мир на моих плечах

Шиничиро, цепко ухватившись за турник, силился подтянуться как можно выше. Тот период, когда ему это давалось с трудом, давно остался позади, и было так непривычно вновь чувствовать, как неприятно тянет мышцы, как предательски скользят ладони, а тело вот-вот готово сорваться вниз, чтобы при падении он непременно отбил стопы. На соседних турниках, мучаясь той же дилеммой, пытались подтягиваться его друзья: теперь они не только были в числе тех, кто стоял в первых рядах на физкультуре, но и усердно тренировались после уроков. Бег, отжимания, приседания, подтягивания — Шиничиро так ответственно гонял их, что совсем упустил мысль о том, точно ли нечто подобное было в характере Такемичи? Вряд ли люди меняются, теряя воспоминания, если только те не были достаточно значимыми для формирования характера, но сколько потрясений могло случиться в жизни у двенадцатилетнего ребёнка? Сано не загадывал о таких делах, он помнил о Казуторе, чья жизнь в слишком юном возрасте покатилась коту под хвост, хоть и не знал, что произошло после той роковой ночи, в которую его прикончили. Сколько вообще прошло времени с тех пор? Год? Неделя? Кажется, Эмма выглядела чуточку старше, чем в день его смерти, но изменения не были колоссальными, значит и промежуток был небольшой. Тогда почему та до сих пор выглядела опечаленной? Или её терзала вовсе не смерть брата? Пальцы всё-таки соскользнули, и Шиничиро приземлился на песок, почувствовав, как раздражающе запульсировали ступни от удара. Такуя и Ямагиши уже запыхавшиеся сидели на лавочке. До турников они дали десять кругов по стадиону и, честно говоря, желание умереть почти познали во всей его красе. Ацуши продержался немногим меньше самого Шиничиро, но остался сидеть прямо у турников, прикрыв глаза. Солнце в это время года пекло нещадно, а после уроков, в самый разгар дня, и вовсе можно было на тот свет вознестись. — Такемичи, — протянул Ацуши, открывая припасённую бутылку воды, — я никак не пойму, ты так воодушевился или стал поистине суров после аварии… Ханагаки неловко улыбнулся. — Простите, я провёл так долго времени в больнице, что никак не могу избавиться от ощущения, как же много упустил. Такуя поднялся и подошёл ближе, опустив ладонь на плечо приятеля. Среди них он был самым хилым и драки не любил от слова совсем, да и тренировался наверняка больше ради самозащиты, пускай ему вряд ли хватит решимости применить свои навыки на практике после. Этот мальчик напоминал Шиничиро себя в детстве: тот тоже не любил драки и вообще решать что-то через насилие. Он до сих пор никак не мог взять в толк, как ввязался во всю эту круговерть с бандами Токио, вдобавок став не просто каким-то рядовым членом, а самым настоящим лидером. Однако, ему бы не хотелось, чтобы Такуя пошёл по тому же пути. Пусть и дальше делает это, желая поддержать командный дух, но и мысли не допускает обо всех сложностях и потасовках. У Шиничиро никогда не было претензий к Чёрным Драконам, чтобы так отчаянно не желать кому-то ввязываться в подобную деятельность, но у него было достаточно претензий к другим, слишком зарвавшимся и перешедшим черту группировкам. В конце концов, тебя разрушат не собственные люди, а истинная жестокость окружающего мира, скрытая в тех, кто давно пал на дно, растеряв совесть и принципы. Но Сано уже утонул в этом когда-то. И теперь, получив шанс бежать прочь, не мог развернуться и дать дёру. От себя не убежишь. — У нас впереди много времени, не волнуйся, Такемичи, наверстаем на много лет вперёд, — попытался ободрить его Такуя, пускай Сано и не нуждался в поддержке, и вдруг спохватился. — А куда делся Макото? — Сегодня мама попросила его помочь в магазинчике, — отозвался Ямагиши, тоже поднимаясь со скамьи и лениво потягиваясь. — Мы же закончили на сегодня? Полагаю, все мы завалили математику из-за вчерашних поздних гуляний, можем вместе подготовиться. Такуя скептично посмотрел на друга, когда заслышал «все», и Шиничиро с Ацуши рассмеялись. Ну конечно, у Ямамото может и были посредственные физические данные, но он всё ещё радовал прекрасными знаниями по предметам и ответственной подготовкой к каждому, потому нередко помогал им с домашним заданием и изучением упущенного. Причислить его к «завалившим» было самым настоящим оскорблением! — Можем собраться у меня, — предложил Сано. Юноша тактично умолчал о том, что «его» родители искренне переживали из-за того, что он стал меньше времени проводить с друзьями, нечасто водить их в гости, почему-то в упор игнорируя тот факт, что он без пяти минут выписался и получил возможность беспрепятственно общаться с людьми.

