Всё, что ты мне дашь

      Странный процесс слияния душ с самого начала показался девушке совершенно безобидным. И в чём-то даже забавным. Быть может, айнур и придавали этому какое-то глубокое значение, но на то они и айнур, чтобы позаботиться о своей душе. Лютиэн же на собственную душу было глубоко наплевать, как туда давно уже наплевали все, кто её окружал. Если позволить Саурону немного там порыться, да поспать, ничего не случится. Ведь, правда? Зато майа будет доволен и опять оставит её в покое.       Тёплые мужские ладони заскользили по девичьему телу, развернув эльфийку лицом к себе, а потом обхватили за талию, немного приподняли и усадили прямо на сияющий «стол». Придвинувшись вплотную, управляющий Ангбандом слегка наклонился и поцеловал её в лоб. Выглядело это довольно мило и невинно, но, не встретив никакого сопротивления, Саурон начал покрывать своими поцелуями всё её лицо. И с каждой секундой его движения становились всё более порывистыми и несдержанными.       Испугавшись, что майа возьмёт её прямо здесь, разом уничтожив всю волшебную чистоту сияющей звезды, Лютиэн поняла, что пора действовать. Чувствуя себя едва ли ни коварной соблазнительницей, девушка открыла собственный разум и начала тихонько стучаться в голову управляющего Ангбандом.       Глаза мужчины тут же полыхнули, и она ощутила уже знакомый ответ. Саурон ожидал подтверждения того, что правильно расценил чужие намерения. Впрочем, это ничуть не помешало ему продолжать свои поцелуи.       Предприняв вторую попытку послать мужчине приглашение в гости, эльфийка и вовсе получила откровенный мысленный пинок. Но как будто не серьёзный, а чисто в шутку. Похоже, что майа намеревался с ней поиграть. В третий раз Лютиэн решила захватить его душу насильно и втащить в себя, как однажды уже делала. Однако и тут её ожидал очередной волшебный пендаль. Сегодня дух Саурона был гораздо сильнее и сдаваться так просто не собирался. А движения его рук и страстные поцелуи явно доходили до точки полного исступления.       - Ты, правда, хочешь, чтобы я в тебя вошёл? – голос мужчины был слегка хрипловатым и всё же сохранял хорошо уловимую хитринку. – Ну, давай. Скажи это вслух. Я не войду, пока не услышу твоё «да».       - Д…       Девушка едва не сказала «да», но вовремя сообразила, что вопрос с подвохом. И истолковать ответ майа мог совершенно не так, как надо. Не в силах ни освободиться от его объятий, ни прервать бесконечную череду поцелуев, Лютиэн судорожно пыталась придумать правильный ответ, и внезапно её осенило.       - Нет, - произнесла эльфийка, заставив майу удивлённо замереть.       - Нет? Что значит «нет»?!       - Я хочу совершенно другого. Я хочу… Войти в тебя!       Два янтарных глаза пару раз мигнули. Но Саурон умел вовремя признать своё поражение.       - Ммм… - усмехнулся он, в последний раз подарив своей капризной рабыне глубокий поцелуй. – Так и быть, сегодня ты выиграла. Жаль, сама не понимаешь, что.       Немного отстранившись, майа подхватил её на руки и потащил прямиком в спальню, так как лежать в кровати было гораздо удобнее. И поскольку день ещё не закончился, то они не стали даже раздеваться. Всё же обняв эльфийку, Саурон прижался к ней и только после этого послал новый мысленный зов, послушно открывая свой разум.       Лютиэн вошла туда уже без особого страха, откровенно ожидая нечто похожее на прошлые разы. Только майа находился в добром здравии, и обычный сон посреди чужих мыслей совершенно его не прельщал. Так уж вышло, что у прочих рас задача «входить» отдавалась исключительно мужчинам. Но у айнур всё было по-другому. Входить мог любой из партнёров. Обычно это был тот, кто больше нуждался в поддержке. Именно таким Саурон и оказался в прошлый раз. А задачей принимающей стороны было обеспечение этому партнёру самого что ни на есть тёплого приёма и полного комфорта. Правда, тёмный майа собирался решить эту задачу со всей своей хитростью и коварством.       