Как быть?

Коридор всё тянулся и тянулся и никак не хотел кончаться. Сто двадцать три, сто двадцать четыре… всё, не могу больше… Я привалился спиной к стене и сполз на ступеньку – сто двадцать пятую. Раны разбередились и каждое движение отдавалось пульсирующей болью. Волдыри на руках, которыми я, спускаясь, перебирал по стене полопались, сочились сукровицей и каждое прикосновение к ним было подобно опусканию рук в кипящее масло. Эльфи двигался где-то рядом со мной – я слышал его вздохи. Эмпатия, усиливающаяся по мере спуска вниз, показывала, что в его эмоциях царил полный раздрай и главным в этом раздрае был дикий, животный ужас. Личность Эльфи разъедалась им, и, по сути, сейчас Эльфи существовал только на рефлексах. Этот небольшой анализ моего состояния и состояния Эльфи истощил все мои силы, меня скрутило, дыхание стало судорожным, бросало то в жар, то в пот. Горечь рванула из желудка. Меня стошнило какой-то дико вонючей дрянью. Стало легче. А я ведь сегодня даже не завтракал. Чуть подсохшая рана на голове снова лопнула и кровь начала сочиться. Окровавленное лицо неприятно зудело, но я опасался его трогать из опасения задеть рану. Где-то наверху, там, где была закрытая нами дверь, грохнуло, послышался треск дерева. Какая-то из демонических тварей по нашим кровавым следам добралась до донжона и сейчас ломала дверь, пытаясь приникнуть в подземелье. Эмоции Эльфи скакнули, его снова затрясло, он громко лязгал зубами. - А… а-а-а, - тонко завыл он. - Эльфи, - превозмогая слабость позвал я омегу. Голову прострелило болью. - Эльфи…, - прошептал я, - ко мне подойди. Движение, источник эмоций приблизился, горячие трясущиеся руки вцепились мне в плечо, зашарили по руке. Протянув руку, я сжал худое плечико. - Вниз идём… нам быстрее… надо…, - едва не теряя сознание от боли, я прохрипел в сторону омеги. Опираясь на стену (два вещмешка не давали удариться головой) я поднялся и, заставляя себя двигаться, удерживая плечо Эльфи, пошёл вниз. Сто двадцать шесть, сто двадцать семь… двести одиннадцать, двести двенадцать. На двести тринадцатой ступеньке силы снова покинули меня. Монотонное движение чуть успокоило Эльфи. Звуков сверху пока больше не было и я решил, что можно чуть передохнуть. Снова присев к стене, я упёрся горячим затылком в прохладный камень и скользнув на грань подсознания, заглянул в него. Шарики личностей четырёх омег неярко светя, плавно перемещались на поводках связей под звёздным небом, отражаясь в чёрном камне полированного пола. - Шиарре, - позвал я, один из шариков дрогнул, по связи пришло узнавание. - Ульрих… ты пришёл…, - почувствовал я ответ. - Оме…, - откликнулись шарики Янки и Оле, - вы здесь. Шарик Лило, самый тусклый из всех, молчал. - Лило, - обратился я к нему, дёргая связь. Золотая пыльца, истаивая, сыплась с шарика. Умирает. Ещё раз обратив взор на шарики омег, я заметил, что между двумя из них существует тонкая ниточка, соединявшая Янку и Оле. Точно! Это же омежья синхронизация. Янке и Оле сейчас чуточку легче – они поддерживают друг друга, даже в таком состоянии. - Шиарре, ты вокруг себя что-то чувствуешь или, может быть видишь что-нибудь? – обратился я к шарику оме. - Небо вижу, Ульрих, звёзды…, - Шарре помолчал, - красиво… - Лило рядом с собой видишь? – задал я вопрос. - Через тебя всех чувствую, так необычно, - ответил оме, - Янку, Оле, Лило и… кто-то ещё есть, но не ты… - Где Лило находится чувствуешь? – поспешно спросил я Шиарре, отвлекая его внимание от настоящего Ульриха. - Д-да…, - с запинкой ответил Шиарре. - Умирает он, видишь сыпется с него, огонёчки такие золотистые, как всё осыпется, так его не будет… А мне чёй-то нехорошо… Сил нет… Поддержи его… Связь синхронная нужна… Шиарре молчал. Дворянина отыгрывает? - Шиарре… я с ним говорил, он не отвечает…, - снова обратился я к нему. - Да, Ульрих…я попробую, - наконец ответил Шиарре. Ниточка синхронизации начала тянуться к шарику Лило от Шиарре. Желая помочь, я сжал шарик Лило и потянул его навстречу Шиарре. Толи я не рассчитал усилий, толи ещё что, но дёрнутый мной Лило почти соединился с Шиарре. Шиарре, удивлённо хмыкнув, синхронизировался с Лило и мы с ним вдвоём стали эмоционально раскачивать закуклившегося Лило. Результата не было, по крайней мере я его не увидел. Однако, соединившись с Шиарре, Лило перестал осыпаться. Значит, в ближайшее время не погибнет. И то хлеб. Вынырнув из подсознания, я сосредоточился