***
Феликс открывает дверь, позволяя войти в здание, после чего следует за мной. Громкая музыка сразу же бьëт по ушам, яркие фиолетовый и синий цвета прожекторов, заставляют глаза напрягаться. Куча танцующих, пьющих людей, что теснились на танцполе, бесили меня. Бесили потому что им весело, всему этому сброду алкашей, наркоманов, шлюх, весело. Они не волнуются о своих проблемах, просто танцуют. Подняв голову, смотрю прямо на застеклëнный этаж VIP и сразу же начинаю искать свою цель. Найдя парней, иду к правой лестнице. Только об одной мыслей о Ране и о том как он поступил, меня разрывало от злости, и обиды. —Девушка вам сюда нельзя. —Останавливает меня охранник, выбив из мыслей, осматривая мой небрежный вид. Я не позаботилась о том, чтобы привести себя в порядок, после проливного дождя. Ды и мне было не важно как я выгляжу, важно только то что делаю. —Поверь, можно. Скажи Сано, что пришла Сакамото. —Парень презрительно посмотрел на меня и передал команду второму охраннику. Спустя малое количество времени, парень вернулся и одобрительно кивнул, давая понять, что можно впустить. Поднимаюсь по стеклянной лестнице, цокая каблуками, держусь за перила. В голове борются две личность. Одна рвëт и мечет, орëт о том, что надо пристрелить его сразу же. Вторая твердит, что ничего хорошего месть не даст и не стоит поддаваться ненависти, чтобы испортить себе жизнь ещë больше. Только не могу понять, кто из них сильнее. И вот передо мной весь Бонтен, что уставился на меня и Феликса. Перед тем как войти в здание, я отдала ему приказ, чтобы он не дал мне никого убить. Также никакой приказ противоречащий первому, он слушать не должен. —Мира, что с тобой? Где ты была эти три дня? Почему не выходила на связь? — Взволнованно спрашивает Ран, а я лишь бездушно смотрю ему в глаза. Нахмурив брови, он сразу понял что что-то случилось. Не знаю даже кого винить. Его? Себя? Или же обоих? Он меня предал, а я позволила это сделать, дала ему информацию которую сообщать не стоило и это была моя ошибка. —Знаешь, Ран, от тебя я не ожидала такого поступка. —Подхожу к стеклу и смотрю на танцующих внизу людей, что будто бы бушующие волны бьющиеся о скалы, теперь это завораживало. — В каком смысле? —Недоумевающе спрашивает парень. Он прикидывается? Хотя, может и вправду не понимает о чëм я. Вдруг он непомнит разговор или же просто не считает, что именно тот разговор стал его раковой ошибкой. —Феликс, покажи ему. —Монотонно говорю я, поворачивая голову. Парень кладëт чëрную папку перед Раном. В ней были полные отчëты об этой мисии. Взяв папку в руки, парень открыл еë просматривая каждую страницу. —Мира, что происходит? —Спрашивает Майки. Молча подхожу к нему и отдаю телефон, что он несколько дней назад предоставил мне. Недоверчиво беря гаджет, парень продолжал смотреть на меня, ища ответ. —Происходит то, что я должна была уже давно сделать. — Мне надоело быть такой же как остальные, шавкой Майки, даже если со стороны всë выглядит по-другому, то это лишь красивая картинка, на самом же деле, я ничем не отличаюсь от тех, кто ползает под Бонтеном. —Почему ты без маски явилась сюда? Ты же понимаешь, что это может быть опасно. И вообще, кто это с тобой? — Спрашивает Сано, отпивая из стакана янтарную жидкость и посматривая на Рана, что до сих пор листал страницы. —Слишком много вопросов. Маска мне больше не нужна, теперь всё идут за мной. Люди из Китсуне и Тайпана оказались не тупыми. Поняли, что несмотря на такие обстоятельства, мои методы характер не поменяется. Также, теперь именно по этой маске, правохранительные органы будут искать меня. А это Феликс, бывший член Тайпана теперь он всегда и везде со мной. — Повернувшись в сторону Рана, наблюдаю за его реакцией, он полон безразличия. Меня это злит, он сидит также как и до этого, несмотря на то, что знает кто это, и всë понимает. —Причëм тут я? —Ран откладывает папку в сторону и начинает вставать, чтобы подойти ко мне. Противно, не хочу чтобы он хотя бы думал коснуться меня. Очень сложно держать желание уничтожить его, и в ту же секунду сдерживать желание простить его. —Феликс, видео. —Парень достаëт телефон и останавливает рукой настойчивого Рана, пихая телефон с записью разговора между ним и Мэзэро. Разговор сейчас слышали все кто находился здесь и каждое слово вызывало у парней разную