Если раньше мощнейший поток чужих мыслей едва не смыл её разум прямиком в Залы Мандоса, то теперь эльфийке показалось, что она, по глупости своей, занырнула туда сама. Но Лютиэн совершенно не боялась. Чужие мысли тут же обступили её со всех сторон, даря то самое чувство поддержки и не позволяя в них утонуть.       Да, ей было не страшно. Именно чувство заботы и защиты, осознание, что она теперь не одна, подкупали своей прямотой, ибо в данный момент её сожитель был готов на все перечисленные вещи. Согласившись на очередное слияние душ, эльфийка отдавала себя целиком и полностью на его попечение. Разве не этого он хотел?       Но стоило Лютиэн расслабиться, в надежде на сладкий сон, как мысли Саурона вокруг неё принялись обретать конкретную форму. Майа контролировал собственное сознание гораздо лучше его пленницы и одним повторением картинок из прошлого ограничиваться не собирался. Чувство заботы и защиты плавно перешло в ощущение чужих рук, бережно сжимавших эльфийку в своих объятиях. И не успела она опомниться, как по её коже опять заскользили настойчивые губы.       Пугало только одно. Эльфийка ощутила всё это от лица наместника Моргота. Саурон передавал ей чувства именно свои. Всё, что ощущал мужчина в тот момент. А саму себя Лютиэн наблюдала как будто со стороны.       Накатившее на девушку желание вызвало у неё настоящий шок. Неужели майа хотел её настолько? Но не успела эльфийка свыкнуться с этим фактом, как картинки в её разуме начали стремительно меняться. Та, другая Лютиэн, отвечала Саурону с такой же безумной страстью, сама раздевалась, сама ложилась под него и бесстыдно расставляла ноги…       - Эй! Но такого никогда не было!       Робкая мысль эльфийки настоящей всё же просочилась в происходящее сумасшествие.       - В реальности – не было, - ответ тёмного майи немедленно раздался прямо в её голове. – Но это – мои мысли. И в них всё происходит так, как я захочу.       Где-то в глубине остатков разума Лютиэн промелькнула жуткая идея, что она угодила в самую коварную ловушку. И надо оттуда выбираться как можно быстрее. Только эльфийка хотела этого и одновременно не хотела. Сознание её и Саурона продолжало неумолимое слияние, быстро заражая девушку совершенно чужеродными желаниями и ощущениями. Майа жаждал продолжения, и также жаждала его она.       Выдуманная Лютиэн стонала и выгибалась в сильных мужских руках, утопая в муках наслаждения, настоящая, тем временем, будто пребывала в его теле. И хотела одного – двигаться быстрее. Возбуждение и восторг, страстное желание обладать другим существом, захватили её сознание полностью и целиком. А отпустили лишь тогда, когда майа достиг кульминации, и эльфийка издала громкий крик.       Ощущения оказались совсем другими, чем те, что были под струёй воды. Похоже, её мучитель в своих мечтах усилил всё в разы. Но потом на Лютиэн наконец-то накатило то, чего она ожидала с самого начала. Чувство блаженства и полного покоя. Все картинки куда-то исчезли, уступив место яркому, но ласковому свету. Какое-то время сознание девушки просто растворялось в нём до полного ничто, а спустя незнамо сколько минут, часов или даже дней свет как будто пришёл в движение, подхватил остатки её мыслей на руки и сомкнул вокруг свои крылья, не позволяя чужой душе дойти до окончательного распада.       - Ну и как тебе понравилось быть во мне? – голос Саурона заставил девушку наконец-то осознать саму себя.       - Это… так странно…- бедная эльфийка даже и не знала, что сказать. Но злиться на майю у неё пока не получалось, ведь сам он на себя совершенно не злился. - Неужели все мужчины чувствуют такое?       - Мужчина мужчине рознь. Возьмём, к примеру, Мелькора. Думаешь, почему ему так нравится устраивать всякое непотребство в своём тронном зале? Да потому что сам он давно уже ничего не может. Вот и остаётся смотреть на других.       К удивлению Лютиэн, Саурона это явно веселило. Вот вам и почтение к сильнейшему из валар. Но осознание себя постепенно возвращало девушке право на собственное мнение, и она не преминула заметить:       - Зато ты устраиваешь непотребство в своей голове! Что это за извращённые фантазии?! Неужели ты не можешь думать о чём-то другом?       - В моём разуме прокручиваются тысячи мыслей, - преспокойно заявил наместник Моргота. - И в данный момент все они твои. Но ты выбрала только то, что захотела.       - Ничего подобного я не выбирала!       - Ты не проявила других желаний и предоставила мне полное право выбрать способ нашего времяпрепровождения. А могла бы порыться в моих мыслях сама.       Судя по всему, тёмный майа обожал валить всё на других. И это бесило его пленницу до скрипа зубов.       - Я никогда не читаю чужие мысли без спросу! – объяснила эльфийка собственную жизненную позицию.       - Раз я пустил тебя сюда – значит, разрешил их читать. В этом и есть суть слияния наших душ.       - И что я тут найду? Сцены пыток и допросов? Может, казни и массовые убийства?       Но даже такие вопросы не смутили Саурона ни на единую малость.       - Ты знала об этом, когда согласилась на слияние наших душ. Так что теперь всё это тоже твоё.       Перед мысленным взором Лютиэн потянулась бесконечная череда тех самых пыток, казней и убийств, о которых она говорила. Просто набор ужасов, ворвавшихся в её сознание без какого-либо предупреждения. И тогда в их спальне снова прозвучал испуганный крик.       - Нет! Пожалуйста… - эльфийка заметалась по постели в тщетной попытке вырваться из страшного сна. – Пожалуйста, не надо! Зачем… Зачем ты всё это делал?!       К счастью, кошмарные сцены мгновенно прекратились. И тёплый сияющий свет снова обвил её разум, будто защищая от всех невзгод.       - Я никогда не убиваю без повода, просто развлечения ради. Я делаю всё это только по причине необходимости. Потому что с некоторыми мразями по-другому просто нельзя. Не думай, будто я собираюсь тебя мучить подобными видениями. Я просто хотел… чтобы ты понимала. Понимала, с кем согласилась объединить свою душу. В этом суть данного процесса. В проявлении доверия и абсолютной искренности.       Если бы Лютиэн могла, то она бы точно разрыдалась. Но здесь ей оставалось только одно – зарываться поглубже в мягкий и ласковый свет.       - Я не буду больше демонстрировать тебе подобные сцены, - пообещал ей тёмный майа. – Но всё, что ты увидела, останется в твоей памяти навсегда. Считай это платой за своё легкомысленное отношение к нашей расовой традиции. Ибо я тоже начал понимать, что ты - всего лишь глупое дитя, ничего не знающее о собственной природе. Подумай над этим, и тогда мы посмотрим, захочешь ли ты ещё раз повторить подобный эксперимент.       Слова прозвучали довольно обидно, но сейчас эльфийка как никогда понимала, что он прав. Если уж сам Саурон говорит, что единение душ – это серьёзно, наверное, это – действительно серьёзно. А она-то всего лишь хотела избежать отношений телесных. Наверняка мужчина прочёл всё это в её сознании, как только они слились, из-за чего и показал в отместку свою похабную сценку. Наверняка он изучает её разум даже прямо сейчас.       Буквально ощутив исходящий от наместника Моргота мысленный кивок, Лютиэн окончательно смутилась. Слепящий свет снова пришёл в движение, и стало ясно, что Саурон собирается выставить её вон.       В тот же миг Лютиэн почему-то испытала страх, гораздо более сильный, чем от всех его пыток и убийств. Ласковое тепло резко сменилось на холод, а чувство поддержки на полное одиночество. Открыв глаза, эльфийка увидала, что по-прежнему лежит на кровати. Тёмный майа стоял у зеркала и поправлял свой внешний вид. Но покончив с этим делом, он просто вышел из комнаты, так ничего и не сказав.       К ночи Саурон не вернулся, и Лютиэн взялась поразмышлять обо всём, что смогла выяснить. Пытки и убийства? Конечно, она о них знала. Но знать и видеть оказалось чем-то совершенно разным.       Теперь она знала, почему Саурон не насиловал эльфийских женщин. И почему не убивал пленных развлечения ради. Всё оказалось элементарно. Естественно, однажды он попробовал. Так, интереса ради. Тем более что этим занимались все вокруг. И когда обнаружил под собой мёртвое тело какой-то эльфийской пленницы, то испытал откровенное отвращение, помноженное на банальную брезгливость. А потом произошедшее просто начало казаться нерациональным расходом жизненных ресурсов. Ведь тех же эльфиек можно было заставить шить для воинов одежду или мыть полы. Вот, собственно, и всё.       