мир на моих плечах

Ацуши пригласил его после тренировки прогуляться по ночному городу, а Шиничиро не нашёл причин отказаться. Не то чтобы ему не нужно было торопиться домой или у него не осталось более важных по его меркам дел, просто что-то подсказывало ему, что друг хочет поговорить по душам, а не это ли лучший способ сблизиться с ним? До прежнего круга друзей ему не добраться, а скромную на данный момент банду он создал вместе с окружением Такемичи. Шиничиро что до своей смерти, что после неё придерживался мнения о том, что необходимо иметь связь с теми, с кем ты вместе что-нибудь создаёшь, а иначе это неминуемо потерпит крах. Лидер ты или нет, может, ответственность и на тебе, но это не означает, что ты одинок или что каждая заслуга — твоих рук дело. Система взаимоотношений в группировках — поистине тонкая и хрупкая штука, полная хитросплетений, и без доверия в ней никуда. Со стороны порой и не скажешь, что у них, «хулиганов», есть какие-то проблемы, переживания, совесть и принципы. Для большинства людей, которые далеки от такого образа жизни, они — те, кто творят хаос вокруг. Отчасти подобное мнение зародилось из-за поверхностного восприятия или устоявшихся стереотипов, отчасти от того, что некоторым не повезло встретиться с теми, кто творит поистине мерзкие вещи ради удовлетворения или самоутверждения. Но это не означало, что каждая банда создана во имя хаоса. Шиничиро и Чёрных драконов создавал ради защиты тех, кто ему дорог, ради защиты слабых, которых ущемляют. И на сей раз причина заключалась в том же. И что прежде у его людей и у него в том числе были свои принципы и правила, что сейчас. Правда в том, что члены команды действительно всегда пытались оставить свои переживания за пределами деятельности, но обычно именно лидер становился тем, кто был осведомлён о сложностях в жизни каждого. У Сано никогда не было особенных боевых навыков, но все доверяли ему не потому, что он никогда не отступал, а потому, что стал поддержкой. Секреты и боль каждого члена Чёрных драконов так или иначе была ему известна, и это позволило укрепить связи, стать авторитетом, островком надежды и надёжности. И если он хочет, чтобы его новые друзья были в безопасности, чтобы меж ними не возник хаос и они не забыли причину, по которой всё это было создано, то стоит и дальше действовать так, как стало привычно за долгие годы. Шиничиро снова возьмёт всё на свои плечи. — Знаешь, всю жизнь я хотел стать парикмахером, но… Пускай мы всего-то в средней школе, а меня терзают смутные сомнения, что я никогда не воплощу мечту в жизнь, — после длительного молчания решился заговорить Ацуши. Людей к тому времени на улицах стало ещё меньше, а район, по которому они прогуливались, оказался слабо освещён: многие фонари перегорели. — Это может прозвучать как нытьё, я знаю, но, Такемичи, я клянусь, у меня предчувствие! Возможно ему, как двенадцатилетнему подростку, стоило подумать подольше или сказать короткую и ободряющую фразу, но Сано систематически забывал о том, что ему не за двадцать. — После школы ещё и универ стоит окончить. В общем целом у тебя есть ещё точно лет десять — предчувствие может измениться, — спокойно произнёс Шиничиро. — Я не говорю, что твоё предчувствие обманчивое. Скорее всего, сейчас обстоятельства складываются не очень хорошо и будущее выглядит так, словно мечте в нём не место и реализовать её нет возможности, но ведь обстоятельства ещё много раз изменятся. Поступки, которые мы совершаем, и события, происходящие с нами, но не зависящие от нас, — всё это влияет на итоговый вид картины. Просто сконцентрируйся на том, что для тебя важно и что ты считаешь правильным на данный момент, и прикладывай все возможные усилия. Это будет лучше, чем терзаться беспокойствами и ничего не предпринимать из-за ощущения, что всё зря, всё потеряно. Воцарилась неловкая тишина, и Шиничиро вряд ли бы успел догадаться о её причине, если бы Сендо не произнёс