Меня угнетало очень странное чувство. Может, это безвыходность? Моя душа прежде не ощущалась настолько лёгкой. Ничего удивительного. В ней освободилось место. Осталась лишь призрачная пустота, полностью охватившая контроль над разумом.
Неужели я не чувствую страх, который преследовал меня на протяжении всего путешествия? Я снял свой головной убор, пару секунд подержав его в руках, чтобы потом отпустить и больше никогда не видеть его, как и прежнего себя.
У меня появилась способность. Пробежав по телу, заряд помог растворить заклятого врага, скрывающего лицо под шляпой. Он распался на маленькие пиксели, словно его никогда не существовало.
Мои губы растянулись в легкой улыбке. Я наконец почувствовал свободу, в которой нуждался всю свою жизнь. Но это чувство было ложно,
словно иллюзия. Моя душа теперь навсегда осталась прикована к башне.
Я поднял голову. Здание предстало передо мной в своём до ужаса прекрасном и величавом обличии.
Что-то тянуло, манило звуковыми волнами к ней, невидимая сила казалась мне чем-то непостижимым. Наконец-то я освободился от угнетения Тощего. Теперь осталось лишь помочь моей подруге, попавшей под власть телевизора, и она станет такой же свободной, как и я. По крайней мере, мне так казалось…
Как только моя нога переступила порог башни, дверь за спиной захлопнулась, указывая всем видом,
что назад дороги нет.
От фиолетового освещения начинали болеть глаза, сконцентрироваться на чём-то удавалось всё труднее и труднее. Звуки смешались воедино, но тут послышалась тихая, манящая мелодия, проскакивающая в моём разуме уже не впервые. В голове всплыли почти забытые воспоминания, возвращая меня в уже давно минувшие дни.
Я вспомнил, как спас Шестую из логова охотника, как протягивал ей руку, желая помочь. Эта мелодия осталась в памяти призрачной надеждой, которая витала в другом мире, он казался для меня чем-то нереальным и недосягаемым. Я понял, в каком направлении мне двигаться, но… видимо, магнитные волны, которые полностью пропитывали внутреннюю обстановку, очень сильно влияли на мой организм,
в том числе на сам разум.
После долгих поисков я всё больше терял надежду, меньше обращая внимания на звуки мелодии, которые постепенно становились всё ближе и ближе.
Наконец я увидел её, только, не будь она одета в свой жёлтый дождевик, вряд ли бы мозг смог распознать знакомого человека.
Шестая сильно увеличилась в размерах, конечности были непропорциональны и искажены. Я не смог увидеть её лица — мешали длинные, отросшие волосы, —
лишь глаза, словно раны на лице, через которые просачивалась тьма и уныние, смотрели на меня. Это были вовсе не те глаза, что я видел раньше.
Единственный выход в моём представлении —
разрушить шкатулку. Та, казалось, гипнотизировала девочку также, как телевизоры влияют на взрослых людей. По телу пробежали, вернее пронеслись колкие мурашки.
В этом огромном монстре находилась душа маленького потерявшегося ребёнка, не желающего отдавать единственное, что у него осталось —
свою шкатулку. Добрая и спокойная мелодия начала вызывать у меня головную боль и чувство тревоги, а ноги предательски стояли на месте.
Вскоре удалось разбить изобретение дьявола. Да вот стоил ли подвиг таких жертв?
Думаю, нет.
После возвращения обычного облика спутницы, хотелось победоносно выдохнуть. Только мы не успели даже поговорить с ней: огромная масса, состоящая из плоти, глаз, поглощённых из частей тела зомби на улицах туманного городишки, которые смотрели в упор, преследовала нас, не давая и минуты передохнуть. Она была огромна, не имела чёткой формы и растекалась, в попытках дотянуться до двух беззащитных детей.
Меня окатил непреодолимый ужас. Едва я успел оглянуться, как увидел, что Шестая была уже в нескольких метров от меня. Только угасавшая ещё в начале пути надежда стремительно прокладывала дорожки к нулю. Глаза, увидевшие одиноко стоящий телевизор, не позволили мне отставать.
Ещё немножко, ещё совсем чуть-чуть…
Моё тело двигалось инстинктивно, желая лишь одного — пробудиться от этого ужасного сна.
Желая выжить.
Не успел я подумать, как появилось ощущение, что я спасён. Это позволило мне вздохнуть и расслабиться.
Я увидел Шестую, крепко держащую меня за руку. Она сосредоточенно смотрела, концентрируя всё внимание на моем лице. Я ответно посмотрел ей в глаза. Они не изменились с нашей последней встречи в детской комнате. Тьма и уныние — единственное, что я мог увидеть. Ранее я не обращал внимания на такие мелочи но… чего-то явно не хватало. Прежнего блеска и жажды к жизни, стремления выбраться подальше из собственных кошмаров.
Я понял, что падаю.
Вдруг тело стало лёгким, словно пёрышко из пуха, очертания девочки отдалялись, огрызок дороги, после Шестой, тоже растворялся во тьме. Я падал медленно, время останавливалось с каждой секундой, только моя рука, держащая последнюю пылинку надежды, была чётко перед моими глазами. Наверное, это последний шанс на подобные чувства.
Показалось, что теперь со мной лишь окружение из знакомых звуков, которые я точно слышал ранее.
***
Вскочив с кровати, рука потянулась к будильнику. Я выключил его.
Устремляя взгляд в окно, я обнаружил глубокую тёмную ночь, звёзды, словно рассыпанная мука, сверкали на небе, а дерево, которое ударялось о стекло, будто хотело проникнуть в дом и нарушить моё временное спокойствие.
Я радовался, что увиденное было всего лишь сном, но настолько чётким и знакомым мне, что я чувствовал, будто каждый раз ночью путешествую в другой реальности,
в мире кошмаров.
Этот сон приходит ко мне уже второй или третий раз и всегда заканчивается одинаково.
Это что-то значит для меня? Или, наоборот, является посланием с предостережением перед невидимым будущим?
Я посмотрел на время. Пора собираться в школу.
