Шаг в сторону

Выходя из тронного зала, генерал Хакс остановился в дверях и обернулся. В лучах бледно-жёлтого света стоял массивный чёрный трон. Пустой. Брошенный. Хакс мысленно выругался. Он прождал двадцать минут, но Верховный Лидер так и не соизволил появиться. Вчера они договорились встретиться после полудня и обсудить ближайшие планы. Но Рен не пришёл. Просто взял и забыл или занимался чем-то, по его мнению, более важным. Например, где-нибудь резвился со своими упырями-рыцарями, и плевать ему было на планы, на Хакса и на весь Первый Орден. Хакс вздохнул. Нужно успокоиться, не стоил Кайло Рен того, чтобы мотать из-за него нервы. И всё же было обидно. Рен в очередной раз отнёсся к нему с открытым пренебрежением. Не сказать, что для Хакса подобное отношение было чем-то новым, непривычным. Наоборот. Среди офицеров из высшего командования, да и среди его собственных подчинённых, было немало тех, кто считал Хакса некомпетентным выскочкой. Некоторые даже не боялись демонстрировать это на публике. Однако Хаксу неприязнь этих людей была глубоко безразлична, он считал её естественным следствием борьбы за власть и должности, любого мог поставить на место, а при желании и уничтожить. Но почему-то отношение со стороны Рена всегда задевало. На его подначки, пакости и пренебрежение Хакс всегда реагировал остро, эмоционально, и началось это почти сразу после их знакомства. Почему? Рационального объяснения за шесть прошедших лет Хакс так и не нашёл. Оставалось только тщательно скрывать, в первую очередь от Рена, эту слабость и максимально усиливать самоконтроль, когда вечно лохматый сумасброд выводил его из равновесия. Хакс зашёл в лифт. Он почти успокоился и начал планировать дела на ближайший час, как вдруг датапад, лежавший во внутреннем кармане шинели, завибрировал. Словно когти заскреблись под рёбрами. Хакс вынул датапад и посмотрел на экран. Не зря вибросигнал показался ему противным — пришло сообщение от Рена. «Генерал! Я тренировался и увлёкся, забыл о времени. Но я помню, что мы собирались встретиться. Приходите в тренировочный зал на шестом уровне, я сделаю перерыв». Раздражение и злость вернулись. Он точно издевался, причём, изощрённо! Заставлял его, офицера, входящего в состав высшего командования, носиться по кораблю, как стажёра на побегушках. Ничего, однажды Рен расплатится за такое отношение... Нет, сейчас думать об устранении Кайло Рена не стоило. И вообще, думать об этом нужно было крайне осторожно. Сначала, первые пару месяцев после убийства Сноука и захвата Реном власти, Хакс надеялся, что самозванец не просидит на троне долго. Но время шло, а Рен, несмотря на все выверты мышления, импульсивность и неорганизованность, смог удержать власть и укрепить свои позиции. Он оказался не так глуп, как раньше думал Хакс, точнее — совсем не глуп и не прост. Рен, вроде бы зависимый и ведомый, не поддавался манипуляциям и влиянию, а недавно и вовсе разоблачил заговор, о котором знать не знал даже сам Хакс! Впрочем, это как раз было неудивительно. Заговорщики все были из числа старых, служивших ещё при Империи, офицеров, которые Хакса, мягко говоря, не жаловали. Они посчитали, что смогут объединиться и скинуть захватившего трон неуравновешенного мальчишку. Как они ошиблись! Зачинщиком и вдохновителем заговора был старина Энрик Прайд, знакомый Хаксу с детства, один из приятелей отца. Последний из компании старых ублюдков, оставшийся в живых. В итоге заговорщики отправились через стыковочный шлюз прямиком в открытый космос, разумеется, без скафандров. Адепт-генерал Прайд, как лидер мятежа, заслужил особые почести. Кайло Рен придушил его лично, на глазах всего верховного командования. Сидящие в конференц-зале люди с ужасом смотрели на поднятое к потолку тело, на то, как Прайд прижимал руки к горлу и хрипел, пытаясь разорвать невидимую удавку. Хакс же смотрел на это с удовольствием. Смотрел прямо в полные страха, тускнеющие глаза и улыбался. Довольная, мстительная улыбка Хакса была последним, что Прайд увидел в жизни. Вскоре Хакс понял, что предательство Прайда очень сильно задело Рена. Похоже, он доверял Прайду, относился к нему с большой симпатией, а когда узнал о заговоре, всерьёз обиделся. Это казалось смешным. Однако в итоге с Прайдом всё получилось прекрасно — Верховный Лидер сначала возвысил его, потрепав Хаксу немало нервов, но вскоре прикончил. Сам нагадил — сам убрал, всегда бы так. Хакс вошёл в тренировочный зал, огляделся. Не было ни души. Пусто. Опять! Какая же Рен сволочь! Корпуса отключённых тренировочных дроидов поблёскивали серебристыми щитками и контрастно выделялись на фоне тёмно-синих настенных панелей и серого пола. На широких экранах что-то мелькало. Хакс присмотрелся — Рен и его рыцари. Носились по залу, дрались на деревянных шестах. Запись воспроизводилась в автоматическом режиме и предназначалась для разбора ошибок. Хакс посмотрел на таймер и понял, что запись совсем новая, Рен был здесь буквально несколько минут назад. Как они разминулись? Хакс решил подождать, но недолго — вдруг вернётся. Пять минут, не больше. *** Вытираясь после душа большим пушистым полотенцем, Кайло с аппетитом поедал фруктовую слойку, который забрал у Кардо. После тренировки дико хотелось есть, а в глубоких карманах Кардо всегда валялось что-нибудь вкусненькое. Как только послышался звук открывающейся двери, Кайло понял, что пришёл Хакс. И сразу почувствовал через Силу исходящий от генерала поток эмоций, необычайно бурный, из которого, словно искры из пламени, вылетали обрывки мыслей. Кайло сосредоточился, прислушался и кое-что разобрал. «Он не уважает меня... Считает бесполезным. Всех, кроме себя, считает ничтожествами. Видит только промахи и неудачи, а успехов не замечает в упор!» Кайло перестал жевать и замер с полотенцем в руках. Это было интересно! Он давно знал Хакса и выучил