***
Друзья коротали своё ночное дежурство за шахматами. Гарри явно предпочел бы иначе убивать время, но выбора у него особо не было. Фыркал чайник, и источали аромат плюшки, заботливо испеченные миссис Уизли. - Гермиона, наконец-то! - почти с облегчением поприветствовал её Гарри. - Это уже третья партия. Рон, пять часов утра, а ведь весь вчерашний день мы шерстили Лютный! Давай просто пожрём. - А я что? – ухмыльнулся явно выигрывавший Рон. – Я всегда только за то, чтобы пожрать. Правда, Лаванда заявила на днях, что я слишком много ем. И это моя родная жена! Сказала, мол, мне даже в Хогвартсе младшекурсники со Слизерина какую-то кличку идиотскую придумали – засранцы сопливые, - беззлобно добавил он. – То ли Крон, то ли Дрон… - Ну это вряд ли, - фыркнула Гермиона и взяла плюшку, - ты совсем не похож на летательный аппарат, как и на бога времени. - Чего? – пробубнил Рон, тоже откусывая от выпечки. - Я объясняю тебе значение этих слов. Крон или Кронос – бог времени. - О Мерлин, ты совсем на своем времени помешалась! - вздохнул Рон. - Время, ну… оно есть. И по-моему, этого более чем достаточно. Гарри насмешливо посмотрел на них и сказал: - Я согласен с Роном, лучше бы ты была с нами – пошла бы в Отдел магического правопорядка, там у них сейчас жуткая херня с законами. - Ага, - добавил Рон, - стоишь такой, как дурак, на задержании и думаешь: а можно ли мне применить это заклинание или нет, какая у нас там поправка к кодексу действует?.. А преступник в это время дубасит по тебе оглушающими и режущими, а ты ему такой: «Постойте, сэр, я сейчас только инструкцию найду». Гарри и Гермиона рассмеялись. Но потом выражение лица Гарри вдруг резко переменилось - стало серьезным и даже мрачным, словно смех небрежно стёрли влажной тряпкой: - Так и есть. Но не в том дело. Просто, Гермиона, даже если бы хроновороты не разбились, то ведь… ничего бы не изменилось? Я смутно помню: еще во время моей учебы в Аврорате Кингсли как-то вскользь сказал об этом, но на вопросы не ответил, заявив, что, мол, это не наша компетенция, а сфера деятельности Отдела тайн. И Гермиона вдруг почувствовала бесконечную усталость, но механически повторила то, что уже успела выучить наизусть: - Да. Видишь ли, когда хроноворот изобрели, все думали, что он позволит владеть временем. Пусть обычно он давал возможность возвращаться обратно лишь на пять часов, но и за это время можно было спасти умерших, предотвратить преступления, можно было много чего сделать, - она сглотнула, перед глазами вдруг проплыли спокойные, мёртвые лица тех, кто лежал в Большом зале после Битвы за Хогвартс. - Но ничего не вышло… Гермиона схватилась за кружку и прижала её ко рту, но кружка была пуста – чай закончился. Пришлось продолжать: - Маги раз за разом возвращались в прошлое, и раз за разом им не удавалось остановить смерть, создать лекарство, повернуть всё иначе. Некоторые сошли с ума из-за того, что переживали страшные события десятки раз. И тогда хроновороты стали использовать в быту – например, чтобы успеть сдать отчет или подготовить трибуны для Чемпионата мира по квиддичу. - Или быть на трех уроках сразу, - криво усмехнулся Гарри. Его глаза, вспыхнувшие было за линзами очков, вновь стали отрешенно-спокойными. Гермиона кивнула (волосы упали ей на лицо), а потом возбужденно заговорила вновь: - Но мы просто не понимаем законов времени! Мы еще не изучили их, не открыли, ведь порою случаются чудеса – удалось же нам спасти тогда Сириуса и Клювокрыла! Значит, можно… значит, всё возможно. Повисло долгое молчание. Трещали дрова в камине. Дрожал свет зачарованных свечей. С тихим шорохом летали по пергаментам самопишущие перья, копируя какие-то документы. Затем Рон взмахнул волшебной палочкой и заварил еще чаю. А Гарри быстро встал, рывком распахнул дверь и наложил сканирующее заклинание на коридор. Рон и Гермиона старательно проигнорировали такое поведение друга – после войны Гарри частенько параноил почище старого Грюма. Правда, в последнее время это всё же стало постепенно проходить, особенно после рождения детей. Всего пару месяцев назад Джинни наконец-то подарила ему дочь – Лили Луну Поттер. И Гарри сделался почти прежним… почти. - Кстати, вы не видели тут кота? – немного неуклюже перевела тему разговора Гермиона. - Кота? - Да, огромного такого, чёрного. - Ты его проверила? – нахмурился Гарри. - Ну разумеется, - чуть раздраженно откликнулась Гермиона. - Откуда в Министерстве кот? – Гарри на всяких случай наложил сканирующее заклинание и на неё. - Мерлиновы кальсоны, - зевнул Рон, - да в столовой небось прикормили. - Всё равно это подозрительно. - Конечно, подозрительно, какой нормальный кот согласится жрать в нашей столовой? - мрачно согласился Рон.***
