Al otro lado de las montañas

Мирабель никогда не забудет тот поистине волшебный день, полный самых невообразимых, пугающих, долгожданных и сложных событий. Да, эта, пусть и не долгая, но кровопролития битва, наконец закончилась. Можно сказать, что народ Энканто победил, что он отстоял свои границы, свою независимость и свободу, но на самом деле победившей стороны нет. Как у вторгнувшихся чужеземцев, так и со стороны местных жителей было много потерь, а иначе никак. Было так странно возвращаться в пустующую, разгромленную Касситу. И хоть дом защищал себя, как мог, многие комнаты оказались практически уничтоженными. Однако это ничуть не испугало семью: всё таки им уже не впервой приходиться восстанавливать своё родовое гнездо, просто на этот раз масштаб чуть больше… Так как Касита была достаточно большой, а некоторые её помещения и вовсе гигантским, практически всех жителей на время реконструкции города удалось распихать по этим самым комнатам. Мадригаль позаботились о комфорте каждого и о том, чтобы дети были сыты, старики тепло одеты, а раненым оказали должную медицинскую помощь. А таких было не мало. — И так, мы наконец закончили подсчёты. Всего у нас 38 раненых и 16 убитых…. — начал докладывать кто-то из работоспособных мужчин. Они ещё о чём-то поговорили с Анитой, после чего женщина кивнула головой, отпуская его. — Если бы не Феликс и Агустин, потерь было бы намного больше… и как они додумались про водопад? Даже я о нём не знала. — Кхм-кхм! — сложила на груди руки рядом стоящая Пеппа. Трое женщин находились в комнате повелительницы погоды, которая, видимо, не случайно их созвала. — Помойму, сестра ждёт от тебя извинений… — тактично намекнула Аните Джульетта. — Ну хорошо. Признаю, я была не права. Ваши мужья не бесполезные, хоть я этого и не говорила, но ты приняла всё именно так… Короче, извините. — на самом деле Анита искренне была рада тому повороту событий, что уберёг жизни многих людей. Преследуемые солдатами, люди из второго лагеря бежали в горы не просто так. Феликс быстро вспомнил о том, что там есть водопад, а за водопадом… Ну, по всем законам, конечно же пещера. Агустин тоже о ней знал — это была их тайная база, когда те были детьми. Мальчишки не раз собирались там, чтобы поиграть в пиратов. А сейчас это место спрятало целую толпу людей. Пришлось конечно ещё постараться замести следы, но оно того стоило. — Круто ж мы придумали, скажи! А? А?! — весь день светился от счастья Феликс, довольный своим подвигом. Этих двоих действительно качали на руках, когда всё закончилось, а про остальных как-то немного забыли… Но им тоже позже воздали почести. И даже тем, кто уже был не с ними… На третий день, после битвы, когда все более-менее обустроились в Кассите и удалось даже восстановить пару домов, был организован день памяти и проводы павших. Десятки людей вышли на улицу со свечами в руках, а после оставили их на построенном алтаре, где стояли фотографии, лежали цветы, и принесённые любимые вещи погибших. В центре алтаря была фотография Альмы. Родственники и близкие люди по очереди стали произносить речь о своих утерянных родных. Их слушали очень внимательно, в такие моменты на улице была полная тишина. — Дорогие жители Энканто. Мы очень давно не сталкивались с подобным, и потому оказались не готовыми, не способными защитить тех, кого любили. Вместо этого они защитили нас. Здесь множество невинных жертв, но среди них были люди, павшие не просто от пули врага, а сражавшиеся с ним лицом к лицу. Их подвиги будут увековечены, а память о них останется в наших сердцах. — начала свою речь Джульетта. — Альма Мадригаль, глава общины, мама и бабушка, совершила один из таких подвигов. До сех пор мы пока не знаем, что именно произошло в тот день, но однажды, надеюсь, всё выясним и поймём. Энканто — самое загадочное место в мире. Даже мы не можем объяснить наверняка то, что тут происходит, но одно я знаю точно: моя мама пожертвовала жизнью ради близкого человека. И нам нужно брать с неё пример. Со всех них. Этот день мы единогласно объявляем днём памяти и великой радости. Потому что люди, приведшие нас к победе, обрели покой и наблюдают за тем, как мы будем жить дальше! После её слов мероприятие из траурного и печального превратилось в более оживлённое. Люди радовались. Радовались, что тёмным дням пришёл конец. Мирабель вернулась в Касситу чуть раньше остальных… Всё таки на её сердце было странное ощущение, будто давил тяжеленный камень, отчего из неоткуда образовалось непонятное чувство вины. Но почему и перед кем, девушка и сама не знала. Направляясь в свою комнату, Мира вдруг притормозила. Её взгляд приковала дверь, ведущая в комнату Альмы. Это была единственная комната, куда не заселили людей, и мало кто за это время в неё заходил… Странно, но раньше дверь точно не светилась. — Касита, это ты делаешь? Плитка застучала, давая отрицательный ответ. Мирабель осторожно взялась за