наизусть его ментальный спектр, весьма скудный и скучный. Эмоции Хакса были направлены на злость, мечты о власти и гордость за свои достижения. Однако недавно, когда Кайло узнал об измене Прайда и публично — в назидание остальным — придушил его, Хакс показал совсем другие эмоции. Радость клокотала, бурлила в нём, он стал похож на вулкан, взорвавшийся под многотонным ледником. Кайло улавливал его чувства в колебаниях Силы. Хакс радовался не только неожиданной смерти противника, забравшего его власть, он ненавидел Прайда ещё и по-человечески. Ненависть была ответом на боль и долгий мучительный страх, начало её лежало очень глубоко — в юности, а то и в детстве. Прайд корчился, кряхтел, слабел, и чем ближе была его смерть, тем распалённее становился сплав радости и ненависти, в котором вспыхивали новые, яркие чувства: удовлетворение свершившейся местью и освобождение, избавление от гнетущего страха. Кайло уловил и другое, не столь сильное, но выразительное чувство — Хакс жалел, что не он убивал Прайда. На несколько дней Кайло оказался захвачен, потрясён чувствами Хакса, их силой, глубиной и откровенностью. Впечатлённый и удивлённый, даже пытался поговорить с ним, но ничего не добился. Хакс отвечал общими фразами, как и всегда, держал дистанцию, показывать свои эмоции не собирался. А сейчас Кайло стал свидетелем нового откровения. Думая о нём, Хакс переживал, обижался и хотел его, Кайло Рена, внимания и признания. Вот так новость! Просто сенсация! Кайло снова ощутил волнение — сильное, приятное, и очень захотел расшевелить, разворошить Хакса. Понимал, что, скорее всего, снова ничего не получится, но не попробовать не мог. Он отбросил полотенце, быстро натянул штаны и вышел из раздевалки в зал. Хакс стоял к нему вполоборота. — Вы ошибаетесь, генерал. Я ценю и вас, и других офицеров. Я ценю преданность. Хакс едва заметно вздрогнул. Повернулся и вдруг застыл, на щеках вспыхнул розовый румянец. Он увидел или услышал нечто шокирующее, реакция была точно не на слова Кайло. Аж дыхание сбилось! Через пару секунд Кайло понял, что вызвало столь сильное замешательство Хакса, и теперь пришла его очередь замереть от изумления. Хакс пялился на его грудь. Взгляд, пристальный и настырный, сосредоточился где-то между сосками и казался осязаемым — кожа потеплела, как от поцелуя. Хакс заставил себя отвести взгляд в сторону. Наваждение исчезло. Кайло хотел подколоть его, сказать что-нибудь задиристое, но решил, что лучше сделать вид, будто ничего не заметил, не понял. Он сам был в лёгком шоке. Вышел из раздевалки в одних штанах, торопился, майку надеть просто забыл и не придал этой детали никакого значения, и благодаря этому случилось ещё одно откровение. Кайло узнал интимный секрет Хакса, слабость, о которой прежде не подозревал. Оказалось, что Хакс неравнодушен к мужским телам! К его телу! Ещё одна сенсация. — Присаживайтесь, генерал, — Кайло указал на скамейки, стоявшие вдоль стены. Хакс подобрал шинель и осторожно сел. Кайло чувствовал огромное волевое усилие, которое он совершал для преодоления растерянности. Снова захотелось его подколоть, но и в этот раз Кайло решил, что не надо. Не нужно торопиться. Кайло сел рядом с Хаксом и улыбнулся, подумав о том, что Хакс всегда считал его неуравновешенным, хронически неспособным к самоконтролю. Знал бы он, как ошибался! — Насколько я помню, мы собирались обсудить план перевооружения, — начал Кайло. — Да. Три дня назад я отправил вам аналитические выкладки. Вы ознакомились с ними? — Ознакомился. Согласен с вашими выводами, но не со всеми. — Конкретнее? Хакс говорил спокойно, но внутри был напряжен. Ещё бы — собственные глаза не слушались, так и норовили скоситься Кайло на грудь. Он не замечал, что постоянно водил пальцем по коленке, будто это повторяющееся движение помогало справляться с растерянностью. Кайло, с любопытством наблюдая за ним, продолжил: — Я не считаю, что нужно немедленно переоснащать все сид-истребители модифицированными двигателями. Будем заменять их по мере износа. — У нас большие потери, — стал возражать Хакс, — поэтому то, что осталось, нуждается в максимальном усилении, улучшении всех возможных характеристик. — Но нам всё равно придётся заказывать новые истребители, того, что осталось, мало. Вот на новые, сразу при сборке, и будут установлены модифицированные двигатели. Переоснащать старые не вижу смысла, пусть долетают сколько смогут. Хакс молчал, обдумывая его слова, пару раз качнул головой. Он успокоился, эмоции постепенно стихали, но, Кайло чувствовал, не рассеивались бесследно, а уходили вглубь сознания, словно вода в землю. — А вот ваш план оптимизации работы среднего командного звена я одобрил. Хакс повернулся, настороженно посмотрел на Кайло. Похоже, не верил своим ушам. Кайло пожал плечами и улыбнулся: — Я счёл ваш план разумным, что такого? — Я... я рад, — с заминкой ответил Хакс. Он действительно обрадовался. Но и смутился. Кайло посмотрел на него, подождал — вдруг скажет ещё что-нибудь, и спросил сам: — Что дальше? Мы закончили? Чтобы ответить Хаксу понадобилась пауза. Раньше он не зависал так часто и надолго. — Хотелось бы вернуться к вопросу о судьбе «Господства». — «Господства?» — удивлённо переспросил Кайло. — Вроде бы мы обсудили это три месяца назад. Технические специалисты заключили, что корабль не подлежит восстановлению — нет смысла. Постройка новой «Меги» обошлась бы гораздо дешевле, чем ремонт «Господства». — Это мне известно, — ответил Хакс. — Но дело в том, что останки «Господства» до сих пор дрейфуют в космосе. К ним летают мародёры, тащат всё, что можно снять и продать, над ними глумятся сопротивленцы. Это унизительно, понимаете? Унизительно для Первого Ордена. — Та-ак... — Кайло не думал об этом прежде, но, услышав доводы Хакса, согласился с ними. — Что вы предлагаете? — Уничтожить останки. — Хорошо. Займитесь