5-гидрокситриптамин

      – И тебе, вот… - шелест пакетика с кормом привлек внимание одного из трех котят, которые мерзли у ствола дерева. – Я бы взял вас домой, но хозяйка квартиры, думаю, будет против… И противоаллергические не дешевые сейчас…       На корточках под деревом с разными пакетиками кормов для котов сидел музыкант, сильнее стараясь натянуть шапку на уши, которые уже краснели от холода. Шмыгнув носом, он насыпал еще немного корма прямо на землю возле серо-дымчатого котенка, и маленький комочек шерсти сразу начал принюхиваться к еде.       – Холодно… Как вы тут не мерзнете… – поглаживая по мягкой шерстке, Венти почувствовал под пальцами дрожание маленького тельца, и сразу напрашивается вывод, от холода. – Надо бы вам найти коробку, а вечером, может быть, принесу свой старый шарф… Эх… – почесав нос, парень еле сдерживался, чтобы не чихнуть.       Звук затвора раздался буквально в паре метров от гитариста, и по какой-то причине ему показалось, что фотографировали именно его. Резкий поворот головы в сторону звука заставил зеленую шапку с лягушачьими глазками слететь, показывая немного взъерошенные волосы.       – Блин!.. – нелепо потянувшись за шапкой назад, он неудачно упал пятой точкой в снег, пугая котят, отбежавших к ногам другого человека. Объемная куртка немного задралась, от чего его вид был еще более забавный.       – Прости, не хотел пугать. – повесив камеру спокойно на шее, фотографирующий подошел ближе, протянув руку для помощи. Котята, словно следуя за мамой, поспевали переставлять маленькие замерзшие лапки за большими шагами человека. Только сейчас музыкант понял, что лицо этого фотографа ему знакомо.       – А… Д-да… Все хорошо… – приняв помощь, он протянул немного дрогнувшую руку в ответ и поднялся на ноги. Приглядываясь к знакомому, он понимал, что никак не может вспомнить имя владельца этого кошачьего лица. – Прости, ээ… Я никак не могу вспомнить, где мы виделись…       – Я Сяо. Фотограф. – Венти только сейчас заметил, как парень крепко держал его руку эти несколько секунд, пока не взял камеру в руки, акцентируя внимание на роде своей деятельности.       – Да!.. Точно… Фотосессия, Кэйа… – музыкант неловко почесал шею, и не нашел лучше способа избавиться от смятения, как наклониться за своей шапкой, заодно подбирая полупустые пакетики корма. – Я тут котят кормил…       – Этих малышей?.. – Сяо взял на руки три пушистых комочка, согревая и пряча в больших по сравнению с ними руках.       – Именно… Я иногда подкармливаю котов, а так хотелось бы забрать домой… Хотя у меня аллергия… – он почесал снова нос, разглядывая пищащих котиков на руках у собеседника.       – Может давай я заберу? Будешь приходить и играть с ними. – почесав за ушком серого малыша, фотограф размотал свой шарф с шеи, укутывая котиков в него.       – Заберешь? А родственники не будут против? – Венти не удержался от умиления и тоже погладил котенка, слыша довольное мурчание в ответ.       – Я на студии живу практически… Там и будут со мной. – невольно кидая на музыканта взгляды, Сяо грел новых друзей.       – Было бы здорово! – мягкая улыбка во все тридцать два зуба озарила милое лицо зеленоглазого, что ее искренность отдалась чем-то теплым где-то в груди у другого. Да, они определенно родственные души, о которых рассказывают в сказах. И Сяо на подсознании это точно понимает. – Ты замерз? Щеки покраснели… Надень… – даже не спрашивая вопросов, гитарист натянул на чужую голову свою зеленую лягушачью шапку, встретив удивленный взгляд. – Тебе идет!       – Чего… – глупо моргая желтыми глазами от неожиданности, фотограф наблюдал за тем, как знакомый по-доброму рассмеялся, прижимая руки к животу. Яркий смех поднимал все на дыбы внутри, заставляя лед и снег таять, или может, так ему казалось. Но с Венти определенно было тепло, словно рядом с карманным солнышком. Щеки только больше краснели по одной низкой причине в объемной куртке, а никак не от холода.       – Ахах… Ты такой весь в черном, типа крутой, и эта милая шапка… – продолжая посмеиваться, он заметил, что реакция Сяо была скорее растерянной, чем такая же веселая. Он поспешил замолчать, понимая, что не стоит вводить знакомого в краску. – Прости. Просто забавно…       – Да нет, просто… Ладно… Кхм. – молодой человек мотнул головой, возвращаясь с небес на землю. – Давай найдем коробку, до студии еще ехать надо, неудобно будет их в руках нести… – он быстро перевел тему и отвернулся в сторону, невзначай оглядывая парк и чувствуя жар на своем лице. Его пугало ни столько отношение Венти к нему, сколько то, что оно заставило его смутиться. Никогда бы ему и не подумалось, что он способен на подобные эмоции, вроде стеснительности.       – Надо в магазине каком-нибудь спросить, у них часто есть коробки ненужные. – Венти указал на ларек впереди, совсем забыв о шапке. Понимание того, что друг смущается к нему пришло сразу, но понимание того, почему, никак не приходит в голову. Что критичного он сделал, что друг стал смущаться? Ему не стоило смеяться?       – Ага. – Сяо кивнул, сразу направляясь к киоску. Венти не ожидал резкого начала движения и поспешил за ним, но слегка споткнулся о свою же ногу, летя лицом прямо на спину знакомого.       – Ай!.. – чтобы удержаться на ногах, ему пришлось крепко ухватиться за торс сбитого с толку фотографа, который еле удержал равновесие.       – …Ты в порядке? – сглатывая некий ком в горле и крепче перехватывая котят, он обратился к зеленой макушке, выглядывающей из-под его руки.       – Д-да… Прости!.. Споткнулся… – музыкант поспешил выровняться, отпуская друга и поправляя одежду. Он вмиг замер, почувствовал легкое прикосновение к волосам.       – Ты такой растяпа. – Сяо сам не заметил, как стал поправлять волосы парня, но понял это только после Венти. Осознавая все, он дергано убрал руку, чувствуя румянец на щеках. – И… Идем… – фотограф сразу развернулся на пятках, снова поспешив к магазинчику. В голове крутилось что-то вроде «Зачем, зачем, зачем?» в ритме быстро бьющегося сердца.       В конце концов почувствовав землю под ногами и воздух в легких, Венти в голове прокручивал момент с касаниями друга. Еле заметные, мягкие прикосновения оставили горящее желания повторить. Такая неожиданная откровенность перед самим собой заставила музыканта смутиться, опуская голову и пряча красные щеки за челкой.       – Ты идешь? – Сяо обернулся в пол оборота, толком даже не глянув на гитариста, боясь показать свое смущение.       – Да! Иду. – быстро придя в себя, парень поспешил догнать друга.

