***
Постепенно, благодаря стараниям Акио, Джотто запомнила названия еды, животных и много другого. С разговорным итальянским у неё было плохо, но девочка не унывала. С недавних пор к их с Акио занятиям присоединился и Джи. Он психовал, ругался, бурчал, как старый дед, но помогал. Старался объяснить как можно доступнее, разжёвывал по несколько раз. Объяснял буквально на пальцах. Вообщем вёл себя как типичная баба с извечным ПМС. — Ну давай же, тупица! Скажи это и мы пойдём дальше, — Джи с ожиданием посмотрел на Джотто. Он уже порядком задолбался объяснять ей одно и то же. Нервы мальчика были уже ни к чёрту. — Меня зовут Джотто. Мне пять лет, — в сторону ругавшегося полетела подушка, — Тупица здесь только ты. Он откинул её в сторону так, что она прилетела прямо в лицо самой владелицы. — Наконец-то! — мальчик плюхается на кровать рядом с девочкой, зарываясь лицом в подушку, но позже переворачивается, выискивая более удобную позу. — Не слушай этого хама, он всегда такой! — Акио небрежно потрепал девочку по голове, запутывая её и без того кудрявые волосы окончательно, — Ты — молодец! Девочка несильно хлопнула его по руке. — Убери свои загребущие ручки от моих прекрасных волос! — Джи, придурок, ты чему её научил! — на лбу шатена выступают вены, он подходит к лежащему другу и даёт ему несильный щелбан по голове. — В следующий раз я тебя пну, — на этих словах Джи улыбается, превращая реплику в шутку. Улыбка получается весьма кривая, но друзья верят. Дети, что с них взять? Когда они отворачивается, на губах мальчика расползается широкий оскал. В его глазах всего на долю секунды мелькнуло что-то первобытное. Инородное. Он только что пошутил***
Джотто понравилось жить не одной. С людьми. Даже очень. Но память на пару с совестью услужливо подбрасывали ей моменты с Даниэллой. Её любимой чёрной кошечкой с обрубленным хвостом, но добрым сердцем. Каждый день, спеша к своей подруге, девочка пыталась встать на ноги. Три недели. Проклятых три недели у неё не получалось из-за сильной боли, но в один из таких дней девочка наконец-то, о Боги, как же она была тогда рада, смогла твёрдо встать на ноги. — Ура! — радостная улыбка во все зубы расползается на её потрескавшихся от сухости губах. Из них идёт кровь, но Джотто этого даже не замечает. Она второпях забирает подаренные ей припасы и обращается к людям, ставшими ей больше, чем просто друзьями, — А вы чего стоите как каменные изваяния? Накиньте что-нибудь сверху и отправимся в путь! Я покажу вам, как можно быстро добраться до самых близких к нам рынкам. Джи уже в который раз перевёл сокомандникам её речь и вытер кровь с губ девочки полотенцем. Она на это лишь скривилась, забавно сморщив свой и без того маленький носик, чем заслужила умиленный смешок мальчика. Акио без всяких лишних вопросов начал натягивать на себя верхнюю одежду. Недопринц не последовал его примеру. — Кучера что ли вызовешь? — насмешливо спрашивает Франко, смотря на девочку с противной ухмылкой, при взгляде на которую у Джотто резко начинают чесаться руки. Расцарапать обидчику лицо хочется просто невероятно, но она сдерживается. «Это мой друг,» — шипит девочка своей сущности, не позволяя ей вырваться наружу. — Я — бездомная без рода и племени, откуда у меня взяться деньгам? Доберёмся бесплатно, — всего на секунду зеленоглазому показалось, что она смотрит на него со снисхождением. С превосходством. Протерев свои глаза он посмотрел на неё снова. Ухмылка, точь в точь как у него самого, украшала её губы. Последнее слово девочка произносит на итальянском, чтобы было понятно о чём идёт речь. Боже, и что они сделали с тем ангелочком? — Все готовы? — спросил Джи, и ребята согласно кивнули ему в ответ. — Тогда идём! — он взял Джотто за руку. Она вырвала её с характерным для неё рвением. — Я не настолько маленькая, чтобы со мной ходили за ручку, — возмущённая таким отношением к её, вообще-то уже пятигодовалой персоне, бурчит девочка. — Ха-ха! Тебя только что продинамили, Джи! — Акио не упустил момента поржать над другом. Он подошёл к Джотто с правой стороны и вопросительно наклонил голову набок, — Ну а меня? Меня за руку возьмёшь? — Нет, — уверенно произнесла