этим, — Кайло поднялся. — Ещё что-нибудь? — На данный момент — всё, — Хакс поднялся следом. — Тогда, можете идти. — До встречи. Хакс уходил из зала быстрым, торопливым шагом, Кайло смотрел ему вслед и думал, что он вот-вот сорвётся на бег. Генерал хотел поскорее убраться от причины своего смущения. Кайло улыбался — всё шире и веселее. Никогда прежде общение с Хаксом не было таким приятным. И всё благодаря случайно забытой майке! *** Чтобы придти в себя после встречи с Верховным Лидером, Хаксу понадобилось два часа времени, холодный душ и три кружки крепкого чая. Вообще, хотелось бы чего покрепче, но днём — нельзя, алкоголь в рабочее время был под строжайшим запретом. Хакс надеялся, что Рен ничего не заметил. Почему это случилось? Он и раньше видел торс Рена, но не возбуждался. Да, у него было красивое тело, ну и что? Мало ли во Вселенной красивых тел. Наверное, это потому, что у него давно не было секса. Пожалуй, нужно будет расслабиться, отдохнуть. Только когда? В ближайшее время точно не получится. Даже подумать об этом было некогда. Хакс работал. Отдавал приказы, принимал отчёты, изучал сводки, разговаривал с подчинёнными и руководителями вспомогательных служб и отделов. Погрузился в родную стихию, сосредоточился на работе и окончательно забыл об утреннем инциденте, будто о нелепом сне. Время шло незаметно, захотелось перекусить. Тут Хакс обнаружил, что давно пора ужинать. Он быстро поел и собрался вернуться на мостик, но вдруг почувствовал невыносимую усталость. Голова резко перестала соображать, мышцы будто превратились в кисель и не желали двигаться. Хакс вздохнул — физиологию не обманешь, наступил момент, когда воля, самодисциплина и стимуляторы перестали действовать. Будто тепловое реле сработало внутри и отключило перегруженный организм. Хакс взял комлинк и вызвал капитана, ответственного за дежурство ночной смены, поговорил с ним и пошёл в каюту. Отдыхать. После горячего душа и бокала вина он лёг в постель. Закрыл глаза и сразу почувствовал себя внутри уютного тёплого кокона. Дыхание стало медленным, спокойным, мышцы полностью расслабились, во всём теле появилось ощущение лёгкости, свободы. В голове было тихо — никаких мыслей, раздражения, беспокойства. Хакс обожал момент засыпания — только в нём были ощущение погружения в полный покой и короткие мгновения нежности. В черноте, застелившей веки, замерцали огоньки. Красные, зелёные, голубые. За ними появились плоские тёмно-синие панели и серебристые отблески. Плывущие остатки сознания узнали обстановку. Тренировочный зал на шестом уровне. Да, он приходил туда сегодня. На стене появилась длинная размытая тень, она двигалась, смещалась и вскоре исчезла. Но вместо неё появилась фигура. Всколоченные чёрные волосы, белая кожа и... тёмно-алые соски на мышечной, необъятной груди. Сердце подпрыгнуло, заколотилось, Хакс вскочил, оглушённый внезапным, раздирающим беспокойством, словно от сигнала тревоги. Сон разлетелся вдребезги. Хакс несколько раз глубоко вдохнул, лёг, перевернулся на бок. Видение не исчезало. Зависло, заблокировало сознание, как назойливый баннер, и Хакс не представлял, как его убрать. Он видел грудь Кайло Рена. Отчётливо, детально. Кровь побежала быстрее и устремилась вниз, член твердел, а в памяти прокручивалась видеозапись тренировки, показывая со всех сторон ловкое, сильное тело. Стало жарко, Хакс откинул одеяло, приспустил трусы — ткань слишком давила, мешала. Закрыв глаза, сжал член и дал волю воображению. Представил, как сжимает грудь Рена, обводит пальцами соски, раздевает и видит голым, а потом целует — всё ниже, ниже... Когда наступила разрядка, Хакс выгнулся и застонал, такого пробирающего, яркого оргазма он не помнил со времён кадетской юности. Секс был для него одним из приятных развлечений, не более. Но сейчас он испытал нечто восхитительное. Голова кружилась, от плывущего в мозгу пьянящего марева перехватывало дыхание, на глазах выступили слёзы. Отдышавшись, он заставил себя встать. Очень хотелось пить. Сил хватило только на то, чтобы проглотить два стакана воды и наспех обтереться. Выбросив использованные салфетки, Хакс рухнул на кровать и моментально отключился, не успел даже толком закутаться. *** Кайло проснулся в приподнятом, бодром настроении. Сел на постели, опустил ноги на пол и заулыбался, вспоминая прошедшую ночь. Он давно не спал так хорошо, крепко, безмятежно. Ночные кошмары появились в детстве, за пару лет до того, как он стал учеником Люка. Сон стал пыткой. Не спасали ни медитации, ни другие ментальные практики. Каждую ночь Кайло просыпался от собственного крика или от жуткой боли, от мучительных судорог, от невыносимого ужаса. Лекарства тоже не помогали. Кайло вытирал слёзы и снова ложился в постель. Он привык. Но сегодня, впервые почти за двадцать лет, Кайло спал спокойно. Почти. Сон ему всё-таки приснился. Хакс стоял напротив и смотрел на его грудь. Не как во время встречи в тренировочном зале, а нагло, бесцеремонно, не скрывая намерений. Взгляд обладал необъяснимой энергетикой, он звал, заманивал, привлекал, и Кайло не хотел сопротивляться этой магнетической силе. Он пошёл вперёд, к Хаксу, и когда приблизился, Хакс схватил его и начал беспощадно тискать, пока кожа не покрылась горячими красными пятнами. Потом одежда исчезла, словно вмиг истлела, их тела соприкоснулись и... Кайло услышал собственный стон и открыл глаза. Член буквально ныл от напряжения, не было никаких чувств, кроме желания скорейшей разрядки. Он удовлетворил себя торопливо, грубо и сразу же снова уснул. И спал до самого утра — без кошмаров. За завтраком Кайло читал новые сообщения, пришедшие на датапад. Рыцари Рен, как обычно, писали в общей болталке всякие скабрёзности. Прислали голофото. К волосам спящего Викрула привязали пять штук надутых презервативов и подписали: «Воздушные сны нашего