Похититель Теней

      Сколько он себя помнил, Сонхва всегда жил на базе. Он не помнил, что было до, и было ли вообще что-то до этих высоких бетонных стен. Все, что он знал – это то, что он был одним из первых. О своей семье он изредка слышал лишь от других агентов или от преподавателей, которые ненароком позволили себе сказать лишнего. У него был отец – это был человек без лица и имени, без теплых рук и слов поддержки, не такой, как позже ему рассказывали другие ребята про своих отцов. Сонхва не знал о нем ни единого факта, но, по словам наставников, отец бы им гордился. Этого парню всегда хватало и тушило любой внезапный интерес. Сонхва просто представлял, что отец когда-то был одним из инструкторов на базе. А по тому, кого никогда не знал, он просто не мог скучать.       Все, кто поступал на базу, сразу же распределялись по группам. Некоторых отправляли в лаборатории, чтобы вырастить лучших из лучших хакеров или химиков. Другие проходили годы суровых физических тренировок, чтобы потом стать агентами. Третьи же могли стать кем угодно – от секретарей до двойных шпионов. Сонхва повезло иметь преимущество первого новенького – его учили всему понемногу. Он неплохо ладил с компьютерами, мог вполне спокойно держаться в рукопашном бою или управляться с оружием. Но все же его сильной стороной всегда оставался шпионаж. Проведя все свое детство среди взрослых, парень научился держать эмоции при себе, показывая лишь то, что от него требуется – ни больше, ни меньше. Однако, ему никогда не давали очень сложных дел, как он считал сам. Он видел с какой огромной скоростью заменяют агентов, когда те «приходят в негодность». Так что то ли его для чего-то берегли, то ли была какая-то причина посерьезнее. Сонхва не привык задавать вопросы. Он привык хорошо выполнять свою работу. - Чего расселся, дорогуша? – из ностальгических раздумий его вырывает голос приятеля. Сонхва поворачивает голову и встречается взглядом с озорными карими глазами. На левом знакомо белеет старый шрам, придающий, казалось бы, детскому лицу оттенок опасности. - И тебе привет, Хонджун. Да, дела у меня просто замечательно. Спасибо, что спросил, Хонджун. Не думал, что ты так волнуешься. Я тронут. - Ой, не корчи страдальца. Как все прошло? – Хонджун засовывает руку в карман помятых джинсов и достает пачку сигарет. – Будешь? - Каждый раз спрашиваешь. Знаешь ведь, я бросил. - Ну-ну, посмотрим, насколько тебя хватит, – парень запрыгивает на перила уличной террасы. - Если будешь мне постоянно их подсовывать, то точно ненадолго. И отвечая на твой вопрос, все прошло хорошо, я уже отчитался. - Как этот клоун? - Хонджун… - Сонхва осуждающе смотрит на друга, полностью поглощенного зажиганием сигареты. - Что? Разве я соврал? - Он лежит в больничном крыле. Попался…прыткий официант. С ножами. – будто не услышав Хонджуна, сообщает парень. - Хех, ничему его жизнь не учит. - Что, прости? - Ничего, просто слышал про его прошлые задания, про прошлого напарника… – тянет Хонджун, краем глаза смотря на приятеля. - Если хочешь что-то сказать, то говори. У меня сегодня терпения кот наплакал, - закатывает глаза Сонхва. - Сам-то не слышал, какие слухи ходят про твоего нового напарничка? - Я таким не интересуюсь. Какое мне дело до дурацких слухов. - А вот и зря. Это ведь и тебя касается, дорогуша, причем напрямую. Слышал где-то краем уха про то, что случилось с его прошлым напарником. Страшное дело. Говорят, Уён сам подстроил его смерть и обвинил его в двойном шпионаже, потому что хотел выслужиться перед боссом, показать свои способности, так сказать. Когда он понял, что план провалился, то закатил такую дикую истерику, что его сперва отправили в изолятор, а потом еще несколько месяцев держали в одиночной палате в медчасти. Ты бы с ним поосторожней был, мало ли что…       Сонхва понимал, что другу нет резона врать, ведь Ким Хонджун знал практически все, что происходило на базе, включая (неизвестно каким образом) конфиденциальные дела. - Спасибо, конечно, что поделился своей мудростью, но с ним я уж сам как-нибудь управлюсь. А сейчас, я спать. И тебе пора. - Конечно, конечно, как скажешь. Ты уже большой мальчик. Да и я ведь просто волнуюсь за тебя. Знаешь, не очень хочется, чтобы мой друг внезапно стал жертвой какого-то чокнутого.       Сонхва лишь тяжело вздыхает и разворачивается уйти, полностью истощив свой социальный ресурс на день, как в спину ему прилетает фраза, которая будет его непрестанно съедать следующие несколько дней: - За ним по пятам следует смерть, дорогуша. Я бы смотрел в оба. Когда Сонхва скрывается из виду за поворотом, Хонджун кидает окурок на землю, где их уже собралась небольшая горка, и тихо прыскает: - Прям по лучшим злодейским канонам. Трепещи, Чон Уён. Твое время давно вышло.