Жгучий холод

      Тихий шум за сугробами заставил Кейю вернуться в реальность и вспомнить, где он оказался. Вокруг него был снег, холод и монстры, которых пока очень удачно удавалось избегать. И неизвестно, что из перечисленного было опаснее. Кейа сделал глубокий вдох. Ледяной воздух опалил лёгкие, что помогло запихнуть эмоции куда подальше, сейчас они были ни к чему и только мешали здраво мыслить.       Кейа резко ударил себя ладошками по щекам, прекрасно понимая, что если не возьмет сейчас себя в руки, то скорее всего умрет здесь. Это действие помогло окончательно собраться с силами, чтобы не быть растерзанным магами бездны или не превратится в ледяную статую, с примерзшей к земле задницей. Кейе нельзя было оставаться на месте, поэтому он наконец начал двигаться.       Кейа медленно сел на корточки, стараясь не издавать ни звука, и выглянул из-за кучи снега в поисках опасности. Повернув голову в сторону, откуда были слышны шорохи, он заметил в снегу белого, маленького зверька и расслабился, поняв, что тот безобиден. На этот раз ему повезло.       Поплакать, попроклинать отца и всю свою жизнь и мир Альберих ещё успеет сделать, поэтому он решил, что о произошедшем можно будет подумать позже, когда его тушка не будет в такой опасности, как сейчас. А сейчас надо было решать, что делать дальше.       Он бы не хотел столкнуться с угрозой жизни будучи в таком потрепанном состоянии. Хотя сугроб и смягчил падение, но высота была немалой, а вчерашний вечер и весь день в пути тоже давали о себе знать. Тело и разум нуждались в отдыхе. Кейа знал, что его предел, при котором он свалится без чувств, уже близко, поэтому первым делом ему нужно было найти укрытие для отдыха и при этом не замёрзнуть насмерть.       Однако самой важной задачей для Кейи стало – найти источник тепла.Одежда уже не спасала от холода, а накопительный эффект лютого холода потихоньку давал о себе знать, грозясь в ближайшее время превратить мальчика в ледышку.       Первая мысль пришедшая в голову юного Альбериха была о треногах с огнем, что были расположены на краю обрыва, с которого его и столкнули недавно. При этой мысли, копчик, будто сильнее заныл от боли, но Альберих просто сильнее стиснул зубы.       Кейа нахмурился, он мог, конечно, попытаться залезть туда и согреться. Вот только ещё с земли было видно, что огонь в них погас, а зажигать его вновь Кейе было просто напросто нечем. Все необходимое находилось в сумке отца, а не его, так что Альберих откинул эту мысль подальше, не учитывая ещё и то, что в его состоянии лезть по крутому склону равнялось самойбийству.       Шмыгнув носом, Кейа принялся старательно вглядываться в снежную тьму, пытаясь выхватить из мрака мерцание спасительной, огненной феи или силуэт согревающего механизма. Однако ничего из перечисленного не было замечено мальчиком в округе. Кейа чертыхнулся, не зная куда себя теперь деть.       Снег продолжал нещадно падать, доходя уже до колен мальчика, поэтому, Кейа нерешительно зашагал вперёд в неизвестность, двигаясь вниз к огромным, аркоподобным наростам.       Альберих предпочел не думать о том, что они были похожи на кости какого-то слишком уж огромного существа. Надеясь только на то, что потомство этой огромной живности не бегало в настоящее время по драконьему хребту.       Кейа, достигнув небольшого склона, аккуратно, но стараясь, как можно быстрее, спустился по нему, потом по другому и ещё одному, пока не заметил подобия на тропинку. Она была завалена снегом, но все ещё оставалась различимой. На ней можно было заметить ещё совсем свежие следы.       Мальчик встрепенулся, может быть в этом архонтами забытом месте есть люди. Альберих уже чувствовал, как покалывают от тепла обмороженные пальцы, поднесение поближе к костру, как запах дыма заполняет лёгкие, даря чувство защищённости. Кейа только надеялся, что люди будут какими-нибудь заблудшими путешественниками или членами гильдии искателей приключений, а не разбойниками. Да даже Фатуи были бы лучше, чем похитители сокровищ.       