растерянное: — Когда ты успел так повзрослеть, Такемичи? Юноша чуть не закашлялся, подавившись воздухом, и неловко взъерошил волосы, пытаясь лихорадочно перекрыть заумную тираду чем-нибудь глупым, но, как назло, ничего не шло в голову. — Я… Просто решил взяться за учёбу, знаешь, в книгах так много глубокого смысла, — активно покивав в подтверждение своих слов, отозвался Шиничиро. — Видимо, я до сих пор под впечатлением. — Чего это ты вдруг за ум взялся? — весело фыркнул Ацуши. — Ну, знаешь, если я не буду ничего делать и продолжу ныть о том, что никем не стану, я в самом деле никем не смогу стать, ведь, когда придёт пора экзаменов, слишком много информации нужно будет освоить, чтобы их сдать. Вдруг я захочу стать каким-нибудь юристом? Ацуши рассмеялся от сумбурной речи Ханагаки и ободряюще хлопнул его по плечу. Смех его быстро стих, а через несколько мгновений послышалось негромкое: — Спасибо, Такемичи, благодаря тебе я смог взять себя в руки. Шиничиро приподнял уголки губ в улыбке, замечая, что лицо Ацуши и впрямь выглядит не так мрачно, как в самом начале их прогулки, после чего извлёк из кармана телефон, чтобы посмотреть на время, и охнул: — У нас же завтра математика первым уроком? — Да… — растерянно отозвался Сендо. — А что такое? — У меня для тебя две плохие новости. Во-первых, уже одиннадцать и родители нас живьём съедят, потому что лично у меня тридцать пропущенных и тебе вряд ли повезло больше, — оповестил Шиничиро. Он никогда не думал, что ему вновь в жизни придётся беспокоиться о том, во сколько он заявляется домой. — А во-вторых, зная нас, мы вряд ли не проспим. Парни переглянулись и наперегонки бросились по домам. После сегодняшней физической нагрузки мышцы предательски ныли и, когда их вновь загрузили бегом, сразу же дали о себе знать.

***

На уроки с утра им удалось не опоздать, но оба клевали носом, пропуская мимо ушей новую тему урока. Шиничиро вчера не так уж сильно досталось. Родители определённо были обеспокоены его поздним возвращением из-за того, что он один раз уже попал в аварию, и попросили хотя бы отвечать на звонки, если он непредвиденно задерживается на прогулках с друзьями допоздна. Так что зря они неслись сломя голову… Наверное. Ему так и не удалось узнать, получил нагоняй Ацуши или нет. Всё же так странно было вновь оказаться слишком «маленьким» для ночных гуляний, драк, алкоголя и прочих привилегий взрослых. Его мозг упрямо отказывался воспринимать тот факт, что он учащийся средней школы, и это нередко доставляло проблемы. Словно в подтверждение его мыслей, учитель под конец урока, за пять минут до заветного звонка, закончил записывать на доске их домашнее задание и объявил: — Последнее время кто-то повадился курить в туалетах, да так, что эта вонь заполонила коридоры. После многочисленных жалоб директор дал распоряжение проверить ваши рюкзаки и изъять всё, чему недопустимо находиться у несовершеннолетних. В классе поднялся бунт: ученики разом завозмущались, мол почему это их личные вещи должны обыскивать и кто вообще имеет право изымать купленное за их же деньги?! Никто не возместит потом стоимость! — Как у нас вообще могут быть сигареты?! Несовершеннолетним их не продают! — подал голос один из смельчаков. Мало кто решал настолько охаметь именно перед преподавателем математики, ведь та очень ловко могла смешать внеучебные моменты с учебными и заставить всех писать внеплановую контрольную за столь громкие высказывания. — Будто я не знаю, что вы научились находить обходные пути или договариваться со старшеклассниками. Живо раскрыли рюкзаки. Шум немного поутих, послышался звук многочисленных расстегиваемых замков. Шиничиро как-то машинально выполнил просьбу сразу, как она прозвучала: больше всего на свете ему хотелось спать, и он успел позабыть, где находится и зачем сюда пришёл. В его полусонном бреду нахождение в школе — галлюцинация прошлых дней, не больше. Однако, прийти в себя пришлось весьма