на окружающем. Эльфи был рядом и, раскачиваясь, что-то бормотал себе под нос. - Эльфи, - прошептал я, протягивая руку. Омега отшатнулся. В эмоциях опять проскочил страх. - Пойдём, - снова шепнул я и, опираясь рукой на стену, встал. Поправив свои два вещмешка, я касаясь стены локтем, шагнул вниз. Двести четырнадцать, двести пятнадцать, двести шестнадцать…, вдох, выдох, вдох, выдох. Двести восемьдесят один, двести восемьдесят два… Эльфи осторожно переступает по ступенькам впереди меня. Безразличен как машина. По эмпатии ничего. Ноль… Триста сорок семь, триста сорок восемь… Оступаюсь, неловко дёрнувшись, голову пронзает болью, она кружится, распираемая изнутри от обилия поглощённых личностей. Мозг просто не справляется с такой нагрузкой. Выронив оба вещмешка, скатившихся к Эльфи, опять сажусь на ступеньки. Главное не упасть – омега меня не поднимет. - Ждём, - сообщаю я замершему Эльфи, от которого снова полыхнуло страхом. Шорох – Эльфи сел. - Ойся ты ойся, ты меня не бойся, я тебя не трону, ты не беспокойся, - снова начал я свою считалочку. Прошептав пару раз, я с удивлением понял, что мне стало чуть легче. Вдох, один, два, три… девять, выдох, счёт. Вдох, счёт, выдох. Энергия Эллы вливалась в меня, стабилизируя моё состояние, успокаивая ноющие обожжённые кровью демона руки, облегчая мышление и расширяя подсознание. Тупая внутренняя боль, источник которой я так и не смог обнаружить (душевная, что ли?), немного утихла. Вдох, счёт, выдох – всё это только ртом – гайморовы пазухи забиты свернувшейся кровью. Поехали. Опираясь плечом на стену, я поднялся и, спустившись на ступеньку вниз, начал нашаривать упавшие узлы с вещами. Триста пятьдесят, триста пятьдесят один… Мы ещё три раза останавливались для отдыха. Несмотря на все мои усилия, я был вымотан и достигнув портального зала (восемьсот шестьдесят четыре, блядь, грёбаных ступени!) я привалился к стене, усевшись на последнюю из них. Убейте меня кто-нибудь! Вдох, счёт, выдох, счёт, вдох… - Оме Ульрих, что с вами? – кинулся, как мог, к нам Листерин, - где все? - Нет никого, оме…, нет…, - прохрипел я, сглотнув. - О Великая Сила, в каком вы виде. Подождите, я помогу вам, - захлопотал Листерин. - Сидите, оме, там, я подойду, - нашаривая рукой стену, я поднялся, - где вы, оме? - Я здесь, здесь, - откликнулся он, и я, пошатываясь, пошёл на его голос, волоча за собой мешки. Напитка Великой Силой и близость переполненного ею портала сказались и телеметрия, наконец, стала мне показывать наличие живых существ в портальном зале. Листерин по-прежнему сидел на сдвинутых скамьях, а Эльфи, отойдя в противоположную сторону, стоял, привалившись к стене. - Эльфи, подойди, - попросил я омегу. Эльфи, отлипнув от стены, как сомнамбула, безвольно пошагал к нам. Подошёл. - Сядь, мешки сними, - обратился я к нему. Сел. Снял. Больше ничего. Ни эмоций, ни лишних движений. Как пустое место. - Оме, развяжите мешки, пожалуйста, может попить что-нибудь есть, - прогундосил я забитым носом, обращаясь к Листерину. Листерин завозился, потянувшись к принесённым мной мешкам – моему и Шиарре. Я протянул руку к севшему слева от меня Эльфи, и натолкнувшись на его руку, начал нашаривать рядом с ним мешки, которые он снял. - Ой, оме, какие чудесные трусики, - восхитился Листерин, по-видимому наткнувшись на запасы Шиарре. - Оме, ищите еду и попить, и здесь тоже посмотрите, - я перекинул ему узлы Эльфи и Лило. Мешки Янки и Оле пришлось бросить на месте их гибели. Порывшись в мешках, Листерин нашёл, всё-таки, в вещах Лило небольшую стеклянную фляжку с водой. В вещах Шиарре было обнаружено несколько бутылок вина (вот же алкаш, слышишь Шиарре – ты алкаш), из его винного погребка. Определив из них по этикетке белое сухое вино, мы развели его водой и я и Листерин, наконец-то, напились. Эльфи пришлось поить, сам он на команду «пей» взял фляжку в руки и только бездумно смотрел на неё. Бездумно – это я так предполагаю, так как телеметрия не показывала никаких движений Эльфи, после того как Листерин вручил ему фляжку. По эмпатии было пусто. Осторожно ощупывая лицо ниже шрама, я начал отколупывать толстую корку засохшей крови, покрывавшую щёки и подбородок. Чем-то мне это напомнило очистку от скорлупы варёного яйца. - Оме, подождите, я помогу вам, - обратился ко мне Листерин, я повернулся к нему и его тонкие прохладные пальчики запорхали по моему лицу, очищая его от кровавой корки. - Что