ручку, желая проверить, что это вообще опять за чертовщина такая, и вдруг рисунок на двери изменился. Девушка от неожиданности отскочила назад, будто взялась за горячую сторону утюга. — Это… я? Теперь на двери светился тёплым светом портрет Мирабель, но изображение Альмы не исчезло. Оно просто отошло на задний фон, и создавалось ощущение, что на картинке старушка придерживает внучку за плечо, будто бы поддерживая. «Я рядом» По спине пробежал холодок от чьего-то присутствия. Девушка обернулась, но она всё также находилась в коридоре одна... Взгляд снова приковался к двери. В это было просто очень сложно поверить. Мирабель, очень медленно, открыла маленькую щель. Комната, вроде бы, не изменилась… Но когда девушка открыла дверь полностью и переступила через порог, всё вокруг стало меняться на её глазах! Не было чего-то столь масштабного и грандиозного, как у Антонио, но это и не нужно. Просто просторное, светлое и очень уютное помещение. Красивая мебель, много мягких подушек, светильников с кружевными абажурами. Все элементы декора стали напоминать… саму Мирабель. Её стиль, её увлечения, характер, одежду… Но были и элементы, отсылающие к другим членам семьи. В углу, например, оказался небольшой спортивный уголок, состоящий из пары гантелей и шведской стенки. Возле окон раскинулся настоящий цветочный сад. Главная люстра посреди комнаты сделана в виде солнца. И самое милое — полка, усеянная плюшевыми зверюшками. Остальные предметы, указывающие на членов семейства, были не так заметны, потому что их способности нельзя показать одним предметом. Можно лишь ещё выделить песочные часы на тумбочке возле кровати, но остальное замечается не сразу. Позади послышались шаги. — Мать моя женщина!!! — раздался из коридора растерянный голос. Мирабель обернулась. На неё смотрело одиннадцать пар удивлённый глаз. — Это чего это с комнатой стало? Девушка уже приготовились, что её будут ругать и обвинять в том, что произошло, но вместо этого произошло следующее. — Полагаю, всё объясняет изображение на двери. — задумчиво протянул Агустин, касаясь вырезки. — Да. Думаю, Касита выбрала себе новую хозяйку. — сделала шаг вперёд Пеппа. — Считаю, Мирабель идеально подходит. Все согласны? — поддержал супругу Феликс. — Подождите! О чем вы? Слушайте, это случайность, извините, я сейчас сделаю всё, как было… Но пока Мира смущённо пыталась что-то изменить, из её старой комнаты Касита перенесла все вещи ко входу в новую. Да уж, это был самый странный вечер. Но, кажется, вся семья поддержала такую внезапную перемену в их доме. Стало конечно ещё больше вопросов, но никто пока не торопился искать на них ответы. Ещё спустя три недели. Жизнь постепенно налаживалась. На пути к этому было ещё множество трудностей… Например ненависть некоторых жителей к немцам, которым пока позволили остаться не как пленным, а как людям, что так же пострадали от всего этого кошмара. Это пытались донести до всех и Мирабель, и Анита, и Джульетта, но никакие объяснения, почему «эти кровожадных уроды» спокойно гуляют по улицам, не помогали. Чужеземцев, которые тоже между прочим, по собственной воле, пытались восстановить город, травили и унижали прямо на улицах, и никто даже не пытался помешать этому. Такое чувство, что жители не усвоили урок с Бруно… — Если так и дальше пойдёт, дело дойдёт до драк, а там и до новой войны недалеко. — печально вздохнула Джульетта, только что разнявшая очередную ссору. — Иногда хочется им всем накостылять, чтобы уж точно мозги на место встали. Такое чувство, что людей хлебом не корми — дай повздорить. — Анита раздражённо пнула камень на дороге. — Не уверенна, что мы сможем продержаться до того момента, как найдём способ безопасно преодолеть горы. — А самолёт? Ты же вроде пытаешься его починить? Элисия сказала, что у вас есть всё необходимое… — Ага. Куда я запихну столько народа? Можно конечно их к крыльям примотать, но им это вряд-ли понравится. Короче самолёт больше двух человек не вместит. — Тогда будем думать дальше… Все в городе работали над восстановлением важнейших зданий, вроде хранилищей зерна и воды, стойл и загонов для животных, ну и прочих отраслей, образующих всю экономику. Семья Мадригаль не была исключением, и тоже сутки напролёт проводила на разных стройках. Некоторым было даже весело и интересно, особенно молодёжи, которая собралась в некую банду. В этом собрании чертежи Элисии получили одобрение и огласку, после чего весь город заговорил о юном гении. Быстро распространились слухи и о том, что Мирабель унаследует свечу, место своей бабушки, её полномочия и бла-бла-бла…. Это очень пугало, потому что все вдруг стали ждать от девушки каких-то указаний, но она и понятия не имела, что именно от неё хотят. — Почему люди вдруг решили, что я буду всем командовать? Это же неправда, да? Мне даже 17-ти нет… —А что? Помойму, звучит: «Мирабель – глава города». А, забыл. У нас пока нет города. — Перестань, Камило! — Как