Гермиона отмерила унцию порошка когтя сфинкса, медленно всыпала его в зелье, а затем мгновенно потушила огонь под котлом, не дав жидкости закипеть. Престарелая начальница мисс Уайт, выглядевшая настолько древней, что и покойный Альбус Дамблдор вполне мог бы приходиться сей почтенной даме внуком, тихо всхрапнула в кресле. По инструкции ей следовало контролировать молодую сотрудницу, но Гермионе Грейнджер доверяли. Да и потом мисс Уайт была странной… даже более странной, чем все остальные сотрудники Отдела тайн. Она часами вязала какие-то длинные шарфы да гладила своего старого жирного низзла, носившего претенциозное имя Лахесис. По мнению Гермионы, и пожилой даме, и её кошке давно было пора проводить свои деньки возле жаркого камина, а не в министерских секретных лабораториях. Но мисс Уайт оставалась незыблема, как лондонский Тауэр. Звякнул таймер, и Гермиона принялась ловко разливать зелье по стеклянным колбам, где оно становилось одним из ингредиентов для приготовления песка новых хроноворотов. - Мисс Грейнджер, доброе утро! - профессор Крокер был как всегда бодр и весел. На нем красовалась чудовищная ядовито-зеленая мантия, и вообще он куда больше походил на магловского фокусника из цирка, чем на знаменитого, блестящего ученого, изучающего загадочную магию времени. - Профессор Крокер, как хорошо, что вы пришли! - Гермиона с облегчением выдохнула: ей не нравилось, что зелье в колбах вместо того, чтобы остывать, начало подозрительно булькать. Возможно, стоило остановить эксперимент и всё уничтожить? Но это значило отправить Зуву под хвост два месяца работы! Мисс Уайт же храпела столь громко, что на неё надеяться не имело смысла. - Что тут у вас, дорогая? – улыбнулся Крокер, склоняясь над колбами. – О, какой необычный эффект! Экспериментировали с рецептурой? - Нет! - возмущенно откликнулась Гермиона, всегда строго соблюдавшая инструкции. – Я бы не стала рисковать в таком важном деле. Крокер улыбнулся еще шире: - А зря. Судьба любит дерзких, нахальных… - он подмигнул ей. - Но я вам этого, конечно, не говорил. Правила и осторожность, только правила и осторожность, мисс Грейнджер! Пам-пам, пум-пум, - и профессор принялся водить волшебной палочкой, фальшиво напевая новый хит Селестины Уорлок. Гермиона стояла за его плечом, внимательно наблюдая за процессом. Профессор Крокер накладывал заклинания то на одну колбу, то на другую, комментируя вслух тонкости диагностики. Гермиона любила работать с профессором Крокером и обычно жадно впитывала его объяснения. Но сейчас ей вдруг вспомнились слова Гарри, его бесконечно усталый взгляд. Вспомнились твердо, слишком твердо сжатые губы Рона. Вспомнилось, как Лаванда постоянно обновляет косметические чары, но её изуродованное лицо всё равно проступает сквозь дымку магии. Такой порою странный смех Джорджа и постаревшее в одночасье лицо миссис Уизли. Нечто в глазах Андромеды Тонкс и в глазах простой симпатичной маглы миссис Криви… - Извините, профессор! Мне нехорошо, – Гермиона резко выбежала в коридор, пытаясь выровнять дыхание. - Конечно, - рассеянно произнес профессор ей вслед. – Может, вам надо к целителю? - Ничего… ничего, - Гермиона стиснула руки, медленно вдыхая и выдыхая, - это сейчас пройдет. Это точно пройдет! Мисс Уайт резко встала из своего кресла и прошаркала из кабинета, стуча палкой обо пол: - Непременно пройдет, милочка, - сообщила она Гермионе как бы вскользь, - всё проходит.***