реакцию. Но особенно это было заметно у Манжиро. Он сразу понял, что произошло, и кто был в этом виноват. Я наблюдала за реакцией Рана, что досмотрел видео до самого конца. Отдав телефон обратно моему подчиненному, он сел на диван и потëр переносицу, томно выдыхая. — Понимаешь ли, Мэзэро и пальцем бы не тронул никого из них, если бы не ты. У него даже в планы не входило шантажировать меня, а после и Манжиро. Он бы сделал всë намного легче. Ты только мне одно скажи, чем ты думал, когда всë это говорил? —Спокойный и монотонный голос, наполнял тишину комнаты. Фиолетовый глаза смотрели на меня с удивлением и сочувствием. —Кто-то проебался по всем фронтам. —Насмешливо произнëмс Санзу. Не обратив на него ни малейшего внимания, продолжала смотреть на обеспокоенного парня, что явно потерялся в пространстве, не понимая как действовать в такой ситуации. —И что ты хочешь от меня? Зачем ты меня тыкаешь в это? —Тихо усмехнувшись, я опустила взгляд. В голову полезли угнетающие мысли. Он меня точно любит? Ему абсолютно насрать на свою ошибку, не волнует это, не капли. Я уже не злилась, меня просто разрывала обида и отчаяние. Видимо всë было фальшивым, нашла кому довериться. Комок у горла не давал ровно дышать, а тело бросило в дрожь. Его взгляд больше не выражал сочувствие, теперь он смотрел на меня со злобой и презрением, будто бы винил в том, что совершил ошибку. —Мне от тебя больше ничего не нужно. А как ты выразился, тыкаю я тебя, потому что это твоя ошибка. Ты не представляешь даже, что мне хочется с тобой сделать. Но обдумав всю ситуацию, поняла, что месть не стоит того, чтобы угробить свою жизнь. Ты жив, лишь потому что я не хочу делать больно твоему брату. Если я убью тебя, то чем буду лучше Мэзэро и тебя самого? Поэтому просто указываю на твою ошибку и какие она повела за собой последствия. Но ты, почему-то, хочешь обвинить в этом меня. — Мне хотелось уже поскорее уйти отсюда, не хочу наблюдать эту физиономию. Мне больно, я его люблю, искренне, но это явно не тот человек с которым я могу быть счастлива. Как бы не хотелось, но нужно оставить его позади. Он меня предал и желание простить его, я всеми силами подавлял внутри. —Мира, мне насрать, что они мертвы, важно лишь то, что ты живая. Они мне никто. Почему мне должно быть плохо от этого? Единственное, что беспокоит это твоë состояние. — Он говорил тихо, но с агрессией. Я стояла и слушала не понимая, что происходит. Он будто бы стал совершенно другим человеком за эти три дня. Не узнаю его. —Больше о моей состоянии, ты можешь не заботиться и не думать. —Поворачиваюсь в сторону Сано. Что сидел и наблюдал за нашей перепалкой. — Так как Ран нарушил одно из условий договора, он расторгнут. Больше с вами меня ничего не связывает. — Говорю я и направляюсь к лестнице. Хочется поскорее убежать отсюда. Сбежать, спрятаться, чтобы никто меня не трогал. Хочу просто исчезнуть, но не могу. —Ты уверена в своëм решении? —Слышу сзади голос Майки и останавливаюсь. Несколько секунд, я обдумываю его слова и всё последствия, которые могут произойти при расторжении этого договора. Но не боюсь, скарее уверенна, что Бонтен трогать меня не станет. —Более чем, правила есть правила. Если ты что-то прощал мне и я прощала твоим людям, то в этот раз, я больше не буду так благосклонна. Пора заканчивать прятаться за спинами Бонтена. Если вы троните меня или мою группировку, то я больше не буду ставить баррикады, а нападу в ответ. И кстати, Хайтани, чтобы через пять дней, в доме моего отца, от вас не осталось и следа. —Договорив, продолжаю двигаться к своей цели, сдерживая слëзы. Не хочу его отпускать, несмотря на всë, он первый, кем я начала дышать, как воздухом, кого я полюбила. Я верила, надеялась, что этот тот человек. Но он заботиться о моей состоянии только тогда, когда происходит пиздец, когда я не выдерживаю, а когда всë хорошо, ему насрать. Он спокойно может натворить дел и только потом, начнëт заботиться. От этого понимания, мне ужасно больно, но я понимаю, что лучшее решение сейчас, это просто его бросить и вычеркнуть из своей жизни. Феликс пошëл за мной, предварительно забрав папку. Ноги подкашивались и идти на каблуках, было слишком сложно, резко подвернув ногу, начинаю падать, но парень успел меня поймать, голова закружилась и зверски заболела. Он взял одной рукой