Al otro lado de las montañas

— Ну, Мирабель, я даже как-то... Не знаю...        В комнате были только двое: Джульетта с дочерью. Остальных девушка попросила выйти, потому что даже после их оживлённого галдежа о том, как всем станет хорошо жить после радикальных реформ, её мать относилась ко всему сказанному с чистым скептицизмом. И тревожными опасениями. — И это называется "правильно презентовать"? — буркнул Камило, искоса поглядывая на Эли и при этом пытаясь подслушать разговор за дверью. — Мы сказали всё, что хотели... И это бы сработало, если бы не твоё неуместное кривляние. — Я пытался разрядить обстановку! Ты видела, с каким выражением тётя нас слушала? У неё на лице было написано: "Что, твою мать, вы несёте?!"       Элисия на него зашипела, приложив палец к губам, провоцируя парня закатить глаза. Он так и сделал, но предварительно отвернулся, чтобы ненароком не получить по многострадальной головушке.       Чем только за эти два года Эли его не стукала... И среди таких вещей было удивительно много кухонной утвари: поварёшка, сковородка, длинная деревянная ложка, которой помешивали соус, серебряный бабушкин сотейник... Спустя полтора года таких издевательств Камило взял готовку в доме на себя, но девушка всё равно умудрялась раз в неделю да стукнуть его какой-нибудь ложкой... И обиднее всего было то, что возразить ей, по-сути, нельзя. Била то за дело...        Распахнув дверь, из комнаты матери к ним наконец-то вышла Мирабель. На лице её был самый нечитаемым взгляд, который только можно было видеть у такого активного и жизнерадостного человека. — И что это означает? "Всё пропало, ребята, мы в жопе"? — парень сложил руки на груди с серьёзным видом. В душе же он радовался, что идея Мирабель не нашла положительного отклика... Для него это означало продолжение спокойной и счастливой жизни с Эли. — Нет, все путём. Но мы всё равно в жопе. Эли изогнула бровь: — Объясни. — Мама сказала, что без согласия горожан у нас ничего не выйдет. Только если мы убедим большинство, глава прислушается к людям и примет решение. — Тоесть, нам нужно голосование? Я ожидала худшего. — Да... Вот только, насколько мне известно, сам факт снятия изоляции до чёртиков пугает людей. Что уж говорить о том, чтобы убеждать их сделать это сейчас, при этом имея риски... — Ну, после относительно недавних событий не удивительно, что все принимают нашу идею вштыки. Люди убеждены, что снаружи их ждёт только война, голод и смерть... — Они не далеки от истины. — встрял Камило острым замечанием. Надежда переубедить девушек всё ещё не покидала его. — Мне кажется, что прошло слишком мало времени с тех пор... — Мало времени? Мы пятьдесят лет пробыли в этой закупоренной банке, и никто так и не решился её вскрыть! Сколько ещё должно пройти, прежде чем люди наконец поборят свой необоснованный страх неизвестности?! Я тебе отвечу: если их не подтолкнуть, они никогда и ни за что не решаться на это, и будут мариноваться в своём уютном гнезде дальше, точно переросший птенец! Пока мы бездействуем, ничего не произойдёт, Камило. Не будет никакого идеального момента — кому-то обязательно будет не нравится то, что мы делаем.       