с глазами?.. – спросил я его. - Ещё сочится немного… глаз нет, оме, - с паузами ответил Листерин и его эмоции полыхнули жалостью. - Я… мне приходилось участвовать в охоте… я видел как зверей разделывают, - прошептал он, - давайте, оме, я помогу вам перевязку сделать. Рану перевязать надо… Совместными усилиями, мы, наталкиваясь руками друг на друга, подобрали среди моих вещей чистую рубаху и оторвав несколько лент от подола, сделали перевязку. Смочив в разведённом вине лоскут ткани от той же рубахи, Листерин, осторожно промокая, отмыл моё лицо от потёков крови. - Оме, у вас вся кожа лица какой-то сеткой покрыта, что это? Откуда? – спросил он вглядевшись. - Если бы знать…, - дотронулся я до щеки тыльной стороной ладони, - не больно. Что это? - Оме, Эльфи, попили, передохнули, надо уходить через портал. Комендант Харальд и мастера Фольмар и Бертрам нас догонят. Собираем вещи, - обратился я к омегам. Задерживаться здесь нечего, тем более кто-то дверь в подвал ломал. - Да, да… надо идти, - откликнулся Листерин. Безучастно сидевший Эльфи промолчал. - Оме, вы свои вещи тоже кладите в этот мешок, я смогу…, - чего я смогу, сказать об этом я не успел. Лестница, коридор и портальный зал содрогнулись от мощного взрыва где-то наверху, над нами. Долгий гул разнёсся по проходу, с потолка посыпалась пыль. Ярко светившийся в телеметрии узор портала мигнул и снова засветился. Из коридора ведущего наверх вылетело несколько камней скатившихся, судя по звуку, откуда-то сверху. - Харальд! Ох-х…, - не успевший встать Листерин схватился за живот, - Нет! - Оме, что? Что произошло? – я схватил Листерина за руку, - с вами всё в порядке? Эльфи скатился со скамьи и в истерике забился под неё воя, трясясь и выкрикивая срывающимся голосом: Нет! Нет! Не хочу! Отпустите меня! - Харальд, мой Харальд! О-о-о, - причитал Листерин, держась за живот. Эмоции, передаваемые эмпатией с двух сторон, ударили по моим чувствам. - Оме, оме, подождите… оме…,- Листерин крепко схватил меня за руку, - из меня течёт… О-о! Только не это! У Листерина начались роды. - Снимайте штаны, оме, - обратился я к нему, нашаривая в распотрошённых мешках какую-нибудь тряпку побольше. - Эльфи, успокойся! – прикрикнул я на забившегося под скамью омежку, - вылези и сядь. Нет тут никого! Сдёрнув с приподнявшего ноги Листерина его сапожки и штанишки с трусами, я, морщась от боли в руках, ощупал его живот. Совместными усилиями мы расправили на сдвоенных скамьях одно из захваченных покрывал. Пару мешков я свернул и подсунул под голову лёгшего на спину Листерина. - Эльфи! Там сиди! – я махнул в сторону вылезшего из под скамьи омеги. - Давайте рожать будем, оме Листерин, - обратился я к убитому горем омеге. Протянув руку я нашарил колено Листерина. Он лежал разведя ноги и согнув их в коленях. Проведя рукой по бедру, я дотянулся до промежности. Нет, руки-то помыть бы надо. - Оме, мне руки помыть надо, - обратился я к Листерину. - Вот, вот здесь ещё осталось вино разведённое, а мыло тут, - всхлипывая, указал он рукой куда-то. - Эльфи, подойди ко мне! – бросил я сидевшему в стороне омеге. Эльфи молча встал и подошёл ко мне. - Слей мне, - попросил я его. Листерин дал Эльфи фляжку и тот стал безостановочно лить из неё воду с разведённым вином. - Стой, стой, хватит, - остановил я его, - иди к себе. Эльфи молча повернулся и ушёл. Вот же робот! Мытыми водой пополам с вином израненными руками я нащупал промежность Листерина, его маленький член и будто игрушечные яички. Сфинктер заднего прохода пульсировал, всё вокруг было мокрым – воды отошли. Наощупь я пытался сделать хоть что-нибудь. Положив левую руку на живот, я, правой начал массировать сфинктер, расслабляя его. Помягчевший сфинктер выпустил следующую порцию околоплодных вод. Покрывало промокло насквозь, со скамьи закапало на пол. Листерин выгнулся от боли и часто-часто задышал. Отпустило. - Оме, сейчас у вас схватки начинаются, это непостоянно, перерывы будут. Будет больно. Когда больно кричите, не сдерживайтесь. И тужимся как будто в туалет ходите, - быстро проговорил я Листерину. - Если вам легче, то за руку меня держите, - сунул я ему левую, менее пострадавшую руку, - это всё небыстро. Теперь вам о ребёнке думать надо. Не молчите, всё, что с вами происходит говорите. Я почувствовал, как Листерин часто закивал головой. Пока в схватках перерыв, потренируемся в телеметрии. Портал «вижу». И «вижу» ясно, даже