меня под локоть и прижал к себе. В таком положении, мы прошли оставшуюся часть коридора и лестницу. Резко почти у самого выхода, меня вырывают из руки Феликса. Обернувшись, вижу Рана, что до ужаса взбешен. —Неприкасайся к ней! —Орëт он, крепко сжимая моë плечо, до боли. У него будто бы на лице читалось, это моë и если тронешь, я тебя убью. Стою и даже не знаю, что делать. Мне был противен Ран, но в тоже время было спокойно, что он рядом. Мозгом понимаю, он последняя мразь, а сердцем чувствую сильнейшее притяжение к этому человеку и не хочу его отпускать. Люблю, безумно люблю. —Феликс, подожди меня у машины. —Говорю я, после чего поклонившись парень уходит. —Что ты от меня хочешь? — Спрашиваю, вырываясь из крепкой хватки. —Понимаю, что в твоих глазах я мразь. Но сука, я люблю тебя и не хочу терять. Прошу, Мира, не уходи. Ты единственная кто за всю мою жизни смог разжечь это чувство у меня. Я не смогу это пережить. Прошу пожалуста. — Тëплые руки прикоснулись к моим щекам, а сиренивые глаза, будто светились, в неоновом свете. Ему и вправду нехочится меня терять, но не могу простить, просто не могу. Сердце обливалось кровью, слëзы текли по щекам. Ужасно хочется его простить, но розовые очки одевать не было желания. Он уже не раз косячил по-крупному, а я вечно прощала. Меня разрывало, хотелось прижаться к нему и вырыдать всю боль, но понимание того, что именно из-за него мне больно, не давало это сделать. —Ран, я не даю вторых шансов, из-за тебя умерли все кто был так дорог мне. То что ты понял, что ты мразь, не воскресит всех их. Всë кончено, Ран. Теперь можешь быть свободен. —Говорю я, писклявым голосом. Мне больно это говорить. Больно его бросать. С ним я чувствовала комфорт, спокойствие, я могла быть с ним слабой, весëлой, грустной, злой и он бы принял любое моë состояние. Мне больно перечëркивать эту главу нашей жизни. Не пожалею ли я? — Твою мать, ды почему же ты такая принципиальная. — Мне больше не хотелось говорить с ним и видеть его. Я понимаю, что чем больше рядом, тем сложнее сдерживать желание простить. Нужно быть умнее. — Сколько же раз, жизнь должна меня ударить, чтобы я поняла, что людям доверять нельзя? — Спросила я у парня, после чего развернувшись на левой пятке, вышла из злосчастного здания. Выйдя на улицу, в нос ударил запах мокрого асфальта. Растекаясь по лëгком, свежий воздух бодрил и давал возможность немного успокоиться. Подойдя к машине и сев внуторь, меня сразу же начинает накрывать волной эмоций. Я будто бы лишилась части себя, лишилась всех. Никого больше нет рядом, я одна. Слëзы текут рекой, начинаю бить руками в пассажирское сиденье спереди, в попытках выплеснуть свои эмоции, надеясь, что станет легче. Но боль рвëт изнутри, больно, пусто, страшно. Почему так много эмоций? Почему я не могу их сдержать? Я слабая?***
Почти всю дорогу истерика не давала мне покоя. Феликс лишь молча наблюдал за мной, изредка подавая сухие салфетки из бардачка. Подъезжая к дому дедушки, я уже немного успокоилась. Теперь мой дом здесь. Как оказалось, его купил как раз-таки Мэзэро, а после его смерти, он стал моим. Это здание я и вправду могу назвать домом, где мне спокойно и комфортно, где я чувствую себя счастливой, просто от воспоминаний связанных с этим местом. Пора становиться взрослее и не гнаться за любовью и вниманием, которого мне вечно мало. У меня есть цель, возможность и силы, на то чтобы превратить Китсуне в сильнейшую группировку. Ради этого, я готова на всë, мои интересы и проблемы, здесь не важны, важно лишь процветание группировки. Зайдя в здание, отправляю Феликса домой и сразу же иду в свою комнату. Свалившись на кровать, в мокрой одежде, накрываюсь одеялом, в надежде, что когда я усну и проснусь то станет легче. Отпущу всю ситуацию и начну двигаться дальше. Смогу всë пережить и преодолеть, должна, ради тех, кто потратил на это, самые светлые годы своей жизни. Буду жить и защищать частичку их души. Я больше не от кого не завишу, никого не боюсь потерять, сломать меня сильнее чем сейчас, никто не сможет. Быть в этом подавленном состоянии, тоже долго не получится, как группировка может быть сильной, если глава слабая? Поэтому придëтся экстренно себя реанимировать. Конец всем моим страданиям, конец боли, конец моей старой и безсмысленной жизни. Теперь, я начну всë заново.