Слова кузины немного отрезвили парня: действительно, если ничего не предпринять, никто из людей не станет осознанно полагать, что устоявшийся порядок — нечто противоестественное и вредоносное. Он сам жил так, как ему будет проще, не пытаясь задаваться вопросами об устройстве мира, как Эли, или покинуть привычную среду обитания ради нового опыта, как Мира. И всё же, как бы логично их доводы не звучали, насчёт всего этого у Камило было плохое предчувствие... — Мы что-нибудь придумаем. — Эли положила на плечо подруги свою ладонь, легонько похлопывая. — Придумаем, да... — с мрачным вздохом ответила та. — Я розыщу вас, как будут кикие-нибудь мысли и идеи... Впереди целая ночь — будет, о чём подумать. — Хорошо. Мы тоже постараемся найти выход. Да, Камило? — Да, да... — не очень то активно ответил парень. Мало того, что его напрегал весь этот замес, так ещё и усталость накатила внезапно, точно цунами, и унесла его куда-то далеко-далеко по течению. Ему казалось, что время замерло, точнее, что замер он, а вокруг него мельтешат девчонки со своими глупыми коварными планами. Эх, были бы они попроще... Им надо брать с него пример. Но об этом Камило успеет сказать позже, если, конечно, не струсит перед поварёшкой, а пока ему надо ещё проводить Эли до её дома. Скорее всего, там он на ночь и останется, поскольку в третий раз идти туда-обратно уже слишком.       Ребята спустились по лестнице и вышли через парадный вход... А в это время уже с обратной стороны через другую дверь ввалился Бруно. И нужно ему было то же, что племянникам — поговорить с Джульеттой, чтобы уведомить её о новых неприятностях. О да, он очень долго готовился к этому разговору. Топтался сначала у лестницы, потом у её комнаты, и, наконец, сто раз отрепитировав в голове, что он скажет и как скажет, Бруно зашёл внутрь... Вот так, конечно, правильно презентовать свои мысли, он показал настоящий мастер класс: всё разложил по полочкам, опережая вопросы сестры давал ответы, вот только, закончив, он услышал от неё то, что его и разочаровало, и в то же время обрадовало. — Так ты всё знаешь? — Знаю. Мирабель с Камило тебя опередили на пару минут. — улыбнулась она мягко, будто перед ней стоит обиженный ребёнок, которого обязательно надо подбодрить. — Но твой рассказ окончательно закрыл все белые пятна. В конце концов, две версии случившегося — лучше одной, так? Я могу посмотреть на ситуацию с разных углов. — Могла бы меня просто остановить, но уже неважно... Что именно тебе говорили дети?... — сказал он и запнулся. Они ведь уже давно никакие не дети. — Всмысле... ребята. — слово подобрать было непросто, и Бруно не был уверен, что нашёл то самое, но, по крайней мере, оно подходило сюда больше. Не так приторно и наивно, что-ли. — Мирабель тут нет, так что тебя никто не осудит. Да и потом: они всегда будут детьми для нас, что бы не случилось, и сколько бы времени не прошло... Я не стала пытаться себя переучить. — женщина встала и подошла к окну, надеясь ещё успеть проводить взглядом свою дочь, но та давно скрылась за деревьями. — Однако сейчас напоминание о том, что Мирабель — мой ребёнок мешает мне трезво оценить ситуацию. Я хочу быть честной с ней и повести себя так, как если бы ко мне пришёл обычный горожанин. — Ты хочешь пойти у неё наповоду? — подошёл ближе Бруно, отмечая про себя, что говорит уже совсем как Анита. — Напротив. Я хочу ей верить и прислушиваться, но меня не покидает ощущение, что она ещё совсем мала... Мне кажется, будто Мирабель пока не всё осознаёт. — Да, и она жутко бесится, если сказать ей об этом. Поэтому мы не смогли её убедить. Такие аргументы на ней не проходят. — он встал рядом, облокотившись спиной на оконную раму. — Давай потом урегулируем отношения с Мирабель. Сейчас надо решить, как быть с этим Раймондом... — Его пока отпускать нельзя, но и оставлять свободно разгуливать по городу не стоит — кто-то может случайно взболтнуть ему о магии. Пускай поживёт у Аниты, её дом находится на окраине... А дальше у нас два пути: или рассказать ему всё и заставить остаться в Энканто, или держать в неведенье, но взять слово, что он не станет приводить сюда чужаков, и только тогда отпустить. «Можно всё упростить, если