головы поворачивать не нужно. Изучаем Листерина. Бледный-бледный полупрозрачный контур человеческого тела лежал передо мной на спине, согнув колени. Около моей левой руки в районе живота Листерина был «виден» источник энергии, светившийся ярче тела самого оме. Ребёнок. Вроде головой к выходу должен лежать, если нет, то надежда только на удачу. Воды, вроде как без запаха были. Отпустив руку Листерина, я положил её на огромный живот, пытаясь хотя бы так определить положение ребёнка. Нет, вроде бы предлежание нормальное. Так, теперь с собой что-то сделать надо, иначе я сам не выдержу, свалюсь. А мне ещё троих с собой через портал вытащить необходимо. Боль от ран на голове и руках сводила меня с ума. Попавшая на кожу и в глазницы кровь демона причиняла нестерпимые страдания, разъедая ткани. Погрузившись в себя, я начал копаться в собственном мозгу с целью снизить болевое воздействие. Та-ак, где там наши ноцирецепторы? Решив начать с рук, я стал рассматривать их энергетическим зрением. Вот интересно глаз нет, а энергетическое зрение есть! Значит к глазам оно никак не привязано? Вот кожа ладоней и пальцев. Рассматривая их, я увидел как пальцы, на которые попала кровь демона, светятся ярко-жёлтым цветом. Нервные окончания, раздражённые кислотой посылают непрерывные сигналы в мозг. Сигнал удалось отследить по тому же жёлтому цвету. Уходит он в голову. Аналогичный сигнал поступал и от повреждений на лице. Детально рассмотрев во всех подробностях прохождение сигнала боли от рук и лица, я решил, раз уж всё равно нахожусь в процессе рассмотрения энергетической сети своего организма, определиться с тем, что я вижу. Энергетические центры я видел в виде ярких пятен. А вот остальной организм виделся мне как контур наполненный своеобразной цветной сеткой, имевшей жёлтый, голубой, зелёный или красноватый цвет. Сетка эта медленно переливалась, мерцала, цвета переходили из одного в другой. До меня вдруг дошло, что я вижу - энергетический каркас своего организма. Его составной частью были электрические импульсы, проходящие по тканям и органам. Понаблюдав за прохождением импульсов, мне удалось выяснить, что основным базовым фоном является голубовато-зелёно-синий. Жёлтый цвет передавал боль и дискомфорт (пришлось ущипнуть себя за бок), и чем он был ярче, тем сильнее боль, а красный и его оттенки передавал чувство комфорта и удовольствия. Разобравшись со своим «электрооборудованием» я приступил к ликвидации болевых ощущений. Пробежав мысленным взором от рук и проследив конечную точку поступления болевого сигнала, я попробовал телекинезом заблокировать нервные каналы, приносящие болевой сигнал от рук. Н-да. Воздействие было слишком грубым и полностью вырубило какую-либо чувствительность рук, вплоть до того, что направив телекинетическое воздействие куда-то не туда, мои руки безвольно повисли вдоль тела. Тем не менее, поигравшись с настройками, мне удалось снизить болевые ощущения от рук. Полностью избавиться от боли не удалось, да и не нужно это, но снизить боль в руках от воздействия на них кислотной крови демона получилось. Руки ныли тихой отдалённой болью, и той рвущей нервные окончания боли уже не было. Сложнее оказалось с лицом. Если свои руки я видел энергетическим зрением примерно из той точки, где у меня были глаза, то увидеть своё лицо я не мог. Увидеть прохождение электрических сигналов в голове не получалось. Зеркальце Листерина, бывшее в его косметичке мне помочь не могло – я в нём ничего не видел. Ощущения от боли в лицевой части головы устранить не получилось. Боль практически не утратила своей резкости с того момента как кислота демона попала мне в рану, ликвидировавшую глаза и изуродовавшую лицо. Рассматривая себя в энергетическом зрении и успокаивая боль в руках, я практически забыл о Листерине, а между тем, у него в очередной раз начались схватки. Он вскрикнул и начал часто и глубоко дышать. - Оме, дышите глубже, - я обратился к Листерину, - и если вам очень больно, не терпите, кричите. - Хорошо, Ульрих, - он схватил меня за предплечье и всё время пока длились схватки не отпускал. Боль от схваток прошла и, когда Листерину стало легче, я попросил его забинтовать мне обожжённые кислотой пальцы рук. Одна из тонких шёлковых рубашек из запасов Шиарре была аккуратно разрезана Листерином на тонкие ленточки. Этими лентами он перебинтовал мне пальцы и ладони. Ничего, подживёт всё, будут как