Всё, что ты мне дашь

      Когда Саурон нашёл её, Лютиэн сидела на полу возле мёртвого Диора, не переставая горько рыдать. Майа остановился рядом и долго разглядывал эту сцену, пытаясь понять, что же упустил. От эльфийки исходило такое горе, будто умерший король был ей как родной.       Может, они, правда, родня? Такого мужчина не исключал. Вполне вероятно, что Тингол позаимствовал ребёнка у кого-то из родственников.       Сын Лютиэн и Берена… Какая глупость. По чертам парня было ясно, что в нём нет ничего людского. К тому же майа прекрасно знал, что Лютиэн досталась ему девицей. Впрочем, и на синдар этот Диор был совершенно не похож. Скорее уж на ванияр. Погибший юноша был выше обычных дориатских эльфов, имел золотые волосы и такие же весьма необычные золотистые глаза. Последний раз Саурон видел нечто подобное… В зеркале. Много лет назад, когда его собственные глаза ещё не начали вспыхивать огнём.       - Мой мальчик… Мой бедный несчастный мальчик… Если бы ты знал… Если бы я оказалась рядом…       Слова Лютиэн тоже звучали весьма и весьма странно. Подойдя поближе, майа склонился над парнем, чтобы снова убедиться в их очевидном сходстве. Даже лицо почти один в один. Только помягче.       Поняв, что разгадка близко, Саурон присел, вытянул руку и закрыл эти самые золотые глаза уже навсегда. Тело юноши давно замёрзло, но горячая рука тёмного майи с лёгкостью растопила этот лёд, заставив веки сомкнуться.       - Почему ты мне не сказала?       - А ты не догадываешься?! – голос Лютиэн был преисполнен злости. – Что бы ты с ним сделал? Отдал своему проклятому хозяину?!       - Зато он был бы жив, - возразил мужчина, но тут же получил яростный отпор.       - Он был бы жив и здесь! Был бы жив, если бы ты не принёс этот мерзкий камень!       - Я сделал это ради тебя! Потому что так пожелал твой отец!       - Моего желания ни один из вас не спросил! – напомнила девушка, всё больше поддаваясь гневу.       - Если б ты рассказала мне про ребёнка, - в запасе Саурона оставалось последнее оправдание, - я мог бы поступить как-то по-другому!       - Если б ты рассказал мне, сколько лет займёт наша свадьба…       - Вот поэтому я и не стал ничего тебе говорить!       Майа уже готов был спорить до конца, но Лютиэн опять принялась рыдать, вцепившись в тело Диора. Мужчина тут же умолк, просто не зная, как вести себя дальше. Весть о наличии сына совершенно выбила его из колеи. Чего уж греха таить – становиться отцом Саурон точно не собирался. Он всегда стремился к порядку, а в порядочной айнурской семье о детях не было и речи.       Просто так получилось. И теперь тёмный майа чувствовал растерянность и какое-то полное замешательство. Будто у него украли что-то, о чём он даже не подозревал. И даже не хотел, чтобы у него это было.       Всё, что расстраивало эльфийку, расстраивало и её супруга. Сейчас мужчине передавалась каждая крупинка её горя. И от этого было горько самому.       Но была ли их с Лютиэн связь единственной причиной, заставляющей его горевать? Отвечать на такой вопрос майа не хотел. Не хотел даже об этом думать. Ведь все его думы станут известны ей. И вдруг там случайно проскочит нечто совершенно неправильное? Уж лучше размышлять о чём-то более привычном. О том, что он мог предпринять в ответ на совершённое убийство.       - Клянусь, я заставлю нолдор пожалеть, что они родились, - прошептал Саурон, чуть касаясь рукой плеча рыдающей Лютиэн. – Эти твари заплатят кровью за каждую твою слезинку!       Плечи эльфийки продолжали вздрагивать, но в глазах её возник какой-то холодный мрак. И подбородок девушки чуточку дёрнулся вниз, как бы подчёркивая согласие с прозвучавшими словами. Если что и могло всё ещё сохранить их семью, избавив от взаимных упрёков, так это точно общий враг.       - Пусть они сдохнут, - также прошептала Лютиэн, в последний раз проведя рукой по золотистым волосам сына. – Пусть сдохнет каждая мразь, причастная к этому убийству!       - Нам надо уходить. Похороним его возле входа в Менегрот, а потом вернёмся в Ангбанд.       - В Ангбанд? – всё-таки переспросила заплаканная эльфийка. – Думаешь, нас туда пустят?       - Уверен, - подтвердил ей тёмный майа. – К тому же для уничтожения нолдор мне понадобятся войска. А взять их больше негде. Но если ты всё же хочешь поселиться в другом месте…       - Нет, - Лютиэн покачала головой. – Я пойду в Ангбанд вместе с тобой.       Первые дни после тех событий оказались самыми сложными. Девушке было откровенно плохо. Она ничего не ела, шла, куда вели, и смотрела пустым взглядом в одну точку. Представить жену Морготу в таком состоянии Саурон не рискнул, перетащив её обратно в Таур-ну-Фуин и предложив поспать всё в том же деревянном сооружении. Дабы Лютиэн не замёрзла, мужчина превратился в уже знакомый клубок из кучи крыльев, заставив жену улечься между ними, и крепко обнял, согревая пушистыми перьями. Но вскоре оказалось, что данная идея не имела к её комфорту никакого отношения.       Ожидаемый майей кризис наступил в ту же ночь. Мужчина прекрасно ощущал, как тело Лютиэн вздрагивало от слёз, а тонкие пальцы впивались в перья. Но слёзы совершенно не помогали, и несчастная душа эльфийки не могла обрести ни капли покоя. Точнее, могла, но только одним способом.       Мелиан предупреждала его об этом. Пережив столько горестей и бед, её дочь потеряла всякий смысл своего дальнейшего существования, стремясь найти тот самый искомый покой в единственном месте, где он ещё оставался – в Чертогах Мандоса. Разрушение связей её тела с душой Саурон мог видеть даже без своих всевидящих глаз. Только крылья его существовали и в незримом мире, буквально превратившись в ловушку, не позволявшую духу любимой никуда улететь.       - Пусти, - умоляла Лютиэн, пытаясь вырваться из его объятий. – Пожалуйста, пусти.       Только Саурон был неумолим. Чертоги Мандоса разлучили бы его с эльфийкой навсегда. Позволить ей умереть мужчина просто не мог.       Так продолжалось пять дней. Ещё столько же майа продержал эльфийку в магическом сне, навевая всевозможные светлые успокоительные видения. Лишь когда душа Лютиэн наконец-то хоть немного смирилась со своим дальнейшим существованием, девушке было позволено покинуть её «тюрьму».       Возвращение пропавшего наместника вызвало в крепости Моргота истиный переполох. Но остановить его не рискнули даже балроги, и только Готмог презрительно фыркнул:       - Всё-таки явился? Ну, здравствуй…       А потом лично проводил Саурона и его жену прямиком к владыке.       Тёмный вала всё так же сидел на троне, подперев подбородок собственной ладонью и как будто слегка дремал. На его голове по-прежнему красовалась та самая корона. Дыра от среднего сильмарила оказалась грубо залатана, что с точки зрения кузнеца выглядело совершенно безобразно, но, похоже, Моргот просто этого не замечал. Услышав шаги, владыка Ангбанда чуть дёрнул головой, явно возвращаясь из сна, а затем его чёрные глаза удивлённо полезли на лоб.       - Майрон? Ты что ли?       Несерьёзный тон властелина тьмы мог означать всё, что угодно, заставляя его слугу прокручивать в голове сотни самых разных вариантов собственного поведения.       - Я, владыка, - майа отвесил положенный поклон, стараясь лишний раз подчеркнуть своё подчинённое положение.       - Ну и где ты шлялся?       - Выполнял твой приказ.       - Мой приказ?       - Найти сильмарил, владыка, - напомнил Саурон, продемонстрировав свою обожжённую руку. – Я проник в Менегрот, чтобы его выкрасть. Но это оказалось ловушкой. Мелиан почувствовала моё появление, едва я пересёк её завесу. Сама же завеса лишила меня сил. И так я оказался в плену.       - Возможно, - согласился Моргот, сверля мужчину своим внимательным взглядом. – Но как же ты освободился? И зачем опять привёл сюда эту девку?       Лютиэн стояла поодаль и напряжённо молчала. Недогадливый супруг лишь сказал ей: «Всё будет хорошо». А мог бы и предупредить. Хотя бы о том, что оказывается, был в каком-то плену.       - Рядом с Мелиан я не имел ни малейшего шанса освободиться, - пояснил Саурон, отвечая на заданные вопросы. – Но после смерти мужа она покинула этот мир навсегда. А у нового короля начались разные проблемы. С гномами, с сыновьями Феанора…       - Мы знаем об этом, - перебил его Моргот.       - Тогда я буду краток. Всё это время принцесса Лютиэн тоже сидела в отцовской темнице. После её пребывания у нас король Тингол считал свою дочь предательницей и держал взаперти. Новый же король оказался гораздо добрее и имел неосторожность её отпустить. Потом на Дориат напали сыновья Феанора с целью вернуть свой сильмарил. Король был убит, синдар потерпели поражение, и последним тюремщикам пришлось оставить свои посты, дабы присоединиться к битве. Лютиэн прокралась в темницу и освободила меня. Освободила под обещание отомстить нолдор за её сородичей.       При упоминании сына эльфийка стала бледной, как смерть. Саурон говорил об их ребёнке, будто о ком-то чужом. Даже ни разу не назвал его имени. Лютиэн прекрасно понимала, что не нужно Морготу знать об их беде. И всё же хладнокровие супруга поражало её до глубины души.       - Что стало с сильмарилом? – вести, принесённые вернувшимся слугой, оказались для Моргота гораздо интереснее, чем само это возвращение. – Он достался проклятым нолдор?       - К сожалению, я не знаю, - тёмный майа задумчиво хмыкнул. - Король Дориата и его жена точно мертвы. Я видел их тела. Но мне не известно, что стало с их детьми. Удалось ли вообще хоть кому-то оттуда сбежать? Что касается сыновей Феанора, то я обнаружил трупы Келегорма, Карантира и Куруфина. Либо камень у их братьев, либо у возможных беженцев.       - А что осталось от Дориата?       - Только пепелище. Наши враги перебили друг друга сами. И об этой стране можно наконец-то забыть.       - Что ж… Отличная новость! – Моргот явно был доволен и ни капли это не скрывал. – Подлое дориатское ворьё вдоволь поплатилось за своё преступление. Но что же мне делать с тобой?       - Со мной? – Саурон сделал вид, будто даже не понял, о чём речь.       - Ты полагаешь, что можешь просто так исчезнуть на сорок лет и потом вернуться обратно?       - А что? Ты тоже был в плену. И не сорок лет, а четыре тысячелетия. Но ты вернулся обратно. Вернулся и занял свой трон.       В словах тёмного майи послышалась лёгкая насмешка. Или даже издёвка. Очень опасная интонация, с учётом его нынешнего положения.       - Если это шутка, - заметил вала, - то она совершенно дурацкая.       - Какие уж тут шутки? Я ждал тебя целых четыре тысячи лет! Не спал ночами! Переживал! Отстраивал крепость! Копил силы для штурма Валинора!       - Ой, не ври! – может, Лютиэн показалось, но владыка Ангбанда как будто с трудом сдержал смешок. – Прямо для штурма Валинора?       - А то! – Саурон не сдавался. – И когда ты вернулся, я принял тебя с распростёртыми объятиями! Я отдал тебе всю власть! А знаешь, сколько раз мне предлагали оставить её себе? Говорили: «Мелькор нас бросил и теперь живёт вместе с валар». Я казнил их всех! Я верил, что ты вернёшься!       - Только мне говорили совсем другое, - возразил Моргот, пряча ухмылку. – Мол, сидел он прямо на твоём троне и глазюками светил…       - Так грел для тебя место! Но стоило мне пропасть на какие-то жалкие сорок лет, как ты тут же про всё забыл! Я ж не с девками кувыркался! Я попал в плен, выполняя твой же приказ!       - Ты думаешь, что мне станет стыдно, но забыл, что стыда у меня нет! – снова перебил его вала, и тут же был перебит сам.       - Вот я и говорю! Ни стыда, ни совести! А между тем в плену ты пробыл только три тысячелетия. А оставшуюся тысячу действительно жил в Валиноре! Пировал там, поди, в Кругу-то Судеб. Песенки слушал во славу Эру да на танцы эльфийские глазел. А нам тут… Жрать было нечего!       - Да чтоб тебя… Заткнись! – огромный сапог Моргота громко ударил в пол.       - Нет уж! – протянул Саурон. – Я давно хотел тебе сказать. Это ж ты подговорил нолдор вернуться в Средиземье! Зачем?! Чтобы мы потом с ними воевали?! Ещё и камни у них спёр!       - Катись в бездну! – к удивлению Лютиэн владыка Ангбанда наконец-то не удержался и откровенно заржал. - Мне не стыдно ни за один из этих поступков!       - Сам катись!       - Проваливай к балрогам на рога!       - Подавись своим сильмарилом! Я обжёг об него руку!       - Открути себе вторую и скорми волкам!       - Засунь свою башку Глаурунгу под хвост!       - Глаурунг десять лет как сдох!       - Сдох?! – тоже начавший было смеяться Саурон тут же напрягся. – И вы такое допустили?!       - А что мы могли? – Моргот принялся оправдываться. – Мы его послали Нарготронд разорить. А он… Дорвался до сокровищ и сказал: «Не отдам ни монетки». Я ж не могу там войско держать. Он даже орков начал жрать. А как один остался, тут-то его и убили. Какие-то вшивые людишки.       - Бедная ящерка! – майа искренне возмутился. – Да вас и на сорок лет оставить нельзя!       - Да, нельзя! А зачем ты за этим сильмарилом полез?! Я ж велел просто узнать, там он или нет!       - Так я… - Саурон запнулся. – Я же как лучше хотел!       - Как лучше? – Моргот вздохнул, а затем безнадёжно махнул рукой. – Ладно, хрен с тобой. Можешь оставаться. Как раз поможешь нам отыскать Гондолин. Но должность наместника я отдал Готмогу. И он устроил в твоих покоях казарму, а сокровища свёз в казну. Только не надейся, что я их верну. Ибо за половину из них ты даже не отчитался, а вторую считай штрафом за первую.       - Э… Но я…       - Никаких возражений! – Моргот снова топнул ногой. – И что ты собрался делать с этой девкой?       Саурон обернулся к испуганной Лютиэн и преспокойно заявил:       - Так я ж на ней женился.       - Жени… - вала запнулся. – Что значит «женился»?!       - Ну, сидели мы с ней в одной тюрьме... Сорок лет. И нам было скучно.       - Ты, что, идиот?!       Майа понуро пожал плечами.       - А помнишь, как ты тоже решил жениться?       Внезапный вопрос едва не заставил Моргота взорваться. За сорок лет владыка Ангбанда уже успел отвыкнуть от того выноса мозгов, которым не редко увлекался его наместник, ловко балансируя на грани дозволенного. Готмог в этом деле и рядом не стоял. Выносить мозги на том же уровне умел разве что Глаурунг. Да и тот помер, что сделало жизнь тёмного валы настолько скучной.       - Целых два раза, - продолжил его наместник. - Нет, ладно ещё в первый. Но во второй – вообще стыд и срам!       - Ещё одно слово, и я тебе покажу, - злобно процедил вала. – И стыд! И срам! Пошёл вон!       - Эх… - Саурон картинно вздохнул. – И вот так всегда. Пошли, милая. Нам ещё казарму разбирать.       Подойдя к застывшей от изумления жене, майа ухватил её под руку и потащил к выходу. Но уже у самой двери их настиг возмущённый голос явно разгневанного владыки:       - Эй, Майрон! А какого хрена ты женился без попойки?! Разве не должны мы это отметить? Когда женился Драуглуин, он сразу проставился!       - Та собачья свадьба снится мне в кошмарах и по сей день, - фыркнул возвратившийся слуга, а потом добавил. – Вместе с родами, которые он заставил меня принимать.       - Ничего не знаю - таков закон! – хохотнул Моргот, припомнив рождение Кархарота. – Я запретил жениться без попоек!       - Я не могу устроить попойку, потому что у меня отобрали все деньги.       - Думаешь, выкрутился? – сложив комбинацию из пальцев, владыка Ангбанда показал бывшему наместнику распространённый у орков неприличный жест. – Как бы не так. Я верну тебе часть денег в качестве свадебного подарка. Но только чтоб хватило на угощения.       - Мои же деньги мне в подарок, - проворчал Саурон, понимая, что пьянки не избежать. – Твоя щедрость, владыка, как обычно, не знает границ!       Заселение в прежние покои сопровождалось массой проблем и началось с громкого: «Пять минут на сборы!», которое тёмный майа проорал, едва переступив родной порог. Все помещения их дома оказались заняты орками, но, поняв, кто вернулся, чёрные твари свалили с насиженных мест, полностью уложившись в указанное время. А что не успели собрать – так и осталось валяться на полу, вперемешку с трудно узнаваемыми остатками прежнего интерьера.       Ни одного целого дивана, ни одного кресла. Ковры и гобелены использовались орками в качестве подстилки и были нещадно порваны. Столы ещё стояли, но оказались покрыты порезами от ножей. Шкафы же и книги давно ушли на растопку здешних каминов. А, главное, грязь! Грязь и вонь везде и всюду. Быстро поднявшись в такую же обшарпанную башню, Саурон открыл окна и наконец-то обратился к своей жене:       - Я понимаю, что мои слова должно быть прозвучали для тебя как-то дико. Но, поверь, это единственный способ хоть о чём-то договориться с владыкой. Он воспринимает только ругань и шутки. Ну, вот мне и пришлось…       - Можешь не оправдываться.       Голос Лютиэн был очень тихим и нёс в себе какое-то обречённое равнодушие. Именно в таком состоянии эльфийка пребывала всю их дорогу до Ангбанда.       - Ты, правда не сердишься?       - Нет.       Видно, догадавшись, что она врёт, майа плотно сжал губы, но продолжать начатую тему больше не рискнул.       - Подожди пока здесь. Сядь… хоть на подоконник. А я распоряжусь насчёт уборки.       Лютиэн кивнула, и, так и не дождавшись ответа, Саурон удалился. Подойдя к окну, девушка выглянула оттуда и задумчиво уставилась на серую безжизненную равнину. Что ещё ей придётся перетерпеть? Весёлую попойку по случаю свадьбы сразу после похорон собственного сына? Будут ли там местные шлюхи? Или раздача пленных женщин оркам?       Она согласилась на брак, чтобы стать сильнее. Чтобы быть рядом с Диором. Теперь же чтобы быть рядом с ним ей нужно просто выпрыгнуть в это окно. Какой маленький быстрый и простой шаг. Но что будет дальше?       В Чертогах Мандоса грешников и праведников наверняка разделяют. Им не встретиться даже там. А если такая встреча вдруг произойдёт… Сын её не знает и знать не захочет. Как и отца. Может, это и к лучшему, что он не знает? Не знает, до чего на самом деле опустилась его мать. Однажды Диор сможет переродиться. Возможно, у какой-то другой женщины. А её за самоубийство заточат в Чертогах навсегда. Мать говорила, что это и есть самый страшный грех.       Что же тогда остаётся? Только одно – продолжать жить. Жить ради двух весьма сомнительных целей – узнать, что стало с детьми несчастного Диора и отомстить нолдор за все совершённые преступления.       С первой целью было всё туманно. Но одна слабая зацепка у Лютиэн имелась. Ведь в Дориате уже много лет проживала сестра покойного короля Финрода, Галадриэль, вышедшая замуж за отцовского родича, Келеборна. Женщина эта дружила с королевой Мелиан и училась у последней различным премудростям. А поскольку её трупа в Менегроте не нашлось, так не она ли забрала пропавших детей? Вряд ли сыновья Феанора убили бы собственную кузину.       Со второй же целью оказалось всё гораздо яснее. Чтобы отомстить нолдор – требовалась большая сила. И взять её Лютиэн теперь могла только здесь.       Где же дно у того омута, в который она упала? И если оно есть, то можно ли его как-то пробить?