брата». Кайло рассмеялся. Рыцари постоянно подшучивали друг над другом, да и над ним иногда тоже. Кроме Ушара никто не обижался, но и он в последнее время стал спокойнее, орал и обзывался, но хотя бы не лез драться. Кроме переписки в болталке, пришли какие-то документы и сообщение от Хакса. Его Кайло прочитал в первую очередь. «К месту дрейфа «Господства» отправлена группа зачистки». Кайло дважды перечитал сообщение и вдруг его настроение изменилось. Не сказать, что испортилось, но отчего-то он задумался, ушёл в себя. Много всего случилось с ним на «Господстве», но сейчас удивительным образом вспоминались только приятные, радостные моменты. Даже самые мелкие, незначительные, которые должны были забыться навсегда. Кайло расчувствовался и понял, что хочет увидеть последние минуты корабля, который несколько лет был его домом. Он быстро собрался и на скоростном лифте спустился к ангару, в котором стояли шаттлы высшего командования. В ангаре Кайло заметил Хакса. Не одного, а в компании личного пилота. — Генерал, вы нас покидаете? — Кайло спросил просто так, он прекрасно знал, куда собрался Хакс. — Ненадолго. Решил проконтролировать уничтожение обломков «Господства». Конечно, «проконтролировать». Кайло усмехнулся — он знал, что услышит нечто подобное. Хакс никогда не признал бы, что действовал по велению чувств и тоже хотел попрощаться с «Господством». — Мы полетим вместе, на моём шаттле, — сказал Кайло. — Куда полетим? — Хакс его не понял. — К «Господству», генерал. Я тоже хочу проконтролировать. Хакс колебался, искал, как обычно, подвох. Ничего не нашёл и обратился к пилоту: — Вы свободны. Я полечу с Верховным Лидером. Они поднялись в шаттл. — Я рад, что вы приняли моё приглашение, — негромко сказал Кайло. — Вы сегодня очень любезны, — ответил Хакс и прошёл в пассажирский салон. Кайло сел в кресло пилота, начал подготовку. Неожиданно в дверях появился Хакс. — Мы летим одни, без сопровождения? — Одни, — Кайло развернулся к нему вместе с креслом. — Если вас это беспокоит, я обеспечу вам охрану. Хотите, позову рыцарей Рен? — Нет, не надо рыцарей! Я просто хотел узнать, кто поведёт шаттл? — Я поведу, — Кайло гордо вскинул голову. — Вы же знаете, что я лучший пилот в галактике. Хакс посмотрел на него с недоумением, но возражать не стал и вернулся в салон. Кайло пристегнулся и запустил двигатели. Через десять минут «Ипсилон» вышел в гиперпространство. До места назначения было полчаса лёта. Кайло посмотрел на приборы, убедился, что все параметры в норме, и включил видеонаблюдение. Хотел понаблюдать за Хаксом. Но ничего интересного не увидел. Все полчаса Хакс сидел на диване и не отрывался от датапада, изучал какие-то документы, отправил пару приказов, словом, находился в режиме зануды. Кайло позвал его, когда шаттл вышел из гипера. — Генерал, мы прилетели! Хакс молча вошёл в рубку и встал перед окном, сложив руки за спиной. — Присаживайтесь, — Кайло указал на кресло второго пилота. Но Хакс отказался, молча качнув головой. Он смотрел вперёд, на обломки, которые казались неподвижными, застывшими в холодной космической черноте. Тысячи обломков, громадных, крупных, небольших и совсем маленьких. Не отводя от них взгляда, Хакс взял комлинк и вызвал командира группы. — Вы готовы? — Да, сэр, мы готовы. — Приступайте. Лазерные пушки ударили по обломкам, расчертили пространство длинными красными лучами. В этот момент Кайло встал — словно невидимая пружина резко разжалась внутри и заставила его подняться. Он положил ладони на подголовник кресла и немного повернулся в сторону Хакса. Смотрел то на него, то в окно. Потом отошёл чуть дальше, встал сзади. Теперь обломки «Господства», сжигаемые лазерными лучами, и силуэт Хакса выглядели единым целым, картиной, нарисованной на бесконечном фоне Вселенной. Течение Силы изменилось, Кайло сразу это почувствовал. С каждой вспышкой вибрации становились напряжённее, интенсивнее, словно Сила откликалась на выстрелы лазерных пушек. На самом деле в Силе отзывались эмоции Хакса, его воспоминания и мысли. Кайло сосредоточился и смог разобрать их — без влезания в голову, просто ловил и слушал, как переговоры в радиоэфире. Хакс вспоминал первое появление «Господства» в галактике, вспоминал шок и отчаяние Новой Республики. Кайло вспомнил, как впервые попал на «Господство» и увидел потрясающе оборудованные тренировочные залы. Хакс вспоминал командный пункт, его оснащение и возможности. Кайло мысленно согласился с ним — да, тот компункт был шедевром. Когда он впервые туда вошёл, чуть не потерялся. Вокруг него суетились люди, что-то происходило, он ничего не понимал, но кайфовал от ощущения бурлящей здесь энергии, сливался с ней. Хакс вспоминал ангары, в которых строились дредноуты, а Кайло вспомнил один из них. Буквально на следующий день после прибытия на «Господство», он увидел, как новый, только что построенный корабль — дредноут «Нагнетающий» — впервые вышел в космос, и почувствовал желание непременно заполучить его, стать командующим. Это была мальчишеская мечта, которая не сбылась, но, всякий раз, когда Кайло видел «Нагнетающий», он радовался — тому, что корабль просто существует, и тому, что он до сих пор цел. Хакс вспомнил свою каюту, а Кайло — свою. Хакс вспоминал Кайло, а Кайло — Хакса. Они одновременно вспомнили одно и то же — как однажды, собираясь на аудиенцию к Сноуку, застряли в турболифте. Ситуация была невероятная, анекдотическая. Около часа они просидели взаперти. Хакс ругался с техниками, требовал поторопиться. Кайло пытался сдвинуть лифт Силой, но только усложнил поломку. Хакс, как ни странно, не стал упрекать его и пренебрежительно отзываться о колдовских фокусах, а изрёк нечто философски-ободряющее. Вдруг Кайло понял, что всё это время неосознанно отвечал Хаксу. Отзывался на его воспоминания и эмоции. Это было похоже на разговор, искренний и