новые. Время между схватками будет сокращаться и пока еще есть такая возможность, нужно проверить, что случилось наверху, если, конечно, удастся туда пройти. Поблагодарив Листерина за перевязку, я с помощью подозванного Эльфи добрался до дверного проёма коридора шедшего наверх. Сил у меня немного и надо их поднабраться. Я присел на один из скатившихся сверху камней и начал делать зарядку. Вдох, счёт, выдох, счёт… Здесь, внизу у портала, Великая Сила была относительно стабильна и её подпитка позволила мне улучшить своё состояние. Касаясь наименее пострадавшей левой рукой стены, я, осторожно, стараясь не запнуться об упавшие камни, начал подниматься по лестнице наверх. Ощупывая ногой ступеньки я медленно поднимался и считал. Сколько их всего было-то? Восемьсот шестьдесят четыре… Сами ступени не очень высоки, примерно полторы пяди, я мерил, на наши деньги сантиметров 25, значит глубина портального подземелья около 200 метров. Однако! Голова, занятая расчётами, отвлеклась от окружающего. Не устояв, я запнулся о лежащий обломок, и, упав, сильно ударился коленом и локтями. Чёрт! Больно! Голову прострелило резкой болью. Повернувшись на бок, я подтянул к себе ушибленные колени. Полежал, успокаивая пульсирующую головную боль. Штаны, заскорузлые от крови (лазил по кровавым лужам) заскрежетали от движения ног. Вдох, счёт, выдох, счёт… я сел на ступеньки, сложив руки на груди. Вдох, счёт, выдох, счёт… Сила вливалась в меня, успокаивая боль. Не прерывая своего занятия, я энергетическим зрением наблюдал за тем, что происходит с моим организмом. Желтизна, приносимая болью, начала отступать из энергетического каркаса рук, боль в голове тоже немного поутихла. Организм, ещё не привыкший к имеющимся повреждениям, под воздействием Силы пытался восстановить своё первоначальное состояние. Посидев некоторое время, размеренно дыша, я добился того, что боль в руках и голове утихла настолько, что позволила мне двигаться дальше. Осторожно встав, я начал подъём. Времени это заняло довольно много – приходилось учитывать, что ступеньки были завалены обломками камней и чем выше я поднимался, тем больше их было. Наконец, в районе где-то двести двадцатой ступени моя голова попала в тёплый воздух. С подъёмом ещё на несколько ступеней он стал горячим. Дальше было идти невозможно – воздух в коридоре был раскалён. По-видимому, взрыв накопителя (думаю, что это был он) оказался настолько силён, что на поверхности всё расплавилось и запредельная температура раскалённого камня передалась через завал в коридор. Приложив к стене плечо, я почувствовал, что стена очень горяча. Пахло раскалённым камнем и пылью. Ну, по крайней мере, теперь к порталу не сможет пробраться ни один демон. Вот только надолго ли нам хватит воздуха? Листерин ещё рожает, а схватки первородящих могут длиться долго. Идти в портал в таком состоянии он не сможет. О кесаревом сечении не может быть и речи. Придётся ждать. Ждать сколько сможем. Вернее, на сколько хватит воздуха. Вернувшись в портальный зал, я сообщил лежавшему Листерину о завале и, не раскрывая всех подробностей, начал его успокаивать тем, что никто из демонов к нам прорваться не сможет. Смочив чистую тряпочку в воде с разведённым вином, я осторожно промокнул лицо оме. У него опять начались схватки. Так, в течение нескольких часов, мы все пережидали роды Листерина. Эльфи безучастно сидел на своей скамье у стены и только изредка вздрагивал (я видел его силуэт) во время самых сильных криков Листерина. Оме кричал от боли, судорожно дышал. Я, как мог, успокаивал его, подставив свои предплечья, за которые он держался. Время от времени, я ощупывал его ставший горячим сфинктер и поглаживал живот. В энергетическом зрении организм оме светился, ниже пояса в основном жёлтым светом. В желтизну отдавал и контур тела ребёнка – ему тоже приходилось нелегко. С учётом опыта обезболивания своих рук, я пытался снизить болевые ощущения оме, телекинетически стараясь пресечь поступление сигналов боли в мозг Листерина. Ускорять родовую деятельность я не стал, боясь навредить рожающему и ребёнку. Наконец, матка Листерина раскрылась и начался процесс изгнания плода. Заметив продвижение ребёнка, и то, что состояние Листерина ухудшилось, я начал просить его тужиться. Листерин судорожно дышал, хватая ставший душным воздух широко раскрытым ртом. Я перебрался к его ногам и заготовил несколько чистых сорочек для приёма