***

— Старшеклассники снова шпыняют младших, — отвлёкшись от решения уравнения, чтобы сделать глоток чая, услужливо приготовленным мисс Ханагаки, произнёс Ямагиши. Такуя, усердно объясняющий решение примера Ацуши, поднял голову, буркнув: — О, великая Энциклопедия гопников, может, мы сначала разберёмся с успеваемостью, а после продолжим мериться с хулиганами, кто же сильнее? Шиничиро с любопытством склонил голову вбок. Прежде такого прозвища он не слышал, но решил не спрашивать о подобной мелочи: всё и без того становилось понятно. Казуши Ямагиши — самый настоящий фанат всего, что касается преступности в Токио. Этот парнишка наверняка упорно собирал информацию о мелких бандах и уже состоявшихся группировках, ведь не в первый раз с его уст срывалось что-то подобное. Забавно, что такое занятие впечатляло его куда сильнее уроков, потому что, сталкиваясь со сложностями в заданиях, он мгновенно переключался на то, в чём разбирался лучше всего. Такуя Ямамото не интересовало же ничего, кроме учёбы, а в их затею с бандой он ввязался ради защиты. Ацуши Сендо — нейтралитет, кажется, с Такемичи его связывали достаточно трепетные дружеские отношения. У него нет интереса к дракам, но нет и отторжения, словно бы впутался в эту затею только потому, что искренне дорожил настоящим Ханагаки и его идеями. Шиничиро нахмурился. Занимательная складывалась картина, ничего не скажешь: среди них всех только отсутствующий Макото действительно получал удовольствие от всего происходящего. Стоило ли оно того? Может, он зря предложил им? Оставил бы их друзьями, но попытался бы разыскать Чёрных драконов или другую группировку. Правда, вряд ли кому-то сдался двенадцатилетний парнишка, растерявший все скудно набранные в прошлой жизни боевые навыки. — А что ты знаешь о Чёрных драконах? — вдруг спохватился Сано, обернувшись к Ямагиши. Тот как раз неохотно вернулся к решению уравнения, однако, заслышав вопрос, обернулся и отодвинул учебник в сторону. — Ты тоже о них слышал, да?! — спросил мальчик с воодушевлением, которое, впрочем, быстро сошло нет, вынуждая того разочарованно покачать головой и добавить: — Только вот поздно ты решил спросить. После смерти лидера их группировка распалась, понятия не имею, куда подались бывшие члены банды. Шиничиро сдавленно и задумчиво промычал, опуская взгляд на учебник. Всё это время он не особо пытался решать что-либо, ведь своё уже отучил и, может, гением и не был, но программу математики средней школы мог бы осилить. «Их преданность… поразительна», — подумалось Сано, и сердцем завладела тоска, мягко окутывая. Он и предположить не мог, что для Чёрных драконов всё закончится вот так — из-за шального гаечного ключа. Наверное, узнав подробности его смерти, парни чертовски разочаровались. Шиничиро горько усмехнулся, и сладость выпитого чая неожиданно перестала ощущаться. Он жалел о своих навыках, о своей первоначальной нерешительности, некоторой мягкости. Шиничиро до последнего надеялся, что ещё вырастет, подготовит своё тело, укрепит дух. Что сможет дать людям, верящим в него, нечто больше тривиальной и громкой бравады. Всё то время, что молодой человек возглавлял Чёрных Драконов, ему казалось, будто он делает недостаточно, что укрепление связи между членами команды — мизерный вклад, на который он был способен. Если так подумать, всё это время, пускай он мог смело рваться в бой, не испытывая страха, на деле же всегда оказывался прикрыт спинами товарищей. Каждый из них маячил рядом, зная о его средних навыках, каждый был готов голову оторвать за него, бросаясь под кулаки и ножи, если те кто-то осмеливался принести на поле брани. Они рисковали ради него. И что он им дал? Даровал ли поистине что-то стоящее? Даже умер не от старости, не от болезни, не пытаясь защитить кого-то из них, а… от того, что какой-то школьник ударил его по голове. Холодок пробежался вдоль позвоночника. Ощущение странной пустоты отозвалось где-то под сердцем, а омут разочарования окутал его, готовый затянуть в свои объятия, затуманить рассудок, разбить вдребезги хрупкую мотивацию. Но Шиничиро не может себе позволить подобную слабость, не смеет подвести настолько чужие ожидания. Если опустит руки сейчас — всё, что было сделано прежде, будет зря. А юноша не собирался обесценивать время, проведённое с Драконами, а силу их духа и подавно. Ему оставалось надеяться, что группировку не высмеяли за его столь бесславную гибель, что ребята ушли с достоинством и не жалели о потраченном времени. Не жалели о том, что когда-то избрали именно Шиничиро Сано своим лидером.