***

      Стол дизайнера был завален кусками тонкой бумаги и мотками ткани разных оттенков, а сам он уже несколько часов склонялся над этим беспорядком, решая, какой цвет подойдет для рубашки из наряда. Выкройки давно уже лежали в стороне готовыми, осталось дело за малым и можно смело приступать к работе. Передвигая мотки тканей и оглядывая их задумчивым взглядом, Кэйа делал какие-то собственные выводы, прикладывая части бумаги.       – Черт… – в глазах уже плыло, несколько часов за работой давали о себе знать, отдаваясь усталостью во всем теле. Он сегодня довольно сильно постарался: около часа выбивал разрешение у вышестоящих коллег воспользоваться рабочим столом, ещё час подчеркивал детали образа и рисовал костюм с разных сторон, пару-тройку часов чертил выкройки, и уже где-то сорок семь минут пытается подобрать цвет. Стоит еще отметить, что посреди этой всей вакханалии он успевал выполнять свою основную ежедневную работу типа разноса кофе или папок, хотя он до последнего не мог смириться со своими обязанностями. Взглянув на часы на телефоне и отметив, что за весь рабочий день он никому не понадобился, он быстро решил – закончит с цветами завтра, на свежую голову. В такое позднее время в офисе не было ни души, все разъехались еще насколько часов назад, и единственному упорному рабочему тоже теперь пора домой. Осталось все прибрать.       Быстро закинув все мотки тканей в пустующую корзину, он рядом сбоку поместил все выкройки, оставив надпись: «Не трогать, работа Кэйи Альбериха». Модельер взял пиджак со спинки стула и сумку и направился на выход из офиса, уже представляя, как они с Альбедо, как всегда, поужинают вместе на кухне, обсуждая дела.