открытый, Кайло чувствовал те же печаль и горечь потери, что и Хакс, чувствовал единение с ним. В этот момент Кайло забыл о сложностях, которые всегда были в их с Хаксом отношениях, и просто наслаждался моментом — потрясающим чувством эмоциональной близости с другим человеком. Но это было миражом. Хакс не мог говорить с ним, отвечать ему, не мог чувствовать его эмоции. Осознавать это было досадно и даже больно. Погасли последние искры, пушки больше не стреляли. Перед окном расстилалась бесконечная чёрная равнина, от «Господства» не осталось ни пылинки. Кайло очень хотел, чтобы и Хакс почувствовал то же, что и он. Был только один способ — поговорить. Он осторожно прошёл вперёд, встал рядом с Хаксом, почти соприкоснулся с его плечом и, глядя в космос — в одном с ним направлении — сказал первое, что пришло в голову: — Я сожалею о том нелепом поражении, о потере «Господства». Это правда. — Разделяю ваши сожаления, — сдержанно ответил Хакс. — Если вы злитесь на меня из-за этого — имеете право. Хакс повернулся и с едва ощутимым удивлением спросил: — Что вы хотите этим сказать? — Ровно то, что сказано. Сейчас я откровенен с вами. Хотя и понимаю, что позже могу об этом пожалеть. Хакс повернулся ещё раз, теперь посмотрел с любопытством. — Вы ждёте ответной откровенности? — Да, — без всяких затей ответил Кайло. Хакс скривил губы в лёгкой ухмылке. — Что ж, отвечу так: из-за «Старкиллера» я злюсь на вас гораздо сильнее, чем из-за «Господства». Кайло кивнул, помолчал, потом сказал: — Обещаю, что больше не допущу таких потерь. — Потому что всё уже потеряно... — Хакс грустно усмехнулся. Кайло не знал, что ответить, возражать или оправдываться точно было нельзя. Но возразить хотелось — взбесила обречённость, которая звучала в словах Хакса, неужели он и вправду считал, что «всё потеряно»?! — Нет! — Кайло встал к нему лицом. Хакс отвернулся, показывая, что разговор, с его точки зрения, не имел смысла, но Кайло схватил его за плечо и развернул обратно. — Я верю, что несмотря на потери, Первый Орден может добиться поставленных целей. Я докажу это, — он замолчал, задержал взгляд на лице Хакса и тихо, на грани шёпота, добавил: — Мы докажем... Хакс не двигался, несколько секунд он смотрел Кайло в глаза, и вдруг уголки его губ дёрнулись. В теплеющем взгляде появились одобрение и согласие. — Я тоже верю в это, — голос Хакса прозвучал непривычно мягко. Со всей искренностью Кайло улыбнулся ему в ответ. Они смотрели друг на друга и обменивались улыбками и взглядами, будто разговаривали через них. Кайло понял, что получилось. Сейчас они оба чувствовали ментальное сближение, обменивались эмоциями, открывались друг другу. — Верховный Лидер... — Хакс разорвал контакт. — Пора возвращаться. — Да, пора. Хакс развернулся и пошёл в салон. Кайло улыбнулся ему в след и сел в кресло пилота. *** Разговор с Кайло Реном не давал покоя. Хакс обдумывал его в перерывах между делами, когда ходил по коридорам, во время перекусов. Сегодня Рен вёл себя очень странно. Был милым, обходительным, можно сказать, дружелюбным. Но не стоило обманывать себя. Рен не изменит своего отношения, просто сегодня у него было хорошее настроение. Когда оно испортится, из Рена снова полезет дерьмо. И всё-таки, в нём проявилось что-то, чего раньше не было. «Я верю, что несмотря на потери, Первый Орден может добиться поставленных целей...» Так мог сказать и сам Хакс. Это его вера! А ещё Рен сказал, что сожалеет о гибели «Старкиллера» и «Господства». Неужели в нём проклюнулось чувство ответственности? Хотелось бы в это верить. Ждать уважительного отношения, тактичности, соблюдения правил формальной вежливости не стоило, но если Рен станет хотя бы немного ответственнее, то дела пойдут лучше. Эта мысль обнадёжила Хакса, подняла настроение. Он зашёл в турболифт, нажал нужные кнопки, двери начали сходиться, как вдруг между створками возник ботинок. Стоптанный, тяжёлый, вонючий ботинок вынудил створки разойтись. Откуда он взялся? Хакс не успел ничего предположить, всё стало очевидно. В кабину ввалились рыцари Рен, все шестеро. Как обычно, увидев Хакса, упыри обрадовались — возможности над ним поглумиться. — Ой! Ай! Ха-акс! — Генерал Персик! — Ему не нравится, когда его так называют! — Мне до хаттовой задницы, что ему не нравится, главное, что мне нравится! — Персик, хочешь пончик? С глазурью! Это был Кардо. Каждый раз, когда он встречал рыцарей Рен, Кардо извлекал из кармана какую-нибудь липкую сплюснутую гадость и пытался накормить ею Хакса. Обзывал дистрофиком и звал в качалку. Другой рыцарь, Курук, был снайпером и звал Хакса пострелять. Был ещё Ушар, который его просто ненавидел. Впрочем, Ушар, как утверждали сами рыцари, ненавидел вообще всех. Остальные просто ржали, только Ап’лек молчал. Из всей компании Ап’лек даже немного нравился Хаксу — говорил мало и только по делу. Но в целом рыцари были отвратительным сбродом, упырями в потасканном тряпье и уродливых шлемах, они весело и старательно загаживали всё на своём пути. Включая и мозги Хакса. — Зачем ты суёшь ему пончик? Ты же знаешь, что Персик любит леденцы! Длинные твёрдые леденцы! Рыцари заржали. Их хохот отдавался в мозгу аритмичным гавкающим эхом, было в нём нечто не то абсурдное, не то инфернальное, что действовало на Хакса, и в итоге он усмехнулся помимо воли. — Почему вы цепляетесь именно ко мне? Не припомню, чтобы вы цеплялись, например, к Прайду или к другим генералам. Рыцари явно не ожидали, что Хакс заговорит с ними, даже стихли на секунду. Хакс и сам не ожидал. — А ты обиделся, да? — Персик, ну мы же шутим! — Я не обижаюсь. Мне просто любопытно, — разговор продолжился на удивление легко. — А ты первый начал! — заявил Кардо. — Ругался, что мы топтали пол! Тебе убирать? Нет! Дроид уберёт, а ты не брюзжи, лучше сходи на тренажёр! — Сходи на тренажёр! — заливаясь хохотом, повторил