ребёнка. Ещё раз дотронулся до приготовленного для пересечения пуповины небольшого ножа, лежавшего рядом с Листерином, там же были заготовлены шёлковые нити для перевязывания пуповины, вытащенные нами из распущенной рубашки. Листерин кричал, хрипел сорванным горлом, ощупав его промежность, я наткнулся на показавшуюся головку ребёнка. - Оме, тужтесь, головка показалась! – сообщил я ему. Листерин закивал и продолжил потуги. Верхнее плечико ребёнка начало выходить из сфинктера – я неотрывно на ощупь отслеживал положение ребёнка. Показалось нижнее плечико. Ребенок шёл личиком к левому бедру оме. - Тужтесь, оме, плечи вышли, ещё немного осталось. Живот Листерина начал опадать – я провёл по нему рукой. Придерживая ребёнка за головку, я удерживал его, ожидая полного выхода. Листерин приложил последние усилия и ребёнок вышел. Остатки околоплодных вод выплеснулись из развёрстого сфинктера. На ощупь я подхватил мокрое тёплое тельце с подрагивающими ручками и ножками. Поднимать ребёнка слишком высоко нельзя пока не пересечена пуповина – кровь может отхлынуть из ребёнка в плаценту. Осторожно обернув новорождённого шёлковой тканью, я положил его рядом с Листерином. - Видите, оме, какой богатырь родился. Подождите, нужно сначала перерезать пуповину. Помогите мне, - сказал я тяжело дышащему оме, - где у нас нож? Резать придётся вам – я ничего не вижу. Оставьте вот такой хвостик, - я показал пальцами расстояние, на котором надо сделать разрез. - Оме, сначала перетяните ниткой пуповину, а потом режьте, - наставлял я Листерина, сам не зная почему надо делать именно так. Затянув нитку на пуповине, Листерин отрезал её и, обернув ребёнка тканью, взял его к себе на грудь. Ребёнок слабо запищал. Я облегчённо выдохнул – раз закричал, значит, лёгкие развернулись, будет жить! - Оме, потужтесь ещё немного, послед не вышел, - обратился я к счастливому Листерину. -Да, да, Ульрих, я понимаю ещё немного…, - ответил он слабым голосом. Что-то мне в нём не понравилось, но я пока не понял, что именно. Взглянув энергетическим зрением, я увидел в чуть голубоватой сетке живота Листерина жёлтые контуры истончившейся матки и тёмное пятно полностью лишённой энергетики плаценты. Пятно двигалось к выходу из тела и вот-вот процесс родов должен был окончательно завершиться. У Листерина снова начались схватки, но судя по его состоянию, их интенсивность была совсем небольшой. Я, решив ему помочь, ухватил отрезанную пуповину и, чуть её натягивая, начал помогать выйти последу. Наконец, тёмное пятно вышло из Листерина и с влажным чмоканьем плюхнулось на каменный пол портального зала. Я услышал как что-то капает на пол. - Оме, что это? – спросил я Листерина. - Извините, Ульрих, мой мочевой пузырь не выдержал, - смущённо ответил он, занятый ребёнком. Листерин помочился, но капель не прекращалась. Я насторожился. - Посмотрите, оме, что это может быть, - попросил я его. Листерин пошевелился. - Кровь…, - растерянно прошептал он. Ощупывая живот Листерина, я почувствовал, что он спал, но вот становиться твердым не спешил – значит, возможно маточное кровотечение. Эх, холодненького бы чего ему на живот, но где его взять? Температура в портальном зале росла и нам становилось трудно дышать. Поискав что-то ещё из приготовленных рубашек, я нашарил ещё одну сорочку и, сложив её несколько раз пристроил в промежность Листерина. - Оме, что вы чувствуете? – поинтересовался я. - Ничего, у меня ничего не болит, всё хорошо, Ульрих, - ответил он. - Если есть чем, можете покормить ребёнка, - сказал я ему. - А уже можно? – спросил удивлённый оме. - Не только можно, но и нужно. И он поест и у вас молоко пойдёт, - сообщил я Листерину. - Да, наверно я смогу, - завозился Листерин, расстёгивая одной рукой рубашку, а другой придерживая ребёнка. Все его действия я видел энергетическим зрением как движение человеческого тела, состоящего из контура и разноцветной сине-зелёно-красной сетки. Красный – цвет удовольствия и удовлетворения находился в основном в голове Листерина, а всё остальное тело выглядело в виде зеленовато-голубой сетки электрических сигналов, особенно ярко видных в местах прохождения нервных волокон. Пожамкав рукой левый сосок, Листерин приложил к нему такой же синевато-зелёный контур ребёнка. Тот удовлетворённо зачмокал, наливаясь красноватым цветом. - Есть чем кормить? – спросил я. - Да, - и по его ответу и появлению в голове красноватого свечения я