***

      – Опять ты за свое, да сколько я уже говорил, проехали! Давай оставим обсуждение нашей личной жизни на потом, окей? – непривычно раздраженный Альбедо уже некоторое время пытался доказать своей дующейся подруге, что ему не нравится каждый третий парень подряд.       – Да ну просто… Я не знаю, как это у геев происходит. – Сахароза все еще не до конца отошла от того резкого отказа, но доброе отношение парня к ней слегка обтесало все острые углы конфликта, намекая на реализацию проекта.       – Как и у всех. Я влюбляюсь в одного человека, его люблю и хочу с ним быть рядом. Точно так же, как и любой другой. Все, заканчивай расспросы, лучше выбери материал из тех записей. – слабо щелкнув девушку по носу, он раздраженно придвинул к ней пару папок с распечатками, вручая ей яркий текстовыделитель.       – Хмпф… – продолжая дуться, девушка развернула папку, принимаясь читать. Вдруг работу двух людей прервал стук в дверь.       – Ничего себе, опять так заработались, что даже не услышали, как я вошел. – в дверном проеме показалась синяя макушка, а на лице парня читалось некое удивление.       – Прости. Привет. – Альбедо оторвался от своих бумаг, улыбаясь другу.       – Да ничего. Ты готовил ужин? Я так вымотался, с этим проектом так сложно оказалось, мне еще не хотели давать работать, я думал прикончу всех на месте. – Кэйа почесал затылок, спокойно облокачиваясь плечом на дверной проем.       – Да, там на плите стоит… Мы с Сахарозой уже поужинали, поэтому прости… Да и нам заниматься надо, так чтоо… – виноватый взгляд голубых глаз пополз на стенку.       – Оу… Ладно, ничего, все хорошо. – старший улыбнулся, понимая всю ситуацию. – Завтра тогда вместе поужинаем, как обычно.       – Ага. – они еще не знали, как ошибались.       На следующий день ситуация абсолютно точно повторилась. Студент с натянутой улыбкой мягко проговаривает что-то вроде «прости», которое старший принимает спокойно, однако это все же его задевает. Опять обещание перенести на завтра, опять согласие, опять неприятно. Кэйа зашел в свою комнату будучи немного раздосадованным, хотя понимал, что никто не виноват в их постоянных работах. Альбедо нужно срочно делать проект, а Кэйе шить. С надеждой взглянув на календарь, показывающий шестнадцатое число февраля, он расслабленно упал на кровать, даже не желая набивать желудок в одиночестве.       Опять. Та же самая картина: вечер, тот же самый Альбедо, то же самое извинение. Тот же самый договор о другом дне. В голове у старшего все путалось и переплеталось, уже третий день подряд его надежда провести время с другом разбивается о занятость обоих. Понадеявшись на правило трех, он снова лег спать, даже не поев.

***

      – Тогда… Получается, я буду читать отсюда… – Сахароза сидела на пуфике за столом и делала какие заметки в распечатке маркером. Она уже совсем привыкла к обстановке в комнате Альбедо, пусть и не до конца свыклась с отказом. Эта неделя пролетела очень быстро, и каждый день она приходила в эту квартиру, отчего уже знала о каждой мелочи в этой комнате, вплоть до того, где лежит у парня белье. В этот вечер они уже почти закончили проект, однако часы уже показывали 22:47, и стоило бы уже идти домой, хотя стоило бы еще сделать презентацию.       – Так… – вернувшись из уборной, парень зашел в комнату, смотря в телефон. Прямо сейчас на экране была переписка с «додик♥», от которого только что пришло сообщение:

«Я только закончил, уже еду. Если что-то надо купить, то еще успею заскочить в продуктовый»