Викрул. — Я люблю твои кеннинги, брат! — А Прайд, значит, на вас не брюзжал? — Хаксу стало совсем весело. — Ну, могу рассказать, — ответил Викрул. — Однажды Прайд пытался высказать мне за разбитый шаттл. Мы хорошо поговорили, он потом неделю ходил с бакта-пластырем на морде. Представляешь, стукнулся носом об мой кулак! Хакс вспомнил — было дело. Прайд сломал нос и ходил заклеенный, сказал, что упал во время тренировки. — Но тебя мы не будем стукать, ты же Пе-е-ерсик! — Понимаешь, Хакс, — заговорил Трудген. Подался вперёд, качнулся. — Ты, Хакс, такой же, как и мы. Вот мы и тянемся к тебе. Кстати, добавляйся в нашу болталку. — Че-е-его? Трудген, ку-ку, Хакс не чувствителен к Силе, куда ему в нашу болталку?! — М-м-м... Он такой же! — настаивал Трудген. — Понимаешь, он идёт по огненной нити, разделяющей жизнь и смерть. Поэтому одна сторона у него живая. А с другой стороны — он мё-ё-ёртвый! Как и м-мы... Ха-акс... Шатнёшься, шагнёшь в сторону, и начнёшь ме-едленно умир-рать... Смерть не возьмёт тебя сразу, а будет отрезать по кусочку... До-олго... Ты будешь за-аживо гни-ить... Хакс узнал фольклорные мотивы. Черта, разделяющая жизнь и смерть, часто встречалась в мифах на планетах, где существовала вера в потусторонние силы. Он захотел поумничать и спросить, что станется с ним, если он шатнётся в другую сторону — не к смерти, а к жизни. Но рыцари решили, что Трудгена надо угомонить. — Персик, забей. Трудген, когда бухой, несёт лютую дичь. — Да, не слушай его. Мы пристаём к тебе просто потому, что нам это нравится. Оставив Ренов за дверями, Хакс вышел на нужном ему уровне и выбросил их болтовню из головы. Но вечером, когда он отдыхал, неторопливо потягивая вино, в голове внезапно всплыл бред Трудгена. «Одна сторона живая...» Это было жутко, кровь стыла в жилах. Чувство близости смерти он знал с детства. Каждый раз, когда отец избивал его, он понимал, что может умереть. Но став взрослым, Хакс осознавал постоянную близость смерти — он мог погибнуть много раз. Он привык к этому ощущению, постепенно оно притупилось и не вызывало навязчивых страхов. Почему оно пугало сейчас? «А с другой стороны — мёртвый!» Потому что было правдой. Упырь по имени Трудген точнее некуда описал состояние Хакса. Не физическое, а психическое. Сейчас Хакс будто нащупал в себе что-то мёртвое, засохшее, неподвижное. И прикасаться к этой части себя было страшно. Это всё от утомления, решил Хакс. Нужно лечь пораньше. Он так и сделал. Страх отпустил, Хакс расслабился. И вспомнил, как вчера фантазировал о сексе с Реном. Почему-то хотелось обдумать это. В те минуты Рен воспринимался иначе. Привлекал не только физически. Эмоциональность Рена, неизменно бесившая Хакса, в моменты вымышленного секса возбуждала не меньше, чем его тело. Он казался обаятельным, чувственным, уязвимым. Хотелось оберегать его, ласкать, жалеть. И в эти минуты у Хакса не было мёртвой стороны, он весь был живой. Как ни странно, эти мысли не помешали Хаксу задремать. Он почти уснул, но вдруг услышал сигнал датапада. Что-нибудь случилось. Ну почему не днём? Не завтра? Сообщение было от Рена. «Завтра с утра жду вас в тронном зале. Хочу обсудить ситуацию на Трабонаде. Спокойной ночи!» Хакс улыбнулся. Сообщение вызвало приятные воспоминания. Никто, никогда не желал ему спокойной ночи. Кроме Кайло Рена. Это было давно. Тогда Рен только появился у Сноука, они только познакомились, их отношения ещё не превратились в череду конфликтов и постоянное соперничество. Они присматривались друг к другу, Рен был учтив и вежлив, хотя уже тогда показывал норов. Потом, разумеется, вся эта вежливость кончилась. Значит, сегодня Рен решил тряхнуть стариной. Хакс ещё раз улыбнулся и написал ответ. «И вам, Рен, спокойной ночи». Улыбка так и осталась на губах, с ней Хакс и заснул. *** Кайло действительно хотел обсудить с Хаксом ситуацию на Трабонаде. Эта планета совсем недавно попала в сферу интересов Первого Ордена и могла стать удобной перевалочной базой, если бы не её плачевное состояние. Чтобы начать освоение Трабонады, предстояло навести там порядок. О том, как это лучше сделать — военной силой или иными путями — Кайло и собирался поговорить с Хаксом. Но не только ради Трабонады он вызвал генерала на беседу. Хотел узнать, повлияло ли на Хакса вчерашнее? На самого Кайло повлияло, и очень сильно. Прошлой ночью он долго не мог заснуть. Его захлестнули тоска и отчаяние. Он думал о своём одиночестве, о том, что в бесконечной Вселенной не существовало ни одного человека, которого он мог бы назвать родным, своим. От этой мысли Кайло чудилось, будто он чужой, лишний в этом мире, он появился здесь случайно, по ошибке, и даже Сила не поможет ему стать здесь своим. Кайло понимал, что это пройдёт, его и раньше так накрывало. Он готовился к тому, что ночь будет тяжёлой, ждал кошмаров. Когда запищал датапад, Кайло сначала не хотел смотреть, думал, что опять рыцари написали какую-нибудь похабщину, или пришёл очередной отчёт, который можно прочитать завтра. Но внезапно забеспокоился, стало не по себе — что если сообщение важное, срочное? Он должен его прочитать, должен! Вдруг от этого будет зависеть судьба «Нагнетающего»? Или других кораблей? Или всего флота... Кайло разблокировал экран и увидел всего одну строчку. Ответ от Хакса. «И вам, Рен, спокойной ночи». Это было неожиданно. Набирая сообщение для Хакса, Кайло неосознанно, можно сказать, нечаянно, завершил его пожеланием спокойной ночи. Отправил и забыл об этом. Не мог и подумать, что Хакс ответит ему тем же. Раньше никогда не отвечал, считал излишним. Кайло грустно усмехнулся — ночь предстояла отнюдь не спокойная, и всё же послание Хакса было приятным, утешающим. Кайло отодвинул датапад, закутался, закрыл глаза. Немного полежал и снова потянулся к датапду. Он перечитывал коротенькую строчку и млел от чувства нарастающего, распирающего