорошо, что Альма приняла его решение. Всё таки не маленький уже, пора бы стать самостоятельным, найти своё мировоззрение и следовать ему по жизни. Кажется, сейчас оно более-менее сформировалось в его голове, даже получилось защититься. И всё же, пока Бруно бежал к городу, его не покидало чувство вины. Чувство, что Альма в обиде, что она злится… Может даже хочет его прогнать. Но даже если так… почему это он должен уходить? Ему есть ради чего жить в этом доме, и просто так он больше не сдастся. Так что держитесь, захватчики! Идёт великий и ужасный волшебник страны Энканто! Как напустит на вас крыс, а может даже предскажет, что вы… потолстеете! Да, звучит конечно не очень убедительно, но всё же он и сложён не плохо. Не два метра рост, конечно, но внушительно. И хоть Бруно за всю жизнь никого так и не ударил, настроен он был явно по-боевому. Всё ещё впереди, успеет. Но тут вдруг в кустах что-то зашевелилось. Вся храбрость немного подкосилась, поутихла. Мужчина вспомнил, что вообще-то, если у его потенциального противника вдруг окажется пистолет или хотя-бы нож, он проиграет. Тогда… нужно тоже чем-то вооружиться! Под руку попалась массивная палка, немного даже похожая на посох. Ему бы ещё капюшон накинуть — и образ Гендальфа готов. Впрочем, он так и сделал. Не из-за чувства стиля, а просто от страха. Ну а что, любой человек бы вообще убежал, или на крайняк попытался бы сдаться, а он решил сражаться. Это уже похвально, Анита бы оценила. — Выходи! — чтобы звучать убедительнее, Бруно максимально понизил голос, который почему-то даже не дрожал. Не зря он театром увлекался — может легко скрыть свои настоящие эмоции, сыграть храброго война или даже героя. Почему-то Бруно себя таковым до сих пор не считал. Кусты притихли. Затаился, гад. Сейчас как бросится… Ну, у него хотя-бы нет огнестрельного оружия. Если бы было, он бы уже выстрелил. Это уже хорошо, можно сказать, что у Бруно появились шансы. Чтобы как-то расшевелить засранца, мужчина поднял с земли небольшой камень, и зашвырнул его в лесную гущу, что быстро создало последствия. Кто-то громко ойкнул, и по голосу Бруно понял, что тут что-то не так. Больно детский, даже женский какой-то. Ясное дело, в кустах сидел не немец. — По спине прям! Ты чего?! — не сразу Бруно понял, кто к нему вышел, а потому настороженно направил острый конец палки на своего «врага» — Ой, ой! Ну чего ты, правда?! Я это, я! — Уф, Мирабель… Ты чего тут? — А я вас выслеживала. Почему Долорес не слышала, как я звала её? — Она, честно говоря, выглядит болезненно… Устала, говорит. Шумно стало у нас, беспокойно… Вот и закрывает уши. — Ну вообще здорово! Стой, ты был с ней? — Да, а ещё с Антонио, абуэлой и этим… Со смазливым лицом и белоснежной улыбкой. Жених Долорес. — Мариано. — Да, точно. Никак не могу запомнить. В общем, они ведут жителей подальше от города, а остальные там пытаются разобраться. — Как?! Они не с вами? Но я только что из города, и никого там не нашла. — Но… где же тогда они?… — Нужно проверить ещё раз. Ты со мной? — Конечно, я и направлялся к городу… только нужно как-то побыстрее добраться. — О! Я видела по-дороге стойло с лошадьми и загон ослов. — Ну, ослы нам ни к чему. Вперёд, веди нас. Теперь, с Мирабель, было как-то спокойней. Во многом потому, что она имела за пазухой ствол, но это не важно! Всё же именно она всегда поддерживала и настраивала Бруно на лучшее, как оптимист пессимиста. А это главная причина, почему он чувствовал себя уверенней. К тому же ударить в грязь лицом перед племянницей было непозволительно, и он старался всю дорогу держаться достойно, хоть и переживал по всяким пустякам. Хотя, наверное, "пустяки" давно закончились.