стремительно, когда над самым ухом раздался не сулящий ничего хорошего голос учителя. — Такемичи Ханагаки! — Сано не сразу отреагировал на так и не вошедшее в привычку имя, поэтому женщине пришлось тряхнуть его за плечо. — Потрудитесь объяснить, откуда это у вас?! Весь класс обомлел. У парочки выскочек уже изъяли порно журналы, но сигареты так ни у кого и не отыскались, кроме… Шиничиро. Как же они попали к нему в рюкзак? Скажем так, догадка учительницы была верна: со старшеклассниками чаще всего можно было договориться, просто к деньгам за сигареты прибавляешь ещё немного на чай, чтобы услуга не проходила безвозмездно, и вуаля — получаешь никотин, от которого не успел отвыкнуть после прежней жизни. Но тем, кто закуривался в туалетах школы до такой степени, что ни вдохнуть, был вовсе не Сано. Он вообще на территории учебного заведения подобным не промышлял, просто таскать сигареты было негде, а по окончании занятий они часто пересекались с друзьями. После встречи или до неё он успевал затянуться, ведь спалиться с этим дома тоже было нельзя, и по привычке продолжал носить пачку с собой. Кто же знал, что сегодня объявят проверку рюкзаков? Впрочем, ожидать предупреждения заранее было бы глупо: все нарушители мигом бы попрятали всё запрещенное, чтобы не попасться. — Понятия не имею, — сдерживаясь, чтобы не хлопнуть себя по лбу от отчаяния, с крайне невозмутимым видом произнёс Шиничиро. Внутри он всем естеством кричал от абсурдности ситуации. Хоть в трусах таскай, честное слово! Никакой личной жизни у школьников! — Может, ещё скажешь, что тебе это подкинули?! — тон математички стал более раздражённым. Ацуши, сидящий слева от него, едва под парту не сполз, закрывая ладонями лицо. Кажется, он уже хоронил успеваемость друга. Или его самого. Напряжённую обстановку прервал оглушительный звонок, сигнализирующий об окончании урока, но ученики не смели подняться со своих мест, прекрасно понимая, что преподаватель гаркнет и даже не обернётся. — Полагаю, что так, — подливая масло в огонь, спокойно продолжил Шиничиро, но под партой он уже сжимал пальцы рук в кулаки, готовый отвесить себе затрещину. — Вы забежали в класс за минуту до урока, а он первый в расписании, кто же ухитрился вам подложить сигареты, молодой человек? — женщина скрестила на груди руки, но слушать дальнейших оправданий не стала. — Урок окончен. Такемичи Ханагаки, с вашими родителями и с вами мы обсудим этот вопрос сегодня после уроков.

***

— Я правда не понимаю, что с тобой происходит в последнее время, и мне хочется верить, что это не твоё, — тихо произнесла мать, когда они покинули кабинет директора. Шиничиро поджал губы в тонкую линию. Он начал курить будучи совершеннолетним и даже от весьма строгого дедушки никогда не слышал претензий. Сано и подумать не мог, что ему придётся попасть в категорию «плохих» детей просто потому, что получил шанс на перерождение. Был ли он виноват в том, что умер? А в том, что на деле ему вообще не двенадцать и это судьба так жестоко подшутила над ним, даровав тело подростка? На него не кричали, отец был на работе, а заявившаяся к директору мать объяснила, что прежде за ним такого не наблюдалось и дома ничего обнаружено не было, поэтому вероятность, что Такемичи это подбросили, только не сегодняшним утром, имеет место быть, ведь проверка по классам началась аж пару дней назад. И пускай вновь удалось избежать прямого и громкого конфликта, как и вчера после позднего возвращения, Шиничиро чувствовал себя виноватым от того, как звучал голос матери. Это тот момент, когда тебя не обвиняют, но подают информацию так, что поневоле ощущаешь — ты облажался. Юноша не претендовал на звание ребёнка года, однако прежде никогда не становился проблемой для своей семьи. Слишком тяжело жить «заново», если при тебе собственные воспоминания, а не предыдущего обладателя тела. — Извини. Юноша почувствовал пристальный взгляд на себе, и мама потрепала его по