понял, что оме улыбается. Ещё раз осмотрев тело Листерина ниже пояса, я убедился, что его растянутая родами матка никак не желает сокращаться, а её бледно-голубой с вкраплениями желтизны цвет постепенно гаснет. Отмирает что ли? Это как! Паника охватила меня. Листерин, судя по всему, умрёт! Уже умирает. Чёрт! Куда я с двумя беспомощными! Один псих, второй вообще только родился! Глухо застонав сквозь зубы, я сел на скамейку рядом с Листерином. - Что с тобой, Ульрих? – тихо спросил он, умиротворённо любуясь ребёнком. - Нет, нет, ничего, раны опять заныли, - ответил я родившему оме, не желая его беспокоить тем, что я увидел, - как вы ребёнка назвать хотели? - Винрих. Винрих фон Юалд. Барон Винрих фон Юалд, - ответил Листерин, улыбаясь. - О, барон. Барон, - шутливо обращаясь к ребёнку снова спросил я,- а где ваша барония? - Оме Ульрих, - также шутливо отвечал за ребёнка Листерин, - наша барония находится у границ Барбанула, это самая большая барония в бывшем Великом герцогстве Лоос-Корсвар. Ой, извините меня, оме Ульрих, - спохватился Листерин, вспомнив откуда родом Ульрих. - Ничего, - ответил я, - лучше скажите мне, сможете ли вы встать. - Не знаю, голова кружится, - едва слышно ответил Листерин, прислушиваясь к своему состоянию, - оме Ульрих, скажите мне, - он завозился и я увидел как оме рукой проверяет тампон в промежности, - ох…, кровь течёт и течёт. Оме, обещайте мне, что… если со мной что-то случится… вы позаботитесь о ребёнке. Обещайте мне, - он крепко схватил меня за руку ледяными пальцами. - Обещаю, оме… да вы и сами скоро сможете о нём позаботиться. Вот сейчас мы отлежимся немного, пройдём в портал, а там… нам помогут, вас посмотрит целитель и вы с ребёнком будете жить долго и счастливо. Он вырастет хорошим искусником, самым знаменитым во всей Тилории. Вот увидите. Точно вам говорю. Я уговаривал Листерина, а сам с замиранием сердца следил за тем, как постепенно гаснет голубоватый свет электрических сигналов в его теле. Кровотечение не прекращалось и сейчас Листерин умирал, истекая кровью. Сложенная в его промежности рубашка полностью пропиталась и сейчас кровь неспешными крупными каплями капала на пол под скамейку на которой лежал оме. - Оме, давайте собираться, - желая отвлечь Листерина, я пытался занять его (да и себя тоже) хоть какой-то деятельностью. - Да, да, оме, надо собираться… Вы знаете, оме, как-то мне тяжело дышится, - сказал он в ответ. - Ну это вполне объяснимо. Наверху завал, он не пропускает воздух. Поэтому готовьтесь, оме, нам с вами надо идти через портал. Сейчас мы оденемся и все вчетвером пойдём. Кстати, оме не знаете куда ведет этот портал? – задал я вопрос. - Нет, Ульрих, супруг не говорил об этом. Я его тоже не спрашивал, - слабым голосом произнёс Листерин. - Оме, давайте я помогу вам одеться, - снова обратился я к Листерину. Пошарив руками вокруг Листерина, я с его помощью нашёл трусы и штаны, которые мы сдёрнули с него до начала родов. Касаясь его рук, я почувствовал, что кровопотеря сказывается на нём самым неблагоприятным образом: температура тела упала, он покрылся холодным липким потом. Подумав, я предложил: - Оме, давайте пока ребёнка пеленать. Мне ничего невидно, а вы сможете его спеленать и потом мы с вами понесём его. Листерин привстал, положил ребёнка рядом с собой и начал расстилать одно из захваченных нами покрывал. Положив на него шёлковую сорочку Шиарре он уложил на него маленького Винриха и начал пеленать его. Сделав конверт (я его ощупал) он обернул ребёнка покрывалом. Возня с ребёнком совсем доканала оме. Силы оставили Листерина. Он снова лёг на скамью и тяжело дышал. Кровотечение усилилось. - Оме, обещайте мне… позаботиться…, - схватил он меня за руку и не отпускал. - Хорошо, Листерин, обещаю, я сделаю всё, что смогу, - ответил я. - Оме, здесь у меня, - Листерин показал на свой развязанный узел (ну то есть я понял, куда он показывает, наблюдая его энергетический сулуэт), с вещами, которые мы так и не смогли собрать, - деньги и драгоценности… деньги золотые – 120 талеров. Это достаточно много… - он задохнулся. - Я вас понял, оме…, - ответил я, сжимая холодеющую руку Листерина. В энергетическом зрении всё его тело утратило почти всю электрическую сеть и только мозг ещё был активен. Что же с ним делать? Бросать вроде как не годится. - Оме, - я наклонился к ослабевшему Листерину, - наверху, над нами демоны. На моих глазах они съели несколько