Рабочий день пролетел незаметно, и уже можно было уходить домой, но Гермиона всё откладывала и откладывала этот момент. Находила какие-то срочные дела, заполняла очередные никому ненужные бумаги, вновь и вновь перепроверяла давно сделанные расчеты, в сотый раз заходила проконтролировать отлаженный профессором Крокером эксперимент. Позже она часто задавалась вопросом, почему не ушла раньше, почему именно в этот вечер так расклеилась и тупо сидела напротив колб с зельем, которое медленно превращалось в песок. Сидела и думала о том, что и идти ей особо некуда. Родители её не помнят… Наверное, это было наказанием за то, что она лишила маму и папу выбора, распорядилась ими, словно куклами, пусть и во имя их спасения. А друзья живут иной, взрослой жизнью: воспитывают детей, упорно строят новый мир и пытаются забыть. Она же… Гермиона словно зависла между новым миром и прошлым. Может, стоило им с Роном попытаться еще раз? Нет, Рон счастлив с Лавандой – они очень подходят друг другу. Откуда взялись эти мысли? Она тоже вполне счастлива. Наверное… Гермиона вдруг ощутила, как трескается, рассыпается битым стеклом маска молодой талантливой волшебницы, целеустремленной исследовательницы, героини войны… Почему? Ах да… скоро май. Прежде Гермиона очень любила май. Раздался шорох, волшебная палочка мгновенно оказалась в руке – чёрный кот разодрал пакет и, утробно урча, уничтожал сэндвичи с мясом, которые она так и не удосужилась съесть в обед. - Это снова ты, – пробормотала Грейнджер. – И откуда ты только взялся на мою голову? А может, ты еще один питомец нашей мисс Уайт? В таком случае очень надеюсь, что тебя хотя бы зовут не Атропос. Кот, разумеется, ничего не ответил, а лишь разделался наконец с бутербродом и брезгливо выплюнул на пергамент с расчетами недожёванную веточку петрушки. - Вот ведь наглец! – возмутилась Гермиона. – Это же моя научная работа! Кот презрительно прищурил желтые, словно золотые галлеоны, глаза, явно давая понять, что он думает о науке вообще и исследованиях мисс Грейнджер в частности. Гермиона встала, решительно взяла свою тяжелую волшебную сумочку и зонт, набросила на плечи плащ и протянула руку к незваному гостю: - Пойдем отсюда. Кот мягко спрыгнул на пол. - Вот и умница. Нам и вправду пора. Нечто тихо щелкнуло за спиной, и вдруг застучали часы. - Что?.. – Гермиона недоуменно обернулась. Невидимые часы стучали всё громче, их тиканье нарастало, превращаясь в неотвратимое цунами. И в этом смешении звуков шуршал песок, крутилось веретено, скользило солнце… Секунды, часы, дни и года - всё вдруг стало настоящим, осязаемым… Гермиона ощутила, как этот густой, живой поток захлестывает, затягивает её… Она закричала и постаралась вынырнуть, но ничего не вышло. И вдруг вместе с безумным страхом нахлынула безумная радость, поток проходил сквозь неё, она и была этим самым потоком! Он принадлежал ей не меньше, чем она ему. Гермиона никогда в жизни не чувствовала себя такой легкой, такой всемогущей. Она была ничем, меньше, чем песчинкой, и одновременно вобрала в себя всю вселенную разом. Ликующий смех рассыпался в пустоте!.. Кот небрежно смахнул лапой со стола песочные часы, которые разбились с тихим звоном, и улегся на плащ, что сиротливой голубой лужицей шелка растекся по полу. Гермиона Грейнджер исчезла. …Было холодно. Да, холодно, и ноги промокли. Только поэтому Гермиона проснулась. Точнее, ей так показалось. Потом она поняла, что лежит на влажной от вечерней росы траве, а над головою раскинулось огромное темное небо, полное звезд. Чертыхаясь, Гермиона встала. Плащ её где-то потерялся, но верная расшитая потускневшим бисером сумочка успокаивающе оттягивала плечо. Гермиона выхватила палочку и огляделась. Сомнений быть не могло: в полумраке темной громадой вырисовывался Хогвартс. - Что за бред? – пробормотала она. – Как я здесь оказалась? Надо сказать директору Макгонагалл, чтобы проверила защитные чары школы. А свежо тут… Гермиона поежилась: на ней было только тонкое платье, теперь еще и влажное к тому же. Она наложила согревающее заклинание и повернулась вновь к замку – что-то в нем не давало ей покоя. Разве вон ту галерею не перестроили после битвы? И на берегу озера чего-то не хватает… белой гробницы Дамблдора! Руки неприятно похолодели. Раздались тихие шаги, она резко обернулась, вскидывая волшебную палочку – из темноты к ней вышел Альбус Дамблдор собственной персоной.