волосам. — Я поверю тебе. А теперь тебе стоит поторопиться, — она выразительно кивнула в ту сторону, где за углом прятались его товарищи. — Друзья заждались тебя, увидимся дома, будь на связи сегодня. Шиничиро проводил её взглядом и обернулся. Стоило его матери свернуть на лестницу, как друзья вышли ему навстречу. — Ты чёртов самоубийца, — прокомментировал Ацуши. — У математички чуть пар из ушей не пошёл. — Не замечал, чтобы ты курил, — заметил Такуя, нахмурив брови. — Что сказал директор? — полюбопытствовал Ямагиши. — Меня не наказали благодаря аргументам матери, — пожал плечами Сано, направляясь вперёд по коридору. Ни у кого не было желания задерживался в школе после окончания занятий, поэтому друзья последовали за ним. — Но судя по вашим рассказам, математичка всё равно сожрёт меня. — Ты же ей нахамил, — фыркнул Сендо, толкнув его в плечо. — Лучше бы промолчал. Как будто она тебе вопросы задала потому, что её прямо-таки интересовал ответ. — Нет, серьёзно, — перебил приятеля Такуя. — Такемичи, ты куришь? Шиничиро краем глаза оглядел товарищей. В глазах у тех отражалось неприкрытое смятение, словно бы они не готовы были принять тот факт, что их друг окончательно поехал кукухой после аварии и пошёл во все тяжкие: создал банду, познал «смысл жизни», начал гулять допоздна, а теперь и табаком увлёкся. Слишком много потрясений для подростков — пора быть внимательнее к своим словам и поступкам. — Нет, конечно, — придав своему голосу толику обиды, буркнул юноша. — За кого вы меня принимаете?! Ребята синхронно облегчённо вздохнули, и Шиничиро хмыкнул. Создавалось впечатление, что они спрашивали его о том, не носит ли он с собой бомбу в рюкзаке. Столько паники из-за нескольких сигарет… И как к этому привыкнуть теперь? Он не собирается завязывать на восемь лет со своими пристрастиями, чтобы соответствовать нынешнему возрасту. — Сегодня снова на тренировку? — Конечно, надо держать себя в форме. Надеюсь, на сей раз ты с нами, Макото? Мальчишка не успел рта раскрыть, как поодаль донеслись крики. Некто со всех ног пытался спастись бегством, пока чей-то меткий бросок в затылок не заставил его рухнуть лицом в землю. Шиничиро нахмурился. Хорошо, конечно, что не нож в спину воткнули, но зашвырнуть в человека камень? Какого чёрта? — О нет, — выдохнул Ямагиши, побледнев подобно полотну. — Снова люди Киёмасы чинят беспорядки. Сано не нашёлся со словами. Судя по реакции Казуши и бледным лицам остальных, он должен был быть в курсе об этих парнях, только вот в его жизни этой банды даже не сосуществовало. Учитывая, что её сформировали малолетки, которые вряд ли выходили из своей зоны самоутверждения в рамках средней школы Шибуя, неудивительно, что никаких слухов о них до него не дошло. Уровень Чёрных драконов был выше мелких потасовок, где более физически подготовленные ребята измываются над неуверенными в себе парнишками. — Разве мы создали банду не для того, чтобы защищать слабых? — глухо осведомился Шиничиро. — У нас было не так много тренировок, но мы уже решительнее, чем прежде. И, кажется, их лидера при них нет. Просто спугнём их. Приятели нерешительно переступили с ноги на ногу. Отсутствие Киёмасы, конечно, ободряло, тем более, из его банды там было всего трое человек, а их аж пятеро! Но что-то подсказывало им, что эти крысы быстро пожалуются своему лидеру и вряд ли они за сутки станут непобедимыми. Всё же эти ребята были старше их на два года — силы и без того не равны. Шиничиро пожал плечами. Он не собирался смотреть на то, как трое выскочек бьют лежачего, и потому без колебаний направился к ним. За двадцать ему или двенадцать — невелика пропасть меж его навыками сейчас. До того, как он основал Чёрных Драконов, тоже постоянно получал тумаки. Лучше предпринять что-то вне зависимости от того, как сильна будет боль, чем всю жизнь убегать и прятаться, делая вид, что происходящее вокруг не имеет к тебе отношения. «Я не могу закрыть глаза на это».