человек. Я бы не хотел, чтобы они добрались до вас… Если вы согласны, то… я бы мог забрать вас с собой. - Да… заберите, и ребёнок… он на вас, оме… - прошептал обессилевший Листерин. Я прижался своим лбом к его лбу и по уже испытанной схеме рванул шарик личности оме на себя. Меня шатнуло, утихшая было боль прострелила мою многострадальную голову. Из носа потекло. Кровь. Уже пятый… Похоже, это предел. Больше которого я не выдержу. Дотронувшись до Листерина я убедился, что он мёртв. - Эльфи, - позвал я, - подойди. Эльфи, сидевший всё время пока я был занят Листерином, ребёнком и исследованием коридора на скамье, подошёл ко мне. - Эльфи, нам с тобой сейчас надо все вещи собрать, а потом с ребёнком, - я задохнулся: действительно, что-то в подвале стало душно, да и температура растёт, - мы идём в портал. Ты меня понял? Окинув энергетическим взором Эльфи, я увидел как в его голове промелькнули какие-то голубоватые сполохи. Ага, видно, голова заработала. - Т-т-а-а, - выдал Эльфи протяжный звук, похожий на согласие. Нашарив мешки, которые принёс с поверхности, я начал их потрошить и перебирать вещи собранные омегами. Надо из двух, нет, даже из трёх, считая узел Листерина, сделать один. Расстелив на полу портьеру, послужившую упаковкой для сидора, я на ощупь перебирал вещи. Удалось обнаружить одежду (разобрать вслепую, что это я не смог), 4 бутылки вина из запасов Шиарре. Пятую пустую из-под белого вина выбрасывать нельзя – в нашем положении пустая бутылка большая ценность. Положил с собой. Фляжку Лило тоже прибрал. Два комплекта туалетных принадлежностей (мои и Шиарре) также отправились в сидор. 2 металлических стакана, ложки и вилки в количестве 6 штук (!) обрели своё место в рюкзаке. Перебирая прихваченную одежду я обнаружил увесистый кожаный кошелёк с драгоценностями Шиарре. Были выявлены также два плотных плаща из толстой шерстяной ткани – их отложил в сторону. Оденем перед уходом в портал. Ревизия вещей Листерина показала, что у него были собраны несколько полотенец, туалетные принадлежности, нож, использованный нами для перерезания пуповины, какая-то посуда (я не стал её разбирать), кошелёк с деньгами и узелок с драгоценностями. Узелок пошёл в сидор, а деньги я пристроил в карман под жилетом. Перекомпоновав вещи, я уместил всё это в один сидор, сунув нож в сапог. Неразбирая, что в мешках, которые тащил в подвал Эльфи, я затискал всё его имущество и вещи Лило в один сидор. Шёлковый шнур от вещмешка Лило я отвязал и подозвав Эльфи, обвязал его за пояс, второй конец шнура я обвязал вокруг себя. Пусть будет. Эльфи сейчас не в разуме, а так вероятность того, что он потеряется, меньше. - Эльфи, - я взял голову омеги в перебинтованные ладони, - я тебя привязал, будешь за мной идти. Смотри, не потеряйся. Кивни если понял. Кивнул. Так, теперь ребёнок, хорошо, что Листерин успел его покормить. Надолго этого не хватит, но имеем то, что имеем. Сложив покрывало на котором лежал ребёнок, завёрнутый в другое покрывало, я связал его концы по диагонали, повесил эту петлю на шею и в получившийся подвес положил ребёнка. Мальчик спал и на все мои манипуляции только зачмокал губами. Ощупав остывающее тело Листерина, я нашел у него на руке неширокий брачный, судя по всему золотой, браслет и снял его. Браслет пошёл в карман. Возясь около тела умершего, я запнулся о сапожки Листерина. О, а они пригодятся. - Эльфи, иди сюда, - подозвал я стоявшего около своих мешков омегу. Присев к его ногам, я пошарил по обуви Эльфи. Нет, это надо же! Как я им говорил – обувайтесь в крепкую обувь. Это надо же додуматься – одеть туфли. От лазанья по битым камням туфли Эльфи, похожие на бальные, просили каши. - Переобувайся! Быстро! – скомандовал я злым шёпотом, опасаясь разбудить ребёнка, висевшего у меня на груди. Под моими внимательными руками Эльфи переобулся. Ну всё! Идём. А нет, ещё не все. Освещение. Нашарив и собрав все осветительные шарики в количестве 5 штук, я засунул их в щель в сидоре Эльфи. Вот теперь всё. Как там должно быть? Я начал вспоминать изученную в своё время памятку о создании и функционировании порталов. Силу сюда. Запускаем внешний контур. Внутренний контур должен вращаться в другую сторону. Коснувшись светящихся в энергетическом зрении рун портала, я подал в него Силу. Запустился. Держа Эльфи за руку, мы с ним синхронно шагнули в открывшийся портал. Вспышка Силы, видимая только мне, поглотила нас.