тепла, из глаз текли слёзы, но в них не было горечи и надрыва. Кайло плакал и улыбался, плавно погружаясь в сон. Кошмаров не было и в этот раз. Любопытство, которое вызвали эмоции Хакса, быстро превратилось в более сильное чувство, в привязанность — Кайло не побоялся признаться себе в этом. Это чувство укрепляло, исцеляло его, помогало усмирять внутренних демонов, одолеть которых раньше казалось невозможно. Он думал о взаимности, шанс был. Хаксу, как выяснилось, он тоже интересен, по крайней мере, в некоторых местах. Кайло хотел бы ещё раз увидеть жадный пристальный взгляд, а лучше, если бы Хакс не просто смотрел, а что-нибудь предпринял. С этим было труднее. Хакс не сделает первый шаг, более того, теперь ни за что не придёт в тренировочный зал или любое место, где есть вероятность увидеть Кайло обнажённым. Но Кайло не унывал — можно будет что-нибудь придумать. Кайло знал, что Хакс не опоздает, придёт ровно в девять утра по корабельному времени. Сам пришёл раньше, минут за двадцать до встречи. Рыцарей с собой не взял. Во-первых — они ещё спали, а во-вторых — разговаривать с Хаксом хотел только наедине. Кайло побродил по тронному залу, потом зашёл в небольшую комнатку, в которую вела потайная дверь, замаскированная под декоративную панель. Здесь можно было облачиться в парадную одежду, если предстоял торжественный приём, спрятать рыцарей или отдохнуть на бывшем диване Сноука, который приволокли с «Господства» Викрул и Трудген. До прихода Хакса оставалось пять минут. Кайло собирался вернуться в зал, как вдруг в голове появилось прекрасная мысль — случайность можно повторить! Можно ещё раз забыть надеть майку, прямо здесь и сейчас! Он снял плащ, дублет и всё остальное, разделся по пояс и довольный своей находчивостью, уселся на трон. Однако буквально через пару минут начал замерзать — в зале было всего десять градусов тепла. Пришлось поднять до двадцати. Через минуту в зал вошёл Хакс. Выглядел бодренько, шагал энергично, но едва он поднял голову и посмотрел на трон, резко остановился, словно споткнулся. После этого прошёл ещё немного, пытался вернуть прежний темп, но не смог и снова остановился. Изо всех сил он старался отвести взгляд, смотреть не на Кайло, а в сторону, и давалось это Хаксу с огромным трудом. Но вместо влечения, смущения и волнения Кайло почувствовал в нём всплески гнева. Такая реакция оказалось неожиданной, Кайло думал, что всё произойдёт, как в прошлый раз. Он слегка растерялся, но что было делать? — не возвращаться же за одеждой? Оставалось вести себя дружелюбно и непринуждённо. — Доброго утра, генерал. — И вам, Верховный Лидер, — Хакс быстро, раздражённо зыркнул на него. — Итак, какие проблемы возникли на Трабонаде? Кайло решил расположиться поудобнее. Устроился полулёжа в углу между спинкой трона и подлокотником, ноги вытянул и положил на второй подлокотник. Злость Хакса стала гуще, крепче, но взгляд остался неподвижным, напряжённым, направленным в сторону. — Я размышлял о том, как нам лучше повести себя на этой планете. Вы знаете, что там идут непрерывные войны? Всех со всеми. — Прекрасно знаю. Раздражение всё-таки прорвалось наружу и слышалось в интонации. Кайло, делая вид, что ничего не заметил, продолжил: — Я думаю, что имеет смысл поддержать одну из враждующих группировок. Снабдить оружием, выслать инструкторов. С нашей помощью эта группировка возьмёт под контроль планету и будет сотрудничать с нами. Но там столько разных банд, кланов... Если честно, я запутался в том, кто они и чего хотят, а консультации с политическими советниками мало чем помогли. Что посоветуете вы, генерал? Хакс переключился на размышления и немного успокоился. — Нужно создать свою группировку. Из людей, которые окажутся восприимчивы к идеологии Первого Ордена. Позже, когда эти люди придут к власти, они будут легко поддаваться нашему влиянию. Кайло, немного подумав, кивнул. — Мне нравится ваше предложение. Хакс покраснел. Не то от жары — он был в шинели и кителе, не то от новой волны злости. — Вы чем-то недовольны? — поинтересовался спросил Кайло. — Всё в порядке, — процедил Хакс. — А я вижу, что нет, — Кайло решил помочь ему выпустить эмоции, спровоцировать. — Мне кажется, что вас смущает мой вид. Понимаете, здесь сломался термостат, стало жарко, вот я и... — Это отвратительно! — выпалил Хакс, сверкнув глазами. — Почему? — Кайло старался не улыбнуться. — Если вам некомфортно, жарко, можете снять шинель. — Вы находитесь в непристойном виде на... — Наконец-то Хакс вышел из себя. — На троне! Это неуважение! Ваш вид оскорбителен! Вы уничтожаете репутацию Первого Ордена, выставляете себя, а значит, и всю его власть, на посмешище! Развалился на троне, как босяк в заплёванной кантине! Хакс внезапно умолк. Лицо окаменело и побледнело. Он понял, что наговорил лишнего и теперь жалел об этом. Вместе с ним в зале замерли все звуки, наступила полная тишина. Кайло слегка улыбнулся — теперь было можно — и посмотрел Хаксу прямо в глаза. В ответ Хакс поджал губы, напрягся ещё сильнее. — Расслабьтесь, генерал, зачем так надрываться? — Кайло снова улыбнулся. — Здесь нет никого, кроме нас. Никто, кроме вас, не увидел, как я оскорбил трон своим телом. Никто не узнает, что... Лицо Хакса неожиданно изменилось. После гневной тирады он выдохся, сил на самоконтроль не осталось, и теперь его рассеянный взгляд медленно блуждал по телу Кайло. Любоваться его томным видом можно было до бесконечности, он стал очень красивым, растроганным, возбуждающим. Кайло сменил позу — сел прямо, расправил плечи, выставил грудь вперёд и улыбнулся. Заглянул Хаксу в глаза и спросил, касаясь Силой его разума: «Хочешь их потрогать?» Хакс вздрогнул, голова дёрнулась назад, как от выстрела. Не дав ему опомниться, Кайло спустился с трона и встал напротив. Сглотнул и повторил вопрос — словами: — Хочешь? Потрогать, погладить... Хакс