Подойдя ближе, Кейа начал рассматривать следы, чтобы понять в какой же стороне находится его предполагаемое убежище.       – Тепло, жди меня! – почти неслышно пробормотал Кейа.       Проследовав по ним, Кейа наткнулся на вход в пещеру, медленно приближаясь к нему. Несмотря на все предвкушение от скорого нахождения вблизи от костра, Кейа не забыл про осторожность и том, где находится, поэтому аккуратно заглянул в пещеру, стараясь сделать это максимально незаметно. Отец слишком хорошо вбил в его голову то, что опасность можно ожидать от чего и кого угодно, сам являясь наглядным примером.       Вокруг огня под каменными сводами сидело шестеро хиличурлов, что-то обсуждая на своем языке, а рядом прямо в воздухе лежал крио маг бездны. Кейа шумно сглотнул, представляя, что с ним могло бы быть, не догадайся он предварительно заглянуть внутрь. Обычным подзатыльник за тупость и непредусмотрительность от Альбериха старшего он бы не отделался. Слишком часто он видел, что случалось с незадачливыми искателями приключений, и от увиденного кровь всегда стыла в жилах. Альберих не хотел оказаться на их месте, их смерть была жестокой и незавидной участью, поэтому он быстро попятился назад, отступая от ранее казавшейся такой уютной пещеры.       Уютной она, конечно, была, но только для монстров внутри.       Следя за входом в пещеру, Альберих сделал ещё несколько шагов назад, и резко развернувшись, бросился прочь. Сердце стучало в висках, каждое движение отдавалось болью, ноги утопали в снегу, но Кейа продолжал бежать. Все ещё существовала вероятность, что его могли заметить, так что он не стал рисковать, останавливаясь.       Дыхание сбилось, а сапоги, не предназначенные для такой погоды, были набиты снегом, но Кейа остановился только тогда, когда, споткнувшись обо что-то, упал лицом в снег. Нервно вскочив на ноги, дергано осмотревшись и не заметив погони, Альберих решил, что сейчас находится достаточно далеко, чтобы продолжить продолжить искать место ночёвки.       Однако проблема с укрытием не решилась сама собой, вокруг по-прежнему не наблюдалось ничего, что могло бы согреть или хотябя укрыть его.       Кейа сжал и разжал кулаки, стараясь отогнать панику, которая нарастала с каждой минутой, проведенной на этой горе. Альберих не знал, сколько он уже пробыл здесь, но мороз начал доставлять ощутимый неудобства. Снег попал за шиворот балахона, медленно тая, волосы прилипли к лицу, одежда уже давно не спасала от холода, а пальцы едва двигались – недалеко было и обморожение.       Кейа двинулся дальше, но прищурился, уловив краем глаза странное, красноватое свечение. Оно исходило из другой пещеры, ранее незамеченной им. Кейа мог только с надеждой верить, чтобы в ней не оказажется монстров, как в предыдущей.       Так же тихо, как и в прошлый раз подкравшись ко входу, заглянул внутрь. В лицо дунул теплый ветер, и Кейа блаженно прикрыл глаз, но опомнившись, быстро распахнул его, внимательнее рассматривая обстановку внутри.       В пещере не наблюдалось признаков жизни, но было очень тепло. Там была даже трава, правда красного цвета, а не зелёного. Пожалуй, единственное, что настораживало это огромное светящееся нечто от которого, будто вены, ползли во всех направлениях красные нити.       Кейа в нерешительности замер, не решаясь войти. Его ужасно манило тепло, царившее в этом месте и оно явно было не занято кем-либо, но непонятное явление вызывало беспокойство. Возможно эта штука и была безопасной, но Альберих не был в этом уверен и испытывать удачи очередной раз за день ему не хотелось.       Обернувшись, Кейа поежился, метель, кажется, и не собиралась заканчиваться.       