Майа был рационален до мозга костей и во всём обожал порядок. Он становился чудовищем, если этого требовала необходимость. Но в Ангбанде такая необходимость появлялась слишком уж часто. И как это странное существо ещё не превратилось в какого-нибудь балрога? Должно быть, только благодаря собственному изначальному предназначению, которое наместник Моргота по-прежнему намеревался исполнить.       Но теперь Лютиэн было слишком одиноко, и она хотела, чтобы Саурон вернулся. Потому что больше у неё никого не было. Ни семьи, ни собственного народа. Только он. Больное исковерканное олицетворение порядка, всё ещё немножко стремящееся к свету, но идущее прямиком во тьму.       Есть ли шанс хоть как-то его исцелить? Эльфийка не знала. И поэтому проплакала в подушку большую часть ночи. А когда под утро майа всё же объявился, тут же расплакалась по новой, чем повергла мужчину в совершенно непривычное чувство растерянности.       Саурон не хотел, чтобы она плакала. Тем более, чтобы плакала из-за него. Обычно чужие слёзы ни капли его не трогали. Но почему-то именно сейчас сама сущность наместника Моргота воспринимала это, как нечто болезненное и совершенно неправильное. Иными словами – это был непорядок, вызванный им самим.       Усевшись на кровать, мужчина прижал Лютиэн к себе и долго так сидел, не предпринимая больше никаких действий. Всхлипы эльфийки всё же начали потихоньку стихать, но она продолжала дрожать, ещё не в силах побороть собственное отчаяние. А потом тихонько зашептала, уткнувшись лицом куда-то в его шею:       - Я… Я всё поняла… Я приму тебя… Таким, какой ты есть. Я возьму всё, что ты мне дашь, и отдам, всё, что попросишь! Только… Только больше не уходи…       Но едва эти слова достигли его ушей, как Саурона ожидал новый сюрприз. С трудом осознающая собственные действия девчонка принялась стучаться в его душу с отчаянной мольбой пустить её обратно. Наплевав на любые доводы рассудка, майа быстро открыл сознание и тут же окутал несчастную душу Лютиэн своей заботой, одновременно отсекая от неё все негативные мысли и беспощадно топя их в сознании своём.       Впрочем, для начала все эти мысли были тщательным образом изучены. Майа знал, что эльфийка его собственные мысли не читает, предпочитая сейчас находиться под чужой опекой, как то и положено в истинно айнурском акте любви. А это позволяло Саурону порассуждать о причинах подобного происшествия. Потому что чужие страдания причиняли ему самую настоящую боль.       Зато Лютиэн было теперь хорошо. Тело девушки полностью обмякло в его руках, а на лице даже появилась чуть заметная блаженная улыбка. Душа эльфийки наконец-то получила так необходимое ей успокоение. Она вновь была не одна. И она ощущала, что была для него важна.       Позволив Лютиэн уснуть, растворившись в его сознании, майа всё же преступил к полному разбору того необычайного бреда, что он обнаружил в её уме. Страх одиночества? Это ещё понятно. Но что за глупые мысли насчёт его спасения из коварных и когтистых морготовых лап? Она, правда, верит, что он может вернуться к свету? И даже на полном серьёзе собирается в этом помочь?       Такая глупость могла возникнуть разве что в мозгу сопливой влюблённой дурёхи! Несколько минут Саурон обдумывал эту фразу, и внезапно воскликнул:       - Майрон – ты идиот!       Произнеся это вслух, наместник Моргота принялся лихорадочно вспоминать все последние дни. И картинка перед ним вырисовывалась самая прескверная.       А ещё обвинял девчонку в легкомысленном отношении к расовым традициям! Сам-то хорош! Знал же, что это опасно. Всего один раз в месяц? Да какой тут раз?! Ещё б неделя такой жизни, и сам бы начал пускать сопли, примерно, как она! Майа не возражал получить из Лютиэн что-то вроде второй Тхурингвэтиль и забегать к ней иногда вечерком. Но на большее он был совершенно не готов.       