      Подмечая время в верхней строке телефона, он быстро его заблокировал, садясь рядом с девушкой. В последнее время у него крутилась одна и та же мысль в голове: этот «додик♥» точно не ответит взаимностью. Да, то, что Кэйа узнал об ориентации младшего все усложняло, и в тот же момент упрощало. Если бы он признался… Было бы меньше вопросов, меньше споров, было бы легче. Однако отношение синеволосого к представителям нетрадиционной ориентации усложняло. В момент признания все определенно дошло бы до крупной ссоры, в результате которой студенту пришлось бы либо жить на улице, чего бы не хотелось, либо вернуться к матери, чего бы не хотелось еще больше. Как бы было просто, не будь этих чувств. Осознавая свое тяжелое положение, вывод был один: избавиться от них. Пусть это и будет тяжело, но не так тяжело, как любить без единого шанса на малейший отклик в сердце другого.       – Эй, Альбедо! Да боже, отомри ты уже… – уже пару секунд девушка махала текстовыделителем перед глазами блондина, желая вывести его из транса. – О чем так сильно задумался?       – А? Да-да… – парень быстро отвлекся от мыслей, беря маркер из ее рук. – Прости, немного устал… Уже почти одиннадцать, мозг не соображает. – придвинув распечатку к себе, он бегал по тексту глазами, а в голове уже сформировалась окончательная мысль: надо разлюбить его.

***

      – Я дома! – звук закрывшейся двери раздался по квартире, а за ним следом послышались шорохи одежды. Оставив пиджак на вешалке, молодой парень продвигается вглубь квартиры в надежде услышать родное шарканье шагов, которое встречало его каждый день до этой недели. Он не видел Альбедо уже неделю, от чего ему было максимально не по себе. Эта неосознанная привязанность сейчас заставляла его скучать по тому времени, когда они только съехались, когда его друг всегда был только рад видеть его, пусть и прятал это за серьезным выражением лица. О да, старший это прекрасно понимал, и его вообще не смущал каминг-аут недельной давности от блондина. Близкие друзья всегда скучают по друг другу, тем более если вы живете вместе.       – Хахаха… – звонкий смех парня откуда-то из-за двери его соседа привлек к себе внимание только что вошедшего в квартиру. Тихо оставляя пачку сигарет и зажигалку на комоде и так же тихо ступая по слегка скрипящему паркету, Кэйа подошел к этой двери, немного прислушиваясь. То, что мятноволосая девушка уже почти поселилась у них дома его не раздражало, а скорее… Расстраивало. Из-за нее им не удается вновь сидеть на кухне после тяжелого дня, обсуждать всех знакомых и сплетничать, шутить, смеяться, точно так же, как Альбедо смеялся сейчас…       – Почему тебе не нравится? Хорошая картинка, подходит по теме проекта. – женский голос прозвучал из-за этой же двери, а следом сразу кликание мышки.       – Пфф… У нас серьезный проект! – снова голос парня с легкой веселостью донесся все оттуда же. Некая грусть, скорее похожая на черную зависть, обволокла сердце модельера и заставляла желать девушке скорейшего отправления домой. Он облокотился плечом на стену у двери, слушая разговоры двух одногруппников. Это точно зависть. Прямо сейчас до жуткой ломки ему хотелось находиться на месте девушки и шутить со своим самым близким другом на темы, которые известны лишь им двоим. Хочется снова увидеть серьезные апатиты, которые всегда метко врезались, порой настолько сильно, что если бы можно было ранить взглядом, то Кэйа уже давно бы лежал на полу с сильной кровопотерей.       – Ладно, давай тогда эту. – голос Сахарозы снова дал о себе знать, а старший все стоял на месте. Он не понимал, почему такие мысли стали лезть ему в голову, он никогда раньше не думал, что будет так сильно скучать по своему соседу. Мысли об этом все не выходили из головы, и он знал только один способ от них избавиться. Быстро забрав сигареты с комода и ключи от машины, он пропихнул ноги в ботинки и, чуть не забыв пальто, вышел из квартиры, направляясь к человеку, который, как оказалось, знает Альбедо лучше него.       – О, Кэйа пришел. – услышав хлопок двери, Сахароза оторвала взгляд от компьютера, глянув куда-то в сторону двери.