Альберих повернул голову обратно, тяжело вздыхая и делая первые шаги внутрь. У него не было другого выбора: альтернативное пристанище он вряд ли сможет найти в такую погоду и при таком состоянии. На самом деле эта незанятая пещера и то, что Кейа ее нашел, что само по себе являлось чудом. Одну ночь можно провести и в компании непонятного красного, светящегося нечто.       Чем глубже в пещеру заходил Кейа, тем выше становилась температура. Он удивлённо уставился на непонятный объект, от которого и шло свечение, предположив, что именно он является своеобразной печкой. Потому что вряд-ли в этом были виновны обычные валуны и красные кристаллы, а красное нечто было самым подозрительным и единственным объектом в пещере, теоретически способным на это.       Дойдя до примерно середины пещеры, Кейа остановился. Он не собирался подходить ближе к этой штуке, чем стоит сейчас. Это непонятное, сияющее нечто не вызывала доверия. Хотя желание лечь рядышком с случайно найденным обогревателем, звучало весьма заманчиво. Кейа устроился достаточно далеко от него, чтобы чувствовать себя в относительной безопасности, и в тоже время чувствовать исходящий от этого нечто жар.       Он сел на пол и прижался к стене спиной, ощущая лопатками блаженное тепло. Кейа расслабился и прикрыл глаз, подтягивая колени к груди и утыкаясь в них лицом. Однако практически сразу на смену уютному теплу пришло неприятное ощущение сырости. Снег и лёд, что облепили мальчика, начал таять. Кейа раздражённо вздохнул, открывая глаза и снимая с себя балахон и сапоги, оставаясь в штанах и рубашке, которая почти не пострадала в ходе падения и импровизированной перебежки после, чего не скажешь о штанах.       Благо ветра в пещере почти не было, так что Альберих ощущал себя все еще достаточно комфортно, сидя на земле.       – Хм, и с какого же момента все пошло не так? – Философски спросил Кейа у пыстоты, запрокинув голову, он ударился ей об стену . Он зашипел от боли, проклиная архонтов и смотря на стену так, будто это она виновата в том, что он ударился об нее. – Стоп. Архонты. – Кейа пораженно замер. – Считается, что именно архонты связывают нити судеб из-за чего и появляются соулмейты. То есть этот человек был архонтом? – Альберих фыркнул от своего же предложения, но продолжил тихо рассуждать. Кейе больше нравилось слушать свой тихий шепот, нежели завывания холодного ветра, доносящиеся со стороны выхода.       – Если учитывать, что Ли Юэ это единственный регион, где архонт регулярно посещает свой город, то почему бы ему не побродить среди людей, тем более в такой праздник? Таким образом, этот правда мог быть властелин камня... – Кейа тупо смотрел на светящуюся непонятную штуку, будто она могла ответить на все его вопросы, что сейчас клубилось у Альбериха в голове.       – Бог контрактов и создатель моры попросил у одиннадцатилетнего мальчика одну монетку взамен на исполнение его заветного желания! Кому расскажешь – не поверят, сочтут за умалешенного! – Хохотнул Альберих, но так же быстро замолчал, вспоминая к чему, точнее куда, привело исполнение его одного единственного заветного желания, иметь прямое напоминание о том, что он был не одинок в этом мире.       Однако сидя в одиночестве на промерзшей, заваленной снегом горе, Кейа не мог понять, что он в данный момент чувствует. Это одновременно была и оглушительная пустота, и целая лавина чувств. Кейа не понимал, как он мог находиться сразу в двух таких вот противоречивых состояниях. Они боролись внутри него за право главенствовать, вот он еле сдерживает слезы и истеричный смех, а вот спокойно беседует со стеной об обсурднейших вещах.       Мысли плавно сместились на другую немаловажную фигуру, сыгравшую, пожалуй, главную роль в пьесе «Оставь своего сына одного на необитаемой горе», отца.       – Отец... – в тот момент как были произнесены эти слова, борьбы меж двух состояний наконец разрешилась не в пользу леденящего душу спокойствия.       