***
"Утро добрым... Бывает!" Именно с этой мыслью Рита просыпается. Сквозь тонкие шторы, которые колышет лёгкий ветерок, проникает рассеянный солнечный свет.Тело расслабленно, обласканно, пресыщенно - настолько, что даже двигаться лень. Она лежит на животе, обнимая руками подушку. Затем одну руку вынимает и хлопает по постели рядом с собой - пусто. Хмурится. Потом в сознание проникает запах кофе, а через несколько секунд и голос. - Доброе утро... - Данилов садится на кровать рядом с Ритой. Кладет ладонь ей на спину где-то между лопаток, проводит ею вдоль позвоночника. - Я сварил кофе, а Глеб приготовил омлет. - наклоняется и целует плечо. Рита улыбается в подушку. Потом все же поворачивает лицо к мужчине. - Действительно, доброе... - она потягивается, как кошка, поворачивается и садится на кровати, натянув на грудь одеяло. - Сколько времени? - Начало двенадцатого. - усмехается Стёпа, видя как брови Риты взлетают от удивления. - Не переживай, у детей это уже второй завтрак. Я забрал их от Ангелины Викторовны в десять утра, и к этому времени она умудрилась уже испечь оладьи, накормить ими Глеба и ещё и нам в контейнере передала. - Не соседка, а фея-крестная прямо... - Не то слово! - Данилов наклоняется и урывает поцелуй, сразу же отстраняясь. Власова недоуменно и слегка обиженно на него посмотрела, не ожидая, что ласка будет такой мимолётной - она, черт возьми, хотела большего! - Прости, защитный рефлекс! - чуть ли не смеясь сказал Данилов, поднимая руки на манер "Сдаюсь!" - Не могу пока привыкнуть, что можно тебя касаться и не получать за это по шее. Рита уже замахнулась и собиралась вместе с оплеухой сказать напарнику, что он дурак, но Стёпа ее опередил, сковав в объятиях и увлекая в глубокий поцелуй. Через минуту, или больше, в комнату заглянул Глеб. - Ой... Простите... - смутился парень. - Я ничего не видел. Рита и Стёпа отпрянули друг от друга. - Мне это... Надо домой ехать... - Глеб всё ещё закрывал глаза рукой, но, кажется ему было весело. - Отец уже обзвонился! И вообще-то у меня второй тур конкурса на носу - надо заниматься! - Давай я тебя отвезу? - предложил Степан, и повернулся к Рите. - А потом меня в ФЭС ждут: там допрашивать будут Анохина и Скворцову. Хочу поприсутствовать. Ты не против? - Нет, конечно нет. Езжайте. - Рита окинула комнату взглядом в поисках своей одежды. - Идите на кухню. Я через минуту подойду. - Глеб, спасибо тебе большое за то, что вчера побыл с Ксюшей. И прости, что так вышло... Ну, что тебе пришлось задержаться так надолго. - Данилов налил кофе из кофейника в чашку, положил два кусочка сахара, размешал. - Да не за что! Я все понимаю... И я рад, что... В общем, хорошо, что вы пошли встречать Риту, и в итоге она не пострадала! Мужчины пожали друг другу руки. - И мы же вроде договаривались на "ты"? - Степан подмигнул. Глеб смущённо кивнул и пошел собираться. В этот момент в кухню вошла Рита. Степа поставил перед ней тарелку с омлетом и кружку с кофе. - Ты давай завтракай, пока Ксюша спит. Уже все остыло почти! А мы погнали. - он поцеловал женщину в висок и пошел в прихожую, где уже обувался Глеб. Рита сделала глоток кофе, положила в рот кусочек омлета и вышла к ним. - Глеб, очень вкусный омлет! - она улыбнулась сыну. - Талант значит у тебя не только к музыке, но и к кулинарии? - Ну, это сильно сказано.. - смущённо улыбнулся парень. - Я только омлет и умею готовить, если честно. - Мужчина, умеющий жарить яичницу или омлет, никогда не умрет с голоду! - со знанием дела сказал Данилов. - Говорю тебе, как человек, приготовивший и съевший этих блюд в разных вариациях несметное количество!!! - Приезжай как-нибудь ещё - приготовим вместе пасту. Это не намного сложнее омлета. - предложила Рита. - Договорились! - Глеб явно был рад такому предложению. - После второго тура тогда. И с мелкой могу поняньчиться, если что! Мне понравилось! Рита улыбнулась и обняла сына. Он тоже несмело обнял ее в ответ и тихо сказал: - Я рад, что с тобой все хорошо!***