Да, теперь Саурон прекрасно видел. Даже без своих всевидящих глаз. Последние дни он только и думал, что об этой эльфийке. И даже получил замечание от Мелькора за то, что вовремя не расслышал заданного вопроса. Готмог ржал потом над ним целый час! Нет! Дальше так продолжаться не может! Нужно срочно прекращать подобные развлечения, какими бы приятными они ни казались! И даже идеи насчёт «вечерка» отложить до лучших времён.       Прежде всего майа всё-таки дождался утра. И даже позволил Лютиэн как следует поспать в собственной душе, верно рассчитав, что после такого она будет соображать гораздо лучше. Хоть слияние душ и вызывало сильное привыкание, но обычно сразу после него наблюдался небольшой период успокоения.       Последние часы эльфийка спала плохо, видно ощутив те изменения, что творились в душе его собственной. Но когда она проснулась и обнаружила, что Саурон всё по-прежнему лежит рядом, то испытала явное облегчение и даже потянулась к нему рукой.       - Спасибо, - прошептала Лютиэн, решив поблагодарить за оказанную поддержку. – Сама не знаю, что на меня нашло…       - Зато я знаю, - голос наместника Моргота оказался неожиданно жёстким, хотя руку он всё-таки сжал. – Нам надо серьёзно поговорить.       - О чём?       - О тебе, - майа вздохнул, так как слова давались ему нелегко. – Знаешь ли ты, что с тобой произошло?       Девушка запнулась. Куда он клонит, она не понимала, но один только голос мужчины сильно её пугал. Не дождавшись ответа, Саурон продолжил:       - Обычно айнур знакомятся друг с другом, между ними возникают чувства, они встречаются и всё такое, чувства их постепенно крепнут, и только после этого можно переходить к слиянию душ. Мы же с тобой поступили немного по-другому. Начали сразу, так сказать, с последнего. Точнее, с предпоследнего, потому что последнее – это заключение брачного союза. И мы совершили огромную ошибку. Понимаешь? Ибо данный процесс вызвал серьёзные изменения в твоём э… рассудке.       Лютиэн смотрела на него круглыми глазами, всё ещё силясь понять, что тёмный майа имеет в виду. Наконец, она тихонько спросила:       - М… Майрон… Ты о чём?       - Я рад, что ты всё-таки запомнила моё имя. Но я вовсе не рад тому, что происходит. Просто вспомни саму себя. Прямо тогда, перед праздником. Перед тем, когда мы сделали это в первый раз. Ты ж меня откровенно ненавидела!       - Я вовсе не… - эльфийка покачала головой, но договорить Саурон ей не дал.       - Ты не хотела, чтобы я даже к тебе прикасался! А теперь подумай, как всё это могло поменяться за считанные дни?       Круглые глаза Лютиэн принялись усиленно моргать. Но хвалёная эльфийская память не позволила ничего забыть. Да, он опять был прав. И в прежние времена девушка действительно не хотела с ним никаких отношений, ни телесных, ни духовных.       - Это было раньше… Но теперь… Я внезапно поняла, что…       - Ничего ты не поняла! Ты слилась с моей душой и почерпнула оттуда совершенно противоположные мысли. Но эти мысли вовсе не твои. Можно сказать, что это моя душа заставила тебя внезапно меня э… п… полюбить.       Последнее слово майа выговорил с особенным трудом. Эльфийка выглядела так, как будто сейчас расплачется. И выпускать её руку из своей почему-то совсем не хотелось.       Но Саурон всё же это сделал.       - Пойми, что совершить слияние душ – как попасть под любовные чары. И если мы не прекратим такие отношения, то останемся под чарами навсегда. А я… Просто не могу себе этого позволить! Мы с тобой больше не будем заниматься подобными вещами, как бы оно ни хотелось. Более того, нам вообще пока что лучше общаться как можно меньше. С сегодняшнего дня ты будешь жить в другой комнате до тех пор, пока это не пройдёт. Постарайся вообще не попадаться мне на глаза.       Буквально заставив встать себя с кровати, наместник Моргота пошагал к двери, но в последний момент остановился.       - Ладно, - добавил он. – Я всё же помогу собрать твои вещи.