Кейа сдавленно всхлипнул, сейчас ему было плевать на то, что он проявляет слабость. Этого все равно никто не увидит, поэтому Альберих дал волю эмоциям, что начали разрывать его на части. Это были и гнев, и печаль, и грусть с тоской, и ненависть с безысходностью – все чувства к одному единственному человеку сплелись в один большой клубок, который грозился раздавить ничтожного по сравнению с ним Кейю.       Кейа знал, что его отец был дерьмовым родителем, но он был им, по крайней мере до того момента, как бросил Кейю на Драконьем Хребте. Альберих помнил, как отец много раз отдавал ему еду вместо того, чтобы поесть самому, когда припасов в пути оставалось мало, помнил, как тот прикрывал его, защищая от слишком сильных для мальчика лавачурлов, но он так же помнит, как его безжалостно толкнули в пропасть, буквально несколько часов назад, как и частые избиения по надуманным причинам или без них.       Альберих часто думал, что бы он сделал, если бы отца не было, но сейчас в голове было совершенно пусто. Отец все же был его шаткой, но опорой, на которую Кейа всецело полагался в этом огромном мире. Сейчас он остался один на этом свете без ничего: без эфемерного дома и такой ж эфемерной семьи, без места, где хотя бы помнили его имя. Кейа свернулся в калачик на земле и задышал чаще, зажмурившись так сильно, что перед глазами появились разноцветные пятна.       – Что если бы я тогда загадал другое желание? А если бы не оставил там, эту чёртову монетку? Хотя метки начали появляться до того, как я это сделал... – глухо голос Кейи замолк, а по щеке скатилась очередная партия слез. – Если, если, если... Он уже бросил меня умирать здесь. – Альберих обнял себя руками, глубоко в душе он знал, что отец ненадёжен, а метки просто послужили достаточным толчком, чтобы сделать то, что отец сделал.       Кейа знал о нечеловеческой ненависти отца ко всему в Тайвате, так как тот был прочно связан с богами, но все же продолжал мечтать о светлом будущем среди этих людей. Альберих уткнулся лбом в колени, стараясь не смотреть на запястья. Даже сейчас он не хотел ненавидеть Тейват, людей в нем и особенно своего соулмейта. Не сейчас, только не сейчас. Он не хотел во всем винить свою связь с соулмейтом, но именно она стала спусковым крючком для событий, которые привели его в эту пещеру. Однако думать об этом сейчас было болезненно больно.       – Думать сейчас было больно обо всем, – сиплым голосом признался сам себе Кейа. Беззвучные рыдания даже не думали заканчиваться. – Если так подумать, то я удивлен, что он собственноручно не убил меня, увидев связь. У него духу не хватило? Или я наоборот должен восхищаться тем, что он нашел способ избавиться от меня, не запачкав руки? – Приглушённо бормотал Кейа, с помощью слов он пытался разобраться в той каше, в которую превратились его чувства.       Кейа продолжил размышлять, хотя это было почти физически больно. Обычные дети его возраста навряд ли смогли бы сориентировать будучи выкинутыми за ненужность своими родителями. Значит и смерть их была почти стопроцентной, шанс же Кейи погибнуть был не сильно ниже. На самом деле это уже было чудом, что Альберих не сломал себе ничего после не очень мягкого приземления, а потом смог найти где укрыться.       Кей медленно успокаивался, сил продолжать плакать не было. Сил не было ни на что.       Альберих не знал, что делать дальше и какое будущее ждёт его завтра. Он предпочел оставить переживания о завтрашнем на завтра и провалился в неглубокий, чуткий сон, из которого его вырвал резкий смешок и неразборчивая речь.       Кейа вскочил, вставая в боевую стойку. Рука рефлекторно потянулась к сумке на поясе, которую вчера он не успел снять, и выудила из нее пару метательных ножей. Хотя в данной ситуации это вряд-ли поможет.       У входа в пещеру стоял криомаг бездны с уже активированным элементальным щитом, который не пробьешь обычным оружием.       Кейа и монстр встретились взглядами, и мальчик шумно сглотнул. Была причина, почему они с отцом избегали сражений с этими существами.