девочка, не сомневаясь ни на секунду. — Ох, леди, вы разбиваете моё хрупкое сердечко! — мальчик картинно откидывается назад и падает на спину. Джотто на это лишь усмехается, но помогает ему встать. Идиот, конечно, но свой ведь. Своих жалко. — Я запомню это, — в перерывах между диким гоготом сказал Франко, намереваясь напоминать об этой ситуации чуть ли не до самой смерти. — Не волнуйся, я сейчас помогу тебе это забыть! Начинается новая драка. — Заткнитесь хоть на минуту. Голова от вас уже трещит, — Джи с размаху столкнул ссорящихся лбами. Они зашипели от боли, но возмущаться не стали. Понимали, что сами виноваты. — Тихо, идите сюда, — Джотто подозвала друзей взмахом руки и указала на стремительно приближающуюся повозку с сувенирами. — Вот на ней мы и доедем. — И как? Нас вроде-как никто подвозить не собирается, — Франко гаденько ухмыльнулся. Уж тут то он точно был прав. — А мы сами себя подвезём, — девочка начала отсчитывать время до прыжка, — Слушайте меня, я буду считать до трёх. Когда я скажу три, прыгайте вместе со мной. — Это рискованно, — неуверенно промолвил Акио, вперив взгляд вниз, — но я согласен! — Он поднимает вверх указательный палец и встаёт рядом с Джотто. Франко, молча присоединяется, мысленно бурча что-то о странных простолюдинах. Джи недовольно цыкает, считая, что это того не стоит, но встаёт рядом с друзьями, намереваясь присмотреть за своими оболтусами. Он здесь старший или нет? Джотто заметила приближение и начала отсчёт. — На счёт три! Раз, — ребята навострили уши, — два — дети встали в позу для прыжка, — три — они подпрыгнули почти одновременно и упали в повозку с продуктами. Франко хотел что-то сказать, но девочка жестом приказала ему замолчать. Кучер заметил шевеление и посмотрел в сторону перевозимых им товаров. — Показалось что ли? — спросил сам себя бородатый коренастый мужик на вид лет сорока пяти. Волосы его были чёрными, как смоль, глаза же имели распространенный по всему миру карий цвет. Горе-путешественники, желая вдохнуть так необходимого им воздуха, вылезли из-под кухонной утвари. — Сидите тихо, иначе нас поймают и выдворят, — угрожающе шепчет Джотто, переставая быть похожей на пятилетнего ребёнка. Как бы она не любила этих лоботрясов, претворяющихся всесильными местными батьками на районе, врезать им иногда всё равно очень хотела. И делала. Нужно же хоть иногда молодёжь науке учить. Почему она называла так своих друзей, которые скорее всего были старше неё на год, как минимум, если не больше, она не знала. Но чувствовала. Чувствовала, что эти люди действительно её. — Да как ты сме… — Джи ударяет друга по голове, вырубая его на ближайшие пару часов, и откидывается на спину. Акио и Джотто смотрят на него удивлённо. Он расценивает это как немой вопрос и отвечает: — Слишком много шумел. Вот так: коротко и ясно. В последнее время он стал каким-то слишком спокойным визуально и слишком бешенным внутри. Джи почти не вступал в разговоры ребят. Его речь всё больше напоминала отрывки из предложений. Целостные фразы он почти не использовал. Джотто думала, что у него есть на то причины, но уважала пространство друга и не пыталась наставить его на путь истинный. Франко и Акио были более простыми в этом отношении. Они просто ничего такого не заметили. Как самые обычные дети. Но Джотто больше такой не была. Интуиция помогала ей во всём, увеличивая концентрацию и заставляя обращать внимание даже на самые мелкие, казалось бы маловажные детали. Но… пока другу его перепады настроения не вредят, то почему бы и не оставить… Всё как есть? — Слезаем, — девочка спрыгивает с повозки, и друзья следуют за ней. — Вау! Целый базар! — Акио радостно хлопает в ладоши. Его карие глаза ярко сияют на солнце и быстро переходят от одного прилавка к другому. Шатен расплывается в довольной улыбке, завидев сколько здесь еды… Да это место — рай, не иначе! — Воруй не хочу! — восхищённый вопль Франко был прерван пинком под зад, — Кому там жизнь не мила? Я отрублю этому простолюдину голову! Неизвестно по каким таким причинам, но Франко искренне считал себя особенным-разособенным. Принцем, королём… Кем угодно. Главное, чтобы из королевских кровей. Откуда