оцепенел, не шевелился, стоял возмущённый и растерянный, с приоткрытыми губами — хотел ответить, но не мог. Кайло обхватил его запястья и потянул его руки к своей груди. Хакс сжал кулаки, но не сопротивлялся. Кайло чуть ослабил хватку и стал медленно массировать согнутые, затянутые в чёрную кожу пальцы. — Расслабься, Хакс. Сними перчатки. Наконец-то Хакс решился на него посмотреть. В глазах, кроме явного желания, были смятение, тревога, неверие. Эта борьба чувств и сбивала Хакса с толку, дезориентировала, он был словно контуженный. Кайло продолжил массировать его кулаки, и пальцы постепенно разжимались, выпрямлялись. Их ладони соприкоснулись, пальцы переплелись. Кайло прихватил и осторожно потянул перчатки, не отводя взгляда от светлой, с лёгким розоватым оттенком кожи. Хотел сбросить перчатки на пол, но, вспомнив о чистоплотности Хакса, быстро запихнул их в задний карман штанов и мгновенно вернулся к рукам. Взял обнажённые теперь ладони, снова притянул их к груди, накрыл сверху своими. Хакс пошевелил пальцами — неловко, боязливо. Слабое прикосновение получилось удивительно нежным. Хакс посмотрел на Кайло и тихо, почти с мольбой сказал: — Прекрати... У меня сейчас встанет. — А у меня уже... — шёпотом ответил Кайло и улыбнулся. Хакс смущённо улыбнулся, и вдруг его взгляд изменился. Смятение и неуверенность исчезли, осталось только желание. Он вцепился в грудь Кайло и жадно тискал, мял, гладил, потом перешёл на плечи и спину, прижимаясь всё плотнее. Кайло обхватил его, и они обнялись, а в какой-то момент соприкоснулись лбами. Хакс остановился, они посмотрели друг на друга и одновременно потянулись к губам. Поцелуй получился долгий. Хакс ласкал лицо Кайло языком и губами, а руками сжимал бока и бёдра, подбирался к ягодицам. Кайло тоже хотел прикоснуться к его телу, но мешала одежда. — Пойдём, — Кайло перехватил руку Хакса. — Куда? — Хакс остановился и недовольно прищурился. — Я покажу, — Кайло пошёл в сторону потайной комнатки и потащил его за собой, — это здесь. Он не отпускал Хакса, пока они не зашли в комнату. Увидев диван, Хакс сразу сориентировался и подтолкнул Кайло к нему. Они легли и снова целовались, одновременно стараясь как можно быстрее раздеться. Оба не знали, что будут делать, импровизировали, пробовали разные ласки: руками, губами, языками. Сжимали, гладили и разглядывали друг друга, пока возбуждение не стало зашкаливающим. Хакс лежал сверху, вылизывал шею и ключицы Кайло, а Кайло мял его плечи, спину, ягодицы. Их члены то тёрлись, толкались, то упирались в лобок или мошонку, и чтобы обострить ощущения, Кайло обхватил их рукой, сжал, а Хакс начал двигаться. Сначала ритмично, плавно, но быстро сбился на яростные резкие рывки. Кайло кончил первым, закрыл глаза и застонал, заёрзал. Хакс — почти сразу за ним. Рухнул на Кайло, уткнулся ему в шею, запустил пальцы в волосы. Они лежали так несколько минут, почти не шевелясь, лишь расслабленно поглаживая друг друга. — Надо одеваться, — Хакс сказал это без всякого энтузиазма, после чего выбрался из объятий Кайло. Он сел, запрокинул голову и прикрыл глаза. Кайло разглядывал его, любовался изящным гибким телом, нежной кожей, на которой кое-где проступили красные пятна засосов, растрёпанными рыжими волосами. Сколько в нём страсти! — Кайло был потрясён. Ни с кем из прежних партнёров он не испытывал и половины чувств, пережитых сейчас. Они были чужими, с ними не было эмоциональной близости. Теперь Кайло знал, что, никто, кроме Хакса, ему не нужен. Он нашёл своего человека. Человека, который шесть лет подряд был рядом и попортил ему немало крови. Кайло улыбнулся, потянулся к Хаксу, провёл ладонью по спине. — Не хочешь устроить себе выходной? Хакс посмотрел на него нежным, слегка печальным взглядом. — У меня много дел... Чем можно вытереться? Кайло достал из вороха одежды, лежавшей на спинке дивана, свою майку. — Вот. Хакс посмотрел на неё с сомнением, вероятно, ожидал чего-нибудь более подходящего, но всё же взял. Одеваясь, Кайло заметил, что и у него появились засосы. Особенно много их было на груди, но около сосков не выступило ни пятнышка. Получалось, что когда Хакс, когда целовал их, думал о том, чтобы не сделать ему больно, не повредить чувствительную тонкую кожу. Мысль о том, что Хакс берёг его, подняла в Кайло волну тёплых, опьяняющих чувств, в груди что-то сжалось, глаза наполнились слезами. Увидев это, Хакс нахмурился, несколько секунд вглядывался в его лицо, потом осторожно спросил: — Кайло... Что не так? Кайло всхлипнул, улыбнулся и обнял его. — Всё так, всё хорошо. Мне очень хорошо с тобой, а слёзы... от переизбытка эмоций. Хакс взял его лицо в ладони, погладил пальцами мокрые щёки. — Я теперь твой, — шепнул Кайло. — Только твой. — Звучит заманчиво и... одновременно как-то угрожающе, — Хакс улыбнулся, Кайло потёрся щекой о его ладонь. — Кстати, здесь есть расчёска? — Не знаю, — Кайло помотал головой. — Честно, не знаю. — Ну ладно, — Хакс отпустил его и стал приглаживать волосы руками. — Нам пора, Кайло. По тронному залу они шли, держась за руки, у дверей остановились и повернулись друг к другу. — До вечера? — с волнением спросил Кайло. — Да... Хакс убрал со лба Кайло прядь волос и на несколько секунд задержал пальцы на его шее. И вдруг схватил за плечи, припечатал к двери и стал целовать. Кайло отвечал, они снова не могли оторваться друг от друга. — Я передумал... — прошептал Хакс, на мгновение отпустив губы Кайло. — Возьму выходной. Через двадцать минут встретимся в моей каюте. Кайло кивнул. Хакс смотрел в его чёрные, блестящие от счастья глаза и видел в них бездну, вступать в которую было и тревожно, и радостно. Он понимал, что с Кайло будет непросто, но верил, что у него хватит выдержки и терпения, чтобы приручить этого дикого, сумасбродного мальчишку. Самого прекрасного сумасброда во Вселенной.