скажете, ваше сиятельство. — продолжал дразнить он бедную девушку. — Это ведь нарушает общепринятый порядок. Управлять всем должен старший в семье, ну пример мама или тётя Пеппа. — Хм, может выборы проведём? — Вам не кажется, что все слишком рано переключились на поиски главы общины? — вмешалась Исабела. — Что, хочешь забрать эту должность себе? — немного оживилась Мирабель. — Нет, я придерживаюсь мнения, что пока место стоит уступить нашей маме, как старшей из дочерей абуэллы, а потом можешь покомандовать и ты, когда решишь, что будешь готова. — В её словах есть смысл. Нужно рассказать взрослым о этой идее. — поддакнул парень, окрашивая валиком стену. — Нет! Я вообще не собиралась быть кем-то вроде главы общины. С чего все взяли, что именно я должна? Может, тот рисунок на двери ничего не значит! — О, не скромничай. Это же очевидный знак. — А вот и нет! Я ещё мир не повидала! Мне рано брать на себя такую ответственную работу. Спорить обо всём этом можно было ещё долго, но солнце быстро садилось. Ребята направились назад, в Касситу, где их ждал общий ужин. Так летели дни, недели. Наконец прошло около пяти месяцев. Город практически полностью восстановили в такие короткие сроки благодаря всё тем же способностям Мадригаль, и после всего этого Анита взялась за реставрирование самолёта. В этом ей с невероятным энтузиазмом помогла юная Манзано, добровольцы из жителей и даже некоторые чужеземцы, разбирающиеся в технике. Спустя пол месяца машина стояла, как новая, и была готова даже взлётная полоса…. — Слушай, зачем тебе снова улетать? Я думал, ты ремонтируешь свою машину, чтобы просто заняться чем-то привычным… — Мы выиграли эту битву, но не войну. Люди снаружи по прежнему борются за то, чтобы восстановить мир, и я не могу оставаться в стороне, ведь иначе тот кошмар, что мы пережили, может повториться. Я прослежу, чтобы в Энканто больше никто не сунулся… И когда война окончательно закончится, как можно скорее вернусь домой. Это будет моё последнее путешествие, обещаю. — мягко улыбнулась женщина, сжимая руку в кулак. — Ты не изменишь своего решения, и я не могу на него повлиять… Тогда, может, возьмёшь меня с собой? — жалобно взглянул на Аниту Бруно, но та лишь рассмеялась. — Прости, красавчик, но самолёт двухместный, а у меня уже есть пассажир. Пока я не разрешила ей полететь со мной, она день и ночь преследовала меня…. Так что ты опоздал, придётся подождать. Знаешь, как вернусь, построю у вас тут хотя-бы какое-то подобие аэропорта, а то первая посадка была очень жёсткой, не хотелось бы повторять. — снова рассмеялась женщина, собирая сумку. Её вылет был запланирован уже на следующий день. Бруно и остальным ничего не оставалось, кроме как молиться о спокойном перелёте этой неспокойной леди, которой почему-то никак не сидится в Энканто. Обед перед вылетом был похож на настоящий пир, что уж говорить о церемонии благодарности, которую женщина пыталась избежать так, как только могла. Но её всё равно нашли и привели на поляну, засыпали подарками и цветами, развлекли какой-то программой с песнями и танцами, а потом ещё и запустили фейверк, не смотря на то, что небо ещё было достаточно светлым. Так что улететь тихо и спокойно не удалось. Возле взлётной полосы собралась целая толпа, ликующая и провождающая путешественниц в долгий путь. — Обещаю, я вернусь, когда повидаю мир, наберусь опыта и узнаю всё о том, что находиться по ту сторону гор! Это моя мечта, моё желание, но не единственное. Когда закончиться война, мы обязательно откроем Энканто миру, уберём эти строгие границы, изолирующие нас ото всех! Мы больше не будем взаперти, каждый сможет увидеть огромный мир, и сделать свой выбор: остаться тут или идти по своему пути. Но нужно подождать! Нужно подождать, когда снаружи станет безопасно, а пока… — произнесла свою прощальную речь Мирабель, садясь в самолёт. — Учитесь жить в мире! Её слова заставили толпу замолчать, задуматься. — Ну, готова? — спросила заскучавшая Анита, заводя мотор. — Будет трясти, так как полоса сделана очень примитивно, на скорую руку… — Вперёд! — Тогда держись за что-нибудь. Машина начала разгоняться. Ей нужно было около 100 метров, чтобы взлететь, но у них было всего лишь 60… и этого едва хватило. Самолёт, поднявшись в воздух, немного задел макушку дерева, но быстро выровнялся, и стал улетать всё дальше и дальше… Внизу его провожала вся семья Мадригаль, в полном составе. Джульетта больше всех находилась в порыве эмоций, то плача и сморкаясь в платочек, то радостно махая в небо ладонью. Как она вообще отпустила Мирабель в такое опасное путешествие? Для Бруно же отпускать близких было чуть более привычно, но от этого не менее болезненно. Ну, ничего. Он ждал двадцать лет, подождёт ещё два года. Всем остаётся только ждать. Ждать хорошей погоды. Ждать любимых праздников. Ждать возвращения друзей… И ждать, когда люди наконец научаться жить в мире. (не) конец.