с ним будет "несчастный случай" — подумалось Бруно, но он не стал озвучивать эту мысль, потому что сам от себя не ожидал такого. И ему пришлось приложить всю силу воли, чтобы подобные идеи сейчас не сбили его с правильных рассуждений. — Ты же понимаешь, что второй вариант невозможен? Если опираться на то, как Анита описывает Раймонда, а она его знает уже очень долго, — «к сожалению». — то ему точно не стоит доверять. При первой же возможности этот мерзкий... Всмысле, ненадёжный человек нарушит своё слово. И тогда всё будет кончено. Джульетта задумчиво кивнула, но быстро нашла ответ: — Или мы можем последовать совету Мирабель.       Повисла пауза, в которой каждый обдумывал слова другого. Длилась она недолго, потому что время поджимало, ведь тот, о ком они говорят, находится с Анитой... А её состояние сейчас оставляет желать лучшего. И дело не только в выпитом пиве — её так никто и не осмотрел после падения. Стоит подуть лёгкому ветерку, и женщина тут же сляжет на землю без сил. Боже, только бы этот подонок ничего ей не сделал... — Джули, можешь дать лепёшек? Мы с тобой ещё всё обсудим, но сейчас мне надо... — Да, я поняла. Передай Аните, что ей придётся побыть надзирателем пару дней. — Так ты что, серьёзно?! — вытаращился он на сестру, будто до него только что дошла самая неприятная и болезненная истина. — Ну да. Это лучшее решение в данный момент. — Это же... Слишком рисковано. Да, место и правда отдалённое, и Раймонд вряд-ли там сумеет что-то про нас разнюхать, но тогда мы поставим под удар и Аниту, и её... дочь. Фуэга слишком мала, чтобы участвовать в этом. — Ты так говоришь, потому что мало с ней общаешься. — усмехнулась Джульетта. Иногда ей казалось, что брат побаивается эту маленькую нелюдимую девочку. — Я всё никак не пойму, почему ты с ней не поладил? С другими же детьми всё исправилось. — Это другое... Городские ребята не смотрят в душу пронзительным и осознанным взглядом, не шутят про смерть, не угрожают расправой, и самое главное — не пытаются выставить тебя полным идиотом перед Анитой... М-да, пожалуй, вопрос отпал сам собой. — на секунду Бруно представил, как Фуэга будет издеваться над Раймондом, пока он живёт в их доме, и ему полегчало. Ненадолго. — Фуэга определённо сможет сохранить наш секрет, вот только... Это всё-равно не гарантирует безопасность ей и её матери. Почему я вообще должен тебе это объяснять?! Ты ведь и сама понимаешь, что так нельзя, а я чувствую себя паршиво, будто только меня это волнует... — Так в чём проблема? Я только сказала, что чужаку лучше держаться подальше от города в целом и от Касситы в частности... Но я ничего не говорила о том, что только Анита должна за него отвечать. Почему бы тебе не взять кого-нибудь ещё в помощники и не подсобить ей в этом? Если хочешь, позови Луизу — я освобожу её от дел на пару дней. — А вы без неё справитесь? — недоверчиво глянул он на сестру, но та лишь расплылась в уверенной улыбке. — Пффф, конечно справимся! Сейчас у нас не всё решается грубой силой, гораздо чаще необходимы идеи. А если что-то и потребует физического вмешательства... Соберём команду — это только сплотит людей. — Ладно, твоя взяла. — Бруно махнул рукой в воздухе, затем отошёл от окна и направился к выходу. — Я на тебя рассчитываю. — Как и я на тебя. — он одарил её прощальным взглядом и уже дёрнул за дверную ручку, но вдруг Джульетта кинула ему вдогонку: — Теперь тебе стоит быть решительнее. Не упусти свой шанс.        Хотелось ответить, что размытых наставлений ему хватает и от пророчеств, но он промолчал, отреагировав на слова сестры только вежливым кивком, как будто он её понял. Бруно был непроходимо глух к очевидным намёкам.