такая самооценка у этого чудика, не знал даже сам он. Просто однажды в башке что-то переклинило и всё. Пошла корона по кочкам. Встретившись взглядом с свиду безразличным другом, на самом деле готовом, если не убить, то хотя бы покалечить, недопринц икает и пятится назад. Джи вознаграждает его насмешливым взглядом. — Хорошее место. Полезное, — Джи не изменяет своим привычкам. Хотя, возможно, он просто верит словам Чехова, что краткость — сестра таланта. — Нам нужен отвлекающий манёвр, — шепчет Джотто, которая в своё время насмотрелась фильмов про бездомных детей. Мальчики на это важно кивают головой, мол знаем мы всё, знаем. Последующие полчаса они разрабатывают план грабежа средь бела дня. — Простите, — вся в слезах, которые она вызвала воспоминаниями о матери, девочка подошла к одной из торговых лавок и взглянула местному торговцу прямо в глаза. Он стушевался: девчонка перед ним выглядела, мягко говоря, помятой жизнью. Её одежда напоминала одеяние местных бомжей, хотя и была весьма тёплой. Кожа на руках была покрыта сыпью, губы Джотто мелко дрожали. Это были её настоящие эмоции, которые она смогла притупить, живя уже в других условиях, но не уничтожить. Она натужно всхлипнула, готовясь произнести заранее заготовленную речь, — Моему другу очень плохо! Он… Он упал в обморок, и сейчас ему очень нужна помощь! — её голос сорвался на крик, — Прошу вас, — девочка в отчаянии вцепилась руками в его штанину. Он почувствовал, как в бессилии дрожат её маленькие ручки, — Помогите ему! Моему бедному Франко! — Где хоть он сейчас? — брюнет понимал: он — не герой и не спасатель, но помочь одной мелкой, очень даже милой, занозе не отказал. Джотто не знала его намерений, но как только он это сказал, она просияла и потащила его далеко-далеко от собственного прилавка. Мужчина был несильно смышленым, а порою и рассеянным, поэтому, как и рассчитывали ребята, пока Джотто уводила его всё дальше, они без всяких проблем разворовывали его добро. — Ах ты, тварь! Решила меня одурачить, значит? — озверел торговец, осознавший, что его нагло обманули несчастные оленьи глазки. Почувствовавшая исходящую от него опасность девочка и попятилась назад. Злобный возвышающийся над ней небритый мужик напомнил ей отца. Интуиция била во все колокола: «Беги, дурёха! Беги, если жить хочешь!» И она побежала, но была тут же поймана сильной рукой жирдяя. На его противной испещренной шрамами морде появляется примерзкая маниакальная улыбочка. В его карих глазах зажигается нездоровый блеск, мужчина разражается диким гоготом. «Сумасшедший,» — проносится в её голове. «Беги, дурёха! Беги, если хочешь жить!» — раненым зверем воем интуиция. И она действительно побежала, вот только её почти сразу же поймали. — Помогите! На помощь! — её крик разносится эхом, но людей по близости нет. Джотто мысленно чертыхается, коря себя за то, что, желая помочь ребятам, увела торговца слишком далеко. — Тебе никто не поможет! — его смех раздаётся по округе, отдаваясь страхом в её сердце. На глаза наворачиваются слёзы от самого настоящего ужаса. Мужик напоминает ей отца, и девочка впадает в ступор. Ей страшно. Очень страшно. Конечности её не слушаются, не сдвигаясь даже на миллиметр. Монстр грубо хватает её за руку, поднимая девочку вверх. Бросает её об стену, чудом не сломав девочке рёбра. В глазах темнеет, и она не без ужаса понимает, что конец её близок. Маньяк подходит к ней и начинает стягивать с неё одежду. В его спину прилетает камень. — Иди сюда, горила неотёсанная! Мужчина разворачивается, смотря на Франко затуманенным психозом взглядом. — Дряной мальчишка! Ты ведь один из них! — его слова звучат как бессмысленный бред. Торговец бежит за петляющим во дворах Франко, но не успевает. Мелкий везде умудряется устроить ему подлянку: то шарик ему под ноги кинет, то собаку натравит. Вообщем развлекал он себя как мог, а мужика раздражал изо всех своих королевских сил. В итоге психопат потерял свою новую жертву в толпе людей, пока Акио и Джи пытались привести девочку в сознание. Чтобы эти трое не говорили… Как бы они себя не вели… Эти дети уже привязались к вечно позитивной девчонке настолько, что их уже от неё не отвяжешь.