Бесконечное чувство

      — Вот скажи мне... как ты вообще пришел к такому выводу? Отношения с подростком, серьезно? Что это, если не-       — Любовь? — Джуто задумчиво вертит сигарету в зубах и, не стесняясь грандиозной демонстрации собственных чувств, с упоением вспоминает тот день.       Побитый, расцарапанный, уставший, с перемазанными в греховно-алой помаде губами, он стоит посреди оживленной улицы и совершенно не знает, что ему делать дальше.       — Выглядишь кайфово. — Разноцветные глаза изучают его пристально, жадно; поднимаются от кончиков заляпанных стылой кровью туфель и цепенеют на губах. — А чувствуешь себя, видимо, и того хуже. — За остроумным замечанием следует смешок: игривый, довольный, но между тем совершенно беззлобный — так, простая констатация факта.       Джуто вдруг теряется. Молчит, смущенно переминаясь с ноги на ногу. А что ему говорить, если одного лишь взгляда на улыбающееся лицо подростка хватило для того, чтобы горстка привычных колкостей в его адрес бесследно растаяла на кончике лживого языка?       — Черт, как же хочется засосать тебя прямо сейчас. — Чья это реплика? Неужели его? Джуто, конечно, подозревал у себя в мыслях наличие, скажем так, «довольно скромных» фантазий с участием того, чьи глаза сейчас, к слову, вдумчиво изучают непроизвольно образовавшееся у него между ног откровение («нужно срочно подыскать другие штаны, эти вдруг стали безбожно узкими...» — подумалось ему), но чтобы говорить о таком вслух — до этого сначала нужно было умудриться столь низко пасть.       И все же неприличные слова прозвучали на удивление в действительности, потому как абсурдных до такой степени обстоятельств ну просто не может быть! А Джиро вот был, и прямо сейчас он уже стоял к нему чуть ли не вплотную и... Это что, мечтательная улыбка? Куда он так смотрит? Впрочем, предельно исчерпывающий ответ на все щекотливые вопросы ждать себя, к счастью, не заставил — стоило позволить себе лишь один маленький выдох, как губы его тотчас же накрыл жадный поцелуй, окончательно уничтоживший зыбкую, о-о-о, до чего же зыбкую границу между ошибочным сном и вожделенной реальностью.       — Давай начнем встречаться? Прямо сейчас. — Первая (и, очевидно, самая тупая) мысль, что пришла ему в голову сразу после того, как они с головокружительным упоением сосались тут прямо на глазах у всей улицы — и ту на самом кончике жалобного стона он догадался взять да и озвучить.       — А давай. — Язык подростка вновь касается его многострадальных губ, любовно размазывая собой остатки вульгарной помады. Кто бы знал, что у французского поцелуя может быть такой карамельный привкус («Интересно, виной тому съеденная Джиро конфета, или же он везде такой сладкий?»).       И пускай внизу живота у него разливается ласкающий израненное чувство собственного достоинства экстаз, во рту тем временем, как и прежде, стынет горечь зверской розы — жестокий результат, на который с превеликой нежностью способно, увы, только лишь женское сердце. Сколько же поцелуев нужно ему, чтобы забыть о проглоченных в приступе кипящей злобы лепестках? А ведь, ослепленный прикосновениями юркнувших под кольчугу фирменного пиджака ладошек, Джуто готов был признаться себе в этом хоть сейчас — хватит и одного раза, чтобы...       — ...вдохнуть мою любовь до последней капли. Только запомни: любовь на вдохе, секс — на выдохе. Смотри не перепутай. — И вновь смешок: на сей раз уже тихий, задумчивый, но между тем совершенно бесхитростный — так, простое раскрытие истины.       Однако же, так просто обнажиться душой перед тем, кто в себя эту самую душу бесконечно влюбил, не то же самое, что взять и обнажиться телом. Хотя, признаться честно, то, с какой легкостью Джиро все-таки похоронит свою одежду на заднем сиденье комфортабельного такси (за такой «комфорт» не грех и двойную цену заплатить) всего через каких-то пару минут, безмерно восхитит Джуто вплоть до самой глубины его, конечно же, исключительно духовного проникновения в чувства подростка. А до тех пор...       Они тянутся друг к другу, судорожно хватают пальцами обрывки необъяснимых чувств, путаются в складках поднадоевшей одежды. Речь ведь идет о любви? Тогда — вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох и-       — Все-все, можешь не продолжать, я и так прекрасно знаю, что было дальше! — чиркая зажигалкой, Саматоки нервно прикуривает очередную сигарету, мысленно, да и не только мысленно, если честно, жалея, что вообще решил начать весь этот блядский разговор.