Скворцову допросили быстро. Она была очень напугана, то и дело рыдала и заламывала руки. Твердила, что не хотела, чтобы все так вышло, и не думала, что Макс зайдёт так далеко. - Где вы взяли транквилизатор? Насколько нам известно, это строго рецептурный препарат. - задала очередной вопрос Рогозина, хотя ей уже и без того все было ясно от и до в этой истории. - Я... Я работаю фармацевтом... В аптеке... - Скворцова сделала глоток воды из принесенного для нее стакана. - Рецепт подделала... А дозировку... при... при помощи интернета рассчитала. - сквозь постоянные всхлипывания закончила ответ задержанная. - Вам повезло, что вы рассчитали ее в меньшую сторону! - сурово произнесла полковник. - Вам будет предъявлено обвинение в покушении на причинение вреда здоровью капитана полиции Власовой Маргариты Сергеевны, а также в пособничестве её похищению и удержанию. И, безусловно, за поддельный рецепт на препарат, который подлежит строгому учёту, вам также будет предъявлено обвинение. - Галина Николаевна нажала на кнопку и попросила конвоира увести задержанную. Стёпа находился за стеклом допросной. Он был в отпуске и не мог официально участвовать в деле, но его, понятное дело, никто не стал задвигать. - Галина Николаевна, а Анохина когда будете допрашивать? - спросил он у вышедшей из допросной Рогозиной. - Чуть позже, Стёпа. Мне сейчас должен генерал звонить по нашумевшему делу. Чует мое сердце, что он его нам хочет поручить...- она кивнула и с серьезным выражением на лице направилась в свой кабинет. В ожидании допроса Данилов походил по конторе, зашёл в лабораторию к Тихонову. Эксперт ему поведал, что и на Анохина, и на его сообщницу у него уже целая доказательная база собрана: и машину в ФЭС доставили, на которой они Риту увезли, и в которой куча потожировых; и перемещения его отследили, и камеры нашли, на которых он засветился; и рецепт поддельный изъяли, по которому Скворцова транквилизатор взяла. - Короче, они не отвертятся! - компьютерщик хлопнул по столу ладонями. Через час в допросную привели Анохина. Стёпа занял место за стеклом, а Рогозина приступила к разбору полетов. - Итак, Максим Викторович. На самом деле мне от вас ничего особо и не нужно - в этой папке собраны все доказательства совершенных Вами нападений на Власову Маргариту Сергеевну, а также ее последующего похищения и удержания. Вот, можете ознакомиться. - Она придвинула к нему черную папку с ворохом распечаток, фотографий, экспертиз. - И да, Вашу причастность к нападению на нее в парке мы тоже доказали: на Вашем перстне, в зазубринках металла, были найдены капли крови и эпителий Власовой. Анохин усмехнулся и показательно отвернулся, делая вид, что ему это все мало интересно. — Ваша сообщница, гражданка Скворцова, уже дала признательные показания и они также приобщены к делу. Так что на самом деле у меня к Вам всего один вопрос, и я даже думаю, что и ответ на него я знаю, но все же... Зачем? Зачем Вам было все это устраивать? - Все бабы виноваты!! - выплюнул злобно Анохин. - Бабка жены квартиру на нее переписала, оставила меня ни с чем! А жена с кем-то на стороне ребенка себе заделала, а потом и вовсе сбежала - испугалась видно, что я ей выкидыш устрою. - злобная усмешка. - Правильно испугалась! Я найти ее не мог, а когда вышел на след - она уже родила. Но я не стал тогда ее трогать - выяснил, что у нее рак и она и без меня скоро подохнет, а уж с ее выродком я как-нибудь разберусь. Но она снова мне все планы спутала - подалась сюда, к трахалю своему, который ей пузо надул. И я не успел ее перехватить. Она ему ребенка отдала, а сама сдохла. Тогда я решил выкрасть девочку. А дальше... Не вижу смысла продолжать! - он злобно кивнул на папку с документами. - Больше мне сказать нечего! - Вы, Анохин, за всей своей злобой и жаждой наживы не учли, что дочь вашей супруги, которую вы так хотели выкрасть ради квартиры, также является дочерью оперуполномоченного федеральной экспертной службы, капитана полиции. И ваш план был заведомо обречён на провал. А теперь, поверьте мне, я сделаю все от меня зависящее, чтобы у вас никогда больше не было возможности и на метр приблизится к ребенку и его родителям. Стёпа, который слушал всю эту "исповедь", сдерживался из последних сил, чтобы не рвануть в допросную и не размазать этого недочеловека. Никому хорошо от этого не будет - он это понимал. А ещё он вдруг отчётливо понял, что хочет сейчас быть вовсе не здесь. Его ждут дома!!!